«Мой друг Перси, Буффало Билл и я»

— А я что говорю? — крикнул дед. — Объедаться не надо на ночь. Где это видано, чтоб в спальне лошади были?

Бывают дни, от которых ждешь чего-то особенного.

Вот и этого дня мы ждали почти год. В окно класса светило солнце. Оно блестело веселыми бликами на наших приглаженных мокрыми расческами макушках и на красном яблоке, которое Анн-Кристин положила на учительский стол. Мы уже привели в порядок парты. Вот-вот начнутся летние каникулы. Жизнь казалась нам прекрасной, и хотелось думать только о хорошем.

О чем?

Ну, я вспоминал Классе, Пию, моего сварливого толстого дедушку. Запах крапивы. А еще думал о том, как здорово будет нырнуть в шелестящие волны, разбегающиеся от кораблей. Но тут мой приятель Перси хлопнул меня по плечу и сунул в руку смятую бумажку.

«Как начнется песня — линяем!» — было написано в записке.

Тем временем учительница подошла к фисгармонии и предложила:

— А теперь давайте споем.

Ее звали Мэрта Линдквист, она замещала нашу классную руководительницу. У нее были красные накрашенные губы, красные туфли и узкий красный пояс из настоящей пластмассы. При каждом движении ее желтое платье колыхалось, словно пшеничное поле на ветру. От учительницы пахло ландышами. А стоило ей улыбнуться, как и наши родители тоже заулыбались — такая у нее была заразительная улыбка.

— Давайте споем все вместе, — сказала она.

И заиграла самую красивую песню, какую знала, — «Когда поле колышется на ветру». Но я лишь слегка шевелил губами: не хотел портить всем настроение. Да и не я один. Многие тоже только рот открывали. А вот моя мама пела громко и с переливами.

Я подмигнул Перси: пора сваливать. Маме это, конечно, не понравится. Но чего она так распелась?

— Эй, куда это вы? — спросила учительница.

— Хотим поскорее начать каникулы — не можем больше ждать, — объяснил Перси.

— Хорошего вам лета! — пожелал я.

— И вам, — кивнула учительница. — До осени!

По пути к двери Перси прихватил со стола яблоко.