Пушки палили беспрерывно, снаряды летели по воздуху и, падая, поднимали вверх землю вместе с кустарником и рассеивали её по полю. Пахло гарью. Степь, еще недавно синеющая васильками, скорбно почернела. Обезумев от страха, Орлик нёсся вперёд, перелетая через рытвины и ямы, обходя перевернутые телеги и пушки. Его шерсть покрылась гарью и копотью, и трудно было признать в нём белоснежного красавца.
Степан, припав к гриве и прижмурив очи, бешено колотил плёткой коня и повторял при этом одни и те же слова:
– Господи, спаси и сохрани, спаси и сохрани нас, грешных…
Он где-то потерял шапку, и чёрные кудри метались, вились по ветру и падали на его сильную жилистую шею.
Степан видел, как впереди, в дыму, исчез его сосед Фёдор, но по-прежнему мчался вперёд. Внезапно наскочив на немецкий расчёт, с налету полосонул шашкой по чьей-то согнувшейся фигуре, вновь занёс клинок и увидел, как худенький немецкий офицер, пытаясь защититься, испуганно вытянул вперед руки и, вытаращив голубые глаза, что-то закричал по-своему.
Степан резко опустил шашку – и, как подкошенная трава, человек стал оседать на землю, орошая всё и всех кровью.
– Господи, прости нас, грешных, – прошептал он, содрогаясь от
сделанного.
А рядом, занимая высоту, кричали казаки: «Так их! Ура! Любо!» – но Степан не мог разделить их веселья: слишком много потерь, слишком много смертей… От сотни казаков, присланных из кубанской станицы, осталось только двое, он да Фёдор. И теперь среди ликующих Степан не видел своего соседа, и тревога постепенно овладела им.
Казак спрыгнул с коня, по привычке ласково похлопал его по грязной, вспотевшей шее, и Орлик, похрапывая от счастья, потянулся мордой к щеке хозяина, заросшей черной, густой щетиной.
– Отстань, Орлик, не до тебэ…
Давай Фёдора шукать, – тихо, как человеку, сказал он животному, и конь, словно понимая, присмирел и пошел за хозяином.
Они медленно двигались по развороченной снарядами земле, обходя воронки, стараясь не наступить на тела людей.
Чувствуя, как напрягаются поводья, Степан, пытаясь успокоить коня, говорил:
– Не бойся, Орлик! Господи, шо роблять люди… Спаси и сохрани нас, грешных…
Он всматривался в лица казаков, жалея их, погибших в расцвете сил, и
зрелище смерти было невыносимо.
Комментарии к книге «Возвращение на родину», Зинаида Шедогуб
Всего 0 комментариев