«Виктор Вавич (Книга 3)»

ВИКТОР ВАВИЧ

Роман

КНИГА ТРЕТЬЯ

Велосипеды

В ОТДЕЛЬНОМ кабинете в "Южном" - и дверь на замке, и штора спущена Виктор сидел на диване. Расстегнул казакин, и стала видна рубашка - белая в розовую полосочку. Через стол в рубашку глянула Женя, прокусила конфету, и сироп закапал на платье.

- Ой, все через вас! - крикнула Женя и привскочила со стула. Сеньковский схватил в комок салфетку, стал тереть, больше тер по груди, нажимал с силой.

- Хы-хы! - Болотов с края стола давился куском, держал обе горсти у рта, раскачивался. - Как вы... того... с женским полом... по-военному.

- Э, а то не так бывало, - Сеньковский бросил под стол салфетку, сел, - а то... - он погрозил Жене пальцем, - мы и пришпилить умеем.

- Пришпилить! - и Болотов совсем сощурился. - Озорник, ей-богу!

- Гвоздиками! - и Сеньковский присунул лицо к Жене. Женя глянула и перевела по скатерти взгляд на Виктора. Виктор взялся за ус. - Жидовочек! крикнул Жене Сеньковский. - И жидов тоже. Ух, погодите, мертвым позавидуете! - И Сеньковский застукал пальцем по столу.

- Я жидовка, чего с жидовкой возитесь? Шли бы себе до русских. А что? Еврейка слаще?

- Конфета, скажите! - и Вавич выпятил губу.

- Может, горчица? - и Болотов налег на стол и глядел то на Сеньковского, то на Виктора. - А? - И вдруг один зароготал, откинулся, закашлялся. - Тьфу!

- Не! - и Болотов хитро сощурил глаз. - Не! Теперь вам повадки не будет. Теперь и мы поумнели. Жиды друг за друга - во! Огнем не отожжешь. А мы теперь тоже - союз! - И Болотов вскинул сжатым кулаком и затряс в воздухе. - Союз! - Болотов встал. - Союз русского народа! Православного! Болотов грузно поставил кулак на стол и вертел головой. И вдруг ляпнул пальцами по столу как скалкой: - Наливай! Витя! Наливай распроклятую. И ей, пусть пьет. Хочь и подавится.

Виктору пришлось полстакана.

- Требуй еще! - кричал Болотов. - А вы бы, прости вашу мать, - Болотов махал пальцем чуть не по носу Жени, - сидели бы вы смирно, ни черта бы! Целы были бы. А то забастовки! Ну? Несет он? - крикнул Болотов в двери. - А то я одного екатеринославского хохла спрашиваю, как, спрашиваю, забастовка у вас-то была? А он говорит, такую, говорит, забастовку зробили, говорит, что ни одного жида не засталося. Ни одного, говорит... Вот это молодец сразу две приволок, - Болотов стукал ладошкой в донышко, выбивал пробку.