«Последний апостол»

Иосиф сердито вышел прочь, так и не ударив Марию.

Во дворе играли его сыновья. Старший, Иаков, обернулся, услышав отца, - те же недовольные губы, что у его матери.

- Не прогневайся, отец...

- Да?

- Мы не понимаем, как она родила. Ведь ты... Ведь она девочка.

- Господь послал нам чудо, - пробормотал Иосиф и отвернулся.

...Люди были раздражены в сердце и скрежетали зубами. А Стефан всмотрелся в небо и сказал: "Вот, я вижу открывшиеся небеса и Сына Человеческого, стоящего по правую руку от Бога".

Иаков, слышавший эти слова, горестно поджал губы. Сын Человеческий!

Безмозглая мать не учила Иисуса. Пока он был младенцем, лишь валялась с ним на неубранной постели, дни напролет. И разговаривала с ним на голубином его языке, и блаженно слушала, как он гулит в ответ, и целовала его беспрестанно, лишь изредка поднимая голову, чтобы спросить: "Ну посмотрите, разве он не чудо?"

На нее все в доме махнули рукой: что взять с дурочки!

А он рос, и все давалось ему непозволительно легко. Любые умения, любые науки. Он уверенно спорил с учеными мужами, поражал беседами заезжих рабби.

Эта его неизбывная уверенность в себе! Это вечное высокомерие! Не задумываясь, отвечал на любой вопрос. "Господь, Отец мой, говорит во мне", - пояснял он брату.

Нам ли не знать, кто был его отец!

Но люди почему-то верили ему. Люди шли за ним, влюбляясь в него с первого взгляда. И слушали, как пророка. Он говорил увечному: "Иди!", - и увечный шел. Он говорил слепому: "Прозрей!", - и слепой видел. Откуда его власть? Уж не от глупой рыжей девочки, его матери, которая, как подсолнух лучи, ловила каждый вздох своего сыночка.

Он безбоязненно ходил по дорогам. В неистребимой своей самонадеянности полагая, что ни разбойник, ни зверь не тронут его. И люди уходили за ним, бросая свои дела.

Женщины обливали его ноги слезами, и отирали их волосами своими, и нежно целовали ему ноги, и мазали миром. Никогда женщины не целовали ног ему, Иакову! А ведь он красивее брата.

Женщины служили Иисусу, а он и это принимал, как должное. И в высокомерии своем прощал, будто он сам Господь.

"Потому говорю тебе: прощены ее грехи, которых много, потому что она сильно полюбила; а кому мало прощается, тот мало любит".

Любовь, она не кончалась в нем, не кончалась в его речах!

"Как возлюбил меня Отец, так и Я вас возлюбил; пребудьте в моей любви".