Маркиз де Ла Касе [i], славившийся своей ученостью, склонился над оградой, вглядываясь в каменистый остров.
— Неужели все эти месяцы мы пересекали Стикс [1]? — поинтересовался он у спутников. — А теперь перед нами находится настоящий Ад!
Он усмехнулся собственной шутке и обратился к сыну Эмануэлю. Тот, как всегда, стоял позади отца.
— Мальчик мой, запишите мое высказывание. Мне кажется, что это действительно умные слова.
Семейства Бертранов, Монтолонов и подвижный Гурго, также как и он, не радовались их будущему месту жительства. Но они не стали отвечать на его замечание. Никому из них не был приятен Ла Касе, их всех интересовала причина, по которой император включил его в свою свиту. Мадам Бертран шепнула мужу:
— Самодовольный низкий человек!
Гурго нервно почесал подбородок и начал прикидывать возможности — как удрать из этой тюрьмы вулканического происхождения.
Лишь мадам Монтолон услышала легкие шаги на палубе, повернулась и увидела, как к ним приближается император. Она не отказала себе в удовольствии быстро и с намеком улыбнуться ему. Эта ее привычка крайне возмущала Наполеона, потому что из подобного приветствия его недоброжелатели могли сделать далеко идущие выводы. Во время долгого путешествия о них и так слишком много сплетничали…
Но любопытство победило раздражение. Он хотел поскорее увидеть остров, о котором они так много рассуждали.
Комментарии к книге «Наполеон. Последняя любовь», Томас Костейн
Всего 0 комментариев