— Я не говорю «нельзя», каждый трудящийся может быть принят Василием Васильевичем, но… согласитесь, что ж это получится, если к Василию Васильевичу Нестратову пойдет всякий кому не лень. Ну, зайдите денька через четыре…
Лапин переглядывается с Чижовым.
— Не могу я! — для убедительности девушка прижимает обе руки к груди. Я ведь из Тугурбая, вы поймите… издалека, с Камы… Мы строим город животноводов… Ну хорошо, я вам скажу, если нельзя иначе… Но даже странно… Мне комсомольская организация поручила лично… У нас есть предложение: заменить силикатный кирпич, который нужно везти за четыреста километров на наше строительство, первоклассным розовым туфом. У нас его сколько угодно! Но начальство наше уперлось! Раз подписано, говорит, значит подписано. А проект вами подписан, Нестратовым! Так легче же проект изменить, чем баржами силикат таскать…
У референта перекашивается лицо.
— Послушайте, товарищ… девушка, — он старается говорить спокойно, — вы, очевидно, не совсем понимаете, где находитесь. В нашем ведении десятки проектных мастерских. И если Василий Васильевич Нестратов начнет принимать и выслушивать всех представителей комсомольских организаций, у которых рождаются свои, так сказать, архитектурные идеи, то…
— Будет совсем не дурно, — сумрачно вставляет Лапин.
Референт быстро оборачивается, чтобы осадить непрошеного советчика, но в хмуром взгляде Лапина и безмятежной улыбке Чижова есть что-то, заставляющее референта сдержаться.
— Вы из горкома, товарищи? — спрашивает он, перестав обращать внимание на девушку, которая затаив дыхание смотрит на нежданных заступников.
— Отнюдь! — Чижов смешливо морщит нос. — Мы не из горкома и мы не комиссия!
— И не ревизия, — добавляет Лапин.
— В таком случае по какому делу, товарищи? — высокомерно осведомляется референт.
— Представьте себе, у нас тоже личное дело к товарищу Нестратову, говорит Чижов, — и, предупреждаю, вы нам его заменить не сможете!
— Лучше не скажешь, — усмехнулся Лапин.
— В таком случае, товарищи, ничем помочь не могу, — произносит референт ледяным тоном. — Василия Васильевича нет, и не знаю, когда он будет.
Он делает паузу, давая понять, что пора оставить его в покое. Чем сдержаннее говорит референт, тем вежливее становится Чижов. Интонации у него такие благостные, что кто-то рядом радостно хихикает. Референт, видимо, не пользуется популярностью.
— Поразительно! — говорит Чижов. — Неужели так-таки и не знаете?
Комментарии к книге «Верные друзья», Александр Аркадьевич Галич
Всего 0 комментариев