«Как Витя с лесом поссорился»

Все началось с того, что Витя обнаружил забытый папой перочинный ножик. Сам папа уехал с мамой за покупками. Ну, а если у тебя в руках ножик, как не испробовать, острые ли у него лезвия, хотя бы на краешке стола! Но бабушка не позволила. Тогда Витя вышел на двор и в поте лица трудился, вырезая на стволе старого дерева свое имя до тех пор, пока не всполошились соседи.

— Ты что делаешь? Такое красивое дерево решил погубить?

И Вите не осталось ничего другого, как, забрав щенка и ножик, отправиться в росший неподалеку от поселка лес. Тут он поработал ножом вволю. И рыл, и копал, и крошил! Ради одной палки погубил заросль орешника, а палкой разворошил муравейник, разрушил построенный из хвоинок высотный дом в сто двадцать пять этажей.

Как заволновался обездоленный муравьиный народ! Муравьи облепили лапы щенка, и он куда-то убежал. Но мальчик не вспомнил о щенке, так был взволнован — пропал отцовский ножик!

Витя ползал по земле, шарил в траве — все напрасно. «Где же я мог его уронить?» В раздумье Витя поднял голову и увидел на ветке синицу. Накормив птенцов, она отдыхала возле гнезда. Витя знал, что в летнюю пору, когда у птиц и зверей малыши, охота запрещена; знал, что люди синиц не стреляют — синица не дичь, и все же нащупывал в кармане рогатку.

«Я только поиграю, прицелюсь, — придумывал себе оправдание Витя, — проверю, меткий ли у меня глаз».

Но когда прицелишься, обязательно захочется выстрелить. Витя выстрелил.

Камень, пущенный из рогатки, попал в цель. Склонив набок голову, синица упала с ветки в траву.

Мальчик подбежал, чтоб подобрать добычу, и отшатнулся. Из травы на него с укором смотрел тускнеющий черный глаз.

Заскрипели деревья, зашелестели кусты, зашептались травы. Синицу оплакивал весь лес.

А когда плач леса затих, в дупле беспокойно зашевелились синичата. Вите почудилось, что они спрашивают:

«Где мама? Где наша мама?»

— Но ведь я нечаянно, — пробормотал Витя. — Право же, я не думал, что так получится… Я просто хотел поиграть…

В эту минуту ветки кустов раздвинулись и на поляну выскочил щенок. Увидев мертвую синицу, он остолбенел.

— Ко мне, ко мне! — позвал его Витя.

Но щенок стоял как вкопанный, тупо глядя на алое пятнышко крови на птичьей груди.