«Вампир»

1819–2019

ВАМПИРСКАЯ СЕРИЯ

к 200-летию со дня публикации

«Вампира» Д. Полидори

Спустя три месяца после получения мною докторского диплома, в один из сентябрьских вечеров, когда, в ожидании случайных пациентов, я сидел в кабинете и усердно работал, — в передней прозвучал резкий звонок.

Невольно вздрогнув, я быстро пошел отворить.

Распахнув дверь, я увидел даму, одетую во все черное, лет сорока, довольно полную.

Она плакала. Я заботливо проводил ее в приемную и, несколько болтливо, предложил себя к ее услугам. Я еще не умел напускать на себя важности.

Дама была в таком волнении, и на нее так подействовало восхождение на четвертый этаж, что некоторое время была не в состоянии произнести ни одного слова.

Я предложил ей воды.

В ответ она произнесла прерывающимся голосом:

— Доктор, умоляю вас… Поспешите как можно скорее… Мой ребенок…

Рыдания прервали ее слова. Но следовало ли что-нибудь еще прибавлять? Ей была нужна моя помощь и… для ребенка!

— Я в вашем распоряжении, — вскричал я, надевая шляпу. — Вы далеко живете?

— Нет, нет! В соседнем доме… Простите, что потревожила вас, но это так близко…

Дорогой я стал ее расспрашивать, давно ли и чем болен ее ребенок.

— Она умирает, доктор! Шесть месяцев тому назад она была совершенно здорова и ею все любовались.

— Сколько ей лет?

— Десять. Вот мы и пришли. Я живу одна с дочерью, совсем уединенно. Нас никто не посещает, кроме господина Винсента.

— Господина Винсента?

Ей, должно быть, что-нибудь послышалось в моем голосе, потому что она живо прибавила:

— Он старик, доктор, лет шестидесяти или даже семидесяти… Он так добр и так любит мою Полину!..

Мы поднялись на второй этаж, и я очутился в небольшой, хорошо обставленной квартире. Через столовую, которая служила в то же время и гостиной, мы пришли в спальню. Там я увидел Полину, лежавшую на кровати.

Бедная девочка была до такой степени бледна, что, казалось, в ее жилах не было ни капли крови. Ее глаза, окруженные посинелыми веками, закатились; худые и длинные руки протянулись вдоль туловища, и их белизна еще более выделялась на темном фоне одеяла.

— Свечу! — быстро приказал я.