С той поры, как всё село стало звать Евсея Стариком, дядя Пётр называл его сиротой. Во всём человек особенный, кузнец и пьяный был не страшен, он просто снимал с головы шапку, ходил по улице, размахивая ею, высоким заунывным голосом пел песни, улыбался, качал головой, а слёзы текли из его глаз обильнее, чем у трезвого. Евсею казалось, что его дядя самый умный и добрый мужик в селе и с ним можно говорить обо всём, - часто улыбаясь, он почти никогда не смеялся, говорил же не торопясь, тихо и серьёзно. Иногда в кузнице он говорил как бы сам для себя, не замечая племянника или забыв о нём, - это особенно нравилось Евсею. В речах своих он всегда спорил с кем-то, кого-то увещевал.
- Окаянная, - не сердясь и негромко ворчал он, - ненасытная ты собачья пасть! Али я не работаю? Вот - глаза себе высушил, ослепну скоро - чего ещё надо? Распроклятая ты жизнь-судьба тяжёлая, - ни красы, ни радости...
Было похоже, как будто крёстный складывал песни, и Евсею казалось, что кузнец видит того, с кем говорит. Однажды он спросил:
- Ты с кем говоришь?
- Говорю с кем? - повторил кузнец, не взглянув на него, потом, улыбаясь, ответил: - С глупостью со своей говорю...
Но беседовать с крёстным удавалось редко, в кузнице всегда был кто-нибудь посторонний и часто вертелся круглый, точно кубарь, Яшка, заглушая удары молотка и треск углей в горне звонким криком, - при Яшке Евсей не смел заглядывать к дяде.
Кузница стояла на краю неглубокого оврага; на дне его, в кустах ивняка, Евсей проводил всё свободное время весной, летом и осенью. В овраге было мирно, как в церкви, щебетали птицы, гудели пчёлы и шмели. Мальчик сидел там, покачиваясь, и думал о чём-то, крепко закрыв глаза, или бродил в кустах, прислушиваясь к шуму в кузнице, и когда чувствовал, что дядя один там, вылезал к нему.
- Что, сирота? - встречал кузнец, прищуривая глаза, смоченные слезами.
Однажды Евсей спросил кузнеца:
- Нечистая сила ночью в церкви бывает?
Подумав, кузнец ответил:
- Чего ей не бывать? Она везде пролезет, ей легко...
Мальчик приподнял плечи и круглыми глазами пытливо ощупал тёмные углы кузницы.
- Ты их не бойся, бесов-то! - посоветовал дядя.
Евсей вздохнул и тихо ответил:
- Я не боюсь...
- Они тебе не вредны! - уверенно объяснил кузнец, отирая глаза чёрными пальцами. Тогда Евсей спросил:
- А как же бог?
- А что он?
- Зачем бог чертей в церковь пускает?
Комментарии к книге «Жизнь ненужного человека», Максим Горький
Всего 0 комментариев