«На мостках»

Тетя Душа — старая дева, но совсем особенная старая дева, какой еще никогда не было и наверное уже не будет.

По крайней мере, кто ни взглянет на милое, кроткое, всегда немного печальное, увядшее личико тети Души, с сетью мелких морщинок вокруг глаз и на лбу, на её ясные, голубые, чистые, как у ребенка, глаза, тот невольно подумает про тетю Душу: «Что за чудесная семьянинка-мать должна быть эта маленькая женщина!» А между тем тетя Душа никогда и не была замужем.

Когда, будучи хорошенькой восемнадцатилетней девушкой, она полюбила одного молодого человека, очень честного и очень бедного, её отец строго-настрого запретил ей выходит за него замуж, ссылаясь на благоразумный вывод, «что не к чему-де плодить нищих».

И тетя Душа, с детства привыкшая подчиняться своему суровому отцу, подчинилась и теперь безропотно и покорно.

Молодые люди расстались полумертвые от горя, дав взаимную клятву соединиться при первой же материальной возможности. «А если, паче чаяния. — добавил молодой влюбленный, — судьба не улыбнется мне, и я останусь таким же бедняком всю жизнь, то жди меня; ровно через пятнадцать лет я приеду все-таки за тобой, дорогая, и найду тебя, где бы ты ни находилась».

И он уехал, сильный сознанием важности возложенной на него миссии — добывать верный кусок хлеба для своей будущей семьи.

А молодая девушка погрузилась в мелочные заботы о хозяйстве, что бы как-нибудь уменьшить сердечную муку.

После смерти отца положение её мало изменилось. Из родительского дома она перекочевала в дом женатого брата, и тут-то и началась та жизнь, полная самоотверженной любви и пользы ближним, на которую была так способна душа этой маленькой девушки.

Жена брата, пустенькое, незначительное создание, обожавшее тряпки и выезды, без малейшего колебания передала всех своих троих детей на попечение тети Души.

И последняя блестяще оправдала возложенную на нее обязанность.

Дети были обязаны своим воспитанием исключительно ей. Она буквально вырвала из рук смерти заболевшую дифтеритом старшую девочку, бледненькую, слабенькую Симочку. Как настоящая сестра милосердия, ухаживала она за отбывавшими неизбежную повинность в кори и скарлатине обоим мальчиками-близнецами, Стивой и Глевой.

Она же первая сложила их крошечные ручонки для молитвы и научила их непокорные детские язычки лепетать священные слова «Отче Наш» и «Богородицы».