— Далеконько собрался, лосман! — сказал недобро Капралов.
— Далеко? Нищему деревня не крюк, — серьезно ответил Матвей. — Я ведь не даром. Большевички пять пудов ржи посулили, картуз вот дали и ботинки жиганские.
Он пошевелил загнутым носком ботинка и добавил:
— Но коли сапог не выдадут, не соглашусь барку вести! Вот те крест!
— Ты что же, за сапоги революции служишь? — спросил спокойно Капралов, а Матвей, не видя, знал, что густые брови литейщика стянулись к переносью. — Видали вы таких стервецов? Рабочий за новую жизнь борется, а он… А он с сапогами тут вертится! Ты что же, и для Колчака барку поведешь, ежели он тебя сапогами пожалует?
— А чего не вести? Кто накормит, на того и работать буду.
— А если тебе винтовку в руки дадут, кого стрелить будешь? Чего головой трясешь? Ни в тех, ни в сех отсидеться думаешь? Или…
Горячий выкрик литейщика оборвался. В Заречьи бухнул вдруг колокол, спугнув вечернюю тишину, и заколотился лихорадочной дрожью набата. А затем взмыла крутая вспышка заводского гудка.
— Тревога!.. Айда, лосман. Бежим!..
Капралов по-молодому спрыгнул с памятника на землю и побежал под гору, туда, где завод, как филин, смотрел горящими глазами окон.
А Матвей нашарил, не спеша, валявшуюся под ногами студенческую фуражку, с трудом напялил ее на голову и тоже начал спускаться с Думной. Но шел он не к заводу, исходившему тревожными гудками, а к Чусовой, бившей в тесные берега по-весеннему крутой и звонкой волной.
2. СЕКРЕТНЫЙ ЭШЕЛОНУдар был неожидан и свиреп.
Белые ударили от железной дороги, нацелившись на Могильную. На темнозеленых английских шинелях колчаковцев были нашиты восьмиугольные раскольничьи кресты. Колчаковское командование знало, что среди шавдинцев много раскольников разных толков: часовенные, поморцы, липаки. Но «гамаюны» выбрали эти кресты прицелом для своих ружей. И только после упорного боя малообученные «гамаюны» оставили самодельные окопы и отступили в горы. В слободку они не вернулись, и в горах стало больше одним партизанским отрядом.
А Заречье весело готовилось к встрече долгожданных гостей. Зареченский поп, молодой смешливый отец Анисим, готовил крестный ход; владелец зареченской аптеки, господин Лейзе, готовился поднести победителям букет искусственных шелковых роз; зареченские дамы спешно утюжили бальные платья.
Комментарии к книге «Последний сплав», Михаил Ефимович Зуев-Ордынец
Всего 0 комментариев