«Учитель химии и биологии»

Он вошел, посмотрел на ученика с траурной повязкой на рукаве, на деревянную доску, на своего коротышку ассистента в очках, поникшего на стуле. В классе стояла тишина. Он подумал о Галене и произнес:

— Сегодня я расскажу вам о белках.

В следующее мгновение он уже держал в руке коричневую указку и вел урок. Притихшие ученики смотрели, как солнечные блики ложатся на его лицо. Дрожало пламя горелки, рядом была закреплена в штативе пробирка с белой жидкостью. Новая большеглазая ассистентка села, взглянула в окно и увидела солнце. Учитель написал мелом на доске формулу и пояснил:

— Это — глицин.

Потом невольно подумал о чахлой траве, пробивающейся среди скал, и о Фишере на берегу моря. Перешел к аланину и отметил про себя, что у его многочисленных учеников очень разные лица. Ему нравилось слово «красивый», и он повторил его несколько раз. Ученики засмеялись, он бросил взгляд на часы: половина двенадцатого.

Взял желтую пробирку; ассистент стоял рядом и все время поддакивал. Еще молод, а волосы уже поредели, подумал учитель. Его вдруг захлестнул прилив жалости к этому человечку, который напоминал мученика Франциска Ассизского, он представил себе ассистента на коленях перед распятием посреди мрачной равнины. Со двора к окну тянулись две сухие ветви с тремя красными цветочками; такое ощущение, что он уже видел их где-то далеко-далеко отсюда.

Он любовно заговорил о лейцине; все эти вещества благоухали, словно цветы, в его душе Стрелки часов совместились; по улице прокатился вой сирены. Ученики зашаркали подошвами по полу, и будто ветер дохнул в классную комнату. Учитель понял, что ребятам хочется на улицу, и сказал:

— Триптофан при соединений с бромистой водой приобретает фиолетовую окраску.

Триптофан представился ему светловолосым юношей, погружающимся в море.

Кивком он отпустил учеников; те поднялись, зарокотали, словно прибой, набегающий на скалы. Один из ребят, v со шрамом на шее, выпрыгнул в окно, другой загляделся на молочно-белых солнечных зайчиков, прыгавших по стенам. Учитель стоял в дверях лаборатории и, казалось, упирался головой в потолок. Он посмотрел на новую ассистентку, и у него не возник, как обычно при виде женщины, образ бескрайней степи с пучками высохшей травы. Глаза у нее были точно два прозрачных родника, отчего учителя охватила сладкая истома.