«Суд - сын против матери. Позор!»

Суд – сын против мамы. Позор.

*

*

Хрущев обещал: все уволенные из армии получат жилье. Колесов поверил.

Пошел в жилищный отдел узнавать.

- А сколько у вас метров, - спросила инспекторша, - девятнадцать? На четверых? Так вам больше ничего не положено. Норма для получения жилья – 3,5 квадратных метра на человека, у вас больше.

Жестокая, страшная правда потрясла его. Он понял Хрущева так, как слышал, без уточнений инспекторши.

- И что же делать? – спросил он инспекторшу, - рожать еще? А сколько ждать?

- Еще? Посчитаем. Нет, все равно еще лишних полтора метра будет. А ждать – сейчас получают те, кто десять лет назад встал на очередь.

- А жилищный кооператив? Это возможно?

- Там норма четыре с половиной метра. Так что и туда пока не примут.

*

«Экую же глупость я сотворил! Имел право ехать в любой город, например, в Москву, там у меня площади нет… Что ж, незнание закона не освобождает от глупости».

Потом он понял, что хотя бы не успел сделать самую большую глупость: прописаться к матери. А по правилам обязан прописаться туда, откуда выехал.

Мать пошла посоветовалась с юристом - судьей, хорошей знакомой в бытность ее работы управдомом.

Судья подсказала решение. По ее совету родилось замечательное дело, которым он гордится всю оставшуюся жизнь. Действительно, редкий гражданин может похвастаться тем, что он судился со своей собственной мамой. А он хвастает – подал в суд иск на мать с требованием прописать его с женой и ребенком в ее комнату. Он был истцом, а мать ответчиком. Ужасающая картина суда: мать плачущим голосом перечисляет свои болезни, просит отказать в иске сыну. С предыдущего дела на этом заседании задержалась прокурорша, которая стала стыдить сына за нехорошее отношение к родной матери. Он, мать и судья молчали. В иске судья отказала на основании какого-то давнего, довоенного постановления, до которого могла докопаться только она.

Далее он оформил временную прописку, без права на площадь, у своей тети. Только после этого подал заявление о предоставлении жилья по льготе для уволенного из армии. Нормальные герои всегда идут в обход.

Следующее потрясение состоялось в районной администрации – отказали без всяких объяснений. Подумав, он решил не жаловаться выше, а добиваться на месте - принятыми при советской власти способами. Он и жена взяли на руки пятимесячного ребенка, вошли прямо в кабинет председателя исполкома, мимо протестующей секретарши, положили ребенка на стол. Он говорил о правах, о законе, председатель не мог его слышать, потому что во весь голос кричала жена, а на столе орал ребенок. Семейное трио. Председатель лениво отнекивался, мол, решаю не я, а комиссия. Вошел его заместитель Носиков, мельком посмотрел на документы:

- Мы повторно рассмотрим.

Через неделю он сидел в приемной, ожидал вызова на комиссию. Из кабинета высунулась секретарша, сказала:

- Ваша просьба удовлетворена, следующий.

О жизнь!

«А жизнь, - размышлял обучающийся жизни Колесов, - снова и снова подтверждает закон неопределенности (энтропии). Никакой энергии простого гражданина не хватит для того, чтобы разобраться в обилии законов и постановлений, да и не каждому юристу это дано. С другой стороны, у районной власти тоже не хватило энергии проверить и убедиться, что я с семьей фактически живет в комнате матери и пудрю ей, власти, мозги».

Вскоре их благодетель Носиков стал главным строительным начальником Ленинграда и области – секретарем обкома партии по строительству. Повезло им на хорошего человека. Случайность.

Через полгода получили однокомнатную квартиру на окраине города, в «хрущобе» – комната 16 квадратных метров, кухня 6 метров, 4-ый этаж в пятиэтажке, без балкона, толщина наружной стены 19 сантиметров, между квартирами 4. Дополнительные удобства – нет лифта. То есть – нет шума, опасности застрять или быть ограбленным. Нет мусоропровода – значит, нет дурного запаха и корма для крыс. Вид на большой зеленый двор. Под домом не громыхает транспорт. Жить в большом городе, но не в каменных джунглях, а почти на природе – вот она, осуществленная мечта.

В общем, счастье без границ. Первый концерт Чайковского.

*

Впоследствии его посетило жилищное озарение: понял вдруг, что однокомнатная квартира сама по себе есть особое преимущество - равноценна двум комнатам в коммуналках. Он изобрел алгоритм, мать пожертвовала частью комнаты (для любимого внучика), жена реализовала идею практически: она тогда не работала, организовала обмен, в котором одновременно участвовало семь (!) сторон.

- Как вы нашли друг друга? - удивились в бюро обмена.

Так получили бесплатно двухкомнатную квартиру в хрущевке. Мать поселилась в 12-метровой комнате. Сын утешал свою совесть тем, что на них троих приходилось тоже немного - по 10 метров на душу.

27 лет он прожил в коммуналках. Не испытавшим этого трудно понять, как можно жить вместе с чужими, зачастую невыносимыми людьми. Что бы не говорили, как бы не издевались над унылыми хрущевскими пятиэтажками, за жилье он благодарен Никите, как говорится, по гроб жизни. Благодарен за полученное право быть хозяином на кухне, в ванне и на унитазе. Без хрущевского личного нажима ничего бы не вышло – ему пришлось преодолевать пассивность архитекторов, лично вникать в проекты, выбирать типы материалов и конструкций, пригодных для поточного производства. Низкие потолки? Два семьдесят его вполне устраивают. Тонкие стены, да, беспокоят.

Когда он впервые помылся дома, ощутил нирвану: не на улицу из бани, а сразу на диван. Помнил наизусть Маяковского о вселении в квартиру с ванной:

Тело вытерев полотенцем мохнатым,

В рубаху чистую влазь.

Влажу и думаю: очень правильная

Эта наша советская власть.