Трудно было, однако, представить себе, что могло побудить лётчиков вдруг выпустить закрылки, когда минутой ранее на борту 67-30 было «все в порядке».
— А если закрылки сработали сами собой? — проговорил в задумчивости Стремнин.
— «Сами собой»… Как это сами? — оживился доктор Платов.
— Ну, по крайней мере незаметно для экипажа.
Кулебякин поморщился:
— Я уже наводил справки у специалистов-электриков: они практически исключают такую возможность.
— Нет, доктор, вы не так меня поняли. И я не склонен грешить на электрику. Моя мысль проще.
Ну хотя бы так. Летя в крейсерском режиме на автопилоте, оба лётчика держались за штурвал. А тут кто-то из них нечаянно задел тумблер закрылков. Никто этого не заметил, и закрылки стали медленно выпускаться. Когда они выпустились на значительный угол и крыло, «распушившись», стало давать много большее сопротивление, скорость уменьшилась, поди, километров на сто… Лётчик, очевидно, заметил эту потерю скорости не сразу, а лишь услышав изменение тональности гула машины… Взглянул на приборы и опешил!.. Скорость почему-то погасла вдруг. Он цап обеими руками за штурвал и выключил автопилот…
— Погодите чуток, Сергей Афанасьевич, — прищурился Кулебякин, — не так динамично, а то потеряем кончик нити. Ещё вернёмся к тому, как поведёт себя самолёт, если лётчик, не зная, что выпустились закрылки, выключит автопилот…
— Да-с!.. Острейшая ситуация, — поёжился Платов.
— Минуточку, Семён Яковлевич. Повторяю, мы ещё вернёмся к этому. А сейчас позвольте спросить вас, Сергей Афанасьевич, как могло получиться, что один из лётчиков нечаянно задел перекидной тумблер закрылков, а другой этого не заметил?..
Представим: вот они сидят на своих местах — первый пилот на левом кресле, второй — на правом. В проходе между ними центральный пульт, на нём — злополучный тумблер… С чего бы, по-вашему, лётчикам вздумалось так безответственно размахивать руками?
— Не знаю, не знаю, Виктор Григорьевич. Я просто высказал предположение, и все тут.
— Позвольте мне, — включился Яшин, — предлагаю пойти в ангар и на такой же машине разыграть в креслах лётчиков любой «скетч» с размахиванием рук.
Предложение Яшина понравилось.
— Ну что ж, пошли? — сказал Кулебякин.
— Конечно, — подхватил Платов, — в кабине всё будет наглядней.
Через десять минут комиссия поднялась в салон такого же, как 67-30, самолёта — транспортного четырехдвигательного. Кулебякин предложил:
Комментарии к книге «Опытный аэродром: Волшебство моего ремесла.», Игорь Иванович Шелест
Всего 0 комментариев