«Ни дня без победы! Повесть о маршале Говорове»

Между Иранском и Елабугой триста вёрст непролазных лесов. Их тайные тропы знают только звери да тамошние охотники. Никому больше неизвестны лесные дорожки, никак нельзя ни пройти, ни проехать.

Но если нет для человека сухого пути, его выручают воды.

В ясное майское утро 1909 года угловатый пароходик резво шлёпал широкими колёсами, которые тогда делали вместо гребного винта, по реке Пижме. За кормой на толстом канате рыскала баржа. У баржи, как и полагается, имелся руль. Управляла рулём замотанная в платок женщина с помощью длинного бревна. Такое бревно по-речному называется бабайка.

Всё шире раздвигались берега. Впереди показался большой разлив. Здесь Пижма впадает в реку Вятку. Пароходик важно загудел и стал заворачивать в новую реку. Солидный помощник капитана вышел на ходовой мостик, огляделся, поднёс ко рту блестящий жестяной рупор, а другую руку, сжатую в кулак, поднял над головой.

— Эй, на барже! — закричал помощник капитана. — Кончай спать, шевели бабайку!

Женщина засмеялась, подставляя солнечному лучу крупные ровные зубы. Она налегла на бабайку грудью, руль под водой повернулся, и баржа ровненько, след в след, проследовала за пароходиком в реку Вятку.

На палубе пароходика стоял двенадцатилетний мальчик Лёня Говоров и смотрел во все глаза. Всё незнакомо, всё любопытно. Ему нравился пароходик, нравилось утреннее солнце над рекой, нравилась живая, убегающая вода за бортом, и почерневшая от возраста баржа тоже нравилась. А женщине, которая уверенно и красиво управляла рулём, он просто завидовал и очень хотел быть на её месте.

Отвернувшись, чтобы не расстраиваться, он оглядел палубу пароходика. Посмотрел, как играют в капитанов братья: Коля, Миша и пятилетний Володька. Кричать во время игр им запрещено, поэтому все громкие возгласы они изображают выражением лица, а слова произносят сдавленным шёпотом. А под стеночкой машинного отделения, где тепло и не ветрено, уселась мамаша, Мария Ивановна, и занялась своим всегдашним вязанием. Словом, вся семья тут, нет только папаши, Александра Григорьевича Говорова. Наверное, сидит в каюте, работает. Папаша готовится к экзамену на должность письмоводителя, пишет страницу за страницей, доводя до невообразимого совершенства свой и без того всех удивляющий почерк.