Баржа прошла близко от борта «Вани». Пахнуло смрадным жаром. Крупные хлопья жирной копоти усеяли палубу, осели на лицах людей. Они стирали ее, злобно чертыхаясь и облегченно смеясь, одновременно.
Третьим из-за поворота выплыл пристанский дебаркадер. Пересохшее за лето дерево его бортов и надстроек горело ярко, весело, бездымно. И вдруг неистовый вопль, перешедший затем в длительный дикий вой, прилетел с горящего дебаркардера.
Люди на канонерке затаили дыхание. И ясно услышали: жалобно звенит над темной рекой молодой женский голос — в нем — слезы, мольба и предсмертная тоска…
— Человек горит!.. Женщина!.. Спускай шлюпку! — закричали на палубе.
— Тихо, братва! — перевесился через поручни М аркин. — Вы что, в трактире? Боцман, спустить шлюпку!
А когда заскрипели шлюпочные тали, Маркин снова спокойно приказал:
— Отставить! И у борта не толпиться. Разойтись по местам!
Моряки удивленно переглянулись. Командир не хочет спасать горящего заживо человека!
Дебаркадер поравнялся с канонеркой. На корме дебаркадера металась небольшая собаченка. Она бросалась то к огню, то к бортам, за которыми плескалась черная страшная вода. И выла тоненько, жалобно, совсем по-человечески. Дебаркадер проплыл. Река вновь потемнела. Моряки долго молчали, задумавшись. Тогда Маркин скомандовал:
— Подвахта вниз!
И совсем не по-командирски, дружески добавил:
— Вались спать, братва. Копи силы к бою!..
* * *Утро началось так.
Сначала из серой предрассветной мглы выскочил белоснежный мартын с красноперым окунем в клюве. Он пронесся над самым мостиком. Слышен был шелковый свист его сильных крыльев. Затем открылись неожиданно берега. На левом, пологом, — рощица белых как сахар березок, на правом, крутом, прилепились избы большого села.
— Пьяный бор? — глухим отсыревшим голосом спросил Маркин.
— Оно самое! — ответил штурвальный, старый камский лоцман. — Бойкое село! Богатое. Купчишки живут, окрест хлеб скупают.
А чуть помолчав, добавил:
— Живодеры-купцы! С живого шкуру спустят. От них всякой пакости ожидай!..
Так начался день 1 октября 1918 года, который надолго останется в памяти бойцов Красной волжской речной флотилии.
Когда выплыло и повисло над рекой ленивое, холодное осеннее солнце, Маркин зябко поежился и судорожно зевнул:
— Пойду сосну часок. Итти тем же ходом, не сбавлять. В случае чего — тотчас вестового за мной. Понятно, товарищ вахтнач?
Комментарии к книге «Зелёный остров», Михаил Ефимович Зуев-Ордынец
Всего 0 комментариев