«Двадцать шестой»

Мы спешили на стрелку. Мы неслись в Пи-таун, знаменитый город голубых на мысе Кейп-Код, со скоростью сто десять миль по 95-й дороге. Не знаю, как такое удавалось нашему раздолбанному бьюику «регалу» 81-ого года, но надо сказать, что чувствовал я себя и без того хреново. Весь день мы провели на океане катались на серфинге, я наглотался соленой воды, ужасно обгорел. Меня даже стошнило, и теперь я мучился от боли в животе, от нестерпимого зуда по всему телу, кожа горела так, что впервые в жизни я уверовал в адские сковородки. Меня бил озноб — видимо, повышалась температура, и тогда-то Шура и предложил покурить. Шура — хотя в общем-то он был никакой не Шура, а мексиканец по имени Александр, но мы называли его Шурой, мы познакомились с ним ночью в сумасшедшем пабе «Сайко Монго», там я обыкновенно пил темное разливное, питчер стоил девять долларов, и просаживал деньги в пул, партия — десять центов, как обычно; потом мы жили все у него вчетвером в одной комнате в Ист-Вилладж, этом трущобном районе полубогемы и хиппующей молодежи, так вот Шура достал бумажки от голландского табака и свернул две самокрутки. «Тонизирует,» — улыбнувшись, сказал он. Мы курили по кругу, я блаженно улыбался, полной грудью втягивая сладостный дым. Трава с Ямайки — зелье богов. И правда, мне стало немного полегче, как-то отпустило, боль притупилась, и вот тут-то Шура резко вывернул руль вправо и нажал на тормоза. Я даже не почувствовал, я только услышал удар, крыша оказалась такой мягкой, что голова легко прошла насквозь, словно через обитую велюром подушку кресла, в глазах потемнело, боком, боком мы летели вперед, скрежетало железо, разрезая асфальт…