«Жилет»

Существуют люди, питающие страсть к собиранию редкостей — более или менее ценных, в зависимости от их средств. У меня тоже имеется такая коллекция, но скромная, как это обычно бывает вначале.

В нее входит моя первая драма, написанная в гимназии на уроках латыни… затем несколько засушенных цветочков, которые придется заменить новыми, затем…

Кажется, больше ничего и нет, кроме одного очень старого и ветхого жилета.

Вот он. Перед у него выцвел, а спина протерлась. Он весь в пятнах, на нем недостает пуговиц, а на одной поле у него дырочка — по всем признакам, прожженная папиросой. Но всего любопытнее в нем — хлястики. Тот, к которому прикреплена пряжка, укорочен и пришит к жилету совсем не по-портновски, а второй чуть не по всей длине исколот зубчиками пряжки.

Едва взглянув на них, догадываешься, что владелец этого одеяния день ото дня худел и, наконец, достиг той степени худобы, когда жилет становится ненужен, зато появляется настоятельная необходимость в застегивающемся под самую шею фраке из магазина похоронных принадлежностей.

Признаться, сейчас я охотно уступил бы любому эту суконную тряпку, которая мне даже немножко мешает. Шкафов для коллекции у меня пока еще нет, а держать этот многострадальный жилет вместе со своими вещами мне не хочется. Однако было время, когда я отдал за него значительно больше, чем он стоил, и, пожалуй, заплатил бы еще дороже, если бы со мной поторговались. В жизни человека бывают минуты, когда ему хочется видеть вокруг себя вещи, навевающие печальные воспоминания.

Печаль свила себе гнездо не у меня, а в квартире моих ближайших соседей. Из своего окна я мог изо дня в день наблюдать за тем, что происходило у них в комнате.

Еще в апреле их было трое: муж, жена и девочка-служанка, спавшая, насколько мне известно, на сундуке за шкафом. Шкаф был темно-вишневый. В июле, если мне не изменяет память, их осталось двое: муж и жена, а служанка перешла к другим хозяевам, которые платили ей целых три рубля в год и каждый день варили обед.

В октябре осталась только женщина, совсем одна. Собственно, не совсем одна, потому что в комнате было еще много мебели: две кровати, стол, шкаф… Но в начале ноября распродали с молотка ненужные вещи, а у нее из всего мужнина наследства сохранился только жилет, который теперь принадлежит мне.