"Страшная книга, нужная книга", – сказал В. И. Ленин, прочитав роман В. Зазубрина "Два мира".
Повесть "Щепка" не менее страшное произведение молодого художника, и можно заранее учесть те обывательские разговоры, которые могут поднять вокруг этой повести.
По что обыватели. "Что им Гекуба?" Что для них революция? Вопрос в том, нужна ли эта небольшая книжечка человеку-революционеру, который действительно ищет новый мир?
До сих пор о революции, о терроре, о чека писали или убежавшие за границу представители сюсюкающих и вырождающихся поколений или беллетристы-одиночки. Индивидуалисты, которые о революции в большинстве случаев пишут так же, как о штопанье чулок их бабушкой.
Здесь почти впервые, если не считать рассказа Радионова-Тарасова "Шоколад", где дана совершенно ложная постановка вопроса, художник-коммунист подошел к этой жгучей теме. И подошел оригинально, небывало мужественно и резко.
В. Зазубрин еще молодой художник и многое в нем еще не устоялось, многое в его повести может быть оспариваемо и с художественной точки зрения и особенно с фактической – им дано в сконцентрированном рисунке такое нагромождение ужасов, которое совершенно немыслимо на таком небольшом полотне – столь коротком житейском фоне.
Но в художественной литературе, в искусстве это совершенно закономерный прием; вспомним великие "карикатуры" художника Гойи и нашего великого сатирика Гоголя. Весь вопрос, удалось ли В. Зазубрину художнически осмыслить этот страшный материал, удалось ли ему влить в него органически живую идею и передать то, что он ставил своей задачей.
Есть ли в конечном счете оправдание этой небывалой дерзости? Зазубрин не сюсюкает, он не ужасается, он как художник с беспощадно-холодной внешней манерой и суровостью подходит к этой теме. С первых строк страшное нависает над героем Срубовым, с первой строки чувствуется надрыв героя, несущего свой тяжелый революционный долг.
Комментарии к книге «Щепка», Владимир Яковлевич Зазубрин
Всего 2 комментариев
Виктор
03 апр
Жестокое было время
Татьяна
11 май
Имя писателя Зазубрина неизвестно широкой публике. На его повести "Щепка" лежит печать молчания. И не то чтобы она запрещена - нет, в отличие от одноимённого фильма, снятого в 90-е гг. Просто о ней как будто не принято говорить - противоречит она всему, что было сказано в литературе до неё, начиная от "Человек - это звучит гордо" и кончая "Ну что ж, люди как люди. И милосердие иногда стучится в их сердца". Да, говорит литература, человек греховен и может убить, придумав теорию, чтобы оправдать свою никчёмность, невезучесть и несостоятельность, придумав идею, ради которой он не погнушается ничем. Но вот что в самой природе человека заложено что-то страшное, даже не звериное, а хуже, -- средствами художественного слова удалось показать только Зазубрину. Человек может быть выше животного, как профессор Срубов, и ниже животного, как его сын, воспитанный на ценностях мировой литературы, что не помешало ему стать тем, чем он стал. Чекист Срубов сходить с ума, но чекист Кац психически здоров и не испытывает мук совести от крови своих ближних на руках. И таких "чекистов" в прямом и переносном смысле среди племени человеков далеко не десятки, и даже не тысячи. И что с этим делать - вопрос открытый.