«От Арденн до Берлина»

Из Вашингтона до Филадельфии электропоезд доставил нас — меня и кинооператора Анатолия Колосина — за два с половиной часа. День был яркий, солнечный, скорее летний, чем весенний. За окном проносились маленькие чистенькие городки, аккуратно сложенные из стандартных коттеджей, зеленели поля, кое-где торчали закоптелые заводики. Все это не вязалось с моим представлением о самой развитой капиталистической державе мира. Так часто видишь американские небоскребы в кино, в журналах и книгах, что порой забываешь о существовании сельской Америки, о том, например, что вот в этих лесах, чей сизый гребень виднеется на горизонте, еще водятся медведи и олени. Несколько лет назад, когда в пятидесяти милях от города разбился самолет, потребовалось часа четыре, прежде чем спасательная команда пожарников и полицейских смогла пробиться к обломкам самолета сквозь густые заросли.

Перед тем как подняться к себе в номер отеля «Рузвельт», я купил свежие филадельфийские газеты: «Буллетин» и «Инкуайрер».

Опрос, предпринятый в связи с делом Эйхмана, вскрыл, что более половины американских школьников ничего не слышали в школе о преступлениях нацистов. Это прискорбно. Один из опрошенных, Хэнк Бендсен, заявил, что никто не имеет права судить Эйхмана или Менгеле, как и американских летчиков, сбросивших атомные бомбы на японские города, так как все они лишь выполняли приказ. «Бефель ист бефель» — «Приказ есть приказ». Так говорили эсэсовцы.

А что делается в «лучших домах» Филадельфии?

Светская хроника: свадьбы, помолвки, приемы. Какие-то Дюпоны (те самые?) вернулись с Гонолулу. Судя по всему, знати неплохо живется в «Городе братской любви». Но на странице 25-й читаю: «Арестанта выселяют из тюрьмы. Престон Кэлловей, 45 лет, в принудительном порядке выселен из тюрьмы графства Бельмонт, в которой он добровольно оставался с августа 1960 года. Кэлловей, арестованный за бродяжничество, был тогда освобожден, но заявил судье, что «в тюрьме лучше, нежели вне ее», и попросил разрешения остаться».