«Совершенство»

Сидя на скале острова Огигия и пряча бороду в руках, всю жизнь привыкших держать оружие и весла, но теперь утративших свою мозолистую шершавость, самый хитроумный из мужей, Улисс, пребывал в тяжелой и мучительной тоске, глядя на темно-синее море, которое спокойно и однообразно катило свои волны на белый прибрежный песок. Расшитая алыми цветами туника, прикрывая его сильное, несколько располневшее тело, ниспадала с плеч мягкими складками. На ремнях сандалий, в которые были обуты его изнеженные и благоухающие эфирными маслами ноги, сверкали изумруды Египта. А палка – чудесный коралловый побег, заканчивавшийся унизанной жемчугом шишкой, походила на те, которыми владели боги царства Нептуна.

Чудесный остров с белыми скалами, кедровыми лесами и ароматическими туями, всегда урожайными золотыми долинами и дышащими свежестью розовых кустов небольшими холмами дремал, убаюканный мягкой сиестой и омываемый со всех сторон ласковым искрящимся морем. Даже Зефиры, которые играют и резвятся по всему архипелагу, не нарушали безмятежности прозрачного, легкого, как самое легкое вино, воздуха, напоенного тончайшими ароматами лугов, поросших фиалками. В тишине, исполненной ласкового тепла, гармонично журчали ручьи, шептали источники, ворковали голуби, перелетающие с кипарисов на платаны, и ласково шумели волны, набегающие на мягкий песок. И среди этого несказанного покоя, среди этой неземной красоты, вперив свой взор в переливчатую гладь моря, горестно вздыхал хитроумный Улисс, слушая жалобы своего сердца…