«Водораздел»

Видел я рабов на конях, а князей, ходящих пешком.

Там, где власть выступает в качестве исходного условия,

господствует случайность.

Солнце выжигало все на пути своего света. Казалось бы, оно стремилось испепелить навсегда бескрайние приволжские степи. Отчасти, ему это удалось, потому что трава к началу августа превратилась в желтую солому, иссохшую покорно перед пламенем светила.

Однако на других полях кое–где колосилась пшеница, мелкая и редкая. На одном из полей, которые пощадило солнце, в этот довольно ранний час возник комбайн, смотревшийся посреди окружающего запустения как памятник некогда могучей, но уже пришедшей в упадок индустриальной цивилизации.

В этот час, когда все живое исчезло и казалось бы, окончилась человеческая история, в синем безоблачном небе нарисовалась небольшая черная точка. Точка эта стала расти и все больше увеличиваться в размерах, и скоро превратилось в подобное дракону чудовище с гигантским винтом наверху, как будто шумом своим, призванное вогнать в летаргию все уцелевшее в эту страшную сушь. Казалось бы, еще немного и оно закроет собой солнце и принесет иссохшей земле и избавление.

Одновременно с возникшим в небе вертолетом, путь комбайну преградил черный джип, из которого вышли двое мужчин в костюмах и при галстуках. Пришельцы знаками пригласили водителя вступить с ними в диалог, и когда он высунулся из кабины, один из них скомандовал:

— Все, дядя, шабаш! Глуши двигатель!

Сидящий в кабине комбайна человек, без рубашки, но в такой привычной для сельского населения кепке с козырьком, цветом отдаленно напоминающей белоснежный, понял, что это не пустые разговоры, и потому комбайн остановил и двигатель заглушил.