«Аленкины дорожки»

Алёнка… Алёнка… Аленький цветочек - так называет Алёнку папа.

Алёнка вовсе даже не цветочек, а девочка. И папа это знает. И Алёнка знает. И ещё Алёнка знает, что папа её так зовёт, когда собирается о чём-то попросить. Попросить о том, чего ей делать не хочется. Например, ложиться спать.

Но ведь сейчас ещё совсем светло. Ещё день. Как папа этого не видит?

На всякий случай Алёнка сказала:

- Я не буду спать, - и посмотрела на маму.

А мама сидела и писала письмо.

- Не угадала, дочка, - засмеялся папа. - Спать ещё рано. Просто я хочу поговорить с тобой. Иди ко мне.

Папа усадил Алёнку к себе на колени. Алёна сидела и ждала: чего же всё-таки хочет от неё папа? А он развернул перед ней большую плотную бумагу.

- Видишь, Алёнка, какие прямые улицы, какие большие дома?

- Нет, - покачала головой Алёнка, - не вижу. Ты здесь что-то нарисовал, а что - я не пойму.

- Это город, который мы с мамой будем строить далеко в Сибири.

- А я с вами поеду? - спросила Алёнка.

- Летом ты будешь жить у бабушки Даши в деревне, а осенью…

- И вы уедете без меня?

- Да. Но зато осенью…

Алёнка не дослушала, сползла с папиных колен.

- Я пойду, - сказала она.

- И не хочешь послушать про город?

- Нет!

- Алёнка… Алёнка… Аленький цветочек, не капризничай!

- Нет! Нет! Нет! Я не Алёнка, я сердитая девочка Катя. И от вас ухожу.

- Что ж делать, уходи, - вздохнула мама.

- Уходи, пожалуйста, - сказал папа. - Мы не знакомы с сердитой девочкой Катей.

Алёна повернулась и пошла в кухню. И самое обидное - никто её не окликнул, никто не стал уговаривать.

Долго Алёна пробыла в кухне. Потом вернулась в комнату. А папа с мамой её не замечают, будто нету у них дочки Алёны. Алёна походила-походила, взяла папин город, посмотрела. Потом села к окошку и стала думать, как же ей теперь быть.

И вот что Алёна придумала: она никогда не капризничает, а просто у неё в руке просыпается голубая бабочка. Голубая бабочка быстро-быстро машет крылышками. И воздух начинает гудеть, стёкла в окнах звенеть, а папе с мамой кажется, будто Алёнка говорит: «Нет! Нет! Нет!»