«Плюс один, товарищ комбат!»

Младший командир Красной Армии, служащий в роте связи Степан Лаптев проверял катушку телефонного кабеля и вполголоса матерился.

Вся работа с утра сегодняшнего дня проходила на нервах. И вчерашние сутки по накалу страстей не уступали. Вообще три последних дня вся рота связи бегала по декабрьскому снегу как ужаленная, прокладывая новые резервные линии связи. Шутка ли — приказ сверху, из-под тех самых больших рубиновых звезд — обеспечить испытания в боевых условиях новых секретных танков. Видел Семен эти «секретные» танки. Даже на фоне внушающих уважение трехбашенных двадцатипятитонных Т-28 они выделялись как огромные каменные глыбы, обтесанные ледником, среди галечного пляжа. Танков было три. Один с огромной башней, другие два — с двумя башнями, поставленными, согласно меткому народному слову, «цугом, по-линкорному». Машины, окрашенные в симпатичный молочный с разводами зимний «камуфляжный» цвет, одним своим видом символизировали мощь бронетанковых войск. Мужики из пехоты сначала с восторгом восприняли появление этих гигантов, появившихся внезапно на передовой с целой свитой меньших собратьев. Все считали, что уж эти железные горы, ощетинившиеся жерлами полковых калибров — разнесут в полчаса всю хитрую и неожиданно мощную оборону белофиннов. Но гигантам не везло. Сразу и по-крупному. Ничего кроме вминания в снег заграждений из колючей проволоки и сваливания гранитных надолбов, те пока хорошо делать не умели. Хотя по вражеским дотам стреляли знатно. Еще бы — благодаря толстой броне безнаказанно выходили на прямую наводку и просто глушили в пять стволов любое движение на финской стороне. Но стоило нашей пехоте вновь подняться в атаку по красной ракете, как финские пулеметы оживали и кинжальным огнем отбрасывали ее обратно. Финны давным-давно пристреляли всю местность перед своими позициями. Еще и родная артиллерия могла иногда «подсуропить» своей же пехоте с запоздавшим или неточным из-за неопытного корректировщика артобстрелом.