«Тонио и его собака Пальма»

Тонио живёт в стране Италии, в городе Неаполе, в улочке узкой, как щель, в комнате без окон с широкими дверями, похожими на ворота. Его мама, синьора Габриэла, каждое утро открывает эти двери и выставляет на продажу свой товар.

Детей у синьоры Габриэлы пятеро.

Джино, это - раз. Он совсем взрослый, работает на фабрике. Алида, это - два. Она тоже большая, учится шить. Три и четыре - Джильда и Мильда, близнецы. Они не очень большие, но уже моют посуду и подметают. Тонио - пятый. Когда он вырастет, его будут звать Антонио. Но когда это ещё будет, а сейчас мама часто называет его «Тонино».

Антонио-Тонио-Тонино жил да поживал в своей улочке, играл с приятелями, бегал на Залив купаться, за обедом кричал: «Мам, ещё!»

Он жил так день за днём, пока не…

Случилось вот что!

- Я иду сегодня за товарами! -сказала мама. - Девочки будут мне помогать, а за макаронами сходишь ты, Тонино, пора привыкать - не маленький!.. Не потеряй деньги! Смотри, чтобы тебя не обсчитали! - кричала она уже с улицы.

Продавец в магазине медленно и громко сосчитал сдачу и вложил монетку в ладонь Тонио. Он специально обвязал большую коробку верёвкой, чтобы Тонио удобнее было её нести.

Тонио обхватил коробку обеими руками и пошёл. Было не очень удобно - верх коробки подпирал ему подбородок, а низ ударял по коленям. Ничего, Тонио всё-таки нёс коробку!

Вдруг что-то мокрое ткнулось ему в ногу. Тонио не видно было из-за коробки, что это такое. Он потёр большим пальцем другой ноги мокрое место и пошёл дальше.

Опять что-то мокрое ткнулось в его ногу и опять.

Тогда Тонио спустил коробку на тротуар и оглянулся.

Собачка, серая косматая собачка на тонких лапках, смотрела на него чёрными блестящими глазами и виляла хвостом. Тонио протянул к ней руку. Собака не оскалилась, только чуть отскочила, и Тонио осторожно погладил её между острых ушей. Какая хорошая, какая смешная собака! Хвост у неё похож на размочаленный пальмовый лист, и вся она, как маленькая пальма с косматым стволом.

- Пальма! Пальма! - сказал Тонио.

Собака улыбнулась и ещё сильней завиляла хвостом.

Прохожие обходили Тонио, коробку и собаку, но какой-то быстрый человек чуть не наскочил на них.

- С дороги, малыш, тут тебя раздавят с твоими покупками!

Тонио снова обхватил коробку и пошёл дальше.

Интересно, ткнётся мокрый нос ему в ногу или нет?

Раз! - вот он. И ещё раз! - вот он. Тонио засмеялся. Он повернул в свою улочку, скосил глаза на собаку и увидел, что она сидит на углу, вытянула шею и смотрит на него.

Тонио вздохнул. Собака чужая, дальше не пойдёт, и он стал подниматься вверх по камням улочки.

- Здравствуй, Тонино! - это сказала тётя Джованна. Она торгует башмаками и туфлями. - Счастливая синьора Габриэла! Пятеро детей, и все помогают. Даже младший! А моя - вот! - она показала на большую картонную коробку. Там сидела совсем маленькая девочка и пускала пузыри.

- Помогай тебе бог! - сказал старый Лоренцо. Так говорят взрослым, когда они работают.

- Ого-го! - засмеялся дядя Сильвио. - Да ты силач, Тонино! Коробка больше тебя!

Положим, коробка была не больше Тонио, но если к ней приделать руки, ноги и голову, она была бы такая же, как он. Тонио надул живот, чтобы коробка на надутом животе казалась ещё больше. Приятно всё-таки, когда хвалят! Но скоро Тонио стало грустно: почему собака с пальмовым хвостом не пошла за ним? И вдруг - тык! Мокрый нос ткнул его в ногу. Тонио поставил коробку, присел перед собакой и обеими руками приподнял её мордочку. Вокруг них сразу стало темно. Это столпились ребята.

- Зачем тебе собака? Отдай её мне! - сказал Пьетро, самый большой мальчик, и ударил Тонио по плечу.

И вдруг все услышали: «Р-р-р!» И увидели, как серые губы собаки приподнялись и засверкали мелкие острые зубы, а по бокам два белых клыка.

- Хорошая собака.- кивнул Пьетро, - защищает хозяина!

Тонио - хозяин собаки!

Вот как!

- Её зовут Пальма! - сказал он ребятам.

- А что она дрожит? Её надо накормить, тогда она перестанет дрожать, - говорили ребята.

И они вместе с Тонио, Пальмой и коробкой с макаронами двинулись к дому Тонио.

- Принёс? Молодец! - похвалила мама. - Обед на столе - ешь, а я пока сбегаю к синьоре Чечилии.

Всё, что было на тарелке, Тонио выложил на бумажку перед Пальмой, присел на корточки и стал смотреть, как она ест. И все ребята присели на корточки и смотрели, как Пальма ест. Она хватала зубами макароны и мясо, косила глазами на ребят - а вдруг отнимут? Она дрожала, глотала, давилась, и только когда подобрала всё мясо, успокоилась и начала острым язычком подлизывать соус.

- Дай попить ей! - посоветовали ребята.

Тонио налил воды в банку.

Теперь, когда Пальма поела, попила, а ребята разошлись, Тонио хорошенько разглядел уши, мордочку, хвост Пальмы. Он гладил её и говорил:

- Пальма, Пальма…

Собака глядела на хозяина своими круглыми блестящими глазками и всё время двигала по полу размочаленным хвостом - вправо, влево.

А утром…

Тонио проснулся и поморгал. Рядом с Тонио дышали Джильда и Мильда. Они все втроём спали поперёк большой кровати. И Джино ещё похрапывал на своей раскладушке у стены, а ведь он встаёт первый, ему на работу. И мама с Алидой спят. А Тонио не спит, и ему очень хорошо. А почему хорошо? Он ещё не вспомнил, но когда Тонио спустил ногу, тёплый мокрый язычок облизал ему большой палец. Вот в чём дело - у него есть собака, Пальма!

За завтраком Джильда разбила тарелку. Мама рассердилась. Она стала кричать, что товары зря выгорают на солнце, что покупатели сами не знают, что им надо, что денег мало, а детей много, и дети только и знают, что есть и разбивать посуду. Попало всем - Мильда получила подзатыльник за то, что первая начала есть.

- Мать ещё не садилась, а у неё уже тарелка пустая! Ну как ты сидишь? - крикнула она Тонио. - Почему ты скривился набок?

А Тонио скривился набок потому, что спускал Пальме на пол макароны.

Мама увидела Пальму.

- Это что за дрянь?

- Это не дрянь! - сказал Тонио.- Это моя собака!

- Люди добрые! - закричала мама в открытую дверь прямо на улицу. Люди добрые, синьор Беппо и тётушка Чечилия, которые проходили мимо, остановились послушать.

- Вот смотрите! - мама обвела рукой весь стол. - Кормлю пять ртов! Старший, правда, зарабатывает, но разве я вижу эти деньги? А этот ещё ни копейки матери не принёс, а уже приводит в дом лишний рот! Его собака! А кормить её должна мать? Вот будешь зарабатывать, позволю держать собаку. Чтобы я её больше не видела!

Тонио с Пальмой выбежали на улицу

Они убегали всё дальше от дома, свернули на большую улицу и остановились.

Здесь ходили незнакомые люди, мчались автомобили. Одни мчались, а другие стояли, въехав на тротуар. Вот к тёмно-красному автомобилю подходит мужчина в новом серебристом костюме, приглаженные волосы блестят. И тут, откуда ни возьмись, выскакивает мальчишка с тряпкой и ну протирать стёкла! И протирает, и протирает, а этот красивый человек стоит и ждёт и вертит на пальце колечко с ключами. Наконец мальчишка всё протёр и подошёл к нему. Хозяин машины бросил мальчишке монету, сел в машину, она сползла с тротуара и уехала, а мальчишка убежал.

Вот так штука! Прямо на глазах у Тонио мальчишка так ловко заработал монетку! Тонио подошёл к другой машине, которая тоже стояла на тротуаре, и попробовал дотянуться до стекла. Нет, наверно, тот мальчишка был много больше Тонио! Он встал на кончики пальцев, но до верха стекла не дотянулся. Сзади послышались шаги. «Подсадите меня!» - попросил Тонио.

Обернулся - перед ним стоял полицейский. Тонио схватил собаку и побежал от него со всех ног.

У стеклянной двери гостиницы стоит женщина. Сейчас же к ней подскакивает мальчишка и несёт её чемодан к автомобилю. Нет, такой чемодан Тонио не поднять - это не коробка с макаронами!

По улице идут иностранцы с фотоаппаратами через плечо. Их носы поворачиваются вправо-влево, вправо-влево. И вдруг из улочки, той самой, где живёт Тонио, выкатываются мальчишки (все знакомые, и Пьетро с ними) и ну ходить на руках, кувыркаться и кричать: «Дай монету! Дай монету!»

Иностранцы смеются, бросают монеты, ребята кидаются на них, устраивают свалку, а из свалки выходят в таком виде, что мама Тонио никого из них не пустила бы в дом!

Каплет дождь. Товары на улочке прикрыты зонтами, нейлоновыми покрышками. Покупателей нет. Домой идти не хочется, но куда же ещё идти? Дома не будет ничего хорошего. Тонио всё-таки, наверное, получит поесть, а Пальма? Её просто вышвырнут! Тонио поднимает с тротуара мокрую, грязную Пальму и прячет её под курточкой: «Сиди тихо!»

Ещё издали Тонио видит, что мама переносит товары в дом, а Джильда и Мильда помогают ей. Товары у мамы хранятся в маленькой задней комнате. Когда мама прошла туда с ворохом нейлоновых пакетов, Тонио проскользнул в переднюю комнату. Он спустил Пальму на пол и запихнул её под кровать.

- Тихо! - сказал он.

Пальма сидела под кроватью совсем тихо.

- Где тебя носит? Обед на столе! - крикнула мама, пробегая через комнату.

Тонио сел перед миской с макаронами и схватил вилку. А Пальма? Он оттянул фуфайку, и холодные макароны шлёпнулись ему на живот. Тонио съел то, что осталось. Хочется ещё! Ох, как хочется ещё! А Пальма?

Тонио подошёл к кровати, оттянул фуфайку снизу, и еда сама высыпалась на пол. Тонио подпихнул её под кровать. Он с удовольствием услышал, как Пальма зачавкала под кроватью.

Теперь хорошо! Пальма спрятана, накормлена, и можно не бояться мамы. Тонио подошёл к ней.

И вдруг мама широко раскрыла глаза да как закричит:

- Люди добрые, что с моим сыном?

- Со мной - ничего! - пробормотал Тонио.

- Как ничего, когда у тебя на фуфайке кровавые пятна?

Тонио посмотрел на свой живот:

- Мама, это томатная подливка! А ведь, правда, похоже на кровь?

Ох, как мама его ругала: «Все вы одинаковые! Только и знаете, что пачкать и рвать одежду! Горы мыла я извожу на своих детей! А руки! Люди добрые, посмотрите на мои руки!»

И Пальму вспомнила мама:

- Чтобы я никогда её не видела, если только увижу…

Пальма тихонько чавкала под кроватью.

Пальма - умная собака

Она отлично понимает, что ей надо бояться мамы. Когда мама дома, Пальмы не видно и не слышно. А стоит только маме побежать в лавочку синьоры Чечилии, Пальма тут же вылезает из-под кровати и скалит свои белые зубы. Джильду и Мильду она не боится - они не обращают на неё внимания. Прятать Пальму нетрудно. А вот как её кормить?

После случая с томатной подливкой Тонио боится засовывать еду за ворот. Теперь он старается опоздать к обеду. Когда обедаешь один, можно отделить Пальме еды в коробочку… А вот когда сидишь за столом со всеми вместе, очень трудно бывает спихнуть макароны на пол да ещё подгрести ногой под кровать.

Тонио говорит: «Мама, прости, заигрался!» - и кротко выслушивает всё, что она скажет.

Тонио идёт по своей улочке. Пальма семенит рядом.

Потянуло дымком Душистым, жирным дымком. Это жарится мясо. А вот запахло оливковым маслом и рыбой. Тонио стал почему-то очень хорошо различать, где что жарится. Это, например, пекут блины. Тонио ещё не дошёл до синьоры Марии, которая печёт блины, но он уже словно видит, как она подливает масло из бутылки, слышит, как оно шипит и трещит, когда перевёрнутый блин шлёпается на сковородку.

Из-под низкой арки ворот выскакивают ребята с деревянными саблями.

- Тонио, бежим с нами!

Но Тонио не хочется бежать с ними. С тех пор как у него Пальма, он держится подальше от мальчиков. Он всё боится, что заиграется, не заметит маму и она увидит его с Пальмой.

Пальма крепко прижимается к ноге Тонио, и он знает, что её надо покормить. А чем?

Вот сидит у своих дверей тётушка Маргарита. Она очень нравится Тонио… От неё прекрасно пахнет тёплыми каштанами. Каштанов не видно, они под тряпкой. Тряпка, которая закрывает большую миску на жаровне, вся в бугорках, и сквозь неё пробиваются струйки пара.

- Добрый день, тётушка Маргарита! - говорит Тонио.

Она кивает головой, запускает толстую руку с коричневыми, обожжёнными пальцами под тряпку и вынимает горсточку каштанов. Тонио отступает.

- Нет, нет, не надо, у меня нет денег!

- Ладно, малыш, твоя мама часто выручает меня, когда я на мели. Ешь!

Коричневая, блестящая скорлупка сама отходит от ядра. Оно жёлтое, нежное, жирное, и во рту от него так приятно. А Пальма? Она будет есть каштаны? Это вкусно для собаки?

Пальма понимает - нужно есть всё, что дают, а не только то, что вкусно для собаки. Она морщит нос - горячо! И жуёт каштан своими мелкими зубами и улыбается.

Когда от последнего каштана во рту у Тонио не остаётся ничего, кроме душистой теплоты, он прислоняется боком к тётушке Маргарите и так стоит, и дышит каштановым паром, и немного дремлет.

Каждый торгует по-своему …

Но никто не собирает перед своей лавочкой такую толпу, как синьор Амедео. Синьор Амедео красивый и страшный. У него чёрная борода и белые волосы. Вот на улочку забрели посторонние люди - синьор Амедео устраивает представление.

Тонио остановился посмотреть. Товар у синьора Амедео не очень интересный - скатерти, салфетки…

Синьор Амедео хватает клетчатую скатерть и начинает «накрывать на стол» на своём прилавке. Он хлопотливо разглаживает складки на скатерти, раскидывает салфетки то так, то эдак, отходит в сторону, любуется, потом перекладывает всё заново. «Ай-ай-ай, какие салфетки!» Потом срывается и бежит в лавочку напротив, где торгуют посудой, хватает пару чашек и ставит их на скатерть! Но прохожие качают головой - им не нужны скатерти. Тогда Амедео кричит: «Моменто!» - возвращает чашки и бежит обратно. Конечно! Разве эта скатерть - то, что нужно синьору и синьорине? Где у него была голова, когда он предлагал этот товар таким покупателям? Он хватает скатерть и салфетки, связывает их в узел и швыряет на пол. Красная скатерть! Красные с синим салфетки! Вот, что достойно покупателей! Амедео машет скатертью, как флагом, складывает салфетки веером и обмахивается, словно жеманная синьорина. Наконец он вскакивает на прилавок, накидывает на себя красную скатерть, как королевскую мантию, и простирает руку к небу. Белые волосы развеваются, сверкают чёрные глаза, а чёрная борода отливает синим. Тонио смотрит, смотрит, это ещё интереснее, чем кино. Покупатели не выдерживают и раскрывают кошельки. Красиво торгует синьор Амедео, Тонио хотел бы так торговать! Только вот что - у Тонио нет чёрной бороды и потом - товары! Где берутся товары? Мама приносит их со склада. А что такое склад, и как получить там товары? Но ведь не все же торгуют? Вот сидит на ступеньках дядя Карло. Его большой живот набит, как барабан, лицо масляное, глаз почти не видно. Дядя Карло ковыряет в зубах и напевает без слов: «Ни-на-на-на-на».

- А, Тонино, - говорит дядя Карло, - это твоя собака? Поди сюда, пёсик! Фью-фью-фью!

Дядя Карло не торговец, он ещё как-то зарабатывает деньги, и он сейчас в добром настроении, с ним можно поговорить.

Тонио подошёл поближе:

- Дядя Карло, как вы зарабатываете деньги?

- Э, - отмахнулся Карло, - я уже поел сегодня, что говорить о работе? Да ну её, работу! Скажи-ка лучше, как зовут твоего пёсика!

Он нежно щекотал Пальму за ушами. Пальма блаженствовала.

Нет, ничего не добился Тонио от дяди Карло.

Тонио слыхал, что в верхнем конце улочки живёт один старик. Про него говорят: он умнее всех на свете и знает всё. Один раз Тонио с ребятами пробегал по верхнему концу, и они показали ему ворота, где живёт этот старик.

Здесь ещё теснее, ещё темнее. Высоко, между сдвинутыми домами, сияет узкая полоска неба, а на дне щели - темно, тихо, глухо. Здесь тоже торгуют, но торговцы не выставляют товары, не расхваливают их во всё горло, а сидят, как тараканы, в подворотнях и у дверей. А где товары? Неизвестно. Как только появится какой-нибудь человек, к нему подходят, что-то тихо говорят, вместе с ним скрываются в подворотне, и покупатель выходит со свёртком, а иногда и без ничего. Тонио идёт по чёрным, скользким камням, Пальма плетётся за ним. Ей здесь не нравится.

Кажется, вот эти ворота. Тонио сперва не видит ничего. Он только слышит: «Кхе-кхе-кхе!» Это старик, наверное, кашляет. Глаза Тонио привыкают к темноте, и он видит старика. Тот, словно сшит из тряпок, весь обвис на табурете, а голова у него повязана красным платком, как повязываются бабушки. Тонио подходит ближе. Ох, как блестят глаза из-под бровей!

- Добрый день, синьор! - говорит Тонио с поклоном.

«Что он бормочет? Не разберёшь!» - Тонио подходит ещё ближе.

- Деньги, деньги, деньги! - слышит он. - Все только и спрашивают как получить побольше денег?

Тонио вздрогнул - он как раз об этом и собирался спросить. А старик продолжал:

- Теперь уж присылают маленьких детей! Чем я кормился всю жизнь? Как я добывал деньги?

Тонио вытянул шею - ну, как? Как?

- Кх-кх-кхе! - старик ужасно раскашлялся, а потом у него в груди стало сипеть и свистеть, и он ничего уже не мог сказать.

Какой-то человек быстро прошёл мимо них на улицу.

- Контрабанда! - выдохнул старик между сипеньем и кашлем и показал на человека.

Тонио бросился за ним. Они с Пальмой догнали этого человека у самого выхода с улочки.

- Синьор Контрабанда! - крикнул Тонио и схватил человека за рукав.

Он обернулся. Ох, какое страшное, свирепое лицо смотрело на Тонио. Он чуть не умер от страха.

- Кто тебя научил, змеёныш? -прошипел страшный человек. - Смотри, если попадёшься мне ещё раз…

Попадаться такому человеку? Нет, Тонио ни за что больше ему не попадётся! Он никогда больше не придёт в этот конец улочки!

- Джино! - спросил Тонио вечером старшего брата. - Я назвал одного человека «синьор Контрабанда», а он очень рассердился. Почему?

- Ты назвал его «Контрабанда»? - хохотал Джино. - Ты думал - это имя?

- Ну да! - ответил Тонио.

- А ведь контрабандой называются недозволенные товары.

- Как - недозволенные?

- Ну, такие, которые привозят из-за границы, а их привозить нельзя. Контрабандист - преступник, за ним следит полиция.

- А тот старик, знаешь, к которому ходят советоваться, он тоже контрабандист?

- Ого, ещё какой! Он знает все приёмы и уловки контрабандистов. Они все с ним советуются.

- А почему его не поймает полиция?

- В своё время не поймали, уж больно хитёр. А теперь что же его ловить? Сидит на табурете и кашляет!

Вот, оказывается, что такое «контрабанда», а Тонио думал - имя!

Мамино лекарство

За обедом были макароны с мясной подливкой. Конечно, лучше было бы отделить мясо для Пальмы, собаки ведь любят мясо, но Тонио тоже любит мясо. Он ужасно любит мясо!

Вот этот кусочек он съест сам, нет, этот - побольше!

- Что ты возишь вилкой по тарелке? - сказала мама. - Что привередничаешь? Тонио, я тебе говорю! Мать из последних сил добывает для них мясо, а он не изволит есть, оно ему, видите ли, не по вкусу!

По вкусу, по вкусу, уж так по вкусу! Но Тонио не может сказать об этом маме! Тонио поднял к ней заплаканное лицо.

- Люди добрые! - закричала мама. - На кого он похож? Ты болен! Ты такой бледный! У тебя такие круги под глазами! Нет, мама ни за чем не постоит, мама купит своему мальчику лекарство. Пусть оно дорого стоит! Мама не поскупится!

За ужином мама торжественно поставила перед Тонио бутылку с чёрной жидкостью:

- Пей, это для аппетита! Вот увидишь, теперь ты будешь очищать всю тарелку и просить ещё! - мама положила Тонио целую гору еды и села рядом. - Ешь, ну?

Тонио весь дрожал. Его аппетит словно взбесился. При маме отложить что-нибудь для Пальмы всё равно невозможно. И Тонио, будто с него свалились цепи, которые не давали ему свободы, так и набросился на еду. В комнату заглянула соседка.

- Никаких денег не пожалею для своего ребёнка! - заявила мама. - У него такой аппетит!

Тонио давно не был так сыт. Он забыл о Пальме. Он ткнулся на кровать и заснул.

А утром, когда Тонио спустил ногу, никто не лизнул его в большой палец. Пальмы под кроватью не было. Пальма пропала. Тонио ухитрился за завтраком спрятать для неё несколько кусочков и отправился на розыски. Улочка уже открыла свои лавки, всё сверкало - бусы, туфли, посуда - всё было такое нарядное, весёлое, а Тонио не радовался. Как стыдно! Сам наелся и заснул, а Пальма? Где она? Тонио заглядывал во все закоулки, во все дворы.

И вот в одном дворе, возле мусорного ящика, он увидал знакомый серый хвост. Пальма стояла на задних лапах, а передними упиралась в ящик. Из-под крышки свисала колбасная кожица, и Пальма старалась её достать. Тонио влетел во двор. Пальма! Серенькая Пальма! Косматая, голодная, забытая Пальма! Тонио вывернул перед ней карманы. Пальма ела и вся дрожала от носа до хвоста.

Тонио спустился к Заливу

По набережной залива катятся автомобили, шагают люди, там стоят скамейки, а если спуститься вниз, к самой воде, около каменной стенки, можно увидеть рыбаков. До чего хорошо у них под навесом! На железном тагане стоит огромный котёл, под ним разведён огонь, из-под крышки вырывается пар варят уху. А у самой загородки, так, чтобы с набережной было видно, пристроены длинные корытца, светлые внутри. В них плавает всякая морская живность. Розовый осьминог скручивает и раскручивает свои мягкие ноги. Он обхватывает собственную голову, как будто хочет её оторвать, чешет живот, цепляется за стенки корытца, и всё это сразу - ведь у него восемь ног! А ещё он раздувает капюшон и хлопает им. Кроме него, тут есть пронзительно-голубые рыбки и маленькие рачки… Всё это продаётся.

Тонио зашёл к рыбакам под навес. За ним семенила Пальма. Как тихо, как ласково здесь плещет море! Тонкая волна наплывает - плынь! И отступает, таща за собой песок - пш-ш! И можно из-под навеса смотреть, как блестит море. На нём всё время вспыхивают искры. На Тонио и Пальму никто не обратил внимания. Один рыбак чинил сеть. Он сидел на опрокинутой лодке. Одну ногу спустил, другую вытянул вдоль лодки - толстую, коричневую ногу в залатанной штанине.

Тонио стал смотреть, как этот рыбак ловко продёргивает нитку, задевает иглой узелки, потом одним движением, непонятно как, завязывает нитку, и получается точно такой узелок, как и все другие. Вот бы научиться! А другой рыбак сидит на низкой скамейке перед котлом и чистит рыбу. Лениво так чистит. И поёт. На высокой ноте его руки, одна с ножом, другая - с рыбой, поднимаются к небу, и он трясёт ими, и закрывает глаза, и откидывает голову. Ему больше хочется петь, чем чистить рыбу. А Тонио умеет чистить рыбу. Сколько раз он помогал маме! И он бы не стал петь, а всё бы чистил и чистил…

- Синьор! - сказал Тонио. - Я умею чистить рыбу!

Рыбак положил рыбу и нож, упёрся в колена коричневыми руками; на толстых пальцах, как драгоценности, блестели чешуйки.

- Э? - спросил он и поднял одну бровь.

- Я умею быстро чистить рыбу!

Рыбак поднял другую бровь.

- Я могу чистить для вас рыбу каждый день, а вы только будете давать мне и моей собаке немного ухи!

Рыбак встал со скамейки и потянулся так, что захрустели его могучие кости, потом снял с себя фартук, кинул его Тонио и протянул ему нож. Но тут же спохватился, похлопал себя по карманам и вытащил другой нож, не такой большой, не такой страшный.

- Почистишь рыбу, крикни «Марио!» Я буду тут, на берегу.

Он вышел из-под навеса, разлёгся на песке и завёл какую-то длинную, длинную песню.

Тонио обвязал большой фартук вокруг шеи, взял за хвост рыбку, приставил к ней нож и стал скрести против чешуек, как учила мама. Чешуйки не очень упирались. Тонио радовался. Какая хорошая работа! И они с Пальмой получат по миске ухи да ещё и по ломтю хлеба, наверное! И вдруг он услышал хруст. Пальма, его Пальма, стащила рыбку и пожирала её! «Ах, ты дрянь!» - крикнул Тонио, и сам испугался, что громко крикнул. Но было уже поздно - над ним стоял рыбак Марио. Он молча взял нож из рук Тонио, вытряхнул его самого из фартука, взял за шиворот Тонио и собаку, вынес обоих из-под навеса и поставил на песок.

Ох, как рассердился Тонио! Он стал похож на собственную маму.

- Убирайся от меня, лишний рот! - кричал он. - Теперь я буду без тебя съедать всё, что даёт мне мама! И мне не нужно будет бояться мамы! И я буду хорошо жить без тебя! Уходи ты, лишний рот!

Тонио затопал на Пальму ногами и побежал вверх, в город. Тонио обернулся. «Лишний рот» семенил за ним. Пальма, видимо, считала, что для неё будет лучше прятаться от мамы и съедать половину обеда своего хозяина, чем лазать по мусорным ящикам.

Так они дошли до площади с фонтаном. Тонио сел на край водоёма, собака потёрлась о его ногу. Тонио отвернулся и стал смотреть на водоём. Солнце просвечивало воду, а под водой блестели монеты. Их бросают иностранцы. Есть такая примета: бросишь монету в воду, приедешь в эти места опять. Вот они, монетки! Стоит только влезть в воду - тут неглубоко - и они твои! Но из этого ничего не получится - Тонио знает. Вечером, когда темно, мальчишки, которые живут здесь, на площади, влезут в водоём, достанут монетки и с криками будут делить их между собой. А Тонио тут ни при чём, Тонио живёт не на площади, а в улочке. Вот они ходят, эти мальчишки, и самый младший выше Тонио на голову.

Подходят иностранцы. Высокий молодой человек вынимает кошелёк, бросает монету… Что это? Шлёп! Это Пальма бросилась в водоём и с монет-кой в зубах выкарабкалась обратно. Это случилось Так быстро - Тонио ничего не успел понять! А иностранцы захлопали в ладоши. Они подумали, что это Тонио так научил свою собаку.

Пальма сидит перед ним и держит монету в зубах! Нужно её отдать. Но молодой человек, очень довольный, вложил монетку в руку Тонио. Потом свистнул и бросил ещё монету.

Пальма достала. Иностранцы но очереди бросали монеты, и Пальма прыгала всё веселей и веселей, она рада была потрудиться для хозяина.

Иностранцы ушли, а мальчишки с площади обступили Тонио и Пальму. Тонио побежал. Мальчишки - за ним. Тонио свернул в переулок. Один мальчишка подскочил к Тонио, ударил его по руке - монетки раскатились по тротуару.

Мальчишка подобрал их и опустил в карман.

- Собаку мы убьём! - сказал он. - Чтобы она не таскала наши монеты.

Тонио вскрикнул, подхватил Пальму и бросился бежать.

Его догнал старший мальчишка.

- Эй, малыш, мы не будем убивать твою собаку! - Тонио остановился. - Мы не убьём её, она будет работать на нас. Она здорово достаёт монетки. Иностранцы будут бросать их вдвое больше!

И не успел Тонио опомниться, как мальчишка схватил собаку, и вся ватага с хохотом убежала.

А Тонио остался один. Только что он думал, как хорошо будет жить без Пальмы. Пожалуйста, он может начинать жить без неё. Но он почему-то плачет. Что бы только он ни сделал, чтобы вернуть собаку! Но он не знает, что можно сделать!

- Люди добрые! - закричала мама, когда Тонио приплёлся домой. - Он опять заболел! Сейчас же пей лекарство!

Тонио проглотил чёрную жидкость и повалился на кровать. Он сразу заснул от горя.

Теперь за завтраком он мог бы есть досыта, но по привычке отложил половину. А кому теперь это отдавать? Мама опять кричала, что её сын болен, и опять он пил лекарство.

Тонио вышел на улицу. Всё было как всегда - пестрели товары в лавках, перекликались торговки и торговцы, тянуло пережаренным оливковым маслом, жирным и сладким дымком от каштанов…

А Тонио был другим. Словно шла по улице только одна половинка Тонио, а другая половинка, Пальма, пропала. В подворотне играли ребята. Тонио подошёл. Командиром был Пьетро, большой мальчик, солдатами - ребята вроде Тонио.

- Где твоя собака? - спросил Пьетро.

Тонио ничего не ответил и заплакал.

- Ну, довольно, - сказал Пьетро и ладонью вытер Тонио лицо. - Рассказывай.

И Тонио рассказал всё.

- Почему ты скрывался от нас со своей собакой? - спросил Пьетро. - Мы бы уже давно помогли тебе!

- Я… боялся. Боялся, что мама узнает.

- Мои воины не болтливы! - гордо сказал Пьетро. - А теперь - построиться! Мы идём на площадь разыскивать врагов и пленницу.

Им не повезло: с барабаном, с саблями войско двинулось на площадь, но тут пошёл дождь. Да какой! Солдаты перебегали из подворотни в подворотню. Дошли всё-таки до площади, но ни врагов, ни пленницы там не было. Пришлось идти домой сушиться.

* * *

Тонио никогда раньше не просыпался ночью, а тут почему-то проснулся. Темно. Слышно, как ворочаются, дышат, храпят его родственники. Но вот - другой звук. Словно кто-то поскрёбся в дверь. Нет, показалось. Тонио лежит с открытыми глазами и слушает, слушает… И вдруг: ску-ску-ску… Тонио сполз с кровати, пролез под столом к двери. Долго не мог отодвинуть дверь. Наконец она поддалась, в узкую щёлку просунулось мокрое, дрожащее тельце и забилось у Тонио в руках. «Пальма, Пальма!» - говорил Тонио, а тёплый язычок быстро облизывал ему щёки, глаза, уши…

Утром Тонио улучил минутку и выбежал с Пальмой на улицу. Они помчались прямо в тот двор, где командовал своим отрядом Пьетро.

- Нашлась! Прибежала! - кричал Тонио.

Какой поднялся шум, какая радость!

Но командир Пьетро призадумался.

- Мы должны готовиться к бою, враги придут за пленницей.

Отряд спустился по улице вниз. Бойцы укрылись в самых тёмных и низких воротах. Там сидели они до вечера. Поесть уходили по очереди.

И враги явились. Они загородили всю улицу, но шли не так смело, как по своей площади. Пьетро, командир, принял решение выпустить вперёд Тонио с собакой, пусть он заманит врагов в ворота.

Тонио, храбрый, но немного испуганный, выступил с Пальмой из ворот. Компания с площади увидела его и медленно стала приближаться.

А из двора, из темноты, выходили и становились за спиной Тонио бойцы отряда Пьетро.

- Это наша собака! - хрипловато сказал вожак чужаков.

- Ну да, конечно, - Пьетро вышел из ворот, - ведь вы её украли!

- Это ваш мальчишка украл её у нас, это наша собака!

- Ну что ж, - сказал Пьетро, - позови её, посмотрим, пойдёт ли она к тебе?

Ясно, что враги не собирались вести переговоры. Они думали, что разыщут собаку и отнимут её у малыша, как эго сделали в прошлый раз.

- Мал ещё мне приказывать! -крикнул вожак чужаков. - Давай собаку!

- Вот что, - сказал Пьетро, - нас больше, и мы правы. Убирайтесь! Ты даже не знаешь, как зовут собаку. Ну как? Ну как?

- Знаю, но не хочу говорить какому-то сопляку!

А из ворот выходило всё больше и больше ребят, среди них были и рослые, товарищи Пьетро.

- Ну, что, - сказал Пьетро, - будем драться или так уйдёте? А го давайте, тут с горки вы здорово полетите!

Вожак чужаков передёрнул плечами Подумаешь, собачонка! Стоит из-за неё разговаривать!» - И медленно повернул назад. Всё его войско - за ним.

Хорошо проводили чужаков ребята с улочки: гнилыми яблоками, помидорами, банановой кожурой и криками: «Собачьи воры! Собачьи воры!»

А дальше было вот что: все опять зашли во двор.

Пьетро скомандовал:

- Продовольствие достать! - И ребята стали доставать из карманов маленькие свёртки и высыпать перед Пальмой кусочки рыбы, мяса, макароны,.. Вот попировала Пальма!

- А теперь, Тонио, - сказал Пьетро, - мы пойдём с тобой и Пальмой к твоей маме и расскажем ей всё. Мы скажем ей, что собаку будет кормить вся улица. Если каждый отщипнёт по кусочку, тебе не придётся голодать.

Синьора Габриэла растерялась, когда они пришли. Ребята стояли перед ней полукругом. Тонио с Пальмой посередине.

- Синьора Габриэла, - сказал Пьетро и выступил вперёд. Он рассказал очень ясно, без запинки историю Пальмы.

- Люди добрые! - всплеснула руками синьора Габриэла и обвела своими чёрными глазами всю компанию. Это стояли действительно добрые люди.

И какой красивый, какой стройный мальчик этот Пьетро! И как идёт к его чёрным кудрям красная пилотка! Просто можно гордиться, что такой мальчик играет с Тонио… И другие дети такие весёлые, славные…

- Пальма - очень умная собака, - сказал Пьетро. - Не выгоняйте её, она будет сторожить ваши товары. Тонио научит её осторожно брать в зубы целлофановые пакеты с кофточками и подавать покупателям. Им это очень понравится, у вашей лавочки целый день будет толпиться народ. Вы будете продавать втрое-вчетверо больше кофточек, чем прежде. А ну-ка, покажи нам вон ту кофточку, голубую! И Пальма подаст им всё, что они захотят. Синьора Габриэла, вы разбогатеете! Вы купите себе настоящий магазин! Синьора Габриэла, если Пальму кормить…

Синьора Габриэла вскрикнула, круто повернулась к столу, схватила голубую миску и ударила в неё, как в бубен:

- Клянусь! В этой посудине Пальма всегда найдёт себе еду! Ну кто бы мог подумать, что мой Тонио так привяжется к этой собаке?!

А Пальма?

Она чинно сидела у ног Тонио, обернув свои тонкие лапки мохнатым хвостом и без всякого страха поглядывала на синьору Габриэлу. Пальма была умная собака, она понимала, что наступают другие времена, хорошие времена. Ещё бы не хорошие! Сама синьора Габриэла поставила перед Пальмой голубую миску, полную еды. Пальма встала, вежливо повиляла хвостом, подошла к миске и спокойно, не спеша, на виду у всех, начала есть.

Оглавление