«Птичья сказка»

Конечно, дети, вы не можете знать, о чем говорят птицы. Они разговаривают человеческим языком только рано утром, при восходе солнца, когда вы еще спите. Позже, днем, им уже не до разговоров: только поспевай — здесь клюнуть зернышко, тут откопать земляного червячка, там поймать мушку в воздухе. Птичий папаша просто крылья себе отмахает; а мамаша дома за детьми ухаживает. Вот почему птицы разговаривают только рано утром, открывая у себя в гнезде окна, выкладывая перинки для проветривания и готовя завтрак.

— С добрым утром, — кричит из своего гнезда на сосне черный дрозд, обращаясь к соседу-воробью, который живет в водосточной трубе. — Уж пора.

— Чик, чик, чирик, — отвечает тот. — Пора лететь, мошек ловить, чтобы было что есть, да?

— Верно, верно, — ворчит голубь на крыше. — Просто беда, братец. Мало зерен, мало зерен.

— Так, так, — подтверждает воробей, вылезая из-под одеяла. — А все автомобили, знаешь? Пока ездили на лошадях, всюду было зерно, — а теперь? А теперь автомобиль пролетел — на дороге ничего. Нет, нет, нет!

— Только вонь, только вонь, — воркует голубь. — Поганая жизнь, брр! Придется, видно, закрывать лавочку. Кружишь-кружишь, воркуешь-воркуешь, а что за весь труд выручил? Горстки зерна не наберешь. Прямо страх!

— А ты думаешь, воробьям лучше? — сердито топорщится воробей. — По совести сказать, кабы не семья, я бы отсюда фю-ить!

— Как твой родич из Дейвице[1]? — отзывается невидный в гуще ветвей крапивник.

— Из Дейвице?.. — переспросил воробей. — Там у меня знакомый есть, Филиппом зовут.