Иван Иванович Охлобыстин Максимилиан Столпник (Героическая комедия в 3-х актах) Москва 1996 год
Единственной....
1 АКТ
Подмосковный поселок Медвежьи озера. Ночь. Начало лета. Дом Максимилиана. Сумрак внутри, практически не видно внутреннего убранства. За окном слышен шум двигателя. Хлопок двери автомобиля. Вскоре на крыльце раздается звук шагов и звонок в дверь. Дверь медленно открывается и в дом осторожно входит Кутергин. Нащупывает на стене выключатель и включает свет. Становится видна мебель а-ля готик, музыкальный центр с четырьмя колонками, в центре резной, деревянный подиум, на нем, в позе лотоса, с закрытыми глазами сидит Макс.
Кутергин. Можно?
Макс (недовольно открывая глаза). Так ты вошел уж!
Кутергин (соглашаясь). Вошел, но все равно спросить надо для приличия.
Макс (встает, потягивается). Это благонравно, но беспокойно. Только я начал что-то постигать, а ты уже вошел, так мало того, что вошел, ты еще и спросил: можно?
Кутергин. А чего надо было спросить?
Макс. Ничего не надо. С кем имею честь..?
Кутергин. Я по рекомендации Павла Андреевича. Он сказал, что договорился.
Макс. Понял. Ты народный избранник, точнее должен им стать.
Кутергин. Дай бы Бог!
Макс. Бог здесь ни при чем. Тебе нужен Макс?
Кутергин (утвердительно). Макс!
Макс (включая с пульта музыку, звучит «Кампанелла» Паганини). Карамба! Триста тонн жаренных Чебурашек! Ты попал к тому, в чьих прозрениях исключительно нуждаешься! В считанный срок наш любимый - Максимилиан Арбузов, то есть, попросту - я, способен вылепить из твоего тусклого сознания Сикстинскую мадонну и бюст Вольтера! Обучить элементарным правилам половой гигиены и показать четырнадцать способов приготовления плодов фейхоа! Твоя речь польется подобно водам Ганга, смывая миазмы и исцеляя карбункулы! Твои мужественные поступки жертвенным огнем озарят алтарь служения простому, не к столу сказано, человеку! (Резко сбивая темп речи.) Вы деньги принесли?
Кутергин. А как же. Меня Павел Андреевич предупредил о стоимости, только советовал сразу не отдавать.
Макс. Так сразу и не надо. Дайте на пиво. Меня жена как липку ободрала. Вычистила всю наличность мерзавка и выкупила контрольный пакет акций текстильного предприятия - банкрота, раньше принадлежащего американцу Кляйну, Кельвину то бишь. Боюсь заставит теперь в холщовых портках преть.
Кутергин (вытаскивая из кошелька мелкую купюру и протягивая ее Максу). Странно как-то. Павел Андреевич.....
Макс (перебивая). Черт с ним, с этим Павлом Андреевичем! Он анонимный алкоголик, а я жизнеутверждающий пьяница. (Протягивает Кутергину руку для пожатия.)
Макс (подозрительно принюхиваясь). Это не ты пукнул?
Кутергин (пожимая ему руку). Николай. Коля. (Также принюхиваясь.) Нет, не я.
Макс (продолжая принюхиваться). Вот что Коля, ты подожди здесь, я за пивом схожу, иначе у меня капилляр в башке лопнет.
Кутергин. О чем речь! Конечно, подожду.
Макс (удаляясь). Вот и славно.
Кутергин (себе самому, вполголоса). Да! Хорошего мне советника сторговали. Фрукт! Ишь орет как! Нервный, да еще и с придурью видать. Как бы он меня, раба Божьего, бритвой от нервов не «ширканул».
Ходит по дому некоторое время, наконец присаживается в кресло у стены и начинает «клевать носом». За окном светает. За дверью раздаются громкие голоса, топот ног и вскоре в дверном проеме появляется абсолютно пьяный Макс, его волочет на себе дед Егор с одной стороны, бабка Анфиса с другой.
Макс (заплетающимся языком). О! (Деду Егору) А ты говорил! Видишь приехал кто-то. Поэтому и свет горит. (Кутергину) Вы к кому?
Кутергин (недоуменно). Как к кому? Так мы уже виделись!
Макс (деду). Слышишь дед? Он уже, где-то бабку видел. Остается выяснить: где?
Дед. Тебя видел, а не бабку.
Макс. Почему ты за него говоришь? Лучше спроси, нет, я сам спрошу. (Кутергину) Ты, где бабку видел?
Кутергин. Нигде, я тебя видел и еще денег на пиво дал.
Макс. А! (Деду.) Так он денег на пиво дал! Где, спрашивается пиво?
Дед. Максимка ты пропил эти деньги и пивом не полакомился.
Макс Мерзавец! (Бьет себя ладошкой по лбу.) А-та та, а-та та! (Падает без чувств на пол, бабка с дедом его укладывают на диван.)
Бабка (Кутергину). Вы на него, золотушного не обижайтесь. Это Егор его опоил. («Лепит» деду подзатыльник). Ух скарлатина!
Дед (уклоняясь от ударов). Неизвестно еще кто кого опоил. Он как приезжает, так у меня кроли дохнут. Пью с ним, гадом, беспробудно. Они от голода и дохнут.
Кутергин (кивая в сторону лежащего). Он трезвый то бывает?
Дед. А как же! Все время трезвый, пока не выпьет. А если выпьет, то, знамо, зело пьяный.
Бабка (Кутергину). Не слушайте старого дурака, (снова «лепит» тому затрещину) Максим первый раз за неделю «нализался». Он, в общем-то парень «рукастый», позавчера мне в теплице стекла вставил. Хороший парень.
Кутергин (с сомнением). А это точно Медвежьи озера? Дом четыре?
Бабка. К гадалке не ходи.
За дверью слышен шум, распахивается дверь и на пороге появляется председатель колхоза - Степан Сухарев в накинутой, поверх пижамы, телогрейке, сердито оглядевшись, он ступает внутрь дома.
Степан Сухарев (деду Егору). Ну морды картофельные, кто сарай спалил?
Дед (тыкая пальцем в сторону лежащего на диване Макса). Он. Но чрезвычайно случайно. Я свидетель. Он споткнулся и керосиновую лампу, мою правда, уронил на сено у стены.
Бабка (очередной раз отвешивая старику подзатыльник). Предатель. (Сухареву.) Степан Владимирович, я подтверждаю, что случайно.
Председатель, не обращая внимания на бабку, подходит к дивану, берет Макса за лацканы пиджака и что есть сил трясет спящего.
Степан Сухарев. Ну-ка, шельма, просыпайся!
Макс (с трудом раскрывая глаза). Степа! Ты что это меня мутишь?
Степан Сухарев. Зачем сарай спалил?
Макс. Степа сарай был не сарай, а просто Дворец Съездов! Противно смотреть.
Степан Сухарев (продолжая яростно трясти его). Что значит не сарай? Ты его строил, мозоли натирал молотками?
Макс. Степа не тряси меня, а то вырвет, ну честное слово, как в метро еду. (Икает.) Молотками не натирал. Шабашники, помню, натирали, а я к их мозолям купюры прикладывал.
Степан Сухарев (отдуваясь, выпускает из рук Макса). Еще заплатишь! Хулиганка городская. Ну, чем тебе не нравится мой малюсенький сарай? Не устал еще деньги на ветер бросать?
Бабка (Кутергину). Третий раз горит.
Степан Сухарев (показывая на Кутергина). А это кто? Опять собутыльник из Москвы? Брокер толстомордый?
Макс. Степа полегче. Это важный человек, племянник бабки Анфисы, директор рыбзавода. Он тебя, если захочет, может крабами и икрой по крышку гроба закидать. Может потанцуем Степашка?
Степан Сухарев (брезгливо сплевывая). Надо очень. Давай деньги, готовь адское отродье. (Уходит.)
Кутергин. Я не директор.
Макс (поднимаясь на ноги и растирая ладонями виски). Знаю, знаю. (Деду с бабкой.) Спасибо родные, что не оставили в кручине художника.
Дед (уходя). Пойдем, однако, заглядывай, если что.
Макс (заинтересованно). Когда?
Дед. Когда хочешь.
Макс. Так я сейчас хочу.
Бабка (вытягивая деда за рукав из дома). Хватит уже! Нагулялись! (Старики уходят.)
Кутергин. Зачем же сарай сожгли?
Макс. Сложно сказать. Если в двух словах, то он горизонт загораживает. Портит утлый короб среднерусский ландшафт.
Кутергин. Можно было бы тогда его в другом месте поставить.
Макс. Так и я говорю, а Степка уперся, как осел. Приходится со спичками суетиться. Правда, только по настроению. Сегодня настроение было.
Кутергин. Широко живете!
Макс. Не жалуемся. Знаете, что, Ипполит, давайте немного поспим.
Кутергин. Я не Ипполит.
Макс. Да, в общем, какая разница. Вот, предположим, был бы я Ипполит, жил себе горя не знал, а теперь приходится пот проливать на житницах Первопрестольной. (Он сначала садится, а потом ложится на диван и мирно засыпает.)
Кутергин. Как же это елки палки! Максим! Максим! (Но тот отозвался храпом.) Во фрукт.
Возмущается вполголоса но так и не сформулировав толком свои претензии, садится в кресло и начинает дремать тоже, однако уснуть толком ему не удается, потому что входная дверь распахивается и в дом входит Лена с сумками в руках.
Лена (кивая приветственно Кутергину и опуская сумки на пол). Доброе утро! Давно уснул? (Показывая на лежащего Макса.)
Кутергин. Только-только. А Вы простите кто?
Лена. Он меня у чечена в карты выиграл.
Кутергин. Смело. А серьезно?
Лена. Жена, естественно. А Вы?
Кутергин. Я клиент.
Лена (принимаясь готовить чай). Не напугал Вас благоверный мой?
Кутергин. Есть немножко. А что это у Вас обычное дело?
Лена. Ни то что бы обычное, но бывает. Сейчас у него очень сложный период. Чай будете?
Кутергин. Не откажусь. Господи, как хорошо разговаривать с нормальным человеком! (Берет чашку с чаем из рук девушки.) Меня кстати зовут Николай.
Лена. Лена. Вы рекламой занимаетесь?
Кутергин. Нет. Я общественник.
Лена. Понятно. КГБ, ФСБ, ЦРУ? Моссад - ни к столу сказанно!?
Кутергин. Упаси Боже! А что захаживают?
Лена. Как грязи. Ходят, сушки жрут, а денег не платят. Правда, ни все, находятся и порядочные, но не выше полковника.
Кутергин. Им то он зачем нужен?
Лена. Они теперь тоже все чаще по общественной линии, или, в худшем случае, по коммерческой. Максик их к новым взглядам на жизнь подталкивает, за деньги естественно, иногда за услуги.
Кутергин. За какие же, если не секрет?
Лена. Отчего же секрет. Один нам все записи разговоров в квартире за прошлый месяц вернул, другой помог книгу Макса на четырнадцать языков перевести.
Кутергин (опасливо оглядываясь по сторонам). Хорошая наверно книжка.
Лена (смеется) Вы не бойтесь, здесь не записывают, здесь свободная территория. Эль-17.
Кутергин В смысле?
Лена. Значит - приказом начальника Главного Разведывательного Управления от 4 февраля прошлого года этот дом не подлежит надзору. Таких домов во всей России два или три, а квартир шесть. Специально для серьезных бесед обработано из космоса лазерным флюидом. А мой фантазёр по внутреннему кодексу спецслужб подпадает под определение - достояние республики.
Кутергин (облизывает, пересохшие от волнения, губы). Да! Тут уж денег не жалей. Мне бы чайку еще.
Лена (наливает ему еще чаю). Так что Макс выпил сегодня?
Кутергин. Было дело. Сарайчик уничтожил пламенем, не понравился Максику сарайчик. Горизонт загораживал.
Лена. Где же он - прохвост денег взял?
Кутергин. Я дал.
Лена. Чудом отделались, мне он обычно спьяну грозится лицо обглодать.
Кутергин. Надо же! (Опасливо косясь на спящего.) А Вы с нами останетесь?
Лена. Нет, я скоро уже ехать должна, через полчаса машина придет. Потом суженный мне строго настрого заказал видеть себя пьяным. Стесняется зайчишка. Так передайте ему: (показывает на сумки) продукты здесь, сёмгу купить не успела. Да вот еще: если спросит о Сенкевиче, скажите, еще ничего не решилось.
Кутергин. Передам. Можно вопрос?
Лена. Валяй.
Кутергин. Макс кто?
Лена (просто). Макс - гений.
Кутергин. В смысле?
Лена. В любом - Гений, ангел, демон, пророк, как кому нравится. Мне больше нравится - ангел, хотя правильней все-таки - гений. Ангел, демон, пророк - это несколько мистично, могут возникнуть разночтения.
Кутергин. Тогда кто Вы?
Лена. Я - Лена, обычная Лена. Банальная, русская женщина, не манекенщица, хотя девка ладненькая. Прозаично?
Кутергин. Да собственно и Макса достаточно.
Лена (поднимаясь с места и направляясь к выходу). Поеду. Вы тут приглядите за ним, что бы с похмелья не околел. Он очень тяжело переносит похмелье. А если папа римский позвонит... (обреченно машет рукой) ...ладно, я сама скажу. (Уходит.)
Кутергин. Пригляжу. (Долго смотрит вслед уходящей девушке.) Смотри-ка - попал так попал, по самый «не горюй». Хватит ли денег на такого «перца»? Надо умом не тронуться. Папа римский опять же! И девка тоже в «кренделях». (Крутит у виска пальцем, потом тяжело вздыхая, садится обратно в кресло и закрывает глаза.)
Макс (неожиданно поднимаясь с дивана). Где материалы?
Кутергин. В смысле?
Макс. В прямом. Материалы по предвыборной компании привез или просто будешь рассказывать?
Кутергин (вскакивая с места, вытаскивает из внутреннего кармана бумаги и протягивает их Максу). Вот они.
Макс берет листы и, просматривая их, присаживается к столу, наливает себе чаю.
Макс (сам себе). Северный район. Консервативно. (Кутергину.) У тебя какое образование?
Кутергин. Высшее техническое.
Макс. Понятно. Значит - не любил в детстве книжки читать?
Кутергин (неуверенно). Почему же, читал. По обстоятельствам .
Макс (после недолгой паузы, прихлебывая чай). Это Ленка приходила?
Кутергин. Жена.
Макс. Понятно. Она не говорила: как Сенкевич себя чувствует?
Кутергин. Говорила: всё так же.
Макс. Слава Богу!
Кутергин. А кто такой Сенкевич?
Макс. Один бывший юрист. Щекастый такой. Я как-то посоветовал ему отнестись к себе также, как сам относился к другим.
Кутергин. А он?
Макс. Внял и принял цианистого калия. Хорошо еще, что он мужик с размахом, мелочиться не стал - сразу грамм десять в рот затащил. А в таких количествах этот вид отравы не эффективен.
Кутергин. Ну и чего?
Макс. Как слышал - пока жив. (Откладывая в сторону бумаги.) Понятно. Я вот чего рекомендую:
Первое - сходи в центральную, городскую церковь и покажи свои предвыборные обещания попу, обещания пустые, но безобидные, так что особых замечаний у церкви не вызовут. Благословления в прямую не проси, лучше, если поп ни чего не скажет, тогда на первой же пресс-конференции, совместной естественно с остальными кандидатами, ты получишь возможность заявить, что твоя программа, в отличие от остальных, одобрена церковью. Будем надеяться, что у твоих конкурентов ума не хватит сделать то же самое. Народу это понравится, у народа коммунизм отменили, а ему не терпится, кого-нибудь еще себе на шею посадить.
Второе - объяви своей задачей сделать из родного города свободную экономическую зону. Дело это гиблое, но мелким коммерсантам и бандитам понравится, все-таки разнообразие.
Третье - «выпиши» кого-нибудь из столицы с ружьем, пусть тебе в дверь квартиры стрельнут, да так что бы сам, где-нибудь по близости находился. Это лишит твоих соперников искушения на самом деле тебе голову проломить и поднимет твой авторитет у россиян. Россияне любят потенциальных покойников. Россия все-таки!
Четвертое - с детьми на руках не фотографируйся, с избирателем у винных магазинов не знакомься. Простому человеку не нравится, что у него начальник тоже простой человек. Этак и соседа, чего доброго, выбрать можно. Напечатай плакатов с наглыми заявлениями типа: К тридцати пяти годам я стал кандидатом в депутаты Государственной Думы, к сорока я стану кандидатом в президенты! или: Если бы коммунисты не перемудрили с религией, я был бы коммунистом! Потом развешай их по всем столбам. Всю остальную брехню можешь списать из других предвыборных программ: повысить пенсию и выплатить задолженности по заработной плате, вернуть долги обманутым вкладчикам и остановить рост преступности, отменить смертную казнь и т. д.
Кутергин (с искренним восхищением). Шикарно! Особенно мне церковь и ружье понравилось! Не пойму - почему ты, при своём образовании и связях, в политику не подался?
Макс (смеется). Если бы молодость знала, если бы старость могла! Ипполит, самое интересное в жизни - это скучные вечера в семье. Именно для этого рушатся империи и пишутся книги. Впрочем, мне тоже это пока не грозит.
Кутергин. Я не Ипполит. (После недолгих, но мучительных раздумий, язвительно и обиженно.) Выходит: если хочешь пожить достойно - это умственная молодость?
Макс. Зачем хотеть? Живи и все. Богат ни тот, у кого есть много, а тот, кому достаточно. Вот мне сейчас явно не достаточно пива. Ни чего в жизни не боюсь, кроме похмелья. Дай Николя деньжат на пивко, а я тебе еще мыслей «наплюхаю».
Кутергин. Боязно. Напьешься.
Макс. С утра не напьюсь. Не бойся, а вчера так это от усталости. Дай денег изверг!
Кутергин (протягивая деньги). На вот. Хватит?
Макс (удовлетворенно рассматривая цифры на купюре). По горло.
Он поднимается и идет к двери, но выйти не успевает потому что на пороге сталкивается с двумя рабочими в синих комбинезонах. Рабочие деловито затаскивают в дом аудиоколонки, музыкальный центр, ящик пива и микрофонную стойку. Вслед за ними появляется Эстрадная звезда.
Эстрадная Звезда. Сколько лет, сколько зим!? Видишь Макс, я как обещал - тут, как тут. Сейчас спою. (Рабочим) Кузьмич колонку не покарябай!
Макс (вытаскивая из коробки бутылку пива и откупоривая ее). Положительная реакция! (Кивая на Кутергина.) Знакомьтесь. Коля. (Кивая на Эстрадную Звезду.) Кумир - друг детей, гроза помоек.
Кутергин (смущенно звезде). Очень приятно, я часто слушаю Ваши песни.
Эстрадная Звезда (вынимая из футляра микрофон и укрепляя его на стойке). Клево! (Максу.) Прими солцеподобный моё искусство и я «полечу».
Макс (усаживаясь). Валяй.
Эстрадная звезда включает аппаратуру и принимается петь. Поет хорошо и громко. Закончив песню, махнул рукой рабочим, те быстро собрали аппаратуру и вышли.
Эстрадная звезда (просит). Макс еще одну «телегу»!?
Макс (отхлебывая из бутылки). Ни очень-то тигру за титьки потискаешь, укусит, как пить дать.
Эстрадная звезда (восхищенно). Кайф! (Уходит.)
Кутергин (заворожено глядя ему вслед). Что это было?
Макс. Это была песня.
Кутергин (также опустошая бутылку). Уму не постижимо! Сам пел! Как это возможно?
Макс. Это еще ничего. Позавчера здесь солист «Ла Скала» орал. А на прошлой неделе театр «Кабуки» изображал драму. Красота, да и только.
Кутергин. «Ла Скала» не знаю, а про этого «перца» я в газете читал раз пять. Солидный человек! Как же это?
Макс. Ни чего особенного - биографию придумал. Хорошая получилась, смешная. Эх, когда-то ведь и я сочинительствовал! (Читает)
Почему ты уходишь, что с нами? Пламя съело поле ржаное. Мною снова играет скука, Руку читает, как книгу гадалка. Жалко, что с твоими глазами? Пламя съело поле ржаное. Ноет ветер забившись за трубы, Грубо сбивая ритм и меняя слово. Снова придется идти пустырями. Пламя съело поле ржаное. Строю дом куда не смогу возвращаться. Снятся дороги в поле.Кутергин. Приличные стихи. Сейчас не пишешь?
Макс. Не могу. Слишком легко сочиняется, так и до поэта недолго.
Кутергин. Почему нет?
Макс. Я во младенчестве дал себе зарок написать 900 законченных произведений. На нынешнее время я написал: 11 романов, 243 повести, 402 рассказа, 85 эссе, 59 научных статей и 93 стихотворения. Осталось всего семь. А стихотворение, сам понимаешь, тоже законченное произведение. Решил на поэзию не размениваться.
Кутергин. Где же вся эта прорва? Я чего-то твоих книг не видел.
Макс. Брехня! А роман «Полуденный бег лисы», по нему фильм поставили?
Кутергин. Это же - Аверьянов?!
Макс. Правильно! Это мой литературный псевдоним. Их у меня пять.
Кутергин. Да ты чего!?
Макс. Варианта нет: Балуев, Вениаминов, Граббэ, Дольченко.
Кутергин. Дольченко!? «Возвращение в Китеж»?
Макс. Во, во. Ты смотрю всё-таки не такой уж «бык комолый». Ну, Ипполит, расскажи о себе?
Кутергин. Я не Ипполит. (Почесывая затылок.) Жизнь, как жизнь. Родился в семье военных, закончил юридический, куртки кожаные из Турции возил, капиталец кой какой сколотил, фирму открыл и вот в Думу хочу, благо средства позволяют.
Макс. И зачем тебе подобное беспокойство?
Кутергин. Ну как же! Возраст подходит, пора человеком стать. У нас так принято.
Макс. Бред какой! Ты этак до старости в желаниях промаешься. Ни рыба- ни мясо. Лучше купил бы себе свиняток и жил себе, жену тискал.
Кутергин. Скукота! Нет я человек с размахом, мне охота какой-нибудь закон принять, в лимузине поездить, в Парламент из пушек пострелять, в Думе на казенный счет подурачиться. Шучу, конечно, но все равно так интереснее, чем мясом торговать.
Макс. Господи, ты, Боже мой! Так даже если ты закон примешь, все равно будешь мясом торговать. Ты хоть понимаешь, что такое власть?
Кутергин. Ну?
Макс. Власть - это способность решать за других, а ты себя не можешь найти в пространстве! Я вот живой пример: посоветовал сдуру, а человек отравился, и человек то тьфу и не разглядишь, жулик копеечный. Так не забывай - советовать моя профессия. А если честолюбие мучает, чего ж политика ты в религию подайся! Чем не дело - святой Ипполит!?
Кутергин. Я не Ипполит. Боязно. В ад, боюсь, упекут.
Макс. Тебя так и так упекут.
Кутергин. Чего вдруг?
Макс. Ну как же - ты волей не волей минимум десяток другой своим законом на тот свет отправишь. Таково устройство мира.
Кутергин. Как же мне быть? Деньги потрачены, друзья засмеют!
Макс. Сиди, жди политического озарения, а как поймешь, что делать надо, так тебя самого привлекут. Государство в светлых мыслях нуждается.
Кутергин. Сомнительно, что привлекут.
Макс. Не сомневайся. Другое дело: сомнительно, что озарит. Давай лучше в карты на раздевание сыграем.
Кутергин. Не буду. Стесняюсь.
Макс. А еще в политики хочешь?
Неожиданно с грохотом распахивается дверь и в дом врывается, с ружьем в руках, Газиев.
Газиев. Руки на стол! Стоять!
Кутергин. Мама родная, а это кто!?
Макс. Это Алик. Небось, приехал меня в заложники брать.
Газиев. Стоять! Макс ты знаешь, я тебя уважаю, но убью, если они не выпустят состав с перегона в Обнинске. К стене быстро!
Вслед за Аликом в дом, не торопясь, входят еще двое молодых людей с автоматами Калашникова наперевес. Максу и Кутергину приходится встать к стене и заложить руки за голову.
Кутергин. Жуть! Что он уже брал тебя в заложники?
Макс. Пока не приходилось. Алик что за груз?
Газиев. Гуманитарная помощь.
Макс. Наркотики, небось?
Газиев. Молчи, ты знаешь, как я тебя уважаю, но я тебе сейчас язык отрежу.
Макс. Тогда меня не обменяют, я начальству без языка ни к чему.
Газиев. Я его убью. (Показывает на Кутергина.)
Кутергин. Не надо! (Максу.) Во съездил за консультацией! Елки моталки! Может откупимся?
Макс. Денег не хватит.
Газиев (тыкая ружьем в спину Кутергину). Молись неверный!
Кутергин. Караул! Разве можно так с порога незнакомого человека жизни лишать? Ни здрасте, ни до свиданья!
Газиев. А вот сейчас и посмотрим.
За окном шум подъезжающих автомобилей с мигалками. Звуки хлопающих дверей. Голоса.
Голос за окном (мегафон). Газиев! Дом окружен! Сложите оружие и выходите на улицу с поднятыми руками.
Газиев (показывая в окно ружьё). Вот мой ответ. Сначала отпустите с перегона поезд?
Голос. В поезде найдено оружие. Оно конфисковано.
Газиев. Даю на размышление час! Если в течение часа вы не отпустите поезд, я расстреляю заложников!
Макс (потирая виски). Алик разреши я пива возьму, меня похмелье терзает.
Газиев. Бери. Только без фокусов.
Макс. Какие там фокусы, еле на ногах стою.
Кутергин (тянет вверх руку, как школьник). И я, и я!?
Газиев (делает знак своим людям, и те отводят стволы автоматов в стороны). Тоже бери. И благодари Аллаха, что ты друг уважаемого Макса - джана!
Кутергин. Спасибо большое! (Судорожно, махом опустошает бутылку.) Ой спасибо!
Газиев (с горечью осматривает пленников). Зачем вы себя водкой травите, не понимаю!? Ведь взрослые люди, куда жёны смотрят?! Эх, русские, русские!
Макс. Всё нервы Алик. Сегодня ты на огонек забежал, завтра могут налоги увеличить. Так и маемся рабы Божие.
Кутергин (сам себе). О ужас! Я хочу в туалет. (Максу.) Чего делать: мне по-большому во двор надо!?
Макс (мрачно). Комедия, право слово. Алик?
Газиев. Чего?
Макс. Ипполит какать хочет.
Газиев. Пристрелить его побыстрее надо, что бы не запахло.
Кутергин (спешно). Я не Ипполит, но я потерплю, потерплю.
Газиев (своему спутнику). Брат! Своди этого (кивает на Кутергина) на второй этаж, пусть освободится.
Макс (Кутергину). Ковер пачкать не смей, мне его королева Англии подарила. Найди на книжной полке фарфоровую вазу. Только умоляю осторожней - бесценная вещь, китайский фарфор, династия Минь.
Кутергин. Я постараюсь.
Газиев. Чего стараться? (Охраннику.) Горшок разобьет, тут же застрели его, как собаку. (Охранник понятливо кивает и уводит Кутергина наверх.)
Макс (Газиеву). Как мама, сестра?
Газиев. Мама болеет. Мелек замуж вышла.
Макс. Человек приличный?
Газиев (обреченно машет рукой). Хулиган с окраины, спекулянт. Но чувства, сам понимаешь! А у тебя как?
Макс. Ленка в порядке. По работе легкие неприятности.
Газиев. Может помочь?
Макс (усмехается). Упаси Боже! Пистолеты там ни при чем.
Газиев. Пистолеты всегда причем. Без пистолета мужчина не мужчина.
Макс. Бредятина. Настоящему мужчине пистолет ни к чему, мужчина либо есть, либо нет.
Газиев. Ты хочешь сказать, что я не мужчина?
Макс. Нет, я хочу сказать, что у тебя есть ружьё, а у меня нет.
Газиев. Дорогой - ты заложник, а я патриот своей родины.
Макс. Хренота какая - патриот. На военную часть ты, однако, нападать не стал. Всё в роддом норовишь бомбой.
Газиев. Не говори так! Ты знаешь, как я тебя уважаю, но могу ведь и не выдержать. Умный человек, а такие глупости несешь! Военную часть бери, не бери - никто не заметит. У вас солдат не ценится. Солдат - грязь. Тебя возьмешь - вопрос решишь. А роддом возьмешь, сразу телевидение, корреспонденты.
Макс. Не благородно, чай в киноактеры ты раньше не собирался.
Газиев. Совесть моя чиста.
Макс. Чего вдруг?
Газиев. Они нашу родину захватили.
Макс. Они это кто?
Газиев. Русские.
Макс. Алик мне порой, кажется, что ты бредишь. Разве я захватывал кого? Болеешь ты брат.
Газиев (кричит). Не путай меня, я и так путанный! Что командир скажет, то и будет! А хочешь проверить: мужчина я или нет, давай! (Протягивает Максу ружье.) Иди к окну, прицелься и быстро отскакивай. Потом я так же. Посмотрим, кто мужчина, кто снайпера не боится. Заодно все вопросы решим, а то тебя на словах не переспоришь. У тебя на каждое - нет, по два - да. Ты же москвич, говорун. Давай!?
Макс. Здорово живешь. Если тебя убьют, твой соотечественник дикий (кивает на второго охранника с автоматом) меня жизни лишит. Так что я рискую вдвое.
Газиев (после недолгих размышлений). Макс, у тебя подвал есть?
Макс. Ты стоишь на нем.
Газиев (открывает крышку подвала, забирает у недоумевающего охранника автомат и подталкивает его к лестнице вниз, закрывает за ним крышку, автомат отбрасывает в сторону. Максу). Доволен? Может споем дружище?
Макс (пожимает плечами). Нашу любимую. (Поет.) Ла- ла, ла- ла!!! (Прекращает петь и вопросительно смотрит на Газиева.) Кто первый?
Газиев. Я. (Он подпевая Максу, становится напротив окна и целится на улицу из ружья, выстрел с улицы разбивает стекло, Алик отскакивает, осматривает поцарапанное пулей плечо, снимает свой, цвета хаки жилет, перекидывает его вместе с ружьём Максу.)
Макс (натягивая на себя жилет). Вот и посидели, мой мечтательный товарищ. (Берет ружье и повторяет манипуляции Алика, после звона стекла, также откатывается в сторону.) Пронесло! (Снимает жилет и вместе с ружьем перекидывает Алику.)
Газиев (одеваясь). Хоть болтать не будешь. Надоело, честное слово! Ласки хочется! (Он выскакивает к окну, но не успевает поднять ружье, как выстрел с улицы откидывает его назад и он падает на пол, Макс подползает к нему и осматривает рану.)
Макс. Куда?
Газиев. Думаю в сердце, оно у меня крупное. Помнишь Макс, как мы с тобой взяли из костюмерной Дворца Культуры рясы и пешком пошли в Загорск?
Макс. Помню Алик? На тысячелетие крещения Руси.
Газиев. Ноги очень болели потом. Макс, почему жизнь не сложилась, почему я не знаю, чего хочу?
Макс. Я тоже не знаю. Наверно времена такие.
Газиев. Не успокаивай меня, лучше расскажи, как рай выглядит, мусульманский естественно. Мне командир рай обещал.
Макс. Славно выглядит: молочные реки и кисельные берега, а по небу голые красавицы летают.
Газиев. Красавицы - это хорошо. (Хватает Макса за руку и подтягивает к себе ближе.) Может быть я сошел с ума?
Макс. Может быть.
Газиев. Это хорошо. Я за семью боялся. Думаешь: они сами по себе?
Макс. Конечно.
Газиев. Лучше, чем хорошо. Лене привет передавай. Скажи: так и не удалось Алику в Москве прописку получить. (Умирает.)
Сверху с автоматом в руках появляется Кутергин, у него на плече бесчувственное тело охранника.
Кутергин (оглядываясь по сторонам и сбрасывая охранника на пол.) Где третий?
Макс. В подвале.
Кутергин. Молодец. (Кивая на мертвого Алика.) Как это тебе удалось?
Макс. Никак. Снайпер.
Кутергин (пихая ногой Газиева). Что стух собака!?
Макс. Не трогай его. Потерянный человек. С тобой всё в порядке?
Кутергин. Норма, но твой китайский горшок - ёк! (Показывает на лежащего у ног охранника.) Захватчик напал на горшок ухом…
Макс (плачет). Жалко.
Кутергин. Захватчика?
Макс. Вазу.
Кутергин. Не пойму - ты плачешь, что ли?
Макс (показывая на тело Алика). Мой лучший армейский друг. Мы с ним почти два года в Анголе «дробь 16» жрали. Хорошо рисовал. Влюблены были в одну девушку, а женился на ней я.
Кутергин. Ты в армии служил?
Макс. Было дело. Давно, как в прошлой жизни.
Кутергин (понимающе кивает головой). Девушка. Теперь понятно, почему тебя в заложники.
Макс. Нет, я ему сам предложил.
Кутергин. Дурак что ли?
Макс. Подвига хотелось. Не думал, что воспользуется.
Кутергин. Ей Богу, лишь бы мне с ума не сойти. Удружил мне Павел Андреевич с консультантом.
Голос за окном (мегафон). Последнее предупреждение: всем покинуть дом и выйти с поднятыми руками на улицу.
Кутергин. Пойдем, неровен час «уделают» дом из гранатометов.
Макс. Теперь какая разница? (Кричит в окно, при этом однако не показываясь в нем.) Ещё один выстрел и мы взорвём Курский вокзал, у нас там несколько килограммов тротила. (Кутергину, намекая на обстановку за окном.) Засуетились.
Кутергин. Да ты обалдел что ли?
Макс. Шучу я Ипполит, освобождаюсь от стресса. (Кричит в окно.) Не стреляйте, мы не вооружены! (Кутергину.) А ты не переживай. Не бойся - дело гиблое, прошлого не вернуть, будущего не спугнуть.
Кутергин. Ты о чём?
Макс. О себе горемычном. Чувствую: умрет Сенкевич и не найду больше развлечений под солнцем.
Кутергин (приобнимая Макса за плечо и выводя на улицу). Ладно тебе Макс. Как говорил древний герой: На этом стояли и стоять будем!
Макс (поднимая на него глаза). А ты прав. Так и нужно поступить, раз герой говорил. Есть в этом, что-то вечное.
Кутергин (соглашаясь). Как доктор прописал.
Максимилиан и Кутергин, подняв вверх руки, выходят на улицу.
2 АКТ
Площадь в центре поселка Медвежьи озера. На крыше каменной трансформаторной будки неподвижно стоит Максимилиан, скрестив руки на груди, и пристально смотрит в небо. Рядом, у забора на бревне сидят бабка Анфиса и дед Егор. Неподалеку у колодца спит Кутергин.
Бабка. Третью неделю стоит горемычный, в небо смотрит, за людей страдает. А ты пень, пнём ни за кого не страдаешь! (Отвешивает деду подзатыльник.)
Дед. Как же не страдаю? А наша совместная жизнь - шоколад что ли?!
Бабка. Поговори ещё! (Опять отвешивает деду подзатыльник.) Гонокок!
Дед. Ну хочешь, я тоже на будку влезу? (Показывает на крышу где безмолвствует Макс)
Бабка. Я тебе влезу! (Снова отвешивает деду затрещину.) Отравил мне всю жизнь и хочешь еще вдовой оставить.
Дед. Ты сама себя скоро вдовой оставишь. (Кричит Максу.) Скажи что-нибудь, Максик, целый день просидели!
Макс (отвлекаясь от размышлений). Что тебе дед сказать? Ты и так всё знаешь.
Дед. Скажи хоть, какая погода будет?
Макс. Ласточки высоко - значит, дождя не жди, а про остальное - молчат небеса. Знать не хочет космос душу мою ледяную истиной согреть, грешен я.
Бабка. Максик, может тебе молочка принести?
Макс. Сыт я.
Бабка. Как же так, ведь четыре дня во рту ни маковой росинки!
Дед. Покушай! Через двадцать минут люди пойдут, а ты вон как истощал. Скажут: не кормят святого в его отечестве.
Макс. Молчи гадкий старик? Сорок раз я тебе говорил: не святой я и не сумасшедший. Если хотите меня как-то называть, то называйте спортсменом или естествоиспытателем.
Дед. Чего ж ты милый испытываешь?
Макс. Испытываю я дед один эксперимент - один я дурак на свете или нет.
У колодца просыпается Кутергин с портативной рацией в руке и сладко потягиваясь подходит к старикам.
Кутергин. Стоит?
Бабка. Стоит благодетель.
Кутергин (Максу). Не надоело еще людей морочить?
Макс. Твоя, правда - и здесь я грешен, но сие зло меньшее.
Кутергин (подсаживаясь на бревно к старикам.) Вы то чего ждете?
Дед. Чего, чего. Света Фаворского. Бабка говорит: вот-вот и воссияет.
Кутергин. Откуда она знает?
Дед. У нее спроси. Я не знаю, у меня кроля не кормлены и геморрой разыгрался.
Бабка (отвешивает старику подзатыльник.) Молчи висельник! Гореть тебе в гиене огненной! Под скрежет зубовный кадриль танцевать Фома неверующий.
Кутергин. Бабка, а вдруг не воссияет ни хрена?
Бабка. Попытка не пытка. Мне самой скоро на небеса. Сам то чего не уезжаешь?
Кутергин. Моё дело мелкое - коммерческое и Макс мне близок, как товарищ по общему несчастью…
Макс. Уезжай Ипполит, фейерверков не предвидится.
Кутергин. Я не Ипполит. Раз ничего не предвидится, чего ж ты стоишь?
Макс. Скорблю о своей жизни пустой. Бог даром наградил, а я этот дар расторговал по мелочи.
Кутергин. Хороши мелочи: сам молодой, здоровый, денег куры не клюют, жена красавица, ребенок есть, работы море. Чего ж ты хочешь?
Макс. Не знаю. Тоскую просто.
Кутергин. С жиру бесишься.
Макс. А вдруг нет?
Кутергин. Ну не знаю. Ты дядька умный, может, и надумаешь чего хорошего. Признаться - самого порой подмывает на дерево влезть. И по ночам часто начал сон сниться: будто я, в сиянии лечу над землёй.
Бабка (Максу). Вчера ко мне невестка из соседнего села приезжала, так она рассказывала, что в тамошней церкви поп за твое здравие служил и называл тебя преподобным Максимилианом столпником.
Макс. Брехня! Поп деньги на новую церковь собирает и в у-святых, как в рекламе нуждается. Грязь я, а не преподобный Максимилиан.
Кутергин. Макс, впускать что ли?
Макс. Делай что хочешь.
Кутергин (говорит в рацию). Толян!? Толян, слышишь меня? О'кей! Давай первого, если он с билетом. Нет, по одному. Обыскать не забудь.
Из-за угла к будке выходит упитанный господин неопределенного возраста в дорогом костюме и папкой в руках.
Господин (кланяясь, говорит Максу). Добрый день Максимилиан Евгеньевич!
Макс (хмуро). Привет.
Господин. Не помните меня? Я Фаперный. Яков Брониславович Фаперныи!? В прошлом году к Вам с господином Коповым приезжал, ходатайствовал.
Макс. Рекламщик?
Фаперный (скромно уточняя). Президент рекламной компании «Экзистенциальный выбор».
Макс. Помню, тебе жена рога наставила.
Фаперный (огорченно) Но это не самое главное. Главное - мы с господином Коповым приезжали за советом, как выгоднее представить иностранным клиентам его новую компьютерную игру.
Макс (не менее хмуро). Дрянь была игра. Домыслы. Поклеп на веселый тирольский секс со стороны стухших красавцев.
Фаперный. Не спорю. Не спорю. Но в этот раз я приехал с чрезвычайно выгодным, с финансовой точки зрения, предложением.
Макс. Излагай.
Фаперный. Видите ли в чем дело. Мой новый клиент - претендент на чин мэра города. У него есть соперниКутергин Соперник авторитетен в определенных непросвещенных кругах. И я придумал замечательный рекламный ход, предположим: Вам, как фигуре близкой духовности, якобы было ведение, будто архангел Гавриил навестил Вас и сказал, что этот соперник продал душу дьяволу или еще лучше - Антихрист! Я со своей стороны предам Ваше «видение» широкой огласке и, само собой, разумеется, выплачу Вам кругленькую сумму в швейцарских франках.
Макс (зовет) Ипполит!?
Кутергин (тут же появляясь). Я не Ипполит. Чего?
Макс (показывая на Фаперного). Вытолкай этого масона взашей и дай ему за меня ногой под задницу.
Кутергин (с восторгом исполняя указание.) Вот и на моей улице праздник!
Макс (кричит ему в след). В копчик меть, в копчик! Прямо носком ботинка. (Смеясь садится.) Ну надо же удумал!
Кутергин (возвращаясь) Там кришнаиты с утра дожидаются, с барабанами и дудками. Пускать? Очередь отстояли честно.
Макс. Делай, как знаешь.
Кутергин уходит, но вскоре возвращается с группой довольно своеобразно одетых людей.
Кутергин. Вот они.
Макс (внимательно разглядывая пришедших) Это не кришнаиты. Это шиваиты. Видишь у них на лбах по три полоски.
Кутергин. Какая хрен разница. Экзотика короче.
Макс (пришедшим). Здравствуйте сторонники веселого бога разрушения! Чем обязан? Откуда прибыли?
Из группы выделяется молодая симпатичная девушка.
Девушка. Мы люберецкие. Позавчера из нашего центра в Питере пришла информация, что Вы - воплощение бога Шивы в России. Хотим попеть в Вашу честь мантры. Можно?
Кутергин. Круто!
Макс (устраиваясь поудобнее). Слухи о моей богоподобности сильно преувеличенны, но недаром ведь ехали. Валяйте!
Шиваиты распаковывают свои барабаны, флейты и принимаются петь. Девушка начинает танцевать. К будке незаметно из дома выходит бабка Анфиса.
Шиваиты. Ом намах Шивайа! Ом намах Шивайа! Ом намах Шивайа!
На третьей минуте пения и танцев, доселе безмолвно наблюдающая за происходящим бабка Анфиса, неожиданно топнула ногой и присоединилась к танцующей девушке, при этом взвизгнув в такт частушки. Со стороны выглядело это так:
Ом намах Шивайа! Ом намах Шивайа! Полюбила я пилота, а он взял да улетел. Яйца свесил с самолета - разбомбить меня хотел! Ом намах Шивайа! Ом намах Шивайа! Ом намах Шивайа! Ом намах Шивайа! Мимо тещина окошка пронесли покойника. У покойника стоял выше подоконника! Ом намах Шивайа! Ом намах Шивайа!Захохотал Кутергин, за ним Макс и сами шиваиты.
Кутергин. О бабка! Золото, а ни бабка!
Бабка (отдуваясь после танцев). Хорошо поют. Прям заводят ключиком, как жених невесту.
Кутергин (слушает рацию и обращается к Максу). Ленка приехала.
Макс. Давай её скорее. (Шиваитам.) Спасибо за песни. Но дела! Тут моя Дурга приехала меня в мир манить. До встречи!
Шиваиты откланиваются и бабка Анфиса уводит их за собой в дом. Кутергин удаляется тоже. Макс поднимается на ноги и принимает созерцательную позу. Появляется Лена.)
Лена. Муженек!?
Макс (отзываясь на голос жены). Здравствуй любимая. Как дома дела?
Лена. Помаленьку. Получается что-нибудь?
Макс. Пока нет. Ты уж меня прости за эту блажь.
Лена. Чего там. Пробуй раз приспичило. Долго еще?
Макс. Думаю лет двадцать, двадцать пять. А что?
Лена. В общем ничего. Хорошо бы конечно к ребенку на день рождения приехать, но я понимаю, что ты не сможешь.
Макс (грустно соглашаясь). Не смогу.
Лена (присаживаясь у подножия будки). Понятно. Я где-то примерно так и представляла нашу совместную жизнь, когда выходила за тебя замуж.
Макс. Я тоже предупреждал.
Лена (кивает.) Помню. (Цитирует.) Лебедушка моя! Я лечу подобно метеориту, не по своей воле и очень быстро, для любопытных красиво, для родных несносно.
Макс (подхватывает, тоже цитируя, но уже её)Но я возлюбленный мой - женщина, а женщине дороже всего то, что ей не принадлежит.
Лена (соглашаясь) Почти слово в слово. Расскажи хоть, как тебя умудрило на будку влезть? В прошлый раз из-за милиции, журналистов и врачей поговорить, толком не удалось.
Макс. Рассказывать нечего: Когда мы с Ипполитом из дома вышли, напала на меня тоска лютая, да еще мне участковый твое сообщение о смерти Сенкевича передал. В голове ураган. - Всё ведь могу - подумалось: Что не скажу - все правда, а захочу - так эту же правду могу с ног на голову перевернуть и это будет также правдой, и все поверят, потому что я и есть критерий истины! - тут меня и осенило: Уж не тот ли я предсказанный Иоанном Богословом и масоном Фаперным - Антихрист. Жутко милая! Не хочу быть Антихристом. Хочу быть простым обывателем - отцом семейства и максимум - мелкобуржуазным писателем. У меня есть чудесная тема - любовь в подростковом возрасте. От этих мыслей меня еще больше страх обуял. Я взял и, не долго думая, сюда, на будку и залез.
Лена (вздыхает). Доучился ты на свою голову!
Макс (кивает). По самые «помидоры» доучился!
Лена. Как выкрутишься?
Макс. Чего выкручиваться? Ты же меня знаешь. Я трудоголик запойный. Пока до конца дело не доведу спать не смогу. Придется стоять. (Резко меняя тон и присаживаясь на корточки, чтобы максимально приблизиться к жене. Говорит шепотом.) Есть одна серьезная неувязочка.
Лена. Какая?
Макс. Я хочу тебя! Ночами, во сне вижу твою крепкую попку! Помнишь, как мы на свалке, еще до свадьбы, голенькие прыгали?
Лена (смущенно). Дура была влюбленная. Другому бы ни в жизнь не дала в такой грязи.
Макс. А мне понравилось. Я даже новую помойку присмотрел, в районе Новослободской и назвал её - Малая Ойкумена. Вот только истина снизойдет, как тут же...
Лена (смешливо отмахиваясь). Сиди! Стой точнее! Куда тебе... святому угоднику.
Макс (мрачнее). Это верно. Но мечты! Как от мечты убережешься?
Лена (ласково). Единственный!
Макс. Единственная!
Лена (резко меняя тон). Завтракал уже?
Макс. На прошлой неделе.
Лена. Ошалел что ли?!
Макс. Нельзя, результата не будет.
Лена (достает из сумки бутерброд с сёмгой и сует его Максу наверх). Ешь я тебе говорю.
Макс. Ну не могу я!
Лена (твердо). Вот что шизофреник - стой хоть до посинения, но здоровье береги, у тебя ребенок! Подохнешь от голода - я сама тебе на гроб плюну, ребенка заберу и к маме уйду!
Макс (оглядываясь по сторонам, берет бутерброд и засовывает его в рот). Ну что тут будешь делать. Ням, ням.
Лена. Остальное я Ипполиту отдам. Он мужик толковый, авось от рахита убережёт.
Макс. Он не Ипполит.
Лена. Какая разница! Главное, чтобы ты был в сохранности. Ладненько, я поеду, надо ещё человек семь уволить. Воруют сволочи! А ты смотри мне. (Шутливо грозит ему кулаком.)
Макс. Умоляю сделай, как я люблю!
Лена хихикает и вертит задом, лукаво поглядывая исподлобья.
Макс (сладострастно облизываясь). Славно, славно!
Лена (проделывая разные волнующие телодвижения). Желанный мой! Мне хотелось бы остановить машину посреди шоссе и снять с себя нижнее бельё, что бы ты смог прикоснуться пальцами к моей шее, к моей груди, к моему животу....
Макс (заворожено, перебивает её). Продолжай, я знаю к чему ещё можно прикоснуться.
Лена (продолжая телодвижения). Люди из соседних машин, смеялись и заглядывали бы к нам в окна, но я не обращая на них внимания, расстегнула бы на тебе рубашку и брюки. Я стала бы целовать твои губы, твою шею, твои руки, твою грудь, твой живот....
Макс (раскачиваясь в ритм её голоса, перебивает). Не останавливайся, я знаю, что ещё можно поцеловать.
Лена (поглаживая себя ладонями). Я шептала бы тебе на ухо разные глупости, потом откинула сидение и ты возлег бы на меня и наше дыхание стало бы одним, наши руки сплелись бы в единое кружево, наши животы коснулись бы осторожно, как поцелуй подростка, наши..
Макс (мотает головой, отгоняя навязчивое видение). Тормози! Я примерно подозреваю, что будет дальше. (Усмехается.) Научил на свою голову! Ишь как складно. До яичной боли заговорила! (Сомнительно интересуется.) Надеюсь о твоем даровании знаю только я?
Лена (раздраженно, оправляя одежду) Нет, ещё наш сантехник. Дурак ты бессовестный! Скажи спасибо природе, что у тебя такая жена прелестница, другие до старости лет пиписки на заборах рисуют. (Сердито топает ногой.) Слазь я тебе говорю!
Макс (хватаясь за голову, закрывая ладонями глаза.) Милая моя! Нельзя, нельзя!
Лена (успокаиваясь). Ладно, не мучайся так! Пошутила! Стой, пожалуйста, сколько хочешь, только на девок не смотри, много, небось, «праведниц» сладкоглазых шастает! (Ещё мягче.) Любимый!?
Макс (отнимая ладони от лица) Ась!?
Лена. Поеду, уволю человек семь, нет, восемь, или девять. Чего одной мучиться!? Не шали! (Уходит, не оглядываясь.)
Появляется Кутергин, на ходу считает деньги и прячет их в портмоне.
Кутергин. Скандалила?
Макс. Мелко берёшь! Соблазняла! (Вслед ушедшей). Любимая!
Кутергин (показывая рукой на забор). Там баптисты, задери их черт! Все мозги проели. Ты поговорил бы.
Макс. Ещё кто-нибудь есть, кроме елейных?
Кутергин. Да как всегда: бандиты, старые девы и какие то партийцы.
Макс. Бабенок не надо, ворам место в тюрьме, партийцев - упаси Господи. Веди волооких. Но это последние. Почудим по-стариковски.
Через минуту Кутергин приводит двух тщедушных молодых людей, похожих на студентов МФТИ.
Студент. Спаси Вас Бог Максимилиан!
Макс Не жалуюсь, а у Вас как дела!?
Студент. В смысле?
Макс (воздевая руки в небеса). О исчадия ада! Порождения ехидны!
Студент (изумленно). Это Вы к нам обращаетесь?
Макс. А разве ещё кто-то есть?
Студент (указывая на стоящего в стороне Кутергина). Он.
Макс Это Ваалов стержень, а не человек!
Кутергин (брезгливо сплевывая). Мерзость какая.
Студент (с ужасом поглядывая на Кутергина). Почему Вы нас называете исчадиями ада, ведь мы веруем в спасителя нашего - Иисуса Христа.
Макс. Разве Вы не из церкви Аум Синрекё?
Студент. Что Вы! Что Вы! Мы несем живое слово нашего Спасителя.
Макс. Принесли?
Студент. Чего?
Макс. Слово.
Студент (смущенно переглядываясь). Вы наверное смеётесь над нами!?
Макс. Почему же? Другое дело: смущает объем информации. Ведь ни много, ни мало - сразу «слово Спасителя» принесли. А опыт подсказывает мне - ни очень то попьешь из Ниагарского водопада, вода, простите, до жопы провалится. Хотя, если у Вас всё-таки есть, что сказать, я готов Вас, по меньшей мере, выслушать. Если Вы пришли, что-то предложить, предлагайте. Я даже примерно знаю, что Вы мне можете предложить: рассказывай, мол, убогий, будто наша церковь - самая церковная церковь из всех церквей на свете, а мы за это будем тебе весьма благодарны, может быть даже материально.
Студент. Нельзя же так голословно обвинять незнакомых людей в корысти.
Макс (садится). Простите зарвался. Я Вас слушаю?
Студент (о чем-то долго перешептываются, потом одновременно показывают на часы). К сожалению мы должны срочно поговорить со старшинами нашей общины. (Пятятся к забору.)
Макс (вслед). Говно вы ребята на палочке! И община ваша говно. Все торгаши. Из своего бога монету разменную начеканили. Вам, сволочам прыщавым в армию надо, а не псалмы гнусавить. На устах молитва, в глазах титьки девичьи! Извращенцы! Предатели! (Разводит руками.) И поспорить не с кем! Один я горемыка, духоборец. Паразит.
Из-за дома выходит Степан Сухарев, быстрым шагом подходит к будке и падает на колени.
Степан Сухарев. Спаси.
Макс (удивленно). Степа, ты пьяный что ли?
Степан Сухарев. Помоги! Дочке операцию сегодня вечером делать будут на сердце. Врачи говорят: один процент из сотни, что выживет. Ей лет то всего двенадцать. Замолви за душу невинную перед Богом.
Макс. Степан! Приди в себя! Ты кого просишь то? Я ведь не Николай Угодник и не Серафим Саровский!
Степан Сухарев. Не кого больше просить. Только ты и остался! Замолви и я всё свое хозяйство сожгу, дом спалю. Не жить мне без дочки! Сам знаешь: жена моя померла, когда её рожала. Одна она у меня.
Макс. Степушка, не умею я, не послушает меня Бог.
Степан Сухарев. Послушает.
Макс. Не послушает.
Степан Сухарев (поднимаясь с коленей). Повешусь я. Авось Господь примет мою жертву и дочку помилует. За мои она грехи страдает. Ведь когда жена была на девятом месяце, я в городе с любовницей сожительствовал.
Кутергин (растроганно Максу). Попроси за девочку!
Макс (Кутергину) И ты туда же? (Уходящему Сухареву) Степан!
Степан Сухарев (оборачиваясь). Да?
Макс. Я попробую.
Степан Сухарев (плачет). Спаси тебя Бог Максимилиан! (Понуро уходит.)
Макс (сам себе). Впервые меня полным именем назвал. (Кутергину.) Что будем делать провокатор?
Кутергин. Тебе видней!
Макс. У змей лукавый! Больше никого не пускай. Молиться буду.
Кутергин. Хорошее дело. Правильное. (Уходит.)
Макс. Господи! Я даже не знаю толком, как молиться. Нет, традиционно знаю, но подойдет ли традиционно к этому случаю? Грешен я Господи! Велико грешен мыслями. Порой такое в голову приходит, что самому страшно. Как-то прочел в книге одного древнего еретика фразу: Проповедую в надежде сказать правду. Объясни Господи: Следует ли рискнуть? Вдруг действительно это будет правда? Я бы рад научиться, я бы рад послушать. Но кого? Нет, конечно, я понимаю великий смысл учения православных сподвижников. Но понимаю то я их тоже головой, а не сердцем! Для сердца живые глаза нужны, теплые касания ладони. Может быть, за неимением лучшего, я должен сам стать источником этой жизни, этого тепла? Может быть, нужно просто наврать во благо верующих в меня? Господи простишь ли за мою попытку говорить от твоего имени? Простишь ли за то, что я еще не сделал этого? Я не слышу тебя Господи! Как поступить? Здравый смысл подсказывает: Тебе дали всё для этого - жизнь, талант, удачу и потенциальных учеников. Говори. Ты же образ и подобие своего Бога. Ты умеешь говорить. Переложи вечные истины любви и добра на современный язык и это уже будет не формальная мораль, а слова живого человека. Но есть но... Это «но» в том, что я хочу этого. Мне почему-то недостаточно учить политиков и художников. Мне мало той власти, что имеют они. И совесть предупреждает: Берегись Макс - иногда здравый смысл рекомендует поступать: ни как лучше, а как легче, и тогда белое может стать черным. Ты же сам ни раз делал это с чужими мыслями. Господи, неужели я действительно Антихрист - сын, сброшенного с небес, ангела света. Если это так - спаси меня! Дай возможность оправдаться самому и оправдать своего родителя. Видно я и послан для этого покаяния! Если это ни так, значит - это так. Потому что грех подобной гордыни, ничем не отличается от греха самого Антихриста. (Максимилиан умолкает, трет виски, горько усмехается.) Ишь договорился! Вот, что значит - «открыть душу»! Прости меня Господи! Блаженно имя твоё! Я понял, как надо поступите Я давно знал это и только сейчас решился! Вот оно озарение, ради которого я и жил всё это время! Какой к лешему я Антихрист! Я обычный, смекалистый, русский мужик. Пора заканчивать эту свистопляску и ехать домой, писать книги о подростковой любви и армейской дружбе, пить вечерами с женой чай и воспитывать детей. Денег накопленных лет на десять хватит, а кончатся, устроюсь куда-нибудь садовником. (Оглядывается по сторонам.) Здравствуй настоящая жизнь! Здравствуйте милые, недооцененные мной мелочи! (Неожиданно опять глубоко задумывается и поднимает глаза к небу.) Господи! Спаси эту девочку! Мы всё бегаем, мудим, а она и пожить толком не успела. Не знаю я, чем ещё ей помочь. Буду здесь стоять столбом и молчать пока операция не закончится.
Появляется Кутергин, бабка Анфиса и дед Егор. Старики усаживаются на лавочку у изгороди, а Кутергин подходит к будке.
Кутергин (Максу). Звонили из посольства Непала. Завтра к тебе хочет личный представитель Далай Ламы приехать. Слышишь?
Макс стоит, неподвижно уставившись, в небо и молчит.
Кутергин (деду). Не откликается.
Дед. Может отёк от усталости?
Бабка (отвешивая деду подзатыльник). Я тебе дам от усталости! Он духом в небеси воспрял.
Кутергин. Лишь бы вернулся к приезду французской делегации.
Дед. Француженки - прелесть!
Бабка (отвешивая старику очередной подзатыльник). Я тебе дам прелесть. У тебя одна француженка - это я!
Дед. Прекрати драться, а то как врежу вредная пепельница. (Имитирует замах кулаком, но тут же хватается за поясницу и тяжело отдувается.)
Бабка (гордо Максу). Мой то крепкий еще. Вот где меня держит. (Показывает Кутергину сжатый кулак.) Настоящий сибиряк! (И она ласково кладет голову на плечо деду. Поет: По диким степям Забайкалья, где золото роют... Кутергин невольно зевает и присаживается на траву у будки, прислоняясь спиной к стене. Песню подхватывает дед Кутергин засыпает. Старики с песней уходят в дом. Быстро темнеет. Кутергин во сне, что-то шепчет. Неподалеку слышен шум мотора. Вскоре у будки с фонариком в руке появляется Степан Сухарев. Высветив лучом лицо спящего Кутергна он направляет свет на стоящего Макса.)
Степан Сухарев (шепотом зовет). Макс!
Макс (откликается). Ну!?
Степан Сухарев (падает на колени). Спасибо отец родной! Выжила девочка моя. Аллилуйя! Аллилуйя! (От его голоса вздрагивает во сне Кутергин, но не просыпается.) Аллилуйя!
Макс. Тихо! Не меня благодари, а Бога. Я здесь ни при чем. Иди домой. Поздравляю, но домой. Ты еле на ногах стоишь. Слушайся меня,
Степан Сухарев. Пойду хоть стол праздничный накрою и из ружья салют организую. Аллилуйя. (продолжая напевать, уходит.)
Макс (небу) Спасибо! (Он тихо спрыгивает с будки на землю, срывает с клумбы цветы и уходит в ночь.)
Вдали грохнул первый выстрел.
Кутергин (во сне). Улетает.
Раздался второй выстрел. Разбуженный Кутергин вскакивает на ноги и первым делом смотрит на пустую крышу будки. Ни кого там не обнаружив, хватается за голову.
Кутергин (громко шепчет). Это был не сон. (Кричит) Свершилось! Свершилось!
На его крики прибегают бабка Анфиса, дед Егор. Степан Сухарев и прочие селяне.
Бабка. Что случилось?
Кутергин (тыча пальцем в небо). Свершилось! Вознесся!
Дед Кто?
Кутергин. Учитель наш - преподобный Максимилиан!
Дед. Как же это, а мы?!
Бабка (отвешивая деду подзатыльник). Тихо ирод!
Кутергин (не обращая на стариков внимания) Привиделся мне сначала свет ослепительный, а следом гром небесный, и голоса ангельские пропели: Аллилуйя! Аллилуйя! И учитель наш вознесся в небо, подобно горлице.
Бабка (мелко крестясь). Святый Боже! Святый Правый! Святый Бессмертный!
Степан Сухарев. Сердцем я чувствовал святого! Это он мою дочку от смерти неминуемой спас - чудо сотворил! Помилуй нас святой Максимилиан!
Кутергин. Учитель прости меня! Я деньги на твоём благе стяжал! Будь, прокляты эти сребреники! (вытаскивает из кармана денежные купюры и раскидывает их по сторонам, а сам забирается на будку.) Учитель я иду за тобой! Твой заблудший ученик Ипполит не оставит тебя даже на небесах и сумеет вымолить прощение!
На глазах у изумлённых селян, озаренный голубым сиянием, окутанный звуками райской музыки, Кутергин возносится на небо.
3 АКТ
Лестничная площадка в обычном многоэтажном доме. К одной из дверей подходит Максимилиан с букетом цветов. Звонит в дверь. Дверь открывает Лена.
Макс. Здравствуй любимая!
Лена. Здравствуй единственный! Неужели это ты?
Макс. Более чем когда-либо.
Лена. Надолго?
Макс. Навсегда. У меня очень много дел. Одно освоение Малой Ойкумены чего стоит.
Лена. Ты не сможешь долго выдержать.
Макс. В гения я уже наигрался, наступило время святой обыденности.
Лена. Что это значит?
Макс. Практически всё, за исключением будущего.
Лена. А что в будущем?
Макс. Твои губы любимая!
Возлюбленные целуются.
Комментарии к книге «Максимилиан Столпник», Иван Иванович Охлобыстин
Всего 0 комментариев