«История моего заключения»

В 1928 году Николай Заболоцкий писал своей будущей жене Екатерине Васильевне Клыковой: «Вера и упорство, труд и честность… Я отрекся от житейского благополучия, от „общественного положения“, оторвался от своей семьи — для искусства. Вне его — я ничто…» Поэт до конца остался верен этим принципам в жизни и в творчестве.

Далеко не все стороны биографии поэта освещены.

Доселе в нашей литературе период жизни Николая Заболоцкого между 1938 и 1946 годами выглядел как некая таинственная пауза. Где был поэт в эту пору? 0б этом не принято было говорить, и в иных писаниях тяжелейший период в жизни человека выглядел как засекреченная творческая командировка или — еще чего доброго — пребывание на курорте.

Сейчас, спустя полвека, читатель поэта узнал правду о жизни Заболоцкого. Этому и посвящена лежащая перед читателем книга.

Помимо небольшого (один печатный лист), но очень ценного в общественном и литературном отношении очерка «История моего заключения» осталось, к счастью, около ста писем Н. А. Заболоцкого из лагерей.

В заключении, как известно, Заболоцкий дробил камень в карьере, валил лес в тайге (при его-то любви к деревьям!), строил дороги, был чертежником в проектном отделе строительства, осуществлявшегося лагерниками. Эта работа чертежника после непосильного физического труда и губительного общения с уголовниками наверняка сохранила ему жизнь.

В 1943 году Заболоцкого перевели в Алтайский край, где он участвовал в добыче озерной соды. Эта работа подточила его здоровье. С болезнью сердца он попал в лазарет.

Позднее на воле, в общении с людьми (я это проверил на себе) Николай Алексеевич не любил рассказывать о годах неволи, о своих мучениях и тревогах. Оставшиеся письма его к жене Екатерине Васильевне — важное свидетельство пережитых поэтом тяжелейших лет. Читая их, надо учесть: во-первых, понимание Н. Заболоцким того, что письма эти прочитываются посторонними (их надо было сдавать в незапечатанном виде), во-вторых — поэту не хотелось волновать жену и детей и рассказывать о себе всю правду до конца. И все же эти письма ценнейшее свидетельство жизни поэта, дающие возможность понять и каким было его существование в лагере, и характер самого поэта в экстремальных условиях.