«Привал на Эльбе»

Эскадрон двинулся в путь. Темно и тихо. Изредка звякнет стремя да глухо зазвенит каска, задев ветки березок, и опять тихо.

Дорога изогнуто тянется по опушке леса. Лес окутан мраком, только в траве мерцают светлячки и кое-где тускло и холодно тлеют гнилушки.

Зеленой змеей взвилась ракета, брызнув искрами в темной выси. Конники насторожились. Послышался гул самолетов. В небе появились черные пятна. Они увеличивались, делались похожими на маленькие зонтики, их становилось все больше и больше.

Молодой казак Михаил Елизаров приподнял каску, посмотрел вверх. «Что будет теперь?» Больно кольнуло в груди. По телу пробежала дрожь. Михаил увидел в пасмурном небе парашютистов. Он вздрогнул, невольно нажал шпорами. Конь дернул головой и рванулся вперед. Михаил очутился возле командира и политрука, услышал их разговор.

— Что делать, политрук? — спросил лейтенант Хлопков.

— Принять бой, — решительно сказал Пермяков.

— Правильно, — подтвердил Хлопков, спрыгнул с коня и глухо подал команду:

— Спешиться! Коноводы, в лес! Следить за сигналом — желтая ракета. Елизаров, за пулемет!

— Есть, — шепнул Михаил. Он положил «Дегтярева» на бугорок и распластался.

Пермяков, согнувшись, ходил между бойцами.

— Задача ясна, казаки? — спросил он.

— Ясна. Изничтожить гитлеровцев.

— Правильно, — подтвердил политрук. — Бить в воздухе. — Он поднял автомат и выпустил короткую очередь в качавшегося над головами немецкого парашютиста.

Через равные промежутки звено за звеном пролетали в небе самолеты. От них отделялись темные точки и, качаясь в воздухе, приближались к земле. На зонтах, казавшихся с земли огромными, как облака, медленно, раньше солдат, задали ящики с боеприпасами.

— Товарищи, стреляйте метко, бейте гадов в воздухе! — крикнул Пермяков. Он стрелял скупо, короткими очередями. Две-три пули — и десантник, обмякнув, повисал на лямках. Тело его, глухо стукнувшись сапогами о землю, падало и накрывалось шелком парашюта.