«Базальт идёт на Запад»

— Разрешите?

— Да.

— Старший лейтенант Госбезопасности Семушкин по вашему приказанию прибыл.

— Иван!

— Петр!

Майор Государственной безопасности Григорьев встал из-за стола, Семушкин шагнул навстречу. Друзья обнялись.

— Годы не меняют тебя, Иван.

— Да и ты не очень. Седины прибавилось.

В небольшом полутемном кабинете было душно. Окна закрыты, на них плотные шторы светомаскировки. Открыть бы, распахнуть, да нельзя. Ночь на дворе. Война.

— Ты, конечно, прямо с вокзала?

— Да.

— Рад тебя видеть. Чем прикажешь угощать?

— Я своих привычек не меняю, — ответил Семушкин.

— Тогда чай, — сказал Григорьев, нажимая на кнопку звонка. На вызов вошел сержант.

— Ты нам, Лешенька, чайку сообрази, — распорядился Григорьев.

Сержант вышел.

Друзья помолчали.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Григорьев.

Семушкин усмехнулся.

— Однажды я уже отвечал тебе на этот вопрос, — отозвался он. — Застойно.

— Не понял.

— Были Черный барон, господин Масару Синдо, Бендершах, рыбачья шхуна, штормовое Каспийское море. Было истощение нервной системы, так?

— Ты считаешь то время застойным?

— Нет. Я вспомнил твой вопрос и свой ответ.

Семушкин улыбнулся.

— Забыл, — признался Григорьев.

— Три года жизни в Озерном, леса, леса и много воды. Сапожная артель, рыбалка, тренировки. Я как новорожденный: ни тучи над головой, ни тревоги и сердце. Полный покой. А потом начало событий в Испании, наша встреча и твой вопрос…

— Как ты себя чувствуешь? — вспомнил Григорьев то давнее. — И твой ответ — застойно?

— Все повторяется, — заключил Семушкин. — Но тогда, я помню, ты сразу перешел к делу.

— К делу, — эхом отозвался Григорьев. Лицо его посуровело. Резко обозначились скулы. — Сегодняшние дела не идут ни в какое сравнение с тем, что выпадало нам в жизни. Тяжело, Иван, очень тяжело.

— Может быть, сразу объяснишь обстановку? В общем, я за ней слежу. Вижу — отступаем, уверен — перемены будут. Ну, а в деталях…

Не обращая внимания на принесенный чай, Григорьев подошел к карте.

— Прет фашист, Иван, вот тебе детали. На всех фронтах прет. Главный удар, конечно, на столицу направил. Сосредоточил большие силы, применяет обходные маневры, вскрывает нашу оборону, рвется к Москве.

Указка поползла по карте.