«Письма (1856)»

Здесь всё обстоит благополучно, все здоровы и Вам не кланяются, вероятно, потому, что не знают о моем намерении писать. К молчанию Вашему притерпелись, только Старушка исподтишка, с язвительной кротостью, ропщет по временам, что «писать — писала к Вам, а ответа не удостоена». Я утешаю ее тем, что письмо ее, вероятно, «пошло прежде в Киев», а потом уже воротится в Звенигород. Да Евгения Петровна сокрушается изредка, что Варвара Александровна прекратила с ней совсем переписку.

Вся известная Вам компания бывает нередко в театре да друг у друга. На днях обедали все у Бороздны, по случаю именин дочери, сегодня едут к Штакеншн[ейдерам] на домашний спектакль, послезавтра к гр[афу] Толстому и т. д. Между домами Теплякова и Азаревича разыгрывается какая-то мрачная драма, но без любви: поводом к событию послужило стремление Теплякова задать бал в среду, когда бывают вечера и у Азар[евича], и переманить оттуда к себе какую-то княгиню и какого-то барона. Вчера Старушка, знающая в подробности весь ход дела и действующая в нем в качестве примирительницы, но без успеха, рассказывала мне ряд сцен, одна другой страшнее: отличались все молодые, с одной стороны, дочери Тепл[якова], с другой — Катя М., причем младшая Тепл[якова] обнаружила талант Рашели, ее огненный взгляд, электрическую речь и трагическую худощавость. Образовались на Шестилавочной улице партия Монтекки, у Владимирской (помните мирную Владимирскую и добрый, прекрасный «угол»?) Капулетти. Вот какие потрясающие события волнуют наш мирный круг!

Подумывают о дачах, намереваясь разъехаться на лето — кто куда. Я, может быть, с Стариком и Старушкой поселюсь где-нибудь в окрестностях, если только новая моя должность, на которую я, несомненно, поступлю недели через две, позволит мне удалиться из центра города.

Прощайте, поклонитесь от меня почтительно Вашей маменьке, а если Вы всё еще у Вашей тетушки, то и ей, с миленькой кузиной, и не забудьте искренно преданного Вам

Гончарова.

8 февраля, 1856.

Надеюсь, Вы не откажете мне, почтеннейший друг Александр Васильевич, отобедать в среду, то есть послезавтра (в 41/2 ч.), в кругу добрых приятелей Тургенева, Боткина, Майковых, Краевского etc. etc. Место действия — на заводе, в квартире Языкова. Более всего не пугайтесь мыслию, что это далеко: посредственный извозчик довезет Вас в 221/2 минуты; к вечеру там тоже возниц много, приведут, сколько угодно.