«Несколько мертвецов и молоко для Роберта»

В ванной комнате живет паук. У него продолговатое тельце и восемь длинных, тонких ножек. Его паутина густо оплела левый угол под потолком, прямо над моей головой. Сам паук неподвижно застыл в центре паутины, ожидая, когда к нему еще кто-нибудь попадется, — в паутине виднелось несколько засохших мух и таракан.

Мне непонятно, откуда здесь взялся таракан, потому что этих мерзких насекомых в нашей квартире сроду не водилось. Не водилось раньше. А это было давно.

«Наверное, прибежал от соседей, — подумал я, — когда они в очередной раз разрисовывали китайским карандашом плинтуса и кафельную плитку».

Спасаясь, таракан полз внутри вентиляционной трубы, а потом сквозь отверстие отдушины попал в ванную, где и угодил в паутину.

Я лежу в ванне, которая медленно наполняется теплой водой, и смотрю на паука. Кажется, он тоже наблюдает за мной. По крайней мере, мне так кажется.

Сливное отверстие я прикрываю пяткой, а когда вода начинает полностью покрывать мое тело, как покрывает во время прилива часть берега, я убираю ее и опускаю воду. Не люблю лежать в полной ванне. Мне нравится, когда воды в ней чуть-чуть, на дне, и она медленно набирается тонкой струйкой. Внизу ванна теплая, а выше, где воды нет, стенки прохладные, и лежать в ней очень приятно.

Паук затаился, неподвижен, и я засомневался, живой ли он или, как мухи и таракан, дохлый.

Я набрал горсть воды и бросил ее вверх — несколько крупных капель долетели до паутины, застряли в ней, и тогда паук дернулся в их сторону. Наверное, решил, что кто-то попался, а мне ясно, что паук не дохлый. Потом, видно, поняв, что это не муха и не таракан, а всего лишь обыкновенная вода, он снова замирает и ждет дальше.

Я тоже жду. Дверь в ванную приоткрыта, чтобы я мог услышать звонок, но та, кого я жду, не идет вторую неделю. Почти две недели я в квартире один, но каждый день жду, когда раздастся ее звонок. Она звонит особенно — три раза чуть коснется кончиком пальца кнопки звонка, паузы между касанием одинаковые, и ее звонок я сразу узнаю. Почти две недели я не слышал ее звонка, даже по нему соскучился. Она сказала, что я чудовище, маньяк, извращенец и что я никогда-никогда ее не увижу. Но я все равно жду.