«Боевые дни»

Кушка…

В семь часов вечера это слово ещё было загадочно и непонятно. Ровно через час о нём узнала вся Россия.

В восемь часов вечера телеграфные аппараты всех железнодорожных станций стали выстукивать тревожные сигналы:

ТОВАРИЩИ, КРОВЬ СТЫНЕТ В ЖИЛАХ… ПОМОГИТЕ…

Телеграф не работал уже больше недели. Это было в дни, когда всю страну охватила почтово-телеграфная забастовка, Аппараты молчали восьмой день.

И вдруг они заговорили, нет — заговорили, а закричали о помощи:

ТОВАРИЩИ, ПОМОГИТЕ, КРОВЬ СТЫНЕТ В ЖИЛАХ…

Это далёкая, затерянная в закаспийских песках станция Кушка в отчаянии взывала ко всей стране:

Сегодня, в пять часов вечера, военно-полевой суд приговорил к смертной казни инженера Соколова и нескольких железнодорожников. Казнь назначена на рассвете. Примите меры к недопущению.

Кто мог не допустить, кто мог остановить казнь, когда всё находилось в руках царского правительства? Да и что можно сделать за эти несколько часов, которые оставались до рассвета?

А оттуда, из далёкой Кушки, продолжали подаваться сигналы:

ТОВАРИЩИ, ПОМОГИТЕ, КРОВЬ СТЫНЕТ В ЖИЛАХ…

Ровно в восемь часов эту телеграмму получил и граф Витте, глава царского правительства, председатель совета министров.

Не успел он ещё как следует подумать над ней, а лакей уже подал другую телеграмму. Она была написана коротко и решительно:

ГРАФУ ВИТТЕ.

Требуем немедленной отмены казни. Ждём до двенадцати ночи. В случае неисполнения объявляем с двенадцати часов ночи всеобщую забастовку железных дорог.

Под телеграммой стояла подпись, заставившая затрепетать всесильного министра.

Он знал, что довольно одного слова людей, пославших телеграмму, чтобы все поезда остановились.

— Ваше превосходительство, — вдруг раздался голос вошедшего секретаря, — получены телеграммы от Киевского и Ярославского железнодорожных узлов. Они объявят забастовку в случае казни Соколова и товарищей.

Секретарь проговорил это и вышел. Потом, через несколько минут, снова вернулся.

— Минский железнодорожный узел также грозит забастовкой.

В течение двадцати минут секретарь входил и выходил не менее десяти раз.