«Последствия»

— Дорогие мои, — сказала графиня, — пора вам идти спать.

Трое детей, две девочки и мальчик, встали и поцеловали бабушку.

Потом они подошли попрощаться с г-ном кюре, который по четвергам обыкновенно обедал в замке.

Аббат Модюи посадил двоих ребят к себе на колени, длинными руками в черных рукавах обнял их и, притянув к себе детские головки отеческим жестом, поцеловал в лоб долгим нежным поцелуем.

Потом он спустил их на пол, и малыши удалились; мальчик впереди, девочки — за ним.

— Вы любите детей, господин кюре? — сказала графиня.

— Очень, сударыня.

Старая дама подняла на священника свои ясные глаза.

— И... ваше одиночество никогда не было вам в тягость?

— Иногда бывало.

Он помолчал, потом нерешительно продолжал:

— Но я не был рожден для обыкновенной жизни.

— Почему вы так думаете?

— О, я отлично знаю! Я родился, чтобы быть священником, и последовал своему призванию.

Графиня продолжала смотреть на него.

— Ну, господин кюре, расскажите же мне, расскажите, как вы решились отказаться от всего, что заставляет нас любить жизнь, от всего, что нас поддерживает и утешает. Кто повлиял на вас, убедив свернуть с обычного пути жизни, с пути брака и семьи? Вы не фанатик, не экзальтированный, не мрачный и не унылый человек. Быть может, какое-нибудь событие или горе побудило вас дать обет вечного отречения?

Аббат Модюи встал и подошел к камину. Потом сел опять и протянул к огню ноги в грубых башмаках, какие носят деревенские священники. Он все еще, казалось, не решался ответить.

Это был высокий седой старик. Уже двадцать лет обслуживал он общину Сент-Антуан-дю-Роше. Крестьяне говорили про него: «Вот хороший человек!»

Он был действительно хороший человек, приветливый, обходительный, кроткий, а главное — великодушный; подобно святому Мартину, он был готов ради ближнего разорвать пополам свой плащ. Он любил посмеяться, но мог вдруг заплакать, как женщина, что несколько вредило ему во мнении суровых крестьян.

Старая графиня де Савиль, которая после смерти сына и последовавшей вскоре смерти невестки уединилась в свой замок дю Роше, чтобы воспитывать внучат, очень любила своего кюре и говорила о нем: «Золотое сердце».