«Ленин»

Его длинные лакированные сапоги блестели, а на них тихонько позвякивали шпоры.

Володя не мог на него насмотреться. Ему нравилась сила, ощущавшаяся в мускулистой фигуре Богатова, и его уверенность в себе, заметная в каждом слове и в каждом отблеске бессовестных глаз.

В то же время на дне маленького сердца мальчика закипала необъяснимая вражда, почти ненависть, желание причинить неприятности, боль, стыд этому сильному, уверенному в себе человеку.

Комиссар, переминая пальцами толстую сигарету, рассказывал.

Все, наклонившись, с улыбкой услужливого восхищения на лицах слушали.

Господин Ульянов сидел прямо, весь внимание, старался не пропустить ни единого слова. Он умел слушать — старая учительская привычка. От него этому искусству научился младший сын — обычно неразговорчивый, сосредоточенный, внимательно смотрящий и слушающий.

Доктор Титов, наклонив голову набок, тщетно пробовал повернуть свое тяжелое тело в сторону рассказчика.

Инспектор Шустов тихо вскрикивал и подпрыгивал на стуле.

Отец Макарий возносил глаза к небу, одной рукой — белой, пухлой — гладил длинную бороду, а другой — прижимал к груди висящий на золотой цепи тяжелый серебряный крест с голубой глазурью и светящимися камушками в венце над головой Христа.