«Три сестры со своими молитвами»

Три сестры со своими молитвами (fb2) - Три сестры со своими молитвами 912K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Олег Сергеевич Павлов

Я никогда не верил в потустороннее. И не поверил бы, не случись со мной вся эта история.

Тогда я был молодым писателем. Карьера моя только начиналась. Я смотрел много фильмов и читал книги – изучал чужие стили и идеи. Мне всегда нравились ужасы, особенно основанные на реальных событиях. В 2015 году я посмотрел фильм «Проклятье Аннабель», в конце которого говорилось о том, что его сняли по книгам, основанным на реальной истории. Семью терроризировала кукла, с жившим внутри нее демоном на протяжении десяти лет.

Затем я стал изучать подобную фильмографию. И заметил, что такие фильмы – основанные на реальных событиях, о демонах, выходят только один раз в год. Книги пишутся примерно с такой же периодичностью, при этом не многие становятся бестселлерами или вообще продаются издателю. После того фильма мне не попадалось ничего о потустороннем. Ни документального, ни вымышленного, никакого.

Но в один из вечеров, когда я копался в своем маленьком нетбуке, на почту пришло письмо от неизвестного адресата. Там была ссылка. Я не боялся кликать на неизвестные ссылки, и, перейдя по ней, увидел текст о том, что некоторое время назад в городе, неподалеку от моего, происходило нечто захватывающее, связанное как раз с потусторонним миром. И я начал искать в интерне подтверждения, и успешно нашел их. Кто прислал письмо, я до сих пор так и не знаю. Но я собрал материалы своего расследования в целое и опубликовал их здесь. Теперь я думаю о том, что у демонов есть своя «рекламная служба», которая рассылает перспективным авторам идеи для книг или фильмов, что помогает людям быть в курсе потусторонней жизни. Они любят, когда люди их боятся.

Вообще в процессе написания происходило много всего странного. Я печатал в одиночестве на маленьком компьютере, и когда отходил в туалет, то по возвращении мог заметить, что вещи с компьютерного стола разбросаны и валяются на полу. Как-то раз я вышел из комнаты, чтобы налить себе чай. Когда я вернулся, то увидел на темном экране в режиме ожидания вместо привычной надписи Windows, что-то кровавое на латыни. Там были какие-то пиктограммы, и когда я пошевелил мышкой, то на рабочем столе на заставке появилась моя фотография, где я сидел с чашкой чая, которую только что принес из кухни, позади меня стоял кто-то ужасающий в черном длинном плаще и тянул ко мне руки. Я пролил от испугу чай на себя, вскочил и оглянулся. Никого не было, тогда я вышел из квартиры, чтобы подышать воздухом на улице, и немного отвлечься. После этого компьютер работал нормально. Я чудом не получил ожоги и не остался заикой после того раза. Так что готовьтесь, начнем!

Глава 1

Основная моя работа на тот момент заключалась в расследовании пожаров. Именно за это мне платили деньги. Я работал в звании старшего лейтенанта. Вечерами я занимался писаниной. Тогда я стал искать подтверждения той истории и нашел информацию, что один молодой человек был госпитализирован в психиатрическую больницу, в нашем районе. Там он находился с расстройствами психики в виде бредовых идей о демонах и прочем. Тогда я понял, откуда начну искать. Я без труда подготовил запрос на встречу с пациентом якобы с целью беседы по факту одного из преступлений. Чтобы врачи ничего не заподозрили, направил его факсом, сам же расписался в нем вместо шефа. Указал выходной день для своего визита, сославшись на загруженность в будние. И поехал на своей старенькой «десятке» в ближайшую субботу, преодолев около сотни километров.

Клиника представляла собой двухэтажное здание старого образца, этакое поместье купцов восемнадцатого века. Там был огромный сад с деревьями высотой по пятнадцать метров, много аллей, красивые клумбы и высокий металлический забор с острыми пиками на верхушке – так выглядела его фасадная часть, а остальные стены забора были кирпичными, высокими и толстыми и выкрашены они в приятный желтый цвет. Ворота открылись после того, как мои документы проверил сторож. Я въехал на территорию, припарковался недалеко от въезда и пешком дошел до здания метров двадцать. Воздух был свежим. Погода отличная, начало осени, на небе ни облачка, только обдувает свежим ветерком.

– Добрый день, Руслан, – ко мне подошел крупный мужчина лет сорока в белом халате, седоватые его волосы были зачесаны назад, а из-под халата виднелся ворот наглаженной белой рубахи, верхняя пуговица которой была расстегнута. Там же на шее на черном коротеньком шнурке болтался крупный золотой крестик, бросавшийся в глаза.

– Здравствуйте, – я не знал его имени, поэтому просто протянул руку в знак приветствия и слегка склонил голову. Впечатление он производил положительное, поэтому я хотел показать ему свое уважение.

– Ну как вам у нас? – спросил он, сжав мою кисть и разворачивая меня в сторону корпуса.

– Хорошо конечно, но только погостить, лечиться я тут не хочу, – улыбнулся я.

– Сад, вы оценили наш сад? Его полностью сажают и выхаживают несколько пациентов. Две пожилые женщины и еще две семейные пары.

– А что даже семьями с ума сходят? – удивился я.

– О, и не такое бывает, – улыбчиво ответил он. В тот момент перед нами проходила высохшая старушка, в выцветшем халате, и с густыми седыми волосами.

– НЕ НАСТУПАЙ! – крикнула она, глядя на мои ноги.

– Что? – замер я в испуге.

– Под ноги. Гляньте, – улыбнулся доктор.

Я опустил взгляд и увидел, что наступил на маленький стебелек травки, пробившийся сквозь асфальт. Я тут же убрал ногу в сторону, а затем перешагнул его.

– Это Ольга Стефановна, она считает, что без зелени нам тяжело будет дышать и очень усердно бьется за чистоту природы, – продолжил док.

– Вижу, что усердно. Она в какой-то степени права, – мы продолжили путь, уже поднимаясь по ступенькам в корпус здания, – но зачем же так кричать, – возмущался я.

– О! Зимой у нее начинаются такие истерики без зелени вокруг. Она же и занималась рассадой у нас. Особенно тяжело старушке приходится осенью, когда листва только начинает желтеть и опадать.

Никогда не думал, что из-за таких вещей люди страдают. Мы шли по коридору, прошли его весь в длину, поднялись на второй этаж, прошли до конца и там. Так, что оказались над входом в здание. Там был кабинет, на двери которого висела блестящая золотистая табличка с надписью: «Заместитель начальника отделения Фрумкин Михаил Владленович». Теперь я знал его имя.

Мы вошли в большой просторный кабинет с огромными окнами. Освещение от солнца ярко заливало комнату, передо мной оказался Т-образный стол из темного дерева, видимо тяжеленный, напротив было место врача – кожаное кресло. Аккуратно сложенная стопка бумаг, никакой пыли и выключенный компьютер. На моем же рабочем столе всегда был бардак. Я убирался только перед выходными.

Михаил Владленович без разговоров включил чайник, стоявший в углу на небольшой тумбочке в цвет стола, снял халат, присел в свое большое кожаное кресло, стоящее около окна, а мне, указав рукой на стул напротив, сказал:

– Присаживайтесь, с дороги нужно и чайку попить или кофе.

– Согласен, – я, бесспорно, присел на стул, поскольку уже почувствовал – голод где-то не за горами. Через мгновенье тишину нарушило бурление и щелчок в чайнике, а Михаил Владленович принялся заваривать чай для нас с ним. Он поставил на стол конфеты с печеньем, затем протянул мне чашку. И мы начали распивать вкусный травяной чай.

– Ну, Руслан, поведайте, по какому такому вопросу Вас к нам привело? – интересовался он. Я в тот день не удосужился надеть форму и приехал в гражданской рубашке и кардигане с джинсами.

– Видите ли, я в запросе-то расписал, что меня интересует гражданин Сергеев Анатолий 1984 года рождения. Он находится на лечении у вас и мне нужно его опросить, бланки у меня в машине.

– А что, по его делу не все закрыто? – интересовался ненастырный психиатр.

– По какому?

– Убийство в их доме. Вы разве не по этому вопросу, – он потянулся к стопке бумаг на столе и вытащил оттуда направленный ранее мною запрос, снова его перечитывая.

– Ну, я не только по этому, – ответил я, отхлебнув чай и взяв конфету из вазы, стоявшей в центре стола, – Недавно машина сгорела, в ГАИ написано, что на него оформлена, вот хочу узнать, какое он имеет к ней отношение. И как она связана с убийством в их доме, – начал я выкручиваться. Ни о каком убийстве я не подозревал.

– Машина, на него? Что-то странное. Он тут у нас уже несколько месяцев, и ни о какой машине мы не слышали. Бедолаге тогда здорово досталось. Он до сих пор еще бредит. Жалко парня, молодой парень, – произнес он с каким-то неподдельным сожалением.

– Согласен. Так что – я быстро опрошу его и поеду? Ок? – спросил я.

– Конечно, можете в моем кабинете беседовать, – ответил вежливый Владленович. Но мне хотелось поговорить наедине.

– А в машине или на улице нельзя? Он же ходит нормально?

– Ну, лучше тогда в палате. Берите бланки свои. Ибо на улицу он пока не осмеливается.

Я, не допив чай, пошел в машину. Пройти одному по этим всем коридорам мимо палат с сумасшедшими было жутковато. Но я прошел, обращая внимание на то, как в одних палатах просто лежат на койках, в других старики строят пирамиды из странных фиугрок, где-то смотрят телевизор. Одна палата была закрыта, но через зарешеченное окошко в двери я мельком увидел спортивного сложения парня, который то и дело пыхтел отжимаясь между тумбочками, закинув ноги на кровать. Дальше, в шестой палате на первом этаже я увидел то, чего уж никак не ожидал увидеть в клинике для психически больных. Там лицом к окну стояла молодая девушка. Красивая фигура под тонкой светлой ночнушкой и распущенные русые волосы, приятно играющие в лучах солнца, остановили меня. Она обернулась, с улыбкой посмотрела на меня. Ее лицо было таким же красивым, как и формы. Она недолго смотрела мне в глаза, после чего отвернулась к окну. Тогда я услышал:

– Руслан, вы, что забыли дорогу? – голос Владленовича обломал мне всю историю любви.

– Нет, что вы, я просто рассматриваю, как тут у вас все устроено.

Он подошел ко мне, и проводил на парковку.

Там стоял мой автомобиль и еще пара машин сотрудников. Я без труда достал документы из бардачка, обернулся к Владленовичу и мы пошли в здание. Теперь я шел, перешагивая любую растительность. И периодически оглядываясь. Я снова замедлил шаг в преддверии шестой палаты, но на этот раз, там никого не оказалось.

Мы вошли в палату, где лежал Сергеев, тот самый, который видел потустороннее своими глазами. Теперь я должен любой ценой узнать, что произошло в том доме.

Палата была самой обыкновенной, светлые стены и высокий потолок, окно с деревянными рамами, металлическая кровать у стены, тумбочка по совместительству стол, и вешалка, прикрученная к стене. Сергеев сидел на кровати в белой больничной пижаме и смотрел в окно, он даже не обернулся, когда мы вошли.

– Вы оставите нас наедине, – обратился я к заведующему, и прочел в его глазах нежелание этого,– если, конечно, Вас не затруднит?

– Хорошо, я буду у себя. Санитары тут рядом, если что, но он не буйный.

Михаил Владленович вышел, и мы с Анатолием остались наедине. Я немного нервничал, поскольку теперь начиналась самая ответственная часть моего дела. В папке у меня был блокнот, бланки объяснений, и несколько ручек. Я достал блокнот с ручкой, присел на кровать с ним рядом, входная дверь захлопнулась кем-то снаружи и я начал беседу первым:

– Привет! Меня Руслан зовут.

В ответ он не шелохнулся.

– Я знаю, тебе немало досталось, я хочу помочь. Знаю, что ты не больной, – пытался я переубедить его, увидел, как он слегка повернул голову в мою сторону и продолжил,– я прикинулся следователем, чтобы попасть сюда и узнать, что с тобой произошло.

Он посмотрел на меня, затем снова резко отвернул голову в сторону:

– Я тебе не верю, – отрезал Сергеев.

– Несколько дней назад мне на почту пришло письмо, и там не было адресата, только рассказано о том, что в твоем городке произошло событие, объяснение которого лежит за гранью нашего мира, вот посмотри, – я протянул ему свой телефон с открытым почтовым ящиком, в надежде, что он прочитает.

– Придумай еще чего, с какой стати тебе помогать мне? – ворчал он, не поворачивая головы.

– Не знаю, они выбрали меня.

– Кто? – спросил он.

– Те, кто отправил это письмо. Они же были в тот раз в вашем доме, я так думаю.

– Да что ты знаешь о моем доме?! – срывался он на крик, я испугался, что санитары услышат его, прервут нашу беседу, стал пальцем показывать ему, что надо бы вести себя потише, но он продолжал, – Там все полы были кровью залиты, я мать убил, что ты знаешь?! – он заплакал. Я смотрел на дверь, предчувствуя конец нашей беседы. Но никто не входил.

– Тише, тише, – успокаивал я его.

– Расскажи, чтоб я знал правду, только я тебе поверю. Они не узнают, – пальцем я указал в сторону выхода, – мы с тобой должны во всем разобраться и понять, что и как происходит, что делать, если это повторится.

– Повторится?! – он перестал плакать, его глаза, красные от слез прожигали меня насквозь, он схватил меня за грудки, и начал, снова срываясь на крик, говорить, – такое не повторяется, оно бывает раз и на всю жизнь. Я сижу тут, целыми днями смотрю в окно и жду, когда придут за мной, – он оживленно жестикулировал руками, размахивая то в сторону окна, то в сторону выхода.

– Я сплю только под снотворным, – продолжал он в том же духе, – мне каждый день гору таблеток дают от нервяков, а я не спокоен! Я не могу! Что еще тебе рассказать о том доме? Что? Спрашивай?

Я немного отсел от него в сторону. Он вроде бы чуть-чуть успокоился и я снова спросил:

– Расскажи все, как было, я верю, что там были демоны!

На этих словах он оживился, глаза его снова загорелись, движения стали резкими и выраженными.

– Веришь? Слушай, только в штаны не наложи, – этот парень среднего телосложения, с короткой стрижкой и приятным лицом то пугал, то радовал своими фразами. Мне он начинал нравиться, но я чувствовал, что будет тяжело.

– Бери свой блокнот, записывай адрес, – он продиктовал адрес, – поедешь туда, там увидишь лужу крови. Все полы в крови. Стены тоже примерно по пояс, – он показал рукой, – теперь записывай, что было. Ключ от квартиры, кстати, лежит под большим камнем у подъезда, никто не знает. Откроешь, потом туда же положи. Пишешь? Пиши! – он встал, словно Маяковский, и начал рассказывать, а я, будто зритель в театре, слушал его ужасающую историю внимательно, и не перебивая.

– Я жил в той квартире на пятом этаже обычной «панельки» с мамой и бабушкой. Раньше мы жили только с родителями. Но год назад отца не стало – его при каких-то непонятных обстоятельствах в центре города сбила машина ночью пьяного. Он никогда ночами не ходил нигде, а тут машина сбила. Потом бабуле стало плохо со здоровьем, и мы с мамой взяли ее к себе домой. Ухаживали за старушкой. Я любил их, всех, – тут он снова начал плакать, но рассказ продолжал, – Я никогда не верил в потустороннее, никогда. Я в церкви-то бывал раз в два года. И то на Пасху. Крестик я носил с детства, но особо ни во что не верил, – он показал крестик, я делал пометки в блокноте, нас никто не беспокоил. Мне хотелось узнать продолжение. При этом в кармане у меня на телефоне был включен диктофон, чтобы точно не упустить ничего важного.

– И вот, представь: воскресенье, два часа дня, двухкомнатная квартира на пятом этаже. Я лежу на диване, переключаю телевизор, мне хотелось просто поваляться в тот день, я работал помощником заведующего складом в одном большом магазине хозяйственных товаров. В тот день я просто отдыхал. Мама протирала пыль, бабушка что-то делала на кухне, как вдруг, открывается окно. Ну, мы подумали, что от ветра. Хотя странно, что шпингалеты не удержали, согласен? – я кивнул, – Мама пошла, чтобы закрыть его, я, естественно тоже потянулся помочь. И не успел я встать с дивана, как на раме появился силуэт. На пятом этаже! В нашем окне стоял человек, в темно-коричневом балахоне. Тогда я думал, что человек. Капюшон скрывал лицо. Он смотрел на нас, я понимал это. Стало жутко! Стало страшно! Я чуть в штаны не навалил! И вот из его капюшона голос: «Я за тобой!», затем поднимается рука, и палец – длинный костлявый палец какого-то черного цвета, – Сергеев все жестикулировал, – указывает на мою мать. В руке у меня был пульт от телевизора, я взял его, размахнулся и кинул в говнюка, но пульт пролетел насквозь. Я охренел! Я ему так и сказал: «Я не верю в тебя!», он перевел палец на меня, и не представляешь, какая адская боль пронзила мою голову, я упал на колени, а мой мозг словно поливали ледяной водой в сорокаградусный мороз, и этот леденящий душ скатывался в мои уши, голова разрывалась от этого, не хотелось жить. Руками я закрыл уши, потому что начался непереносимый гул. Это ужасное, жуткое воспоминание. Я не понимал, где нахожусь и, что происходит. Я стоял на коленях, склонив голову. Не знаю, сколько я там простоял. Но я выбрал момент, у меня появились силы и я вскочил на ноги и рванул к бабуле на кухню. Сердце колотилось от страха, адреналин разрывал мою грудь. Я так никогда не боялся, я закричал: «Бабуля, там привидение!», на что увидел абсолютно спокойное лицо бабушки, которую даже не смутил этот шум. «Я поняла», – сказала она. И все прекратилось. Боль ушла, настала тишина, снова вернулось привычное воскресенье. В кухню громко топая, как будто выкидывая ноги вперед, вошла мама, села за стол на табуретку, взяла в руки карандаш и бумагу, лежавшие там же, и просто начала что-то рисовать. Я перепугался снова. «Что это, бабуля?» – спросил я, – «В ней демон?». Она стояла в шоке и сказала: «Не знаю». Потом я начал смотреть в глаза маме и спросил у нее: «Мама, в тебе что демон?», она не ответила, я снова спросил, опять была тишина, она рисовала. На третий раз, она резко повернула голову в мою сторону, рот был наполнен острыми клыками, глаза налились кровью, а в центре их был только черный огромный зрачок, и голос, словно обработанный для фильма ужасов, взорвал мой слух: «НЕТ ТУТ НИКАКИХ ДЕМОНОВ!!!». Меня откинуло в сторону, я прижался к стене и едва не заплакал. Мы с бабулей вышли из кухни и стали молиться.

– Вы еще не окончили? – прервал беседу назойливый Михаил Владленович, вошедший без стука. Надеюсь, он не подслушивал за дверью.

– Почти! – ответил я.

– У нас время процедур, да и вижу я, завели Вы моего пациента, – смотрел он на Анатолия, стоявшего с красными от слез глазами и разведенными в стороны руками.

– Как нам можно будет еще побеседовать?

– Так-с, сейчас процедуры, потом ужин, потом купания, и сон. Так что только завтра после обеда.

– Можете, кстати у нас перекусить. Мы с коллегами немного раньше ужинаем, и на Вас накроем, если хотите. А то целый день-то без еды. И уж потом поедете.

– От ужина не откажусь, – улыбнулся я, понимая, что продолжить сегодня не удастся, – я тогда завтра приеду, – при выходе сказал я так, чтобы Сергеев слышал.

Столовая для персонала была самой обычной палатой на втором этаже. В центре стоял длинный стол, приятно сервированный приборами, на белоснежной скатерти. Я сел рядом с Михаилом Владленовичем. В целом за столом набралось двенадцать человек, еще несколько были на постах, они ужинали позже. Места хватало всем, еды тоже было много. И мы приступили к трапезе. По средине стояла большая кастрюля с отварным картофелем, оттуда каждый сам накладывал, сколько хотел. Было несколько тарелок с салатами, а также куриное мясо, аппетитно обжаренное в масле. Хлеб, молоко, чай с сахаром и плюшками дополнили весь этот ужин. И утолив голод, я решил полюбопытствовать:

– А кто вам готовит?

– Есть повара, но им помогают некоторые пациенты по желанию.

– И всегда кто-то желающий попадается?

– Конечно, есть же гурманы с отклонениями психики, – терпеливо отвечал Владленович.

Санитары и охранники стали расходиться из-за стола, а мы с ним вдвоем продолжали беседу.

– А хозяйство? Что у вас тут, все свое? – не унимался я.

– Все свое, – услышал я ворчливый пожилой женский голос за спиной. Я обернулся и увидел старушку, с кастрюлей в руках, она тащила ее на стол, – и пациенты тут свои, и повара, и курицы.

– Это Маргарита Станиславовна, она тут уже не один год и ей нравится готовить, – уточнил заведующий, – ведь так Маргарита Станиславовна? – спросил он, обращаясь к ней.

– Так-так, – ворчала она.

– А пациенты где ужинают?

– Есть еще один зал, там две палаты в одну совместили и в два захода всех кормим, – ворчала старушка, пока я подливал себе еще немного чая в бокал. Мне ужасно хотелось покурить, но я почему-то стеснялся это сделать.

– Ну что, наелись, Руслан? – спрашивал Владленович.

– Да, спасибо огромное – накормили, напоили – я доволен! Туалет покажете перед дорогой?

Он повел меня в туалет на втором этаже, я зашел, справил нужду, глядя в форточку, заметил, что закат уже близок, и пошел к зеркалу, чтобы умыться. Я освежился холодной водой из умывальника, снова поднял голову и увидел в зеркале какой-то темный силуэт позади себя. Я резко обернулся, но никого не было, снова глянул в зеркало, там видел только себя. Похоже, я устал. Надо ехать отдыхать.

Выйдя из туалета, я направился к Михаилу Владленовичу в кабинет.

– Я поехал. Постараюсь завтра еще заскочить, мы не успели немного договорить.

– Пойдемте, провожу, – предложил он.

Мы вышли из здания, меня снова обдало свежим сентябрьским воздухом. Дойдя до машин мы остановились, я протянул ему руку в знак прощания, он пожал ее и сказал:

– Я чую, Руслан, ты что-то копаешь. Смотри аккуратнее, у нас тут места для всех хватит.

– Вы о чем? – удивился я.

– Хорошей дороги! Приезжайте еще! – он развернулся и пошел в сторону корпуса, а я сел в машину и выехал за ворота больницы.

Отъехав немного, я достал пачку сигарет, закурил одну, и приоткрыл окна в машине. Ветер подул на блокнот, и он открылся на странице с адресом, где жил Сергеев. Я глянул на него еще раз, прикинул, что туда езды около пятидесяти километров отсюда, и нужно ехать сейчас, либо завтра. Посмотрел на часы – была половина седьмого, я решил, что при удачном раскладе вернусь домой не позже десяти. Меня дома все равно никто не ждет, так что, пожалуй, поеду сразу.

Глава 2

Дорога пролетела незаметно, я люблю быструю езду, так что уже через полчаса я искал в навигаторе тот самый дом. Нашел я его без труда. Затем высмотрел, где лежит большой камень, и собрался выйти к нему, как вдруг начался ливень, небо затягивало, пока я ехал, но я не думал, что так прольет.

Зонта у меня не было, я натянул кардиган повыше к ушам, достал на всякий случай фонарик, огляделся, никого не увидел. Я вышел из машины и побежал к камню. Там недолго мучаясь, я нашел ключ, который лежал в небольшом углублении в земле. С виду самый обычный ключ. Затем я пошел в подъезд, который не запирался. Типичный подъезд самой обыкновенной «панельки». На пятом этаже я увидел заветное число на двери квартиры. Я снова занервничал, прежде, чем вставить ключ в замок. Но сомневаться было поздно, и я воткнул его, а затем повернул, дверь отперлась.

Я попал в квартиру, света не было. И я, включив фонарь, прошел в коридор. На полу все было красного цвета, от запекшейся крови. Словно туда ее лили как краску. Справа была кухня, слева зал, а прямо – небольшая спальная. Я пошел в зал. Я знал планировку таких квартир. В зале стояла кровать, кровь была и на простынях, и на стенах, по пояс, как он и говорил. В левом углу был телевизор, на нем тоже была струя крови. Справа вдоль стены стоял большой сервант, забитый разными книгами. Выглядело это, кончено, жутко. Я увидел то самое окно, о котором он рассказывал. Там и, правда, были крепкие шпингалеты. В тот момент мне стало не по себе, я немного испугался, что ли, и вышел почему-то сразу в кухню. Там я осмотрел небольшой столик, заляпанный кровью, на полу валялся карандаш. Я представил ту картину, когда он стоял тут с бабушкой и его мама рисовал что-то. Потом я пошел в спальную. Там были две кровати, видимо на них спали бабуля и его мама, а раньше, наверное, спал его отец. Сейчас кровати не стояли вместе – они были около разных стен. Слева я увидел старый деревянный шифоньер. А напротив меня был выход на балкон. Я не пошел на него, просто выглянул туда – старенький, не остекленный балкон. Около входа тумбочки, на них фотографии. На одной мужчина с женщиной и ребенком, вероятно родители с Анатолием, а на другой, бабуля, уже пожилая с его же мамой. Рамки были в крови, я вытащил фотографии, чтобы передать ему. И еще раз на свету от фонаря глянул на ту, где был его отец. Крепкий мужчина с усами и кудрявыми густыми волосами, одет был в спортивную кофту советского образца, а горло у нее было расстегнуто. Он держал малыша на руках, и на шее мужчины я увидел не совсем обычный амулет. Это был не крестик, а нечто, похожее на восьмиконечную звезду. Это выглядело странновато для мужчины в советском союзе. Но видимо, это что-то значило для него. Я еще раз заглянул в зал, чтобы проверить, закрыто ли окно, которое я не открывал. И осветив комнату фонарем, увидел, что закрыто.

Я уже собрался выходить, как заметил, что на одной из книг изображена такая же звезда, как на груди у его отца. Я подошел ближе, достал ее с полки и понял, что это не книга, а дневник.

Домой я попал ближе к часу ночи. Сил не было, я очень хотел спать, полторы сотни километров в дождливую погоду все-таки меня добили. Но дневник вызывал интереса больше, чем сон. Я перекусил, заварил кофе покрепче, сел на кухне, закурил сигарету и начал читать.

Утром я проснулся от того, что за окном шумели машины, окна моей кухни выходили на одну из центральных улиц в нашем городе. Я понял, что так и уснул с включенным светом на кухонном столе. Рядом лежал дневник. Я глянул на часы – был полдень. Я пожарил себе яичницу посытнее, добавил майонеза на хлеб, покрошил колбасы и перекусил. Затем после бодрящего душа, не бритый, вышел, сел в машину и поехал в клинику к Сергееву. Теперь мне было, что рассказать ему, а еще я хотел узнать, чем все закончилось в его истории.

На этот раз дорога пролетела еще быстрее, по пути я останавливался, чтобы заправиться и выпить кофе. Так что, примерно в два часа я уже оказался перед воротами больницы.

Снова дежурил тот же вахтер, мне показалось странным, что он остался на вторые сутки. Он молча вышел, открыл ворота и запустил мою машину. Проехав на территорию, в зеркало заднего вида я заметил, что он долго и пристально наблюдает мне в след. Похоже, устал мужик за два дня.

Перед корпусом я снова увидел ту старушку, которая только вчера кричала, чтоб я не наступал на травку.

– Добрый день, Ольга Стефановна, – сказал я ей. В ответ она как-то недобро на меня покосилась, и ничего не ответив, прошла мимо. «Странная бабуля», – пронеслось в моей голове. Хотя чего я удивлен. Тут все странное.

Я без труда прошел на второй этаж к кабинету заведующего, чтобы сообщить о своем прибытии. Перед этим заглянув в палату с номером шесть в поисках красотки, замеченной мною вчера. Но я снова разочаровался, увидев, что там никого нет. «Уж не привиделось ли мне», – подумал я.

Дойдя до кабинета я дернул дверь, но было заперто. Я постучал, на что никто не ответил. Тогда я решил, что сам пойду в палату к Сергееву. По пути я не видел санитаров, что тоже казалось странным в тот день.

Подойдя к его палате, я открыл дверь, и там тоже оказалось пусто. Удивительно. Что же теперь делать? По коридору я побрел на улицу в поисках кого-нибудь, кто поможет. И, о чудо! Передо мной появилась та самая красавица из шестой палаты. Она несла поднос с двумя чашками, как мне показалось наплоенными кофе или чаем. Прошла мимо меня, слегка улыбнувшись. Я в тот момент остолбенел. А она скрылась за дверью своей палаты.

Теперь, разглядев, ее как следует, я убедился, что она действительно прекрасна. Я пошел в ее палату, постучал и приоткрыл дверь:

– Извините, – пробормотал я, – я ищу Михаила Владленовича, – выглядывая через щелку, я пытался дозваться ее. Она сидела на кровати, напротив нее на тумбочке стояли две чашки на подносе, от них шел аппетитный пар, это явно был кофе. Она, не глянув на меня, откинулась назад, а рукой показала мне на койку напротив, чтобы я присел. Я закрыл дверь и присел.

– Вы не видели Михаила Владленовича? – спросил я снова.

Она, молча взяла чашку, отхлебнула кофе и, поставив ее обратно сказала:

– Угощайтесь, – указав на второй кофе рукой, – это для Вас.

– Спасибо, а откуда Вы знали, что я зайду сегодня.

Она снова не ответила, просто ухмыльнулась. Ее голос был приятен. И теперь мне не столько хотелось разыскать Сергеева или Владленыча, сколько поболтать с ней, тем более тут, в палате, было две койки, и никто не мешал.

– Вы все-таки не скажете, где сейчас Михаил Владленович? – повторил я на автомате, любуясь ее красотой.

– А зачем он Вам, я же здесь,– шепнула она, я аж возбудился. Она наклонилась в мою сторону и ее рука произвела нежное движение около ее груди, намекая на то, что ее пора обнажить.

– Действительно,– сказал я и потянулся к ней. В тот момент кто-то раскрыл дверь, и закричал:

– О, Руслан, дорогой, а я Вас повсюду ищу! Глянул, машина стоит, а где же гость? – это был Владленович, не мог еще полчасика где-нибудь погулять, седой болван.

– Здравствуйте, – я резко вскочил, и протянул ему руку.

– Смотрю, вы тут подружились, – улыбался он, – у меня для вас есть новости. Пойдемте.

– Хорошие? Или так себе? – я понимал, что хорошие, но уходить не хотел и оглядывался на красотку, которая, теперь не отрываясь, смотрела в окно.

– Не поверите, Руслан, после вашего визита вчера случилось чудо!

– Да Вы что?

– Сергеев вышел на улицу! Впервые за все время,– ликовал он.

– О как!

– Да, правда, он пытался сбежать, но это не столь важно. Наши санитары его тут же поймали и теперь выгуливают.

«Сбежать? Странно», – я вспомнил, как он вчера сидел в палате, не отрываясь от окна, а тут сбежать хотел. Что-то не то.

– А где он теперь?

– Вон там, – Владленович указал рукой в сторону, дальнюю от въезда, среди деревьев там была аллея, по которой можно было гулять. Приглядевшись, я увидел несколько санитаров, и кого-то в центре в белом одеянии, похоже, Сергеев. Отлично, надо к нему. Вокруг нас то и дело проходили пациенты, и мне не хотелось идти туда одному.

– А туда как пройти? – спросил я в надежде, что меня проводят.

– Прямо идите, санитары в курсе, он вас с ним оставят. Там внизу есть скамейки, на них можете присесть.

Я побрел туда один, с папкой в руках, я нес дневник и фотографии Сергееву. Через пару минут я подошел к санитарам, которые при виде меня расступились и оставили нас с Анатолием наедине. Он был в смирительной рубашке, и глаза его выглядели испуганными.

– Привет, – сказал я.

– Наконец-то ты пришел, – начал он судорожно, – они уже рядом, пришли за мной.

– Кто? – спросил я.

– Те, кто были в тот раз в моей квартире, в моей матери. Они здесь.

– Как ты узнал?

– Видел, того серого в окно. Он в стороже был. Я пытался убежать, но они не дали, не верят мне.

– Вселился в сторожа? – уточнил я.

В ответ он закивал головой.

– Пошли, присядем, – я указал на скамейку.

Он сел рядом со мной. В этой рубашке он выглядел еще беспомощнее, а глаза его просто молили о поддержке.

– Раз они здесь, сколько у нас есть времени? – спросил я.

– Нисколько. Им ничто не мешает прямо сейчас с нами расправиться.

– Да, – я закурил.

– Дай мне сигарету, – попросил Сергеев, и я вставил ему одну в зубы и поднес зажигалку.

Видно было, что он давно не курил, и первая затяжка далась ему с трудом, но откашлявшись, прямо так – с сигаретой в зубах, он продолжил наслаждаться дымом.

– Давай рассказывай мне, что дальше было в твоей квартире в тот день?

– Что было! Расскажу. Мы не спали всю ночь с бабулей, молились в спальной. Ты там был? – я кивнул, а он продолжил, – Вот она лежала на одной кровати, а я на другой, дверь заперли, перед входом икону поставили, мать всю ночь на кухне просидела, рисовала. Как только светать начало, мы быстро шмыгнули в дверь. Поехали в церковь. Там нашли батюшку – отец Ануфрий, его Вася зовут, он хороший мужик. Поехал с нами в квартиру. Вошли мы туда. Он не боялся, а нас трясло. Мать так и сидела на кухне, все газеты изрисовала. Он на кухню пошел, мы за ним, мать обернулась, глаза опять черные, вместо зубов клыки. Вася ей крест выставил, она его рукой отшвырнула в сторону, и когтями по груди ему одной рукой, другой, – Сергеев так смешно дергался в этой рубашке, пытаясь изобразить, что я не сдержался и улыбнулся.

– Что смеешься? – спросил он.

– Ничего, извини!

– Над рубашкой смеешься, сними, там сзади застежки есть. Не убегу, не бойся, потом застегнешь, как назад идти.

Я расслабил застежки, он вытащил руки, но сильно ими не размахивал, чтоб никто из санитаров не увидел.

– Дай сигарету еще,– сказал он.

Я дал, достал зажигалку и прикурил ему. Он, вдыхая дым, с неподдельным наслаждением продолжил:

– Она его когтями туда, сюда, кровь брызжет, – теперь начал он жестикулировать, забыв о санитарах, – Вася, ну Ануфрий, упал на пол, кровь лужей, вокруг. Мы бегом на улицу. Там в полицию давай звонить. На помощь звать. Приехали патрульные, вышел там здоровый такой: «Че, – говорит, – случилось?». «Батюшку, – говорю, – захерачила маманя, пойди, глянь, там вся хата в крови». Он пошел проверять, трое за ним. Поднимаемся с бабулей последние. Жить-то охота. Он заходит, она этому здоровому как даст кулаком в лоб в коридоре, он упал, башка проломлена, кровь потекла, она наклонилась к нему, и голову начла голыми руками отрывать. Второй за пистолет, стрелять в нее стал, а она хоть бы че, пистолет выбила, подняла его и в зал на стену кинула, он как арбуз разбился с брызгами. Я в шоке. Она на бабулю, те двое попятились. Бабушка сознание потеряла. И упала. Я ее еле поймать успел. Потом один патрульный с разбегу в нее влетел, пока она в коридоре была, и побежал с ней до балкона, второй подмогу звать, а сам стоит на месте. Я его толкнул, мол, на помощь иди – он побежал. Сам гляжу, рядом пистолет лежит, взял его. Тот, который на балкон ее потащил, прижал прям к перилам, и выкинуть хочет, она его как запульнула в комнату, а голову в руках оставила. Второй остановился между мной и ей, пока тело рядом с ним падало. Потом села она на перила на балконе и зубы страшные свои выставила, я пистолет поднял, и стрелять давай, пока патроны были. Она упала с балкона, а патрульный в комнате остался. Я на балкон подбежал, гляжу, она в луже крови на земле валяется. И тут приехали следователи, опера, скорая. Все в крови. Бабуля от разрыва сердца умерла. Я рассказать пытался, как все было, но меня сюда запихнули, чтоб ерунду не нес.

– Вот это тебя потрепало, – сказал я.

– А то, думал, я тут шутки шучу?

– Я вчера в твоей квартире был, – я достал фотографии и протянул ему.

– Спасибо, – он начал их рассматривать, и спрятал за пазуху.

– Ты знал, что твой отец магией увлекался?

– Нет, с чего ты взял?

Я показал ему амулет на фото, а потом достал дневник.

– И что тут написано? – выхватил он его у меня из рук и начал вертеть, – Ты читал?

– Читал, но не все. Там много чего. Там начало той истории. И думаю, можно найти в конце способ как покончить со всем этим.

Вдали я увидел Владленовича, который с санитарами направлялся в нашу сторону. Они шли быстрым шагом. Теперь он был хмурым. Поднялся ветер, я заметил, как на небе сгущаются тучи и быстро начал застегивать руки Сергеева за спиной.

– Руслан, вы еще не окончили беседу? – спросил вежливый, но хмурый Михаил Владленович.

– Еще нет!

– Что ж там за машину вы обсуждаете второй день? – любопытствовал он, вплотную подойдя ко мне.

– Работа, – ответил я.

– Надвигается шторм, нужно срочно идти в здание, направляйтесь в плату.

Мы встали и все вместе пошли в здание главного корпуса. По пути собирая всех, прогуливавшихся пациентов.

Глава 3

Мы вновь вошли в столовую, пока санитары разводили пациентов по палатам и закрывали на ключ. Шторм разыгрался не шуточный. Я понял, что придется здесь задержаться. На стол накрывали. Снова была та кухарка, и еще какие-то помощники. Они подали борщ, компот, отваренный рис с котлетами, салаты из овощей и вкусный хлеб. Я перекусил со всеми вместе.

– Так расскажите Руслан, что же за автомобиль сгорел у нашего Сергеева, что вы два дня с ним не наговоритесь. При том, – Владленович поднял палец вверх, – приезжаете за сто километров из города? – Я не был готов к этому разговору и начал на ходу сочинять.

– Давняя история оказалась. Машину купили давно уже, а она когда-то была на него оформлена, они по договору продали, а в ГАИ сведения остались как на Сергеева Анатолия. Ну вот мне надо опросить его как следует, а он еще бредит и про своих демонов постоянно. Вот я вчера и не успел ничего разузнать, – позади меня был дверной проем, который в тот момент загородил один из санитаров с резиновой дубиной в руках. Они все обедали с дубинами и уже начинали расходиться к тому моменту.

– А мне, знаете, что Руслан, кажется?

Я выражением лица показал, что мне интересно продолжение, хотя мне не хотелось его слушать.

– Кажется мне, что Вы, хотите помочь ему сбежать!

– С чего бы? – удивился я. Вот уж этого точно и в мыслях не было.

– С того, что я звонил вашему руководителю, примерно двадцать минут назад и он не в курсе, что вы здесь находитесь. А значит, Руслан, Вы нас обманываете.

– Нет, что Вы…

После этого меня ударили по затылку резиновой дубиной, и я потерял сознание.

Очнулся я на бетонном полу, покрытом слоем отсыревшего холодного песка. Приподняв голову, я ощутил, что она сильно болит, и в ушах гудело. Я постепенно приходил в себя, мне становилось ясно, что нахожусь я в камере, похоже, в подвале, ворота представляют собой старую ржавую решетку и заперты на навесной замок. Я был одет в белую пижаму, как все пациенты, но на мне не было ботинок.

Я приподнялся, отряхнулся и начал осматриваться. В стене позади меня было небольшое окошко, я спокойно дотянулся до него, но ничего кроме мокрой травы и дождя там не увидел. Это точно был подвал. Я попытался пролезть через решетку, но ничего не вышло. По сторонам и напротив меня я увидел такие же камеры, я начал кричать:

– Эй! Есть тут кто? – каждое слово отдавалось эхом, в том числе и в моей гудевшей после удара голове.

В ответ я слушал тишину и шум ливня, доносившийся с улицы. Я сел на пол и стал ждать. Через некоторое время я услышал шаги и затаился. Шаги становились громче. Ко мне кто-то приближался. Вскоре я увидел перед собой Владленовича, «Старый хрыч», – пронеслось у меня в голове.

– Ну что, Руслан, Вы пришли в себя?

– Что вам нужно? Вы хоть понимаете, что незаконно меня, сотрудника и офицера лишаете свободы. Я вас за решетку самих упеку.

– Да-да, Руслан, когда выйдете, если выйдете, – он усмехнулся.

– И что вам надо от меня?

Он показал мне дневник, который я нашел в той квартире.

– Я почитал тут немного, похоже, Сергеев и впрямь не виноват не в чем, он просто вырос в семье дебилов, которые верили во всю эту чушь, – он швырнул дневник мне, а затем начал уходить.

– Эй, стойте! Вы куда?! – кричал я вслед, – Выпустите меня! Что Вам от меня нужно!?

– Мы будем Вас лечить, Руслан, ибо Вы больны – сказал он, отдаляясь от меня.

Затем его шаги стихли, и я снова оказался в одиночестве.

– Старый ублюдок! Ты больной ублюдок!

Я не знал, что делать. В сумраке я начал пролистывать дневник и читать, то, что не было дочитано. Я в спешке переворачивал страницы, пробегая глазами строки. В начале дневника, перед описанной там историей были заклинания: об изгнании, о помощи, о защите, о силе и многом другом. Мне в тот момент нужна была помощь. Я начал читать заклинание вслух.

Я не верил, что это поможет. Но как только я дочитал его, я снова услышал шаги в коридоре. Я испугался, вдруг опять этот старый психопат захочет надо мной поиздеваться, или мало что еще взбредет в старую больную башку. Его самого лечить надо.

Шаги близились, сердце билось чаще, адреналин разрывал грудь. И я увидел перед камерой ту девушку из шестой палаты. Она стояла напротив меня, такая нежная и чистая. В этом земляном грязном подвале, она казалась ангелом.

– Что ты здесь делаешь? – спросил я.

– Пришла на помощь! Ты же звал на помощь? – ее голос звучал словно музыка, но чем она поможет мне, я не понимал.

– Звал, но как ты откроешь эту дверь? Чем ты мне поможешь? – мне стало даже немного смешно.

– Открою ключом, – она непонятно откуда достала связку ключей, вставила один в замок и повернула, дверь открылась.

Я был в шоке! Вот этого я точно не ожидал. Я на радостях обнял ее и спросил:

– Что делать дальше?

– Что пожелаешь!

– Я хочу сбежать отсюда, с тобой!

– Давай, – согласилась она. Это звучало странно, но там все было странным.

– Как ты узнала, что мне нужна помощь?

– Услышала, что ты произнес заклинание.

– Но как? И откуда у тебя эти ключи?

– Украла у доктора. Он мне уже надоел. А заклинание я всегда слышу и всегда помогаю, – странный ответ, но было не до подробностей.

– А Сергееву как помочь? – спросил я.

– Пошли, посмотрим, – ответила она и направилась в сторону выхода, я пошел за ней.

Я был аккуратен и старался тихо красться, чтобы никто не заметил, но она же порхала по ступенькам с такой легкостью, что я думал – взлетит. И боялся, что кто-нибудь все же увидит нас.

Мы поднялись на первый этаж, там прошли по пустому коридору мимо запертых палат и подобрались к палате Сергеева. Она каким-то чудом открыла и его дверь, после чего мы вошли внутрь. Анатолий сидел на кровати в смирительной рубашке и снова пялился в окно.

– Я уж думал, вы не придете, – сказал он, когда мы вошли. Я бросил дневник в сторону и начал развязывать его руки.

– Что с тобой было? – спросил я.

– Связали, я опять бежать хотел. Они здесь. Скоро всем нам конец. А что было с тобой? Откуда эта девушка?

– Меня вырубили и заперли в какой-то камере, а она помогла выбраться.

– В подвале?

– Да.

– Там столько людей, говорят, погибло, типа тюрьмы было раньше, только не кормили никого. А девушку где нашел? – Сергеев ее внимательно рассматривал.

– Она тут лечилась.

– У нас ее не было! Я тут всех знаю, – он насторожился и немного отпятился назад к стене, – Кто ты такая?! – начал он кричать.

– Успокойся, Анатолий, – я встал между ними, девушка замерла неподвижно с улыбкой на лице и смотрела на нас.

– Говори! – кричал он на нее, – Она с ними! Понимаешь? – теперь он смотрел на меня.

– Да прекрати кричать, сейчас кто-нибудь придет. Ты так никогда не сбежишь отсюда! – я пытался его успокоить.

Она засмеялась. Смех был искренний и чистый, словно у ребенка. Мы заткнулись и посмотрели на нее.

– Вы оба правы! Но я не сними, я сама по себе, и да – ты не убежишь, – говорила она, смотря то на меня, то на него, – они уже здесь. Ждали часа, он настал.

В коридоре раздался громкий хлопок, похожий на взрыв. Сверху по лестницам вниз побежали санитары и Владленович. Мы тоже вылезли из палаты, посмотреть, что случилось. Только эта девушка без имени оставалась внутри. Ей, похоже, было неинтересно.

В коридоре мы увидели, что входная дверь разлетелась на мелкие щепки, на улице был ливень, а в проеме стоит человек в темном коричневом балахоне.

Все замерли в ожидании, что же будет дальше. Первым к нему подошла та старушка – Ольга Стефановна, она потянула сморщенную руку к его лицу, скрытому во тьме под капюшоном, а человек в балахоне так и стоял, уперев руки в дверные косяки.

В тишине стало слышно его дыхание, похожее на рычание. Старушка медленно тянула к нему руку, а мы стояли, словно в ступоре. Сергеев задрожал от страха. И вот Ольга Стефановна дотянулась рукой до лица этого человека, приподняла капюшон и сбросила его. То, что мы там увидели, было ужасно. Лысая коричневая голова, словно обгоревшая, острые зубы, будто клыки, и налитые кровью красные глаза. В тот же момент на руках его я заметил огромные, как у льва когти, врезавшиеся в деревянные косяки дверного проема.

– Нам конец, – прошептал Сергеев.

– Кто вы такой?! – с вызовом спросил Михаил Владленович.

После этого руки его отпустили косяки, он подшагнул поближе к старушке и, когтистыми длинными пальцами обхватив ее голову, с легкостью свернул ей шею. Бездыханное тело рухнуло на пол, нарушив падением тишину.

Раздались крики. На него побежала охрана с дубинками, но они отлетали от его когтей, словно детские игрушки. На стены брызгала кровь. Теперь я понимал, что в ту ночь пережил Сергеев. Выбежал парень, который отжимался и начал бить демона. Но даже после нескольких, как мне показалось, профессиональных и сильных ударов демон стоял как ни в чем не бывало. В то же мгновенье он одним ударом наотмашь своей когтистой лапой отшвырнул парня прямо к моим ногам, на оголенной груди проступили четыре кровавые полоски. Я понял, что парень не дышит.

Владленович достал откуда-то из под ремня револьвер, нацелился в коричневого, и начал стрелять. Выпустив всю обойму, ему стало ясно, что это бесполезно.

Через мгновение демон словно, телепортировавшись, оказался рядом с Владленовичем, и, разинув перед его лицом свою пасть, вывалил оттуда длинный острый язык. Руки его потянулись к голове Владленовича, но в этот момент сзади его оббежал Сергеев, и ударил кулаком в затылок.

– Ты, ублюдок, за мной пришел? – начал он задевать коричневого.

В ответ прозвучало рычание, он повернулся к Сергееву и потянул руки теперь уже к его голове. Тот начал пятиться. Я выхватил пистолет из рук остолбеневшего врача, и кинул его в спину этого монстра. Теперь он стоял рядом со мной. Я начал прощаться с жизнью.

– Я тебя уже один раз убил, – сказал Сергеев откуда-то из-за его спины, – и еще раз уделаю. Иди сюда, ты же за мной пришел!

Но он не отходил, внимательно рассматривая своими жуткими красными глазами мое лицо, когтем он провел по моей щеке, кожа треснула, словно шкурка помидора, и пошла кровь. Больно не было. Я где-то в глубине души вспомнил о том заклинании на помощь, и через секунду ко мне подошла девушка, из шестой палаты. Она оттолкнула его от меня так, что он пролетел через весь коридор:

– Забыл, зачем пришел!? – крикнула она на него каким-то неестественным голосом. Казалось, что они знакомы.

В ответ он снова прорычал, указал пальцем на Сергеева, поднялся с пола, произнес что-то похожее на:

–Тыыы.

И переместился к Сергееву.

– Анатолий, это все начал твой отец. В его дневнике описано, откуда пошла эта история, начал я кричать, а затем побежал к коричневому. Чтобы оттолкнуть его. Остальные пациенты смотрели, как все это происходит. А некоторые дальше строили свои пирамидки из кубиков, не замечая, что творилось перед самым их носом.

– Что? – спросил Сергеев, стоя лицом к лицу с этим чудовищем.

– Он начал это еще двадцать лет назад. Твоя мать знала обо всем, – я начал листать дневник, в поисках подходящего заклинания, я судорожно листал страницы, – я все тебе расскажу, сейчас только уберем его.

В этот момент раздался звук, похожий на хруст шеи. Я поднял глаза и увидел, что Сергеев замертво упал на пол, голова его была повернута набок.

Я направился к его телу, но коричневый схватил его за ногу, перебросил через плечо, словно сумку и пошел на улицу, а затем исчез за дверями.

– Почему ты не помогла ему? – спрашивал я у той девушки, едва сдерживая слезы.

– Ты все знаешь лучше меня, – ответил она, положив нежные ладони на мои щеки.

И правда, я знал все, я знал, что она не может ему помогать, но ничего не успел рассказать Сергееву. Тогда тишина стала сменяться неким гулом голосов, пациенты и Влдаленович подходили к телам погибших и осматривали их. Некоторые санитары были живы, и тоже помогали им. А девушка, отвернув меня за плечо немного в сторону, сказала:

– Ты напишешь об этом. Обо всем. Я хочу, чтоб люди знали, что им есть у кого просить помощь. Напиши с самого начала и до этого момента. Напиши, что есть плохие, а есть хорошие силы. И это мы – хорошие силы – заманили тебя сюда.

– Чтобы я видел, как плохие ликуют над вами? – спросил я.

– Что бы ты видел, как все происходит на самом деле. Нет плохих, есть правила, и их надо соблюдать.

– Сергеев ничего не нарушал! – кричал я на нее.

– Его отец это сделал. Теперь все так, как есть.

– Ты поедешь со мной? – спросил я.

– Я всегда буду рядом.

После этих слов я услышал вой сирены, а когда снова хотел разглядеть девушку, то на том месте никого не обнаружил. После всех допросов у меня в руках остался только дневник и несколько записей с диктофона. Я поехал домой и начал записывать все, что произошло.

Теперь опишу начало истории, то, что происходило с отцом Сергеева.

Глава 4

НАЧАЛО.

Началась эта история в восьмидесятые годы, незадолго до того, как на свет появился Срегеев Анатолий. Главным героем стал его отец Владимир Сергеев, все происходило не совсем вокруг него. Но, поскольку описана история была именно в его дневнике, то я ставлю главным персонажем Владимира Сергеева.

1983 год.

Владимир только пришел с работы, дома его никто не ждал. В просторной пустой квартире на окраине провинции он был совсем один. После очередной смены на работе он устал и в пятничный вечер решил принять расслабляющую ванную. Он включил боббиник с самыми последними хитами тех лет, и открыл в ванной воду. Снял с себя костюм директора, пиджак и брюки повесил в шкаф, а рубашку отнес в стиральную машинку, пощупав температуру воды в ванной рукой.

Ванная наполнилась, он глянул на часы – уже половина восьмого. Сегодня Владимир задержался после работы, доделывая сводную ведомость о переработке подчиненных. На стеклотарном заводе, где он исполнял обязанности директора, в тот период работало свыше тысячи человек. И все будние дни до самого позднего вечера Владимир проводил на рабочем месте.

Пятница означала, что они поедут в какой-нибудь ресторан или кафе, которых в тот момент было не очень много в его городе, а там уже водка или пиво сделают конец недели куда приятнее.

Владимир знал, что через час за ним приедет такси, на котором он заедет за своими друзьями Стасом и Максимом, они уже с нетерпением ждут его, а затем все вместе отправятся в любое желаемое заведение города.

Почти так все и происходило, но после расслабляющей ванной за Владимиром заехало не такси, а Станислав, его давний приятель, военный в звании майора. Он приехал на своем автомобиле «Волга», с включенным погромче приемником и открытыми окнами, спасавшими от знойной жары, которая к вечеру едва начинала сходить.

– Привет дружище, – сказал Стас при встрече.

– Здравствуй дорогой, – ответил Владимир, присаживаясь в машину.

– Ну что, к Максиму? – спросил Стас.

– Да, поехали. А ты чего на своей решил?

– Да прокатиться так захотелось, – ответил Стас.

– Ты выпивать-то будешь? – спросил Владимир.

– Конечно!

– Ну ладно, – Владимир улыбнулся, и начал следить за дорогой. Через десять минут они был у Максима, который, выйдя на улицу, первым делом крикнул:

– Охохо! Мы сегодня сами рулим!

– Садись, – засмеялся Стас.

– Привет, – протянул ему руку Владимир.

– Ну, привет, друг мой, – сказал Макс, усаживаясь на заднее сиденье и одновременно пожав руку Сергееву.

– Ну что в «Дружбу»? – спросил Стас.

– Можно и в «Дружбу», – согласился Макс.

– Да пожалуй, да! – кивнул Владимир и машина тронулась к центру города.

«Дружба» представляла собой ресторан под открытым небом, недалеко от центрального кинотеатра, в честь которого и называлась. Ресторан немного возвышался на деревянном помосте, поднявшись на который они стали выбирать себе столик в поисках одиноких дам неподалеку. Выбор пал на трех приятных девушек, изрядно выпивших к тому моменту, и они присели рядом.

В колонках играла танцевальная музыка, периодически сменявшаяся живым вокалом артиста, исполняющего медленные песни.

Они заказали немного водки, закуски, зазвучала песня «Леха, без тебя так плохо…» и девушки пошли танцевать. Ребята, махнув по-быстрому по паре стопок, тоже ринулись к красавицам. Настроение Владимира поднималось, все было хорошо. Немного потанцевав, они подсели за столик к девушкам, перенесли свои напитки к ним за стол и стали вместе распивать качественную советскую водочку.

Примерно через пару часов все были изрядно пьяными и плохо понимали, что происходит. Тогда Владимир сказал:

– Едем домой, дамы вы с нами?

– Мы, пожалуй, на такси, – ответила одна из них.

– Мы можем подвезти вас, – вмешался Стас.

– Нет, спасибо, – ответила она, – лучше завтра в кино пойдем, сходим.

– Пойдем! Сходим! – пробурчал Макс, – Во сколько?

– К шести у входа, – ответила та же блондинка, которая была самой трезвой из всех.

– Хорошо, – сказал Владимир, – поехали, – он хлопнул по плечу Стаса, они подошли к барной стойке и, расплатившись, сели в машину.

Было темно, немного за полночь, когда они выехали на улицу Ленина, четыре полосы, никого вокруг. Стас просто решил прокатиться по городу, им не нужно было ехать в эту часть города. Он ехал, Владимир молча смотрел на дорогу, на проносившиеся мимо него деревья, дома и магазины. Но никто из них не увидел пешеходного перехода, по которому шел пожилой мужчина. Стас должен был пропустить его, нажав на тормоз, но он был пьян для того, чтобы вовремя сообразить. Он просто пролетел, снеся старика. Раздался визг тормозов, машина остановилась метрах в двадцати и все, словно протрезвели.

Первым вышел Владимир, он направился к сбитому пенсионеру, за ним с испуганными глазами шел Стас, и только после этого вылез Максим, который даже не понял, что произошло.

– Он не дышит, – сказал Стас. В это время Владимир щупал пульс на шее мужчины.

– Мертв, – констатировал Сергеев.

– Блядь, – раздалось из уст Макса, который оглядывался по сторонам.

Стас тоже осмотрелся – было пусто. На улице никого не видно, в окнах тоже нигде поблизости не горело света.

– Надо просто уехать дальше, – сказал Стас, явно перепугавшийся ответственности.

– Точно, – поддержал его Макс.

Владимир выдержал паузу, сидя на корточках около бездыханного тела и сказал:

– Хорошо. Едем за город.

Они вскоре оказались за чертой города в гаражном кооперативе. Там заехали в закоулок, нашли где-то в багажнике «тревожный чемодан» Стаса, в котором он возил несколько бутылок водки, тушенку, хлебцы и сигареты «Прима». Все это он добросовестно получал в части.

Отъехав от гаражей к оврагу, они развели костер и начали снова употреблять спиртное, закусывая тушенкой.

– Вот это мы прокатились, – сказал Стас, вытаскивая пачку сигарет, и распаковывая ее.

– Да уж, ниче приятного, – согласился Макс, – дай мне тоже, – он протянул руку за сигаретой.

– И мне давай, – присоединился Владимир, – машину вроде не помяли. Но завтра надо будет ее аккуратно припрятать на некоторое время, пока пешком походишь, – обратился он к Стасу, который тем временем разливал водку по хрустальным стопкам из того же чемодана.

Стас кивал головой в знак согласия.

– И никому не надо ничего рассказывать, – добавил Макс.

– Ничего! Если кто вдруг спросит – с ресторана сразу домой, ночевали у меня, – продолжил Владимир.

– Я понял, – ответил Стас, который начал приходить в себя после испуга.

Они допили водку, потом сели в машину и уснули прямо там. Проснувшись утром от слепившего солнца, они решили отогнать машину через объездную дорогу к Владимиру на предприятие. Рано утром, чтоб никто не увидел, а там спрятать в боксе с техникой. Так и сделали. Тогда все получилось.

На следующий день они не пошли в кино, все остались по домам. Владимир, выпив немного вечером, неплохо расслабился и отрубился прямо в кресле перед телевизором. Его разбудил звонок, примерно, в час ночи. Домашний телефон разрывался. Владимир снял трубку и услышал:

– Алло, Вов, мне этот дед снится, я только глаза закрываю, он меня начинает пугать! – жаловался Стас, – Он меня достал.

– Успокойся, – ответил Сергеев, который только сейчас начал потихоньку просыпаться, – что там происходит?

– Он ходит за мной, говорит что-то, просит отпустить его, – чуть не плача кричал Стас.

– Бред какой-то, ты протрезвел точно? – спросил Владимир.

– Тут протрезвеешь. Такие кошмары, как будто на самом деле он со мной в квартире.

– И что за сон?

– Я засыпаю на диване, и во сне я на нем же лежу у себя дома, а тут из другой комнаты этот дед выходит с бутылкой водки и говорит: «Давай накатим? А потом отпустишь меня», меня чуть инфаркт не хватил.

– Бред какой-то, и что, ты накатил с ним?

– Я проснулся в поту холодном, потом вроде опять задремал, а там снова он на диване сидит около меня, бутылку тянет, говорит: «На, отрывай, я пока закусить принесу». Вроде как продолжение. И так несколько раз уже. Я с ума схожу что ли?

– Стас, выпей немного, только не с ним, а сходи и в холодильнике возьми, выпей и уснешь. Если не поможет, то звони.

В ту ночь Стас не звонил. На следующий день они увиделись днем в парке. Было воскресенье, солнечная и жаркая погода не заставила их отсиживаться дома, как и большинство горожан, гулявших возле освежающего фонтана в тот летний денек.

Они втроем сидели на скамейке, подъедая вкуснейший во всем Советском Союзе «Пломбир».

– Ну что, снились кошмары, Стасик, – спрашивал Макс, до конца не веривший во все эти рассказы о дедушке с водкой.

– Не, только вчера, пока сам не накатил стакан, потом закусил сальцом, сигаретку выкурил на балконе и тогда как младенец…

– Я ж говорил, – кивнул Владимир.

– Но это все равно так жутко было, как на самом деле, что ли происходило, – сказал Стас.

– А че ты с ним не выпил? – спросил Максим.

– Тебе оставил, – ответил Стас, и Максим засмеялся.

– Да хватит уж подтрунивать, – успокаивал его Сергеев, – девчонок-то пропустили вчера из-за всего этого.

– Да уж, – согласился Максим, – пропустили из-за кого-то, – он хлопнул по плечу Стаса, который немного начал нервничать.

– Да не умничал бы, – сказал Стас.

– Ладно, пойдем на «Орбите» прокатимся, да по пивку холодному, а там, как вечер пойдет.

«Орбитой» в том парке называлась небольшая карусель, которая вращалась вокруг своей оси, поднимая одну сторону выше второй, и набирала она при этом неплохую скорость. Они уселись втроем на одно кресло, и как малые дети визжали и дурачились. Стас начал успокаиваться, Владимир следил за ним, поэтому он и предложил выпить пива после, чтобы тому еще проще было переживать случившееся.

Они сели в летнем кафе, народу в котором было немного, их от палящего солнца защищал зонтик, а неподалеку плескалась вода в фонтане, которая хоть и не остужала их, но все же своим журчанием создавала впечатление, что на улице немного свежее.

Снова выпивали. По паре кружек, потом еще по паре, на душе становилось хорошо и весело. Стас окончательно расслабился и предложил:

– Поехали, у меня посидим. Мне солдат один коньяк хороший из Дагестана привез, продегустируем. А то может и не очень-то хороший.

– Поехали, – согласился Максим.

Владимир кивнул, они еще не были сильно пьяны, но уже немного косели, движения становились заторможенными и плавными, а улыбка сама натягивалась на лице.

Они поехали на автобусе, несколько остановок, пару минут пешком, и вот они сидели у Стаса в зале. Небольшой журнальный столик перед ними был скромно накрыт коньяком, яблоками и каким-то красным компотом, вкус которого никто точно не вспомнит.

– Стас, а ты тут спишь? – спросил Максим, указывая на диван.

– Ага, – ответил Стас.

– А дед где сидел? – спросил Максим на полном серьезе.

– Где ты, в ногах получается.

Макс немного передвинулся:

– Не буду его место занимать, – шутил он.

– Максим ну хватит, – вмешался Владимир, – не напоминай лишний раз, – в тот момент Стас встал, вышел на балкон и закурил.

– Да ладно Вов, когда он поймет, что это бред и звучит смешно, то точно перестанет по этому поводу переживать.

– Ты просто пока не шути так, и все, – Владимир взял в руки бутылку с коньяком, распечатал ее, понюхал – пахло приятно – не спиртом, а крепленым виноградом. Он разлил по стопкам и, вернулся Стас, они молча выпили, смакуя коньяк во рту.

– Хорош! – первым был Макс.

– Угу, – согласился Владимир, немного сморщившись.

Стас же не поморщился и не стал закусывать, просто показал большим пальцем, что ему понравилось.

Они выпили еще, включили музыку, заиграла песня «С.C. CATCH», они стали пританцовывать сидя, потом покурили, после еще немного выпили и стали танцевать прямо в комнате. Они пили и танцевали, снова пили, курили, танцевали.

На улице стемнело, они были пьяны и начали засыпать прямо на том же диване. Тогда им всем приснился странный сон.

Казалось, что они все вместе находятся в одном сновидении и видели они все того же дедушку, но не в комнате, а оказались они на месте аварии.

Владимир сидел около сбитого пенсионера, Стас стоял немного позади, схватившись за голову, и рядом прикуривал «Приму» Максим. Они не понимали, что спят, казалось, будто это все тот же самый раз, та пятничная ночь, с которой все начиналось.

– Он мертв, – сказал Владимир, ощупывая его пульс на шее.

– Блядь! – выкрикнул Максим.

– Надо просто уехать дальше – сказал Стас, явно протрезвевший в тот момент.

Тогда все начало меняться, раздались шумы сирен где-то поодаль. Через несколько мгновений на месте оказались сотрудники милиции, скорая помощь, вышла толпа зевак, и все собрались вокруг ребят.

– Нам конец, – чуть не плача вымолвил Стас, – мне конец!

– Успокойся, – сказал Владимир.

– Эй, смотрите! – Максим выкрикнул, указав пальцем на сбитого. На том месте никого не было, только силуэт обведенный мелом.

– А где труп? – спросил Стас.

– Только что тут был.

– Да здесь я, – раздался добрый голос пожилого человека, стоявшего теперь позади парней. Он обнял побледневшего Стаса за плечо, Максима слегка похлопал второй рукой и снова сказал:

– Ну, и что теперь делать? Я тут быть не хочу!

– Что?! – выкрикнул Стас, отпрыгивая в сторону от дедули. В то время сотрудники и зеваки занимались какой-то суетой: милиция, фотографировала, обсуждала и записывала, медики что-то грузили, словно невидимого человека на носилки, а зеваки просто бухтели на заднем плане. Никто не обращал внимания на парней и деда.

– Я говорю, что теперь из-за вас троих не хочу тут быть, мне наверх надо, – он указал пальцем в небо.

– Ну, так иди, тебя подкинуть? – спросил Максим.

– Эх и шутник, – сказал дедушка и оскалился, – а ты в курсе сынок, что я тебя с ума сведу?

– Я сам тебя сведу старикашка, – огрызался Макс, расправив грудь колесом, – давай умирай отсюда, и нас не трогай больше.

– Так не получится! – улыбался дедуля.

– Почему? – спросил Владимир.

– Потому, – ответил дедуля. В тот момент они каким-то странным образом оказались в центральном парке у фонтана, на той скамье, где еще несколько часов назад ели вкуснейший «Пломбир».

– Пойдемте, – сказал старик, маня их за собой на другую сторону фонтана.

Они покорно проследовали за ним, оглядываясь на людей вокруг, все было в точности таким же, как и днем, по крайней мере, им так казалось: люди, погода, обстановка.

– Мы, похоже, спим, – сказал Владимир.

– Точно, мне это снится, – сказал Макс.

– Это вам всем снится, только это не сон, а реальность, – улыбнулся дедуля. Он подвел их к огромному камню, являвшемуся памятником воинам-освободителям этого самого парка, погибшим в годы Великой Отечественной войны.

– Вот тут, – дедуля указал под камень, – двадцать лет назад, во время возложения памятника я закопал ответ на ваш вопрос. Найдете его, все сделаете, как там написано, тогда я упокоюсь. А нет, – в тот момент все вокруг стало гореть ярким пламенем, приближавшимся к ним. Жар все сильнее обдавал тело каждого из парней, и за считанные секунды обхватил их в огненное кольцо. Дедуля пропал где-то в языках этого огня, но голос его закончил фразу, теперь уже озлобленным и устрашающим голосом, – сгорите со мной! У вас есть три дня!

Они проснулись одновременно на том же диване, в сидячем положении. Они снова отрезвели. Все были запыхавшимися, и в холодном поту.

– Вы тоже там были? – спросил Макс.

В ответ они кивнули.

– Что делать? – вымолвил Стас, наливая себе в стакан коньяка.

– Ничего, – Владимир схватил его руку и не дал ему долить до полной, – пойдем сейчас в парк и будем откапывать камень.

– Да ты шутишь? – спросил Максим.

– Нет, – ответил Владимир, – похоже, что нам и впрямь стоит поспешить, раз кошмары снятся всем одновременно, тут что-то неладное.

– Может это коньяк такой? – не унимался Макс.

– Лопата есть? – спрашивал Владимир, глядя на замершего Стаса.

– Саперная, – ответил тот.

– Ну хоть такая. Пошли, – сказал Владимир, которого казалось, зацепило происходившее, теперь ему было еще и любопытно узнать, что же стоит за этим всем кошмарным сном и как с таким бороться. Он встал первым, хлопнул по плечу Максим, и направился к выходу. Следом за ним шел Стас, по пути захвативший с балкона лопату. А Макс тем временем выпив еще стопку, пока никто не видит, крикнул:

– Подождите! – и побежал за ними.

Спустя полчаса они добрели до городского парка. Было за полночь. Небо было чистым, полумесяц ярко освещал местность, а звезды дополняли пейзаж. Вход в парк был закрыт после десяти часов вечера, основную часть прожекторов и фонарей отключали на ночь, оставляя лишь символическое освещение для сторожей, обходивших парк, как всем было известно, раз в полчаса.

На пустынной улочке вдоль забора парка стояли трое парней, один из них был с лопатой. Они по-молодецки перепрыгнули через забор. Немного пришлось перемещаться бегом и вот уже оказались около того самого камня. Он был огромен, внизу на маленькой табличке была надпись: «В память о погибших в бою за освобождение от оккупации в 1943 году», рядом лежало несколько цветов. Владимир оглянулся по сторонам, они сидели на корточках, ребята повторили за ним – вокруг никого не было, тогда он начал ковырять саперной лопаткой землю под камнем.

– Мне кажется, мы какой-то херней занимаемся, – шептал Макс. Стас глянул на него, но ничего не сказал.

– Тише, – буркнул на него Владимир, выкапывая горсти земли из-под камня.

– А как ты узнаешь, что там искать надо? – не унимался Максим.

– Пощупаю, – ответил Владимир.

– А может уже надо, щупай, – снова сказал Стас.

– Кажется рано, я б почувствовал лопатой, что во что-то уперся.

– Вдруг там книга или письмо, оно мягкое, порвешь тогда,– шептал Макс.

– Не порвет, – вмешался Стас, явно нервничавший больше всех. Вдалеке послышался кашель, и начали мелькать отблески фонаря. Шел сторож.

– Че делать? – спросил Максим, – Увидит, засвистит, на пятнадцать суток сядем.

– Успокойся, – сказал Владимир, копоша рукой где-то под камнем.

– Нашел? – спрашивал Стас. Свет фонаря мелькал все чаще и ярче, а кашель был слышен громче и ближе.

– Что-то есть, – сказал Владимир, слегка запыхавшись. Он выдернул, приложив усилие, что-то из-под камня, вытащил оттуда руку, отряхнул ее от земли и показал парням темный предмет похожий на книгу.

– Побежали, – шепотом рявкнул Макс и рванул в сторону набережной, там, по его мнению, можно было спрятаться.

Ребятам пришлось рвануть за ним, потому что он наделал много шума и теперь фонарь направлялся в сторону камня. Они добежали до забора, Макс перелез, затем Владимир со Стасом и тогда раздался свист. Сторож звал на помощь дружину и милицию, похоже он обнаружил кучу песка под камнем. Но ребята уже были по ту сторону парка и еще через несколько секунд скрылись в переулках темного частного сектора, на пути к набережной реки Волги.

На берегу реки под светом луны на свежем воздухе они присели, свесив ноги с бетонного парапета. Вода билась о берег и этот звук привносил что-то особенное, мистическое, в эту атмосферу. Максиму было любопытно:

– Покажи, что там выкопал? Искатель, – он тормошил Владимира.

– Теперь веришь, – улыбался тот, – я всегда знал, что есть что-то за пределами нас.

– Давай закурим и посмотрим, – сказал Стас, доставая сигареты и раздавая их друзьям. Затем он вытащил коробок со спичками, они дружно подкурили и три огонька добавились к этой ночной тишине. Нарушал ее только сказочный плеск воды, который дополнял картину, а вовсе не портил ее.

– Ну,– сказал Владимир и вытащил из-под кофты тот самый предмет, похожий на книгу. Это была не книга, а шкатулка, деревянная темного цвета шкатулка.

– Открывай, – не терпелось Максиму.

– Ха-ха, – усмехнулся Владимир, и одернул с гвоздика крючок, закрывавший эту коробочку, после чего легко открыл крышку. Внутри был сверток из немного пожелтевшей бумаги. На нем красивыми прописными буквами был записан длинный текст, который под светом луны прочитать было нелегко.

Тогда они отправились домой, все так же пешком, но в обход парка и снова у Стаса в гостях, включив в абсолютно темном пятиэтажном доме свет, в одном из окон, принялись читать.

Текст был следующим:

«В девятнадцатом веке в одной деревушке на юге России родились три девочки. Точная дата никому не известна. Они были близняшками. Роды проходили настолько тяжело и болезненно для их матери, что все думали о её смерти вскоре после появления девочек на свет. Рожала она в своем доме. Тогда на дворе было лето. Погода в тот странный день была ужасная – холодный ветер и сильный дождь. Гром и молния били так, что становилось страшно. Душераздирающий крик рожавшей матери трижды сменялся детским плачем. Милые сестренки, которых моментально полюбили на всей деревне – были чудесными. Отца у них не было, и матери помогали с воспитанием все местные жители. Никто кроме неё не знал от кого были рождены эти девочки. А желания рассказывать об этом она не испытывала, да люди сильно и не расспрашивали, что было довольно странным для такой маленькой деревушки, ведь обычно там всё друг про друга знали все.

Девочки росли. Словно маленькие ангелочки ничем не отличавшиеся друг от друга, все три были светлыми, белесыми малышками. Не были они капризными. И очень уж красивыми родились. Они часто находились рядом с их матерью. И только она могла различать девочек.

Малышки подрастали, и мать их была счастлива в таком окружении. Но однажды, когда им исполнилось по шесть лет, произошел настолько же интересный насколько и странный, пожалуй, даже кошмарный случай, изменивший всю их жизнь. Ночь та была мало чем примечательна. Не то, что во время их рождения. Обычная тихая ночь, когда луна светит из – за облаков, слегка дует ветерок, деревья немного колышет, а в остальном за окном абсолютное затишье. Гости бывали в их доме часто, как и в тот вечер. Но ближе к полуночи, когда сестры уже спали, все, кто поздравлял их, разошлись по своим домам. Резко на улице начался ливень, да такой силы, что жители перепугались, как бы деревню не смыло. Молния сверкала так ярко, будто на мгновение наступал день, а гром бил так сильно, словно где-то около тебя стреляли из пушки. Жили девочки с матерью в одноэтажном деревянном доме, и мать решила зайти в комнату, где в ту ночь спали ее любимые дочки, проверить крепок ли их сон. Когда она шагнула через порог, ужас объял ее. Молния на мгновение сверкнула, осветив комнату, и женщина увидела, что в детской все три постельки расправлены и пусты. Девочки куда-то пропали. Слезы хлынули из глаз матери и она, не помня, как побежала в чем была одета на улицу с криками. Что она кричала – не известно никому, может имена любимых малышек, или молитву, а может что-то другое. Но никто не отзывался. Пока сосед, огромный мужичина лет сорока с большим пузом, не вышел на улицу, услыхав крики, и не отправился вместе с ней на поиски. Несколько часов бродили они по деревне, полностью вымокшие и до самого колена в грязи. Мать уже, пожалуй, и отчаялась найти детей, но всем известно, на что способно материнское сердце в поисках любимых чад. И вдруг где-то очень близко услышали они детский плач. Мать начала снова кричать. Но даже тот огромный сосед не помнит, как она называла в ту ночь дочерей. Девочки были где-то за окраиной деревни и выбегали из лесу навстречу матери. Они ничего не говорили – только плакали. И были вымазаны чем-то непонятным, но не грязью. Из одеяний на них были только сорочки, в которых они спали. Сосед взял двух малышек на руки, а третью понесла мать. В доме она их умыла, укрыла одеялами, и, придя в себя, уснула прямо в кресле возле двери в их комнате.

Ранним утром, дождя уже не было, и грязь почти просохла, к их дому пришел тот самый сосед и еще несколько жителей деревни. Мать знала, что дочерей ей больше не видать. Еще ночью она заметила, что у каждой на правом предплечье появились какие-то надписи, будто заклинания, причем у всех разные. Девочки не помнили, что произошло с ними прошлой ночью. И не понимали, зачем пришли соседи.

Теперь они считались «нечистью». Пошла молва, что сам дьявол оставил на них свои метки. Их хотели выгнать из деревни. Но перед этим жители решили изучить, что было написано на их руках. Тексты те неизвестны по сей день, можно сказать, что это какие-то стихотворные заклинания. Но кое-что дошло и до нас: одна из сестер поможет каждому желающему обрести любовь. Вторая – встречу с любым человеком, как с живым, так и с мертвым. А вот с третьей было немного сложнее. Согласно древнему поверью – душа убийцы привязывается к месту, где покоится тело им убитого. И вот самая младшая из сестер знала, как можно душу грешника освободить от этого заключения. Так как их никто кроме матери не различал, то и сказать кто первой, а кто последней появилась на свет – было нельзя. Но она утверждала, что слева направо они стояли от старшей к младшей. Один из изучавших надписи попросил близняшек положить руки рядом. И когда прочитал каждую строку на всю длину через три руки, стало ясно, что самое главное, в заклинании было сказано: тот, кто пройдет через всех трех сестер с их молитвами, сгубит их вечные жизни! Никто не мог понять, что все это значит, но в тот же день приняли решение, что детей нужно разлучить. И каждую повезли в разных направлениях. А поскольку девочки читать еще не умели, то и знать ни о чем из сказанного не могли, и причину вечной жизни своей изведать им было почти невозможно. Потому что никто понятия не имел, где теперь они будут жить. Мать их вскоре скончалась от тоски, очень уж она их любила. А через некоторое время местные жители и вовсе позабыли о случившемся».

– Вот те раз, – сказал Максим, – это что еще за сказка?

– Похоже, что не сказка, – ответил Владимир, сворачивая длинную бумажку и закрывая ее обратно в шкатулке.

– Получается, что моя душа привязана к месту с телом погибшего? – спросил Стас.

– Выходит, что так, – ответил Владимир.

– И что нам делать? – спросил Максим.

– Искать сестру, которая поможет с этим делом, – сказал Владимир, и отвернулся немного в сторону, задумавшись.

– Где ж ее искать-то? – спросил Стас.

До утра они не пили, подремав немного сидя на диване, проснулись они с первыми лучами солнца. На работу никто не пошел. У Стаса был стационарный телефон, позволявший обзвонить руководство и сообщить о болезни каждого из ребят.

Пару часов они приводили себя в порядок, протрезвели, немного перекусили макаронами по-флотски с вкусной тушенкой, припрятанной Стасом на черный день, затем на такси, чтобы никто не видел, поехали за машиной Стаса.

Она стояла на территории завода, где работал Владимир, так, что выйдя из такси немного в стороне от проходной, они ждали, пока Стас заберет машину и подъедет к ним. Владимир еще из дома по телефону предупредил, чтоб его пропустили.

– Смотри, машина-то почти не вмятая, – сказал Максим, разглядывая приближавшийся автомобиль.

– Ну да, – ответил Владимир, – в тот раз больше, показалось, вмялась.

– Садитесь, че смотрите! – крикнул Стас.

Они покорно сели в машину, Владимир спереди, а Максим сзади. Было уже жарко, даже в ранний час, Владимир расстегнул свою новую спортивную крутку «Монтана», недавно подаренную ему коллегами из-за границы, приобретавшими партию банки на их заводе, он надел очки на глаза, и немного призадумался.

– Куда едем-то, – спросил Максим.

– Сначала на заправку, – ответил Стас, – а потом не знаю.

– Надо где-то сестру искать, только где…, – Владимир размышлял именно об этом. Теперь ему хотелось прикоснуться немного сильнее к сверхъестественному, посмотреть на это изнутри. Его беспокоила эта история, казалось больше, чем Стаса, но виду он не подавал, сохраняя холодную рассудительность.

Машина ехала на заправку, в маленьком городе все рядом, они заправили автомобиль, и уже через несколько минут стояли за городом на дороге, вправо уходившей на север, а влево на юг необъятной Родины.

– И куда теперь? – спрашивал Стас.

– Методом тыка мы ее точно не найдем, – сказал Максим, – все села и веси не объездишь по России.

– Это точно, – сказал Владимир, – давайте думать.

Наступила тишина, они задумались. Просидев так несколько минут, Макс не выдержал, он вышел из машины и закурил. Они стояли на обочине поперек дороги, просматривая всю проезжую часть. Следом за ним вышел Стас, в машине остался только Владимир.

– Не понимаю, где мы тут кого найдем, – возмущался Стас.

– Надо б деда спросить, он-то все знает, – ответил Максим.

В тот момент руку Владимира обожгло в районе плеча, словно кто-то прижег его окурком от сигареты. Он слега напуганный повернулся назад, там никого не было, он ощупал свою руку под кофтой, ничего там не заметив, снова почувствовал боль как при ожоге.

– Что за…, – он не успел договорить, в зеркало заднего вида он увидел того самого старичка, которого они сбили.

– Не шуми, сынок, – сказал тот. Владимир еще раз оглянулся, в салоне никого не было, лишь Максим со Стасом курили около машины на улице и не обращали внимания на автомобиль.

– Я сплю? – спросил Владимир.

– А как ты отличаешь сон от реальности? – дедуля ответил вопросом.

– Интересно, я об этом не задумывался, – говорил Владимир, глядя в зеркало.

– И не надо, ведь главное – сюжет, – отражение старичка усмехнулось, – ты так сильно хочешь прикоснуться к тому миру, о существовании которого никто не подозревает?

– Ну да, – Владимир оживился.

– Обжечься не боишься?

– Нет, – ответил он преисполненный уверенности. В тот момент его руку снова чем-то прижгло, и он выкрикнул от боли, но мимо проезжал какой-то огромный автомобиль, который не дал парням на улице услышать этот крик.

– Точно не боишься? – спрашивал старичок. Боль при этом не унималась, но Владимир терпел.

– Точно, что ты делаешь? – стиснув зубы, спросил он.

– Ничего, меня здесь даже нет, – ответил старик, и боль в руке Владимира стала еще сильнее, тогда он скрутился, прижав голову к коленям, но терпел.

– Хватит, – сквозь зубы прошипел Сергеев.

Тут же боль унялась, он принялся осматривать то место, которое только что горело, там абсолютно ничего не было.

– Я оставил для тебя подсказку, посмотри ее, и подумай, хочешь ли ты быть тем, кто перешагнет три силы?

Тут же отражение пропало, открылись двери и в машину сели Стас с Максимом. Они заметили немного растерянный вид Владимира.

– Что случись? – первым спросил Максим.

Владимир обернулся и увидел на заднем сиденье ту самую шкатулку, которую они выкопали из-под камня, он точно помнил, что оставлял свою дома, но теперь она лежала прямо перед ним. Он резким движением, молча, схватил ее, открыл так, чтобы никто не видел, что там внутри. Несколько секунд в тишине разглядывал содержимое, а затем раздался вопрос от Максима:

– Да что там такое?

Владимир вытащил бумажку из шкатулки, она была потрепанная и пожелтевшая от времени. На бумажке виднелась красиво изображенная карта местности с названием поселений. Около трех из них были поставлены крестики красного цвета.

– Ну и с какого начнем? – спросил Стас, догадавшись, что это значило.

– Смотри, – сказал Владимир, – тут под крестиками есть маленькие циферки. Вот видишь, – он указал пальцем на едва различимые числа, – под номером один была сестра, которая помогает обрести любовь, вторая, помогала встретиться с любым человеком, третья спасала душу убийцы.

– Значит нам к третьей, – сказал Максим.

– Дай гляну, – Стас выхватил карту из рук Владимира и рассмотрел дорогу, – тут не далеко, за пару часов доедем, – сказал он, возвращая карту.

Максим открыл окно, высунул руку, Владимир откинулся на сиденье, поправив очки. Машина завелась, и Стас повел ее к населенному пункту под номером три.

Глава 5

Они доехали быстро, меньше чем за пару часов. Небольшая деревня в тот день была пустынной и когда они въехали, то нарушили покой. Машин там не ездило кроме этой, а дорога была грунтовая, да и то одна через всю деревню. Они потихоньку ехали и рассматривали окрестности. Теперь нужно было найти где жила сестра. Проехав всю дорогу и ничего не обнаружив, они остановились неподалеку от одного из домов.

– Пойдем на перекур, – предложил Максим. В обычной жизни курил только Максим, Стас и Владимир курили редко или под алкоголем, но ситуация была критичной, так что они соглашались вдыхать дым советской «Примы» при первой же возможности.

Когда они закурили, то привлекли к себе внимание жильцов того дома. Первой в окно выглянула пожилая женщина, которая, казалось, прислушивается к их разговорам.

– И где искать теперь ее, – спросил Стас, сам не зная кого.

– Найдем, – сказал Владимир.

– К ведьме, что ль приехали? – спросила бабуля, выкрикнув в окно.

– Да может и к ведьме, – ответил Максим, подойдя немного ближе, – а что за ведьма бабуль, а то мы заблудились немного.

– Ведьма, она молодая вечно, уж старше меня, а все не стареет, вон там живет, – бабуля указала на отдельно стоявший домик, который был едва заметен за бугром, к нему вела узкая дорога, по которой можно было проехать. Максим заметил, что дорога накатана машинами.

– Она что делает-то ведьма эта? – снова спросил Максим, докуривая сигарету.

– Обряд у нее, завтра будет. Вас туда много таких приезжает, с городу, умников. Идите туда и там курите, а мне здесь нечего дымить, – разворчалась она.

Ребята бросили окурки и, прыгнув в машину, направились к тому дому.

Дом был огорожен ветхим деревянным забором. Территория оказалась намного больше, чем они думали. Там были ворота для автомобилей закрытые на навесной замок. Подъехав к воротам, Стас посигналил.

Через некоторое время со двора через калитку выглянул мужичок, лет пятидесяти, суховатый и одетый в старую заношенную футболку серого цвета. Он оглядел автомобиль с расстояния, затем подошел к водительскому окну, которое было открыто, посмотрел на Стаса и спросил:

– На обряд? – голос его был прокуренный и хриплый.

– Да, – кивнул Стас, он не был уверен тот ли это обряд, что нужен ему, но знал, что здесь хоть чем-то помогут. Раз ведьма есть, будет и колдовство. А изгнать сбитого им старичка, он считал, можно только колдовством.

Мужичок оглядел Максима с Владимиром с той же стороны машины, слегка засунув голову в салон, затем отошел, направился к воротам, открыл замок непонятно откуда появившимся в его руке ключом и показал рукой, чтоб они заезжали внутрь.

За забором было несколько автомобилей, они аккуратно располагались друг около друга, и места хватало еще машин на пять. Стас припарковался вплотную к дому на свободном месте, они вышли из машины и увидели, что помимо основного дома там было еще несколько одноэтажных построек, с чистыми окнами, в которые виднелись заправленные постели.

– Вы тут будете ночевать, – мужичок указал на домик напротив их машины, Максим заглянул внутрь через стекло, в той комнате было как раз три кровати.

– А тут курить можно? – спросил он, отойдя от окна.

– Вон там, – мужичок указал на беседку, с навесом и столиком, примерно на шесть мест внутри.

– А выпивать? – подшутил Стас.

– Тоже там! И немного! Завтра обряд. Я с вами выпью чуть-чуть, – ответил мужик.

– Да он шутит, – сказал Владимир.

– А я нет, махнуть надо, а то мало ли. У вас есть что выпить-то? Все привозят из города, доставайте.

Стас открыл багажник, там был его «тревожный чемоданчик», в котором имелась пара бутылок водки, и все та же тушенка на закуску, он вытащил пару пачек «Примы», прихватил водку с закуской, протянул ребятам и мужику и они пошли в беседку. На дворе никого кроме них не было, они расположились за столом, а мужичок пошел за рюмками куда-то позади их гостевого домика. Погода была жаркой, но их обдавало ветерком.

– Странный он какой-то, – сказал Стас.

– Он так сказал, как будто в последний раз выпить садимся, – согласился Владимир.

– Да сплюнь, – сказал Максим.

– Интересно, что за обряд, – гадал Стас, раскрывая бутылку водки.

– Скоро узнаем, – сказал Владимир, при этом достав сигарету из новой пачки, протянув ее Максиму, взял следующую для Стаса, но тот отказался, жестом головы показав «нет», и тогда Сергеев сам закурил.

Через несколько минут пришел мужичок со стопками.

– Тебя как звать? – спросил Максим, поднимая рюмку с водкой со стола.

– Петр, – ответил мужик.

– За знакомство, – снова сказал Максим, протянул бокал, они чокнулись, выпили и закусили тушенкой. Петр встал, отошел в сторону клумбы, где росли огурцы, сорвал один и принес к столу, там протер его и, надломив пополам, откусил.

– Рассказывай Петр, что там за обряд? – спрашивал Владимир.

– Какой обряд? – удивился мужик.

– Ну ты говорил, что завтра обряд, что там будет, кто делает его и зачем, – вмешался Максим.

– Да, ты все по порядку расскажи, – сказал Стас.

– А, обряд, значит. Я не видел, она всех собирает, садит на заднем дворе и там что-то делает, это для тех, кто убил кого-то, – Петр жестом показал, чтоб ему налили в бокал.

– А пить можно перед этим? – спросил Владимир.

– Пить? Можно! Только в меру, – он опрокинул стопку в одиночестве и занюхал огурцом, затем взял сигарету, подкурил и продолжил, – вот вы думаете, что она ничего не знает, а она все знает, она про вас говорила.

– Что говорила? – спрашивал Владимир.

– Что ждет троих вас.

– Зачем? – вмешался Максим.

– Не сказала.

– А ты тут что? Сторож? – спросил Стас.

– Ну помогаю ей по двору. Одной-то девке тяжело.

– И что, давно ты с ней тут? – спросил Стас.

– Ну давно, лет уж десять, – ответил Петр.

– И правда, что она не стареет? – Владимиру было очень любопытно.

– Правда, – Петр сам на этот раз налил себе водки, быстро выпил, снова закусил огурцом и встал, – мне пора, надо дров нарубить, на баню. А то к вечеру купаться негде будет, а завтра всем надо чистыми быть.

Петр ушел, предоставив ребят самих себе. Они выпили еще немного, поболтали обо всем происходящем, а затем пошли на свои кровати. Теперь им хотелось спать после бессонной ночи, и они моментально вырубились, не смотря на то, что было только три часа дня.

Сон их был спокойным, они не просыпались от кошмаров. А просто подремали пару часов.

Проснувшись ближе к закату, ребята вышли на улицу. Там, во дворе были люди, они занимались хозяйством, что-то копали, поливали и пололи. Подошел Петр:

– Пойдемте, переоденетесь и тоже за работу, надо картошки к ужину накопать.

Ребята покорно пошли за ним, взяли старую, но чистую одежду, переоделись и пошли копать.

– Ни че не пойму, – сказал Максим, отставив лопату в сторону после нескольких минут работы.

– Что? – спросил Владимир.

– На кой хер мы картошку тут кому-то копаем? – возмущался Макс, прикуривая сигарету.

– Для себя же и копаешь, – раздался звонкий женский голосок. Ребята не поняли, откуда, и стали оглядываться, – Да здесь я, – снова сказала девушка. Тогда они посмотрели на дом, и в окне увидели красивую молодую особу, она была белокурой, волосы собраны в косу, а из одежды на ней было славянское платье с расписными узорами.

– А вы, простите кто? – спросил Стас. Ребята явно замешкались, они не ожидали в таком захолустье встретить такую красавицу.

– А я живу здесь, и прошу вас не ругаться, – вежливо сказала она.

– Так это мы к Вам приехали? – спросил Владимир, воткнув лопату в землю.

– К нам, – улыбнулась она, – я ждала вас. Завтра на обряд все втроем приходите, хоть убийца только один из вас, вы все хороши.

– Не понял, – сказал Максим.

– Поймешь, не переживай. Картошку выкопаете, отцу Петру отдайте, он на кухню отнесет, только торопитесь, ужин скоро, а вы еще ничего не накопали, – она скрылась куда-то вглубь дома.

– Вот так-так, – сказал Максим.

– Да уж, надо копать пошустрее, – согласился Владимир, и они принялись за дело с куда большим энтузиазмом, без перекуров и болтовни за полчаса они накопали по ведру картошки, и в тот момент подошел отец Петр.

– Держи, отец, – протянул ему ведро Стас.

– Помогите, – сказал Петр, взяв ведро. Ребята взяли два других ведра, и пошли с ним в дом, там Петр отнес картошку на кухню, где сидели несколько женщин, которые сразу принялись начищать ее.

– А почему отец? – спросил Стас у Петра, когда тот вышел на улицу.

– Потому что я в церкви всю жизнь отслужил.

– А что разве Вам пить можно и курить? – спросил Максим.

– Все можно, что Бог создал, – ответил Петр.

– А что ж тогда с церкви ушли? – не унимался Макс.

– То, что церковь ее за ведьму считала, а я не считал, она помогает людям, и не по своей воле, а по Божьей. И когда она тут начала обряды проводить, знаешь, сколько нечисти набежало, и каждая помеху чинила, а я отбивал ее.

– Это как? – заинтересовался Владимир.

– Как, – выдохнул Петр, – пойдем, покажу. Петр направился на задний двор, там ребята еще не были. В том дворе была небольшая деревянная постройка типа сарая, они вошли внутрь, там увидели узенькую кровать вдоль стенки, небольшой столик с иконами, иконы были и на стене, а на столе стояла лампа, которая освещала открытый посредине блокнот.

– В этой книге, я записал все способы борьбы с нечистью, – сказал Петр, – я их долго искал и нашел, в Библии целая глава была про это, ее вырезали, чтоб людей не втравливать. Но в одной церкви глава была, перевел ее монах из Волгоградской области, оригинал спрятал в пещере в своей келье, там его и похоронили. Кельи тогда просто цементировали, как могила получалась, где он жил, там и похоронен, и оригинал записей там остался, а я тогда нашел его, это было двадцать лет назад, я еще не жил у нее. Нашел я записи, взял свечу и за ночь без продуху все переписал. Приехал назад в деревню, стал пробовать, что там написано, заклинания читал. Начал с того, что посмотреть помогает на нечисть. И увидел, что тут на самом деле одна нечисть и была в деревне. Стал биться с ними. Изучал заклинания, пробовал, мне тоже досталось, – он задрал свою обвисшую футболку, на теле было четыре шрама, словно от большой лапы, – Отбывался несколько недель, всех осилил, и нашел там про нее, – пальцем он указал на дом, – историю. Все здесь, – он потряс блокнотом. И тогда я от церкви отказался, потому что Бог чист перед нами, а церковь все исковеркала. Дай сигарету, – обратился он к ребятам, сразу к троим.

Стас протянул ему сигарету и ждал продолжения с приоткрытым ртом. Но продолжения не было.

– И как тут не закуришь? – улыбнулся Петр.

– Можно посмотреть на Ваши записи? – спросил Владимир.

– Нет, – Петр схватил дневник, засунул его под пояс и сказал, – пошли к столу, скоро ужин подадут. И водочки возьми к ужину, – он покосился на Стаса.

– А что, она разрешает водочки? – спросил тот.

– И водочки и покурить не забудь. Немного можно, потом еще в баньку перед сном – милое дело,– Петр насвистывая направился к выходу, ребята пошли за ним.

Стас подошел к машине. Солнце еще не зашло, и он обратил внимание на багровый оттенок горизонта. Ему хотелось в тот момент, чтобы такое чистое красноватое и беззаботное небо всегда сопровождало его. Но закат длится несколько минут и пока он доставал водку и сигареты из багажника, солнце все глубже пряталось где-то за горизонтом.

Вскоре он вернулся ко входу в дом, где его ждали Макс и Владимир.

– Пора к столу, – сказал Макс, – уже звали.

Они вошли в дом, слева от входа увидели кухню, небольшое помещение, во всю длину стол. На столе уместилось около двух десятков блюд, свежие салаты из огурцов и помидоров, два больших чана картошки, которую они сами же и выкопали, свежий, еще теплый хлеб и ни одного кусочка мяса.

Ребята и Петр сели около входа, там же сидели еще трое мужчин. Лет около пятидесяти, седые. Один из них весь был в синих наколках, видневшихся из-под свободной рубашки, а двое других, похоже, были братьями, как показалось Владимиру. В дальней части сидели женщины. Те были разных возрастов и в различных одеяниях. Кто-то постарше, кто-то поярче, кто-то скромнее. Во главе стола сидела та самая ведьма, которая в окно сделала замечание Стасу. Сейчас Владимир разглядел ее лучше и она понравилась ему еще больше, чем днем.

– Вы водку будете? – спросила она у трех мужчин.

– Если можно, – сказал тот, что в наколках, – для снятия стресса.

– Поставьте бутылку, и много не пейте.

Стас вытащил из-под стола бутыль водки, откупорил пробку и заметил, что около мужчин уже стоят рюмки, которые еще несколько минут назад он не видел. Он разлил на семь персон. В то время ведьма произнесла что-то на латыни.

– Молитва, – шепнул Петр, так, что его хриплый голос услышали все за столом.

Затем ведьма сказала:

– Накладывайте, кто сколько хочет.

– А мясо будет? – спросил Максим.

– Можешь своему другу руку отрезать и съесть, если мясо любишь. Я плотью не питаюсь и никому не разрешаю, – проворчала ведьма.

– Это почему? – спросил Максим. Владимир стукнул его по ноге под столом, но было уже поздно.

– Все живое должно жить, а не гибнуть ради вкусов, – ответила она.

Максим промолчал.

Все разложили себе горячую картошку, понемногу наложили салаты и приступили. Мужчины не чокаясь, выпили водку, закусили свежим ужином, и настроение у всех стало подниматься. Ужин длился не долго, за это время ушла одна бутылка водки и почти вся картошка, женщины ели поменьше. Еды хватило на всех.

Затем мужчины вышли на улицу, направились к беседке, и там все семеро, свободно рассевшись, закурили «Приму».

– А вы кого завалили? – спросил тот, что в наколках, рассматривая ребят.

– Дедулька, под колеса попал, – ответил Стас.

– А мы, – Максим указал на себя и на Владимира, – рядом были, поддержать приехали.

– А как же дедулька к тебе под колеса попал? – спросил Петр.

– А как вот старый маразматик поперся ночью посреди дороги главной, так и попал, – завелся Максим.

– А сюда как нашли дорогу? – спросил мужик в наколках.

– Не поверите,– сказал Владимир, – он же нас и привел. А вы?

– Мне знакомые на зоне сказали, что ведьма помогает нормально. Ей сюда все смотрилы каждый месяц такие передачки закидывают в благодарность. Один говорил, что семерых замочил ножом, когда кафе у него отрулить хотели. Мучился бедолага по жизни, потом из зоны сбежал, к ней сюда попал, она его отпела. Новой жизнью зажил. Потом никто не искал его, ресторан свой снова поднял. Женился, дети. Все четко.

– А как вам дедулька подсказал? – спросил один из стоявших там же мужчин, похожих на братьев.

– Да во сне пришел, показал, где коробка зарыта, – начал Максим, – мы сначала не поверили, но Вова, – он указал рукой на Сергеева, – потащил нас ночью туда, начал копать, вытащил шкатулку, там все расписано было: как их маленьких нашли с татуировками на руках, потом карта там появилась.

– А их, что много? – спросил в наколках.

– Трое, три сестры со своими молитвами, – ответил Максим докуривая.

– Дедулька? – спросил Петр.

– Дедулька, – кивнул Максим.

Петр прикоснулся ко лбу Максима, того словно ударило током, он на мгновение перенесся в тот момент, когда сбили старика. Он снова чётко увидел Владимира со Стасом и разглядел лицо погибшего. Все закончилось так же резко, как и началось и напряжение из головы ушло.

– Ты хоть знаешь, что это за дедулька?! – срываясь на крик, захрипел Петр.

– Нет, – немного отклонился назад Максим, казалось, что Петр хочет накинуться и избить его.

– Это священник. Он такой же был, как и я, только с другой сестрой жил! Вы выродки убили его!

– Не кричи отец, – вмешался Стас.

– Ты убил, – перекинулся он на Стаса, – да этот дедулька, нечисти истребил столько, сколько тебе не снилось, ему тяжелее всех было сестру отбивать. Поедете к ней, и один из вас с ней останется навсегда. Понятно?

– Успокойся, отец, – вмешался мужик в наколках.

Петр бросил окурок на землю, затушил его ногой и сказал:

– Неси еще бутылку, поминать будем!

Стас пошел к машине. Открыв багажник, он увидел, что осталось еще пять бутылок водки и больше десяти банок тушенки. Он расслабился, улыбнулся, проверил сигареты, которых тоже было с запасом, вытащил одну бутылку, захлопнул багажник и снова глянул на горизонт. Солнце уже село. И золотое поле ржи освещалось его косвенными лучами, сливаясь где-то вдали с голубым небом.

В тот момент Стас услышал где-то в поле знакомый голос. Он не сразу понял, кто его зовет, но видел вдалеке шевеление. Забора на той стороне не было, он подошел немного поближе и снова услышал:

– Стася, сынок, – теперь он точно понял – это голос его мамы, – иди ко мне.

Стас понимал, что мама его умерла несколько лет назад, и ее не может быть тут. Но место само по себе было мистическим, и он на мгновение поверил, что произойти может все что угодно. Стас шагнул на встречу.

– Сатся, как ты мой маленький? – снова раздался до боли знакомый голос, тот родной и любимый, который раньше где-то не до оценил, а теперь его так не хватало.

– Мама! Я в порядке. Я стал майором, помнишь, как ты хотела? Как вы с папой мечтали, – он заходил все глубже в рожь и видел в нескольких метрах от себя колебания. Он знал – там его ждут. И просто шагал.

– Ты мой сынок, мой Стася, иди к маме.

Он дошел до того места, но там никого не было.

– Я тут Стася, – голос раздался позади.

– Не оборачивайся! – кричали откуда-то сзади хриплым мужским басом.

Но Стас не послушал, а наоборот, еще сильнее захотел посмотреть, кто же там, позади него. Он повернулся и увидел прямо за спиной существо, похожее на человека, но на теле и голове его не было волос, зубы были острыми, на руках длинные когти, а туловище непропорционально худое, он сидел на полусогнутых ногах и улыбался. Глаза были большими и светились. Стас выронил бутылку водки, в тот момент он понял, что прошел больше пятисот метров от дома, и вокруг кроме существа никого не было. Где-то вдалеке на помощь бежал Петр и кричал:

– Ырка, не тронь его!

Стас перепугался, за Петром бежали остальные, Силуэт крупного Владимира бросился в глаза, и в голове Стаса пронеслась одна только мысль: «Хоть бы они успели».

– Читай «Отче наш»! – издали крикнул Владимир.

Стас начал едва слышно нашептывать молитву, а существо, затаившись, приседало все глубже, готовясь к прыжку. Оно было небольшого роста, и до шеи Стаса не дотянулось бы.

– Дай спички, – на бегу Петр просил у Владимира.

Они неслись со всех ног, но Ырка подпрыгнул, и присосался к шее Стаса. Несколько мгновений и около них уже были все мужчины. Петр резким движением поджег спичу и кинул в спину Ырке. Тот взывал от боли и спрыгнул со Стаса. Стас упал на землю. Крови на нем видно не было, и к нему подбежал Владимир. Петр в тот момент снова зажег спичку, и водил ею перед лицом Ырки, тот попятился.

– Что кровушки захотел? – спросил он с издевкой, – На! – и кинул в него еще одну спичку.

Ырка зашипел, закрывая лицо рукой.

– На еще попей, – он снова поджег спичку и кинул в него, она упала на землю и начала разгораться рожь вокруг Ырки. Владимир приподнял голову Стаса и убедился, что с ним все в порядке, затем Стас сел, а Владимир подошел ближе к Петру, остальные с изумлением, замерев, наблюдали за происходящим.

– Что это? – спросил он Петра, разжигавшего спичу.

– Ырка, его в ночь на Ивана Купалу не пускают в лес лешие, и он в поле ищет, у кого крови напиться.

– И как его победить? – спросил Владимир.

– Огнем, он огня боится, – Петр кинул еще одну спичку, она попала на шею Ырке, и тот стал стряхивать ее рукой, пламя вокруг него становилось все сильнее. Он не мог дотянуться до этой спички на спине и, разогнув спину, пытался сбросить ее назад. Потом упал, и огонь охватил его полностью. Пламя горело еще несколько секунд, потом Петр произнес что-то на латыни, и пламя затихло. Они подняли Стаса, и пошли обратно к дому.

– Я и забыл совсем, что уже началась ночь Купалы, – сказал Петр, – в эту ночь всегда самоубийцы становятся Ырками и приходят за жертвой.

– А их душа не привязана к месту, где они сами себя убили? – спросил Владимир.

– Привязана, поэтому в основном местные и становятся.

– А как их отпустить?

– Никак, им Бог жизнь дал, а они себя умнее сочли, за это и наказаны, – отвечал Петр. Они уже почти дошли до дома.

– А ты откуда про молитву узнал? – спросил Петр.

– Про какую? – не понял Владимир.

– Ты ему крикнул «Отче наш»!

– Да интуитивно крикнул, – ответил Владимир.

Петр внимательно глянул, не врет ли тот, но, похоже, убедился, что это правда.

– Научи меня, – попросил он Петра.

– Чему? – спросил он.

– Всему, – ответил Владимир.

Остальные уже прошли немного вперед и рассаживались в беседке. Кто-то уже выставил бутылку водки, поднятую Стасом.

– Я подумаю. Это не просто, как кажется.

После этих слов Петр направился к столу, сказал Максиму, чтобы тот принес стопок из дома, и уселся в беседке, разглядывая этикетку на водке. Владимир, немного оглядев всю эту картину, улыбнулся и тоже пошел к столу.

Они снова выпили, не были пьяны, просто навеселе провели вечер. Новые знакомые оказались гостями из далеких городов. Тот, что в наколках сказал, что сидел в тюрьме за драку и разбои. Отсидев почти весь срок, разругался в подсобке с завхозом, психанул, увидел там какую-то богом забытую саблю, стоявшую как декор, и зарубил завхоза. Дали еще десять лет тюрьмы. Он отсидел и вот уже под пятьдесят вышел.

Двое других действительно оказались братьями. Они всю свою юность провели на фронте. Тогда им и восемнадцати еще не было. Они попали в плен на войне и стали свидетелями картины, когда немцы призывали к бою силы из потусторонних миров. Тогда они увидели своими глазами больше пятидесяти демонов в одном месте.

– Страшно вспомнить, – говорил тот, что постарше, – нас привезли на поезде, потом пешком загнали в горы, в горах была подземная база, типа бункера. Завели нас, десятерых пленных, внутрь, закрыли на засов тяжелую металлическую дверь. Мы тогда еще мальчишками были совсем.

– Я думал хана нам с братом, так и помрем молодыми, – вмешался второй.

– Я тоже, – снова продолжил старший, – тогда загнали нас в какую-то комнату большую, выстроились вокруг с автоматами. Мы в одном белье нательном на коленях стояли, круг сформировав. Вышел какой-то фриц – здоровенный, на глазу молния вытатуирована, на пальцах не ногти, а когти, встал в кругу посредине, вытащил какую-то книгу, руками взмахнул и начал читать громко, так пронзительно, аж по мозгам било.

– Страху натерпелись, на нем балахон черный был, рукава длинные, – сказал младший. Стас в это время наливал водку по стопкам, а остальные внимательно слушали, – читал, он читал.

– Читал долго, – перебил его старший брат, – как начало все шуметь вокруг, начали предметы летать, а он дальше читает, остальные фрицы перепуганные с оружием стоят, вздрагивают. Свет заморгал. Потом тьма! Тишина. Тут же рев как раздастся со всех сторон, крики, вопли, я глаза зажмурил, и молиться начал, потом свет разгорелся, глаза открываю, все в крови, вокруг все трупы, кроме нас, пленных. Оглядываюсь, вижу пятьдесят демонов вокруг не меньше…

– И как они выглядели? – спросил Владимир.

– Коричневые страшные. Я думал, убьют нас при свете, а потом смотрю, у нас руки развязаны. В центре тот здоровый с молнией лежит и около него книжка, я ее прихватил, и мы бегом оттуда по снегу, через горы. Бежали долго, босиком, с братом отбились от остальных. Я начал замерзать скоро. Понял, что хана нам – не дотянем до наших. Открыл блокнот, там заклинание это же сразу нашел, прочитал его, в надежде на лучшее, и снова они пришли – демоны, дали костер и отогрели.

– А что ж за заклинание такое? – спросил Владимир.

– Да оно о помощи нуждающимся оказалось, потом уже только через пять лет узнали. Видимо немцы позвали себе на помощь, а нуждались-то мы, тогда они нас и спасли.

– Давайте выпьем, в баньку и спать! – сказал Петр. Все подняли бокалы, чокнулись и опустошили стопки.

– Как же спать? Они не все рассказали! – сказал Максим, – как сюда попали?

– Я эту книгу всю изучил, – сказал младший, – там было много магии, обрядов, заклинаний, не знаю, откуда она у немцев была, но думаю, они много подобного пробовали. И было там заклинание из двух слов всего. Можно им душу забрать было, ну убить, в общем, человека. Я не верил в это. Потом случайно произнес не в той компании в гостях и пять трупов в одном доме. Они просто отключились в одно мгновенье и все, умерли. Это было двадцать лет назад. Я тут же скрылся оттуда, сжег этот блокнот, и все эти годы мучился – душа моя осталась в той квартире, и не мог я оттуда выбраться.

– А как про это место узнал? – спросил Владимир.

– Ходил по гадалкам, да много кто из них говорили про трех сестер, но только одна знала, где найти ту, что мне поможет. И с ней я встретился позавчера.

– Вот это да, – сказал Максим, – двадцать лет, мы одну ночь не пережили – сюда прибежали, а ты двадцать лет терпел.

– Так, все – купаться и спать, завтра подниму рано, – раздался голос той самой ведьмы откуда-то со стороны дома, – и чтоб свежие все были!

Никто не посмел ослушаться и моментально все отправились в натопленную баньку, там погрелись, помылись и разбрелись по своим гостевым комнатам.

Глава 6

Подъем был действительно ранним. Все проснулись без будильников и прочего шума-гама. Примерно в одно время ребята встали со своих кроватей, чувствуя, что сон ушел.

– Пошли купаться, – сказал Максим, который, как казалось, проснулся чуточку раньше остальных. Он направился к выходу, Владимир глянул на часы, на руке Стаса – времени было шесть утра.

Выйдя на улицу, они увидели светлое небо, яркое солнце, и их обдало приятным июньским ветерком.

– Где купаться-то? – спросонья Владимир не понимал.

Максим указал рукой куда-то влево, и пошел вперед, ребята двинулись за ним следом. Они прошли несколько сотен метров, обогнули тот самый бугор, за которым не было видно домика по приезду, и увидели там чистую, небольшую речушку, на берегу уже были женщины и мужчины, прибывшие накануне к ведьме. Ребята, не раздумывая, вошли в освежающую воду, скинув одежду на ходу. Дно было песчаным.

Остальные тоже купались, кто-то загорал. Ведьма сама сидела на берегу на пеньке, разглядывая гостей. Владимир осмотрел ее как следует, пока плескался. Она оказалась действительно красивой молодой девушкой, и он подумал, что если и впрямь она родилась в прошлом веке – то это самое что ни на есть прямое доказательство магии в мире. На ее руке он пытался найти татуировку. И даже если он ее там не найдет, он знает, что все равно не сможет усомнится в том, что здесь все было волшебством. Он смотрел. Несколько раз выныривал, и, протирая глаза, осматривал ее нежную кожу на руках. Длинные рукава платья закрывали все до самых кистей, и он ничего так и не нашел.

Вскоре ведьма встала, подошла поближе к воде. В тот момент Владимир заметил, что все, кто еще несколько минут назад были у реки, находятся в воде. Она вытащила откуда-то небольшой мешочек, развязала его и высыпала что-то в воду, пришептывая.

Никто не посмел спросить, что она делает, никто не пытался вылезти из воды. Все доверяли ей.

То, что она высыпала, было похоже на высушенную перемолотую травку, которая моментально растворилась в глубинах воды, и стала не заметна, осев на прозрачное дно.

Они еще недолго находились в воде и все одновременно стали выходить на берег. Полотенец ни у кого не было, кроме женщин, и мужчинам пришлось идти в мокрых трусах и не обтертыми, хотя на разогревающемся солнце, они чувствовали, что быстро обсыхают. Ветерок обдувал их тела, мурашки проступали на коже, и настроение поднималось. Наступила эйфория.

Владимир в тот момент почувствовал небывалую легкость и подъем сил. Его не беспокоило похмелье после вчерашнего, не было заботы о том, что он не пошел на работу, чувство голода куда-то пропало. И ему вовсе не хотелось спать. Он улыбался, молча шел за всеми и радовался жизни. Тогда он оценил всю красоту момента и понял, что ничего не повторится больше, ничего не бывает два раза. Где-то в глубине души он принял самое важное решение для себя, он понял, что та, старая жизнь – это не для него. Теперь он знал, чего хочет, но это знание он сохранил в себе.

– Хорошо тебе? – спросил женский голос, прервав эйфорию Владимира. Но он не почувствовал себя хуже от этого, моментально переключившись на беседу. Настроение его ничуть не изменилось.

– Да, – ответил он, увидев немного позади себя ведьму.

– Как тебя звать? – спросила она.

– Владимир, а тебя?

– Агнесса, – она улыбнулась.

– Интересное имя, что оно значит?

– Освободительница, раньше так говорили, еще до начала этого мира.

– Это очень давно? – спросил Владимир.

– Очень, – она мило улыбнулась, поправляя волосы. Рукав ее немного соскользнул вниз, и поскольку она шла слева, Владимир увидел на внутренней стороне левого запястья надпись, которую так долго искал. Агнесса заметила, что он вглядывается туда, и резко опустив руку, закрыла надпись рукавом.

– А что ты нам насыпала в воду? – спросил он.

– Рецепт не скажу, но я вас почистила от всего. Вы мне на обряде нужные чистые внутренне. И легкость после купания и ясность пришла ко всем благодаря этому.

– Классно, – Владимир улыбнулся, они уже подходили к дому. И все стали разбредаться кто куда, а Агнесса направилась в свою комнату. На входе в дом она махнула Владимиру, чтобы тот прошел за ней.

Он вошел в ее комнату, ничего особенного там не увидел, только кровать с мягким на вид матрасом, столик с иконами и несколько горевших около них свечек. В комнате стояло два стула, на один присела Агнесса, на другой Владимир.

– До завтрака еще есть время. Можешь спросить меня.

– Ты правда живешь больше ста лет? – наконец, он дорвался. Теперь он хотел расспросить обо всем.

– Правда, – она кивнула и улыбнулась.

– И на что ты способна, кроме обрядов?

– Мир безграничен, я могу быть за пределами того, что обычные люди воспринимают, – ответила она. В тот момент Владимир оглядел комнату и увидел за дверью шкаф, который вначале не заметил, в нем стояло очень много разных книг, потрепанных и старых, но аккуратно разложенных.

– Научи меня! – просил он.

– Я не могу.

– Кто может? Петр?

– Нас было трое, другая сестра может научить тебя.

– А где она? – спросил Владимир.

– Не знаю, мы потеряли связь.

– У меня есть карта, – сказал Владимир.

– Значит найдешь. Найди обязательно, мне уже надоело все, – она немного отстранила взгляд и смотрела слега погрустневшими глазами в пол.

– Что надоело?

– Вечная жизнь.

– А я тут при чем?

– Я не могу говорить ничего. Ты просто найди всех, обещай мне, – теперь она смотрела просящим взглядом. Но не настолько, чтобы назвать ее беспомощной или жалобной. Внутренняя сила в ней чувствовалась. Она не казалась сломленной или подавленной.

– Я найду!

– Обещаешь? – спросил она.

– Обещаю, – в тот Момент Владимир понимал, что готов потратить все, что у него есть только для того чтобы найти сестер, и научиться настоящей магии. В нем проснулась непреодолимая тяга к познанию, – Обещаю! – теперь уже с улыбкой и полный уверенности сказал он.

– Спасибо, – Агнесса протянула руки, чтобы обнять Владимира, он подошел к ней, она встала со стула и прижалась к нему. Тогда он почувствовал себя большим и сильным, а в ней, как ему показалось, разглядел маленькую хрупкую девочку, которая надеялась на его помощь всем сердцем. Он обнял ее, сомкнув руки. Ему стало еще лучше и легче. В тот момент он ощутил в этих объятиях что-то такое – близкое и родное, что не хотел отпускать ее. Она сама разжала руки немного отошла назад, посмотрев в его глаза.

– Если ты найдешь всех, – продолжила она, – то получишь больше, чем просто знания, – она улыбнулась, глаза ее снова повеселели, – пойдем завтракать.

После этого она вышла из комнаты, Владимир последовал за ней, и вскоре они оказались на кухне, где стол был накрыт самоваром, большим чаном с пшеничной кашей и большими, еще горячими и дымящимися булочками.

После завтрака все снова пошли по комнатам, повалялись немного, но жара не давала уснуть. Ребята тогда решили прокатиться на машине по окрестностям. Немного поездив, они успели осмотреть всю деревушку, женский монастырь неподалеку, нашли интересные места на природе, а потом увидели еще один пляж, накупавшись там в самый разгар жары, они отправились обратно.

Немного поковырявшись в огороде по указанию Петра, все пошли на обед, после которого им-таки удалось немного подремать. Обряд был назначен на вечер, и все ждали указанного часа. Начиналось все, когда уже окончательно темнело, а небо усыпало звездами.

Но до этого момента еще был ужин, несколько веселых перекуров и разной болтовни обо всем. При этом прибывшие женщины сторонились мужчин и оставались для них загадкой.

Вскоре солнце село, стало прохладнее, небо начло покрываться звездами. Агнесса развела костер на дворе, там, где было побольше свободного места.

– Идите сюда, усаживайтесь, скоро начнем, – сказала она.

Все подошли, Петр и тот мужик в наколках быстро притащили откуда-то бревно, на котором уселись женщины. Затем Петр указал Владимиру и Максиму, где взять еще одно бревно, и через мгновенье уже сидели все.

– А мне, что тоже надо обряд проходить? – спросил Максим, – Я никого не убивал.

– Все садитесь. Этот обряд не только вашу душу отпустит, он ее вылечит и почистит, так что, раз приехал – проходи, – она посмотрела на Владимира и указала ему, куда сесть.

Костер разгорелся. Дым поднимался к небу, все сидели вокруг в бликах от огня, а Агнесса начала ходить вокруг гостей, нашептывая что-то на латыни и размахивая небольшим веником из зеленой травы. Так продолжалось недолго. Глаза у всех были закрыты. Владимир сначала чего-то ждал, но вскоре расслабился. Стас и Максим просто сидели, молча, казалось, что Максим вообще уснул.

Агнесса ходила несколько кругов вокруг, затем прикасалась веником к голове каждого. И вот она коснулась головы Владимира.

Он почувствовал запах дыма, открыл глаза и увидел, что все в дыму, ему стало тяжело дышать гарью, но вскоре дым расселся. Он увидел, что стоит один посреди поля. Дым так и не ушел до конца, оставив после себя туман, позволявший видеть на несколько метров вперед. Он услышал выстрелы где-то вдалеке. Владимир пригнулся. Глянув на свои руки, он заметил, что одет в форму немецкого военного – серые рукава и свастика на плече выдавали это.

Он потихоньку побрел вперед, сквозь дым. Он ничего не видел и не знал, куда и зачем направляется.

Туман понемногу рассеивался, становилось яснее. Лучи солнца пробивали, смок и впереди себя он разглядел фигуру. Навстречу Владимиру шел священник, крепкого сложения с длинной бородой, на мгновение Владимиру показалось, что он даже накачанный. На кистях его виднелись татуировки, взгляд был суров. Он шел мимо Владимира в одном метре. Их взгляды пересеклись, и каждый прошел дальше. «Откуда тут священник?» – подумал Владимир и продолжил путь. Пройдя еще немного, он заметил, что дым больше не рассеивается и видимость сохранилась только на пару метров вперед.

Он оглянулся, священника видно не было. Владимир побрел дальше. И снова впереди он увидел неясную фигуру человека. Приближаясь к ней, Владимир узнал в силуэте женские очертания. Вскоре он увидел, что девушка голая. На вид ей было около тридцати, короткие светлые волосы до шеи, прямая осанка и аккуратная женственная походка. Она шла и тоже смотрела вперед. Их взгляды, как и со священником, пересеклись лишь на мгновенье. После девушка скрылась в дымке позади Владимира.

Он не останавливался. Стали снова слышны выстрелы. В руках у себя он обнаружил автомат, нажав на курок которого, убедился, что тот исправен.

Туман расселся, стало видно, что он посреди пустыни, теперь небо над головой затянуто облаками, дует ветерок, а впереди виднеется небольшая гора. Владимир пошел в гору. Он поднялся туда без труда. Наверху стало видно, что впереди его ждут руины и развалины домов, обстрелянных и разрушенных на войне. Он сразу понимал, что не пойдет в тот город. И стал оглядываться по сторонам. Вокруг ничего и никого не было. Только пустыня. Он смотрел вдаль, щурился и пытался найти там ответ на свой вопрос: «Куда пойти дальше?». Автомат с его плеча соскользнул, и повис на запястье. Владимир расслабил руку и уронил его на песок перед собой. Затем упал на колени и, закрыв глаза, опустил голову вниз.

Он простоял там, как ему показалось, несколько секунд, а когда открыл глаза, увидел, что стоит на металлической крышке колодца. Справа он обнаружил ручку, приваренную к крышке. Он сошел с колодца и потянул за ручку. Крышка была тяжелая, но после усилия поддалась. Внизу была лестница. Владимир посмотрел поглубже, но ничего не разглядел. В колодце было очень темно.

Выбора не было, пришлось спускаться. Он полез вниз, автомат оставался на песке. Лестница казалась длинной, видимость была только вокруг него, он углублялся по какому-то странному тоннелю. Вскоре он увидел, что ступени заканчиваются. Внизу была земля. Он спрыгнул. Загорелся свет, тогда Владимир увидел много трупов в немецкой форме, такой, как на нем. Он тут же стал стягивать с себя китель. Оставшись в одной майке, Владимир огляделся. Он увидел слева от себя стол заваленный бумагами, на нем был труп, которого убили, как казалось прямо во время работы за этим столом. Перед трупом на столе лежал огромный фонарь. Владимир взял фонарь и включил его – стало светло. Он как следует оглядел комнату, оказалось, что он в большом подвальном помещении. Крови около тел погибших он не видел.

В центре кучи трупов на полу лежало огромное человеческое тело. Оно располагалось на животе, лицо повернуто набок. На глазу Владимир увидел молнию, теперь он понимал, что это за подвал. Он подошел ближе к этому трупу. Владимир знал, что рядом должен быть блокнот с заклинаниями. И он там был, прямо под рукой погибшего с молнией. Владимир оттащил ногой в сторону его руку, взял кожаный переплет своими цепкими пальцами, блокнот был открыт примерно на средине.

Он направил фонарь на страницы. Там действительно было заклинание. Два четверостишья. На латыни. «Теперь мне надо его запомнить, так, чтобы когда я проснусь, я смог его произнести в реальной жизни». Он только сейчас, что это сон или нечто похожее. И начал зубрить. Он прочитал его про себя несколько раз. И сам того не заметив, стал нашептывать в голос. Как только он произнес заклинание вслух, стали слышны крики и вопли, пугающие своим скрипом. Настолько противно они звучали, что он испугался и пожалел, что оставил автомат. Владимир стал пятиться к столу, в одной руке он держал блокнот, а в другой был фонарь, которым он светил по сторонам в поисках источника шума.

Звуки становились все громче, но никого не было видно. И вскоре прямо перед собой он увидел ту самую голую девушку, которая прошла мимо него наверху в тумане. Она стояла лицом к лицу перед Владимиром. Глаза были без зрачков, вены на шее пульсировали, а кулаки были сжаты. Владимир испугался, но заметил, что желваки ее играют, а на губах вырисовывается, легкая улыбка.

– Назад! – не подавая страха, крикнул он, имея в виду, свое желание вернуться назад в тот двор, где шел обряд.

Он моргнул и, открыв глаза, увидел ясное звездное небо. Владимир лежал на земле перед костром. На том же месте, где начинался обряд. Около огня было только четверо человек, и он не увидел ни Стаса, ни Максима, когда поднимался с земли. Впереди он видел ведьму, щупавшую двоих сидевших напротив, с закрытыми глазами. Она глянула на него, и в тот момент лицо ее выглядело ужасающе. Не было зрачков, не было милой улыбки, только клыки и когти. Она махнула ему рукой, резкое движение он расценил как: «Уйди прочь!». Владимир тут же поднялся с земли и побежал в сторону домика, где ночевал. Там внутри он увидел спящими Стаса и Максима. Теперь ему было спокойнее, он начал вспоминать то заклинание, которое прочитал, и для полной уверенности, записал его на листок бумаги, который нашел в комнате на подоконнике вместе с карандашом.

Записав заклинание, Владимир уснул. Он спал как младенец, ему ничего не снилось. Сон был глубокий и крепкий.

Утром он проснулся от того, что в глаза через окно било яркое солнце. На улице ребят ждала прекрасная погода. В гостевом домике никого кроме них не было. Выйдя на воздух, они стали потягиваться на крыльце.

– Машина только наша осталась, – сказал Максим.

– Точно, а где остальные? – спросил Стас.

– Уехали, наверно, – зевая, ответил Максим.

Владимир молча осматривался. Ворота были просто прикрыты. Вокруг было очень тихо. Следов постороннего пребывания он не заметил.

– Пойду, огляжусь на участке, – сказал Владимир и пошел в сторону дома.

– Мы в машине будем, – сказал Максим, доставая из кармана пачку сигарет. Он еще раз зевнул, прикурил, и начал заправлять и застегивать накинутую на плечи рубашку.

Владимир оглядел огород, осмотрел окрестности – никого нигде не было. Он вошел в дом, направился в комнату к Агнессе, посмотрел – там тоже было пусто. Он пробежался по всем комнатам, нигде никого не было, все постели были свежими и заправленными, словно никто и не ночевал там.

Тогда Владимир пошел в домик Петра, в надежде увидеть его там. Но и Петра не было.

– Странно, – пробормотал Владимир. Он захлопнул дверь в дом Петра, пошел к ребятам. Но, сделав несколько шагов, вернулся, забежал к столу, открыл его и увидел там дневник. Тот, о котором он мечтал. Владимир не стал долго раздумывать, он знал, что второго шанса не будет. Тем более, он решил, что переписав все, вернет дневник обратно. А сейчас ему надо было многое осмыслить и обдумать. И делать это с таким дневником было куда приятнее. Он спрятал его под поясом брюк, накинул сверху свою олимпийку «Монтана» и пошел к ребятам.

– Садись! – крикнул Максим, открывая ворота. Владимир сел на переднее сиденье. Автомобиль выехал за ворота. Максим присоединился к ребятам, и они поехали в сторону горда.

В то утро на селе было безлюдно. Владимир глянул на часы Стаса, было начало седьмого.

– Все, домой? – спросил Стас.

– Нет, едем к двум другим, – ответил Владимир.

Глава 7

Максим сначала хотел поспорить, но интонация Сергеева была настолько приказной, что он не отважился перечить, как и Стас, покорно управлявший автомобилем до ближайшей заправки, на которой они снова достали ту карту. Именно на той заправке Владимир перепрятал блокнот с заклинаниями в бардачок и никому об этом не сказал.

Заправив автомобиль, они посчитали, сколько у кого есть денег. Набралось около трехсот рублей. Они рассаживались в автомобиль.

– Нам хватит всю страну объехать, – сказал Стас. После обряда он чувствовал себя легче и стал общительней.

– Расскажите, как для вас обряд прошел? – спросил Владимир, который наоборот немного закрепостился.

– Меня срубило, – начал Максим, Стас тем временем, пристегнувшись, стал набирать скорость, – я как в кому впал. Открыл глаза в каком-то пространстве, где никогда не был. Показалось, что все перемешалось и моя жизнь и какие-то еще жизни, как будто все в одном моменте срослось. Я стою такой посреди своей квартиры и вижу там коллег с работы, – Максим работал в городской администрации в должности заведующего градостроительным отделом, – там же увидел стол, накрытый в «Дружбе», короче, вся жизнь перемешалась в одном мгновении. Потом увидел, что на сцене я песни пою, как в детстве мечтал. Мне так легко тогда стало, так хорошо на душе. Пел что-то пел, потом взрыв, глаза открываю, я в рясе, как священник, с бородой, иду в дымке какой-то, чувствую, что мне ничего не страшно. Иду, не вижу никого, потом смотрю, немец со свастикой, автомат на плече, я на него глянул мельком, сурово так, и дальше пошел. Пробрел метров пятьсот, попал в какой-то бункер. Сам не понял, как попал туда, там много каких-то людей страшных, все покореженные, человек пятьдесят – одеты одинаково в коричневые рясы какие-то и они на меня кидаться начали. Я силу-то чувствую, начал биться с ними, раскидывал их с легкостью, потом сзади ко мне женщина какая-то голая подошла, глаза пустые без зрачков, я испугался, если честно. Она смотрит на меня, потом как в гонг кто-то дунул, и она бегом по стенам как волчица на четырех лапах, рванула. Мне захотелось догнать ее, посмотреть, что там дальше, но я как-то забил, увидел стол с водочкой, как дома и снова в квартиру перенесся. Потом очнулся, вы в отрубе лежите. Ведьма эта машет, уходи мол, и я в комнату ушел, там вырубился и все.

– А тебе, Стас? – спросил Владимир.

– Я сначала не мог выключиться. Как бессонница бывает, вот тоже самое, – он управлял автомобилем и рассказывал, – потом кое-как провалился, вы уже все спали давно, с бревен попадали, а она все ходит вокруг меня, что-то шепчет, потом и я вырубился. Открыл глаза, смотрю на пляжу валяюсь. Встал с песка, огляделся – никого. Вдруг сзади голос, гляжу тот самый Ырка, что в поле был. Я теперь не боюсь его, говорю: «Че надо опять?» он смотрит на меня, а я понимаю, что силы через глаза сосет мои. Я назад попятился. Гляжу, тот дед, которого сбили, подошел к нему, что-то там рукой махнул, Ырка исчез. Дед ко мне. Смотрит на меня, улыбается: «Что, – говорит, – освободил ты нас?» – смеется. Я улыбнулся, а сам побаиваюсь, жутко как-то стало. Он развернулся, пошел прочь, а я за ним решил. Там больше идти некуда было – натоптано только туда в траве. Шли, шли. Пришли в какое-то место, странное – церковь старая, разбитая вся, как после бомбежки. Он прошел в какую-то комнатушку, я за ним. Там смотрю на стене уроды всякие нарисованы на бумажках и расклеены. Спрашивать стал, кто такие, он говорит: «Это часть жизни моей, я с ними всю молодость бился, раньше такие бойни устраивали. Эх, было ж время, а сейчас уже не то, вот я в город и перебрался». Я ничего не понял, но кивнул, потом вышел он из комнаты, пошел к алтарю, там откуда-то свечи стояли горевшие перед иконой, она на стене была нарисована, и кусок вывалился, дырка получилась. Я в дырку смотрю, там вижу не улицу, как ту с которой пришли мы, а воду, вроде моря. Он подошел к свечкам, покрестился, голову склонил, на меня глянул, улыбнулся и все. Пропал куда-то, я так и не понял, куда. Потом я очухался на земле, рядом ведьма на меня смотрит и еще какой-то демон или человек, не знаю, видела она его или нет, но рядом стоял. Я испугался так, сердце забилось, и она меня за одно плечо подняла, а он за другое, потом она говорит: «Должен будешь!» Демон этот улыбнулся, и я ушел в домик, там уже Макс спал.

– А тебе, что Вов, привиделось? – спросил Максим.

– Мне тоже какие-то фашисты, бункер, демоны, потом так легко стало на душе, так хорошо, как ты говорил. Я прям довольный проснулся. Даже толком и не запомнил, что видел. Как вот знаешь, весь груз с плеч упал. Хорошо прям было. И тоже я спать пошел, – Сергеев не хотел рассказывать все свои впечатления, после обряда он стал другим. Он сам понимал это, и знал, что друзьям лучше ничего не говорить, потому что из их рассказов понял, что они просто прошли обряд. Он же, Сергеев, испытал нечто большее. Получил какую-то силу и теперь хотел связать всю свою жизнь с магией.

В дороге они провели несколько часов. Разговоры занимали их и помогали скоротать время. Вскоре они въехали в пункт назначения. Это была не деревня, а небольшой городок, населением тысяч в десять. Приятная дорога, без ям и заторов. Солнечная погода, и красивые дома в центре произвели хорошее впечатление. Они проехались вдоль по городку минут за двадцать и остановились в лесу на опушке, неподалеку от воды. Шум быстряков доносился до них, но русло они не видели.

Стас вышел из машины первым, размял спину, за ним повторили Владимир и Максим.

– Что теперь? – спросил Стас, доставая сигареты и протягивая их ребятам.

– Надо думать. Там-то нас дед вел, а теперь Владимир. Да, друг? – он обратился к Сергееву.

Тот молча кивнул, осмотрелся, а затем сказал:

– Я сейчас – в туалет надо. Приготовьте пока тушенку, перекусим.

Он пошел в сторону густых кустов, где, по его мнению, никого не должно было быть. Пройдя метров сорок, он остановился, справил нужду, вдохнул свежего воздуха и задумался над тем, что делать дальше, ведь теперь ответственность за весь путь лежала на нем. Он полез в карман, в надежде найти там сигарету, но вытащил оттуда листок с заклинанием, которое записал после обряда карандашом. Он был измят, но записано все разборчиво. Владимир, едва шевеля губами, стал нашептывать заклинание, он уже и не верил, что оно сработает. Прочитав его, он осмотрелся и увидел, что ничего не изменилось. Теперь он стоял один, никто не спешил ему на помощь и он решил, что это бред – записывать заклинания из дурного сна.

Владимир, скомкав бумажку, развернулся, чтобы пойти обратно, но как только он сделал первый шаг, то почувствовал, что уперся во что-то мягкое лицом, приподняв глаза, он увидел перед собой лицо той самой девушки из пещеры. Она была в одежде, зрачки тоже были на месте и пристально смотрели в глаза Сергеева, серьезное выражение лица замерло на расстоянии сантиметра от носа Владимира.

– Веди, – не растерявшись, а, наоборот, с уверенностью сказал Владимир и тут же увидел дом, табличку с номером на его торце, там же написана улица. В доме он разглядел пять этажей. Он в тот момент понимал, что стоит на месте и все это ему только чудится. Вскоре перед ним появилась дверь квартиры на пятом этаже того дома, он разглядел номер квартиры и дверь открыла Агнесса, точнее это была ее сестра близнец, но он в тот момент не раздумывал об этом. Еще мгновенье, и вот он снова стоит один посреди опушки и слышит шум воды.

Подойдя к машине, Владимир увидел, что ребята открыли пару банок тушенки, а Максим отхлебнул из горла бутылки немного водки.

– Поехали, – рявкнул Владимир, вырвав бутылку из рук Максима.

– Давай поедим, может, – сказал Максим, закусывая тушенкой и быстро ее дожевывая.

– Потом поедим, – буркнул Сергеев.

– Вов, правда, давай перекусим, потом поедем, – вмешался Стас.

– Хорошо.

– Ты узнал, куда ехать? – спросил Стас, вытаскивая вилкой от складного ножа кусок мяса из банки.

Владимир кивнул и тоже присоединился к трапезе.

– Откуда? – спросил Максим.

– Водки бахнул и просветлился, – ответил он резко.

– Я вот пью и не светлею, – сострил Максим.

– Может и пить не стоит больше уже, не в отпуск приехали, – снова с наездом сказал Владимир.

– Ну хватит, ругаться, – вмешался Стас.

– Никто не ругается, просто кому-то надо подшиваться, закодироваться пора. День на дворе, а ты водку без повода пьешь, – Сергеев обратился к Максиму.

– Повод есть, для меня вся поездка стресс, – отвечал тот.

– Так сходи к психологу, не нервничай!

– Ну не ругайтесь, Вов, – снова влез Стас.

– Ладно! Не буду, доедаем и поехали. Пора уже, – с этими словами Владимир доел кусок мяса, убрал пустую банку в коробку в багажнике, и сел на свое место, дожидаться ребят. Они доели и присоединились.

– Куда едем? – спросил Стас.

– В центр давай, я адрес знаю, там спросим, где улица такая.

Они поехали в центр города.

Конечно, адрес был в голове Владимира, он не мог поверить, что настоящая магия вот так просто стала частью его жизни, и он без проблем привел ребят к нужному дому. Они припарковали машину. Осмотрели пятиэтажку, Владимир сразу сообразил в какой подъезд идти. В тот момент ему вспомнился Гоголь со своими «Вечерами на хуторе» и «Вием». Сергеев подумал: «Вот Гоголь сочинял такое, а мы в такую историю в жизни попали. А что если не сочинял? Может, и с ним такое было на самом деле? Надо тоже начать все записывать, вдруг пригодится».

Максим со Стасом вышли на улицу и закурили. Владимир быстренько достал теперь уже свой блокнот из бардачка, нашел в кармане карандаш из дома Агнессы и на пустых страницах начал описывать все, что происходило вкратце, чтобы впоследствии описать все точнее. Набросав основные моменты, он задумался – ничего ли не упустил.

– Вов, пошли? – спросил Максим, заглянув через водительское окно, когда докурил.

Владимир кивнул, закрыл блокнот, зажав между страниц карандаш, убрал его в бардачок, еще раз из машины глянул на дом и вышел. Стас закрыл двери, и они вошли в подъезд, который, как считал Владимир, приведет их куда надо.

Они поднялись на пятый этаж, и Сергеев увидел ту самую дверь, теперь он еще больше не хотел верить в происходящее, но в тот же момент почувствовал в себе некое могущество, силу, превозносящую его над всем обыденным миром. Он ощутил себя частью чего-то неописуемо важного – важнейшего для вселенной. Теперь его чистое сознание было уверено в том, что он готов к большим переменам.

Владимир позвонил в звонок три раза. Спустя несколько секунд деревянная дверь открылась, на пороге стояла девушка-панк, такого слова они не слышали, но позже узнали. Челка была наполовину сострижена, на руках до самой черной майки с черепами были татуировки, нижняя губа проколота, и в нее вставлена круглая серьга. Девушка при всем при этом была миниатюрной и красивой с нежной кожей и добрым взглядом. Ее худенькие ноги обтянули синие надорванные джинсы, а ртом она надувала пузырь из жвачки.

– Вы к кому, господа? – спросила она.

– К тебе! – Максим увидел в ней нечто общее с Агнессой, – Ведьма.

Максим нагло переступил порог, девушка попятилась назад. За ним вошли остальные. Она не выглядела напуганной, хотя простой провинциальной девчонке стоило опасаться троих незнакомых мужчин.

– Ну, проходите, – рукой она указала в сторону кухни. Ребята прошли, разувшись в коридоре.

Следом за ними в кухню вошла девушка, а за ней крепкий молодой человек, с небольшой бородой. Он был раздет по пояс, и его накачанное тело было покрыто татуировками. Владимир тут же узнал в нем священника из своего видения, которым одновременно являлся и Максим. Молодой человек вошел на кухню, оглядел гостей, посмотрел на девушку и спросил:

– Who is it?

– They are tourists! They need help. That’s ok, – она кивнула парню. Он еще раз оглядел всех троих, которые присели на табуретки, затем девушка его чмокнула и сказала:

– Go into the room.

– Let’s not long, – ответил парень и, оглядывая ребят, вышел из кухни.

– Ну и че вам надо? – спросила она парней, – Чай будете?

– Будем, – ответил Максим, – Че нам надо? – он посмотрел на Владимира.

– Нам надо твою помощь. Мы знаем, кто ты и на что способна, когда у тебя обряд? – спросил Владимир.

– Оооо! Никаких обрядов уже лет тридцать я не провожу, в завязке! – она выглядела на двадцать с небольшим. То, что она сказала, звучало странно.

– Почему ты завязала? – снова спросил Владимир. В тесной кухне им было некомфортно, и девушка в тот момент протиснулась к плите, чтобы поставить чайник. Она зажгла конфорку, затем вытащила из старенького кухонного шкафа сигареты «Magna», достала одну из пачки и прикурила. Максим внимательно посмотрел на это и не сдержался:

– Угости!

Она дала ему сигарету, на стол поставила пепельницу, и он прикурил от спичек. Сделав затяжку, она ответила:

– Потому, дорогой мой, что я родилась для жизни, а не для мучений и решила прожить ее для себя в свое удовольствие.

– Продать родину американцам – удовольствие? – спросил Стас, которого напрягала вся эта атмосфера. В тот момент Максим протянул ему сигарету с фильтром, которую Стас, не задумываясь, взял и закурил. Дым оказался очень вкусным и необычным, он расслабляющее ударил по легким, и ему стало хорошо. Девушка это заметила:

– Не продать, а взять у них самое лучшее. Тот парень в зале – маг, настоящий, я с ним специально познакомилась, искала его долго, я – искала, – обратила она внимание на это, поскольку ее способностью было помогать людям встречать тех, кого они пожелают, – Мне никто не помогал. А эти обряды, что они дали мне? Ничего. Несколько лет назад мне все надоело, я решила изменить жизнь, узнала, что в Америке живет такой фокусник Крис, который на самом деле и не фокусник, а маг. Кое-как я смогла с ним связаться, и он приехал за мной. Мы через пару дней улетаем в Штаты. Ты можешь сказать – продала, – она посмотрела на Стаса, – но сравни хотя бы их сигареты и наши. Нравится тебе тут жить в очередях или с работы приворовывать, я так не хочу. Магия мне дана – значит магом, и буду, но не в замызганной квартирке в этой дыре, а на сцене. Мы свое шоу устроим. Такое, что весь мир взвизгнет.

Ребята молчали. Стас, сделав несколько затяжек, отдал сигарету Владимиру, тот тоже попробовал покурить ее. И ему она понравилась.

– Нам помоги и езжай куда хочешь! – настаивал Владимир, – Мне это нужно.

Девушка промолчала, чайник закипел, она достала три кружки, налила кипятка, вытащила из выдвижного стола три «Сникерса» и три пакетика растворимого кофе, раздала их ребятам. Они не понимали, что это за шоколад такой, и что за порошок, но решили пробовать, растворив кофе в кипятке. Было действительно необычно вкусно, есть шоколад с орехами и сладкой нугой, оказалось приятнее, чем тушенку и водку. А кофе был очень ароматным и удобным в использовании.

– Почему я должна помогать вам?

– Это часть твоей жизни! – ответил Владимир, – Проведи последний обряд, – он умоляюще глянул в ее красивые глаза и знал, что она согласится.

– Мне ничего не стоит сказать Крису, он вас вышвырнет, и вы забудете сюда дорогу раз и навсегда.

– Нам просто нужна твоя помощь, понимаешь? – спросил Владимир.

– И кого вы хотите отыскать? – спросила девушка.

– Маму хочу увидеть, – ответил Стас, – она умерла несколько лет назад.

– А мне девушку надо одну найти, – присоединился Максим, который сам не знал, о ком говорит.

– Мне девушку тоже увидеть, – сказал Владимир, допивая кофе.

– Езжайте за город на опушку, не туда, где въезжали, а в противоположную сторону, – она говорила о той опушке, где ребята сегодня уже были, – я приду туда в восемь вечера. Нарубите дров еловых, сложите в большую кучу. Водки немного выпейте перед началом, но только до семи не позже. Там меня ждите. Я помогу вам.

Они вышли из подъезда, радостный Владимир предвкушал, что его план скоро осуществится, и они поехали в магазин за продуктами. Весь день им предстояло провести на природе около воды. Они решили устроить пикник.

В магазине ребята взяли немного мяса, свежих овощей, купили хлеб, еще теплый, нашли какие-то прутья вместо шампуров, их нигде не продавали. По пути они прихватили несколько кирпичей, проверили, хватит ли водки – ее было достаточно. И поехали к тому месту. Стас с Максимом быстро развели костер, Владимир порезал салат прямо на целлофановом пакете, и он начали мариновать мясо в каком-то котле, который Стас вытащил из багажника.

Мясо заготовили. Салат был порезан. И Максим спросил:

– Ну что махнем по пятьдесят?

– Можно, – кивнул Владимир. Максим вытащил бутылку, достал стаканы, оказалось, он прихватил из дома Агнессы еще несколько стопок и стаканов, которые, как ему казалось, были лишними в том доме, он быстро разлил водку и протянул стопки ребятам, они расположились на капоте.

– Ну, за нас, друзья, – произнес Максим и первым опрокинул стопку. Закусив свежим огурчиком.

За ним повторили Стас и Владимир. А затем Стас предложил:

– Пойдемте, искупаемся?

– Точно, самое то, в жару освежиться. Тут течение хорошее, водичка должна быть прохладной.

– А давай, – сказал с улыбкой Владимир, явно подобревший в сравнении с собой утренним, и первым начал раздеваться.

Владимир вбежал в воду, за ним Стас и Максим, вода и впрямь была свежей, но не холодной. Течение было сильным, и они стояли по грудь в воде, окунаясь, но не отплывая.

– Хорошо, – сказал Максим.

– Отлично, – ответил Владимир, – ты не злишься на меня?

– За утро? – спросил Максим, Владимир кивнул, и он продолжил, – Нет. Ты ж друг мой, это нормально.

– Парни, когда мы все доделаем, – сказал Владимир, – вы не поверите, как все поменяется.

– Что доделаем? – спросил Максим.

– Проедем трех ведьм. Только тс-с, – он прижал палец к губам и улыбнулся, – никому.

– Пошли, выпьем еще, – сказал Стас, который, похоже, подмерзал в воде.

Они вышли, выпили еще по паре стопок, перекурили и Максим спросил:

– Так, что ты всех трех хочешь объехать?

Владимир слегка окосел от спиртного, и теперьготов был поддерживать разговор:

– Да, это путь к новому миру, тебе не понять.

– А что за мир такой, – спросил Стас, который тоже немного опьянел.

– Мир магии и волшебства. Вам не кажется странным все, что происходит?

– Ну, есть такое, – согласился Стас, и Максим тоже кивнул.

– Во, – поднял указательный палец Владимир. Тела их почти обсохли от воды под палящим обеденным солнцем, их обдувал легкий ветерок и самочувствие было просто потрясающим, особенно после водочки.

– Все странное, – сказал Максим.

– Началось все с деда того, а я чувствую, что должен закончить это! И я закончу, – сказал Владимир.

– Что это? – спросил Максим.

– Вот всю эту волшебную историю, как Гоголь закончил «Вия», так и я трех сестер закончу.

– Ни че не понимаю, – сказал Максим, разливая водку. Он заметил, что бутылка уже закончилась, и пошел взять из багажника еще одну. На часах было только двенадцать.

– Ни че и не понимай, – ответил Стас, – Лей водочку и спать ляжем.

– Эт точно, поспать надо, – согласился Максим, приближаясь с водкой.

Они выпили еще немного, затем разместились в машине, убрав мясо и салат в багажник, машину пьяный Стас аккуратно перегнал в тенек под дерево. Ребята уснули.

Глава 8

Проспав на природе несколько часов, они протрезвели, набрались сил, и потихоньку стали просыпаться. Первым глаз открыл Стас. Он глянул на часы, они показывали четыре. Время еще у них было, и он решил перекурить, а затем еще немного подремать. Стас вышел из машины, на нем были только брюки, ремень которых болтался расстегнутым, чтобы не давить на живот. Голова немного гудела и была тяжелой. Он пошел к воде, умылся. Затем прикурил сигарету и стал обдумывать все происходящее. Тогда это казалось странным. Они не появлялись на работе несколько дней, все думают, что ребята болеют. Но для них это было, словно отпуск. Сначала он немного занервничал оттого, что пропустил несколько дней службы, за которые предстоит отчитываться. А потом, глянув на спящих друзей, и ощутив всю прелесть момента, понял, что оно того стоило.

Он подошел к багажнику, вытащил оттуда еще одну бутылку водки, отхлебнул немного из горла, и затянулся сигаретным дымом. Позади, со стороны дороги, он услышал, что кто-то идет к ним. Пара мужских голосов, и шелест травы становились все ближе. Стас не испугался, но насторожился. И через несколько мгновений перед ним стояли сотрудники милиции.

– Добрый день! – сказал один из них, внимательно осматривая Стаса с ног до головы.

– Здрасти, – ответил Стас, понимая, что обряда сегодня не будет.

– Распиваете? – вежливо, чуть не с улыбкой спросил тот же милиционер.

Стас глянул на бутылку водки в своей руке, улыбнулся и сказал:

– Я убрать хотел. В бардачке лежала, кто-то оставил.

– А они, что? Не помогают? – милиционер спросил, указывая на спящих в машине Максима и Владимира. Стас разглядел звания на погонах – тот, что говорил, был сержантом, а второй прапорщик, помалкивал. Он был немного старше и крупнее, с проседью на висках. А сержант лет тридцати, среднего сложения имел добродушное лицо, которое свойственно, по мнению Стаса, иметь всем ментам, жаждущим привлечь кого-то к ответственности.

– Они отдыхают. Мы с дороги. В отпуск едем, устали немного, решили освежиться у реки.

– Понимаю, – ответил сержант, приблизившийся к Стасу и явно почувствовавший запах перегара от него, – машина Ваша?

– Моя.

– И управляете вы? – спросил он.

– Я. Только сегодня мы тут с ночевкой.

– Документики давайте, – сержант протянул руку, – и друзей будите.

Стас полез в бардачок за документами, там он увидел блокнот Владимира, но в тот момент не придал этому значения. Он покопался там, вытащил удостоверение майора, нашел права. Затем толкнул Владимира, дотянулся до Максима, разбудил их, словами:

– Вставайте, у нас гости.

Владимир поднялся первым. Спросонья он не понимал, что происходит. Алкоголь еще бил в мозг, и рассудок был одурманенным. Он вышел из машины в трусах и расстегнутой рубашке на голом теле.

– Здравствуйте! – сказал он сержанту.

– Здравствуйте! Вы так всегда гостей встречаете? – спросил сержант, указывая рукой на отсутствие штанов. В тот момент из машины начал вылезать Максим, волосы на голове которого были растрепаны. Сержант перевел взгляд на него, Владимир тоже оглянулся, и сказал:

– Да мы с дороги устали что-то, вот окунулись и заснули. Отпуск у нас, – Владимир был спокоен, он зевнул, прикрыв рот рукой.

– Вот документы, – протянул руку Стас.

– Здравствуй дорогой, – вмешался прапорщик, смотревший на все еще сидящего в машине Максима, сил которому хватило только, чтобы свесить ноги.

Тот молча улыбнулся в ответ и кивнул, обняв свой живот руками. Сержант тем временем изучал документы Стаса.

– Негоже, товарищ майор, так напиваться в таком чине, – выдал он, после недолгой паузы.

– Ну, отпуск, сами понимаете, – ответил Стас.

– Понимаю, а вот закон не одобряет, – сержант потянулся к рации, нажал на кнопку и сказал, – направьте машину к берегу Медведицы, задержали троих.

– Товарищ сержант, может не надо, – просил Владимир.

– Мы сами разберемся надо или нет, – ответил прапорщик, нахмурив брови.

– Мы что нарушили? – спросил, наконец, Максим, вылезший из машины. Он взял сигарету из салона и скручивал ее пальцами в поисках спичек свободной рукой.

– Нарушили. Распивали днем в общественном месте, машиной хотели, наверняка, нетрезвыми управлять. Потом, что – собьете кого-то и скроетесь? – спросил сержант.

– Товарищ сержант, ну что Вы наговариваете, – сказал Владимир. В тот момент он активно искал выход из ситуации, но ничего не мог придумать.

– А я не наговариваю. Вот несколько дней назад в соседнем городе сбил кто-то пенсионера ночью и уехал. Теперь найти не могут. Тоже наверняка отдохнул кто-то хорошо, а человека не стало, – ответил сержант, засовывая документы Стаса в нагрудный карман, – в отделе разберемся, что нарушили и зачем. Машину запирайте, пусть тут пока стоит, дальше видно будет. Одевайтесь и за мной. Скоро патрульная приедет.

Выбора у ребят не было, они быстро привели себя в порядок, и направились в сторону дороги следом за сотрудниками.

В отделении милиции их поместили в небольшую камеру. Решеток, как в фильмах, не было. Были обычные стены и тяжелая металлическая дверь. Они сидели в ожидании – что же будет с ними дальше.

– И что теперь? – спросил Стас.

– Да ни что, – ответил Максим, сидевший на нарах, свесив вниз ноги, – придет колдунья на берег, а нас там нет. И плакал наш обряд.

– Обидно, столько сил потратили, – сказал Стас.

– Очень обидно, хотелось бы уж доделать все до конца, – ответил Максим, – Что делать? – спросил он, глядя на Сергеева.

Стас тем временем присел рядом с Максимом, а Владимир стоял, склонив голову. Он размышлял. Не требовалось много смекалки или дюжей находчивости, чтобы найти выход. Владимир прекрасно знал, что его заклинание на сто процентов окажется эффективным, но не спешил. Он взвешивал все за и против этого выхода.

– Я думаю. Пока просто думаю, – ответил он.

Мозг постепенно очищался от алкоголя. Теперь сознание прояснялось, и выводы легче набивались из мыслительных процессов Владимира. Он был самым трезвым из всех. Заклинание он помнил наизусть. Теперь оставалось только решить, стоит ли перед ребятами и сотрудниками его читать. Ведь тот мир, мир магии, должен быть закрыт от посторонних глаз – понимал он это инстинктивно.

– И долго думать будешь? – спросил Стас.

– Так, Линдовер Станислав, – прозвучал грубый голос из-за тяжелой двери, в которой одновременно заскрипел ключ, – на выход.

Дверь открылась, за ней стоял офицер милиции – немолодой капитан крепкого сложения.

– Следователь ждет, – продолжил он.

– Что случилось, товарищ капитан? – спросил Максим.

– Проверяем на причастность к преступлению, – коротко ответил тот и добавил, – Живо!

Стас не стал тянуть, просто вышел, повернулся спиной к милиционеру, дверь закрылась. Теперь в камере Владимир и Максим остались вдвоем. Сергеев ждал. Он знал, что в любой момент сможет прочесть заклинание, и оно спасет его и друзей. Но не спешил. Он хотел, чтобы все разрешалось само собой. И в его голове возник вопрос: «А зачем тогда магия, если я не могу ее использовать?». Теперь он думал однозначно о заклинании, и даже потихоньку про себя начал произносить его, едва шевеля губами.

– Что делать, Вов? – спросил Максим.

Владимир тихо нашептывал. И вот ему уже оставалось дочитать последнюю строку, как вдруг, дверь снова заскрипела, открылась, и Стас вернулся внутрь камеры.

– Что там было? – спросил Максим. В тот момент Владимир перестал читать заклинание.

– Опрашивали по поводу машины. Говорят, что деда на днях сбили на такой же автомобиль. Кто-то видел.

– И что? – снова спросил Максим, приподнявшийся с нар.

– Да пока ничего, – ответил расстроенный Стас, – я сказал, что мы тут не при чем, отбрехался, что отпуск у нас, и мы путешествуем. Так что скоро позвонят в мою часть, уточнят и вылезет наружу вся правда. Времени не много, чтобы решить все.

Владимир начал произносить последнюю строку восьмистишья и вот ему осталось сказать одно слово, тогда помощь объявится, как вдруг стена задымилась. Странно звучит, но около стены напротив входа появился густой дым, по форме напоминавший дверной проем. В дымке появился силуэт. Крепкий мужчина, в костюме священника, почти как в видении Сергеева. Когда дымка рассеялась стало понятно, что это был американец Крис. Позади него стояла та колдунья, которую так ждали ребята.

– Не могли дождаться меня без приключений? – спросила она с вызовом.

– Как вы сюда попали? – спросил Максим.

– Ты видел, как – просто зашли, – ответила она, американец молчал.

– Вытаскивай нас, – указал Максим.

– Ага, щас, – кивнула она головой и присела на корточки.

– Что, трудно помочь? – не унимался Максим.

– Я вам тут не нанималась проблемы решать, – она водила рукой над полом, и смотрела в глаза Максиму, – обряд проведем, как обещала и я свалю. А вы как знаете.

– Да что ты говоришь? – начал ерничать Максим.

– Так, – она встала, руки уперла в бедра, и в ее взгляде снова читался вызов.

– Спокойно, – вмешался Владимир, – проводи обряд, и все будет, как скажешь.

Максим недовольно отвернулся. Крис смотрел на него с превосходством и ухмылкой. Максим понимал, что его только что с некой долей унижения поставили на место. Он сложил руки на груди. Стас подошел поближе. Ведьма снова присела на корточки и начала водить рукой над полом, описывая круги. Так продолжалось около полминуты, затем в центре воображаемого круга появился огонек, постепенно разросшийся до костра.

– Берите и омывайтесь! – приказала она.

– Это как? – спросил Стас.

Она сложила руки лодочкой, зачерпнула огонь, словно воду из емкости, и взяла немного в руки. Он не обжигал ее ладони. Она спокойно поднесла голубовато – зеленое пламя к лицу и омыла его, будто водой.

– Вот так, – ответила ведьма, гладя на Стаса, – времени мало. Давайте без лишних вопросов. Просто делайте то, что я говорю. И все у вас получится.

Владимир первым присел поближе к пламени, зачерпнул немного и повторил движения ведьмы. Пламя было абсолютно холодным, он почти не ощутил его в руках, словно легкую сахарную вату. После него тоже самое сделал Стас, затем с недовольством на лице повторил Максим.

– Теперь вам надо подумать о тех, кого хотите увидеть. Каждый представляет только одного человека. И протяните над пламенем левые руки свои.

Максим хотел спросить, что будет, если представить двух или больше. Но именно в тот момент ведьма бросила на него устрашающий взгляд, после которого он, молча, закрыл глаза и стал вспоминать, кого же хочет встретить. На самом деле он и не знал для чего ему этот обряд. Но ради друга согласился участвовать.

Владимир представил Агнессу, точнее третью сестру, которую еще не видел, но хотел встретить. Стас, не раздумывая, вспомнил свою маму. И Максим через несколько мгновений представил красивую, аппетитную женщину. Он настолько четко вообразил ее, что ему показалось, будто они давно уже знакомы. Затем они все протянули руки над огнем, как сказала Ведьма.

– Ладонями вверх! – бросила она.

Глаза ребят были закрыты. Ведьма немного поводила руками вокруг костра, набирая в ладони пламя и затем, раскрывала их, чтобы огонь, словно вода стекал обратно к источнику. Затем в ее руках появился нож. Ребята стояли, на коленях перед ведьмой, глаза их были закрыты. Она резким движением провела острием ножа по каждой из трех ладоней. Кровь из них моментально стекала в огонь, и все по очереди наморщившись одергивали раненые руки, сжимая их в кулак от боли. Пламя съедало попавшую в него кровь моментально. А ребята все еще стоя на коленях, смотрели на него и на ведьму. После этого, нашептывая что-то на латыни, она взяла поочередно три горсти пламени и «полила» их на головы ребятам. Пламя объяло их тела, словно кокон. Теперь каждый из них стал источником огня. Крис молча наблюдал за происходящим с блаженством на лице, словно мог бы смотреть на это вечно.

Они так и сидели объятые пламенем, но сами не знали того, что стали живыми свечками. Так продолжалось несколько минут. Ведьма шептала с закрытыми глазами, они сидели. Крис молчал.

Затем ведьма, резко хлопнув в ладоши и открыв глаза, перестала начитывать заклинание. В тот момент ребята пришли в себя и начали осматривать свои руки, словно еще несколько секунд назад это были руки чужих людей. Они встали с колен. Ран на ладонях как не бывало.

– Все? – спросил Максим.

– Все, – ответила ведьма. Крис в тот момент ухмыльнулся.

– А где наши «представленные»? – не унимался Максим.

– В течение суток вы с ними встретитесь. Ждите, – ответила ведьма. Крис приготовил черную ткань типа мантии и развернул ее на вытянутых руках.

– Эй, вы, куда без нас? – спросил Максим.

– Я вам ничего не обещала, сидите тут. А у меня последние деньки остались. Хочу отдохнуть.

– Так не ты можешь научить магии? – спросил все-таки молчавший Владимир перед уходом ведьмы.

– Я? Магии? – она замерла, обернулась и внимательно осмотрела Владимира, – Нет.

После этих слов ведьма шагнула за мантию, словно за ширму. Затем Крис покрутил ее, демонстрируя, что ведьма исчезла. После этого подкинул мантию, она слетела на него, приняв силуэт его тела, а затем постепенно упала на пол. Тогда стало понятно, что он тоже исчез. А ритуально пламя посреди камеры постепенно стухло.

Максим скорее кинулся к мантии, поднял ее и начал разглядывать. Но к его разочарованию, это оказался обычный кусок черной материи. Он подкинул ее вверх, чтобы она накрыла его также как Криса. Но когда ткань обтекла его тело, ничего не произошло, он стоял словно попугай в клетке. Максим с недовольством бросил мантию на пол. А ребята усмехнулись.

– Не расстраивайся! Если то, что она сказала, насчет в течение суток – правда, то скоро мы выйдем отсюда, – сделал вывод Владимир.

– Ты так уверен? Ты, что магии решил обучиться? – спросил Максим.

Владимир кивнул. Он был более чем уверен в происходящем, вспомнив свое тайное заклинание. На его лице это было написано. И тогда Максим успокоился и снова присел на нары.

– А что нам сейчас делать? – спросил Стас.

– Ждать. Все будет так, как мы, и представить себе не сможем. У вселенной для нас свой план, – ответил Владимир. И в тот же момент потянул руку, чтобы поднять материю. Он повертел ее немного. Ничего особенного в ней не было. И в тот момент она, словно песок, рассыпалась в его руках, а потом, будто просочилась сквозь пол.

– Ну, тогда ждем, – Стас тоже уселся на свободную часть нар, облокотившись к стене.

Время шло. Ничего не менялось. Дверь не открывалась. Ребята ждали. Стас и Максим уснули. Владимиру не спалось. Он думал. Думал обо всем, что происходит. Представлял, что ждет его дальше, после того, как они посетят третью сестру. Ему казалось, что жизнь необратимо изменится после этого. Да что там – она уже изменилась. Он больше не мог представлять себя в прежних рамках бытия. Ему нужно было ступить за пределы границ возможностей. Владимир знал, что начало нового пути в магии – его истинное призвание. То, для чего он был создан. И, одновременно с этой мыслью, он принял решение больше не медлить.

Владимир встал с корточек, убедился, что ребята спят, проведя рукой перед их глазами. Затем отошел к углу серой мрачной камеры. И тогда начал нашептывать заклинание о помощи.

Не прошло и несколько секунд после того, как он произнес последнюю строчку, и обернулся. Перед ним стояла та же девушка, слегка подав голову вперед, словно ища вызова. Глаза ее снова были без зрачков, кулаки сжаты. Она часто и глубоко, но в то же время беззвучно дышала, словно долго бегала.

В тот момент Владимир четко представил, какая именно помощь ему нужна и сказал:

– Давай, – звучало это словно команда для надрессированной собаки.

Девушка тут же развернулась, дошла до двери и растворилась в ней. Вскоре эта дверь тяжело заскрипела и медленно открылась. За порогом стоял тот самый сержант, и зрачков в его глазах видно не было. Он мотнул головой в сторону выхода, что означало – ребятам пора выходить. Владимир толкнул Макса со Стасом. Те поднялись и, до конца не понимая, что происходит, направились к выходу. Сержант дождался, пока все трое освободят камеру, что-то прорычал и запер дверь. Они пошли. Впереди Владимир, за ним Максим, после Стас, и завершал колонну сержант. Все шли молча. На посту, с надписью «Дежурная часть» на стекле они заметили еще одного милиционера, в тот момент он был в отключке.

Выйдя на улицу, ребята обнаружили в нескольких метрах от входа свою «Волгу», в замке зажигания которой были ключи. На сиденьях лежали их вещи, которые сотрудники изъяли при задержании. Тогда они сели в машину.

– Что делать? – спросил Стас.

– Газу давай, – ответил Владимир. В его голосе слышалась уверенность, словно он уже заранее знал, куда надо ехать и как себя вести. Максим молча сидел на заднем сиденье. Стас нажал на педаль газа и, сдав назад, вывернул на дорогу, по которой проехал в сторону выезда из города. Он уже знал, что это налево.

Вскоре они выехали за город. На часах было за полночь.

– Спать охота, – сказал Стас зевая.

– Останови, – Владимир указал пальцем на обочину.

– Что, отдохнем? – спросил Максим.

– Надо бы перекусить и подремать можно. А с рассветом поедем, – распорядился Владимир, – бензин-то есть еще? – он глянул на датчик.

Ребята тоже присмотрелись к стрелке бензобака, она указывала более, чем половину. Трасса была пустой в тот момент и Владимир добавил:

– Давай немного вглубь леса отъедем, – всматриваясь, он указал пальцем немного вперед, – там, кажется, съезд есть, и там заночуем.

Стас покорно завел машину и направил ее к съезду. И там действительно оказалась грунтовая дорога, ведущая в лесок. Ночевать в лесу всегда было небезопасно. Но ребята были не из робкого десятка, так, что проехав метров двести от дороги, остановились на опушке.

– Давайте поедим, – предложил Максим.

Ребята кивнули. Они втроем вышли из машины, закурили «Приму», и начали осматривать багажник в поисках тушенки или еще чего-то для разнообразия.

Кроме консервы, они ничего не нашли и, как обычно, прибавили к перекусу бутылочку водки. Примерно за полчаса они ее раздавили, закусывая «Спецрезервом». Покурили, без особых разговоров и тостов. Они устали и все разлеглись спать. Стас на водительском месте, откинув кресло, как и Владимир рядом с ним. А Максим уместился на заднем сиденье. Они открыли двери. Им повезло, что не было комаров и дул прохладный ветерок, который убаюкал ребят за считанные мгновения.

Глава 9

Первым проснулся Максим. Он спал лицом к востоку и солнце ослепило сначала его. Воздух еще не прогрелся после ночи, и было свежо. Максим вылез. Он закурил, залез в багажник, вытащил еще одну бутылку водки, махнул стопку, чтобы снять похмелье и стал прекрасно себя чувствовать. Он думал о той девушке, которую представил на последнем обряде. Ему было интересно, как же и где он ее встретит. Он фантазировал различные варианты, проигрывая в голове свое и ее поведение, не понимая, что в реальности все будет совсем не так, как он хочет. Сначала он представил, что они встретились на дискотеке, после фантазировал, что она попалась ему на заправке. Потом вообразил, что она его соседка, а в концовке подумал, будто она его жена и уже ждет его дома.

Он докурил, и увидел, как Владимир и Стас начали шевелиться и потихоньку просыпались. Пока они не встали, Макс решил еще раз быстренько опрокинуть пятьдесят грамм и, сделав это, подошел к Владимиру.

– Доброе утро, – он дышал в сторону, чтобы Владимир не почувствовал свежий перегар.

– Доброе, – захрипел Сергеев.

– И тебе, – ответил Стас, потягиваясь и протирая глаза.

– Ну что, в путь? – бодрым голосом спросил Максим.

– Ага, – кивнул Стас.

Владимир вылез, зевнул, затем взял у Максима сигарету, и, прикурив ее, сказал:

– Стас, давай покурим и поедем. Есть хочется. Надо купить еды. Тушенка не лезет уже.

– Ты помнишь, куда ехать? – спросил Стас.

Владимир кивнул, он затянулся и выпустил дым в воздух, высоко задрав голову. Он казался гордым в тот момент, но Стас этого не заметил.

Они докурили и машина поехала. Было еще очень рано, и когда они доехали до ближайшего мини-рынка вдоль автомобильной трассы, там стояло несколько продавцов с теплыми пирожками, и где-то в дальней небольшой палатке одна бабуля продавала нижнее белье и футболки. Ребята решили, что пора переодеться. Одежда у них была уже не первой свежести и сначала они подошли к той бабуле. Недолго выбирая, все трое приобрели по темной майке – «алкашке» и по двое семейных трусов. Убрав все это в машину, они стали рассматривать, что кроме пирожков можно взять из еды.

Владимиру хотелось яичницы, и колбаски. Свежей, прохладной «Докторской» колбаски с хлебом. Стас был готов съесть все, что угодно, кроме тушенки, а Максим возжелал мясного.

– Ну, что поедем поищем продуктовый магазин? – спросил Стас.

– Да, тут что-то кроме пирожков ничего нет, может, на столовую наткнемся подальше. Деньги-то у нас есть еще, – ответил Владимир.

– Точно, – сказал Максим, он ближе всех стоял к бабуле с пирожками, – дайте пирожок с капустой, – сказал он, повернувшись к ней. Бабуля протянула ему пирожок, он расплатился мелочью из кармана и спросил, – Где магазин с продуктами?

– Ой, сынок, там, в городе большой универмаг есть, – бабуля вылезла немного через прилавок и стала жестикулировать рукой, – въедете в город по дороге и налево, потом прямо и со светофора снова налево, это проспект Ленина, там не заблудитесь, увидите универмаг.

– А далеко город? – снова спросил Максим.

– Километров, – она сделала ударение на последний слог и немного задумалась, – тридцать.

– За полчаса доедем. Там и купим продуктов, – сказал Стас, отламывая от пирожка Максима кусочек. Следом за ним отломил Владимир.

– Поехали, – сказал последний.

– Эй, можете купить себе по пирожку, – сказал Максим, запихав остаток в рот, так, что его щеки раздулись.

– Что? – спросил Стас.

– Кубибе сепе, – пробурчал Максим с набитым ртом.

– Бубубу, – передразнил его Стас и сел за руль.

Проехав немного от того мини-рынка, Стас свернул к обочине.

– Переодеться надо, – сказал он.

– Помыться надо, – сказал Максим.

– Родник бы найти, там и попить и умыться можно, – присоединился Владимир.

– А что за город перед нами? – спросил Стас, глядя на Владимира, – ты знал о нем?

– Нет, от бабули услышал, я думал ближайший город через пару сотен километров, – ответил Владимир, вспоминая карту.

– Давай на твоей карте посмотрим, – сказал Максим.

Владимир покопался в бардачке, так, чтобы не привлечь внимание к блокноту, взятому у Петра. Там он нашел ту самую коробочку, где вначале пути лежала карта. Открыл ее. Внутри все оставалось без изменений. Он развернул карту, осмотрел ее. Все сходилось. Крестик стоял именно на том пункте, к которому они сейчас приближались. Но Владимир видел в камере во время обряда другой город, в двух ста километрах от этого. Он не понимал в чем дело. Он был уверен, что третья сестра – финальная часть их пути живет именно там и все там закончится. Но теперь что-то не сходилось.

Об этом Владимир умолчал. Он решил, что они заедут в этот город и посмотрят, что их ждет там. Но сказал он только:

– Смотрите, тут поворот на деревню есть на карте, там точно родник будет, – пальцем он указал на отметку на карте. Ребята пристально всматривались.

– Во! – сказал Максим, – Поехали там помоемся, попьем и дальше. Судя по карте, тут пять минут езды.

– Я за, – согласился Стас, и снова завел машину.

Через несколько минут они подъехали к деревне. У местных жителей без труда узнали о роднике, и уже вскоре спускались к источнику.

Там они обмылись, набрали воды в пустые бутылки из-под водки, переоделись, а затем свежие продолжили путь.

Проехав еще немного по трассе, они увидели вывеску, указывающую на город, о котором говорила бабуля. Там же была стрелка влево, с надписью «Центр». Проспект Ленина – это всегда центр, и они сориентировались без проблем. Вскоре ребята подъехали к универмагу, в котором, наконец, купили той еды, которую жаждали.

Выйдя на улицу, они загрузили в автомобиль палку колбасы, свежий хлеб, молоко, немного сала, и копченые ребра. Они отъехали от центра во дворы, развернули в багажнике обеденный стол и приступили к трапезе. Люди, редко проходившие мимо, посматривали на них с удивлением – мол, как это так в восемь часов утра, уже стоят – употребляют во дворе. Тем более, что запивали они из бутылок с водкой. Выглядело дико, но другого выбора у них не было.

– Что дальше? – спросил Максим, дожевывая свой бутерброд.

– Не знаю, – ответил Владимир. Он был в тупике, – Как я думал, мы окажемся в другом городе в конце пути, но нам придется что-то сделать здесь и только потом попасть туда.

– Интересно, – прокомментировал Стас, который уже доел и доставал сигарету.

– Очень, – согласился Владимир. Он отложил бутерброд в сторону и был задумчив. Сергеев протянул руку, чтобы взять сигарету у Стаса. Тот угостил. Владимир затянулся. Он снова вспоминал Гоголя, на этот раз «Вий», ему вспомнилась та сцена, когда Вий вышел в конце и проткнул круг своим пальцем. Герой той истории тоже надеялся пройти все три дня испытаний, но не смог. Может и Владимиру не суждено добраться до третьей сестры. Он не хотел об этом думать и с мыслями о Вие сказал:

– Я пойду, осмотрюсь, минут через десять приду. Надо подумать, – он пошел за дом. Там была дорога. Владимир направился вдоль нее и скрылся из виду.

– Надо водочки накатить, – обрадовался Максим, пока Владимир ушел. Он полез в багажник, достал бутылку, вытащил рюмку и налил туда, быстро выпив все залпом, он понял, что это была вода.

Стас засмеялся. Максим достал другую бутылку, понюхал ее, убедился, что там алкоголь. И после этого все повторил, затем поморщившись, закусил и потянулся за сигаретой. Во дворе появились дети с мячиком, они играли в «квадрат». На асфальте мелом чертили четыре равных квадрата, и в каждом располагалось по одному мальчишке, затем в одно касание нужно было выбить мяч из своей зоны в чужую, так, чтобы соперник не справился одним движением и тогда получил минус бал.

Максим наблюдал за ними.

– Помнишь, мы тоже были такими же? – сказал он Стасу, указывая на детей.

– Помню, – Стас переключил внимание на ребятню, – время пролетело. А внутри ничего не изменилось. Всё такие же мы дети.

– Точно, – улыбнулся Максим, наливая себе еще одну стопку, – Вова только какой-то серьезный стал в последнее время.

– Ну да, есть такое, – согласился Стас. Максим в это время выпил, – хватит пить, может, – сказал Стас Максу. Ему тоже надоедало смотреть на этот запой, и хоть Макс потом долго мог не употреблять, особенно в периоды работы, сейчас это напрягало даже Стаса.

– Ты туда же. Дайте расслабиться-то, когда еще так попутешествуем?

– Надо на ногах быть, соображать четко. Вдруг что понадобится, а ты пьян.

– Хватит, Стас, больше не буду, – движения Максима немного расплывались, и стало заметно, как он окосел. Стас замолчал и продолжил следить за мальчишками.

– Детство – лучшее, что с нами было, – сказал Стас, – Помнишь? Нам всего хватало, все нравилось. А что изменилось? Почему сейчас всегда что-то не так?

– Потому, Стас, – Максим снова наполнял рюмку, оглядевшись, что нигде нет Владимира, – что мы с годами становимся более забитыми. На нас то давит, – он указал руками в одну сторону, – се давит, – указал в другую, – потом мы хотим от этого отойти, а некуда и нам ничего не нравится, потому, что теперь, – Максим выпил, поморщился и закурил не закусывая, – Надо. Нам все время что-то надо. А тогда нам ничего не надо было. И все у нас было! Понимаешь? – он икнул.

– Понимаешь, – кивнул Стас.

Они увидели, что Владимир возвращается и стали смотреть в его сторону. Он был встревожен.

В его дневнике не описано, где он был и что делал в тот момент. Предполагаю, что он отходил сделать пометки о путешествии, но могу догадаться, что также хотел снова обратиться за помощью к той девушке без зрачков. Он подошел с дневником в руках, осмотрел ребят и сказал:

– Садимся, поехали отсюда.

– Что случилось? – спросил Стас.

– Нам тут нечего делать. Сестры здесь уже нет. Поехали в другое место.

Стас и Максим сели в машину, наспех убрав остатки еды. «Волга» поехала. Они направились к выезду из города. Там был затор, движение перекрыли.

– Черт, – сказал Владимир с негодованием. Он был встревожен гораздо сильнее, чем после отлучки от ребят.

– Да что случилось? – снова спросил Стас.

Автомобили впереди остановились. Владимир вышел. Он встал рядом с машиной, и теперь его взору открылась километровая пробка. Их «Волга» оказалась зажата в плотном потоке.

– Случилось, Стас, то, что сегодня в этом городе вся нечисть соберется. Нам тут делать нечего.

– Какая нечисть? – засмеялся Максим выглядывая в окно.

– Такая! – чуть не крича ответил Владимир, – Похоже не сможем мы уехать отсюда до ночи, – он всматривался в пробку.

– С чего ты взял, что будет нечисть? Что им тут делать? – спрашивал Стас. Машин позади все прибывало, а вперед никто так и не ехал.

– Тут фестиваль будет. Все думают, что это просто концерт для людей. Но это не концерт, это скопище всех магов, колдунов, демонов и всякой подобной нечисти, которая колдует на людей.

– Бред, – сказал Максим, который потихоньку начал осознавать, что Владимир не шутит.

– Откуда ты знаешь? – спросил Стас.

Владимир знал, скорее всего, об этом, после прочтения заклинания о будущем. В дневнике я его видел, и предполагаю, что после того, как он оказался один, ему стало известно недалекое, но определенное будущее – его и друзей.

– Знаю, Стас, поверь, – он не стал объясняться. Ему не хотелось говорить, что он что-то знает.

– И что теперь делать? – спросил Максим, все также выглядывая из окна.

– Надо из города валить, иначе сегодня нам придется встретить третью сестру, на том фестивале и не известно, чем это закончится.

– Так можно просто не ходить туда, – сказал Максим.

– Не получится. Мы не сможем избежать этого, – Владимир всмотрелся вдаль и понял, что им никуда не деться от неизбежно грядущего фестиваля. Где-то в конце, пробки, точнее там, где стояли первые машины, началось движение, автомобили съезжали вправо, там была видна афиша со стрелкой, на которой едва различалась надпись «Фестиваль песни». Автомобили пропускали только в ту сторону. Влево съезда не было, выезд из города был закрыт. Но Владимир надеялся, что сможет все-таки убедить сотрудников милиции выпустить их.

Поток машин тронулся. Ребята, выкинув окурки, резко сели по местам и потихоньку поехали вперед. Больше Владимира никто не доставал вопросами. Они вскоре приблизились к посту ГАИ, инспектор которого стоял на обочине со стороны Владимира.

– Нам из города выехать, – сказал Владимир, глядя на инспектора через раскрытое окно.

– Во-первых добрый день, – сказал инспектор.

– Добрый, – исправился Сергеев.

– Во-вторых. Выезд из города перекрыт, поскольку на трассе перегруз и затор. Оставили встречную полосу для приезжих на фестиваль. Так, что уедете, ближе к вечеру. А пока не задерживайте поток, проезжайте к месту отдыха, – жезлом он указал вправо, на ровную грунтовую дорогу. Туда потихоньку скатывались машины, а затем терялись в кустах. Владимир понимал, что после съезда туда, до вечера они точно не выберутся с фестиваля, поскольку дорога была узкой, и разъехаться в два направления там не получится.

Выбора у них не было. Стас направил «Волгу» вправо и вскоре они оказались в глуши леса, следовавшие за идущим впереди большим автобусом, наполненным людьми.

– И что теперь? – спросил Стас, заметив, что выражение лица у Владимира невеселое.

– Ничего хорошего. Эта нечисть не дает нам выбраться отсюда. Будем сопротивляться.

Они ехали за автобусом несколько минут. Вскоре оказались на какой-то опушке, где было припарковано много автомобилей. Они выбрали место и встали. Вскоре их облепили со всех сторон такие же, как и они, гости фестиваля. Отличало ребят одно – им здесь быть не хотелось.

Глава 10

Они сидели в машине и наблюдали за приезжавшими на фестиваль.

– Смотрите, сколько девчонок красивых, – Максим увидел толпу девушек, следом шли еще женские компании.

– Ага, – Стас тоже загляделся.

– Может, и не зря приехали, – сказал Максим, – пошли, осмотримся.

Владимир молчал. Ребята вышли, и он тоже вышел, закрыв окно. Машину закрыли и отправились на прогулку.

До них доносилось эхо веселой музыки, с живыми голосами. Настроение должно было подниматься, но Владимир был также хмур. Вскоре они приблизились к опушке – большой пустырь в центре соснового бора. На таком пустыре могло уместиться тысяч десять человек, а то и больше.

Вокруг по периметру стояли мангалы с шашлыком, кое-где виднелись пивные кеги. А в дальней части опушки стояла огромная сцена, на которой уже шло представление. Людей уже с утра было много, но места еще хватало, чтобы до вечера вмещать гостей такими темпами.

Стас глянул на часы. Владимир мохнул головой, словно спрашивая: «Который час».

– Одиннадцать, – ответил Стас.

– Пойдемте шашлычка поедим, а? – спросил Макс с оживлением.

В тот момент Владимир понял, что ничего не сможет изменить и решил расслабиться и получить удовольствие от ситуации.

– А пойдем, – согласился он, – и пивка махнем.

– Шутишь? – спросил Стас.

– Нет. Будь, что будет, – Владимир махнул рукой и первым направился к шашлычнику. Ребята, переглянувшись, в изумлении пошли за ним.

Мясо у шашлычника, к которому они подошли, было отличное. Аромат и внешний вид многое обещали. Цена не кусалась. Так, что ребята взяли себе по шампуру, попросили лаваш. И отошли в соседнюю палатку за пивом. Пиво разлили быстро. В наличии был только один сорт. Какой-то местный розлив. Они отошли немного от прилавков и начали есть, запивая пивом.

– Хорошо, – сказал Максим.

– Отлично, – согласился Стас.

– Вроде и настроение поднимается, – сказал Владимир, отхлебнув немного пива.

– Что ребятки, на фестиваль приехали? – раздался позади приятный женский голос.

– Угу, – не успев оглянуться, ответил Максим.

Когда ребята обернулись, перед ними стояла симпатичная брюнетка. Молоденькая и с румяными щеками, она улыбалась. Одета она была в кожаную куртку, волосы растрепаны, словно после удара током, а губы в черной помаде.

– А Вам не жарко? – спросил Максим.

Владимир молчал. Он видел в этих чертах лица что-то знакомое. Оно было, ее личико, было похоже на лицо Агнессы. Он думал, что ему кажется, но ему не казалось. Перед ними стояла третья сестра. Та, к которой они ехали.

– Обалдеть, – сказал Владимир.

– Не жарко, – ответила она, улыбаясь, – Жарко на сцене выступать. За кого болеть будете?

– А ты? – Владимир подошел чуть ближе и пристально всмотрелся в ее глаза.

– За себя, – уверенности ей хватало.

– И мы, – спокойно сказал Владимир.

– На подтанцовку возьмешь? – шуткой спросил Максим.

– Не испугаешься? – она ухмыльнулась.

Максим улыбнулся.

– Во сколько твой выход? – спросил Владимир.

– В восемь, после заката.

– Не забудь костер развести, мы подойдем, сказал Сергеев.

Она улыбнулась, осмотрела ребят и ушла.

– Ты знаешь ее? – спросил Максим.

– Это она, – ответил Владимир.

– Кто? – спросил Стас.

– Третья сестра, – Владимир отхлебнул пиво и откусил шашлык. Он озадаченно смотрел вслед этой девушке, которая только что исчезла в толпе.

Они постояли так некоторое время. Молча, ребята пили пиво и наблюдали за тем, как все больше людей стягиваются на фестиваль. Выпив по кружке, они взяли еще по одной. И настроение у них изменилось в лучшую сторону.

– Пойдемте, осмотримся, – предложил Владимир.

– А что тут осматривать? – удивился Максим, – все и так видно.

– Я не про опушку эту. В сторону немного отойдем, лес осмотрим.

– А там что – интересное что-то? – спросил Стас.

– Просто пройдемся, – похоже, что Владимир просто хотел побыть с друзьями наедине.

Они отошли немного от опушки в сторону и стали осматриваться. В лесу ничего необычного не было. Сосны, ели, тропинки и очаги от костров, на месте которых оставались небольшие пепелища. Воздух был свежим и приятным. Аромат леса успокаивал. Пройдя еще немного вглубь, ребята закурили, и Владимир предложил немного сместиться в сторону.

Они прошли, и их взору открылся небольшой дом, прямо в глуши леса.

– Ого, – сказал Максим, – охотничья изба?

– Похоже на домик лесника или егеря, – ответил Стас.

Домик был небольших размеров из сруба. Была тяжелая на вид деревянная дверь, пара окон, и никаких следов проживания в нем. И хоть травой он не оброс, на первый взгляд казалось, что дом нежилой. Было похоже, что он брошен.

– Пойдем, глянем, – предложил Максим.

– Может не надо? – Владимир не боялся туда идти, но впечатлений за последние несколько дней было хоть отбавляй. И он просто не спешил искать новых ощущений.

– Просто глянем, – снова сказал Максим,– глянем, как лесники жили или живут еще, может.

– Интересно конечно, – ответил Владимир.

– Так пошли, – Максим направился к дому.

Владимир и Стас не отставали и двинулись следом за ним. И вот они уже стояли у входа. Максим заглянул в окно, а Владимир увидел, что замка на двери нет – она просто плотно прикрыта.

– Пошли, – сказал Максим, и, просунув руку между Владимиром и дверью, надавил и она открылась.

Ребята увидели внутри небольшую комнату, мебели в ней не было. Дом действительно оказался заброшен. На полу валялись обрывки газет и книг таким слоем, что в них можно было лечь и спрятаться человеку. В глубине дома виднелись двери в две другие комнаты.

Владимир первым ступил через порог, следом за ним шагнули Максим со Стасом. Они прошли немного в центр комнаты, распинав бумаги на полу.

– Ничего интересного, – сказал Максим.

– Ага, – согласился Стас. В тот момент он осматривался. На потолке не было люстры. Не было в доме и печи. Ничего кроме стен не было.

– Пошли в комнаты, – предложил Максим и снова первым рванул открывать дверь. Сначала он выбрал правую от входа. Толкнув посильнее деревянное дверное полотно, слегка разбухшее от влаги и застревавшее при открывании, он все-таки со второй попытки отворил ее. В той комнате стоял только деревянный стул, стены были оштукатурены. На стуле лежала веревка, такой длины, что ее хватило бы лишь связать руки или обмотать вокруг шеи пару раз. На полу тоже было много разных газет и листов из книг.

В обрывках бумаг Владимир разглядел фрагмент вспоминавшегося ему накануне «Вия». Он на мгновение остановился, всмотрелся повнимательней, там была описана сцена, в которой главный герой рисовал круг мелом. Владимир ухмыльнулся. Ему стало интересно, что же ждет их за другой дверью.

Теперь первым был Стас, он открыл ее. В той комнате было много стеллажей, пустые полки заполняли всю комнату по периметру. На стеллажах был только слой пыли и больше ничего.

– Ничего хорошего, – подытожил Максим.

– Ага, пошли назад, – предложил Стас.

– Да, – Владимир кивнул, и они направились к выходу. Владимир шел последним и теперь всматривался в бумаги, лежавшие на полу. Не найдет ли он чего интересного. И он нашел! В полу Владимир заметил крышку погреба, едва различимую среди деревянного настила.

– Стойте! – крикнул он, чуть убежавшим вперед ребятам. Теперь ему безумно хотелось заглянуть в погреб. Там-то точно должно быть что-то интересное.

Ребята приблизились к нему и, всмотревшись в пол, пнули бумаги по сторонам. Теперь им стал отчетливо виден люк, ведущий в погреб.

– Ну, что рискнем? – спросил Максим.

– Да, уже все равно чего только не видели за эти дни, – согласился Владимир.

Максим присел, дернул крышку люка. В погребе было темно, и виднелся только край старой деревянной лестницы. Если спускаться по такой лестнице не аккуратно, то можно схватить занозу. Первым начал спускаться Максим. Он медленно погрузился вглубь погреба.

– Ну что там? – спросил Стас сверху. Они с Владимиром склонились над люком.

– Да ни че не понятно. Темно, – ответил снизу Максим, – поищу, может, есть фонарь какой или лампа.

– Я помогу, – Владимир начал спускаться к нему.

Как только он слез, то стало понятно, что погреб не такой уж и маленький, и больше он походил на подвал, чем на хранилище картошки и соленых огурцов.

Сергеев вытащил коробок со спичками и осветил немного помещение. Стас тоже спустился вниз. Всем было любопытно. Их немного охватывала паника и страх перед неизвестностью. Всех кроме Владимира. Он наизусть помнил заклинание, теперь его ничто не пугало.

Свет от пламени спички осветил небольшой стол, расположенный неподалеку от лестницы. Рядом со столом, стоявшим вдоль глиняной стены, был стул. Не было видно никаких стеллажей или полок свойственных обычному погребу. И этот подвал скорее походил на мастерскую. Стол был пуст. В нем имелись выдвижные ящики. И поскольку другая часть помещения не была освещена и не просматривалась, ребята решили осмотреть ящики стола в поисках чуда.

В верхнем ящике они ничего не нашли. Дно его покрылось слоем пыли. В среднем ящике было кое-что на первый взгляд интересное. Там лежали округлой формы коробочки в количестве двух штук. В таких коробках хранились пленки для диафильмов. Сергеев достал одну из них, приоткрыл. В тот момент освещал ее Стас. На свету он увидел темную пленку, но не смог разглядеть, что на кадрах. Убедившись, что и вторая коробка не пуста, Владимир взял и ее. Обе он сложил на крышку стола, чтобы потом забрать с собой.

Затем они осмотрели третий, нижний, ящик. В нем лежала ручка, перочинный нож и тонкая тетрадь. В тетради были непонятные рисунки ручкой красного цвета. Какой-то дом, заштрихованный полностью, фигурки людей и машины, которые их переезжали. Все было нарисовано небрежно и криво, словно детской рукой. Никаких записей в тетради не обнаружили.

– Давай листок из нее вырвем, подожжем и осмотримся получше, – предложил Максим.

Владимир вырвал из середины лист, поджог его от очередной спички Стаса и начал освещать пространство вокруг.

Напротив стола они увидели конец помещения – он располагался метрах в пяти. Это была глиняная стена, вдоль которой ребята увидели, наконец, стеллажи. На полках были инструменты – молотки, отвертки, большой мачете. И на верхней полке лежала маска в форме лошадиной головы.

Максим потянулся за маской, снял ее с полки и рассмотрел. Лист тем временем прогорел, и на мгновенье наступила мгла. Стас тут же достал спичку из коробка, поджог ее, а Владимир уже протянул еще один вырванный из тетради лист. Пламя снова осветило большую часть комнаты. Все смотрели на маску в руках Максима. И как только Максим отвел от нее глаза на Владимира, то позади него увидел силуэт – мужскую фигуру, лицо которой он не разглядел.

– АААА! – крикнул он, в ужасе указывая пальцем на силуэт.

Ребята отпрыгнули в сторону и, обернувшись, увидели стоявшего перед ними мужчину. Вместо лица была белая повязка, вроде марли. Виднелись только прорези для глаз. Они от шарахнулись немного от фигуры. Владимир автоматически начал бормотать заклинание. Мужчина потянул руку к маске. Его тяжелое дыхание наводило еще больший ужас на ребят. Максим протянул ему маску, тот спокойно взял ее и начал подносить к голове. Лист прогорел. На мгновенье стало темно. Пока Стас чиркал спичкой, а Владимир подносил к нему бумагу, в надежде, что пламя хоть немного отпугнет этого персонажа от них, Максим попытался ударить его ногой, и, как ему показалось, попал в живот.

Снова стало светло. Владимир почти произнес все восемь заветных и так необходимых в тот момент строк, как перед ним стал отчетливо виден тот же персонаж с лошадиной головой, и мачете в руке. Лезвие отблескивало прямо около лица этого человека.

– Что ему надо? – спросил Стас.

Никто не ответил. Все были напуганы. В то мгновенье Владимир закончил читать заклинание. И между мужчиной и ребятами появилась та же девушка без зрачков. Она пристально смотрела на Владимира, снова выпятив голову вперед. Ребята не знали ничего о ней и испугались еще сильнее. Они прижались к стене, а Сергеев, наоборот слегка осмелев, подал грудь вперед, словно прикрывая их собой.

Девушка ждала команды. Она получила ее тут же:

– Давай, – сказал Владимир, думая о том, чтобы она помогла им уйти.

Девушка развернулась и ударила мужчину в грудь. От удара он отлетел в сторону прямо на ту деревянную лестницу, она сломалась. Мужчина оказался тяжелым. Мачете не выпал из его рук. Он поднялся, замахнулся на девушку и тяжелым, мощным движением попытался разрубить ее напополам. Нож стремительно опускался к ее голове. В тот момент лист прогорел и Владимир выронил его на землю. Стало темно.

Спустя мгновенье раздался звук, словно что-то человеческое было разрублено. Сергеев и Стас осветили комнату, и увидели, что «лошадиная голова» лежит на спине, а из груди его торчит тот самый мачете, который он так и держит за рукоять, словно сам себя зарубил.

– Нам хана, – сказал Максим.

– Не бойся, – успокаивал его Владимир.

Он приблизился к девушке, стоявшей над убитым телом. Она осматривала труп. Сергеев плавным движением прихватил пленки со стола, легонько тронул ее плечо и сказал:

– Наверх, – указывая пальцем вверх. Мгновенно они оказались в той самой комнате, куда зашли вначале, посреди бумаг, заваливших люк. Словно их и не было внизу. Девушка исчезла. А в руках Сергеева остались только пленки и обгоревший лист бумаги, который он отбросил на пол и затоптал ногой.

– Пошли, – сказал Владимир. Он чувствовал себя героем, словно сам спас ребят.

– А кто она такая? – спросил Стас, потихоньку приходивший в себя.

Владимир задумался, стоило ли ему рассказать правду или же нет. И не придя к определенному выводу, ответил:

– Давай позже поболтаем.

Через мгновение они стояли на опушке около дома. Дверь снова была закрыта, будто их там и не было. А еще через несколько минут ребята добрели к своей машине. Сергеев припрятал пленки в бардачок, прямо поверх дневника с заклинаниями, затем вытащил его, сделал пару заметок, пока ребята на багажнике выпили по пятьдесят капель для успокоения. Улыбнулся и подумал о том, как же легко и хорошо у него получается познавать мир магии.

– Вов, давай выпей уже с нами, – раздался голос Максима. Сергеев оглянулся, и увидел, что тот уже держал для него наполненную водкой стопку.

Сергеев вышел на улицу, подошел к ребятам, взял стопку и, не морщась, выпил водки. Он не стал закусывать.

– Рассказывай, – начал Максим, – ты знаешь, что там произошло.

– Я же говорил, тут сборище нечисти сегодня.

– И что, все будут на нас кидаться? – не унимался Максим.

– Не все, но кто-то захочет. Вы не бойтесь. Все будет нормально.

– А что за девка его убила? – вмешался Стас. Он раздавал сигареты ребятам и подносил спичку с огнем, чтобы они подкурили.

– Видимо, она на стороне добра, – усмехнулся Владимир, решив, что правду все-таки рассказывать ребятам он станет. Во всяком случае, пока.

– Видимо! – сказал Максим, – Мне кажется, ты не договариваешь.

– Мне нечего скрывать, – ответил Владимир, подкуривая сигарету. Пи этом он взял бутылку водки, и разлил по трем стопкам. На закуску снова была тушенка.

– Похоже, будет веселый вечер, – сказал Максим.

– А что милиция? – спросил Стас, – Они ничего не знают и не делают?

– Похоже, знают только избранные, – ответил Владимир.

– Мы – избраны! – воскликнул Максим, поднимая стопку, – За нас!

Ребята чокнулись и выпили.

– А кем? – спросил Стас после того, как поставил пустую рюмку и закусил тушенкой.

– Думаю сами собой, – ответил Владимир, – мы сами приперлись в этот мир магии, когда начали обряды у сестер.

– Пойду в туалет схожу, – сменил тему Стас, – Кто хочет?

Ребята отрицательно помотали головами. Стас направился в сторону кустов – туда, где никого не было.

Глава 11

Максим с Владимиром остались на опушке. Стас зашел поглубже в чащу леса, спустил штаны и начал справлять нужду. Когда закончил, заправившись, он глянул под ноги и увидел на земле свой крестик с цепочкой. Резким движением руки он ощупал грудь. Крестика там и впрямь не было. Тогда он наклонился, чтобы поднять его. Взяв крестик в руки, он услышал откуда-то спереди до боли знакомый голос. Голос матери:

– Стасик, я тут.

– Опять Ырка? – огрызнулся он. Стас был слегка запьяневшим и приготовил коробок спичек, лежавший в кармане брюк.

– Стасик, сынок, это мама. Ты соскучился по маме? Иди ко мне! – голос звал вперед. Стас решил пройти немного сквозь чащобу.

– Где ты? – он не верил, что это действительно его мама. Но пройдя несколько шагов вперед, и разведя кусты руками, он разглядел между деревьев тропу, ступив на которую тут же оказался перед небольшой опушкой леса. Вдалеке он слышал отголоски музыки, доносившиеся со сцены. Он знал, что не заблудится.

– Я тут, – снова раздался голос.

Стас шагнул вперед, в сторону опушки и увидел под одним из деревьев свою мать. Она стояла в длинном – в пол – белесом платье. На груди оно было отделано меховыми нашивками. Такими же белоснежными, как и странное сияние вокруг нее.

Стас прослезился. Перед ним стояла его мама. Он был уверен в этом. Она снизошла из мира мертвых, чтобы поболтать с ним. Он кинулся вперед. Обнял ее. Тепло маминых рук вызвало еще больше восторга и любви внутри него. Стас прижался к маме, словно маленький мальчишка. Он любил ее при жизни, но после того как ее не стало, начал ценить мать еще больше. Он постоянно вспоминал о ней, переосмысливал ее советы и слова. Хотел, чтобы все те ссоры, которые между ними были, превратились в моменты признания в любви между матерью и сыном. Но не вернуть! Прошлого не вернуть. Теперь он увидел, что можно коснуться ее в настоящем и решил все сказать пока она снова не ушла:

– Я люблю тебя, мама! – Стас плакал, слезы текли по его щекам прямо на плечо матери, – Люблю, слышишь! Мне тебя не хватает, – он немного отстранился назад, чтобы разглядеть ее. Мать в тот момент смотрела на него с улыбкой умиления, она провела своей теплой пожилой рукой по его щекам и стерла слезы.

Стас оглядел ее с ног до головы. Она не изменилась. Его мама осталась точно такой, какой он видел ее в день похорон. Стройное – худощавое тело, длинные густые волосы и ухоженное, но морщинистое лицо. Она не пользовалась косметикой. И в молодости была очень красивой. Он все это помнил. Дома он часто рассматривал ее фотографии.

– Не плачь сынок, – перебила она его, – не плачь. Мне больно, когда ты скучаешь.

– Я скучаю, мама! – он снова плакал.

Она взяла крестик из его рук, расстегнула цепочку и надела ему на шею. Точно так, как она надевала этот крестик впервые на пятилетнего мальчишку, тогда крестик болтался до пупка, а сейчас стал в самую пору.

– Я помню мама, все помню. Когда ты его надела на меня, ты сказала: «Серебро убивает всю нечисть!», – она произнесла эти слова вместе с ним. Стас улыбнулся.

– Сегодня тут будет много нечисти. Но не бойся. Все будет хорошо.

– Почему, мама, почему тебе больно, когда я скучаю? – спросил Стас.

– Потому, что смерти нет. Есть другая жизнь, новая. Ее не понять, пока мы живы. И когда ты скучаешь, когда ты любишь и думаешь обо мне – ты меня держишь между новой и старой жизнью.

– Но как быть, мама? Как мне не скучать? – спрашивал Стас, а слезы все текли из его красных глаз.

– Отпусти меня сынок. Я все, что было, отдала тебе. Всю себя, всю любовь. У тебя все есть в этой жизни. А мне суждено было уйти тогда, когда это случилось. Я ушла. Просто люби меня где-то там внутри. Помни, что я была. Но не думай обо мне постоянно. Мне больно, каждый раз, когда ты скучаешь, я рядом с тобой. Ты меня не видишь. Но я рядом.

– Я понял, мама, – сказал Стас, внимательно осматривая ее лицо. Как же он не хотел, чтобы она ушла сейчас. Ему хотелось, растянуть этот миг подольше.

– Я хотела, чтоб ты стал полковником. Тебе есть к чему стремиться, – улыбнулась она.

– Есть мама! Я уже майор, скоро стану полковником и генералом.

– Станешь, – ее голос был таким теплым.

– А ты видела там папу? – спросил Стас. Отец его ушел из семьи очень давно. И Стас его не знал. Но знал, что когда ему было семь – его отец умер.

– Видела. У него все хорошо. Он тебя любит.

– Любит? – усмехнулся Стас, – Он же нас бросил.

– Это тут на земле можно бросить. Тут можно причинять боль. А там, – она указала вверх, – там все любят всех.

Стас улыбнулся и снова прижался к маме.

– Отпустишь меня, сынок? – сказала она после нескольких минут крепких объятий.

Стас нехотя кивнул. Из успокоившихся глаз снова хлынули слезы. Он разревелся.

– Ну-ну сынок, мы договорились! Отпусти маму! Так надо! По-другому не бывает. Смерть – часть любой жизни. Ее надо принять. Мне пора сынок!

– Отпускаю, мама, – он понимал ее слова и хотел, чтобы было как можно лучше, – Отпускаю, слышишь! – в тот момент его мама ярко засияла, и превратилась в пучок света, устремившийся к небесам.

– Отпускаю, мама, – бормотал Стас. Теперь он стоял в одиночестве посреди опушки и смотрел куда-то в небо. Он отпустил ее. Но был бы не против еще на мгновенье увидеть это родное лицо.

Он увидел его на небе. Облака сложились на какой-то миг так, что он узнал в них лицо мамы. Оно улыбалось и вскоре растворилось в голубизне небес. Теперь Стас снова слышал отзвуки музыки со сцены и направился назад, чтобы найти ребят.

Стас вернулся к машине. Он не выглядел ошарашенным или удивленным. Скорее наоборот, казалось, что ему легко и хорошо в тот момент.

– Что, удачно сходил? – спросил Максим.

Стас на мгновенье задумался: «Стоит ли рассказывать правду?», и решил, что не будет. Все-таки ситуация не обычная, пусть все останется при нем.

– Ага, удачно, – он не мог скрыть улыбку радости и счастья.

– Ну, что темнеет, – вмешался Владимир, – пойдемте ближе к сцене.

Стас глянул на часы – был седьмой час. Быстро день пролетел. Много впечатлений и эмоций помогли скоротать время.

– Пойдемте, а то народ толпится, потом к сцене не пролезем, а так хоть глянем что-то, – сказал Максим.

Они направились к сцене. Народу собралось не мало. Но поляна позволяла вместить еще столько же. Начиналась часть выступлений с современной танцевальной музыкой. В конце обещался рок, согласно программке, которая висела на одном из металлических стендов, где обычно пишут: «Берегите лес от огня». Но до рока еще пара часов, так, что ребята решили наслаждаться тем, что подавали.

– Давайте пивка еще возьмем, – предложил Максим.

– Можно, – согласился Владимир. Они понимали, что скоро пройдут обряд. Теперь им было не боязно напиваться, зная насколько могущественны сестры.

Они направились к палатке, Максим подошел первым:

– Три, – он показал пальцами, чтобы продавщица наверняка разобрала, сколько пива он хочет. Музыка грохотала, у сцены невозможно было разговаривать, поэтому они выбрали палатку немного поодаль от нее.

– Хорошо, – улыбнулась девушка, разливавшая пиво. Она выглядела очень молодо и аппетитно. Лет двадцать не больше. Максиму такие нравились – свеженькие глупенькие студентки, он даже мечтал жениться на такой, чтобы воспитать ее как надо ему.

Она наливала, Максим рассматривал ее с улыбкой.

– Что-то не так? – спросила она смущаясь.

– Мне кажется, я Вас видел, – слегка окосевший Максим действительно так считал.

– И где же? – спросила она.

Рядом стояли Владимир со Стасом. Первая кружка досталась Сергееву, и он немного отошел в сторону, там прикурил сигаретку и начал потягивать прохладный хмельной напиток.

– Вспоминаю, – Максим ответил после недолгой паузы. Стас, слышавший его попытку, на первый взгляд неудачного флирта, улыбнулся. В тот момент наполнилась еще одна кружка, которую он аккуратно забрал, после чего отошел к Сергееву.

В тот момент Максим вспомнил – он видел эту девушку на обряде в отделении милиции, в той тесной камере, где их запирали. Именно такой он представлял себе свою вторую половину, когда пришла та сестра со своим американцем.

– Вспомнил! – чуть не закричал он.

– Да? – удивилась она, – С Вас 2 рубля.

– Вспомнил, – повторил он, вытаскивая деньги из кармана, – мы с вами должны пожениться, – он высказал это не задумываясь.

Девушка засмущалась, и, улыбнувшись, отвела взгляд.

– Не смейтесь, – сказал он, – я серьезно! Вы до скольки работаете?

– Я тут не работаю, подругу подменяла.

– Отлично, меняйте назад и пойдемте, прогуляемся. Нам многое надо обсудить, – в тот момент он был уверен, что она не откажется.

– А если я не соглашусь? – спросила она.

– Согласишься, – Максим улыбнулся и добавил, – я жду смену.

Они стояли неподалеку и потягивали свежее пиво. Выпив по паре кружек, ребята повеселели. Продавщица пива к тому моменту дождалась смены, и они вчетвером пошли ближе к сцене, туда, где все танцевали. Было весело. Музыка веселила, пиво расслабляло. Девушка, ее имя – Алиса, тоже немного выпила и все они стали танцевать в кругу. К ним приблизились еще какие-то девушки. Вечер проходил замечательно.

Вскоре солнце село, небо становилось темнее. На сцену начали выходить рок-музыканты, а рок ребята любили, и тогда все стало идеально.

Владимир, устав от танцев, отошел к палатке, купить еще одну кружку пива. Ребята остались на площадке танцевать. Владимир, наконец, оглядел всех, пришедших.

Они забыли, что тут должно собраться много нечисти и стоило быть начеку. Теперь Владимир вспомнил об этом. Он разглядывал многотысячную толпу вокруг. Ничего подозрительного не замечал. Все были навеселе. Много милицейского патруля. Люди в разных костюмах. И хороший рок. Он допил пиво и пошел в туалет, кивнув Стасу, чтобы тот понял, что он скоро вернется. Танцевавший Стас подмигнул ему.

Владимир отошел в сторону, он искал кабинку, но нигде не видел ее и решил отойти немного в кусты. Там справил нужду, а затем побрел обратно, насвистывая в такт доносившейся музыке.

Уже почти выйдя на опушку, где все веселились, он увидел в стороне ту самую девушку – сестру Агнессы. Она стояла и курила, пристально рассматривая опьяневшего Владимира. Девушка знала, что увидев ее, он пойдет за ней. Она направилась не в ту сторону, в которую ожидал пойти Сергеев.

Он двинулся за сестрой, вглядываясь в ее очертания, так, чтобы не потерять из виду. Смеркалось. Было плохо видно, но он шел за ней по какой-то тропе. И вскоре она остановилась. Владимир приблизился к ней. Девушка повернулась. Сергеев обрадовался, разглядев в ее лице Агнессу, по которой, как ему показалось, он все-таки скучает.

– Слышала, ты был у моих сестер, – сказала она, облокотившись на дерево.

Владимир молча кивнул. Он не стал спрашивать откуда она это слышала.

– Теперь хочешь пройти мой обряд? – спросила она, покуривая сигарету, которая уже должна была истлеть за это время.

– Хочу. И не я один. А еще ты можешь научить меня магии.

– Ты знаешь, что еще никто не проходил всех трех сестер? Магии ты научишься, когда все закончится.

– Что? – он не понимал.

– Ты первый, кто собирается пройти все три обряда. Когда нам дали наши способности, то предупредили, что мы больше не увидимся. И долго никто не найдет всех троих. Люди проходят какой-то один обряд и все успокаиваются. А тебе все мало.

– Не мало, мне это нужно. А что насчет магии?

– Зачем нужно? Ты знаешь, что будет?

– Когда? – спросил Сергеев, доставая сигарету из кармана брюк.

– Как только ты пройдешь всех трех сестер, нас больше не станет. Останется одна, но она будет простым человеком. И того, кто пройдет нас, тоже не станет, если он не свяжет свою жизнь с оставшейся. Вот тогда и научишься магии.

– Я готов связать, – сказал окосевший Владимир, понимая, что обряд ему предстоит пройти в одиночестве. Тем более на нем он сможет узнать, кто предначертан ему судьбой. Он понимал, что это может быть любая девушка на планете, но ничего не боялся. Тем более в тот вечер, после пива.

– Готов он, а я готова? Я не хочу исчезнуть, – сказала она и присела на сваленное дерево, лежавшее рядом с ее ногами.

– Как это исчезнуть?

– Говорю же – одна останется. Нас не будет больше. Просто тело человеческое. Не известно вообще, чем это все потом закончится для тебя и для оставшейся сестры.

– Ты не будешь проводить обряд? – спросил он.

– Я не могу отказать. Ни одна из нас не может. Просящий должен получить.

Сергеев задумался. Он был готов. Ему хотелось пройти. Он знал, что только так перешагнет границу между миром обычным и миром магии.

– Мне это нужно. Я должен пройти. Ты понимаешь?

Она заплакала:

– Я знала, что рано или поздно придет тот, кто прошел других сестер. Знала, что все закончится и что именно я стану последней. Но я не знаю, что ждет меня после.

– Прости. Когда начнем? – Владимир был непоколебим.

– Я обожаю сцену. Скоро мое выступление. Пусть оно будет последним? Там и начнем, как только я спою. Кстати, я знаю, что твой дружок моего помощника сбил. Он не виноват. Так суждено было.

– Мы не хотели, прости.

– Пошли на сцену. Друзья твои не должны обряд проходить. Неизвестно чем для них закончится все. На сцену пойдешь со мной – там все и сделаем. И помни, рано или поздно за все приходится платить.

Она встала и направилась к сцене. Владимир пошел за ней. Стало совсем темно.

Глава 11

Сцену ярко освещали огни. Она была красивой. Идеальное место, чтобы закончить один путь и начать другой. Владимир не знал, что будет происходить дальше, но покорно направлялся за сестрой. Она провела его за сцену мимо охраны, быстро объяснив, что он с ней. Вскоре они оказались прямо перед выходом на площадку для артистов. Там заканчивали свой номер какие-то ребята, похожие на панков и готовилась команда этой девушки. Оттуда, со сцены, Владимир отчетливо разглядел огромную площадку с тысячами людей, веселящимися в этот чудесный вечер.

Там же в толпе он разглядел Стаса и Максима, танцующих с девушками. Стас к тому моменту тоже нашел себе пару.

– Я пошла на сцену. Будь готов.

Владимир смотрел. Он внимательно наблюдал, как она выходит под аплодисменты, как под первые аккорды с улыбкой вскидывает одну руку вверх. Ее снова приветствуют. Она начала петь. Ему нравилось звучание. Он слушал песню и смотрел на толпу танцующих людей.

Где-то вдалеке – в гуще толпы Сергеев разглядел, как несколько странных людей, подходят к танцующим, прихватывают их за шеи зубами, и те моментально падают, а кусавшие тут же растворяются среди зрителей. Ему показалось это странным. Тут же он увидел парня похожего на Криса – американца-фокусника. Он не был уверен, что это Крис, но сам себя убедил в этом. Фокусник стоял в одиночестве и как только неподалеку от него объявился один из кусавших – их выдавали серые мешковатые балахоны – Крис что-то кинул ему в лицо, оно задымилось и словно стекло сквозь ладони, которыми кусавший прикрывался. Крис ждал новой атаки. Вокруг него появился дым. Владимир наблюдал, затаив дыхание. Эту картину видели лишь те, кто был рядом с Крисом, остальные не замечали происходившего.

Сестра тем временем пела на сцене и посматривала на Сергеева. Он был в ступоре. Ему стало страшно за своих друзей.

Дым вокруг Криса рассеялся. Было странно, но никто не кричал и не привлекал внимания. Из кустов в дальней части площадки, там, где стояли машины, начали вылезать существа, похожие на волков. Они пытались нападать на толпу. Но нашлись смельчаки бодро отбивавшиеся от них. В тот момент Владимиру показалось, что около сцены он увидел отца Петра, у которого стащил дневник. Ему стало стыдно, и он перевел взгляд на выступавшую на сцене девушку. Она кивнула, вызвав его к себе поближе. Сергеев, не раздумывая, подчинился. Он направился к ней. Публика аплодировала. Где-то вдалеке кричали, Владимир понимал, что это не восторг, а паника. Но первые ряды не замечали этого.

Девушка поставила его на колени посреди сцены. Владимир снова подчинился. Она положила руку ему на голову, и начала ходить вокруг. В тот момент она пела песню, пела на латыни. И начала напевать какие-то слова. Тогда Владимир потерял контроль над ситуацией. Он словно впал в гипноз или же уснул.

Под визги толпы на сцене музыкального фестиваля проходил последний обряд трех сестер со их молитвами. Сергеев стоял на коленях, а ведьма колдовала у всех на виду, напевая под музыку заклинание в микрофон. И никто не знал, что происходит на самом деле. Всем казалось, что это очередная иностранная песня.

Владимир простоял на глазах ничего не подозревавшей толпы несколько минут. Как раз столько требовалось, чтобы произнести заклинание больше сотни раз. Ведьма решила упростить обряд, и не хотела сама многократно повторять свой стих на латыни. Когда он звучал из уст толпы, все думали, что подпевают ей. Но на самом деле все, кто в тот момент открывал рты – стали частью последнего обряда. Владимир тогда не понимал еще многого, он покорно стоял на коленях и, как казалось, впал в транс.

Слова закончились, музыка затихла. Сергеев не шевелился – глаза его были закрыты еще какое-то время, счет которому он потерял. Он не знал, что происходит вокруг. В тот момент сознание его переместилось в психическую клинику, расположенную в паре сотен километров от того, места, где они находились. Он как раз изначально, прежде чем попасть сюда, и направлял своих друзей туда, в надежде встретить там Агнессу. Но сам не знал этого. И вот теперь он оказался там.

Сергеев сидел на скамье, была солнечная погода, дул свежий летний ветерок. Вокруг было много ухоженных клумб и густых – зеленых деревьев. Он как раз располагался под одним из высоких тополей. Осознав себя частью этой картины, он огляделся. Вокруг ходили люди в пижамах – пациенты. Ему стало понятно, что и на нем такая же пижама. Он не понимал, что это не часть реальности, а лишь иллюзия. Но еще он не понимал, что эта иллюзия – уже стала частью его жизни.

Он встал, и в тот момент понял, что руки его связаны за спиной – он был в смирительной рубашке. Вдалеке он разглядел санитаров, к которым тут же и решил подойти, чтобы уточнить, что происходит и как он туда попал.

Приблизившись к ним, Сергеев заметил, что они засмеялись и направились прочь от него в сторону больничного комплекса. Владимир пошел за ними. Он не обращал внимания на десяток или даже больше того – пациентов, попавшихся ему на пути. Вскоре он вошел в здание, поднявшись по ступенькам, он оказался в длинном коридоре. По сторонам виднелись двери, ведущие, как не трудно догадаться, в палаты. Он замедлил шаг и стал всматриваться. Он стоял рядом с тем местом, где тридцать лет спустя его сыну придется заплатить за все его проделки. Но если бы он тогда знал, что произойдет дальше, то попытался бы вернуть все назад еще в тот момент. Но он не знал и не попытался.

Сергеев пошел вперед, заглядывая в платы, он осматривал каждую. В некоторых было пусто, где-то сидели престарелые люди, гадавшие кроссворды или расставлявшие маленькие бочки из лото на небольших обеденных столиках. Он дошел до шестой палаты. Там никого не было. Но что-то заставило его остановиться именно там. Он словно почувствовал, что эта палата – его. Войдя внутрь, он увидел на вешалке позади двери свою куртку «Монтана», коричневатые брюки, и черную майку – «алкашку», в которой был на концерте. На столе лежали очки – подходившие ему по фасону, но они были для зрения. А Сергеев не страдал еще таким расстройством.

Он задумался, всматриваясь в окно. «Раз я тут лечусь – значит, меня считают сумасшедшим. Почему? Потому, что я стал заниматься магией. Точно!» – он едва не сказал последнее слово вслух. Владимир вспомнил про дневник и заклинание о помощи. Головой он скинул белую подушку в чистой наволочке на пол и под ней увидел тот самый дневник отца Петра.

– Так, так, так, – раздался позади него голос. Он звучал спокойно и приветливо, – не будем буянить больше, Сергеев? – Владимир обернулся и увидел позади себя мужчину – выше его ростом, слегка полноватого. Это был тот самый Михаил Владленович, с которым я встретился позже. Но Сергеев не знал и этого. Он в ступоре рассматривал врача и вскоре вымолвил:

– Нет, а я что буянил?

– Притворяемся, – улыбчиво сказал доктор, – Вы, Сергеев, самый интересный экземпляр у нас в клинике.

Владимир удивился.

– Вам кажется, что вы должны бороться со злом, но несете его в себе, – продолжил доктор. Владимир слушал, – несете в себе, выливаете его на людей. И пытаетесь оправдаться магией, – доктор присел на край кровати.

В тот момент Владимир начал про себя произносить то заклинание о помощи, он понял, что другого выхода нет. Врач же продолжал:

– Сильнейшее расстройство психики, вызванное мифическим путешествием, на которое вы постоянно ссылаетесь. И еще у вас провал в памяти, – Владимир не слушал, он строчку за строчкой повторял заклинание, которое уже въелось в его память навечно. Владленович не унимался, – мы применяем к Вам самые инновационные методы лечения, но все без толку. Вы опасны для общества.

В тот момент Владимир дочитал заклинание и с легкой улыбкой победителя ждал помощи. Он искренне надеялся, что снова перед его лицом появится та самая девушка без зрачков, и он услышит ее тяжелое дыхание. Но ее не было. Владимир не знал, что она не придет, пока он находится в этом трансовом состоянии.

Персонажи в его видении были абсолютно реальными и давали ему возможность увидеть одну из сторон его будущего. Одну из его возможных вариаций.

Сергеев снова попытался вытащить руки из связки за спиной, но ничего не получалось.

– Вырваться снова пытаетесь? – спросил доктор с улыбкой.

– Мне неудобно, развяжите руки. Я никуда не побегу, – ответил Владимир.

– Санитар, – крикнул Владленович в сторону коридора, – снимите с пациента рубашку. Сергеев, вы хоть помните, как сюда попали?

Владимир отрицательно помотал головой. В тот момент к нему подошел санитар, он стал освобождать его руки из-за спины. Для этого Владимир повернулся головой к окну, в которое разглядел на улице помимо пациентов – молодую медицинскую сестру. И как только он пригляделся к ней повнимательней – стало понятно, что это Агнесса это могла быть любая из трех сестер, но внутри Владимира что-то колыхнулось. Сердце стало биться чаще, и он на какую-то долю секунды почувствовал спокойствие на душе от того, что она была рядом. Он всем нутром верил, что это именно Агнесса, и что именно она суждена ему небесами.

– Что, смотрите на нашу сотрудницу, Владимир? – спросил доктор. Руки Сергеева теперь были свободны, и он потирал запястья, внимательно рассматривая девушку за окном: ее стройную фигуру, аккуратно собранные волосы, ему нравилось, как сидит на ней это медицинское одеяние.

– Давно она тут работает? – спокойно спросил Владимир.

– Позвольте, я вам напомню, – предложил Владленович, указывая Сергееву на дверь, что означало – «Пойдем, пройдемся!».

Они вышли в коридор и направились в сторону подвала, о котором Владимир ничего не подозревал. А доктор начал рассказ:

– Вы приехали к нам несколько недель назад. Вы постоянно забываете об этом. Вас сопровождали двое друзей, которые оказались без надобности для нашего учреждения. Они привезли Вас к воротам, – Владимир с доктором приближались к спуску в подвал, – затем вы вышли и стали расспрашивать у охранника на вахте про Агнессу. Вы уверяли его в том, что она Вас прекрасно знает, и вы просто обязаны с ней встретиться, – оштукатуренные стены коридора сменились красным, омрачающим кирпичом, в тот момент они спускались по лестнице вниз, – Агнесса вышла к Вам, я был неподалеку. И она заявила, что абсолютно ничего о Вас не знает, Владимир. Вы были для нее чужим человеком. Вот тогда у вас началась истерика – вы стали с пеной у рта доказывать, что прошли все три каких-то обряда, что она – Агнесса – создана именно для Вас силами свыше. Но мы понимали, что это бред. Друзья Ваши не вмешивались в разговор. Они наблюдали, как вы отчаянно пытались завоевать ее сердце. В тот день Вы ушли. Но я знал, что вернетесь.

Они подошли к камерам в подвале. Владимир разглядел по сторонам тяжелые металлические решетки. В одной из этих камер еще недавно сидел я. Но в тот раз они просто прогуливались по подвалу.

– И ночью Вы вернулись – один, без друзей, – продолжал доктор, – Вы проникли в больницу и стали разыскивать Агнессу. Вы посещали все палаты и кабинеты дежурного персонала, бесшумно и с должной хитростью. Но мы поймали Вас прежде, чем Вы, Владимир, добрались до нее.

Они подошли к камере в конце подвала и остановились. Там Владимир разглядел оковы, которые одевались на руки и цепями были жестко прикреплены к стене.

– Мы были вынуждены поместить Вас сюда. Вы были самым буйным из всех моих пациентов, – продолжил доктор, – Вас заковали на некоторое время, пичкали лекарствами и прогресс на лицо.

Владимир представил себя в этой тесной хмурой камере. Ему стало не по себе.

– Теперь Вы иногда выходите гулять и содержитесь в самой обычной палате. Но время от времени Вы все же доставляете нам хлопот, после чего мы снова запираем Вас или помещаем сюда,– Владленович указал на камеру.

После недолгой паузы он резко втолкнул Владимира внутрь, тот запнулся и упал. Доктор запер решетчатые створки ворот на ключ, засмеялся и вышел.

– Нет никакой нечисти! – кричал он, уходя, – А если есть, то пусть явятся за Вами, Сергеев.

Доктор ушел. Владимир остался в одиночестве за решеткой в подвале.

На этом видение его закончилось. Сергеев очнулся посреди сцены, как раз в это время певице все аплодировали. Он пришел в себя, увидел, что она машет ему рукой, зазывая за кулисы. Вдалеке он пытался разглядеть еще какие-нибудь бойни, но все утихло. Теперь это был просто концерт.

Они спустились со сцены. В тот момент начала звучать следующая композиция.

– Как тебе? – спросила ведьма, когда они остановились у подножия сцены.

– Сильно, – ответил Владимир.

– Повторюсь: запомни это – этот мир, мир магии, не даст тебе все так просто. За это рано или поздно придется платить. Мой последний обряд прошел удачно. И теперь все закончится для меня, но для тебя только начнется. Будь внимателен.

Она ушла вглубь леса. Владимир, постояв немного на месте, отправился к своим друзьям. Стас с Максимом напились славненько, с ними были две пьяные девчонки. Все решили ночевать там же – в машине. И они направились к ней.

Владимир спать не хотел и знал, что впятером они в машину не влезут. Но пошел со всеми, чтобы не спорить.

Все, кроме Сергеева были пьяны. Настолько, что им хватило сил лишь прилечь в машине и вырубиться. Стас развалился на водительском месте. Рядом с ним, на место Владимира уселась его новая подружка, предварительно разложив сиденье. А сзади расположился Максим, на которого легла Алиса. Спали все. Все, кроме Владимира.

Он походил вокруг машины, выкурил сигарету. Ему и не хотелось укладываться. Ему хотелось к Агнессе. И он думал над тем, что видел. Он знал, что ему нужно попасть в ту самую больницу.

Владимир убедился, что все уснули, аккуратно вытащил из бардачка свой блокнот, достал оттуда же пленки, прихваченные в подвале. Выдрав чистый лист, карандашом он начиркал записку:

«Не ищете меня. Все в порядке. Езжайте домой. Я скоро вернусь.

Сергеев В.»

После этого он вытащил из багажника какую-то болоньевую сумку, положил туда блокнот с пленками, одну бутылку водки, пару пачек сигарет и банку тушенки. Он проверил карманы – там оставалось тридцать пять рублей.

– Достаточно, – пробормотал он. Затем подсунул записку под руль – около спидометра и направился в сторону дороги.

Он прошел несколько километров, прежде чем остановился автобус, ехавший, куда ему нужно.

– Часам к трем-четырем утра приедем, – сообщил ему водитель, когда Сергеев спрашивал, как долго добираться. В тот момент на часах было около полуночи.

Он прошел в полупустой салон, выбрал свободное место у окна. И развалился в кресле, не выпуская сумку из рук, так, чтобы не стащили.

Глава 12

– Эй, приехали! Выходить пора, – прошептал мужской голос. Владимир уснул. Теперь, подремав немного, он чувствовал себя легче. Его разбудил водитель, который остановился на двадцать минут для перекура, как всегда делал на той станции.

– Сколько времени? – спросил сонный Владимир.

– Полчетвертого, – шепотом отвечал водитель – средних лет мужчина, худощавого сложения.

– Выхожу, – потягиваясь, сказал Сергеев.

Он спустился на землю, достал сигарету, закурил и встал рядом с водителем.

– Сколько я должен? – спросил он.

– Три рубля давай, и хватит.

Владимир достал четыре рубля, протянул водителю и поблагодарил его.

– Как мне в психушку тут попасть? – неожиданно спросил он и только после того, как сказал, осознал, что удивил водителя.

– В психушку? – задумался тот, – Ну есть там, прямо, – он указал рукой в сторону глухого леса, туда вела хорошая асфальтная дорога.

Владимир вгляделся вдаль. Он не видел ни малейшего намека на освещение или еще какие-то признаки жизни в той части. Но ведь и не должно их быть в районе психиатрической клиники.

– Прямо пойдешь, – продолжил водитель,– идти долго – километра три, может больше. Там увидишь по левую руку большие ворота. Я там как-то проезжал раз мимо. Не заблудишься.

– Спасибо, – Владимир докурил, затушил сигарету и выбросил окурок в урну. Затем пожал руку водителю и направился в кромешную тьму.

Он шел несколько часов. По пути не встретил ни единой души и ни одного автомобиля. Но там был асфальт, а значит, он куда-то приведет.

Владимир несколько раз останавливался. Он выпивал немного водки из горла, усевшись на какой-нибудь пенек, перекуривал и закусывал тушенкой. Банку он легко мог открыть без ножа. Ее всего лишь нужно было потереть верхней стороной об асфальт и кромка крышки, завернутая за горловую часть перетиралась, после чего банка свободно открывалась. Он аккуратно ставил ее на дно сумки и сильно не растрясывая, нес до следующего привала.

Вскоре рассвело. Он прошел пять, а может шесть километров. И вдалеке, наконец, виднелись долгожданные ворота. Они были уже отсюда похожи на те, что описывал водитель. В своем видении Сергеев не видел ворот, так что не был до конца уверен – то ли это место. Но надеялся, что попал туда, куда надо.

Еще через полчаса он подошел настолько близко, что стало понятно – Владимир не ошибся. Это была та самая клиника.

Он не спешил подходить близко. Ведь, что он сказал бы сторожу на вахте? Что пришел к Агнессе? Тогда точно пойдет лечиться.

Ему стоило все обдумать. Он предполагал, что Агнесса – теперь одна единственная из трех сестер осталась на земле. Она ничего не помнила о прошлой жизни – это он знал из видения. И не так-то просто было бы переубедить ее. Но он знал, что что-нибудь придумает.

Сергеев нашел пенек, присел на него. Достал дневник, закурил и начал читать, все, что там описано.

Заклинаний было не так уж много, он прочел их быстрее, чем за час. Затем сделал записи, описывая свои последние переживания. И решил просто перелезть через забор.

Начинало светать. Он обошел клинику, углубившись в лес. Выбрал место подальше от вахты сторожа. Подпрыгнул, уцепившись за край бетонного забора, подтянулся, сумка висела у него на запястье. Владимир аккуратно высунулся, выглянув на территорию. В такую рань еще никого не было, он перемахнул и попал в красивый сад. Он не сразу узнал скамью, стоявшую перед ним. На ней он сидел в своем видении в смирительной рубашке. На ней же я в последний день разговаривал с его сыном. Ему стало не по себе – место было точь-в-точь как в его видении. Сергеев направился к комплексу, к тому зданию, где был с Владленовичем. Он хорошо представлял планировку, но не знал, где искать Агнессу. Тогда он разглядел неподалеку от основного корпуса небольшое здание – корпус для персонала. Он не был уверен, что прав, но решил, что именно там и ночуют сотрудники.

Я не видел этого корпуса, судя по описанию в дневнике, он скрывается за основным зданием, и видно его только с того угла, где находится эта скамья. В день, когда я был на ней, начался ливень, и я не всматривался в ту сторону.

Так, что Сергеев направился туда. Перед этим он прочел свое любимое заклинание о помощи. Рядом с ним оказалась та девушка.

– Помоги, – пробурчал он.

Она просто пошла рядом, не понимая, чем помочь. Владимир и сам не знал, для чего позвал ее. Она же не могла заставить Агнессу полюбить его. Так, что пока просто находилась около него.

Сергеев приблизился к зданию настолько, что отчетливо разглядел выходившего санитара, потягивавшегося на крыльце. Тот закурил и направился в сторону основного корпуса. Сергеев, затаившись за кустами, ждал, крепко сдерживая свою болоньевую сумочку. Он огляделся – его помощница пропала. Он знал, что вызовет ее, если понадобится. Пока она была не нужна.

Вскоре Владимир увидел Агнессу. Она, еще сонная, тоже вышла из того же корпуса, грациозно зевнула прикрыв ротик рукой, и пошла следом за санитаром. В тот момент она показалась Владимиру еще красивее, чем при первой встрече.

Он не сдержался, выбежал из кустов и направился к ней. Агнесса, завидев его, испугалась, попятилась в сторону и начала кричать.

– АААА! На помощь!

– Тихо, – Владимир замер на расстоянии, и палец держал около рта, – не кричи. Я не злой, – говорил он ей шепотом, при этом понимая, что она действительно ничего не помнит.

Он стоял и не шевелился. Видимо это ее успокоило, она перестала кричать.

– Кто Вы такой? – спросила она.

На крик пока никто не отзывался. Но Владимир ждал, что вот-вот выбегут сотрудники и неизвестно чем все это закончится.

– Меня зовут Владимир. Мы с Вами знакомы, Вы ведь Агнесса?

– Агнесса? Что за имя, – улыбнулась она, – меня зовут Виктория.

– Виктория? А как же так? И давно Вы здесь работаете? – спросил он.

– Два года! Что Вам нужно? – ответила девушка.

– Я вообще-то, – он хотел сказать, что пришел за ней, потому что видел, что она предначертана ему судьбой, но вспомнил, что это психиатрическая больница и не стал говорить об этом, – Мы с Вами знакомились недавно. Вы сказали, придти сюда и тут мы встретимся.

Он понял, что говорит бред. Вспомнил, про заклинание, которое давало ему силу управлять чужими желаниями.

– Постойте секунду, – он вытащил дневник, потому что наизусть не помнил этого заклинания.

Виктория, увидев дневник, слегка изменилась в лице.

– Откуда это у Вас? – спросила она.

– Один мой друг подарил мне недавно, – соврал он так, словно это было истиной.

– Друг? – спросила она, – Петр?

– Петр, – Владимир был ошарашен, – Ты помнишь его?

– Конечно помню, он мой отец. У него был точно такой же дневник и недавно он куда-то пропал.

Она только приготовилась закричать, но Владимир уже нашел то заклинание и сказал:

– Подождите! Не кричите, – он расставил пятерню правой руки, чем заставил Викторию утихнуть, она сама не понимала почему.

Владимир быстро пробормотал на латыни. И выбрал доверие. Виктория теперь ему доверяла, находясь под чарами.

– Пойдем со мной, – он протянул руку. Она ее взяла, и вместе они направились к тому месту, где он перелез через забор.

Уверенно они подошли к забору, там без труда он помог перелезть Виктории, а затем и сам с легкостью преодолел препятствие. Владимир не знал, куда теперь идти. Но понимал, что не назад – в прошлую жизнь он не хотел возвращаться.

Так они побрели по той же асфальтной дороге, по которой он пришел сюда. В кармане у него было около тридцати рублей. Сергеев не собирался бомжевать.

По дороге он рассказал все, что произошло с ним в последние несколько дней. Виктория внимательно слушала, но с трудом могла поверить в это. Единственное, что спасало Владимира – это вызванное магией доверие.

– Где ты живешь? – спросил он.

– В городе, тут километров пятьдесят не больше. Можем пока пожить у меня, – сказала Виктория, и он понял, что магия действительно работает во всех своих проявлениях.

– Ты же понимаешь, что отголоски магического мира не оставят нас в покое? – спросил Владимир.

– Наверно, так и будет, но мне кажется, что ты не зря все это сделал для меня. Что-то внутри подсказывает, что это действительно задумано свыше.

Владимир достал сигарету, собрался подкурить, но Виктория остановила его легким движением руки.

– Ты не должен больше никогда курить и употреблять алкоголь, договорились?

Владимир кивнул. И позади он увидел автобус, приближающийся к ним. Он вытянул руку, чтобы остановить его. Автобус со крипом притормозил, тяжелая дверь открылась и они вошли внутрь.

– До города? – спросила Виктория.

– Да, – ответил еще не проснувшийся водитель.

Они были одни в этом автобусе и сели около окна. Владимир задумчиво рассматривал округу. Ничего, кроме деревьев не красило пейзаж. Так они проехали несколько минут, без остановок.

– Город после поворота влево или вправо? – спросил он у Виктории.

– Вообще-то мы уже долго едем почему-то. Налево надо, – сказал она, и немного засуетилась, осматривая местность.

– Водитель, мы куда едем? – спросил Владимир, приблизившись к кабине.

Сергеева ждало разочарование – там не было водителя. На его месте сидело существо в коричневом балахоне с капюшоном, накинутым на голову.

– Едем на конечную, – скрипящим, противным голосом ответил тот. После чего автобус остановился.

– Беги! – крикнул Владимир, повернувшись к Виктории и сам направился к ней.

Она побежала, а вот Владимир не успел, его за шею обхватили, словно бы вытянувшиеся противные склизкие пальцы с когтями. Дышать стало тяжело, он пытался разорвать захват и начал кашлять. Виктория замерла в конце автобуса. Она не могла там выйти – дверь была надежно заперта.

Демон швырнул Владимира в конец салона, словно игрушку, он пролетел до самого заднего стекла и ударился о дверь. Владимир лежал и начитывал молитву о помощи.

Рядом на корточках, спрятавшись за сиденьем, сидела напуганная Виктория – его Агнесса. Он смотрел на нее и улыбался, про себя нашептывая призыв о помощи. Демон приближался. В правой руке у него была длинная палка-трость, которой он помогал себе при перешагиваниях.

– Что тебе нужно? – Виктория заплакала.

– Вы оба, – снова раздался противный голос, резавший слух.

Владимир дочитал заклинание, и между ними появилась та самая девушка, которая ему помогала. Она стояла в каких-то тряпках, прикрывающих грудь и бедра, кулаки были сжаты, вены на шее вздулись, она стояла спиной к Владимиру с Викой, и направила злобную физиономию в сторону демона.

Он ударил первым, девушка отлетела в окно. Владимир не думал, что демон сможет ее ударить и был напуган. Теперь он терял контроль над ситуацией.

– Думали, можете остаться тут за нас троих и жить долго и счастливо? – снова заскрипел демон.

– Что? – спросил Владимир, поднимаясь. В тот момент защитница вернулась и запрыгнула на демона. Она начала драть кожу на его груди голыми руками. Он был высоким – под потолок, казалось, что маленькая собачка напала на большого ротвейлера.

Демон стянул ее одной рукой и словно куклу зашвырнул в сторону.

– Мы с ее сестрой теперь не часть вашего мира. Ты, – демон указал на Владимира, – изгнал нас! Теперь ты за это заплатишь.

Сергеев не знал, что делать и прикрывал собой беззащитную Викторию, но на демона снова накинулась его верная защитница, она нанесла ему несколько сокрушительных ударов и сломала его палку-трость.

В тот момент Владимир начал судорожно перелистывать страницы дневника, который наспех вытащил из сумки, висевшей на запястье. Он знал, что у него несколько секунд, прежде, чем демон прикончит их защитницу, а после и их самих.

Он помнил, что где-то есть заклинание, дающее божественную силу, от которой потом очень долго нельзя избавиться. Он искал его, пока девушка пыталась забить демона.

Нашел. Начал нашептывать. Демон услышал это и озверел. К тому моменту он лежал на полу, а защитница избивала его сверху. Он скинул ее с себя, она вылетела, разбив стекло. Оттуда подул сильнейший ветер, словно, они летели в самолете, который разгерметизировался.

После демон, будто подлетев, встал на ноги, и подошел к Владимиру, взял его за шею и оторвал от земли. Через мгновенье Сергеев летел в сторону кабины, а дневник его выпал около Виктории.

Сергеев ударился о лобовое стекло и снова упал. Бутылка в его сумке разбилась, и раздался запах спиртного. Владимир снял сумку с запястья и, едва понимая, что происходит – после такого удара – он наблюдал, как к нему беспомощному приближаются длинные черные сапоги, выглядывающие из-под балахона, свисавшего до пят – теперь он разглядел, что это пальто одетое на голое тело и застегнутое до средины.

Шаг за шагом приближался этот зловещий демон. Страх пронизывал тело Владимира, он понимал, что это конец. Пока он летел, то в окно увидел, что девушка, защищавшая его, теперь мертва – она напоролась на ветку дерева, и вместо крови из ее тела исходил яркий свет.

Владимир хотел крикнуть что-нибудь Виктории, но у него не хватало сил. Он просто смотрел, лежа на боку, как близится его конец и ничего не мог поделать.

Еще шаг. Владимир не закрывал глаза – он хотел увидеть все до последнего. Лапа демона – серая и корявая, вся словно в шрамах, замахнулась над его лицом. Он смотрел на острые когти, которые легко сорвали бы его голову с плеч. Владимир увидел, как сквозь грудь демона прошла рука, которая разорвала его – продырявила. Демон замер, и из груди потекла темная, словно вишневый сок, жидкость. Она не была похожа на кровь, но струилась также. В пробившей его руке он увидел, пульсирующее сердце, вырванное из груди демона. Рука вернулась назад. Демон упал на колени. Теперь Сергеев видел стоявшую позади него Викторию. Он понял, что это его спасение – она прочла заклинание и получила силу.

– Ты как? – спросила она, перешагнув упавшего демона.

– Нормально, – прохрипел Владимир и слегка улыбнулся. Похоже, у него были сломаны ребра.

– Тут есть заклинание для исцеления? – спросила Виктория, указывая окровавленной рукой на блокнот, зажатый в чистой – левой руке.

Владимир кивнул:

– В конце! Перед моими пометками смотри, – он говорил едва слышным голосом.

Виктория быстро нашла нужную страницу и прочла заклинание, приложив руку ко лбу Владимира.

Ему стало лучше – моментально. Он встал на ноги. Обнял Викторию, и они вышли из автобуса.

– Я вспомнила все. Я там никогда не работала – в той клинике. Это был словно гипноз. Но пару месяцев я там провела. Вроде стажера.

– А что это за демон?

– Две мои сестры стали теперь такими. Одну мы убили, а вот когда и куда явится вторая, я не знаю, – сказала Виктория.

Они побрели по асфальтной дороге до развилки. Парень с тридцатью рублями в кармане, и медицинская сестра в пижаме. Они были счастливы друг с другом. И шли к ней домой.

Спустя некоторое время Виктория забеременела, потом у них родился сын – его назвали Анатолий. Владимир после этого продал свою квартиру, куда потратил деньги – не известно. Но он работал в том небольшом городе, жил с Викторией, ее мамой и Анатолием. А по выходным они вдвоем уезжали на дачу, там устраивали магические обряды и помогали людям, которые обращались к ним. Все было хорошо.

Пока не явилась третья сестра Виктории. Она стала еще более сильным демоном. Теперь я понял, что она подстерегла Владимира, выкинула его на дорогу под автомобиль, и используя свою магию – «черную» – опьянила его безжизненное тело. Чтобы все казалось несчастным случаем, ведь он с того раза не пил и не курил. Виктория обладала божественной силой, но все имеет свойство заканчиваться. И когда она потеряла силу, то сестра вернулась за ней. Она стала настолько сильным демоном, что противостоять монстру, набравшемуся такого мастерства, когда они встретились, Виктория не смогла. Сестра без труда вселилась в ее тело. Теперь демон хотел только смерти всей ее семьи.

Виктория так и не рассказала, откуда у нее взялась мама и квартира, но на то она и магия, чтоб что-то всегда оставалось непознанным. Что было дальше – вам известно.

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg