Она в это время лежала на кушетке, усталая от шумно проведенного дня и отяжелевшая от шампанского, выпитого за обедом. Санин сидел сзади баронессы, облокотившись на спинку ее кушетки.
– Вы, должно быть, заснули там в уголку, monsieur Georges? – продолжала баронесса. – Вы слышите, что я говорю?
Санин лениво повернул к ней голову.
– Слышу, слышу… прелестный букет?.. Очень рад, если он вам понравился…
– Ах, я обожаю цветы! Что может быть лучше? И вы как будто бы угадали мой вкус: ландыши, фиалки и сирень… Все такие нежные, тонкие ароматы… Бэтси, ты любишь цветы?
– О да, конечно, – ответила Бэтси, тихо покачиваясь в большом вольтеровском кресле. – Но только мне больше нравятся одуряющие, нежные запахи… Например, я люблю цветы магнолии, померанцевые цветы… Они пахнут так сильно, так сладко, что у меня является желание их есть. Но все-таки любимый мой цветок – тубероза. Он меня опьяняет, точно гашиш… Когда я слишком долго слышу его аромат, мной овладевают какие-то необъяснимые, чудные галлюцинации… Потом, конечно, наступает головная боль.
– А вы, князь? Какой цветок вы любите больше всего? – спросила баронесса.
Князь, который более всего в мире заботился о том, чтобы его считали остряком, и который о каждой своей остроте предупреждал смехом, вдруг резко и отрывисто захохотал.
– Я совсем не люблю цветов. Я больше люблю самые плоды.
– Animal, que vous êtes![1] – воскликнула Бэтси и ударила Чхеидзе веером по руке. – Говорите серьезно.
В темноте послышался звук, похожий на поцелуй, и князь сказал приторным голосом, каким всегда «восточные человеки» говорят комплименты:
– Самый прекрасный цветок роза. Она похожа на вас, Бэтси.
Баронесса опять закинула голову, чтобы увидать Санина.
– А вы, monsieur Georges, отчего же не скажете, какой ваш любимый цветок? – спросила она.
– Мой цветок?
Санин задумался.
По лицу его вдруг скользнула какая-то не то грустная, не то нежная тень. По-видимому, он вспомнил что-то очень далекое.
– Нарцисс, – ответил он наконец.
– Нарцисс? Фи! Он такой вульгарный цветок.
– Нет, это цветок влюбленных. Знаете, как о нем говорят на Востоке?
И Санин произнес протяжным голосом:
Комментарии к книге «Виктория», Александр Иванович Куприн
Всего 0 комментариев