«Бесогон из Ольховки»

ВалерийНиколаевич Лялин

 БЕСОГОНИЗ ОЛЬХОВКИ

сборникрассказов

Содержание

Мойпуть ко Христу

Подсолнцем Феодосии

ЖизньИоанна Заволоко

Христованевеста

Рассказыалтарника

Слишкомпоздно

КузьмаКрестоноситель

Адскийстрах

Бесогониз Ольховки

Любовьк отеческим гробам

Мой путь ко Христу

Возвращаясьмысленно в прошлое, я вижу себя юным, но больным и изнуренным тяжелыми годами военного лихолетья.

Была поздняяпора 1946 года. С моря дули холодные штормовые ветры, срывавшие с тополей последнюю листву. Моросящий дождь и туманная дымка говорили о том, что теплые солнечные денечки уже отошли надолго. Походив по мокрому прибрежному песку и устав от тяжких глухих ударов морского прибоя, я направился в город, центр которого находился на высоком холме. Чтобы сократить путь, я пошел через старое заброшенное кладбище, где хоронили приезжих чахоточных страдальцев, искавших у моря исцеления. Одна черная надгробная плита привлекла мое внимание странной надписью. Начиналась она таким обращением: “Комья земли!..” После этого изливалась тоскующая душа матери, похоронившей здесь своего сына.

С тех порпрошло более полувека, но в моей памяти все еще стоит этот вопль: “Комья земли!..” Кладбище, моросящий дождь и крикливое кружение чаек...

В городе былокак-то пустынно, почти совсем не попадались встречные прохожие, в воздухе пахло дымком и яблоками. Я свернул на маленький базарчик, на котором кроме яблок продавалась всякая домашняя рухлядь, старая одежда, кучки дров и грустная тощая коза. У старухи в армейском ватнике, курившей махорку и сидевшей на перевернутом ведре, я купил приглянувшуюся мне ложку со штампом на черенке: “нержавеющая электросталь”. Обходя лужи, я подошел к булочной, перед которой стояла промокшая и озябшая очередь. Хлеб еще не привезли, но дюжина местных голодных собак уже сидела поодаль мордами ко входу, в надежде получить хоть маленький кусочек. Но хлеба в те времена давали мало, только по карточкам, и люди были так же голодны, как и собаки.

Проходя мимонебольшой белой церкви за железной оградой, я обратил внимание на человека, сидевшего под зеленым козырьком церковного крыльца на каменных ступенях.