Полю Бурже[1]
— Великие несчастья не печалят меня, — сказал Жан Бридель, старый холостяк, слывший скептиком. — Войну я видел воочию — я шагал по трупам и не чувствовал жалости. Жестокости природы и людей могут исторгать у нас крики ужаса и негодования, но от них не сжимается сердце, они не вызывают у нас дрожи, как иные мучительные мелочи.
Конечно, для матери самая страшная скорбь, какую она может испытать, — это смерть ребенка, а для мужчины — смерть матери. Это горе жгучее, ужасное, оно потрясает, оно терзает душу, но от подобных несчастий человек оправляется так же, как и от тяжелых кровоточащих ран. Но бывают встречи, бывают еле уловимые, скорее угадываемые оттенки, тайные печали, превратности судьбы, которые неожиданно дают нам заглянуть в таинственный мир нравственных страданий, сложных, неисцелимых; страдания эти тем глубже, чем они кажутся безобиднее, тем острее, чем они кажутся неуловимее, тем упорнее, чем кажутся поверхностнее; они оставляют в нашей душе скорбный след, вкус горечи, чувство разочарования, от которого мы долго не можем освободиться.
Мне постоянно вспоминаются два-три таких случая, на которые другой, наверное, не обратил бы внимания, но они до сих пор живут в моей памяти, причиняя мне боль, как глубокие, неизлечимые ранки.
Вы не поймете, пожалуй, того чувства, которое осталось у меня от этих мимолетных впечатлений. Расскажу вам только об одном из них. Оно относится к давним временам, но сохраняет всю свою свежесть, словно это было вчера. Возможно, что мое умиление вызвано только игрой фантазии.
Теперь мне пятьдесят лет. А в то время я был молод и изучал право. Всегда немного грустный, склонный к мечтательности, проникнутый меланхолической философией, я не любил шумных кафе, крикливых товарищей, глупых девиц. Вставал я рано, и величайшим наслаждением была для меня прогулка в одиночестве в восемь часов утра по садоводству Люксембургского сада.
Комментарии к книге «Менуэт», Ги де Мопассан
Всего 0 комментариев