«Кто зажигает «Радугу»?»

Воздушный корабль вспарывал ночную тьму грохотом турбин. Современная машина отлично слушалась рулей. Все бортовые системы работали нормально. Но рейс был трудным.

Скоро должны были заблестеть огни родного аэродрома — конечная гавань, где умолкнут турбины и люди снимут с себя напряженность и усталость полета.

Пилот нахмурился:

— Володя, что в эфире?

— Командир, в эфире кошачий джаз.

— Ну-ка включи.

В наушники ворвались визгливые вопли и звуки гитары:

Я «Король эфира», пою про что хочу,

А если замолчите, то я захохочу…

Гитара замолкла, но тот же наглый голос продолжал:

— Внимание, внимание, говорит радиостанция «Король эфира». Сейчас вы услышите песни Владимира Высоцкого…

Пилот дернул головой, словно отгоняя назойливую муху:

— Выключи, черт знает что!

Помедлив, добавил:

— Идем на посадку.

* * *

Радиостанция «короля» работала на полную мощность. Включив песни Высоцкого, он пошел на кухню, выловил из банки маринованную помидорину, отрезал кусок булки. Не переставая жевать, порылся в ящике, отыскал новую кассету. Хотел поставить, но передумал. Ему снова захотелось куролесить. Он выключил магнитофон и загорланил под гитару, притопывая в такт ногой…

* * *

В аэропорту ждали зачехленные «Жигули» штурмана. Не спеша развязали шнуры, скатали брезент. Он был мокрый и тяжелый. Уложили его в багажник. Видно было, как машина просела под его тяжестью.

— Закурим? — Пилот предложил сигареты.

— Я бросил, — отказался штурман.

— Молодец, Володя, — похвалил командир, — когда-нибудь и я брошу.

Постояли молча — крепкие, уверенные в себе, знающие дело летчики.

В небе их объединяло короткое, энергичное слово «экипаж». Здесь, на земле, они были товарищами, готовыми помочь друг другу, поделиться последним. Машина принадлежала штурману, но каждый из них считал ее почти своей.

— Разреши, я сяду за руль, — Пилот протянул руку за ключами от замка зажигания.

— Может быть, я поведу, командир, — возразил штурман.

— Еще накатаешься, хочу немного расслабиться после полета.

— Дорога скользкая, тут не очень-то расслабишься.

После дождя асфальт был покрыт слоем глины.