Ранят тело Твоё пресвятое,
Мечут жребий о ризах Твоих.
А.Ахматова
Действующие лицаАЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ – Государь Всея Руси.
Окружение царя:
ДЕМЕНТИЙ – дьяк Тайного Приказа.
ПАИСИЙ – Паисий Лигарид, учёный грек, митрополит Гаазский, приглашённый в Москву для участия в церковных делах.
МАТВЕЕВ – близкий друг государя, стрелецкий голова, впоследствии боярин.
СЕМЁН – царский ловчий.
ЯШКА, ГРИШКА – сокольничие.Духовенство:
НИКОН, ИОАСАФ, ИОАКИМ – Патриархи Московские и Всея Руси.
МАКАРИЙ – Патриарх Александрийский.
о. СЕРГИЙ – настоятель Ярославского Спасского монастыря.Миряне:
АФАНАСИЙ – поморский рыбак Сумского острога.
Его дети:
МАРФА – девица, 19 лет.
ДУНЯ – девица, 16 лет,
НИКИТА – отрок 14 летСоловецкий монастырь:
НИКАНОР – архимандрит «на покое»,
ГЕРОНТИЙ – писарь,
ЗАХАРЬЕВ – подьячий.
АЛЕКСАНДР, ПРОТАСИЙ – соборные старцы.
НИЛ, ФЕОКТИСТ, ИГНАТИЙ – старцы.
МАРК, САВВА, ВЕНИАМИН, ГЕРМАН, ВАРФОЛОМЕЙ – монахи.
ИСАЧКО, САМОЙЛА – сотники.
ИВАШКА – юродивый,УЛЬЯН, СПИРИДОН, ПЁТР, ГРИГОРИЙ – люди Стеньки Разина.
Служилые люди:
ВОЛОХОВ – стряпчий.
CТРЕЛЕЦКИЙ СОТНИК.
МЕЩЕРИНОВ – воевода,
КЕЛЕН – майор,
БУШ – военный специалист
ПОТАПОВ – ротмистрПридворные, духовенство, народ
Основанная на подлинных исторических документах, драма «За Святую Веру» посвящена великой национальной трагедии, имевшей место в русской истории – расколу Русской Православной Церкви, произшедшему в период патриаршества Никона (1652–1666 г.). В центре повествования – противостояние царя Алексея Михайловича и Соловецкого монастыря, взаимоотношения Власти и Церкви, а также судьба простых людей, вовлечённых в водоворот бурных исторических событий.
Часть первая НадеждыНоябрь 1666 г. В Москву, по приглашению царя, на церковный Собор прибыли иноземные православные архиереи, в т. ч. патриархи МАКАРИЙ АНТИОХИЙСКИЙ и ПАИСИЙ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ. Собор должен рассмотреть и вынести решение по делу патриарха Московского и Всея Руси НИКОНА [1] . Кроме того, на Соборе царь хочет заучиться поддержкой иностранных архиереев при проведении им церковной реформы, заключающейся в исправлении («справе») русских богослужебных книг и церковных обрядов, согласно греческим образцам.
Картина перваяМосква, Теремной дворец, кабинет царя. АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ, ПАИСИЙ.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Как непонятлив сей народ!
Меняется лишь форма…
Двенадцать лет уже идёт
Церковная реформа,
А толку что-то не видать —
Раздоры, слухи, сплетни,
Вот Аввакум [2] твердит опять,
Что дни грядут последни.
Как на Соборе он дерзил!
На пол улёгся смело,
Архиереям нагрубил,
Неслыханное дело!
И Никон взаперти хорош:
Ругает нас прилюдно!
Не ценит милости ни в грош!
Да, наше время чудно…
Расколы, споры без числа,
Болезни, глад, напасти,
Повсюду смуты и хула
Самодержавной власти.
Бунтарства тлеют угольки
И на Дону и в Клине,
Увы, ведь даже Соловки [3]
Царю перечат ныне!
Стоят все за Святую Русь,
За древние законы,
Но я о том же ведь пекусь!
Должны быть только оны
К единой норме сведены,
Иначе нет порядка…
Паисий!(Паисий делает поклон)
Как со стороны,
Скажи, но только кратко,
Что патриархи говорят
О нашем балагане?ПАИСИЙ:
Великий государь, скорбят
Они, что христиане
Прискорбно так себя ведут,
Перечат власти гордо.
И всё же патриархи ждут,
Что как и прежде твердо
Ты будешь справу продолжать…АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: А кто не подчинится?
ПАИСИЙ: Еретиков искоренять!
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: Но может кровь пролиться…
ПАИСИЙ:
Не нужно грешников жалеть,
Иуд исправит плаха!
Борьба с раскольниками есть
Обязанность монарха.АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Об этом нужно мне, как встарь
Решение Собора.ПАИСИЙ:
Его, великий государь
Иметь ты будешь скоро.АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Что делать с Никоном? Совсем
Он стал неуправляем.ПАИСИЙ:
Владыки думали над тем…
Другого мы поставим,
Его же в монастырь сошлём,
Подальше…АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Это верно.
Пускай помыслит обо всём,
Покается примерно.
Ещё проблема – Аввакум,
Он был уже в Сибири,
Но непокорный этот ум
Не думает о мире.
Всё учит ереси своей —
Двуперстию, Иисусу [4] ,
Уже немало есть людей,
Поддавшихся искусу.ПАИСИЙ:
Анафему ему и им
Мы утвердим Собором.
Потом, что хочешь делай с ним,
Еретиком и вором.АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
На том и порешим сейчас,
Поклон отцам-владыкам…
Иди же с Богом! В добрый час!ПАИСИЙ:
(поклонившись)
В смирении великом.Уходит, пятясь задом.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ
(один):
Взвалил я ношу на себя,
Но нет пути обратно…
Святая Русь! Твой дух любя,
Я думал многократно,
Что ты под небом голубым?
Какое твоё место?
Ты – горний край, Ерусалим,
Ты – Божия невеста!
Царьград под турками живёт,
Рим – Папами захвачен,
Лишь ты одна Христа оплот,
Тебе путь предназначен
Святым Вселенским царством быть,
Все сокрушить невзгоды
И вере истинной учить
Заблудшие народы.
Они уже стучатся к нам —
Дон, Полоцк, Украина…
И Русь их не отдаст врагам —
Судьба у нас едина!
Текут границы наши вширь
Могучею волною,
Преображается Сибирь
Под русскою рукою.
Израиль новый восстаёт
Из пепла, словно чудо,
И православие несёт
Язычникам повсюду…
Ах, Русь, кружится голова
От твоего величья!
Одно лишь надо нам, сперва —
Все устранить различья,
Что накопились за века
В богослужебных нормах.
Я для того издалека
Призвал на Русь учёных.
Как славно начинали мы:
Над сводами писаний
Трудились лучшие умы —
Арсений, Епифаний [5] .
Под Вонифатьева [6] крылом
Вся молодёжь собралась,
О деле думали одном,
Пока не передрались…
Встал Аввакум за старину,
За ним другой и третий,
В раскол направили страну
Борцы за правду эти!
Потом и Никон стал чудить,
Вдруг стал неблагодарным,
Хотел как Римский Папа быть,
Писался государем [7] .
Крестьянский сын…Откуда в нём
Такое самолюбье?
Поставить Церковь над царём —
Латинское безумье!
Есть на Руси один лишь царь,
Помазанник Господний,
Так на Сионе было встарь,
Так на Руси сегодня.
А церковь – правильно блюди
Устав богослуженья…Дверь приоткрывается, в неё просовывается голова ДЕМЕНТИЯ
ДЕМЕНТИЙ: Великий государь!
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: Войди!
ДЕМЕНТИЙ заходит и падает на колени, государь делает знак подняться.
ДЕМЕНТИЙ: С Коврова донесенье.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: Что там у них стряслось?
ДЕМЕНТИЙ:
Бегут
Крестьяне к капитонам [8]
Там объявился новый плут —
Друг нищим и голодным,
Вавила-старец. Он твердит,
(перекрестившись)
Что Церковь не от Бога,
И Крест и Таинства хулит,
И лается премного.
Люд толпами к нему идёт,
Скиты повсюду ставят…АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Сыскать разбойника! В тюрьму!
Пусть там его заставят
Назвать сообщников своих,
Покаяться всем сердцем.ДЕМЕНТИЙ: С крестьянами что делать?
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Их
Назад вернуть владельцам.ДЕМЕНТИЙ:
Они наслушались про ад
И про земли кончину…АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Работать просто не хотят,
Но ищут лишь причину,
Чтоб убежать подальше в лес
И жить там, словно тати.
Пусть каются, целуют крест…
Скажи, Дементий, кстати,
Как монастырь на Соловках?
Мне говорили, будто
Монахи там забыли страх,
И назревает смута…ДЕМЕНТИЙ:
Приплыл от них архимандрит,
Ждёт встречи с государем.
Монахи служат, говорит,
В церквях по книгам старым.АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Послать комиссию туда,
Священников учёных.
Пусть разъяснят им навсегда
О вреде книжек оных.ДЕМЕНТИЙ: Всё будет сделано.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Иди…
Меня купцы заждались.
За патриархами следи,
Ни в чём чтоб не нуждались.ДЕМЕНТИЙ уходит.
Картина втораяНесколько месяцев назад. Белое море. На небольшом рыбацком баркасе АФАНАСИЙ, МАРФА, ДУНЯ, НИКИТА плывут на богомолье в Соловецкий монастырь.
ДУНЯ:
(поёт, глядя вдаль):
Принесу жемчужину я
В Руки Вечного Владыки,
Разольются солнца блики —
Чистая душа моя.Принесу жемчужину я,
Ту, которая дороже,
Всех богатств земных и всё же,
Господи, помилуй мя!Принесу жемчужину я,
Положу пред Ним, склонившись,
На колени опустившись —
Господи, раба Твоя.Принесу жемчужину я,
Разорвутся вражьи сети,
Ведь сильней всего на свете
Чистая любовь моя…МАРФА:
Что, Дуня, снова о любви
Поёшь с утра пораньше?
Ты лучше Бога не гневи…ДУНЯ: А что быть может краше?
МАРФА:
Уж скоро будет монастырь —
Святых людей обитель.
Вот, лучше полистай псалтирь(Даёт ей небольшую книгу) ,
Покайся…
ДУНЯ:
Рек Спаситель,
Тому, кто много возлюбит,
Грехов проститься много.НИКИТА: Она о Лёшке всё грустит…
МАРФА:
Побойся, Дуня, Бога!
В монастыре он третий год,
Когда его забудешь?
Он для Христа теперь живёт,
Неужто ещё любишь?НИКИТА: Земля! Земля!
АФАНАСИЙ:
Благой Творец
Сподобил нас добраться
К святому месту, наконец!МАРФА:
Должны мы постараться,
Со страхом Божьим здесь ходить
И плачем безутешным
Спасителя благодарить
За милость к нам прегрешным.Паломники осеняют себя крестным знамением и благодарят Бога.
МАРФА: Прославим Бога, споём же:
ВСЕ: Слава Тебе, Христе, Боже!
МАРФА: Приидите, поклонимся Богу!
ВСЕ:
Приидите, поклонимся Христу!
Приидите к славному Его чертогу,
Припадите к честному Его Кресту!
Спаси нас, Божий Сыне,
Тебе поющих ныне:
Аллилуйя, Аллилуйя! (2 р.)Картина третьяБольшой Соловецкий остров. Семейство АФАНАСИЯ сходит на берег и идёт в сторону монастыря.
ДУНЯ: Красиво как…
МАРФА:
Святым молись
Савватию, Зосиме [9] ,
Поклоны сотворяй, крестись —
Душою будешь с ними.ДУНЯ и все остальные усердно крестятся и делают поклоны. Затем семейство подходит к воротам, возле которых стоят два монаха, и сидит юродивый, поющий заунывную песню.
ЮРОДИВЫЙ:
Древней вере на Руси
Больше не бывати,
Иноземцы приплывут
Монастырь разоряти.О, горе! Горе! Горе!
Кровь вытекает в море!
Секиры, копья, пики,
Пожары, стоны, крики!Афанасий с детьми со страхом смотрят на юродивого.
1-й МОНАХ
(показывая на юродивого):
Ивашка, Божий человек,
Лет пять уж нас тревожит,
Сидит здесь, в холод, дождь и снег,
Поёт одно и то же.Семейство АФАНАСИЯ проходит ворота и вступает на территорию монастыря. Взору паломников открывается храм Благовещения Пресвятой Богородицы.
ДУНЯ
(МАРФЕ шёпотом):
Сестра, смотри, вот это да!
Какая церковь дивна!
Давай зайдём скорей туда…МАРФА:
Там служба, ещё, видно,
Не кончилась…ДУНЯ: Пойдём, пойдём!
АФАНАСИЙ:
Сходи сама, Дуняша,
На паперти мы подождём…МАРФА:
Когда сестрица наша
Уж повзрослеет, наконец…АФАНАСИЙ: По мне, так никогда бы!
МАРФА:
Ты слишком добрый с ней, отец —
Не вышло чего как бы.ДУНЯ заходит в церковь, протискивается через толпу молящихся, разглядывает иконы и всматривается в лица монахов. АФАНАСИЙ с детьми ходит вокруг церкви. Внезапно из соседнего храма выбегает священник, за ним бежит толпа монахов и мирян, возглавляемая старцем:
ТОЛПА: Иуда! Бей его! Держи!
АФАНАСИЙ: Что сделал он худого?
СТАРЕЦ: По новым книгам он служил…
Беглеца ловят и подводят к старцу.
СТАРЕЦ: В тюрьму его! В оковы!
Священника уводят под улюлюканье толпы.
СТАРЕЦ
(АФАНАСИЮ):
Проникла, други, даже к нам
Латинская зараза,
Враги уже и тут и там,
От Никона указа
Пришло безумие на Русь —
Святых книг исправленье,
Вместо Исуса – Иисус,
Трёхперстное крещенье…МАРФА:
А как же царь не уследил
За мерзостьми такими?СТАРЕЦ:
Его антихрист окружил
Людьми везде своими.
Писали, били мы челом,
Но занят царь делами,
Ответа до сих пор мы ждём
И боремся с врагами.
Ну ничего, Бог сохранит
Державу от глумленья…АФАНАСИЙ:
Очнётся царь и посрамит
Все ложные ученья!СТАРЕЦ:
Аминь! Аминь! Да будет так!
Идите с миром, други!
Но помните, не дремлет враг,
Молитесь на досуге!СТАРЕЦ уходит в сопровождении монахов.
АФАНАСИЙ:
(одному из мирян):
Скажите, кто сей старец был,
Муж крепкий и достойный?1-й МИРЯНИН:
Сей старец – преподобный Нил,
Молитвенник Христовый.ДУНЯ выходит из церкви, семейство АФАНАСИЯ отправляется искать ночлег в сторону рыбацких келий.
Картина четвёртаяНа следующий день. Окрестности Соловецкого монастыря. АФАНАСИЙ с детьми идут вдоль берега моря. ДУНЯ задумчиво всматривается в небо.
ДУНЯ:
Смотрите, чайка высоко!
Летит свободно, вольно…АФАНАСИЙ: Тебе здесь нравится?
ДУНЯ:
Легко
Душе здесь и спокойно.АФАНАСИЙ: А ты как, Марфа?
МАРФА:
Я сильней
Ещё Дуняши рада!АФАНАСИЙ:
Ещё побудем пару дней
И возвращаться надо.ДУНЯ: Так скоро? Как же? Почему?
АФАНАСИЙ: Работы дома много.
ДУНЯ: Но нужно мне ещё…
НИКИТА: К нему!
ДУНЯ: Никита, ради Бога!
АФАНАСИЙ:
Мы приплывём сюда опять
На следующее лето.ДУНЯ: Но это ведь так долго ждать!
Внезапно ДУНЯ останавливается как вкопанная и смотрит на идущего навстречу монаха. Остальные тоже всматриваются в него.
МАРФА: Уж не Алёшка это?
Монах проходит мимо них, глядя под ноги, и идёт в сторону монастыря. ДУНЯ, спотыкаясь, бежит за ним.
ДУНЯ: Постой, Алёшка, подожди!
НИКИТА: Хмельна любовна чаша…
ДУНЯ: Алёшка, стой, не уходи!
Монах крестится и прибавляет ход, не оглядываясь по сторонам.
МАРФА: Вернись назад, Дуняша!
ДУНЯ догоняет монаха и идёт рядом с ним.
ДУНЯ:
Постой, Алёша, как же так!
Ведь это я! Я! Дуся!Монах останавливается и со страхом смотрит на ДУНЮ.
МОНАХ:
Я не Алёша. Инок Марк
Теперь я здесь зовуся.
Зачем ты тут?ДУНЯ:
Со всей семьёй
Святыни посещаю.МАРК: А, это славно.
ДУНЯ:
Мы с тобой
Увидимся?МАРК: Не знаю.
ДУНЯ:
Мы каждым летом будем тут,
А может и весною…МАРК:
Пора мне, Дуня, братья ждут,
Прощай, Господь с тобою.(Быстро уходит).
Картина пятаяДекабрь 1666 г. Москва, Теремной дворец, кабинет царя. АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ, ПАИСИЙ, ДЕМЕНТИЙ.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Скажи, Паисий, напрямик,
В Собора заседаньи
Возьмём мы верх?ПАИСИЙ:
Отцов-владык
Волнует содержанье:
Расходы всякие растут —
Питание, быт, слуги…АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
По двести тысяч им дадут,
Мы ценим их заслуги.ПАИСИЙ:
Пресветлый царь, ещё другим
Должны мы будем тоже…АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Заплатим всем друзьям своим,
Скажи, Паисий, всё же,
Удастся ль Никона нам снять,
Отпор дать староверам?ПАИСИЙ:
Раскольникам не устоять,
А вот с вопросом первым
Не так всё просто, много тут
Препятствий богословских…АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Пусть их владыки обойдут,
Ходов есть много ловких.ПАИСИЙ:
Не ляпнет Никон ли чего
В Собора заседаньи?ДЕМЕНТИЙ:
Читаем письма мы его
С повышенным вниманьем.
Царя винит он через край…ПАИСИЙ: Всемилостивый Боже!
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ
(ДЕМЕНТИЮ):
Владыкам письма передай —
Пусть почитают тоже…
Весёлые нас ждут деньки,
Но этот бой последний!(Делает знак Паисию, тот уходит).
Отплыл ли кто на Соловки?
ДЕМЕНТИЙ: Вчера. Священник Сергий.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Как во Владимирских лесах?
Поймали того вора?ДЕМЕНТИЙ:
Отряд послали мы на днях,
Поймаем очень скоро.АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Поторопись, Дементий, с ним,
Христово это дело!
Бог будет щедр к трудам твоим,
Коль справишься умело.ДЕМЕНТИЙ кланяется, затем, по государеву знаку уходит.
Часть вторая Триумф Картина перваяСоловецкий монастырь. Трапезная палата Спасо-Преображенского собора, МОНАХИ и МИРЯНЕ собрались на большой Черный Собор в связи с прибытием из Москвы ОТЦА СЕРГИЯ. Заседание Собора ведет соборный старец АЛЕКСАНДР, на почетном месте восседает архимандрит НИКАНОР.
АЛЕКСАНДР:
Во славу Господа Христа
Собор мы сей созвали.
Очистим души и сердца,
Помолимся вначале!Монахи встают и читают молитвы.
АЛЕКСАНДР:
Собор открыт. Всем можно сесть.
Итак, прошу вниманья!
Сегодня мы собрались здесь,
Чтоб обсудить посланье
От государя. К нам сюда
Приплыл гонец. Готовы
Его заслушать, братья?МОНАХИ: Да!
АЛЕКСАНДР: Отец Сергий, вам слово.
о. СЕРГИЙ
(поднимаясь со скамьи):
Да укрепит нас всех Христос,
Даст разум и смиренье!
Я, братия, до вас привёз
Царёво повеленье.
Пора конец уж положить
Расколам и интригам,
Вам государь велит служить
Согласно новым книгам.В зале раздаются крики, шум, брань.
КРИКИ ИЗ ЗАЛА: В нём бес! Клобук с него сорвать!
о. СЕРГИЙ: Дослушайте спокойно…
КРИКИ ИЗ ЗАЛА:
Иуда!
Ересь!
В шею гнать!
Наслушались, довольно!АЛЕКСАНДР:
Потише, братья, здесь Собор,
А не базар крестьянский!
Назначим, коль возник тут спор,
Мы диспут христианский.
От нас кто будет говорить?
Кто лучше знает веру?МОНАХИ: Геронтия!
АЛЕКСАНДР: Геронтий выйдь!
Со скамьи поднимается ГЕРОНТИЙ и выходит на середину палаты
АЛЕКСАНДР:
Начните же, к примеру,
С перстосложения…ГЕРОНТИЙ
(поднимая вверх два пальца правой руки):
Вот так
Наши отцы крестились.
И этим победили мрак,
И Богу так молились!(Бурные овации в зале).
о. СЕРГИЙ:
Трёхперстье – это знак святой,
Он Троицу слагает.ГЕРОНТИЙ:
Кто крестит так своей рукой,
Тот Троицу распяет.(Зал охает).
ГЕРОНТИЙ
(снова подняв два пальца правой руки):
Так окрестили нашу Русь
Владимир-князь и Ольга,
Так на иконах Спас Исус
Подъемлет длань…о. СЕРГИЙ:
Не только!
Другой у христиан закон
Сложился за столетья:
Ерусалим, Царьград, Афон
Крестятся троеперстьем.ГЕРОНТИЙ:
И где теперь Ерусалим?
Под игом басурманским!(Одобрительный смех в зале).
Царьград давно уж лёг под Рим В союзе униатском! [10]
(Громкий хохот и аплодисменты)
Русь православие блюдёт,
И потому доныне
Два Рима пали, Русь живёт
И делается сильне.
Пенять не нужно на других,
И греки – не указ нам!о. СЕРГИЙ: Мы веру приняли от них!
ГЕРОНТИЙ замирает и растерянно смотрит по сторонам. Со своего места поднимается НИКАНОР.
НИКАНОР:
Вот это ложь ужасна!
Сначала Русь крестил Андрей [11] ,
А греки были позже…о. СЕРГИЙ: Так вера русская старей?
НИКАНОР:
И истиннее тоже!
Не нужно нам её менять,
Пусть с нас берут примеры!(Под бурные овации НИКАНОР садится).
ГЕРОНТИЙ:
Как можно было исправлять,
Старинный Символ Веры?о. СЕРГИЙ:
Убрали только те слова,
Что устарели сильно.ГЕРОНТИЙ:
А слово «истинный» [12] ? Едва
Была та фраза длинна…о. СЕРГИЙ: Так Никон сделать повелел.
ГЕРОНТИЙ: А вы куда глядели?
о. СЕРГИЙ:
Речами он на нас гремел,
Мы спорить не хотели.ГЕРОНТИЙ:
А крестный ход? По солнцу мы
Во все века ходили [13] !о. СЕРГИЙ:
Христос выводит нас из тьмы,
А не светило…ГЕРОНТИЙ снова задумывается. Со своего места опять поднимается НИКАНОР.
НИКАНОР:
Вы ли
Здесь вспоминаете Христа,
Когда Его же Имя
Ваши коверкают уста?о. СЕРГИЙ: У греков так ведь…
НИКАНОР:
С ними
Умом вы тронулись совсем
Иль продались за злато!
Мы знаем, кто стоит за всем,
Кто книги вам печатал.(Берёт и перелистывает одну из новопечатных книг).
Вот штамп – Венеция, Париж, Вот зло идёт откуда!
(Ропот возмущения в зале)
Вместо креста – латинский крыж [14] , То езуитов блюдо!
(В зале раздаются негодующие крики, призывы к расправе с О. СЕРГИЕМ.)
НИКАНОР:
Русь будет до тех пор стоять,
Покуда будет строго
Обряды веры соблюдать —
Закон Живого Бога!(Бурные овации в зале)
АЛЕКСАНДР:
Нет смысла продолжать наш спор,
Теперь нам всё понятно.
Мы закрываем наш Собор(о. СЕРГИЮ)
Плывите же обратно!
о. СЕРГИЙ:
Так что же, вы указ царёв
Исполнить не хотите?НИКАНОР:
С царём поспорить я готов!
Что, братия, пустите
Всю нашу правду рассказать,
Открыть всю душу смело,
А коли надо, пострадать
За Божеское дело!МОНАХИ: Святой! Спаситель!
АЛЕКСАНДР
(НИКАНОРУ):
Вы храбрец!(Монахам)
Что, братия, отпустим?
МОНАХИ: Да! Да!
АЛЕКСАНДР
(НИКАНОРУ):
Пусть вас хранит Творец!
За вас молиться будем!Картина втораяМосква, Благовещенский собор Кремля. Государь участвует в богослужении. Рядом с ним молится ПАИСИЙ. Священник, совершающий литургию, во время пения Символа веры, по ошибке произносит одно из предложений по-старому.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Ты как поёшь здесь, разгильдяй?
Ты что за староверье?СВЯЩЕННИК: О, Господи, я невзначай…
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: Начни сначала пенье!
Священник начинает молитву заново.
ПАИСИЙ:
Пресветлый царь, я восхищён,
Признаюсь, и немало:
От Константиновых времён
Земля ещё не знала
Монарха, грамотнее вас
В обрядах литургии…АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: Спаситель вразумляет нас.
ПАИСИЙ:
В погибшей Византии
Преданье древнее живёт
О том, что через годы
Царь с северной страны придёт
И принесёт свободу.АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ
(перекрестившись):
Когда то будет?ПАИСИЙ:
Иисус
Один об этом знает.
Но ждут народы, когда Русь
На басурман ударит.АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Даст Бог, покажем мы врагам,
Всех посрамим неверных!
Пока же помощь нужна нам
В заботах многодневных
О церкви, пастырях её,
Что служат здесь безбожно!
Сам видишь наше бытиё…ПАИСИЙ: Всё сделаем, что можно.
Служба продолжается, затем все расходятся.
Картина третьяМосква, Теремной дворец, кабинет царя. АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧработает с документами. Раздаётся стук в дверь, затем в кабинет заходит ДЕМЕНТИЙ, падает ниц и по знаку царя встаёт.
ДЕМЕНТИЙ: Вавила пойман, государь!
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: Покаялся?
ДЕМЕНТИЙ:
Куда там!
Шипит, как в преисподней тварь,
Всех кроет благим матом.АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: Крест подносили вы ему?
ДЕМЕНТИЙ: На Крест Святой плюётся.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Что ж…Пытку применить к нему,
Покуда не уймётся!ДЕМЕНТИЙ: А коли не уймётся, гад?
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Сжечь в срубе без пощады!
В огне еретики горят,
В Геенне вечной ада!(после паузы)
Как Соловки?
ДЕМЕНТИЙ:
Вернулся к нам
Отец Сергий.АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Сумел ли
Порядок навести он там?ДЕМЕНТИЙ:
Унёс он ноги еле.
Монахи учинили бунт,
Наш пастырь растерялся…АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: Нож в спину! Скопище иуд!
ДЕМЕНТИЙ: Посол от них примчался.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: Кто сей безумец?
ДЕМЕНТИЙ: Никанор.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ
(задумавшись):
Я думал, он уж сгинул…
Не слышал я о нём с тех пор,
Как он Москву покинул.
Здесь настоятелем [15] он был,
Дела повёл с размахом,
Что даже Аввакум просил
Назначить патриархом
Иль главным справщиком его,
Но быстро мы смекнули,
Что ожидать нам оттого,
И в Соловки вернули
Сего монаха… Но опять
Покой он наш тревожит:
Кто раз в руках подержит власть,
Тот без неё не может.ДЕМЕНТИЙ: С ним челобитное письмо.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: Чего хотят монахи?
ДЕМЕНТИЙ:
Наверно, тронулись умом —
Хотят сложить на плахе
Свои безумные главы
За ересь староверья.АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Уже кончается, увы,
На них моё терпенье.ДЕМЕНТИЙ:
Ещё в письме они твердят,
Что плох наместник старый,
Поставить своего хотят…АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Да, пастырь там бездарный,
Ошибок много допустил.
Другого им пошлите,
Чтобы смутьянов всех скрутил!ДЕМЕНТИЙ:
Исполним, как велите.
А с Никанором как нам быть?АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
К Собору духовенства
Его пыл надо остудить…ДЕМЕНТИЙ:
К Вавиле по соседству,
Быть может, посадить его?
Послушал крики чтобы…АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Да… На Соборе от него
Раскаянье должно быть.Государь делает знак, ДЕМЕНТИЙ кланяется и уходит.
Картина четвёртаяСоловецкий монастырь. Братский корпус. Келья инока МАРКА. МАРК стоит на коленях пред иконами и молится.
МАРК:
Ах, душа, ты не молилась,
Не имела в сердце страх,
Во грехах на свет родилась,
И помрёшь, видать в грехах!Отца и мать не почитал,
Родных и близких обижал,
Наставников не слушал,
В посты селёдку кушал,
Мирские песни тайно пел,
Копейку нищему жалел,Ох, грешник я какой же! Помилуй меня, Боже!
Я – смоковница сухая,
Не принёс Христу плоды,
У корня секира злая,
Нет спасенья от беды!Всё время ближнего судил,
Роптал, завидовал, блудил,
Над Богом насмехался,
Хитрил, дерзил, ругался,
Искал богатства на земле,
Жизнь проживал навеселе,Ох, грешник я какой же! Помилуй меня, Боже!
За дверью кельи слышится легкое покашливание, затем доносится голос ФЕОКТИСТА.
ФЕОКТИСТ: Молитвой со Христом живёшь…
МАРК: И с Девой Пресвятою!
(открывает дверь)
ФЕОКТИСТ:
Брат Марк, дрова рубить идёшь?
Иль у тебя иное
Есть послушание сейчас?МАРК:
Иду, иду, конечно…
А что пора? Который час?ФЕОКТИСТ: Уж вечер.
МАРК:
Незаметно
В молитве время так бежит,
Прости меня, Создатель!ФЕОКТИСТ:
Кто молится, тот не грешит —
Сказал бы настоятель.МАРК одевается и идёт на рубку дров. Придя на место, он встречает там уже вовсю работающих братьев ВАРФОЛОМЕЯ, САВВУ, ГЕРМАНА, ВЕНЕАМИНА, а также ЗАХАРЬЕВА.
САВВА:
Что, братья, старцы говорят,
Что с Никанором нашим?ЗАХАРЬЕВ: Не слышно ничего, молчат.
ГЕРМАН: А с местом патриаршим?
ЗАХАРЬЕВ:
Приехало в Москву на суд
Учёных греков много.
Быть может, Никона спихнут…ВАРФОЛОМЕЙ: Туда ему дорога!
ВЕНИАМИН: Кто ж будет новый патриарх?
ЗАХАРЬЕВ: Узнаем очень скоро.
ВАРФОЛОМЕЙ: А может, царь возьмёт и,
(разрубая очередное полено)
Бах! Назначит Никанора…
Все улыбаются и смеются.
ВЕНИАМИН: Вот это славно было бы!
ЗАХАРЬЕВ: Он выступит там смело!
САВВА: Не обойдётся без борьбы…
ГЕРМАН: Ну, это ясно дело!
ЗАХАРЬЕВ:
Какую славную мечту
Варфоломей придумал…САВВА:
Помолимся о том Христу,
Царя чтоб надоумил!Монахи встают и читают молитвы, затем продолжают работать.
Картина пятаяМосква. Крестовая палата Кремля. Поместный Собор духовенства. Присутствуют 29 архиереев, среди них 12 иноземных, в т. ч. патриарх Антиохийский МАКАРИЙ. Перед сидящими архиереями стоит бывший Патриарх Московский и Всея Руси НИКОН. Почти десятичасовые слушания по его делу заканчиваются. Приговор НИКОН у на русском языке оглашает ПАИСИЙ.
ПАИСИЙ:
Раб Божий Никон, бывший Патриарх,
Виновен в следующих грехах:
Оставление кафедры самовольное,
Поведение пастыря недостойное,
В дела вмешательство светские,
Хула на правила греческие,
Оскорбление русского государя…НИКОН: Продажные, низкие твари!
ПАИСИЙ:
Клевета на церковь постыдная,
На пастырей слово обидное…НИКОН:
Наёмные псы султанские!
Невольники басурманские!ПАИСИЙ: Мятежные речи и паки [16] …
НИКОН: Бесстыдные, подлые враки!
ПАИСИЙ:
По приговору всех святых отец
Да будет он простой чернец,
В монастыре далёком
Пусть примирится с Богом!МАКАРИЙ:
Покайся, Никон, чтобы смыть
Грехи с души заблудшей!НИКОН:
Что делать мне и как мне жить
Без вас я знаю лучше!МАКАРИЙ подходит к НИКОНУ и снимает с него клобук и панагию.
НИКОН:
Смотри, не позабудь содрать
С клобука жемчуг чистый…Несколько стрельцов уводят НИКОНА из зала заседания.
ПАИСИЙ:
На патриарший трон избрать
Московский и российский(пауза)
Троицкого игумена
Отца Иоасафа [17] —
Молитвенника умного,
Пастыря прекрасного!Иоасаф поднимается со скамьи и кланяется духовенству.
ПАИСИЙ:
И, наконец, решил Собор,
Что вера вся российска —
Двуперстье и иной позор
Есть ересь сатанинска,
Врага лукавого печать,
Что приняли невежды!
Всё это нужно поменять —
Священников одежды,
Молитвы, книги и кресты,
А кто не подчинится —
Того пусть плахи и костры
Научат, как молиться!
Пусть в ад они падут к чертям,
К разбойнику Иуде!
Христа Спасителя врагам
Анафема да будет!ВСЕ: Анафема да будет!
ПАИСИЙ:
Уже раскаяния есть
От иереев многих,
Вот, Никанор, к примеру, здесь —
Муж правил очень строгих.НИКАНОР медленно поднимается со своего места.
МАКАРИЙ: Ну что же, Никанор, скажи.
НИКАНОР:
Учёнейшие мужи!
Раскаялся я от души…ПАИСИЙ: Вот видите!
МАКАРИЙ подходит к НИКАНОРУ, надевает на его голову греческий клобук и подносит к его лицу крест .
МАКАРИЙ: Целуй же!
НИКАНОР целует крест.
ПАИСИЙ:
Благословен Христос наш Бог
И Мать Его Святая!
Сегодня наш исполнен долг,
С чем вас я поздравляю!Собор торжественно закрывается.
Картина шестаяВесна 1667 г., Москва, Вербное воскресение. От Лобного места к Спасским воротам Кремля приближается праздничное шествие на «осляти», символизирующее торжественный вход Христа в Иерусалим. Впереди идут одетые в золочёные кафтаны младшие придворные, за ними на санях шесть лошадей везут нарядную вербу, украшенную фруктами, ягодами, изюмом. В санях сидят мальчики в белых сорочках, поющие: «Осанна!». Следом за вербой с иконами и горящими кадилами идёт духовенство и придворные с пальмовыми листами и вербами, за ними движутся государевы стольники, несущие государевы жезл, вербу, свечу и полотенце. Далее, на «осляти», т. е. лошади, облачённой в белую попону, шествует избранный патриарх Московский и Всея Руси Иоасаф II, держа в левой руке Евангелие, а в правой Крест, которым он осеняет людей. Рядом с лошадью патриарха, держа её за повод, смиренно идёт царь, демонстрируя свою покорность Христу. Шествие замыкают гости. По всему пути стрелецкие дети расстилают перед патриархом и царём сукна разных цветов, а выстроенные ратные люди и народ склоняются ниц, приветствуя их.
ПЕВЧИЕ:
На престоле в небеси
Бог печётся о Руси,
На осляти Иисус
Осеняет дланью Русь,
Ангелы слетают,
Дети воспевают:
Осанна! Осанна! Осанна!Мир ликует и поёт,
Спас в Ерусалим идёт,
Радуется вся земля:
Русский царь ведёт осля,
Ангелы слетают,
Дети воспевают:
Осанна! Осанна! Осанна!АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ
(про себя):
Итак, препятствий больше нет
Моим высоким думам,
Ликует, кажется, весь свет,
Народ захвачен чудом,
Все славят Бога и царя,
Сплотившись в правой вере.
Забыты возле алтаря
Все распри и потери.
Благословляет Русь Творец,
На бой святой и правый,
Пал гордый Никон, наконец,
И Аввакум упрямый.
Внутри повержены враги,
На ладан Польша дышит,
И наши твёрдые шаги
Теперь весь мир услышит!ПЕВЧИЕ:
Сбылись людские надежды,
Стелите, люди, одежды!
Склоните гордые лица,
Царь кроткий идёт на ослице!
Спасителю нашему Богу
Дорогу! Дорогу! Дорогу!АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ
(про себя):
Взойдёт пусть русская заря
Над целою землёю,
Пусть хвалят Бога и царя
И летом, и зимою!
Пусть будут житницы полны,
Обильны всяким хлебом,
Пусть будут песни дев слышны
Под ясным русским небом!
Восстань, Святая Русь, восстань!
Мечта пусть станет явью,
Земной опорой Неба стань,
Твердыней Православья!ПЕВЧИЕ:
Отныне на многие веки
Хвалите Христа человеки,
Хвалите Христа непрестанно:
Осанна! Осанна! Осанна!Часть третья Вызов Картина перваяЛето 1667 г., Соловецкий монастырь, иконописная палата. ДУНЯ, снова приплывшая с семьёй на Соловки наблюдает за тем, как МАРК пишет икону. Ему помогает размешивать краски незрячий монах ИОНА. В какой-то момент ИОНА выходит из палаты, оставляя ДУНЮ и МАРК а наедине.
ДУНЯ:
Скажи, брат Марк, но как же так?
Ведь он не видит света…
А краски смешивает как?
Такое чудо это!МАРК:
Христос об этом говорит
Нам заповедь блаженства:
Кто сердцем чист, тот Бога зрит,
Тот видит совершенство.ДУНЯ:
А я не слышала о том…
Ты стал таким здесь умным!МАРК:
Живём мы не своим умом,
Но Божьим словом мудрым.ДУНЯ
(с улыбкой):
А вот зачем, на голове,
Скажи мне, если можешь,
Два глаза, уха, ноздри две,
А рот один всего лишь?МАРК:
Так это, Дуня, знак такой,
Чтоб ты молчала больше…ДУНЯ
(приняв обиженный вид):
Ну вот, смеёшься надо мной,
А ведь монах ещё же!МАРК:
Я это к слову… Просто так…
И не смеюсь нисколько…ДУНЯ: Пора идти мне, братец Марк.
МАРК: Не обижайся только!
ДУНЯ уходит.
Картина втораяКелья МАРКА. МАРК молится.
МАРК:
Христе, мой Свет и спасение!
Прими мое сокрушение,
Душа утонула в грехах,
Лежу пред Тобой, словно прах!Пленённый земными страстями,
Постель орошаю слезами,
Молюсь окаянной душой,
Прости меня, Господи мой!На немощь мою обратися,
Помилуй, спаси, заступися!
Не дай мою душу врагу,
К Тебе, Боже мой, прибегу!Прощающий мытарей, блудниц,
Прости, как Человеколюбец!
Разбойника принявший в рай,
Меня во грехах не бросай!Прости Богородицы ради,
Кто будет Тебя славить в аде?
Из праха меня оживи
Для веры, надежды, любви!Возле кельи слышится небольшое покашливание, затем голос ФЕОКТИСТА.
ФЕОКТИСТ: Молитвами святых отец…
МАРК
(открывая дверь):
Отринем всё земное!ФЕОКТИСТ: Всё молишься?
МАРК: Да.
ФЕОКТИСТ:
Молодец…
Всё ладно ли с тобою?МАРК:
Я грешен, старче Феоктист,
В душе покоя нету.ФЕОКТИСТ:
Мы все грешны, и я нечист,
Христос лишь полон свету.МАРК:
Но я всех грешников грешней!
Спасенья недостоин,
Есть камень на душе моей…ФЕОКТИСТ:
Христовый честный воин
Обязан грех свой рассказать,
Чтоб прежний путь оставя,
Свою жизнь заново начать.
Скажи мне, не лукавя,
Что тяготит тебя, мой друг?МАРК:
Девицу знал я в детстве,
Теперь её увидел вдруг,
И так забилось сердце!
Когда-то были мы дружны,
Гуляли вместе всюду,
Друг другу сказывали сны…ФЕОКТИСТ: А не было ли блуду?
МАРК:
И мысли не было такой,
Мы просто веселились,
Мы были словно брат с сестрой…ФЕОКТИСТ: А что потом случилось?
МАРК:
Потом… Христос к себе забрал
Моих отца с мамашей,
Я сиротою круглым стал
И выбрал путь монаший.
В молитве жил я много дней,
В скорбях и тихом плаче,
Но вот, увиделся вновь с ней,
И всё теперь иначе!
Теперь в душе огонь горит,
Незнаемый мной прежде,
Из груди сердце к ней летит,
К ней, только к ней, в надежде
Хоть раз увидеть вновь её,
Сказать хотя бы слово…ФЕОКТИСТ:
Да, худо дело, брат, твоё,
Душа грешить готова.
А где вы видитесь?МАРК:
Сюда
На богомолье летом
Она приходит иногда
И ходит за мной следом.
Вот и сейчас семья их здесь,
Что делать, я не знаю,
В огне горю как будто весь…ФЕОКТИСТ: Тебя я понимаю.
МАРК подходит к окну кельи, открывает его, вдыхает свежий воздух и вдруг видит ДУНЮ и МАРФУ, идущих куда-то мимо братского корпуса.
МАРК:
Она! Брат Феоктист, она!
С сестрой своей Марфушей,
Как ангел из живого сна!ФЕОКТИСТ
(про себя, подойдя к окну):
По мне, сестра так лучше.(МАРКУ):
Брат Марк, я с ними разберусь!
Не выходи из дому,
Пока назад я не вернусь,
Молись Христу Благому!ФЕОКТИСТ быстро выходит из кельи, МАРК снова встаёт пред иконами и начинает горячо молиться. ФЕОКТИСТ идёт следом за сестрами и слышит их разговор.
МАРФА:
Ну что, пойдём сейчас, сестра,
К иконе Боголюбской [18] ?ДУНЯ:
Мы были у неё вчера,
Там свет какой-то тусклый.МАРФА:
Тогда идём к святым мощам,
Приложимся в смиреньи…ДУНЯ: Мы каждый день бываем там.
МАРФА: Но то ж не развлеченье!
ДУНЯ:
Всегда один и тот же путь,
Мне надоело ныне.ФЕОКТИСТ
(неожиданно обогнав их):
А были вы когда-нибудь
В Филипповой пустыни?МАРФА: А это где?
ФЕОКТИСТ
(показывая рукой вдаль):
У тех озёр.
Простите, что бестактно
Вмешался я в ваш разговор…МАРФА:
Напротив, нам приятно!
Мы ничего не знаем здесь…ДУНЯ: А что там есть такого?
ФЕОКТИСТ:
Вы остров обойдёте весь,
Но более святого
Вам места точно не найти:
Скиты, Филиппов камень [19] …МАРФА: И как же нам туда пройти?
ФЕОКТИСТ: Туда иду я…
МАРФА:
С вами
Нельзя нам пойти туда?ФЕОКТИСТ: Приятно было мне бы…
МАРФА: Как здорово!
ДУНЯ: Вот это да!
МАРФА: Вы точно ангел с неба!
ФЕОКТИСТ:
Тогда вперёд, скорее в путь,
Благослови Спаситель!Сёстры осеняют себя крестным знамением и идут за ФЕОКТИСТОМ.
ФЕОКТИСТ:
А знаете вы что-нибудь,
Кем был Филипп-святитель?Сёстры отрицательно качают головами.
ФЕОКТИСТ:
Так слушайте. Святой Филипп,
Митрополит московский,
От рук злодея что погиб [20] ,
Игумен был здесь кроткий.
Он остров обустроил весь,
Прорыл везде каналы,
Дороги проложил он здесь,
Возвёл церквей немало,
Заводы, промыслы открыл,
Построил мельниц много,
И часто в пустынь уходил,
Чтоб помолиться Богу.
Немало лет он прожил там…ДУНЯ: Один?
МАРФА: Один, сестрица.
ФЕОКТИСТ
(небрежно):
За ним ходила по пятам
Какая-то девица,
Но приключилось худо с ней…ДУНЯ: И что же с нею сталось?
ФЕОКТИСТ:
Филипп спал в келии своей,
Она туда пробралась,
Открыла волосы свои,
Разделась и разулась,
Над ним склонилась низко…ДУНЯ: И?
ФЕОКТИСТ: Рукой своей коснулась!
Обе девушки охают и взмахивают руками.
ФЕОКТИСТ:
Святой, не открывая глаз,
Крест сотворил рукою,
Девицу грешную тотчас
Отбросило волною,
Ударившись о двери лбом,
Она поспешно скрылась,
Всё тело у неё потом
Проказою покрылось.МАРФА:
Так ей и надо, будет знать
И думать головою,
Святых людей как совращать…ДУНЯ: Ах!
МАРФА: Дуня, что с тобою?
ДУНЯ:
Нехорошо чего-то мне,
Круги перед глазами,
И будто холод по спине…
Наверное, мне с вами
К святому месту не дойти,
Назад домой вернусь я.МАРФА: А сможешь ли сама идти?
ДУНЯ: Да, только отдышуся.
МАРФА обнимает ДУНЮ и следует с ФЕОКТИСТОМ дальше. ДУНЯ, немного отдохнув, возвращается назад.
Картина третьяНа следующий день. Келья МАРКА. МАРК, как всегда, молится.
МАРК:
Господи, совесть моя!
Сбегу от грехов ли я?
Бесовские стрелы
Впились в моё тело,
Львы ходят кругами,
Скрежещут зубами,
Господи, мой Господи!Господи, крепость моя!
Спасусь ли, спасусь ли я?
Возьми мои слёзы,
Согрей мою душу,
И в бури и в грозы
С Тобой я не струшу,
Господи, мой Господи!Господи, радость моя!
Позволь мне жить для Тебя!
Открой в моём сердце
Тайные дверцы,
Дай петь на псалтири
О правде, о мире,
Господи, мой Господи!У двери кельи раздаётся покашливание, затем голос ФЕОКТИСТА
ФЕОКТИСТ: Молитвой праведной своей…
МАРК
(нетерпеливо открывая дверь):
К Спасителю мы ближе!
Ну как? Беседовал ты с ней?
Скорее заходи же!ФЕОКТИСТ
(заходя в келью):
Порядок полный братец Марк!
Теперь она уж точно
Тебя не потревожит так
Как раньше. Ты же прочно
В молитве стой и победишь
Все помыслы дурные.МАРК: Ах, старче дорогой!
ФЕОКТИСТ:
Я лишь
Рассеял чары злые.ФЕОКТИСТ уходит, МАРК становится на колени и благодарит Бога.
Картина четвертаяОсень 1667 г. Соловецкий монастырь. НИКАНОР в рясе с надетым на голову капюшоном проходит монастырские ворота, следует через двор и, никем не узнанный, добирается до братского корпуса. Зайдя в свою келью, он снимает с головы греческий клобук, бросает его на землю и топчет ногами. Затем достаёт клобук старого образца и водружает его себе на голову, со словами:
НИКАНОР:
Ты горько пожалеешь, царь,
О том, в Москве что было!
Такого вера наша встарь
Позора не сносила!
Привёл ты гадить псов чужих
На русской церкви зданье,
А верных пастырей своих
Отдал на поруганье!
Готовься, жди теперь ответ
Достойный лицемеру,
Проехал я немало мест —
Грядёт война за веру!
В столице зреет славный бунт,
И на Дону шатанье,
Пример лишь только люди ждут,
Чтобы начать восстанье.
Ну что ж, уже недолго ждать —
У нас довольно пушек,
Мы сможем тишину взорвать,
Согнать людей с подушек!
Осталось только убедить
Монахов…Впрочем, с этим
Больших проблем не должно быть,
Они совсем как дети.Картина пятаяСоловецкий монастырь. Келарская палата. АЛЕКСАНДР, ГЕРОНТИЙ, избранный казначеем, ЗАХАРЬЕВ, ИГНАТИЙ, НИЛ обсуждают состояние дел в монастыре.
АЛЕКСАНДР:
Ну что, Геронтий, вновь писать
Царю мы письма будем?ГЕРОНТИЙ: Не хочет истину царь знать…
АЛЕКСАНДР: А что мы скажем людям?
ГЕРОНТИЙ:
Мы скажем, правды нет, увы,
Опять распят Спаситель…ЗАХАРЬЕВ:
Наместник новый из Москвы
Плывёт нам на погибель.ГЕРОНТИЙ:
Всё кончено. Пропала Русь,
Нет больше правой веры!ИГНАТИЙ:
Геронтий, погоди, не трусь!
Уйдём в леса, в пещеры,
Лихое время переждём,
А после вновь воспрянем
Христову веру мы спасём…НИЛ:
А монастырь оставим
На поруганье сатане?
Все отдадим святыни?
Враг будет властвовать в стране,
А мы сидеть в пустыни?АЛЕКСАНДР:
Быть может, здесь нам переждать,
Пока пройдут все беды?
Что будем делать?Внезапно дверь открывается, заходит НИКАНОР.
НИКАНОР:
Воевать!
До самой, до победы!АЛЕКСАНДР:
Великий Боже! Никанор!
Мы думали, ты сгинул…НИКАНОР:
Испил я горечь и позор,
Но смерти всё же минул.АЛЕКСАНДР:
А мы решаем, как нам быть,
Что делать нам…НИКАНОР:
К оружью!
На стенах пушки зарядить,
Раздать монахам ружья.ГЕРОНТИЙ:
Монах не может воевать,
У нас лишь меч духовный…НИКАНОР:
Должны мы веру защищать,
Когда весь мир греховный
Идёт на нас. Иль, может быть
Боитесь смерти, братья?АЛЕКСАНДР: Собором мы должны решить…
НИКАНОР: Так быстро собирайте!
АЛЕКСАНДР даёт указания монахам, через некоторое время раздаётся звон монастырского колокола, возвещающий о созыве Собора. НИКАНОР выходит из келарской палаты и идёт в трапезную. По пути он замечает ВЕНИАМИНА, который выходит из ризницы, как будто что-то пряча под рясой.
НИКАНОР: Эй, братец, подойди сюда!
ВЕНИАМИН осторожно приближается к НИКАНОРУ.
Сними ручонки с брюха, Ты больно толст…
ВЕНИАМИН опускает руки, из под его рясы вываливаются несколько серебряных тарелок и кубок.
НИКАНОР: Вот это да!
(Берёт ВЕНИАМИНА за ухо).
ВЕНИАМИН: Ай, отпустите ухо!
НИКАНОР:
Мерзавец, негодяй, подлец!
Бессовестный грабитель!ВЕНИАМИН:
Помилуйте, святой отец!
Ай, ухо отпустите!НИКАНОР:
Плетями бы побить тебя
Да выколоть бы очи!ВЕНИАМИН:
Я не хотел! Случайно я!
Не погубите, отче!НИКАНОР
(отпуская ухо ВЕНИАМИНА):
Я мог тебя бы раздавить
Монах неблагодарный…(задумавшись)
А хочешь Богу послужить И вере православной?
ВЕНИАМИН, всхлипывая, кивает головой.
НИКАНОР: Раскаялся ты?
ВЕНИАМИН: Да, отец.
НИКАНОР: Огня боишься ада?
ВЕНИАМИН многократно кивает.
НИКАНОР:
Тогда запоминай, чернец,
Что делать тебе надо.НИКАНОР отводит ВЕНИАМИНА в сторону и что-то объясняет ему. Затем они разными путями идут в трапезную, на Собор.
Картина шестаяТрапезная палата Соловецкого монастыря. Большой Чёрный Собор. Заседание ведёт соборный старец ПРОТАСИЙ, рядом с которым сидят НИКАНОР и ГЕРОНТИЙ. Присутствует множество монахов, среди них САВВА, ГЕРМАН, НИЛ, ВАРФОЛОМЕЙ, ИГНАТИЙ, ЗАХАРЬЕВ, а также большое количество мирян, в том числе сотники ИСАЧКО и САМОЙЛА.
ПРОТАСИЙ: Собрались все?
ГЕРОНТИЙ: Да вроде бы…
ПРОТАСИЙ: Помолимся вначале.
Монахи и миряне встают и читают короткую молитву.
ПРОТАСИЙ:
В ответ на вызовы судьбы
Мы вновь Собор созвали.
Приплыл наш авва Никанор,
Он много нам поведал…ИСАЧКО: Имел с царём ли разговор?
НИКАНОР: Царь нашу веру предал!
Монахи и миряне охают.
САВВА: Не может быть!
НИКАНОР:
Позор и страх
Повсюду там на лицах,
Еретики поют в церквях,
А верные – в темницах.(Ропот ужаса по залу).
Борцы за правду крест несут,
Под пытками страдают,
Бесстрашно на костры идут
И Бога прославляют.САВВА: А есть надежда ли?
НИКАНОР:
Христос
В беде поможет этой,
Но знайте: много будет слёз,
Мы тоже станем жертвой.
Сюда уже спешат стрельцы,
Чтоб сбить нас в путь лукавый,
Мужайтесь братья и бельцы [21] ,
Крепитесь в вере правой!ИСАЧКО:
Мы не пропустим никогда
Сюда бесовых служек!САМОЙЛА:
А коли сунутся, тогда
Их встретим залпом пушек!ВАРФОЛОМЕЙ: Придут сюда – узнают смерть!
ГЕРОНТИЙ: Но это бунт ведь, братцы!
НИЛ:
А что нам здесь молебны петь
Царю-христопродавцу?(В зале нарастает шум, крики).
НИКАНОР:
Мир за стеной погиб в грехах,
Мы тоже скоро сгинем,
Молитесь, чтоб не ведать страх…Внезапно со своего места поднимается ВЕНИАМИН.
ВЕНИАМИН: Нет! Нет! Мы не погибнем!
ПРОТАСИЙ: Ты кто такой?
ВЕНИАМИН: Вениамин.
ПРОТАСИЙ: Сказать нам что-то хочешь?
ВЕНИАМИН:
Перед Смоленской [22] я один
Стоял сегодня ночью,
Вдруг вижу, словно наяву,
Вблизи соборов наших
Дракона чёрного главу
И сотни змей летящих!Монахи и миряне замирают от ужаса.
ВЕНИАМИН:
Дракон пускал огонь и дым
Из преогромной пасти,
Но вдруг явились перед ним
Зосима и Савватий.
Луч света вышел у них с рук
И поразил дракона,
А с ним его нечистых слуг —
Сгорели в небе оны.
Потом же стало так светло,
Точно заря разлилась,
И чудо вновь произошло,
Передо мной явилась
Сама Пречистая…Все крестятся, многие вскакивают со своих мест.
ВЕНИАМИН:
Очей
Не смел наверх поднять я,
Вдруг глас полился как ручей…НИКАНОР: Все на колени, братья!
Участники Собора встают на колени и склоняют головы.
ВЕНИАМИН:
Рекла Божественная Мать:
«О, инок благородный!
Ты должен людям передать,
Чтоб дух хранили твёрдый!
Диавол всюду победил,
Весь мир ему поддался,
Он даже Русь ко злу склонил,
Лишь остров ваш остался —
Единственный земли клочок,
Христа что не покинул,
И вас в беде не бросит Бог,
Он стрелы уже вынул!
Грядёт пора жестоких битв
И многих ждут страданья,
Возьмите ж меч вместо молитв
В защиту Православья!
Не бойтесь, братья, ничего,
Я дам вами всё, что нужно,
За веру все до одного
С врагом сражайтесь дружно!
Держитесь, стойте до конца
За Божьего Младенца!
На небе всех святых сердца
И прежде, моё сердце
За вас Христу молитвы шлют,
Храните ж веру вашу!
Мужайтесь, скоро Страшный Суд,
Страданья пейте чашу!Некоторое время в зале царит молчание, никто не решается нарушить тишину, многие плачут. Первым поднимает голову НИКАНОР.
НИКАНОР:
Царица наша, Божья Мать!
Пришла ты нам на помощь…(Поднимаясь с колен).
Должны стеной теперь мы встать Против бесовских полчищ!
Все встают.
ПРОТАСИЙ:
Ведите нас, святой отец,
Так хочет Божья Матерь!НИКАНОР:
На стены – порох и свинец,
Открыть запасы ядер!
Ворота наглухо закрыть,
Чтоб мышь не прошмыгнула,
Людей на сотни всех разбить,
Поставить караулы,
Мушкеты инокам раздать,
Пусть старцы их возглавят…ИСАЧКО: И воеводу бы избрать…
НИКАНОР: Варфоломей им станет.
ВАРФОЛОМЕЙ поднимается со своего места под одобрительные крики монахов.
НИКАНОР:
Дадим язычникам отпор,
Как грекам Маккавеи [23] !ИГНАТИЙ: Веди нас авва Никанор!
НИКАНОР: Сплотимся же сильнее!
ВСЕ:
Да восстанет Бог!
Да падут перед Ним,
Растают, как воск,
Исчезнут, как дым
Все творящие грех,
Возликует земля,
Будет радость и смех,
Будет дождь на поля,
В колесницах златых
Снидет с неба чертог,
Средь народов земных
Будет царствовать Бог!Некоторое время всеобщее ликование продолжается, затем Собор закрывается.
Картина седьмаяУ стен Соловецкого монастыря. Семейство АФАНАСИЯ возвращаясь с богомолья, проходит через монастырские ворота. В это же время монастырь покидает АЛЕКСАНДР, увозя с собой очередную челобитную царю. Следом за ним, вооруженные монахи выводят из обители более десятка священников. Несколько монахов встают на караул у ворот.
ДУНЯ
(отцу):
Что это, батюшка, зачем
Священников прогнали?1-й ЧАСОВОЙ:
Их высылают насовсем,
Христа они продали.ДУНЯ: Да как же это может быть?
1-й ЧАСОВОЙ: По-новому служили,
2-й ЧАСОВОЙ: Хотели веру изменить.
В это время за паломниками опускаются ворота.
НИКИТА: Зачем врата закрыли?
1-й ЧАСОВОЙ:
Чтоб не прошёл враг никакой,
Ни в зиму и ни в лето!ДУНЯ:
Ах, батюшка мой дорогой,
Не нравится мне это!Семейство АФАНАСИЯ, сотворив прощальные поклоны, с грустью отправляется в обратный путь.
Часть четвертая Начало осады Картина перваяМарт 1668 г. Раннее солнечное утро. Окрестности подмосковного села Коломенское. Царь с придворными тешится соколиной охотой. Ловчий СЕМЁН запускает в небо сокола. Неподалеку, сокольничие ЯШКА и ГРИШКА готовят других птиц, находящихся в клетках.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ
(наблюдая за полётом сокола):
Красиво как идёт, гляди!СЕМЁН: Встал в лету, ждёт убою.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: А ну-ка, милый, осади!
СЕМЁН трубит в рожок, сокол начинает гнать одну из уток. Довольно быстро он настигает жертву. Царь радостно аплодирует.
СЕМЁН: Добычу взять живою?
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Оставь, потешится пускай!
Загрызть не жалко птицу.
Давай, Мадина [24] запускай,
Пусть тоже порезвится!ЯШКА достаёт из клетки Мадина, передаёт его СЕМЁНУ, тот выпускает птицу.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Ах, что-то медленно пошел!
Полёт совсем не ровен…
Эй, Яшка, что Мадин тяжёл?
Неужто перекормлен?ЯШКА: Его кормили как всегда…
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: Я дам тебе, проказник!
Внезапно из леса к охотящимся выезжает всадник, в котором все узнают МАТВЕЕВА. Приблизившись к государю, МАТВЕЕВ прыгает с лошади и падает ниц.
МАТВЕЕВ:
Великий государь, беда!
Казаки взяли Яик [25] .
Разграбили дома купцов,
Стрельцов всех перебили…АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ
(давая знак подняться):
Кто возглавляет молодцов?МАТВЕЕВ
(поднимаясь):
Вор Стенька Разин.АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Были
Доносы раньше на него,
Теперь он стал смелее…МАТВЕЕВ: Что делать будем?
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Ничего…
Следить за ним сильнее,
Он может пригодиться нам,
Когда пойдём на турок.МАТВЕЕВ:
Опасно верить казакам,
И Стенька больно юрок!АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Не время с ним вести войну,
Важнее есть задачи,
Наполнить надо бы казну,
Украйну располячить.
Стремленья наши широки,
А тут одно и то же…
Что Дон, унять бы Соловки!МАТВЕЕВ:
Отряд направить может?
Полсотни хватит там стрельцов,
Чтобы решить всё дело…АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Направьте. Мне, в конце концов,
Всё это надоело.МАТВЕЕВ: Когда велите выступать?
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Как только льды растают.
Зачинщиков в железо взять,
Иных пусть отпускают.МАТВЕЕВ кланяется, запрыгивает на лошадь и скачет прочь. Государь продолжает охоту.
Картина втораяОкрестности Соловецкого монастыря. Отряд монахов, вооружённых бердышами, под руководством ФЕОКТИСТ а упражняется в нанесении ударов по мешкам с песком. В числе тренирующихся братья МАРК и САВВА. Во время очередного удара, бердыш МАРК а скользит по мешку, а сам МАРК неловко падает на землю.
ФЕОКТИСТ:
Брат Марк, точнее надо бить,
Сильнее и с напором!
Антихристовых слуг рубить
Тебе придётся скоро…(МАРК поднимается и встаёт в строй)
ФЕОКТИСТ:
Брат Савва, в середину бей!
Вот так уже получше,
В ученьи будете ловчей —
В бою спасёте души!Неподалёку другая группа монахов и мирян тренируется в стрельбе по мишеням из мушкетов. Занятия проводит ИСАЧКО.
ИСАЧКО: Готовсь! Цельсь! Пли!
(звучат выстрелы)
Готовсь! Цельсь! Пли!
(опять звучат выстрелы)
На плечи карабины! Бегом к мишеням подошли!
Иноки бегут к мишеням, к ИСАЧКО подходит НИКАНОР.
НИКАНОР: Ну что, успехи видны?
ИСАЧКО:
Стреляют, в целом, хорошо,
Но заряжают долго.НИКАНОР:
Так тренируйте их ещё,
Патронов у нас много.Где-то поблизости доносится пение юродивого ИВАШКИ.
ИВАШКА:
Древней вере на Руси
Больше не бывати,
Иноземцы приплывут
Монастырь разоряти.О, горе! Горе! Горе!
Кровь вытекает в море!
Секиры, копья, пики,
Пожары, стоны, крики!НИКАНОР
(ИСАЧКО):
Что делает убогий сей
В расположеньи нашем?
А ну-ка выкиньте скорей
Его куда подальше!ИВАШКА:
Ах, несчастный человече,
Слёзы лей прохладные!
Скоро тя зажарят в печи
Ефиопы смрадные!О горе! Горе! Горе!
ИСАЧКО даёт команду, несколько мирян хватают ИВАШКУ и уводят его в сторону моря, там избивают и бросают на берегу.
Картина третьяВечером. Келья МАРКА. МАРК молится.
МАРК:
Ожидаю День Страшный,
Терзаюсь, несчастный,
Как Господа встречу?
За грех как отвечу?
Чем оправдаюсь?
Господи, каюсь!Господи,
Царь земли и небес!
Господи,
Врач душ и телес!
Отче Благоутробный,
Сыне Единородный,
Душе Святый,
Помилуй, мя!В юдоли плачевной,
Томлюсь ежедневно,
От слёз постель взмокла,
Гортань пересохла,
Чем оправдаюсь?
Господи, каюсь!Господи,
Царь земли и небес!
Господи,
Врач душ и телес!
Отче Благоутробный,
Сыне Единородный,
Душе Святый,
Помилуй, мя!Закончив молитвы, МАРК встаёт и решительно идёт к келье ФЕОКТИСТА. Возле его двери он останавливается и покашливает.
МАРК: В молитвах к Деве Пресвятой…
ФЕОКТИСТ:
Сердца пылают жарче!
Входи, мой братец дорогой.МАРК: Запутался я, старче!
ФЕОКТИСТ жестом приглашает МАРКА сесть, тот садится.
МАРК:
Учили раньше нас прощать,
Молиться, быть добрее,
Теперь нас учат убивать…
Как это так?ФЕОКТИСТ:
Сильнее
Сейчас сплотиться мы должны
В защиту веры правой,
Нам Богородицей даны
Мечи на бой кровавый.
Будь хладнокровен, твёрд и смел,
Учись стрелять, рубиться,
Во все века монах умел
Сражаться и молиться.
Нас Божья Мать зовёт на бой,
Чего ты испугался?
А если б швед напал какой,
Ты тоже б растерялся?МАРК: Но это иноземный враг…
ФЕОКТИСТ:
Враг веры много хуже.
С ним справиться не просто так,
Он поражает души.
Сердцам навязывает он
Сомнений голос ложный,
Кто этим ядом заражён,
Тот воин бестолковый.
Должны мы, братец, воевать,
Христа чтоб не прогневать.МАРК: Но Он ведь дал Себя распять?
ФЕОКТИСТ:
И что теперь нам делать?
Мы только лишь Его рабы,
Нам знать ли все секреты?
Его Креста, Его судьбы
Не примеряй себе ты.МАРК кланяется и уходит.
Картина четвёртаяЛето 1668 г. Соловецкий монастырь. Монахи и миряне, сидя на земле перед зданием Спасо-Преображенского собора, слушают лекцию ИСАЧКО по ратному делу. В это время раздаётся колокольный звон, возвещающий о приближении неприятеля. Все быстро бегут к крепостным стенам. На стене уже стоит НИКАНОР, рядом с ним находятся ГЕРОНТИЙи ВАРФОЛОМЕЙ, одетый в воинский шлем и кольчугу. Они наблюдают, как в бухте Благополучия к берегу причаливают суда, с которых сходят и строятся в колонну стрельцы. Отряд стрельцов возглавляют два всадника – ВОЛОХОВ и CТРЕЛЕЦКИЙ CОТНИК.
НИКАНОР:
Идёт диавольская рать!
Царь кончил разговоры…ГЕРОНТИЙ:
Быть может, к ним послов послать,
Начать переговоры?НИКАНОР:
Переговоров никаких
С антихристом не надо!
Ружейным залпом встретим их,
Послами будут ядра!ГЕРОНТИЙ:
Стрелять я первым не могу,
Угрозы нету явной…НИКАНОР:
Уж не продался ты врагу?
Варфоломей, командуй!ВАРФОЛОМЕЙ: Мушкеты к бою! Заряжай!
ГЕРОНТИЙ
(НИКАНОРУ):
Остановитесь, отче!
Пока не поздно…НИКАНОР:
Не мешай!
Варфоломей погромче!
Пусть метят в главного…ВАРФОЛОМЕЙ: Народ, цель в воеводу-гада!
НИКАНОР:
Как только пастырь их падёт,
Вмиг разбежится стадо.ВОЛОХОВ
(гарцуя на лошади перед колонной):
Эй, там, ворота открывай!ГОЛОС СО СТЕНЫ: Иди куда подальше!
ВОЛОХОВ: Ах ты, разбойник, негодяй!
(Достаёт саблю из ножен)
Вот я тебя сейчас же!
ГОЛОС СО СТЕНЫ: Покуда жив, отсель плыви!
ВОЛОХОВ: Как говоришь со мною?
ГОЛОС СО СТЕНЫ: Не объясняться же в любви!
На стенах слышится громкий хохот и улюлюканье.
ВОЛОХОВ
(СТРЕЛЕЦКОМУ СОТНИКУ):
Что там у них такое?СТРЕЛЕЦКИЙ СОТНИК:
Похоже, фитили зажгли,
Взгляните на бойницы.ВОЛОХОВ берёт подзорную трубу и рассматривает бойницы.
ВАРФОЛОМЕЙ: Готовсь! Цельсь!
ГЕРОНТИЙ: Нет, братья, нет!
НИКАНОР: Пли!
Раздаётся ружейный залп, ВОЛОХОВ падает с убитой лошади, один из воинов держится за лицо, стрельцы начинают беспорядочную стрельбу по стенам монастыря.
ГЕРОНТИЙ
(обхватив голову руками):
Небесная Царица!НИКАНОР
(смотря в трубу):
Мазилы! Воевода цел!
Учили вас прескверно!
Нет на земле убитых тел,
Ну что ж, пальнём примерно.
Пищаль картечью зарядить!(Подходит к одному из орудийных расчетов).
Цельсь! Поднести фитили!
Берёт в руки фитиль и сам подносит его к заряду. Грохочет выстрел, стрельцы в панике бегут назад.
НИКАНОР: Победа, братья! Враг разбит!
МОНАХИ: Ура! Мы победили!
Повсюду на стенах слышатся ликующие возгласы, монахи благодарят Бога и поздравляют друг друга. ГЕРОНТИЯ по приказу НИКАНОРА берут под арест и уводят в монастырскую тюрьму.
Картина пятаяНа следующий день. Соловецкий монастырь, келарская палата. НИКАНОР, ВАРФОЛОМЕЙ, ИСАЧКО, САМОЙЛА, ИГНАТИЙ, ЗАХАРЬЕВ и другие обсуждают итоги сражения.
НИКАНОР:
Ну что же, поздравляю всех!
Враги вчера бежали,
Но надо закрепить успех,
Уйдут они едва ли.
Должны направить мы сейчас
Своих людей за море,
Чтоб все услышали про нас,
Чтоб Русь восстала вскоре!
Пока не оклемался зверь,
Зажечь должны мы пламя!
Крестьяне, городская чернь
Пойдут везде за нами.
За нас ведь сонмы всех святых,
За нас и Матерь Божья,
Небесных алтарей златых
Мы на земле подножье!
Что, братья, добровольцы есть
Спуститься в ад кромешный?ИГНАТИЙ:
Коль мне доверят эту честь,
Пойду я, многогрешный…НИКАНОР:
Все мы грешны, лишь знает Бог,
С каким грехом кто дружит,
Но искупает тот свой долг,
Христу кто честно служит.ЗАХАРЬЕВ:
Тогда возьмите и меня
Грехов во искупленье!ГОЛОСА:
И я пойду!
И я!
И я!НИКАНОР: Вот вам благословенье!
Добровольцы подходят к НИКАНОРУ, тот благословляет их.
Картина шестаяМосква, Теремной дворец, кабинет царя. АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ читает бумаги, заходит МАТВЕЕВ и падает на колени. Государь велит подняться.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Входи. Хорошего что есть?
Разбиты ль турки, ляхи?МАТВЕЕВ:
Недобрую принёс я весть:
На Соловках монахи
Открыли по стрельцам огонь,
Попрятавшись за стены,
Убит под воеводой конь…АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ
(вставая из-за стола):
Но это же измена!
Змей выполз из-под алтаря —
Священная обитель
Подняла руку на царя,
О, Боже Вседержитель!(Ходит по кабинету)
И кто зачинщик?
МАТВЕЕВ:
Никанор.
О нём молва толкует.АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Опять! Иуда мерзкий! Вор!
В аду гореть он будет!МАТВЕЕВ:
Стрельцов там мало. Пушек нет,
Орудий стенобитных,
У них – запас на много лет
Свинца, припасов сытных.АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Все сообщенья их прикрыть,
Взять монастырь в блокаду!
Помехи разные чинить…МАТВЕЕВ: А войск послать?
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Не надо…
Пока не будем наступать,
Одумаются, может,
Грешно обитель воевать,
Святое место всё же.Дверь открывается, заходит ДЕМЕНТИЙ с кипой бумаг, и падает на колени. Государь даёт знак подняться.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Входи Дементий, что принёс?
Кого ещё ждёт плаха?ДЕМЕНТИЙ:
Здесь на Паисия донос —
Письмо от патриарха [26] .Вручает государю письмо, тот садится и внимательно его читает.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Так что ж, Паисий Лигарид,
Реформы вдохновитель,
Католик тайный, содомит
И веры извратитель?(Снова встаёт из-за стола и ходит по кабинету).
Везде измена, Боже мой!
Угодники Господни!
Да что же это за такой
Чудесный день сегодня?(Берёт себя в руки и садится за стол).
Доносы, впрочем, что грибы,
Пойми, где ядовитый…
Проверить факты надо бы,
Надзор поставьте скрытый.ДЕМЕНТИЙ кланяется и, по знаку государя, удаляется.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: Что там о Разине слыхать?
МАТВЕЕВ:
Так Яик он покинул,
Ушёл на Каспий промышлять…АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: Пусть там бы он и сгинул.
Делает знак, МАТВЕЕВ оставляет государя.
Картина седьмаяОсень 1668 г. Соловецкий монастырь. Келарская палата, НИКАНОР и ПРОТАСИЙ обсуждают положение дел.
ПРОТАСИЙ:
Ну что, стрельцов то не видать…
Уплыли восвояси?НИКАНОР: На лето приплывут опять.
ПРОТАСИЙ: Всемилостивый Спасе!
НИКАНОР:
Нам надо стены укрепить,
Заделать все проходы…ПРОТАСИЙ: А с заключёнными как быть?
НИКАНОР:
Пускай хлебнут свободы!
Кто с нами – тем оружье дать,
А остальных скорее
На землю надо отослать,
Чтоб не кормить злодеев.ПРОТАСИЙ:
Ещё одна проблема есть —
Остались ещё гады,
По-новому кто служит здесь…НИКАНОР: Давно их выслать надо!
ПРОТАСИЙ:
Но ведь у нас и без того
Священников всё меньше…НИКАНОР:
Нам и не нужно никого,
Ведь с нами Бог Святейший
И Пресвятая Его Мать,
А эти все иуды…
Не нужно нам их содержать,
Пусть катятся отсюда!
Всю ересь надо нам отсечь:
Иконы, утварь, книги,
Те, что не нашей веры – сжечь,
То сатаны вериги!
Пусть братья церкви обойдут,
Скиты, библиотеки,
Всю ересь, что они найдут,
Что написали греки,
Пусть предадут огню тотчас!ПРОТАСИЙ: Исполним всё как надо!
НИКАНОР:
Христос надеется на вас,
Разбейте цепи ада!НИКАНОР благословляет ПРОТАСИЯ, тот уходит. Через некоторое время на территории обители начинают пылать костры, куда монахи бросают новопечатные книги, иконы и другую церковную утварь.
Картина восьмаяСпустя несколько дней. Крепостная стена Соловецкого монастыря. МАРК и САВВА стоят на карауле. Они наблюдают, как из монастыря выводят группу священнослужителей и ведут их к морю.
САВВА:
Смотри, священников опять
Ведут к судам по льдинам…МАРК:
А кто нас будет причащать?
Отпустит кто грехи нам?К караульным подходит НИКАНОР.
НИКАНОР:
Грехи нам отпускает Бог,
Священник лишь ходатай…
Но пастыри забыли долг,
Смутил их бес рогатый,
Настали времена лихи…МАРК: И что теперь нам делать?
НИКАНОР:
Вы можете свои грехи
Друг другу исповедать.МАРК:
А кто же будет совершать
Богослуженье в храмах?
Крестить кто будет, отпевать?НИКАНОР:
У воинов православных
Одно богослуженье есть —
Сражайтесь и не бойтесь,
Спасёте русской веры честь,
И сами тем спасётесь!НИКАНОР уходит.
Картина девятаяВесна 1669 г. Сумской посад. Домик Афанасия. ДУНЯ сидит за пряжей, напевая песню:
ДУНЯ:
Очи мои, очи!
От зрелищ праздных бегите,
На лики Святых глядите,
Очи мои, очи…Уши мои, уши!
Спрячьтесь от шума мирского,
Слушайте Божие слово,
Уши мои, уши…Губы мои, губы!
Злых слов не говорите,
Всевышнего хвалите!
Губы мои, губы…Сердце моё сердце!
Грехом не соблазняйся,
Любовью наполняйся,
Сердце моё, сердце…Где-то вдалеке раздаются выстрелы. ДУНЯ испуганно смотрит в окно. Через некоторое время в дом вбегает возбуждённый и пахнущий гарью НИКИТА.
ДУНЯ:
Никита, братец, что стряслось?
Свистели где-то пули…НИКИТА:
Сестрица милая, не бойсь!
Стрельцов слегка пугнули.
Ребята местные их склад
С оружьем запалили…ДУНЯ:
Да как же это можно, брат?
И что же, потушили?НИКИТА:
Вокруг острога всюду дым,
Не знаю я, Дуняша.ДУНЯ: Народ совсем уже стал злым…
НИКИТА
(подойдя к печи):
Есть что покушать?ДУНЯ:
Каша.
Умой лицо сперва, а то
На чёрта ты похожий,
Пожар, небось, тушил?НИКИТА: Ты что? Я поджигал!
ДУНЯ:
О Боже!
Никита, не губи ты нас!
Зачем тебе проблемы?НИКИТА:
За веру русскую сейчас
Должны подняться все мы!
Воюют Соловки уже,
И я сидеть не буду…ДУНЯ:
Храни любовь и мир в душе,
И будет мир повсюду!НИКИТА:
Тебе, сестрица, не понять,
Мир бесам покорился,
За правду надо воевать,
И я уже решился:
Придут как тёплые деньки,
Так буду собираться,
Хочу отплыть Соловки,
Чтоб там с врагом сражаться.ДУНЯ
(в слезах):
А я? А Марфа? А отец?
О нас совсем забыл ты?НИКИТА: Вас сохранит Благой Творец!
ДУНЯ
(обнимая брата):
Ах, бедный мой Никита!Картина десятаяАвгуст 1669 г., Подмосковные леса. Царь с придворными, в числе которых МАТВЕЕВ, занят соколиной охотой. Рядом с царём стоит СЕМЁН. Все наблюдают, как запущенный им сокол ловко атакует утку.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: Как утю он мякнул!
СЕМЁН: А то!
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: Как лихо с ней рванулся!
Из леса появляется всадник, он подъезжает к МАТВЕЕВУ и что-то ему докладывает. МАТВЕЕВ быстро подходит к царю.
МАТВЕЕВ: Великий государь!
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: Ну что?
МАТВЕЕВ:
Из Персии вернулся
Вор Стенька Разин.АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
И куда
Теперь идёт он?МАТВЕЕВ:
К Дону.
Нам пропустить его туда
Или предать закону?АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: Нет, не сейчас, пускай идёт…
МАТВЕЕВ: Народ он соблазняет.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Пускай нам клятву принесёт,
Что воровство оставит
И будет честно нам служить,
После того – свободен.
Нам турок надо скоро бить,
Он будет там пригоден.(МАТВЕЕВ кланяется).
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Что нового на Соловках?
Успешна ли осада?МАТВЕЕВ:
Мятежники не знают страх
И не боятся глада,
Продукты люди им везут
Из деревень прибрежных,
Стрельцам покоя не дают
Сообщники мятежных.
Не мы в осаде держим их,
А нас они, похоже.
Послать ещё бы войск других…АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: Пошлём, пошлём… Но позже.
МАТВЕЕВ кланяется и отходит в сторону, государь продолжает охоту.
Часть пятая ПожарЛето 1670 г. Страна охвачена пламенем крестьянской войны. Разин, присягнув царю и благополучно перезимовав на Дону, весной начал поход вверх по Волге, захватывая города и истребляя бояр, дворян и служилых людей. В апреле пал Царицын, в мае восставшими разбит отряд стрельцов Ивана Лопатина, в июне разинцы одержали победу над войском князя Львова под Чёрным Яром.
Картина перваяМосква, Теремной дворец, кабинет царя. АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ читает отписки воевод о событиях на Волге. Перед государем стоит МАТВЕЕВ и докладывает.
МАТВЕЕВ:
Вор Разин в Астрахань вошёл,
Точней, его впустили —
Когда на приступ он пошёл,
Стрельцы врата открыли.
Расправы третий день идут
У церкви, у соборной,
Рекой дворянскую кровь льют
И смертию позорной
Разбойники людей казнят,
Отдав сперва на муку,
Купцов, приказных, всех подряд,
Кто попадёт под руку.
Склады разграблены, в огне
Дома людей богатых…АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: А Прозоровский [27] жив ли?
МАТВЕЕВ:
Не…
Они его с раскату
На камни бросили.АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: А брат?
МАТВЕЕВ: При штурме пал геройски.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Пиши указ на сбор солдат,
Готовь к походу войско.МАТВЕЕВ кланяется и выходит.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ
(Один):
Всё это словно как во сне…
За что, Всевышний Боже?
Вину какую вменишь мне?
Ужель, ослабил вожжи?
Покорности от хищных ждал,
Не пас жезлом железным,
Волков добром увещевал
И миром бесполезным?Зачем молитвы и посты,
Зачем путь веры узкий?
Взошли кровавые цветы
На почве нашей русской!
Зачем взирал я в высоту
И видел там в мерцаньи
Огней небесных, красоту
Вселенной Православья?
Всё прахом, всё напрасно, зря…
Исчезла в людях совесть,
Забыли Грозного царя,
Ну что ж, придётся вспомнить!Картина втораяСоловецкий монастырь. Трапезная палата. НИКАНОР и ПРОТАСИЙ встречают гостей. К осаждённым прибыли гонцы Разина – казаки УЛЬЯН, СПИРИДОН, ГРИГОРИЙ и ПЁТР.
НИКАНОР: Наслышаны о вас мы тут…
УЛЬЯН:
И это лишь начало!
Повсюду люди восстают,
Святая Русь устала
Под игом вековечным жить,
Пришло иное время!СПИРИДОН:
Пора бояр всех перебить,
И сбросить рабства бремя!УЛЬЯН:
Крестьяне ждут повсюду нас,
Творят войскам засады,
Из многих областей сейчас
Текут к нам их отряды.СПИРИДОН:
Нам люди города сдают,
Встречают хлебом-солью,
И богатеев выдают,
Чтоб заплатили кровью
Они за все свои дела —
Сам атаман их судит,
Уж было казней без числа,
А то ли ещё будет!НИКАНОР: Как Тимофеич?
УЛЬЯН:
Ого-го!
В нём сила вековая!
Ни пуля не берёт его,
Ни сабля никакая!
Молить вас просит за успех
Народного движенья.НИКАНОР:
Простит Господь вам всякий грех,
Победу даст в сраженьях!СПИРИДОН:
Мы оставляем вам бойцов
Искусных в деле ратном,
Известно им, как бить стрельцов
Из пушек точным залпом,
Как приступы их отражать,
Распознавать подкопы,
Тушить пожары, осушать
Внезапные потопы.(Указывая на ПЁТРА и ГРИГОРИЯ).
Вот Пётр – пушкарь передовой,
Григорий – наш примерный
Казак, специалист большой
В науке инженерной.НИКАНОР:
Премного благодарны вам!
Поддержку не забудем,
Бог в помощь славным казакам!
Молиться за вас будем.УЛЬЯН и СПИРИДОН встают, НИКАНОР благословляет их, после чего они кланяются и уходят.
Картина третья1 сентября 1670 г., Москва. Из Спасских ворот Кремля выходит войско на борьбу с Разиным. Царь, верхом на коне, провожает воинов и отдаёт последние напутствия. Находящийся рядом с царём МАТВЕЕВ докладывает боевую обстановку.
МАТВЕЕВ:
Вор Астрахань покинул. Там
Оставил Ваську Уса.
По Волге движется он к нам,
Саратов сдали трусы.
Поволжье целиком и Дон
Охвачены восстаньем…АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
За всё, за всё ответит он —
Мы ратью грозной встанем!МАТВЕЕВ:
Растёт движенье вверх и вширь,
Саранск потерян нами,
Сдалася Пенза, Алатырь
Дотла сожжён ворами.АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: А местный воевода цел?
МАТВЕЕВ:
Спасаясь после боя,
Он в церкви, в пламени сгорел,
Со всей своей семьёю.АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Христос их упокоит Сам
Введёт в Свои селенья.
Разбойники ответят нам
За кровь и униженье!МАТВЕЕВ:
Прельщает грамотами вор
Мордву, татар, чувашей…АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Короткий с ними разговор —
Расправа будет страшной,
Нам хватит виселиц для них,
Клянусь Творцом Всевышним!МАТВЕЕВ:
Замечены отряды их
Под Тулой и под Нижним.АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: Где Разин?
МАТВЕЕВ:
Под Симбирском встал,
Князь Барятинский там же,
Но вот отряд у него мал…АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: Подмогу дать сейчас же!
(Указывая на проходящих ратников)
Цвет русского дворянства тут,
Великих воинов внуки,
Вожди их славные ведут —
Щербатов, Долгорукий!
Проходят ратников полки
С Владимира, Коломны,
Сверкают всадников клинки,
Идут рейтаров волны,
Возмездье Божие грядёт,
Расплата изуверу —
Сыны Отечества, вперёд!
За Русь, царя и веру!Картина четвёртаяВесна 1671 г. Соловецкий монастырь. Келарская палата. НИКАНОР, ПРОТАСИЙ, ИСАЧКО, ПЁТР обсуждают положение дел. Внезапно в палату вваливаются несколько усталых, оборванных казаков, неся на руках окровавленного человека, с изуродованным лицом. Присутствующие с трудом узнают в нём УЛЬЯНА.
УЛЬЯН:
Худые вести, мужики:
Разбито войско наше!
Настали чёрные деньки —
Везде казнят восставших,
Крестьяне гроздьями висят
На дубах и берёзках,
На плахах сотнями казнят
Мордву, татар поволжских.
Пощады нету ни к кому,
Всем руки-ноги рубят,
Деревни, города в дыму,
Пытают, четвертуют…НИКАНОР: Где Разин?
УЛЬЯН:
Убежал на Дон,
Ещё из под Симбирска…НИКАНОР: А ваш товарищ Спиридон?
УЛЬЯН:
Висит, качаясь низко,
На дубе старом, на ветру,
Повесили, злодеи…
Я тоже скоро уж помру…НИКАНОР: За лекарем скорее!
ПРОТАСИЙ и ПЁТР бегут за лекарем, однако УЛЬЯН скоро испускает дух на руках казаков.
Картина пятаяНа следующий день. Соловецкий монастырь. Монахи, в т. ч. МАРК, ГЕРМАН, САВВА, а также приплывший НИКИТА, роют окопы перед Никольской башней. Их работой руководит ФЕОКТИСТ, сидящий на камне. К копающим подъезжает ГРИГОРИЙ.
ГРИГОРИЙ:
Живей работай, чернецы!
Христос вас не осудит!
Коль летом приплывут стрельцы
Пощады вам не будет!(ФЕОКТИСТУ)
А ты сидишь что без забот?
ФЕОКТИСТ: Я – пастырь.
ГРИГОРИЙ:
Недотрога!
Лопату в руки и вперёд,
Работы ещё много!Хлестнув плетью коня, ГРИГОРИЙ скачет прочь, ФЕОКТИСТ нехотя берёт в руки лопату, а потом бросает её со злостью.
ФЕОКТИСТ:
Начальник выискался, тьфу!
Петля по тебе плачет…САВВА:
Не удалось им взять Москву,
Теперь, вот, нас казачат.ГЕРМАН:
Совсем озлобились они,
Как их побили войско.ФЕОКТИСТ:
Средь них преступники одни
И висельники только.Монахи в молчании продолжают работать.
Картина шестаяОсень 1671 г., Москва, Теремной дворец, кабинет царя. АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ и МАТВЕЕВ обсуждают состояние дел.
МАТВЕЕВ:
Ну вот, утихнул ураган,
Крестьянский бунт разгромлен,
Казнён разбойный атаман,
Порядок восстановлен.АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Разбиты Разина полки,
Но есть ещё измена:
Ни Астрахань [28] , ни Соловки
Не встали на колена.МАТВЕЕВ: На днях нам Астрахань сдадут…
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
А Соловки что тянут?
Когда покорные придут
И пред царём предстанут?МАТВЕЕВ:
Никак смириться не хотят,
Толкуют всё о Боге…АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: А что, войска их не теснят?
МАТВЕЕВ:
Войска в Сумском остроге
Сидят и подкреплений ждут.АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: Усилят пусть осаду!
МАТВЕЕВ: А подкрепления?
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: Придут.
МАТВЕЕВ: Готовить штурм?
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
(после паузы):
Не надо.
Пусть морят голодом, теснят,
Ведут переговоры…
На приступы не посылать солдат,
Сдадутся сами воры.Государь даёт знак, МАТВЕЕВ кланяется и уходит.
Картина седьмаяСоловецкий монастырь. Келья МАРКА. МАРК поёт псалмы.
МАРК:
Бог нам – прибежище и сила,
Помощник наш в скорбех!
С рождения и до могилы
Не убоимся бедствий всех!Когда моря подъемлют воды,
И горы вздрогнут, и поля,
Придут в смятение народы
И поколеблется земля,Господь тогда пребудет с нами,
Спасёт убогих, защитит!
Сойдёт на землю с чудесами,
Все брани мира прекратит!Сожжёт мечи, щиты и луки,
Не приключится вновь беда,
Бог прекратит все в мире муки,
Господь – Заступник наш всегда!Возле кельи раздаётся покашливание, затем не вполне трезвый голос брата САВВЫ.
САВВА: Молитвой вознесём сердца
МАРК: К Престолу Божьей славы!
САВВА: Брат Марк, не хочешь ли винца?
МАРК: Но это грех, брат Савва!
САВВА: Анзерцы [29] угощают нас.
МАРК: Монаху пить не должно…
САВВА:
Так раньше было, а сейчас,
Сейчас уже всё можно!САВВА отставляет МАРКУ кувшин с вином и уходит. МАРК, перекрестившись, прячет кувшин в угол.
Картина восьмаяЛето 1672 г. Соловецкий монастырь, Келья НИКАНОРА. ПРОТАСИЙ докладывает о последних событиях.
ПРОТАСИЙ:
Стрельцы весь вырезали скот
В хлевах за огражденьем.НИКАНОР:
У нас на десять лет вперёд
Продуктов на храненьи.ПРОТАСИЙ:
Ещё пожгли они всю снасть
Для ловли рыболовной…НИКАНОР:
Хотят, измором, видно, взять,
Осадою бескровной.
Не понял царь, знать, ничего,
По мелочи лишь гадит!
У нас довольно здесь всего —
На наш век точно хватит.Картина девятаяБелое море. АФАНАСИЙ с ДУНЕЙ и группой поморов плывут на Соловки с грузом рыбы для осаждённых. ДУНЯ в задумчивости напевает песню.
ДУНЯ:
Как в пустыне лань жаждет напиться,
Так душа моя к Богу стремиться.Как травинка тянется к свету, Так душа ждёт от Бога ответа.
Как спасается суслик от зноя, Так душа ищет в Боге покоя.
Как родник всех живит и питает, Так душа в любви Божьей сияет.
Вскоре баркас причаливает к берегу. Прибывших встречают монахи, а с ними повзрослевший и окрепший НИКИТА.
ДУНЯ
(обнимая брата):
Растёшь ты братец вверх и вширь!НИКИТА:
Здоров, отец! Дуняша!
А где Марфуша?ДУНЯ:
В монастырь
Ушла сестрица наша.НИКИТА:
Вот это да! Но почему
Со мною не простилась?АФАНАСИЙ:
Известно Богу одному,
Всё быстро приключилось.НИКИТА:
Она всегда была такой —
Принципиальной, гордой…АФАНАСИЙ: Как сам?
НИКИТА:
Не пахнет здесь войной,
Стоим мы ратью твёрдой.
Стрельцы, бывает, приплывут,
Для вида постреляют,
Но зимовать не могут тут,
На землю уплывают.ДУНЯ: А кормят как здесь?
НИКИТА: На убой!
ДУНЯ: Никита, скажешь тоже!
НИКИТА: Шучу…
(похлопывая себя по бокам):
Ты видишь я какой?
На кабана похожий!
Передвигаюсь на коне,
Владелец кельи личной,
Военная наука мне
Теперь уж за обычай.
Могу рубить, колоть, стрелять,
Смотри, какая сабля!Достаёт из ножен саблю.
ДУНЯ:
Дай Боже, чтобы воевать
Вы никогда не стали!НИКИТА:
Нас не возьмёт ни чёрт, ни бес —
Обитель неприступна,
А коли враг бы и полез,
То пострадал бы крупно!ДУНЯ: А как…Алёша? Он с тобой?
НИКИТА:
Соскучилась что ль сильно?
Алёшка воин никакой,
Но вот рисует дивно…Монахи, выгрузив рыбу в телеги, машут НИКИТЕ.
НИКИТА:
Ну ладно, уж меня зовут,
Пришла пора проститься.ДУНЯ: Никита, не геройствуй тут!
НИКИТА
(обнимая родных):
Прощай отец! Сестрица!ДУНЯ с отцом машут руками НИКИТЕ, который лихо запрыгивает на лошадь и трогается с небольшим обозом в обратный путь.
Картина десятаяОсень 1673 г., Москва, Теремной дворец, кабинет царя. АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ читает бумаги. В кабинет заходит, поклонившись, МАТВЕЕВ.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: Что в мире нового слыхать?
МАТВЕЕВ: Разбили турок ляхи!
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: Нам надо Крым атаковать!
МАТВЕЕВ:
Вся Украина в страхе —
Султана ждут уже весной,
С ним войско тысяч в двести
Придёт…АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Мы принимаем бой!
Вопрос славянской чести.(Встаёт и ходит по кабинету).
Начало надо положить:
Вели донским казакам
Азов немедля захватить
И мощь явит крымчакам.
Пусть искупают казаки
Свои грехи походом…(Останавливается).
Да, кстати, как там Соловки?
Проходит год за годом —
Конца осады не видать…МАТВЕЕВ:
Осада безнадёжна,
Обитель надо штурмовать!АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Но, Артамон, как можно?
Ведь то не Рига, не Азов,
А место честной жизни
Святых и праведных отцов…МАТВЕЕВ:
Там поднят бунт Отчизне!
Обитель святостью жила
Столетия и годы,
Теперь же там рассадник зла,
Как пишет воевода,
Оружье взяли чернецы,
Шпионов разослали,
Повсюду бунт, уже стрельцы
Там ненадёжны стали!АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Он не способен управлять,
Слов много произносит,
Давно пора его менять.МАТВЕЕВ: Он сам о том же просит.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: И кто потушит наш вулкан?
МАТВЕЕВ: Есть некто…Дело знает.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: Кто сей?
МАТВЕЕВ: Мещеринов Иван.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: Дела пусть принимает.
Государь делает знак, МАТВЕЕВ кланяется и уходит.
Картина одиннадцатаяЛето 1674 г. Соловецкий монастырь. Одна из башен крепостной стены. Отряд монахов, в числе которых САВВА, МАРК, ГЕРМАН, ФЕОКТИСТ, а также НИКИТА, следит за действиями стрельцов.
МАРК:
Брат Савва, посмотри сюда:
Зачем каменья носят?САВВА:
Большая это, брат, беда —
Раскат, похоже, строят.МАРК: Что это?
САВВА:
Насыпь из камней.
Туда поставят пушки
И будут ядра метать с ней,
Такие, вот, игрушки.ГЕРМАН:
Ещё глядите, братцы, вон,
Копают что-то…ФЕОКТИСТ:
Шанцы.
Похоже с нескольких сторон,
Как учат иностранцы.САВВА:
Прогневался на нас Творец!
В кольцо берут злодеи…НИКИТА:
Воспряньте духом, наконец,
Здесь будет веселее!ГЕРМАН:
Раскаты, шанцы – ерунда,
Бог от беды нас спрячет!МАРК:
Взгляните, кажется, сюда
Парламентёры скачут.К монастырским воротам приближаются несколько всадников с белым платком, через некоторое время ворота открываются, всадников впускают в обитель. Немного спустя, звучит колокол, собирающий монахов и мирян на Чёрный Собор.
Картина двенадцатаяТрапезная палата монастыря. Собравшиеся на Собор монахи и миряне рассаживаются на скамьи. В центре палаты стоят парламентёры. Заседание Собора ведёт ПРОТАСИЙ.
ПРОТАСИЙ
(парламентёрам):
Что вам угодно?1-й ПАРЛАМЕНТЕР:
Слово есть.
К вам царский воевода
Иван Мещеринов шлёт весть!ПРОТАСИЙ: А весть какого рода?
2-й ПАРЛАМЕНТЕР:
Довольно, братья, воевать!
Пора явить смиренье,
Вам государь желает дать
Свободу и прощенье!1-й ПАРЛАМЕНТЕР:
От вас ждёт действий царь простых —
По новому молитесь,
От прежних ересей своих
Навеки отрекитесь!В зале раздаётся громкий гул негодования .
КРИКИ ИЗ ЗАЛА:
Холоп латинский!
Вельзевул!2-й ПАРЛАМЕНТЕР: Очнитесь, лицемеры!
НИКАНОР
(поднявшись со своего места):
Эй, стража! Взять под караул
Врагов Христовой веры!Группа вооружённых мирян окружает парламентеров и препровождает их в темницу.
Картина тринадцатаяМесяц спустя. У стен Соловецкого монастыря. Царские войска обстреливают зажигательными ядрами позиции осаждённых с нескольких раскатов, монахи тушат ядра мокрым войлоком, однако в некоторых местах на территории обители возникают пожары. Среди защитников монастыря имеется много убитых и раненых. НИКАНОР обходит с кадилом крепостные стены, кадит пушки и читает псалмы.
НИКАНОР:
Раскинут грешники сети,
Но сами в них уловятся,
Желают праведным смерти,
Но сами гибель найдут!Меч грешники извлекают,
Лук грешники напрягают,
Чтоб праведника погубить.
Господь посмеётся над ними,
Господь с людьми встанет своими,
Вовек будет праведник жить!Поднимут грешники луки,
Но стрелы в сердца их вонзятся,
Готовят праведным муки,
Но сами гибель найдут!Меч грешники извлекают,
Лук грешники напрягают,
Чтоб праведника погубить.
Господь посмеётся над ними,
Господь с людьми встанет своими,
Вовек будет праведник жить!В это время, МЕЩЕРИНОВ с офицерами БУШЕМ и КЕЛЕНОМ рассматривает позиции осаждённых, стоя на одном из раскатов.
КЕЛЕН:
Противник выдвинулся зря
Перед Никольской башней,
Возможность наблюдаю я
Их выбить в рукопашной.МЕЩЕРИНОВ:
Отряд берите молодцов
И смело атакуйте!
Покажем им в конце концов!КЕЛЕН: Огнём лишь подстрахуйте!
БУШ кивает головой. КЕЛЕН спускается вниз и собирает стрельцов.
МЕЩЕРИНОВ:
Закончилась в войну игра,
Пришла пора расплаты!КЕЛЕН: Стрельцы, за мной! Вперед!
СТРЕЛЬЦЫ:
Ура!
Навалимся ребята!Отряд стрельцов бросается на окопы защитников монастыря, после недолгой рукопашной схватки обороняющиеся сдаются. За боем внимательно наблюдает НИКАНОР. Рядом с ним стоит ПРОТАСИЙ, чуть в стороне ПЁТР.
ПРОТАСИЙ:
Смотрите, авва Никанор,
Враги окопы взяли!НИКАНОР: Исачко где? Самойла, Пётр?
ПЁТР: Подмогу мы послали!
НИКАНОР с ПРОТАСИЕМ наблюдают, как отряд защитников монастыря выходит в контратаку.
НИКАНОР:
Да восстанет Бог!
Да падут перед Ним,
Растают, как воск,
Исчезнут, как дым
Все творящие грех…За спиной у НИКАНОРА гремит взрыв, НИКАНОР падает, подбежавшие монахи уносят его с крепостной стены. Несмотря на отчаянные попытки, отбить захваченные стрельцами позиции осаждённым не удаётся.
Картина четырнадцатаяДекабрь 1674 г. Москва, Теремной дворец, кабинет царя. АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ, МАТВЕЕВ.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Ну что, как Мещеринов там?
Успешна ли осада?МАТВЕЕВ:
Прислал пять донесений нам —
Войск срочно ему надо.
Всё лето он воров теснил,
Обстреливал с раскатов,
Их укрепленья захватил,
Взял много в плен монахов,
Но зимовать ушёл в острог…АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Как он посмел, мошенник?
Уйти как без приказа мог?
Ещё один изменник!МАТВЕЕВ:
При нём совсем немного сил,
Орудий, провианта,
Прислать он пороху просил…АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
К монастырю обратно
Пусть возвращается тотчас!
Подмога к лету будет.
Как обстановка там сейчас?МАТВЕЕВ:
Пленённые им люди
Доносят, что в обитель их
Зашло немало пришлых
Людишек разных воровских
И разинцев побитых.
И те, со стен монастыря
Ругаются безбожно,
Хулят и веру, и царя…АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Всё хватит! Невозможно
Нам это более терпеть!
Готовьте подкрепленья
Для Мещеринова, но впредь,
Без царского веленья
Ни шагу от монастыря!
Пусть круглый год стоит там!
Иначе вся осада зря,
Коль будет он открытым.Государь делает знак, МАТВЕЕВ кланяется и покидает царя.
Картина пятнадцатаяВесна 1675 г. Окрестности Соловецкого монастыря. АФАНАСИЙ с ДУНЕЙ на ладьях поморов снова приплыли на Соловки, чтобы повидаться с НИКИТОЙ.
ДУНЯ: Никита, как ты?
НИКИТА:
Жив-здоров!
Как сами?АФАНАСИЙ: Слава Богу!
НИКИТА: Что слышно про сумских стрельцов?
АФАНАСИЙ:
Идёт к ним на подмогу
С Архангельска большой отряд —
Здесь будет, видно, летом.
Стрельцы готовят провиант,
По всем видать приметам
На зиму больше уходить
Они в острог не станут…НИКИТА:
Не смогут они здесь прожить,
Как холода настанут,
На землю быстро уплывут,
Мы в этом им поможем!ДУНЯ:
Никита, мы решили тут
С тобой остаться тоже.АФАНАСИЙ: В посёлке будем с Дуней жить.
НИКИТА: Но здесь небезопасно!
ДУНЯ:
Тебе ль нам это говорить!
Мы плачем ежечасно
Никита, о твоей судьбе!
Отец не спит ночами,
Марфуша молит о тебе…НИКИТА:
Душой я тоже с вами,
Спасибо, милые, за всё!
Теперь мне будет легче…Монахи делают знак НИКИТЕ, что пора уходить.
НИКИТА:
Зовут… Увидимся ещё!
Прощайте же!АФАНАСИЙ с ДУНЕЙ: До встречи!
Часть шестая Суд Картина перваяСентябрь 1675 г. Одна из башен Соловецкого монастыря. Отряд монахов, в т. ч. САВВА, МАРК, ГЕРМАН, ФЕОКТИСТ, а также НИКИТА наблюдают за неприятелем под грохот орудийной канонады.
САВВА:
Прицельно эти гады бьют
По монастырским стенам!НИКИТА: Ну и чего? Брешь не пробьют…
ГЕРМАН:
С упорством дерзновенным
Подкопы роют по ночам,
До нашей башни тоже…НИКИТА:
Как подберутся ближе к нам,
Мы труд их уничтожим!ФЕОКТИСТ:
Теряем каждый день людей,
А к ним шлют подкрепленья…МАРК:
Молиться нужно нам сильней,
Тогда придёт спасенье!САВВА: А если не придёт, то что?
Внезапно на башне появляется НИЛ.
НИЛ:
Тогда мы все погибнем,
Но вкусим райских благ зато
И вечности достигнем!
Христос нас ожидает там,
Земная жизнь – мгновенье!
Смерть – лучшая награда нам,
И пропуск ко спасенью!НИЛ уходит.
САВВА: Наверно, грешники мы все…
ГЕРМАН: Умрём, наверно, скоро…
НИКИТА:
Рехнулись, братья, вы совсем!
Жаль, нету Никанора,
Он быстро поднял бы ваш дух!
А, кстати, братья, где он?
Давно его не видно…САВВА:
Слух
Прошёл, что заболел он…ГЕРМАН:
Он тайно молится за нас
В часовне потаённой.ФЕОКТИСТ: И кто за главного сейчас?
ГЕРМАН: Исачко и Григорий.
ФЕОКТИСТ:
Тогда спасёмся мы едва
Из вражьего капкана…САВВА: Но почему же?
ФЕОКТИСТ:
Эти два —
Убийцы и смутьяны!Со стены к монахам спускается группа вооружённых людей во главе с ГРИГОРИЕМ.
ГРИГОРИЙ: Эй, чернецы, кто старший тут?
ФЕОКТИСТ: Ну я…
ГРИГОРИЙ:
Давай галопом
Готовь людей, что в бой пойдут
На вылазку к подкопам!ФЕОКТИСТ:
Боюсь, что вылазка сейчас
Нецелесообразна,
Поближе б…ГРИГОРИЙ: Выполняй приказ!
ФЕОКТИСТ:
Погибнут лишь напрасно!
ГРИГОРИЙ
(своим товарищам):
Взять труса! Наказать плетьми!Несколько человек берут ФЕОКТИСТА под руки и отводят в сторону. Через минуту слышатся звуки ударов плетей по телу.
ГРИГОРИЙ: Построиться всем к бою!
Монахи строятся и спускаются вниз, к воротам.
ГРИГОРИЙ:
Из ножен сабли, чёрт возьми!
Ура! Вперёд! За мною!Ворота монастыря открываются, отряд осаждённых под огнём неприятеля бежит к одному из подкопов. После отчаянной схватки, монахи захватывают и подрывают подкоп, а затем возвращаются в монастырь.
Картина втораяНоябрь 1675 г., Соловецкий монастырь. АФАНАСИЙ с ДУНЕЙ тайно пробрались в монастырь и разыскали НИКИТУ.
АФАНАСИЙ: Никита! Ты живой, сынок!
НИКИТА: А что со мной случиться?
ДУНЯ:
Хранит тебя Христос наш Бог!
И Божья Мать, Царица!НИКИТА: Зачем вы здесь?
АФАНАСИЙ:
Мы за тобой
Сюда пробрались с Дуней…ДУНЯ:
Никита, братец дорогой!
Ты слишком ещё юный,
Чтоб погибать здесь… Знаешь, брат,
Повоевал и хватит!
Пока дорога есть назад…НИКИТА
(показывая на монахов):
А этих бросить значит?ДУНЯ:
Да кто они тебе, ведь ты
Совсем не знал их прежде!НИКИТА:
А идеалы, а мечты?
Их тоже бросить здесь же?
Не уплыву отсюда я
И братьев не покину!
Они теперь – моя семья,
За них я душу выну!
К тому же, зря боитесь вы,
Взять крепость невозможно,
Здесь стены крепкие и рвы…АФАНАСИЙ: Но рано или поздно…
НИКИТА:
Нет, дорогие, никогда
Враг не войдёт в обитель!
Вы сам знаете, всегда
Хранит нас Бог Спаситель!ДУНЯ: Послушай, братец, нас ещё…
НИКИТА:
Пора мне, дорогие!
Со мной всё будет хорошо!
Я вас люблю, родные!НИКИТА обнимает отца с ДУНЕЙ и бежит к крепостной стене.
Картина третьяВ тот же день вечером. Соловецкий монастырь. Иконописная палата. МАРК пробует писать новую икону, но у него плохо получается.
МАРК:
Не то! Не то! Опять не то!
Рука не держит кисти…Вдруг, в мастерскую заходит ДУНЯ.
МАРК:
Дуняша? Боже мой! Ты что
Здесь делаешь?ДУНЯ:
К Никите
Приплыли мы с отцом сюда,
Забрать его хотели…
Рисуешь всё?МАРК:
Нет… То есть да…
Немного…Еле-еле…
Наверно, скоро разучусь,
Рука как неживая…
А ты…Что в жизни твоей?ДУНЯ: Грусть…
МАРК: Но почему?
ДУНЯ:
Не знаю…
Ты помнишь, в детстве как с тобой
Мы по лесу бродили,
Срывали ягоды рукой
И с ветром говорили?
Как рано утром на заре
Из дома убегали,
Стояли вместе на горе
И песни распевали?
Как воду пили из ручья,
Как прыгали с откосу?
В болоте как утопла я,
А ты меня за косу
Поймал и вытащил потом…
Ты помнишь это?МАРК:
Дуня!
Я помню, помню обо всём!
Бывает, плачу втуне,
Закрывшись в келье ото всех,
Тебя я вспоминаю,
Наверно, Дуня, это грех…ДУНЯ:
Я без тебя страдаю!
Но больше плачу о другом —
Ведь можешь ты погибнуть!
Я лишь подумаю о том,
Что, может быть, увидеть
Тебя не даст Бог никогда,
Так слёзы меня душат!
Что буду делать я тогда?МАРК:
Быть может, наши души
На небе Бог соединит,
И будет жизнь другая…ДУНЯ:
Нет! Ты не можешь быть убит!
Тебя спасти пришла я!
Меня тогда ты в детстве спас,
Теперь тебя спасу я!
Пойдём, у нас с отцом баркас…МАРК:
Нет, Дуня, не могу я!
В монастыре вся жизнь моя,
Здесь дом, и здесь – могила,
Уйти отсюда мне нельзя!ДУНЯ: Тебе ведь плохо было!
МАРК:
Путь к Царству Божьему тернист,
Но делят мою ношу
Здесь братья Савва, Феоктист…
Ужели я их брошу?
Я отдал Богу жизнь свою,
Хоть в сердце дружба наша…ДУНЯ: Алёша, я тебя люблю!
ДУНЯ пытается обнять МАРКА, но тот вырывается.
МАРК: Прости меня, Дуняша!
ДУНЯ в слезах выбегает из мастерской и бежит к крепостной стене. У самой стены она встречает ФЕОКТИСТА.
ФЕОКТИСТ:
Кого я вижу! Вот сюрприз!
Сестрица дорогая!
Какой тебя привёл каприз
В наш ад? Ах, понимаю!
Ходила к Марку ты тайком?ДУНЯ
(хочет обойти его):
Я тороплюсь, простите…ФЕОКТИСТ
(загораживает ей дорогу):
И что вы делали вдвоём?
Неужто…ДУНЯ: Пропустите!
ФЕОКТИСТ
(схватив её за руку):
А вот возьму и задержу!
Шпионить к нам пролезла?
А, впрочем… Я тебе скажу,
Ты так похорошела
За эти годы… Может быть,
Меня утешишь тоже?
Потом могу я отпустить
Твои грехи…ДУНЯ
(вырываясь):
О, Боже!
С ума вы спятили совсем!ФЕОКТИСТ:
А ведь с твоей сестрицей
Всё было гладко, без проблем…ДУНЯ: Небесная Царица!
ФЕОКТИСТ:
Ну, не ревнуй, забыл уж я,
Её ты много краше!
Целуй скорее же меня!(Пытается обнять ДУНЮ).
ДУНЯ: Иди куда подальше!
ДУНЯ хватает лежащее на земле полено и бьёт ФЕОКТИСТА по голове, а затем, вырвавшись, убегает.
ФЕОКТИСТ
(держась за голову):
Вот стерва! Голова гудит…
Сбежала потаскуха!
Такая скромная на вид,
И вдруг…Поленом в ухо!
Ну что ж, пусть катится к чертям,
В аду чтоб ты сгорела!
И Марк твой тоже будет там!
Как всё осточертело:
Обстрелы, холод, голод, смерть,
Цинга, недосыпанье…
Зачем всё это мне терпеть?
Ради чего страданья?
Не нужен наш кровавый труд
Ни чёрту, ни Исусу,
Подохнем все мы скоро тут…(Ходит взад-вперёд, затем останавливается).
Нет! Я один спасуся!
Бежит в сторону крепостной стены.
Картина четвёртаяНесколько часов спустя. Лагерь правительственных войск. Часовые наблюдают за фигурой ФЕОКТИСТА, которая приближается к их позициям.
1-й ЧАСОВОЙ: Стой, кто идёт!
ФЕОКТИСТ:
Я к вам! Сдаюсь!
Прошу вас, не стреляйте!2-й ЧАСОВОЙ: Стой! Руки вверх!
ФЕОКТИСТ поднимает вверх руки, часовые подходят к нему и обыскивают.
1-й ЧАСОВОЙ: Ты что за гусь?
ФЕОКТИСТ:
Стрельцы! Родные! Братья!
Монах я, старец Феоктист…1-й ЧАСОВОЙ: Богоотступник что ли?
ФЕОКТИСТ:
Нет! Что вы! Как дитя я чист,
Томился я в неволе,
В тюрьме монашеской шесть лет…2-й ЧАСОВОЙ: За что?
ФЕОКТИСТ: За православье!
1-й ЧАСОВОЙ: Перекрестись!
ФЕОКТИСТ
(крестясь тремя перстами):
Да вот те крест!
За государя здравье
Всегда молился Богу я,
За что был бит жестоко…(Заголяет спину и показывает следы от плетей)
В темницу упекли меня
Без времени, без сроку.
В молитвах дни мои текли,
В слезах и покаяньи,
Я думал, никогда мои
Не кончатся страданья!
Но благ и милостив Творец —
Послал освобожденье,
Сбежал я, братья, наконец,
Закончились мученья!
Не знаю Бога как хвалить…1-й ЧАСОВОЙ: А нам с тобой что делать?
ФЕОКТИСТ:
До воеводы проводить,
Я знаю, как взять крепость!Часовые конвоируют ФЕОКТИСТА к ротмистру ПОТАПОВУ. После небольшого допроса, ПОТАПОВ отводит его к МЕЩЕРИНОВУ, который в это время обсуждает с офицерами военную ситуацию.
МЕЩЕРИНОВ: Кто таков?
ФЕОКТИСТ: Феоктист, монах.
МЕЩЕРИНОВ: Из воров Соловецких?
ФЕОКТИСТ:
Сидел у них я в кандалах,
Терпел от богомерзких
Разбойников немало мук,
Но дал Господь свободу!
Я крепость обошёл вокруг
И понял, как взять с ходу
Сию твердыню.МЕЩЕРИНОВ:
И сейчас
Ты всё нам скажешь, верно?(ФЕОКТИСТ несколько раз быстро кивает головой)
ФЕОКТИСТ:
В сушиле [30] есть один пролаз,
Заложен он прескверно,
Кирпич тот можно разобрать,
Проникнуть в крепость тайно,
Открыть ворота и напасть
Всей мощью!КЕЛЕН: Гениально!
МЕЩЕРИНОВ:
Сдаётся мне, что риск велик:
А стража вдруг заметит
Отряд наш и поднимет крик?
Мятежники их встретят
И перебьют всех, как котят…БУШ:
А вдруг это засада?
Быть может, врёт всё этот гад?МЕЩЕРИНОВ: Проверить его надо.
(Подходит к ФЕОКТИСТУ и осматривает его запястья).
МЕЩЕРИНОВ:
В оковах, говоришь, сидел,
А раны где? Порезы?
Лазутчик! Вор!ФЕОКТИСТ: Я не хотел…
МЕЩЕРИНОВ: Взять! Заковать в железо!
ПОТАПОВ даёт команду стрельцам, те хватают ФЕОКТИСТА и отводят его в помещение для задержанных.
Картина пятая23.12.1675 г. Утро. Окрестности Соловецкого монастыря, штаб МЕЩЕРИНОВА. Воевода обсуждает план штурма крепости с офицерами.
МЕЩЕРИНОВ
(разворачивая карту):
Вот схема штурма.(КЕЛЕНУ)
Вы, майор,
Атаку врат начнёте.
Но это будет лишь манёвр:
Врага вы отвлечёте,
Противник выдвинет на вас
Своих резервов силы,(ПОТАПОВУ):
А ротмистр обойдёт тотчас
И атакует с тыла.
Успех наш – в тайне, быстроте
И точности манёвра.ПОТАПОВ: Храни нас Господи Христе!
КЕЛЕН: Когда начало?
МЕЩЕРИНОВ: Скоро.
Офицеры расходятся. Вечером, после мощного артобстрела, отряд КЕЛЕНА начинает атаку на главные ворота монастыря. Одновременно ПОТАПОВ со своими стрельцами незаметно выдвигается к Сельдяной башне.
ПОТАПОВ
(перекрестившись):
Ну что, честной крест сотворя,
Готовься, братцы, к бою.Стрельцы осеняют себя крестным знамением и берут в руки оружие. ПОТАПОВ поднимается во весь рост.
ПОТАПОВ:
За Русь! За веру! За царя!
Ура! Вперёд за мною!Стрельцы с лестницами наперевес бегут за ПОТАПОВЫМ к крепостной стене. Звучат выстрелы, но атакующие быстро преодолевают расстояние и оказываются у стены.
ПОТАПОВ:
Приставить лестницы! Вперёд!
На стены подниматься!(Взбирается по лестнице на стену, за ним поднимаются другие).
Сегодня враг нас здесь не ждёт, Навалимся же братцы!
На стене начинается ожесточённый бой. В это время МЕЩЕРИНОВ с БУШЕМ наблюдают за происходящим с раската.
БУШ:
Потапов на стене стоит,
Удача улыбнулась!В это время звучит залп, ПОТАПОВ падает на руки стрельцов.
МЕЩЕРИНОВ: Он ранен?
БУШ:
Кажется, убит…
Атака захлебнулась.Стрельцы, потеряв 36 человек убитыми и ранеными, отступают.
Картина шестая6 января 1676 г., Москва. Праздник Богоявления. Крестный ход «на Иордань». Из Успенского собора Кремля мимо Ивана Великого и Архангельского собора, к воротам под церковью Черниговских чудотворцев и далее к Тайницкой башне, движется торжественная процессия. Впереди идут стрельцы числом более 600 человек, за ними младшее духовенство около 500 человек, затем архиереи и архимандриты во главе с патриархом ИОАКИМОМ. Следом идёт царь с придворными в богатых кафтанах. Люди приветствуют шествие и поют праздничные песнопения.
ВСЕ:
Свет Божий на землю пролился,
Христос в Иордани крестился!
Радуйтесь люди,
Радуйтесь воды!
Спаситель крестился!
Спасутся народы!Рассеялись тучи густые,
Упали лучи золотые,
Радуйтесь люди,
Радуйтесь воды!
Спаситель крестился!
Спасутся народы!Голубка с небес прилетела,
Мир славная весть облетела:
Радуйтесь люди,
Радуйтесь воды!
Спаситель крестился!
Спасутся народы!Процессия выходит на лёд Москвы-реки и приближается к проруби – «Иордани», рядом с которой установлена беседка с крестом. Патриарх раздаёт царю и его окружению свечи, осеняет всех крестом, а затем совершает водоосвящение по чину. Поются праздничные тропари .
ИОАКИМ:
Во Иордани крестился Святый Господи,
И воды от Тебя все освятились.
Дух разума, дух мудрости и кротости
На землю благодатью опустились.Глас Божий о Тебе свидетельствовал,
Возлюбленным Тя Сыном называя,
Ты человечество облагодетельствовал,
Любовь Небесную в наш мир являя.Святой Дух на воды явись!
Вода земная освятись,
Прими благословение
В день Божьего Крещения!
Будь даром исцеленья нам,
Дай помощь душам и телам!
Чтоб нас коснулась сила Света,
Чтоб снялись с нас врагов наветы,
Чтоб каждый день в земной отчизне
Мы устремлялись к вечной жизни!ИОАКИМ даёт целовать крест царю и придворным, затем ко кресту подходят все остальные. Патриарх кропит всех святой водой, в это время царь подходит к проруби и смотрит на своё отражение в воде. Внезапно вода в проруби окрашивается кровью.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: О Господи! Что это? Кровь?
(Протирает рукой глаза, затем снова смотрит на воду)
Наверно, показалось…
ИОАКИМ:
Сойди, Дух Божий, вновь и вновь!
Пусть с нами будет радость
Сегодня и во все года,
Пусть благодать крещения
Грехи все смоет навсегда,
Даст душам исцеление!Царь снова бросает взгляд на воду в проруби и с ужасом замирает .
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Опять в крови вода и снег!
Да что со мной творится?ИОАКИМ:
Пусть царь наш здравствует вовек!
Пусть Божия Десница
Хранит его на всех путях,
Указывая ясно
Его жребий славный…АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ
(громко):
Ах!К царю подбегает сокольничий ЯШКА.
ЯШКА: Что, государь?
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ
(в ужасе показывая на реку):
Всё красно!
И снег, и лёд, а по воде
Тела плывут…Взгляни же!ЯШКА
(смотря по сторонам):
Великий государь, нигде
Я ничего не вижу…АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:
Тела убитые вокруг
В монашеских одеждах,
На лицах выраженье мук…ЯШКА
(крестясь):
Спаси нас, Боже, грешных!АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ
(придя в себя):
К чему бы это? Ах, постой!
Обитель Божья! Я же…(Хватается за голову)
Скачи-ка братец дорогой,
На Соловки сейчас же!
Вели осаду быстро снять
И отвести всё войско!(Придворным): Коня немедленно седлать!
Придворные подводят к ЯШКЕ коня.
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ: Скачи быстрее только!
ЯШКА прыгает на лошадь и скачет из Москвы. Едва выехав из столицы, он останавливается у ближайшего трактира и заходит в него.
Картина седьмая21 января 1676 г. Утро. Большой Соловецкий остров. Рыбацкий посёлок Реболда. Маленькая изба на окраине посёлка. ДУНЯ сидит у окошка, дожидаясь отца. В голову лезут тревожные мысли о МАРКЕ и НИКИТЕ. Наконец, ДУНЯ решительно встаёт.
ДУНЯ:
Я не оставлю это так!
Нельзя сидеть безвольно
И ждать, когда убьёт их враг!
На сердце неспокойно…
Одна я в монастырь пойду,
Пред Марком вновь предстану,
Пред ним на землю упаду
И до тех пор не встану,
Пока он не уйдёт со мной!
С ним побегу к Никите,
Обоих приведу домой —
Святые, помогите!(Сотворяет земные поклоны висящим на стенах иконам).
Их выведу из-под огня,
Спасу от хищной своры,
Ах, батюшка, прости меня,
Я буду очень скоро!(Одевается и выходит из дома).
Картина восьмаяВ тот же день около полудня. Окрестности Соловецкого монастыря. Ставка МЕЩЕРИНОВА. Воевода с КЕЛЕНОМ и БУШЕМ обсуждают осаду монастыря.
МЕЩЕРИНОВ:
Что делать будем? Дни идут,
А мы на одном месте
Всё топчемся. Напрасный труд…КЕЛЕН: Взять крепость – дело чести!
МЕЩЕРИНОВ:
Противник бьёт нас всякий раз,
Все приступы отбиты,
Потери возросли у нас,
Достойные убиты,
Подкопы наши враг раскрыл
И быстро уничтожил,
Потерян боевой наш пыл…БУШ: Лишь хитрость нам поможет.
МЕЩЕРИНОВ: Судьба поставлена на кон!
БУШ:
А где монах тот беглый?
Тот перебежчик, где же он?
Быть может, шанс нам верный
Он предлагал в тот раз, а мы…КЕЛЕН: Он в кандалах.
МЕЩЕРИНОВ:
Отставить!
Забрать немедля из тюрьмы,
Ко мне сюда доставить!КЕЛЕН выходит, через некоторое время возвращается с ФЕОКТИСТОМ.
МЕЩЕРИНОВ
(ФЕОКТИСТУ):
Так где ты говоришь пролаз?ФЕОКТИСТ: В сушиле монастырском.
МЕЩЕРИНОВ:
Тебе мы верим в этот раз,
Хоть и чревато риском…ФЕОКТИСТ:
Я с вами в бой идти готов,
Снимите только эти…(Показывает на кандалы)
МЕЩЕРИНОВ
(КЕЛЕНУ):
Майор, с полсотнею бойцов
Пойдёте на рассвете.
Уж воет на дворе метель,
Даст Бог, враг не услышит,
Пролезете с ним в эту щель
И, стражу перебивши,
Откроете ворота нам,
Мы будем наготове…КЕЛЕН: Поднимем завтра чаши там!
МЕЩЕРИНОВ: Ловлю я вас на слове.
Офицеры с ФЕОКТИСТОМ выходят.
Картина девятаяВечер того же дня. Соловецкий монастырь. Иконописная палата. МАРК заходит в мастерскую и видит там ДУНЮ.
МАРК:
Дуняша! А ведь думал я,
Что не придёшь ты больше…ДУНЯ: Ты, значит, видеть рад меня?
МАРК: Да… То есть, нет…
ДУНЯ
(заключая МАРКА в объятия):
Алёша!МАРК
(вырываясь):
Я не Алёша!ДУНЯ:
Ну, прости,
Тебя люблю ведь я же!(Снова обнимает его)
МАРК: Ну что ты, Дуня, отпусти!
ДУНЯ: И не надейся даже!
(Опускается на колени, обняв МАРКА за ноги, и начинает рыдать).
Алёша, не бросай меня! Не покидай навечно!
МАРК
(тоже опустившись на колени):
Дуняша! Так ведь тоже я
Люблю тебя сердечно,
Но перед Богом это грех!ДУНЯ:
Любовь – не грех, Алёша!
Давай уедем ото всех,
Чужая это ноша!МАРК:
Я не могу так поступить,
Предать всех, как Иуда,
Тебя, Дуняша, я любить
До самой смерти буду!ДУНЯ:
Тогда и я умру с тобой,
Раз ты жить не желаешь!МАРК: Тебе пора идти домой…
ДУНЯ: Меня ты прогоняешь?
МАРК
(подойдя к окну):
Метель усилилась…Нельзя
Тебе идти покуда…
Переночуешь здесь, а я
Спать в своей келье буду.ДУНЯ:
А если нападут враги?
Меня одну здесь бросишь?МАРК
(нерешительно, снова глянув в окно):
Не видно на дворе ни зги,
Останусь, если хочешь…Картина десятаяНа следующий день. За час до рассвета. Крепостная стена Соловецкого монастыря. САВВА и НИКИТА стоят в карауле у Белой башни.
САВВА:
Вот это буря! Всё сильней
Закручивает вихри!
Спать в келье бы сейчас своей…НИКИТА: Небось, к утру утихнет.
САВВА: К утру совсем нас заметёт…
НИКИТА: Обход бы сделать надо.
САВВА:
В метель такую и сам чёрт
Не вылезет из ада!НИКИТА: В аду тепло…
САВВА: Перекрестись!
НИКИТА: Мне грустно почему-то…
САВВА:
Уж скоро утро, оглянись,
Нас сменят…НИКИТА
(вздрагивая и прислушиваясь):
Шум как будто!
Как будто ломом по стене…САВВА: Наверно, показалось.
НИКИТА: Тревожно отчего-то мне…
САВВА:
Недолго уж осталось!
Всё это буря, всё она
В ушах рождает звуки…НИКИТА
( приставив ухо к стене):
Прислушайся, дрожит стена!САВВА тоже прижимается ухом к стене.
САВВА:
И впрямь как будто стуки
Доносятся из глубины —
Раз-два, раз-два… Что это?
Пролезли бесы внутрь стены?
Дождаться бы рассвета…
Спаси и защити Творец
От всех нечистых духов!
Когда ж нас сменят, наконец?НИКИТА: Всё, больше нету звуков.
САВВА:
И слава Богу, а то жуть,
Мурашки аж по коже!НИКИТА: Брат Савва, всё же я спущусь…
САВВА: С тобой пойду я тоже!
НИКИТА:
Нет, лучше здесь меня ты жди,
Коль что, так я стреляю!САВВА
(перекрестив НИКИТУ):
Спаси тебя и защити
Царица Пресвятая!НИКИТА спускается вниз, подходит к двери, которая ведёт в сушило. Внезапно, дверь открывается, из неё выходит ФЕОКТИСТ. Несколько секунд оба недоумённо смотрят друг на друга, затем из сушила выходит КЕЛЕН, за ним один за одним появляются стрельцы.
КЕЛЕН: Мы, кажется, здесь не одни…
НИКИТА медленно отходит назад, затем резким движением снимает с плеча карабин и направляет на ФЕОКТИСТА.
НИКИТА: Ах ты предатель мерзкий!
КЕЛЕН бросается вперёд и ударом сабли выбивает карабин из рук НИКИТЫ.
НИКИТА
(изо всех сил):
Брат Савва, в колокол звони!КЕЛЕН
(бросаясь на НИКИТУ):
Какой ты братец дерзкий!НИКИТА выхватывает саблю и начинает отбиваться. После короткой схватки, КЕЛЕН поражает его, НИКИТА падает.
КЕЛЕН
(стрельцам):
К воротам!Стрельцы вслед за КЕЛЕНОМ бегут к воротам, раненый НИКИТА доползает до карабина, поднимает его и стреляет в воздух. Брат САВВА начинает звонить в колокол, но через минуту падает со стены, сражённый вражеской пулей. Караульные на стенах открывают стрельбу, но стрельцы успевают сбить замки с ворот. Царское войско вступает в крепость.
Картина одиннадцатаяИконописная мастерская. МАРК, проснувшись, начинает молиться, но сбивается, встаёт, берёт в руки холст и кисти, подходит к ДУНЕ и начинает её рисовать. ДУНЯ открывает глаза.
МАРК: Я разбудил тебя, прости!
ДУНЯ: Тебе всегда я рада!
МАРК: Сейчас как в детстве всё…
ДУНЯ: Почти…
МАРК: Мне на дежурство надо.
ДУНЯ:
Но рано ведь совсем ещё,
И за окном пороша!МАРК: К обеду буду.
ДУНЯ:
Хорошо.
Я жду тебя, Алёша!МАРК одевается, берёт в руки бердыш .
ДУНЯ: Одел ты шапку набекрень.
МАРК
(вытянувшись в струнку):
Служу родной отчизне!(ДУНЯ смеётся, МАРК поправляет шапку)
МАРК:
Сегодня самый светлый день,
Наверно, в моей жизни!Звучат выстрелы, МАРК, быстро обняв ДУНЮ, выбегает из мастерской. По территории обители проносятся всадники, которые избивают выбегающих из келий сонных, полуодетых монахов. Кое-где происходят стычки защитников монастыря со стрельцами. Однако очень скоро стрельцы подавляют разрозненные очаги сопротивления. Лишь небольшая группа монахов и мирян запирается в Трапезной палате, которую окружают стрельцы. МАРК бежит в сторону келейного корпуса, закрывается в своей келье и падает на колени перед иконами.
МАРК:
Пока ты на земле
Душа моя, покайся!
Во прахе, в вечной мгле
Потом не сокрушайся.Пока ещё живёшь,
Поплачь смиренно, слёзно!
Во гроб когда сойдёшь
Уж плакать будет поздно.Уж скоро Страшный Суд,
Чертей зловещи тени
К тебе уже идут,
Пади же на колени!Дверь кельи слетает с петель от сильного удара, в келью врываются стрельцы, хватают МАРКА, избивают его и волокут вместе с другими монахами в одно из подсобных монастырских помещений, где содержатся взятые в плен защитники монастыря. МАРК садится на пол и поёт псалмы.
МАРК:
Пришли Всевышний Боже к нам
Язычников народы,
Святой Твой разорили храм,
Пролили кровь, как воду.Стоят язычники окрест,
Глумятся и смеются,
Готовят преподобным крест,
Их слёзы всюду льются.Доколе, Господи, на нас
Свой страшный гнев лить будешь?
Неужто раб Твоих сейчас
Ты до конца погубишь?Спаси, Всевышний, нас скорей!
Стон узников услыши!
Мы овцы пажити Твоей,
Пошли нам помощь Свыше!Где-то поблизости раздаются звуки взрывов. Стрельцы штурмуют Трапезную палату, метая в окна зажжённые ядра. В палате начинается пожар. Через некоторое время в помещение, где содержится МАРК, стрельцы приводят последних защитников монастыря, в том числе окровавленного НИКИТУ.
МАРК
(бросаясь к НИКИТЕ):
Никита, как ты?НИКИТА:
Я то цел…
А вот брат Савва…МАРК: Что с ним?
НИКИТА:
Я видел, как он вниз летел
И камнем рухнул оземь.МАРК:
Да упокоит Бог его
В селениях небесных!НИКИТА: Все будем там до одного…
МАРК:
Господь спасает честных
И праведных рабов своих!НИКИТА
(махнув рукой в сторону):
Лежит их знаешь сколько?
Мы что же, чем-то лучше их?МАРК: Должны мы верить только!
МАРК погружается в молитву, через некоторое время в помещение заходит МЕЩЕРИНОВ с офицерами.
МАРК
(НИКИТЕ):
Кто это?НИКИТА:
Воевода сам
Пожаловал, похоже…МАРК:
Всевышний, помоги же нам!
Спаси нас, Святый Боже!МЕЩЕРИНОВ
(пленникам):
Кто хочет искупить вину,
Тот пусть расскажет честно
Про монастырскую казну.
Кому о ней известно?(Молчание).
МЕЩЕРИНОВ:
Кто будет правду говорить,
Тот будет жить, как раньше.Из группы пленников поднимается ВЕНИАМИН, ему развязывают руки и уводят из помещения.
ЧАСОВОЙ
(указывая на остальных):
А с ними делать что?МЕЩЕРИНОВ:
Казнить.
Но где-нибудь подальше.Воевода уходит, стрельцы начинают выводить пленных во двор, где их связывают спинами друг к другу.
НИКИТА
(МАРКУ):
Брат Марк, ты добрый человек,
И Дуня тебя любит,
Давай простимся же навек!МАРК: Христос нас не погубит!
НИКИТА обнимает МАРКА.
НИКИТА
(шёпотом):
Есть в сапоге у меня нож,
Исполнись, брат, отваги!
С тобой мы выберемся всё ж
Из этой передряги!Стрельцы подходят к НИКИТЕ с МАРКОМ и вяжут их по рукам и ногам. Затем всех пленников бросают в телегу и везут в сторону моря. По пути узники видят страшные картины казней, которые происходят в крепости: защитников монастыря четвертуют, подвешивают на железные крючья за рёбра, сжигают на кострах, сажают на колья, вешают и т. п. Незаметно, НИКИТА достаёт нож и постепенно освобождает себя и МАРКА от верёвок .
НИКИТА
(МАРКУ):
На повороте побежим,
Ты вправо, я налево!Телега приближается к повороту.
НИКИТА: Ну, с Богом!
НИКИТА и МАРК выпрыгивают из телеги и бегут в разные стороны.
СТРЕЛЬЦЫ: Стой! Стреляй! Держи!
(Открывают огонь по беглецам).
НИКИТА
(взмахнув руками и падая):
Ах!МАРК
(оборачиваясь):
Пресвятая Дева!Солдаты настигают МАРКА, бьют его и снова бросают в телегу.
Картина двенадцатаяБерег моря. С небольшого обрыва стрельцы бросают на тонкий лёд связанных защитников монастыря. Лёд местами трескается, тела людей беспомощно барахтаются в воде. Побросав всех, стрельцы подходят к МАРКУ.
1-й СТРЕЛЕЦ:
А с этим делать будем что?
Верёвок больше нету…2-й СТРЕЛЕЦ:
Гвоздей есть несколько зато,
Ты видишь лодку эту?(Показывает на опрокинутую вверх дном рыбацкую лодку)
Давай прибьём его мы к ней, Разнообразья ради!
1-й СТРЕЛЕЦ:
Пусть подморозится злодей,
Согреют черти в аде!Солдаты тащат МАРКА к лодке и, распластав его руки в разные стороны, прибивают ладонями к борту. Сделав своё дело, и понаблюдав некоторое время за агонией своих жертв, палачи уходят. МАРК смотрит на плавающие в воде тела монахов, плачет и обращает взор к небу.
МАРК:
Зачем меня оставил, Боже?
Тебе так верил я и что же —
Ты мою душу в прах низринул,
Зачем, зачем меня покинул?Зачем меня отдал на муки?
Зачем мои пронзили руки?
Зачем от казни не избавил?
Зачем, зачем меня оставил?Друзья мои лежат, убиты,
Зачем всё это допустил Ты?
Тебе так верил я и что же —
Зачем меня оставил, Боже?(Опускает голову, через некоторое время снова поднимает её)
Прости, Всевышний, грешный раб,
Терпенье потерял, ослаб,
Прости, Всевидящий Творец!
Я заслужил такой конец —
В ночи не бодрствовал, уснул,
В грехах смертельных потонул,
Но всё же, Господи, прости!
Дай снова веру обрести!
Не дай скатиться мне во ад,
Брось из-за облак дивный взгляд,
Дай мне надежду, дай мне силу,
Спаси мя, Боже, и помилуй!Аллилуйя, Аллилуйя,
Слава Тебе, Боже!
(Многократно)Как нестерпима эта боль,
Услыши, Господи, мой вопль!
Неужто, Боже, я умру?
Простри мне Руку, как Петру!
Неужто я сойду в могилу?
Спаси мя, Боже, и помилуй!Внезапно метель стихает, страдания МАРКА прекращаются, и перед ним возникает НИКИТА в длинной белой рубахе. НИКИТА вынимает из рук МАРКА гвозди и заключает его в свои объятия.
МАРК: Никита, братец, ты живой?
НИКИТА: Как видишь…
МАРК: Но спасся как?
НИКИТА:
Христос закрыл меня собой
От вражьих пуль, брат Марк.Из-за спины НИКИТЫ выходит САВВА, в такой же длинной белой рубахе .
МАРК: Брат Савва?
САВВА: Что брат Марк, не ждал?
МАРК:
Не ждал…Вот это трюки!
Ведь ты же со стены упал?САВВА: Христос поймал на руки!
МАРК:
А где Иона? Герман где?
Где остальные братья?САВВА: Взгляни вокруг: они везде!
МАРК смотрит по сторонам и видит вокруг братьев в ослепительных белых одеждах. Иноки радостно улыбаются ему.
МАРК: Ах, нету слов от счастья!
ГЕРМАН: Нас сохранил и спас Христос.
МАРК: А стало что с врагами?
ГЕРМАН:
Всё кончилось… Нет больше слёз!
Иди, брат Марк, за нами!Монахи выстраиваются в ряд за ГЕРМАНОМ и берутся за руки, последними встают САВВА и НИКИТА. НИКИТА протягивает МАРКУ руку, тот берёт её. Людская цепь медленно начинает движение вперёд, затем она плавно поднимается вверх, отрываясь от земли.
МАРК с удивлением и страхом смотрит по сторонам и скоро замечает вдали большое пространство яркого света. От страха он отпускает руку НИКИТЫ и повисает в воздухе. Людская цепь удаляется к свету, превратившись в хоровод ослепительных разноцветных огней.
МАРК оглядывается по сторонам, вдруг, прямо перед собой он видит своих родителей. Отец и мать обнимают его, мать нежно гладит его по голове и повторяет: «Алёша! Алёша!». Через некоторое время, спокойное лицо матери сменяется плачущим лицом ДУНИ, МАРК вновь ощущает жуткий холод, острая боль пронзает его руки, он слышит голос ДУНИ: «Алёша! Алёша!» и погружается в беспамятство. Картина тринадцатаяМесяц спустя. По дороге из Сумского посада в сторону Архангельска движутся сани, в которых сидят трое: старик, девушка и очень измождённый молодой человек с перемотанными белым сукном ладонями. Молодому человеку можно было бы дать от силы лет двадцать, если бы не длинные седые пряди волос и полные невыразимой печали глаза. Несмотря на заботу девушки и старика, молодой человек всё время молчит, лишь иногда, когда его взгляд устремляется в ночное звёздное небо, из его печальных глаз по лицу стекают крупные слёзы.
Повозка проезжает через многие города и деревни Поморья. Однажды, в одном из посадов, она останавливается на площади, где собирается множество людей. Там вершится казнь: стрельцы сжигают в срубе некоего юродивого ИВАШКУ за проповедь старой веры. ИВАШКА что-то громко кричит о возмездии, которое падёт на потомков палачей и осквернителей святынь, о том, что Русь снова взойдёт на Голгофу, что будут убиты многие священнослужители, разрушены храмы, а в Кремле воссядет Антихрист. Скоро пламя охватывает сруб, но голос ИВАШКИ ещё долго остаётся звучать в ушах людей. Повозка трогается в путь…
ЭпилогИз почти трёхсот пятидесяти защитников Соловецкого монастыря, находившихся в обители к концу осады, в живых после штурма осталось только четырнадцать. Они принесли покаяние и были направлены в другие монастыри «на исправление». Тела же убитых и разрубленных лежали с полгода непогребенными в назидание непокорным. Разгромленную обитель заселили присланными из других городов монахами.
Царь АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧскоропостижно скончалсячерез неделю после подавления Соловецкой смуты, в канун дня Страшного Суда. Однако гонения на старообрядцев не прекратились. Протопоп АВВАКУМ с ближайшими соратниками, после 14 лет заточения в земляной яме, был заживо сожжён в струбе в Великую пятницу, в день страстей ХристовыхПодьячий ЗАХАРЬЕВ за распространение раскольнических идей был четвертованв Сумском остроге. Дьякон ИГНАТИЙ около 20 лет скрывался от преследований в Поморье, ведя жизнь странствующего проповедника старой веры. В 1687 году он был сожжён карательным отрядом с большой группой староверов в Палеостровском монастыре. Всего, по данным старообрядческих историков, только в 17 веке властями было сожжено, обезглавлено, уморено голодом и иным образом умучено несколько десятков тысяч старообрядцев. От преследований люди сотнями и тысячами уходили в глухие леса, бежали в далёкие края, в Сибирь, основывая там новые поселения. Вместе со старообрядцами из Русской Церкви ушла значительная часть русской духовной мысли и религиозной силы.
Сам родоначальник реформ, патриарх НИКОН скончался в заточении в Кирилло-Белоозёрском монастыре, в 1681 году. Грек ПАИСИЙ ЛИГАРИД был выслан из Москвы в 1670 году. Воевода МЕЩЕРИНОВ за разграбление монастыря был посажен под караул, но был освобождён в августе 1677 г. после того, как возвратил монастырю ценности. Монах ФЕОКТИСТ был переведён в другой монастырь, где, по слухам, заболел и умер от проказы.
Спустя три столетия, Поместный Собор Русской Православной Церкви 1971 года признал старые русские церковные обряды, в т. ч. двуперстие «равночестными и спасительными», как и новые обряды, а «клятвы» (т. е. проклятия) Московских Соборов 1656, 1667 годов, наложенные ими на старые обряды и на придерживающихся их православных христиан, были отменены и признаны «яко не бывшими». Несмотря на признание совершённых ошибок, на практике это мало что изменило в отношении РПЦ к старообрядцам: законность их священства отвергается, а миллионы людей, исповедующих древнюю русскую христианскую веру, по-прежнему именуются «раскольниками».
Примечания
1
Никон, 6-й патриарх Московский и Всея Руси. Начал церковную реформу, однако, поссорившись с царём, в 1658 году сложил с себя сан и удалился в монастырь. Через некоторое время вновь заявил о своих правах на патриаршество и всячески препятствовал избранию нового патриарха.
2
Аввакум Петрович, протопоп, противник реформы, один из лидеров старообрядцев.
3
Соловецкий мужской монастырь на Большой Соловецком острове. Играл важную роль как просветитель и колонизатор Севера, был важным стратегическим пунктом, имел свои войска.
4
Наиболее заметными изменениями в результате церковной реформы были введение трёхперстного кресного знамения вместо двоеперстного, а также новое написание имени Спасителя – вместо «Исус» в новых книгах было напечатано «Иисус». Против этих и других новшеств резко выступали лидеры старообрядцев, в т. ч. Аввакум.
5
Арсений Сатановский и Епифаний Славиневский – учёные монахи, приглашённые из Киева в Москву. Занимались переводом богослужебных книг, в т. ч. Библии с греческого языка на русский.
6
Стефан Вонифатьев – настоятель Благовещенского собора Московского Кремля, царский духовник, глава кружка «ревнителей благочестия» или «боголюбцев».
7
Никон, будучи патриархом, в официальных документах именовал себя «великим государем и святейшим патриархом», что унижало достоинство царской власти.
8
Капитоны – секта, проповедовавшая крайний аскетизм и не признававшая церковной иерархии и Таинств.
9
Святые Савватий, Зосима – выдающиеся христианские подвижники, основатели Соловецкого монастыря.
10
Уния – объединение церквей с признанием папского первенства при сохранении обрядовых различий. Была провозглашена Папой Евгением IV в 1438 г., на Ферраро-Флорентийском соборе. В 1439 г. к Унии присоединилась греческая православная церковь, ввиду опасности нападения турок на Константинополь. Несмотря на это, Константинополь пал в 1453 году.
11
Св. Андрей Первозванный – один из двенадцати апостолов Иисуса Христа, по преданию крестил Русь.
12
В старых книгах в Символе веры читалось «И в Духа Святаго Господа Истинного и Животворящаго», послеисправления слово «Истиннаго» было исключено.
13
В старых книгах было установлено во время крещения, венчания, крестных ходов, освящения храма и т. п., делать обхождение по солнцу. В новых книгах было введено обхождение против солнца.
14
Одним из нововведений была перемена формы креста: вместо восьмиконечного – четырёхконечный, как у католиков.
15
Никанор был настоятелем Саввино-Сторожевского монастыря в Звенигороде.
16
Паки – «ещё» (церк. – слав.)
17
Иоасаф был архимандритом Троице-Сергиевского монастыря.
18
Икона «Богоматерь Боголюбская с житиями Зосимы и Савватия» (1545 г.) состояла из пяти сосновых досок и имела внушительный размер (214x137 см). В 1923 г. она была изъята «в целях охраны» представителями Наркомпроса и передана в Оружейную палату. В настоящее время, установлена в иконостасе Успенского собора Московского Кремля.
19
Камень, который по преданию клал под голову во время сна святитель Филипп.
20
Святитель Филипп был задушен по приказу Ивана Грозного Малютой Скуратовым– миряне, работающие при монастыре и служилые люди.
22
Икона Смоленской Божьей Матери
23
Маккавеи – название еврейской династии в период второго храма. Подняв восстание против сирийцев, Маккавеи добились независимости Иудеи.
24
Мадин – любимый царский сокол.
25
Яик – Яицкий городок (на реке Яик, ныне Урал).
26
от патриарха Иерусалимского Досифея.
27
И.С.Прозоровский – астраханский наместник.
28
Астрахань сдалась правительственным войскам лишь в ноябре 1671 года.
29
Анзерцы – пустынножители соседнего острова Анзер. Оказывали помощь Соловецким сидельцам.
30
Сушило – помещение, предназначенное для сушки монастырского зерна перед помолом. Примыкало к Белой башне крепостной стены.
ОглавлениеДействующие лицаЧасть первая НадеждыКартина перваяКартина втораяКартина третьяКартина четвёртаяКартина пятаяЧасть вторая ТриумфКартина перваяКартина втораяКартина третьяКартина четвёртаяКартина пятаяКартина шестаяЧасть третья ВызовКартина перваяКартина втораяКартина третьяКартина четвертаяКартина пятаяКартина шестаяКартина седьмаяЧасть четвертая Начало осадыКартина перваяКартина втораяКартина третьяКартина четвёртаяКартина пятаяКартина шестаяКартина седьмаяКартина восьмаяКартина девятаяКартина десятаяЧасть пятая ПожарКартина перваяКартина втораяКартина третьяКартина четвёртаяКартина пятаяКартина шестаяКартина седьмаяКартина восьмаяКартина девятаяКартина десятаяКартина одиннадцатаяКартина двенадцатаяКартина тринадцатаяКартина четырнадцатаяКартина пятнадцатаяЧасть шестая СудКартина перваяКартина втораяКартина третьяКартина четвёртаяКартина пятаяКартина шестаяКартина седьмаяКартина восьмаяКартина девятаяКартина десятаяКартина одиннадцатаяКартина двенадцатаяКартина тринадцатаяЭпилог
Комментарии к книге «За Святую Веру», Владимир Анзорович Кевхишвили
Всего 0 комментариев