"Вечерний Звон" затихла навеки сразу же после шестнадцатого «бом-бом», четыре дня cпустя шестнадцатилетия. Пожила и померла. И ее скоропостижная смерть достойна всяческого описания.
Затраханная-замученная, порубленная нашим дивным и чудным долбанным миром — лучшие слова на могильную плиту "Вечернего Звона".
Бугезфорд было местечко что надо, еще то… "Спальная деревня" притулилась в уютном уголке пустошей западного Йоркшира.
Нежная и трепетная девочка протрепетала здесь всю свою хрупкую жизнь.
Ни зуя там никогда не происходило, ни буя не бурлило в этом тихом омуте, в Бугезфорде, и в душе "Вечернего Звона".
Она была пушистая и домашняя без выбрыков и всего такого. Обычно девки отсюда валили как только, так сразу, куда-нибудь к огням и панелям больших городов, к софитам и папикам блестящих подиумов. "Вечернему звону" все это «метрополитенство», типа Гулля и Гримсби, было не по кайфу.
Она была кругленькая и блестящая как медная ручка на дубовой двери, девственная и пухленькая, словом бикса-находка!
Смышленой деревенской девочке прямая дорога ломиться в универ, но "Вечерний Звон" обломилась. Ее мамашу начал прихватывать кондратий, болезнь Альцгеймера по-научному, и девчонка твердо решила остаться в Бугезфорде беречь мамину старость.
Бабла, которое государство платило пенсионерке, едва хватало на оплату их маленького домика и "Вечерний Звон" пошла на полставки в деревенский паб. Бар "Козырная свинка" — тихое тусовое местечко, но летом постоянно забивалось туристами.
Хозяином был старый мужик с прокуренной белой бородищей.
Он часто передел, но был прикольный.
Сезелройд Рамсбуттом звали его.
Когда папа девочки отдал богу душу, а брат отправился в тюрьму, старик стал для "Вечернего Звона" как отец.
Мама, это было сто пудово, никогда так и не узнала от мистера Рамсбуттома о маленькой неприятности в пивном погребе, и девочка тоже ничего ей не сказала.
— Пососи мне доченька — заявил нахальный дедушка тринадцатилетней девочке — хотя бы лизни пару раз, я не буду кончать.
А один славный паренек покорил сердечко "Вечернего Звона" — это был "популярный красавчик", первый парень на деревне, с водянисто-голубенькими глазками и с очень-очень крепким телосложением.
Бобби Соккет звали его — сын местного викария, с огромной шишкой, трахавшей все окрестные тузики.
Комментарии к книге «Мототрек в ад», Марк Мэннинг
Всего 0 комментариев