«Путь одарённого. Крысолов. Книга первая. Часть первая»

Путь одарённого. Крысолов. Книга первая. Часть первая (fb2) - Путь одарённого. Крысолов. Книга первая. Часть первая [СИ litres] 853K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Юрий Николаевич Москаленко

Юрий Москаленко Путь одарённого. Крысолов. Книга первая. Часть первая

Пролог

Вереница беженцев растянулась на пару лиг.

Очередной караван бедолаг.

Что сказать… каждое нашествие «Серой Чумы» опустошает южные провинции государств, граничащих с Великой Степью.

Вновь, как и сотню лет назад, степные племена объединились в орду. Великую Орду. Вся эта масса лавиной прошлась по приграничным баронствам, графствам и даже пару герцогств разрушили полностью. Лишь объединённые под знамёнами своих правителей войска смогли остановить этот беспредел. Но какой ценой! Это тут вереница беженцев, а там, в сторону центральных областей степи, нескончаемым потоком идут, еле переставляя ноги, закованные в цепи, а то и просто связанные между собой грубой верёвкой, женщины, девушки, юноши и дети, а есть и взрослые мужики – ремесленники, землепашцы и просто те, кому очень не повезло оказаться на пути охотников за головами.

Пленные, будущие рабы. Товар, имеющий цену. Но оставим этих, богами забытых людей, им уже даже их бывшие государи помочь были не в силах. Выкупить рабов возможности нет, а попытаться сделать это – и тогда отряды охотников будут проникать на приграничные земли с одной лишь целью – разбогатеть на рабах, которых вначале надо захватить. Но огромные трофеи набега скоро внесут раскол среди вождей и вновь, как и сотни лет назад, Великая Орда распадётся и погрязнет в кровавой междоусобице, а вот тогда можно будет и отыграться на бывших захватчиках, не жалея никого – ни детей, ни женщин серокожих. Уничтожая орков, порой, целыми родами и кланами, но это будет потом, а пока…

– … детей много. Кто есть кто и откуда, непонятно. Женщины гибнут. Много уродов затесалась среди беженцев. Насилуют, убивают, грабят и ведут себя, как орки – завоеватели.

Два воина, из состава охраны каравана, тихо переговариваются между собой.

– Да видел, не далее, как вчера. Девчушка, но с ребёнком. Тому, наверно, и шести то лет нет от роду. Урода одного молнией поджарила. Бугай позарился на её тело. Ну, она и его и приголубила, только одна головёшка осталась.

– И где она?

– К каравану в герцогство Аниан пристроилась. Но, увы, и ей досталось перед этим. Она сына телом закрывала и, как итог, кинжал в брюхе. Не жилец она. А мальца жалко. Видно, благородная…

– Не обязательно, – отмахнулся от собеседника жилистый воин на пегом скакуне, – одарённая просто. Маги у нас в королевстве наперечёт. Это тебе не в Империи. Там – да, что ни маг, то дворянин. У нас насильно магов дворяне к себе привязывают, и первый, кто этим занимается – Его Величество. Думаю, к добру это не привёдёт. И так большинство одарённых, ещё в младенческом возрасте, в школы Империй переправляют, а там и привязывают семейными узами к благородным семьям дворян. От того и магов у Императоров, что Ивии, что Нагии в войсках в достатке, я не говорю уже о простых целителях.

– А ведь у нас в королевстве практически на каждых воротах городов артефакты стоят, которые среди толпы будущих магов распознают, а потом хвать несчастных – и в школу, с принятием клятвы верности. Сложно отвертеться. Но этот фокус можно провернуть только с необученным магом и не благородного сословия, и желательно в его младенчестве или детстве. Да и с дворянами не забалуешь. У этих есть иммунитет на такие действия государственных лиц, от того и учатся дети наших аристократов, в основном, в Империях.

– Это да, в Империях свобода, а у нас и в королевствах поменьше, таких одарённых ребят маги насильно себе в ученики заставляют вступить, а владетели земель этому потворствуют. Силы тянут недомаги с детей, и перегорают обычно юные дарования.

– Слушай, – воин заинтересовано глянул на друга, – пацан-то где, этой раненой?

Тот удивлённо посмотрел на спутника.

– Пацан?! А тебе до него какое дело? – удивлённо спросил он.

– А подумать?! – усмехнулся более опытный товарищ.

Мечник положил руку на эфес кинжала.

– Ты меня сейчас чё, тупым назвал?! – с угрозой в голосе прорычал он.

– Да ты чего? – пошёл на попятную напарник, – ты же сам сказал, что дамочка из насильника головёшку сделала!

– Но и сама при смерти была! – напомнил друг уже спокойным голосом.

– Да не суть! С ней уже ничего никому не сделать, даже если выживет и если одарённая, или вовсе магиня…

Вот последние слова и всколыхнули всё в душе его напарника.

– Если пацан тоже в неё пошёл, а лет ему всего ничего, то…

– То сто золотых наши! – рассмеялся его собеседник.

– Не получится, уже не получится, – через паузу проговорил молодой воин. – Я же тебе говорил, что к другому каравану они прибились.

– И чё? Отпрашиваемся, и вперёд. Мы на лошадях. Быстро догоним. Капитану нашему империал пообещаем, если повезёт, – предложил старшой.

– Этому скряге в любом случае придётся платить, а десять золотых на дороге не валяются. А пацана, если мать умерла, хоть куда кинуть может. Набег закончился. Орки в степи подались, а на дорогах, сам видишь, что творится, и без взрослых парню хана! Хорошо, если просто в рабство попадёт, а то и к извращенцу какому-нибудь в гости, и пиши пропало. Да и искать мальца сейчас бессмысленно, если, конечно, мать не выжила и быстро не поправилась, – не соглашается молодой.

– У меня есть империал, – задумчиво произнёс старый мечник, – но условие – если срастётся с пацаном, этот десяток золотых мой. Тебе сорок мне шестьдесят. Лады?

– Лады, – махает рукой парень, – но капитану платим сразу, а то не отпустит. Мы и так почти у цели, и без нас караван дойдёт!

* * *

Спустя восемь лет после описанных событий…

Герцогство Тиру. Старый замок родственника Императора. Семейный совет.

Зал заседаний, вычурно украшенный лепниной, статуями и дорогими тканями в виде штор.

На пуховых подушках восседает старейшина рода и клана, старая герцогиня Виела.

В зале присутствуют семь человек и только двое из присутствующих – женщины, причём старуха тоже входит в это число.

– … И вы, идиоты, только спустя два года решили провести пробный обряд? – скрипит противным голосом древняя старейшина.

– Но… как же, – бормочет упитанный молодой человек. – Наследник родился, мы ждали, как положено по кодексу, а я ведь точно уверен был, что бастардов не завёл… до этого. До официальной женитьбы. Ну, бабушка, чем я-то виноват?

– В чём виноват, говоришь?! – проскрипела старуха и таким уничтожающим взглядом прошлась по молодому отпрыску старинной фамилии, что он, втянув голову в плечи, всем телом вжался в спинку кресла, – кто тебя, дурачка, надоумил лишить нашей фамилии свою сноху? Кто посмел, меня при этом не спросив, лишить мою невестку крова и покровительства?

Тишина в зале.

– Я жду ответа. Кто?!

Неожиданно, голос древней старухи обрёл небывалую силу и половина свечей и магических светильников в зале резко потухли.

– Она потеряла ребёнка! – раздался голос дородного мужчины, – вашего внука, сударыня. А сама она выжила…

– Выжила, получив кинжал в живот! – напомнила старушенция. – Мой сын был архимагом. Погиб, прикрывая отход основных сил войска наместника Императора. Один, против круга шаманов, держался три часа! Его замок, в результате отката после его смерти от магического истощения, в пыль разнесло вместе с прорвавшимися орками. Только по предварительным подсчётам смерть там нашли тысяч семь серо-зелёных клыкастых тварей!

– Мы прекрасно знаем историю, уважаемая, зачем вы нам про это рассказываете? – с застывшей насмешкой на лице, произнёс толстячок.

– Граф, я просто напоминаю, кто был мужем у этой несчастной женщины, – произнесла старуха.

– Эта несчастная, как вы только что выразились, могла претендовать на главу нашего рода, по сути, ею не являясь! – ответил этот граф. – Сына она потеряла, и ничего больше не связывало её с нами.

– Ты идиот, Рис! Вы выгнали потенциального архимага! – проревела старуха. – Кто из вас может похвастаться уровнем, хотя бы магистра магии?! Рок? Он артефактор. А девочка – полноценный боевой маг! Она, как она мне недавно отписалась, просто тогда пощадила тебя дурака и твоего сынка. Она по настоящему любила моего сына и хотела просто пережить горе в семье. Но вместо этого, столкнулась с агрессией, претензиями и непониманием. Вы, бездари, лишили клан сильнейшего мага. И что теперь?!

Тишина… только понурые головы собравшихся.

– А я вам скажу! Главенства у вас нет, в клане неразбериха, а та, кто могла бы сейчас объединить клан и возглавить род, несёт жизнь вашим врагам! Герцог Беналье – новый супруг моей девочки, и эта пара ждёт ребёнка. И беременность проходит просто отлично. Он её обхаживал, окружив заботой все эти годы. Столько она хранила траур по любимому мужу и ребёнку, которого тоже считала погибшим?! Но у вас в клане сквозит! Ей, а может, вначале герцогу, шпионы доложили о результатах, проведённого вами в прошлом году ритуала наследования, и то, что кровь рода моего сына не прервалась. Думаю, на радостях от таких известий, она и дала согласие на новый брак. И враждующий с нами клан получил в свои ряды сильнейшего боевого мага современности, кем обязательно станет моя бывшая невестка. Сделай вы обряд в тот момент, когда пришло известие о гибели моего сына, её мужа, и пропажи внука, этой ситуации можно было бы избежать. На выходе мы имеем то, что имеем. Главу избрать не можем, брожение в клане магов, и сильных магов в ветви великих Императоров нет!

– А вы, бабушка???

Ехидный смешок со стороны старухи.

– Вот именно, что бабушка. Мне столько лет, что столько не живут даже великие маги, и я не боевой маг, я – магиня Жизни, хотя убивать ещё не разучилась. А мой наследник непонятно где бегает, может, даже в рабстве сейчас. И его никто эти годы не искал!

Тишина. Все начали между собой переглядываться.

– А разве нам надо искать его? – задал вопрос упитанный граф.

Чернявый. Лицо и руки холёные, но, видно, с головой не дружит, недалёкий по складу ума, вот и озвучивает вслух то, что никто из собравшихся, никогда и ни при каких обстоятельствах, произнести вслух при старухе не посмел бы.

О его умственных способностях старая герцогиня отлично знала, и прекрасно иногда пользовалась этим, когда требовалось узнать настроение высокой аристократии клана.

– Ты, вообще-то, говоришь о моём внуке! О сыне моего сына! Ребёнок двух архимагов, как ты думаешь, кем вырастет?! Вот видишь, даже ты это понял. Вы, и правда, хотите подарить моего внука и, в потенциале, сильного мага своим оппонентам? Вы забыли к кому в объятья вы кинули мою невестку? Уж поверьте, ищейки герцога Беналье уже рыщут в тех местах, где невестка потеряла из-за ранения ребёнка.

– Но восемь лет! – произнесла вторая представительница прекрасного пола.

Она, и правда была прекрасна – милый овал лица, большие глаза, тонкие брови, высокий бюст и ухоженные руки. Шатенка. Ну и украшений, как на любой женщине.

– Дорогая, парню уже лет четырнадцать, а раз живой, то, зная характер невестки, он себя уже проявил.

– Но почему именно её характер? – никак не угомонится граф.

– Милый Марик, мальчик мой, девочки унаследуют характер своих отцов, а вот мальчики, во всяком случае, первенцы, характер своих матерей. Ты на себя погляди! Уж свою племянницу я хорошо помню, и ты её уменьшенная копия, во всяком случае, можно сделать такой вывод, когда ты свой рот раскрываешь!

Смешки за столом.

– Теперь, что касается клана! – старушенция обвела властным взглядом собравшихся. – Пока не решится вопрос с наследником, согласно обычаям и закону Империи, я провозглашаю себя регентшей. Отводы моей кандидатуры будут?

Все притихли. На лицах страх, а у многих ужас.

– Напоминаю некоторым, что даже покушение на законного наследника клана наведёт на виновных родовое проклятье. К чему это может привести, вы все знаете из истории нашего клана. Мы потеряли из-за этого права на престол Империи. А последствия для виновных были весьма незавидными. Я не запрещаю, я просто напоминаю, к чему это может привести.

– А если мать ребёнка первой его найдёт? – задал вопрос пожилой брюнет.

Прямая спина. Плечи расправлены, взгляд прямой. У него единственного, при взгляде на старуху, не ощущается страха. Чувствуется выправка бравого военного, и бесшабашность лихого рубаки.

– Не могу предвидеть, но посуди сам, зятёк. Наследник клана – под воздействием советов матери и отчима. Как думаешь, что они после всего, что с девицей случилось, советовать будут? Чего кривишься? Представил?

Молчание.

– Так, может, тогда… – пропищало создание в расфуфыренном модном прикиде.

Молодой человек. Выглядит немного болезненно, на первый взгляд. Некроманты такие физиономии и имеют. Печать магии смерти на них отображает свою звериную сущность.

– Ты договаривай, Нестик, что собрался с моим внуком делать?

Слова застыли глыбами льда в горле тёмного мага.

– И в мыслях не было! – все же удалось протолкнуть через пересохшее горло дяде наследника.

– То-то же, а теперь приказ. СБ клана – все силы на поиски. Всё непонятное, происходящее в Империи, в соседних королевствах – к анализу. Прикинуть, куда мог запропаститься с места пропажи мой внук. Хоть теоретически. Судьба иногда выделывает такие пируэты, что просто диву даёшься, а потому, хоть самые дикие гипотезы без рассмотрения не откидывать. Я разберусь с финансами, налогами и отчислениями в казну, и тут же увеличу фонд поиска деньгами многократно. Потому, прошу всех, у кого есть недоимки, внести деньги в казну в ближайшие три дня. Потом я начну карать провинившихся, а как я это умею делать, вы все знаете. Щадить никого не собираюсь. Пора наводить порядок в родах клана и этим я обязательно озабочусь.

* * *

Герцог Беналье с радостной улыбкой на лице взирал, как у маленькой кроватки суетится его любимая. Боги, как он завидовал когда-то своему другу! Как любил бывать в гостях в их замке. Как он любил жену своего побратима!

Нет, он никогда и ни при каких обстоятельствах не желал смерти своему боевому товарищу. И тогда, когда самый молодой архимаг современности принял свой последний бой, его побратим лежал на смертном ложе, весь переломанный, без сознания – шаманы орков смогли пройти его защиту, разрушив все магические щиты.

Почти год восстановления, но он выжил, а вот его друг – нет. Эта дружба… ведь их кланы враждовали уже на протяжении почти сотни лет. Именно его предки являлись инициаторами лишения клана друга права на престол, и всему виной убийство наследника, жадными до власти родственниками, и, как следствие, жуткое посмертное проклятье крови и сильнейшего некроманта, сделали своё дело. Тогда от былого могущественного клана осталась лишь бабка и пара внучат.

И вот теперь их правнуки кровью подтвердили своё побратимство. А сколько было между собой драк за время учёбы и в магической школе, и в академии. И только на практике, благодаря случаю, когда их подразделение попало под удар огров в далёкой провинции приграничья, они побратались. Тогда они объединили усилия, чтобы сдержать удар шаманов, а в итоге пришлось кровавый обряд единения пройти самостоятельно. И не важно, кто из них тогда предложил это сделать, но они выстояли, и среди их группы потерь не было. Раненых – навалом, но вот чтобы погиб кто-то, от этого боги миловали.

А затем… она… ведь красива и умна была! А что без рода и племени, так и что, зато магиня, каких поискать, и полная сирота к тому же. И ведь уже помолвлены были они, когда он её впервые увидел. Увидел, и потерял покой, может, оттого и искал смерти, ища всегда самые опасные места для службы.

И когда, уже придя в себя после жуткого ранения, узнал, что его побратим погиб, сам узнал, почувствовал, словно части себя самого у него не стало. Он не обрадовался, он долго рыдал у себя в келье, дошёл до того, что лекарь заставил тогда его выпить сильно действующее успокоительное. Три дня после этого проспал, не вставая с постели. А потом…

Его всего скрутило от одной только мысли, что с его любимой могло что-то случиться, и вот что удивительно, именно с этого мгновения он начал стремительно поправляться и уже через декаду он встал самостоятельно, без чьей либо помощи на ноги. А ещё через две недели он уже гнал лошадей своего экипажа в сторону, подвергшихся нашествию орды, провинций Империи. А его люди уже вовсю прочёсывали пограничные земли с единственной целью, найти одну женщину с ребёнком и ведь нашли, только ребёнка при раненой не было.

Как он был рад, что она жива и, не взирая на всё, согласился сопроводить её в поместье родственников погибшего мужа, но и там были у него свои люди, которые обо всём, что происходило в стане древних врагов, докладывали подробно и даже иногда с иллюзиями событий, что происходили в поместье.

Эти напыщенные придурки не понимали, что за алмаз, который уже перевоплотился в удивительный бриллиант, попал к ним в руки, но они собрались его выкинуть. И вот тогда опять появился он.

Лишённая права даже именоваться фамилией бывшего мужа не знала куда и податься, тем более, эти уроды гнобили её, обвиняя в потере наследника клана. Идиоты, но, слава богам, что именно так и произошло, и видит всевидящее око богов, он и палец о палец не ударил, чтобы создать такую ситуацию для любимой. Он просто ждал, и судьба вознаградила его за верность и любовь.

Восемь лет, восемь лет он ждал согласия на свою любовь. Она всё это время жила затворницей в одном из его замков, который он взял и просто подарил ей. Да, он часто наезжал к ней в гости, но видит всевышний, и поползновений не делал к тому, чтобы силой обладать объектом своих желаний, а потом…

Он помнит тот момент очень хорошо.

Только что ему сообщили, что сын его любви жив, ритуал крови не обмануть. Его шпионы в стане врагов мгновенно ему доложили о произошедшем событии.

И он с этой вестью лично помчался через порталы через полстраны. В тот момент он в очередной раз инспектировал гарнизоны пограничной стражи Империи.

Ах, как она обрадовалась и ожила, эта улыбка, эта сила вспыхнувших радостью глаз… и эти, совсем не дружеские обнимашки, и последовавший за этим поцелуй. Он поклялся своей будущей жене, что приложит все силы, чтобы найти её сына. Конечно, не только для того, чтобы порадовать свою любимую он это пообещал. Глупо было бы отдавать потенциального архимага, врагам. Да и право наследования за ним, а это совсем другие расклады, главное, успеть первым и он успеет, чего бы это ему не стоило!

И вот теперь, спустя год после пышной свадьбы, и у него первенец, а Миланья три дня назад защитила титул архимага боевой магии. Класс Огня. Сильнейший маг в этом направлении и с сегодняшнего дня декан столичной академии Империи. Переплюнула и бывшего и нынешнего мужа не только в силе, как магиня, но и как ступень в иерархии аристократии Империи. Знает он, многие сейчас кусают локти, что в своё время ничего не предприняли, чтобы помочь, оказавшейся в затруднительном положении беженке.

– Любимый, – вывела из состояния задумчивости мужа Мила, – я договорилась с архипастором, он завтра готов провести обряд над Ксави.

– Думаешь, всё-таки огонь? – улыбнулся герцог.

– Думаю, что не только. Ты посмотри на пол, под её кроваткой.

– И что с ним не так?

– Не так? – рассмеялась любимая, – да она простой мрамор в гранит превратила!

– Магия Земли! – обрадовался он.

– И не только! Не знаю как, но наша девочка, несмотря на все мои сдерживающие амулеты, что нацеплены на нее в виде украшений в волосах, его ещё и пропекла огнём и теперь, если соберемся тут всё перестраивать, не знаю даже, как ты эту глыбу ломать будешь, а главное, чем. Даже гномы за такую работу не возьмутся.

– Да, уж! – рассмеялся в ответ герцог, – а мы не будем трогать пол, а остальное…

И тут вспыхнуло огнём навершие детской кроватки!

– Ну, вот опять пробила защиту! Снимай свой укротитель, я знаю, ты в последнее время его таскаешь на себе постоянно, желая быстро увеличить объём своего запаса манны.

Через полчаса малая успокоилась и наконец-то заснула.

Приглушённый свет спальни, разгорячённые тела, любовь и нежность разлита огромными порциями по всему помещению. Отдых и передышка, и впереди опять расставания…

– Ты по Картрену ничего не узнал? – лёжа на плече любимого мужа, прижавшись к его боку обнаженной грудью, спрашивает красавица.

– Ищут, но пока даже зацепок никаких нет. Ты же помнишь те дни!

– Я-то помню, – поёрзала у него на плече любимая, – но я не помню, что было везде, у меня своя война была, мне надо было выжить после ранения. Я тебе очень благодарна, что твои люди нашли меня, когда я уже сама ни на что не надеялась. Спасибо, что вообще вспомнил обо мне и начал искать.

И так его поцеловала, что о продолжении беседы можно было забыть на некоторое время.

И опять передышка в любовной гонке…

– Так вот, на тот момент все ожидали продолжения нашествия, или просто некоторые рода орды сами, на свой риск, на города нападали, хотя само нашествие и сбавило темп, и вроде как, основная часть сил орков повернула своих волков обратно, в сторону степей. Вы же в приграничный город собирались, как там его…

– Дэрви, герцогство Аниан.

– Во-во! Мы его перерыли, даже гильдию воров напрягли, но ничего. Но в то время в городе ожидалось нападение одного из родов орков, а потому, многие жители на кораблях переправились в сторону королевства Инрет.

– Это через всё море Хаш? – удивилась Мила.

– Да, но не все корабли достигли королевства, сезон штормов в это время года на море, а с богами не поспоришь.

– Да, это так, – печальным голосом согласилась с мужем красавица.

– А потому, многие корабли разбросало по побережью и до Инрет много корабелов не добралось. Но, слава богам, вроде как, о затонувших кораблях с беженцами никто не слышал. А теперь представь, СКОЛЬКО в приморье городов и не обязательно это должны быть морские порты.

Женщина уткнулась любимому под мышку и захлюпала носом.

– Ну, мы ищем, я просто хочу тебе сказать о том, как много вариантов есть, куда могло забросить твоего сына. И ведь не факт, что после морского путешествия он остался именно в морском городе. Его хоть куда в мире забросить могло, а если он не свободный, то и подавно.

Вздох.

– Да понимаю я всё, но уже девять лет прошло с того момента и ему сейчас уже должно быть пятнадцать лет. А это уже почти сформировавшийся мужчина, и магические способности, как ни крути, просто обязаны были бы его засветить. Надо искать помощников магов, если, и правда, его в королевства Лиги занесло. Их судьба там незавидна. Есть у меня, конечно, надежда на то, что за это время он не потерял блокиратор, что Мишась ему делал, но на это мало надежды, особенно, если он в неволе.

– Ищем, любимая, ищем. Но, как и говорил, пока ничего! Куда его судьба закинула? Но раз жив, значит, есть шанс найти мне сына побратима. Вопрос в том, как его обнаружить?

– Ты про то, как его идентифицировать, как моего сына?

– Именно! Сама подумай, по королевствам и в Империях куча беспризорников его возраста и, может быть, даже с магическими способностями в зачатке! Как определить, что именно этот парень твой сын?

Помолчали.

– Может, поисковик на крови? – тихо предложила леди.

– Магия крови, кто рискнёт делать такой артефакт, и деньги тут, заметь, не играют значения! На это надо иметь разрешение лично от понтифика, не меньше, а он никогда такого разрешения не даст, если, конечно, об этом его не попросит «сам»…

– К императору не пойду! – сказала, как отрезала, любимая.

– Я попрошу! – согласился супруг. – Есть кого, да и плата за услугу, что я кое-кому оказал, соответствующая.

– Попробуй, хороший мой, а я тебе сыночка ещё рожу.

– А вот над этим мы сейчас с тобой и поработаем! Иди ко мне, котёнок мой!

* * *

– … и что у нас в Славии? – задал вопрос сильным голосом пожилой мужчина в накидке типа церковной рясы.

– Спокойно, владыка. Потрясений нет. Торговля процветает. Вот только позиции нашей церкви никак не получается укрепить. Не поддаются учению местные жители. Как я раньше и говорил, свет можно насадить только мечом и калёным железом! – сидя, отвесил поклон хозяину апартаментов докладчик.

Странный человек. В светской одежде и в колыбели церкви, причём не где-нибудь, а у главного инквизитора в гостях. Келья просторна и совершенно пуста. Ни тебе стеллажей книг, рек знаний и просвещения. Ни тебе разукрашенных цветных стёкол в окнах. И даже мебель грубо сколочена, а её в этом помещении по минимуму – стол и два табурета на трёх ножках.

Но ещё удивительнее, это наличие оружия у гостя, ведь и не отобрали на входе.

– Это крайний путь просвещения, замешанный на большой крови. А у нас и так не много последователей, и нет статуса основного религиозного канона. Император прислушивается, это не отнять, но и большего, как ни пытаемся привлечь аристократов, увы, не получается. Основные кланы и рода первой Империи смотрят с опаской в нашу сторону. И всему виной знание истории и как её в нынешнее время трактуют и преподают в высших учебных заведениях старого мира, ну и, конечно, наличие массы других религиозных конфессий. На меч и каленое железо у нас в данный момент нет ни сил, ни средств, как финансовых, так и людских, а главное, магических. Жрецы вырождаются, нам нечего противопоставить магам, и это меня очень печалит.

– Но магов крови удалось загнать в подполье! – не соглашается собеседник владыки.

– Ну, а толку то что? Они были самими разобщёнными из всей братии повелителей стихий, и то, не везде мы их смогли прищемить, ты сам об этом прекрасно знаешь. Есть королевства, где эти исчадия ада отлично себя чувствуют. Но есть один плюс – они все разобщены и мстить нам не могут. Пытались нам мстить единицы, но это не существенно. Так, небольшие укусы.

– Но весьма болезненные. – Вздохнул посетитель.

– М-да… болезненные. Ты о Верховном жреце инквизиции? – скривился архиепископ.

– О нём, о ком же ещё?

– Да-а! Он был единственный, равный по мощи боевому архимагу и того не уберегли. – Владыка церкви «Святой Длани» покачал седой головой, – ладно, о грустных воспоминаниях, что у нас по остальным игрокам в политике?

Гость пожал неопределённо плечами.

– Всё как обычно. Какие-то союзы создаются, какие-то распадаются. Но центры силы, как всегда, вьются около двух Империй. Ничего не меняется, меняются только союзники, и бывшие союзники, перешедшие в ранг врагов или противников. Больших войн нет, только вялотекущие конфликты искусно искусственно поддерживаются теми же Империями вливанием денег, ну и отправкой определённого количества наёмников. В великой степи – разлад. Орда ещё не скоро вновь поднимет своё кровавое знамя. Претендентов на звание Великого Кормчего хватает, как обычно, и оттуда торчат уши либо ушастых, либо гербы герцогов противоборствующих Империй.

– Что по нелюдям? Как они себя ведут в это опасное время? Всё также забились в свои вотчины и носа не показывают, в большинстве своём? Я сейчас не имею в виду орков с гоблинами, – задал вопрос первосвященник.

– Отнюдь, – вздохнул собеседник. И впервые за всё время разговора решил промочить пересохшее горло. Ни пива, ни вина в этом заведении не предлагали – несладкий морс, но довольно неплохо освежающий. Сделав пару глотков, он продолжил… – эльфы активизировали свои контакты многократно. И это ведь затворники, каких поискать. Князья грызутся за власть. Великий князь готов уступить трон. Он устал. Ему столько лет, что столько не живут. Наследников много, конкретики мало. За всю жизнь у него было пятнадцать жён и теперь от каждой ветви фамилии свой наследник. Но междоусобицы не будет, совет не позволит.

– И как тогда они определятся? – удивился владыка.

– Как? Легко и просто – турнир среди претендентов, причём впервые, в нём примут участие и девушки.

– Девушки! Скажешь тоже, они все старше меня, едва ли не в два раза, а то и в три.

– Увы, для перворождённых это не возраст, – вздохнул с явным сожалением в голосе гость.

– В этом ты прав, как никогда, – пауза… – турнир, говоришь…

– Турнир, – кивнул головой докладчик. – Совет старейшин и князья проследят, чтобы всё было максимально честно. Магией ты уложишь противника, подстрелишь стрелой или посечёшь мечом, мало кого волнует. Главное – победить. И если имеешь какие-нибудь артефакты, то они должны быть изготовлены тобой лично, как и всё остальное оружие. На подготовку год. Князь согласился потерпеть. Но реально сейчас у светлых все решает совет князей и старейшины, и что самое смешное, как-то умудряются договариваться между собой.

– А что дроу? Они так просто наблюдают, что происходит у их вечных недругов?

– Вы правильно выразились, отче, недругов, а не врагов, – усмехнулся гость. – Плетут, как всегда, свои интриги. Воруют в священном лесу зёрна великих деревьев. Но, увы, так и не могут взрастить саженцы. В пещеры к ним не пробиться, так что узнать, что непосредственно творится у них в вотчинах, невозможно. В плен они не сдаются, а кто попадает в бессознательном состоянии, те просто молчат, невзирая на любые пытки. Всё, как обычно.

– А что коротышки? – улыбнулся церковный владыка.

– Как и дроу. Недолюбливают всех, а не только ушастых. К себе в подгорное королевство никого не пускают, но и сами в большой мир не спешат выходить. Только для торговли. Ничего нового. У них постоянная война с кланами горных орков. Вот кто доставляет коротышкам основные неприятности.

– А эти что? – поинтересовался владыка.

– Как и всегда – живут грабежом, причём, от них достаётся даже ограм и старшим братьям – степным оркам. Для них авторитетов не существует. И это хорошо.

– Да, это хорошо, – улыбается священник, – наши жрецы имеют среди них вес.

– И, кроме того, они верны слову, а поэтому, являются отличными наёмниками! – напомнил собеседник.

– А теперь, давай выкладывай, с чем ты в этот раз ко мне нагрянул. Без причины, веской причины, ты не очень-то балуешь меня своими визитами.

– Прав ты, старый, – усмехнулся гость. – Всегда ты прав, а теперь к главному. Герцог Беналье просит разрешения изготовить вашими мастерами артефакт, по поиску человека по крови.

– Ого! – изумился новости первосвященник. – И кого собирается таким способом искать герцог?

Проситель, вернее, посредник, только усмехнулся в ответ.

– Ты не поверишь – первенца своей супруги.

– Не понял?

– Его супруга, бывшая жена погибшего наследника герцогов Бранских, Миха Притопного, архимага, погибшего в момент противоборства с целым кругом шаманов орды орков. От отката после его гибели, по моим данным, под руинами крепости его лена, упокоились тринадцать тысяч орков. Официальные власти занизили количество по своим каким-то причинам. Род герцога числит у себя в предках великих Императоров. Посчитали, что чревато слишком идеализировать герцога – архимага, тем более, сама императорская фамилия в данный момент наличием сильных магов похвастаться не может.

– Интересно, а эта мамаша, она не та ли, что сейчас в столичной академии факультет боевой магии возглавила, а, будучи беременной, и вовсе звания архимага получила?

– Она, Ваше преосвященство.

– Вот так раскла-ад… – потянул владыка и надолго задумался.

Всё время, пока он молчал, гость смаковал энергетический напиток, который умели варить только в аббатстве Вен, в стенах которого он сейчас и находился.

– Будем последовательны в своих решениях, – наконец-то произнёс владыка.

– Я так и думал, что ты откажешь, – усмехнулся старый друг.

– И тебя это ни сколечко не смущает?

– Абсолютно. Меня просили только попробовать решить вопрос с изготовлением артефакта. Я попробовал, не получилось, ведь все знают, какую принципиальную позицию ты занимаешь по отношению магии Крови. И даже сам Император не раз в этом убеждался.

– Но герцога это всё равно не остановит, – усмехнулся главный священник.

– Не остановит. Ради жены он пойдёт на всё. Но чтобы неофициально решить вопрос с поисковым артефактом, для этого надо совершить путешествие, например, в королевство Витёр. Для изготовления самого артефакта потребуется от года до трёх лет, не меньше. И у нас появится огромная фора во времени.

– У нас? – лёгкая улыбка коснулась губ владыки.

– У нас, – кивнул гость, – Император тоже заинтересован, чтобы малец, хотя это уже и не малец вовсе, а пятнадцатилетний парень, который, может быть, уже и забыл своих родителей, стал бы обязан обустройству в жизни именно ему, Императору. А кем он станет потом, боевым жрецом вашей церкви или архимагом боевой магии, уже не существенно. А правильную партию, для семейных уз, ему подберут. И не забываем, что он единственный наследник одной из ветвей Императоров, пускай в прошлом и потерявших права на трон. Но это уже несущественно. А раз и маманя этого отпрыска на данный момент, весьма неплохо устроилась, то и влияние на клан герцога Беланье только усилится со стороны Императора, а эти Беланье ещё те строптивцы. Везде мы в плюсах.

– Сын архимагов, по определению, может стать сильнейшим магом, если повезёт, конечно. Но скажи мне Курье, а как давно пропал парень?

Вздох со стороны герцога, главы тайного сыска Империи.

– Девять лет назад пропал, шестилетним мальчишкой, во времена великой орды, когда погиб его отец, защищая отчий дом и отход войск наместника. На мать напали насильники. Она магией половину поубивала, но, защищая сына, получила от нападавших, удар в живот кинжалом. Мальчик, видя, что мать почти погибла, послушался её крика, а она кричала ему – «беги!» И он побежал. Вот до сих пор никто его найти не может, а ведь ищут родственнички, как новые, так и старые. Но пока всё без толку.

– Получается, его посчитали погибшим? – задал вопрос священник.

– Да.

– А как узнали, что он жив? Постой, не отвечай, дай угадаю! Его родственники, по линии отца, провели обряд крови по установлению наследования. Что-то слышал, что у Бранских наследник родился. А папаню артефакт рода не признал.

– Да, так и есть. Новорождённого артефакт тоже не признал, указав, что наследник у главы клана уже давно есть. Вот и завертелось!

– Вот же! И не боятся ведь ничего!

– А что ты Бранским предъявишь? Магию Крови? Да они тебя пошлют со всей твоей инквизицией, и будут в своем праве. Нет у тебя сейчас силы. Нет, и ты это знаешь.

Патриарх церкви, соглашаясь с герцогом, кивнул.

– Знаю, а потому соглашаюсь с тобой. Герцогу ответишь отказом. Про кровь матери, что приготовили для изготовления артефакта, скажешь, что вылил, а сами поисковики будут готовы через месяц. Приедешь за ними лично.

– За ними? – удивлённо спросил герцог, правда, это удивление было скорее наигранным.

– Именно. Я со своей стороны тоже поиск организую. Боевые жрецы, сильные жрецы, нашей церкви, ой как сейчас нужны!

* * *

– Идёт! Хватаем его – и к стенке! Смотри только, не зашиби мальца. Нам от него нужно согласие на работу только на нас, а если сильно помнём, то и барыша в ближайшее время не увидим.

Раннее утро. Даже, скорее, ещё ночь. Небо на востоке только немного посерело. Скоро восход, но в переулках второй оборонной ещё полная темень.

Два плечистых мордоворота стоят в закутке между заборами. Ночные щипачи из воровской гильдии портового города Хит.

– Малой-то малой, а уже третий год крыс таскает! – напомнил мужичок, что росточком поменьше.

– Таскает, но неправильно таскает! – не согласился второй бугай. – Мясо скидывает в таверну Киру.

– Но по одному серебряному! – напомнил недомерок.

– А надо по серебряному пятаку. Все знают наши цены!

– Да кто ему такие деньги платить будет, Косой?

– Дурак ты, Берий, ему не заплатят, а нам – да, только у нас крысиного мяса нет, да и про шкуры не забывай! Они тоже приличных денег стоят, а если на магов выйти, то и требуха не хило пойдёт. А этот – всё на выброс, и тушку крысятины всегда без ляжки приносит. Говорят, сам где-то там у себя готовит, – разъясняет ему Косой.

– Главное, что приносит и почти каждое утро. Вот и сейчас тащит. Пыхтит, но тащит.

– Ты бы тоже пыхтел, если бы груз равнялся весу твоего тела, а то и больше. Ты сам видел когда-нибудь этих крыс вживую?

– Не-ет! – удивлёно отвечает Берий, – но, судя по количеству мяса, это, наверное, здоровые создания?

– Не то слово, да и агрессивные они! – стал рассказывать бугай. – Я, по молодости, ещё до того, как на старого Марка работать начал, пытался в подземельях денег заработать на крысах. Но мне и одного раза оказалось достаточно, а было мне тогда лет пятнадцать, и был я в плечах лишь немногим меньше, чем теперь, но этого опыта мне на всю жизнь хватило. Моего напарника эти бестии живьём при мне съели. Я успел запрыгнуть со страху на какой-то карниз, а потом, после всего этого ужаса, только через два дня вылез наружу и то благодаря тому, что очередные чудики на охоту за крысами пришли, так как их было очень много, то они спугнули стороживших меня тварей. Двое суток ужаса… и теперь я в подземелья больше ни ногой.

– Но тогда, как же этот-то их мочит?

Бугай пожал плечами.

– Маленький, ловкий, может ещё что. Не суть. Главное, в потенциале, большие деньги со временем можно на нём заработать. Он же, балбес, в холостую, по сути, работает.

– Так может, тогда не на гоп-стоп его ставить, а поговорить, пригласить просто, предложить свою помощь, деньги на троих, и все дела. А так, спрячется в подземелье – и ни нашим, и не вашим, а всё время стеречь мы его не в состоянии, – предложил более умный бандит.

– Может, ты и прав, но вначале постращаем, и хватит базарить, вон, уже его фигура гружённая появилась, а так, ты прав, сперва прижмём, потом поговорим, быстрее согласится.

Как и планировали, уставший путник с грузом на нападение среагировать просто не успевал.

Пацанёнок, как есть, восемь – девять лет, не больше, тщедушный, и в чём только душа держится, босоног, в обносках, правда, что-то на верёвке, или поясе у него висит.

Так, одной рукой, за шкирку, и держит Косой своё новое приобретение. Жаль, рабского ошейника не достать, а так бы, ух! – и делиться деньгами не надо!

– Ты чего, Косой? – хрипит жертва.

В глазах злость пылает, даже лягаться пытается, но удара спиной об забор хватило, чтобы утих.

– Теперь, слушай меня. С этого дня ты работаешь только на нас, но и зарабатывать денег будешь в разы больше.

– Как это? – пропищал полузадушенный пацан.

Тёмные космы, в пучок на завязку, сведены на затылке. Ручками о руку Косого схватился, пытаясь хоть как-то ослабить хватку бугая.

– Просто! Мясо ты за бесценок отдаёшь, а являешься основным поставщиком свежатины. Ты берёшь всего серебряный за тушку, а по городу средняя цена за такой эксклюзив – пятак, не меньше, а в верхних кварталах города и того больше.

– Но Кир больше не заплатит, – еле слышно пыхтит пацанёнок.

– Этот жидяра не заплатит, пока ты ему носишь. А вот в таверне Митяя хозяин сменился. Теперь там хозяйка. Жена его. Митяй второго дня, как окочурился.

– Перепил! – хохотнул рядом Берий.

– Да… с вином перебрал. И теперь красавица Мики там заправляет. И неплохо это у неё получается. А чтобы привлечь ещё больше посетителей, на экзотику перейти хочет, да взять ей мясо негде. И таверна у неё посолидней, и господа часто выбирают эту гостиницу. Там, в верхних номерах, даже купаться можно, горячая вода есть и клозет отдельный, и чистый, и не пахнет дерьмом, как на улице. Но стоимость немаленькая, за такое удовольствие… за день с ночью берут не меньше пятака серебром, а это, реально, очень много. На втором этаже, где всё просто оборудовано – пятак медью за ночь, и это с ужином и завтраком. Во как! А ты, балбес, мясо задаром сдаёшь! Шкуры то куда деваешь, балбес?

– Так, выки-ох-дываю, – еле шевелит языком, придушенный громилой, маленький пацан.

– Идиот! Они тоже денег стоят!

– Так куда? – опять этот писк.

Бугай понял, что сопротивляться пацан уже не сможет и так еле дышит, отпустил его и тот кулём свалился на землю, обоим грабителям под ноги.

– На базаре, теремок у южной части храма всех святых стоит, знаешь?

– Угу, – раздалось снизу.

– Сапожник там одноногий обитает, дедом Керимом кличут. Так вот, в прошлом, он тут весь город держал, но мало кто об этом теперь знает. Правой рукой у Старого Макса был. Но ранение… теперь вот сапожником заделался, но его боятся тронуть, а потому его дело его же и кормит, и никому он за свой ларёк не платит. Шкуры он скупает, я это точно знаю. В зависимости от выделки – от четырёх серебряных до червонца платит. Делится со своим подельником Вейсом, он в торговых рядах пошивочную мастерскую содержит. Тот ещё жук. По молодости, говорят, отличным медвежатником был. Ему замок, даже от коротышек, сломать, что тебе подтереться. Понял?

– А остальное? – пришёл вопрос снизу.

– Эх ты, тьма, а маги на что? Требуха на разные эликсиры идёт. Не скажу за обитателей верхней части города, там расценки в разы больше, но наш местный эскулап, он же артефакторщик, за любую требуху этих созданий подземелий, меньше золотого не предлагает. Сечёшь, какие ты деньги, идиот, теряешь? Вот и посчитай, – пятак за мясо, минимум пятак за саму шкуру, уже десять. Плюс сотня серебряных за требуху, но с ней какие-то сложности. Надо уметь ещё её добыть, а главное, разделать. Но это ничего, научишься. Заставим. И посчитай, если умеешь, конечно, минимум тебе десяток серебром достанется, вместо теперешнего твоего заработка. Усёк?

– Понял.

– А чтобы лучше дошло, будешь артачиться – получишь украшение на шею в виде рабского ошейника, а с ним долго не живут. И мне мясо, вместо исполнителя, не нужно. Крысы тогда тебя быстро схарчат, и косточек твоих не найдёшь. Хорошо себя будешь вести, мы другие варианты заработка подскажем. Есть мысли… и цены на твои услуги приличные, но вначале, по крысам бизнес настроим. Ты добываешь, я сбытом руковожу – всем хорошо. И про ошейник не забывай! – с угрозой в голосе произнёс бугай.

– Я про это никогда не забуду! – пришёл снизу ответ голосом, полным ненависти.

И вдруг…

В сумерках, по глазам нападавших резко ударила яркая вспышка, лишив на продолжительное время обоих грабителей возможности хоть что-то различать, словно ослепли они.

Вдруг рядом раздался вскрик, и этот, до боли знакомый бандитам звук разрываемой плоти, когда остро наточенное лезвие рвёт участок тела, направленное уверенной сильной рукой.

Но силы придавала ненависть.

Косой, на удачу, с силой махнул рукой, но, походу, попал в и так заваливающееся тело напарника.

– Гадёныш, да я тебя на лоскуты пор…

Вот только договорить свои угрозы он уже не смог, сильная боль в грудине и, как итог, из его горла вырвался нечленораздельный вскрик и резко накатила слабость, ноги подкосились, и он почувствовал, что пробивший ему грудину тонкий острый клинок, выдернут из его раны.

А потом, чмокающий звук и стон рядом лежащего тела старого друга и помощника.

Затем детский голос тихо прошептал рядом:

– Покойся с миром, говнюк!

И острое жало клинка ударило его в правый глаз.

Свет померк, и наступила тьма…

Глава первая

Перед глазами всё плывёт, как в тумане, хотя, вроде, и утро. Только рассвет занялся.

Сука, этот Косой… рабом, говоришь, сделаешь… рабский ошейник???

Я усмехнулся.

Меня всего потряхивает. Я только что совершил своё первое убийство разумного. Я только что убил человека. Даже не одного, а сразу двух.

Перестало дёргаться тело бывшего Косого. Я на нём и сижу.

Вонь. Кишки расслабились у трупов. Гадство, а ведь была мысль штанами разжиться. Если исподнего на них нет, то это проблема, но уж точно не для меня – и не такое приходилось видеть. А упускать такую отличную возможность прибарахлиться за счёт ублюдков, желавших сделать из меня раба, я точно не буду. Пускай, хоть вся одежда будет обгажена!

А теперь – за работу! До того момента, как появятся на улице первые прохожие, не так уж много времени осталось, а успеть нужно многое.

Вначале раздеваем Косого. Это хорошо, что эти гады большой котомкой озаботились. Мясо у меня хотели забрать? А вот шиш вам!

Пыхтя, расстегиваю рубаху на могучей груди. В крови вся, но не беда, застираю в холодной солёной морской воде. Вытравим кровь, не впервой, главное, чтобы засохнуть не успела.

Теперь очередь пояса. Нормальный такой. Неплохо в наше время воры живут! И что мы тут имеем? Хотя, перебирать хабар сейчас некогда. Вижу, что два клинка есть и кошель имеется – в котомку их, а пока штанами займёмся, нет, сапогами, а потом и штаны стащу.

Ого! Вот это улов! Даже я понимаю, что повезло. Любил говнюк красиво и дорого одеваться, но сапоги даже ему не по карману. Явно, нечеловеческие руки занимались выделкой этой кожи. Сразу видно, что без ушастых тут не обошлось, а это значит, что он стянул их с какой-то весьма непростой жертвы, но ему они не в радость оказались, а потому и мне не резон эти сапоги носить. Продам или обменяю.

Да, стаскивать их с мёртвого тела, то ещё удовольствие, но я справился. Затем дошла очередь и до штанов. Кожаные они, и хорошо, что исподнее наличествует, но даже им я не побрезговал, несмотря на запашок от освободившегося мочевого пузыря и наличия под тканью большого количества совсем не золота.

Но ткань отличная. Явно шёлк и возможно, что от эльфийских мастеров.

Фу, какая гадость! Освобождаем снятое исподнее от лишнего веса. Теперь очередь жилетки. Она тоже из кожи, и, кстати, украшена металлическими бляшками. На продажу.

Ворочать тяжёлое тело у меня едва хватает сил, но бросать такой хабар я точно не намерен. Справился. Особенно тяжело было первую руку освободить от одежды, но я молодец – попыхтел, но сделал. С его другом вышло быстрее, хотя прикид у него тоже был приличный и кошель имелся. Сапоги, правда, подкачали, да и куртка на нём была, а не жилетка. Нагрузился прилично, и ещё немаловажная деталь – с пальцев рук убитых снял по два кольца, а с шеи каждого – цепочки из серебра и что-то вроде артефактов. Может, магические щиты?

Если от своего схрона я плёлся минут двадцать, таща на себе сегодняшний результат ночной охоты, то сейчас то же расстояние, и таща уже две котомки, буквально пробежал вдвое быстрее. Вот что страх, быть узнанным и обнаруженным, делает!

Ну, вот и схрон. Я, как раз, только что выбрался за крепостную стену по полузасыпанному подземелью. Устало скинул обе котомки и сам, практически без сил, свалился на камни рядом с ними.

Вот оно, моё убежище, вот он мой, никем до сих пор не обнаруженный, схрон. Вот то место, откуда я каждую ночь выхожу на охоту. Здесь я сплю, здесь я прятался в первое время.

Я прикрыл глаза, и нахлынули воспоминания.

Я не помнил, кто я, как меня зовут – всё выбил из меня страх, озлобленность людей вокруг и постоянный стресс.

Были ли у меня родители? Наверное, да, ведь как-то же я появился на этом свете? Да и смутные воспоминания имелись.

Я вытащил из ножен маленький кинжал. Тонкое, льдистое лезвие. Что бы я с ним ни делал – ни зазубринки нет. Я даже у ножа, которым я туши разделываю, помню, лезвие правил, делая из прямого железного лезвия шкуросъёмный нож с полукругом, под клинок. Так вот, даже моей силы, тогда ещё шестилетнего пацана, хватило, чтобы снимать стружку с металла, а на лезвии кинжала не появилось никаких признаков того, что он от такой работы затупился. Но ножны, как и сама рукоять на кинжале, простые, не бросающиеся в глаза.

Я даже помню немного, но смутно как-то, кто мне его подарил. Большой, крупный мужчина, и я думаю, это был мой отец. Он ещё что-то мне объяснял, говорил, рассказывал об этом клинке, но больше я ничего об отце вспомнить так и не смог, как ни старался.

А вот мама…

Самое яркое впечатление, словно огнем, выжжено в моей памяти. Пылающее огнём, орущее, убегающее тело какого-то мужика, а рядом валяются еще четверо – кто обожженный, а кто с развороченной головой, из которой вытекают мозги, а кому-то огнем с молнией пробило грудину. И красивая молодая женщина, еле стоящая на ногах, из живота которой торчала рукоять ножа, и бегущие в нашу сторону какие-то бугаи в доспехах… и этот её дикий крик – «Беги! Беги! Беги!»

И я побежал.

Тогда я, конечно, был одет не в то, что ношу теперь. И куртка, и штаны были из кожи, и так полюбившиеся мне кожаные сапоги, от мастеров великого леса – мягкие до одури и удобные. И пояс, на котором примостился, подаренный тем мужчиной, которого я теперь считаю своим отцом, кинжал. И относительно чистое исподнее.

Я долго бежал, очень долго. Меня так никто и не догнал, или просто даже и не пытались?

Я тогда, как в бреду, провёл в лесу пару ночей, но, в итоге, вышел к тракту, по которому нескончаемым потоком шли беженцы. Это я потом узнал, что это беженцы, наверное, такие же, как и мы были с той женщиной.

Я прибился к каравану, который шёл в ближайший морской порт. По слухам, все ждали нападения орды орков, вот и бежали к морю, в надежде перебраться подальше от зоны нашествия. Я прибился к одной семье, которая путешествовала без отца семейства. Потом я узнал, что он погиб, защищая их бегство.

Молодая женщина, которую звали Нелли, и у которой было, аж целых пятеро собственных детей. Пятеро! Правда, старшая девочка была моей ровесницей. Все были погодками, а самые младшие, и вовсе были братьями-близнецами. У семьи было две телеги и ещё весьма упитанные тягловые крестьянские лошадки. Я помогал в дороге женщине, чем мог, в основном, сидя за возчика на второй телеге с простым крестьянским добром.

Вот с ними я и путешествовал. Мы трое суток шли, практически без остановок, до порта.

А затем прибыли гонцы, и все узнали, что орки прорвали оборону коронных войск и развивали наступление в глубь Империи.

Это уже тут, через пару лет, я узнал, что орки до того городка так и не дошли. Гвардия Императора рассеяла их силы, но в тот момент в городе царила паника.

Нелли продала за бесценок лошадей и повозки с нехитрым добром. Я продал свой пояс и куртку, и на эти деньги нас взяли на борт корабля, на палубе которого мы провели, при шквальном штормовом ветре, целую декаду.

Нас отнесло штормом в сторону, но, слава богам, корабль не скрылся в морской пучине и не разбился о скалы, когда мы всё-таки добрались до противоположного берега, пускай и не там, куда планировали попасть.

А когда казалось, что все невзгоды позади, случилось страшное…

Нелли подслушала разговор капитана корабля. Оказалось, что за эти дни экипаж собирал все слухи о путниках, и выискивали они… правильно! – детей сирот. А что можно с ними сделать, и так понятно. Это будущие бесправные рабы, за которых никто не вступится. Вот и подслушала Нелли, что утром корабль должен войти в порт, капитан узнал по очертаниям берега, виднеющегося вдали, куда нас закинуло, город-порт Хит королевства Дути. А перед этим, всех выявленных ребят, которые путешествуют без взрослых, силой уволокут в трюмы, а там – рабский ошейник, и привет рабский рынок города.

Я знал, что я умею плавать. Это тоже было неясное воспоминание. Но купался я всегда только в озере с пресной водой. Даже какое-то воспоминание возникает в памяти, и я отчетливо вижу очертания большого, высокого замка.

Вот и решился я сбежать с первыми лучами светила, когда вдалеке, на горизонте, замаячил берег и очертания города-крепости, отдав Нелли сапоги и кожаные штаны. Вряд ли я смог бы в них доплыть до берега, а так, в исподнем, был шанс добраться.

Кинжал на веревке привязал плотно к животу в районе пояса, и шагнул с борта корабля в неизвестность.

Пара мгновений под водой, задержка дыхания и воздуха в лёгких, и я, как поплавок, всплываю над морской пучиной. Море немного ещё штормило, но я, выбрав направление, упорно работал руками и ногами. На удивление, держаться в морской солёной воде оказалось намного легче, чем в пресной воде озера, а вот плыть – намного тяжелее, мешали волны. Сколько я барахтался в воде, не скажу, но светило уже встало над горизонтом и я смог увидеть впереди себя берег вдали и крепостные стены города, правда, вот же незадача, берег был не просто каменистый, о который разбивались волны успокаивающегося шторма, берег был весь усеян сплошной стеной скал.

Слава богам, я тогда не запаниковал, упорно грёб к берегу, и удача наградила меня. Почти доплыв до скал, я смог, вначале, зацепиться за каменные выступы перед скалами, которые оказались водными камнями, причём, с весьма высокой макушкой, забравшись на которую, я понял, что волны сюда даже своими брызгами не достают, что и спасло меня впоследствии.

Я был весь мокрый и, слава всем святым, я не потерял свои основные богатства. Кинжал всё также был плотно привязан верёвкой к телу, а на груди висела манишка на цепочке, в кожаном мешочке. Обычно, так солдаты и наёмники делали, покидая родные места, беря с собой в кожаные мешочки горсть родной земли. Вот и у меня было что-то подобное, как напоминание о прошлой жизни.

Я устроился повыше, подставив колотящееся от холода тело солнечным лучам. Я так устал, что незаметно для себя заснул…

Сколько я тогда проспал, не скажу, но солнце уже стояло в зените. Я подсох, согрелся и даже, наверное, немного подзагорел. Кожа на лице слегка побаливала, да ещё и соль, наверное, сыграла в этом свою роль, но главное…

Вода отступила!

Я не верил своим глазам! От нагромождения камней, где я спрятался, до скал берега воды не было! Один мокрый морской песок. Я тогда не знал, как называется это удивительное явление, а оказалось, что существует на море время приливов и отливов.

Море успокоилось. Вот так, вовремя, и произошло это чудесное событие.

Приглашать меня не требовалось, и я, раня о камни свои ступни, еле брёл к скалам, очень аккуратно ставя ноги, выискивая песчаные кочки.

Но добрёл, а потом, решив идти в правую сторону, пошёл вдоль скал и, не пройдя и пары сотен шагов, случайно обратил внимание на какую-то дырку в скале.

Ну, я туда, на свой страх, и двинулся. Полз по ходу недолго, с минуту точно, но потом, в кромешной темноте, после поворота, показался свет и ход начал расширяться. Ещё немного усилий и я увидел перед собой удивительную картину – надо мной нависала громада крепостных стен, но до них ещё надо было добраться! Я находился в небольшой каменной чаше, над которой нависал уступ, по которому и проходила стена крепости. Причём, чаша была наполнена водой, вот только проблема имелась – до ближайшего места, где бы я смог попытаться забраться наверх, было два, а то и три моих роста.

Здесь ничего не поделаешь, и я устало сел на мокрый камень, прислонился спиной к скале, причём скала с моей стороны не была столь высока, как те, мимо которых я до этого шёл по берегу, откуда ушла вода. Но я понял в чём прикол – я же, пока полз, поднимался неуклонно вверх.

Я прикрыл глаза и попробовал отдохнуть. Отдохнул так, что, в итоге, едва не захлебнулся, так как вода начала быстро прибывать. Внизу, под скалой, видно, сквозные дыры – ходы были. И уже из того хода, по которому я попал сюда, начала поступать вода.

И скоро, я опять принимал водные процедуры, болтаясь своей тушкой в морской солёной воде.

Радовало одно – в чаше воду не штормило, она была спокойная, как в пресном озере. И ещё, вода поднималась, заполняя уже всю каменную чашу и пространство между скалами, вода прибывала и прибывала, а вместе в ней, держась из последних сил, поднимался к виднеющимся уступам и я.

Я выплыл, я выбрался на скалистый берег под нишей крепости. Прямо надо мной висел каменный уступ, но крепостных стен я уже не видел, они были надо мной.

Я отполз повыше от кромки воды и, к моей радости, вода в этом, почти круглом каменном закутке, больше не поднималась. Я так обрадовался, что разрыдался! Наверное, с полчаса давился слезами, а потом, немного успокоившись, прилёг на камни, опять же на солнышке, и вновь, не сняв мокрое исподнее, пригрелся и уснул.

* * *

Я спасся, выжил, ушёл от нашествия орков, минуло меня бремя рабства, и я не утонул в море, но что дальше? Я был голоден, практически гол, ноги саднили, ступни от порезов распухли. Я начал чихать, а главное, наступал вечер, и я замёрз. Благо, одно радовало – надетое на мне исподнее высохло, вот только согреть оно меня не могло. Меня спасало, что была середина лета, но рядом море, повышенная влажность, радует, что скалы защищают моё укромное место от ветерка. Если днём это был скорее минус, уж больно жарко было на солнце и приходилось искать тень, то вечером этот факт уже играл мне на руку – было не так прохладно. Но вопрос разведения костра на ночь, стоял ребром. Ночью я точно бы дал дуба! Интересно, откуда я знаю такие выражения?

Но, увы, пляжа нет, море сюда ничего не выбрасывает в виде веток, стволов поваленных деревьев или обломков кораблей, хотя я какой-то остов видел, когда шёл вдоль скал, или мне это померещилось?

Вопрос выживаемости встал передо мной в полный рост, вот только, как его решить, я не знал. Люди рядом были, вроде как, рукой подать, даже какой-то шум слышался, но шум прибоя его практически заглушал, хотя в моём закутке и не так уж и шумно было от разбивающихся о скалы волн. Да и самого моря я не видел, кроме почти правильного круга внутреннего озера с солёной водой, имеющего подпитку от моря.

Я загрустил. Даже если я буду кричать и взывать о помощи, то мало кто сможет меня услышать, а потому надо было что-то придумывать самому.

Итак, мои активы – кинжал и…походу, всё!

Нет, есть ещё одно! Та женщина, будем считать её моей мамой, она меня учила… учила… учила чему? Дай боги вспомнить! Магии?!

Бред! В этом юном возрасте, вроде, такая вещь, как магия, не доступна, но вот же…

Передо мной ослепительно сверкнула яркая вспышка. Вроде, несмотря на вечер, светло ещё, но заболели глаза, и я временно перестал что-либо вокруг себя различать. Если бы в темноте шибанул, то точно бы мог сам себе глаза выжечь. И ведь вспомнить не могу, что это, и главное, как происходит то, что по своему желанию я могу вокруг себя в любое место запустить эту вспышку, но точно знаю, что с помощью неё я ничего поджечь не могу.

Освещение? Светляк? Может быть, но какой-то он неправильный. И видел я во время плавания на корабле, как кто-то из экипажа запустил перед собой светящийся маленький шарик, и света от него было много, и продержалось это заклинание, как сказал этот дядя, очень долго.

А у меня светляк или что-то другое?

Я просто не знаю, но эту свою особенность тоже можно записать себе в актив. Эта моя способность, возможно, когда-нибудь, может спасти мне жизнь. Но, вначале, надо было просто выжить. А как?

А ведь это весь мой багаж.

Стремительно вечерело, наступала темень, уже даже тени сложно было рассмотреть и, как назло, небо заволокло тучами, хотя из моей маленькой пещерки этого неба всего клочок было видать.

Делать нечего, решил никуда не дергаться и постараться перекантоваться ночью на этих камнях.

Это была одна из самых жутких ночей! Даже во время шторма, на скрипящем реями корабле, мне было не так страшно, а главное, было холодно, но был и один плюс – в ночной тишине и еле слышимого бриза со стороны моря, я отчётливо услышал, что где-то течёт вода. Вначале, я принял это за канализацию. В некоторых городах, я знал, она есть. Говорят, что гномы, сбиваясь в ватаги, строили их за очень большие деньги. Кто-то рассказывал об этом, когда мы просто сидели на палубе корабля, тогда я и услышал много нового, а вот верить в такие сказки или нет, так и не знал. Канализация – слово то какое придумали! Но, вот же, вода где-то течёт и явно стекает в этот круглый бассейн, а нечистот я в морской воде не заметил.

Не заметил. Просто, может быть, тогда не обратил внимания. Моё главное желание было – выжить. Выплыть, взобраться до уступа. Но не суть. Я и эту жуткую ночь всё же пережил, да и сильнейший голод, который начал терзать моё худенькое тело.

Ничего, в итоге, не придумав, я решил осмотреться вокруг, вдруг как-то найду способ выбраться из этой западни наружу. И всё равно куда, в город или за стены крепости, может, раздобуду что-то съестное.

Да, я ребёнок, но у меня огромное желание выжить, выжить любой ценой.

Встал, немного покачнувшись из стороны в сторону, оглядел свою одежду. Ну и видок! Исподнее поистрепалось и грязное, хотя материал шикарный, конечно. Шёлк, притом, ткали эльфийские мастера.

Ну, и куда теперь? Может, попробовать выбраться наверх? Вон, и скала сбоку от входа всего на три-четыре моих роста поднимается вверх и, вроде, склон немного покатый, не такой крутой, как кажется на первый взгляд. Но не факт, и без поддержки сил едой, боюсь, я его сейчас не осилю, а даже и осилю, и что? Что меня там ждёт, в таком виде, без родственников, денег и сил? Мой возраст сам за себя говорит, а уж мой вид…

Ну, нет, выбраться то можно, а вот как потом обратно вернуться? Точно не вариант!

Проверить идущий в скале в сторону города ход? Это сейчас для меня намного проще, в моём нынешнем состоянии.

И, пока светло на улице, можно, далеко не заходя, посмотреть, что там есть. Ведь за ночь ничего страшного оттуда так и не вылезло, а я ведь полночи не спал, караулил вход в пещеру.

Итак, что мы имеем?

Вход широкий. Пещера рукотворная, сразу видно, что-то вроде подземного хода. Пол шлифованный, как и стены. Хорошо в древности делали. Пока иду по прямой. Здесь относительно светло, яркие утренние лучи светила сюда нормально добивают, а вот как дальше пойдёт, непонятно.

Ого, а вот и поворот, и ответвлений сразу два. Одно вправо, другое влево, а центральный ход завален. Обвал, или специально засыпали? Так, с ходу, и не решить.

И теперь куда? Эх, была не была, давай-ка, в левый ход. Он, вроде, судя по виднеющемуся каменному полу, на подъём идёт и весьма резво. И ход, по сравнению с центральным, вдвое меньше по размерам, но мне, даже в прыжке, до потолка не достать.

Ну, что тут у нас? Заворачиваем!

А ведь реально на подъём ход пошёл. Сердце забилось в надежде, а вдруг?

С десяток шагов, и с правой стороны обнаружилось отверстие в стене хода, то ли пролом, то ли отдушина, непонятно. Сумрак. Света мало, а хорошо видеть в темноте у меня не получается. Но глаза к сумраку уже почти привыкли, главное обратно себе за спину не оборачиваться – там светлее, потом опять к темноте привыкать не захочется.

Запомним. В случае чего – вернёмся.

А так, дальше по ходу.

О, ступеньки?

Я, с радостью в сердце, не смог удержать на лице предвкушающую улыбку.

Считаем ступени, я знаю, что умею считать. Я даже читать умею, но немного и не быстро, а вот с письмом у меня, вроде, никак. Смутные воспоминания после пережитого сильного стресса.

Тридцать семь.

Поворот в кромешной мгле, но нет, вроде, светлее становится. Вот и тупик. Ход немного расширился, да толку то – очередной завал, вот только через него кое-где между камнями свет пробивается, а это значит, что завал небольшой, а то, и вовсе, просто вход заложили. Надеюсь, что откопать сил хватит. И делать это надо там, где у нас потолок, как раз завал позволяет спокойно мне, даже с моим ростом, до него добраться.

Ну-ка?!

Камешек с мою голову и землёй присыпан. Так, с ходу, сорвать с места не получилось.

А если кинжалом по бокам землицу убрать? И ведь лучи светила только под потолком и проглядываются, возможно, земля со временем осела, и приоткрылся этот засыпанный вход, а для кое-кого и выход.

Копаем, дёргаем – не идёт, и вновь терзаем землю отточенным клинком, которому от такой тяжкой работы ничего не делается, даже не тупится лезвие. Боюсь подумать, что это за металл.

А камешек то пошёл! Самый верхний сдёрнул…

Есть обзор!

Растения какие-то видны. Походу, выход теперь в овраг превращается. И очень похоже на то, что я так прямо в крепость и попаду. Утро вроде, а если прислушаться, то голоса людей слышатся. А вот по-каковски тут говорят, понять не могу. Сам я только на общем и умею разговаривать. На общем – Имперском. А вот тут на нём говорят?

Продолжаем работать, но очень аккуратно и осторожно. Светить своим пристанищем перед посторонними мне очень бы не хотелось.

Так, а теперь соседний камешек. По размеру он сопоставим с предыдущим, и если его вынуть, то получится дыра, как раз такая, в которую я и смогу пролезть. И больше, думаю, ковырять ход пока не стоит.

А если собаки пролезут сюда?

Я только оскалился, сжав сильнее рукоять кинжала.

На мясо пойдут. Мне главное – что? Главное – найти, чем костёр разводить можно, чем огонь зажечь. Дрова или другое топливо, это дело десятое. Будут ветки или поленья и не будет хотя бы огнива, и что толку? Вопрос, где его взять?

Так! И второй камень стронулся. Неплохо. Вот только есть ли смысл наружу вылезать?

С одной стороны – есть. Можно за местную пацанву сойти. И сюда, наверняка, после нашествия орков беженцы добрались, а значит, и тут беспризорников хватает или просто шпаны и сирот. Кто на них в городе внимание обращает? А так, может, чем поживиться удастся. Местной шантрапы я не очень то и боюсь. Ну, не особо, если, конечно, кто постарше по возрасту ко мне не прицепится, но кинжал нужно припрятать тут. Без вариантов. Отобрать могут. С остальными, если кто полезет, то с помощью кулаков поговорить могу. Умею я драться, и кого постарше бивал в бытность, пока с беженцами до морской крепости добирался обозом. Многие там хотели у меня вещи отобрать, да не тут-то было! Двоих, кто был старше и понаглее, даже подрезал малость. Остальным ровесникам, и кто немного постарше, и кулаком в морду хватало. Так что с этим проблем нет.

И всё же, что теперь мне делать?

Но время есть, сейчас только рассвело. Можно и другие ходы проверить, куда они ведут и даже в тот пролом слазить. Нужно обезопасить себя от любых неприятностей, ну, по возможности.

Потому – камни на место, и обратно…

А вот и пролом, но лезь, отчего-то, туда пока не хочется, а потому проверю я пока второе ответвление хода.

Светло. Запаха, что характерно, особого в подземелье нет. Может, со стороны моря свежий ветер сбивает подземную затхлость?

Вот и второй отворот, что уходит в правую сторону от основного, заваленного камнями, хода.

Боязно!

Крепче сжимаю рукоять верного кинжала. А ход-то довольно короткий! Шагов двадцать, поворот, и…

Дверь. Обыкновенная большая деревянная дверь, и явно не заперта, и даже приоткрыта немного.

Сердце прыгает в пятки. А вдруг сейчас кто-то оттуда, ка-ак выпрыгнет?! Большой и голодный, и обязательно с большими зубами!

Собираюсь с духом. Дверь, с виду мощная, основательно сделана, и петли железные, кованные, и ржавчины на них не видно, а ведь подземелье и близость моря. Удивился.

Дёргаю на себя.

Идёт легко, без скрипа.

Из хода проникает свет. Не понял?! Вроде комната, большая, но нет. Это не комната, а продолжение хода, просто он тоже там, вдалеке, завален огромными глыбами камней, но до них шагов двадцать, если мерить моими шагами шестилетнего пацана.

Да, я повзрослел за последнее время. Невзгоды и потеря семьи, и памяти, сделали меня взрослее. Это отмечала и Нелли, и другие люди, с кем мне пришлось общаться в путешествии на корабле. Что-то я мыслить начал по-взрослому. Ой, а как бы я сейчас хотел быть просто ребёнком! Любимым ребёнком.

Но лирику в сторону.

Итак, освещения, хоть и тусклого, хватает, чтобы понять, что в этом помещении кто-то раньше жил. Нет, не так, – жил и работал, или что-то тут добывал. Бросается в глаза, в первую очередь, провал в полу. Большой провал, а над ним что-то вроде вертушки, по бокам которой стоят ограничители. Видел подобное на корабле. С помощью такого устройства матросы паруса поднимали и опускали. Рычажок в одну сторону – и срабатывает трещотка на разматывание троса, рычажок в другую сторону – и уже на сматывание троса. Причём, в обратную сторону фиксатор срабатывать не даёт. Удобная штука, а главное, с ее помощью можно легко грузы поднимать. Вот именно сейчас, эта штуковина и вставлена и подвешена над дырой в полу, чтобы именно поднимать груз. Фиксируем двери, чтобы сами по себе не открывались, подставив под нее небольшой камешек.

А теперь аккуратно, фиксируя свой взгляд по сторонам, осматриваем своеобразное помещение. Коридор, как и говорил, в длину моих шагов двадцать, не больше. В ширину, как и сам ход за дверью, шесть моих шагов, что, по-моему, немало. При такой ширине хода, воины в доспехе втроём пройдут, и им тесно не будет. Внимание, в первую очередь, привлекает к себе пролом. И куда он ведёт? Немного ли проломов то? То в стене, в левом ходу, который в город ведёт. Тут же, наоборот, вниз куда-то, шахта, что ли тут была или колодец? Подкрадываюсь аккуратно к краю ямы. Заглядываю…

Ну, ничего себе!

Явно, своды тут не толще моей руки. А дыра то ведёт на другой ярус подземелья и там… и там вполне светло. Как могу отсюда видеть, светло не просто так, а какие-то грибы, что на стене растут, светятся приятным, слегка зеленоватым светом. И вот там, на полу того яруса, видно тело, вернее, всё то, что от него осталось, но осталось явно немного. Объеденный скелет, но тряпки какие-то и кости от скелета остались. И, вроде, пояс есть и сапоги, а может, и ещё что-то. И вот в эту дырку от подъёмного устройства верёвка опущена. А само устройство, а дай-ка я проверю!

Крутим рукоять. Неудобно, подпрыгивать приходится, чтобы оборот сделать, но понятно, что на подъём настроено оно было.

Так… нижний ярус на потом, надо обязательно проверить остатки тела, может, что интересного найду. Потом по верёвке поднимусь. Она явно не простая. Узлы навязаны, видно, этот невезучий именно так и поднимался с нижнего яруса, правда, что-то же он оттуда поднимал!!!

А пока пройдёмся по этой своеобразной комнате. Явно что-то можно тут для себя, любимого, найти. Вот, например, в том углу что-то вроде шкур валяется. Явно не выделанные. Сгорбленные, высушенные, но, на удивление, не потрескавшиеся от времени. А тут у нас, похоже, что-то из личных вещей погибшего хранилось. Какие-то тряпки, но всё тряпьё и гниль. Время над ними поработало, некоторые вещи прямо в руках рассыпаются пылью. А вот, похоже, кошелёк был, но кожа без смазки потрескалась и прорвалась, зато с монетами ничего не случилось. Ну, и чем мы тут разжились?

Медь. Благо пятаки, и это радует, и их, по количеству, неплохо так, на пару серебряных наберётся и даже немного больше! Вот теперь есть с чем и в город идти, а главное, на них можно купить чего-нибудь поесть.

Сорок три монеты пятаками и с десяток мелочью по медяку. Итого выходит, два серебряных и двадцать пять медяшек.

С деньгами всё просто, насколько мне объяснили – во всём мире одни и те же расчёты, а именно, медяк – самая мелкая монета. Потом идёт серебряный кругляк, а это сто медяков или двадцать медных пятаков. Приличная, надо сказать, монета с гербом и образом первого Императора на сторонах медного большого кругляша. Чем он хорош, для таких, как я, так это тем, что эту большую и тяжёлую монету можно хранить за щекой. И никто и не поймёт, что у тебя есть деньги. У серебра тоже есть пятак. Это основная монета в мире. Золота на всех не хватает и оно, поэтому, очень дорогое. В одной золотой монете – сто монет полновесного серебра или двадцать серебряных пятаков. Или… вот тут интересно! Есть такая интересная монета, из камня. Зелёный Каниб. Кругляш в два пальца толщиной, а сам материал весьма распространен и дорогим, сам по себе, не считается, но он отлично держит манну – магическую силу, на которой работают все боевые и бытовые артефакты. Но вот зарядить их сразу, за один присест, может только очень сильный маг. В этом случае, монета приобретает насыщенный изумрудный цвет. Вот такая монета стоит десяток серебром, и, соответственно, является десятой частью полноценного золотого. А с этими монетами потом что хочешь, то и делаешь, как нам на корабле рассказывали знающие люди. Можно манну использовать для артефактов, можно обменивать, как деньги. Их очень охотно все берут. Артефактов в мире хватает, а вот сильных магов – нет. Но суть не в том – монету можно зарядить лишь раз, чтобы она считалась разменной монетой. Второй раз провернуть подобный фокус даже архимагу не под силу, хотя использовать кругляш, как слабый накопитель манны вполне возможно. Но самой важной и дорогой монетой в мире является империал. Он равняется эквиваленту десяти полновесных золотых монет. Но, ввиду редкости и дороговизны золота, исчисляют его стоимость в серебре. Тысяча серебра. Вот так, хотя у знати золота в избытке. Это простые люди могут этот металл за всю жизнь никогда и не увидеть, это кому как повёзёт.

Итак, на сегодняшний день я богат. Не знаю, как тут с ценами, но помнится, свой пояс и куртку я смог продать за двадцать серебреных монет и меня взяли на корабль, хотя я только сейчас стал понимать, что и так бы взяли. Уже тогда было понятно, что за мной никто не стоит из родителей, и я сирота, а значит, потенциальный раб, хотя и малолетний.

Но не будем о плохом.

Ворох гнилой одежды – в сторону. Так, что у нас дальше? О, а вот, походу, и место, где ночевал, вернее, на чём спал бывший хозяин этих апартаментов. Оп-па! Откуда-то я знаю и такие термины! Ого, память, видно, начинает просыпаться, отходя от испытанного страха и стресса последних декад.

Но не отвлекаемся.

Подстилка из шкуры барана или овцы, не суть. Главное, мне сегодня не спать на каменном полу. Вопрос, где устроиться. Тут явно костра мне не развести, зато, вон, на двери засов есть, можно закрыться.

А яма? Можно в неё ночью по неопытности или просто случайно провалиться. Может, прежний хозяин таким образом и закончил свой жизненный путь? Возможно. Но не спросишь, хотя, вон, косточки то его лежат.

Всё это хорошо, вот только огнива и одежды для себя родного я так пока и не нашёл. Куча старых, высохших, непонятных шкур… и всё. Деньги? Да, не спорю, улов отличный, вот только, чтобы я смог ими воспользоваться, нужна более менее приличная одежда, а её у меня нет. Но ищем дальше…

Обходим яму, и что тут у нас? Завал. Камни крупные, прямо огромные, зато по ним можно подняться, как и во втором проходе, где я нашёл выход в город, до самого потолка.

Ба! Да у нас тут схрон был устроен!!! Под самым потолком явно захоронка сделана. В тряпочке что-то замотано. Свёрток небольшой, в пару моих кулачков, но я глазастый, заметил!

Аккуратно берём слегка трясущимися руками – и вниз. Больше тут ничегошеньки нет.

Итак…

Держа свёрток в руках, осматриваем углы у завала. Ничего интересного, кроме, наверное, какой-то кастрюли или глубокой сковороды. Большой сковороды, правда, ручки у неё отсутствуют. Но пустая. Ничего в ней нет и грязная она – что-то в ней было на момент, когда погиб хозяин этих подземелий.

Всё, больше ничего не нашёл. С одной стороны, отличный улов, с другой – для меня, маленького пацана, мало чего полезного. Разве что деньги и подстилка.

Взгляд на яму.

Останки мужика. В них тоже что-то полезное можно найти, вопрос в другом – а что убило мужика и почему его тело явно было объедено?

И кем?

Опять взгляд прикипает к яме. Спускаться туда, ой, как не хочется, с другой стороны, штаны у покойничка явно из кожи сделанны и почти целые. Башмаки, на сапоги смахивающие, а главное – пояс, в котором много чего интересного найти можно, так как в нем точно кармашки есть.

Но спускаться и подниматься по верёвке?!

Ах, как бы мне этого не хотелось. Я ещё слаб, сильно ослаб и, если там меня поджидает что-то злое, голодное и опасное, не факт, что смогу быстро подняться наверх по верёвке, хоть на ней и есть узелки.

Перевожу взгляд на свёрток в руке.

Уже немного прощупал содержимое. Думаю, в ближайшее время оно мне тоже не понадобится.

Разворачиваю. Как я и думал, висюльки – бирюльки, исполненные в золоте, а тряпок-то, тряпок намотано, а всего-то три вещицы – два кулона и кольцо, и все с камешками. Явно не сейчас мне это богатство нужно.

А как я понял, что это золото?! Оп-па! Похоже, раньше, в своей маленькой жизни, я сталкивался с этим металлом!

Возвращаемся обратно. Без вариантов, кладём найденное обратно в тайник, расположенный на самой круче этого навала огромных валунов.

И что теперь? Есть очень хочется! Второй день пошёл, как я не жравши, совсем ничего не жравши, да и пить очень хочется!

Та-ак! А ведь ночью мне казалось, что слышал журчание воды. Надо посмотреть, а то пить уж больно хочется. Ведь, вот же интересно получается – воды вокруг целое море, а жажду не утолишь!

Вздыхаю тяжко, и убираю свои найденные богатства на меховую подстилку. Я сюда ещё вернусь, ведь, прежде чем в город идти в таком виде, необходимо выбраться на разведку, хотя лучше бы, конечно, ночи дождаться, но осмотр окрестностей провести лучше при свете.

Но, вначале – вода!

Возвращаюсь на место, где я сегодня провёл ночь.

Вот же я даю! Вот ведь небольшой спуск, почти к воде, а там уступчик маленький и ручеёк! Присмотрелся, вроде, на вид чистая вода. Принюхался. Запаха никакого нет…

Как я только выдерживаю, ведь пить хочется сильно, но и боязно, с одной стороны. Так ведь и отравиться можно и никто, и ничто меня тогда не спасёт.

Но, вроде, всё нормально, да уже и сил нет терпеть эту пытку.

Зачерпываю ладошками воду и аккуратно пробую. Маленький глоток…

Очень вкусная вода, но холоднючая сильно, аж зубы ломит.

Пару глотков ещё вдогонку.

Ах, как же хорошо! Не понимаю, почему я вчера не заметил его? Вчера я был не в состоянии на что-либо обращать внимание. Устал, очень испугался, пока плыл в море, промок до нитки, а ночью замёрз.

Сижу на корточках около родничка, солнышко пригревает, ни ветерочка, хотя, вот ведь море, за скалой. Гладь озера с морской водой спокойна, ни шелохнётся, и какая чистая вода – видно, как рыбки плавают. Вот бы поймать себе что-нибудь на обед, но без вариантов, ни удочек, ни лески с крючками.

Думаю, решаю куда теперь. По-хорошему, надо идти в город. Пятак за щёку – и на рынок. Там с лотков можно пирожки купить или ещё какую сдобу, но вот мои грязные и местами рваные вещи? Местная гопота не даст и дойти до рынка.

Вот же нахватался я слов в своём приключении и морском путешествии! Плохому быстро учишься.

Стоп! Откуда это у меня? Опять всплески памяти?

Ладно, вернёмся к проблеме питания. Я перестаю удивляться, откуда из меня умные слова появляются. Явно моим воспитанием и образованием очень серьёзно занимались родители. Эх, найду ли я их когда-нибудь?!

Итак, город. Надо бы пошастать вблизи входа в это подземелье, это понятно, вот только сейчас вылезти, это привлечь к себе внимание. Ночью или вечером есть шанс остаться незамеченным.

Второй вопрос, где вечером или ночью можно раздобыть еду, даже за деньги?

Понятно, что днём на рынке, потому что в лавки в таком виде меня вряд ли пустят, а могут, и вовсе, в городскую управу сдать, хотя кому там есть дело до мелкоты? После нашествия серо-зелёных, в этом приморском городе беженцев должно быть очень много.

Прибиться к шайке местных малолетних? Можно, но я насмотрелся на подобные стайки пацанвы – они воришки, и законы среди них действуют волчьи. Плюс к этому, ещё и более старшие норовят набрать себе рабов среди таких несчастных. Не у всех хватает сил и воли на сопротивление. Видел, знаю. Хлебнул полной ложкой, да что там, половником, но тогда у меня была очень дорогая, удобная и крепкая одежда. Из бывших богатств осталось одно исподнее, хотя и эльфийский шёлк.

Разум подсказывает не рисковать, а желудок отвечает, что одной водой, хоть и родниковой и такой вкусной, сыт не будешь.

Прыгать в яму?

И хочется, и колется, и мама не велит. Боюсь, боюсь, не хватит сил подняться.

Остаётся город. Медный пятак – за щеку, кинжал припрячем тут. Исподнее у меня уже и так приобрело почти серо-грязный цвет, хотя столько в воде полоскалось. Сойдёт за летний наряд, хоть и грязный. Только затяну потуже завязки на штанах в районе впалого живота, чтобы не спали, и вперёд, на разведку. Камни только не забыть на место сунуть, а теперь – за деньгами.

Не удержался, припрятал во рту два пятака, главное теперь не забыть о своём богатстве и не проглотить деньги, а то подавлюсь и будет очень обидно. В открытом море не погиб, а вот от денег скончался, перекрыв доступ воздуха в организм.

О! Опять новое слово и самое смешное, что я понимаю его значение!

Напиться воды впрок, с уступа пописать в морское озеро. Надо решать вопрос с туалетом. Кинжал оставил. На груди – манишка с кожаным мешочком, как память о родине, которую не помню.

Все, пора откапываться!

Откопанные камни легко вылезли из своих пазов.

Впереди заросли кустарника и травы. Аккуратно, словно уж, выворачиваюсь из-под земли. Необычно, наверное, это смотрится со стороны. Вытолканные камни ставлю на место и присыпаю немного сухой травой.

О! Оглядываемся…

Похоже на овраг, заросший высокой травой и кустарником. Походу, орешник, но самих орехов ещё нет, а жаль!

Так и есть. Овраг упирается в крепостную стену и никто не знает, что он ведёт к подземном ходу. Камней огромных много, походу, тут ещё какое-то укрепление когда-то стояло, теперь разрушенное. Пока выберешься из этого нагромождения огромных валунов, все штаны о кустарник порвёшь!

Через эдак сотню моих маленьких шагов перед глазами возникает забор. Похоже, на жилые улицы наконец-то наткнулся.

Ого! А вот и куры шастают. Кто ж такой неосторожный живность спокойно гулять выпустил? Ведь в городе не я один такой голодный, но оставим на заметку этот способ пропитания.

К воровству я уже давно отношусь равнодушно. Выживает каждый сам, как может.

Так, вот и сама пародия на улицу, и удивляет, что все строения из камня – и заборы, и дома. Крыши выполнены из керамической черепицы. Видел ещё в том городе, откуда бежали, там похожие строения были.

Но не это для меня сейчас главное, а главное, что я очень хочу есть! Вот и люди! Странно, прохожие смотрят на меня без удивления, а ведь вид у меня ещё тот! Значит, я был прав, таких беспризорников тут хватает, а вот и они!

Вот же гадство, и не свернуть никуда, явно пацанва местная, или у этих бестий тут лёжка где-то недалеко. И это их район. Обычно детские шайки, как впрочем и взрослые, делят город на районы и вот я, похоже, на одну из этих шаек и нарвался. Без драки, чувствую, уйти никак не получится.

– Ты посмотри, кто это тут у нас такой красивый? Ну, чего молчим?

Заправила, на голову выше меня, походочкой вразвалку, двинул мне навстречу, хотя я и сам бы подошёл. Бежать от них глупо.

Тут и так понятно, что бить будут, а потому, как когда-то учил меня… Кто? Отец? Ничего не помню, зато тело отлично помнит тренировки и вбитые тренировками навыки. Не прошли даром тяжелые занятия!

Резко, рывком, сокращаем расстояние до противника и тычем пареньку, выставленной костяшкой фаланги среднего пальца, в район грудины. С ойканьем, заправила падает мне под ноги, его сопровождающие резко останавливаются.

– Где у вас тут перекусить можно? – спрашиваю я. – А то давно ничего не ел.

Вопрос о еде, у всех, похоже, больной.

– В таверне у Митяя, недалеко отсюда, пирожки купить можно. За медяк – две штуки с капустой продают. Если с мясом, то по медяку за штуку. И они большие. – Ответил мне один из мальчишек гнусавым голосом.

В голове быстрый подсчёт. Пацанов четверо, включая, уже поднявшегося на ноги, заправилу этой маленькой банды.

– Тогда, угощаю, – говорю я. Потом перевожу взгляд на старшего из этой пацаньей компании, – а там и переговорить можно.

Тот окинул меня внимательным взглядом, задержался на моей фигуре, в основном, на подштанниках.

– Проблемы с одеждой? – понял он.

Я киваю.

– В основном, с размером. На взрослого что-то есть, включая обувку, вот только на мои ноги ничего нет, – я, для достоверности, пошевелил голыми пальцами ног.

– Мы тоже не в шелках! – рассмеялся пацанёнок. – Жмых! – и протягивает руку.

Знаю такой жест, в качестве приветствий.

Протягиваю свою, ожидая какого-нибудь подвоха с его стороны. Но обошлось, предложение угостить новых товарищей, похоже, было главной причиной, что мне всем скопом мальчишки не намяли бока.

А пока…

Пока шли до обещанной таверны, расспрашивал спутников, куда меня забросило. Название города я знал, капитан ещё на судне обмолвился, но вот что это за город и как тут живётся простым людям, очень хотелось узнать.

– … да как живётся? – смеётся Жмых, – плохо живётся. Королевство поганое. Лучше бы в Империю податься, в любую, но как туда попасть? Официально, хоть и нет тут рабства, да вот только неволят быстро. За всё. Не отдал долг – в ошейник, попался на воровстве – в ошейник. Бродяжничаешь – в ошейник. Благо, мы в городе, тут на мелюзгу, вроде нас, особо внимания не обращают, пока не попадёшься на воровстве. А как прожить, скажи мне?! Но стараемся подработать, хоть где. Кто в порту вьётся, там всегда лишние рабочие руки нужны и есть что украсть. Но там всё поделено и если конкуренты увидят и заметят, что деньгами разжился, то держись, поймают и всё отберут, и хорошо, если не прибьют и не притопят твой хладный труп под сваями пирса, которых в порту навалом. Но для нас, мальков, там раздолье. Мы как раз собирались в порт. С нами не хочешь?

– Пока нет, – отвечаю я, – мне бы шмотками разжиться где-нибудь. – Напоминаю я о своих трудностях, – и на рынок бы сходить присмотреться.

– А на рынке тебе что надо? – уточняет мой новый знакомый.

– Огниво – в первую очередь, или чем костёр, даже в дождливую погоду разжечь можно. И посуду, какую-нибудь бы… кружку, там. Котелок, может, спицы, чтобы мясо или рыбу накалывать можно было, а потом над углями в костре жарить.

Жмых даже остановился.

– Ну, у тебя и запросы! Чем расплачиваться будешь?

Я же улыбнулся.

– Так я ж ещё не закончил!

Чем вызвал общий смех.

– Ну, давай, удиви! – подал голос гнусавый, у него и погоняло Гнус.

– А как тут зимой у вас? – уточняю мимоходом я.

– Сложно! – опять отвечает мне Жмых. – Холодно, даже снег выпадет и лежит целыми декадами, но потом всё равно тает. Море не замерзает. Старики рассказывают, что если дальше от моря вглубь страны ехать, то становится холодней, и снега там больше. Всю зиму лежит, особенно в лесу. А у нас всё равно очень холодно – ветра. С моря как задует, то все по своим нычкам сидят. А тебе то что?

Я только руками развожу в стороны.

– Так как же в этом зимовать?

– Ты до зимы вначале доживи! – смеётся мой новый знакомый.

Я же только зубы стиснул.

– Я обязательно доживу, ты поверь! – зло отвечаю я. – А за одежду могу заплатить одеждой на взрослого. Есть пояс. Штаны кожаные, сапоги, вернее, высокие башмаки на завязках.

– Дорогой вариант. С трупака содрал? – уточняет он.

Врать не стоит. По смыслу и так понятно будет, если достану и принесу. Я молча кивнул.

– Если в нормальном состоянии, то можно что-нибудь у скупщика вымутить и себя не забыть.

Это-то понятно, кто же запросто так, работать будет!

– Ладно, потом обговорим, – сказал предводитель банды малолетних шалопаев, – к таверне подошли. Деньги давай.

Я вытаскиваю изо рта медный пятак.

А чего? Заодно и проверим на гнилость новых знакомых.

– Чего заказывать? – уточняет он, – с капустой или с мясом?

Все проголосовали для себя с капустой, что и понятно, больше количество, но с мясом вкуснее и сытнее.

– Я, как все, – произнёс я.

– Тогда, я щас!

И Жмых с моими деньгами скрылся в таверне, только дверь чёрного входа хлопнула.

Пацаны потащили меня на задний двор.

Гнус пояснил:

– Хозяин тут злобный, не любит, когда кто-нибудь из нас во дворе вьётся. Злой, как собака, что не по нему, хватает дрын и про хребту, и кто ему что скажет? Но пирожки у него вкусные повара готовят. И совет – тут ничего не бери, просто не трогай, а то махом заработаешь себе на шею ошейник. Так-то сейчас в городе беженцев очень много, а потому на нас, малых, особо охранка внимания не обращает, но как станет поспокойней, то только держись, хотя в ближайшие годы вряд ли спокойнее станет.

Так и сидели всей гурьбой, ждали предводителя с добычей. Мальчишки меня просвещали про местные порядки, куда можно ходить, а куда не стоит. Звали с собой на заработки в порт, но на мой вопрос, а сколько можно заработать за день в порту, вздыхали горько, но уверяли, что без пары медяков ещё ни разу каждый из них из порта не возвращался.

А вот и Жмых появился, что-то в сумке тряпичной, котомке грязной тащит, а с ним мальчуган идёт, постарше нашей компании. И одёжка на нём весьма приличная.

– Кто это со Жмыхом? – уточнил я у конопатого Пашки.

Это парнишка, что примостился рядом со мной на завалинке. Конопушки на лице, а сам огненно рыжий, как маленькое солнышко.

– Кирюха-ватный. Пасынок хозяйский. Нормальный пацан. Нос не задирает, от нас его не воротит, и знается со шпаной, но воровать у себя, конечно, не даст, так что осторожней. Подраться любит.

Намёк понял.

А между тем, пацанчик, стоило им со Жмыхом только подойти к нам, тут же обратился ко мне с нескрываемым вызовом в произнесённой фразе:

– Ты, что ль, сегодня босо́ту угощаешь?

И глядит исподлобья.

И чего, спрашивается, взъелся? Ведь первый раз меня видит.

Я просто кивнул, рот то занят – кусмище от пирожка откусил, пережевываю, впрочем, как и все. Набросились ребята на угощение.

А пирожки, и правда необычайно большой формы, как лапти, и горячие и сочные, а вкус – не передать, хотя у меня, наверное, приправа прекрасная есть, голод называется.

– Ты про заказ свой, – встрял Жмых. Потом пауза… время нужно пацану, чтобы кусмище от пирожка пережевать, сглотнул, – я Кирюхе рассказал, как ты меня уронил, а он у нас парень резкий, смелый и азартный. Я ему про твою беду рассказал и чем расплачиваться собираешься. Предложение такое – сейчас на пустырь прыгнем всем хором, а там один на один на кулачках. Если Кирюху уложишь, он тебе все хотелки «за так» организует. Нет, умоешься кровью, то либо деньгами – пару серебром отдашь, либо, как говорил – поясом, штанами и сапогами на взрослого. Как тебе такой вариант?

Я, если честно, немного ошалел от таких заявлений.

Прошёлся внимательным взглядом по плотной фигуре паренька. Постарше меня и, причём, не на год или два – три, минимум, если не больше, но чувствую, без драки всё равно уже не отпустят, а так можно и вещей набрать за бесплатно и знакомство закрепить.

– Я не против, – отвечаю, – но я так и не закончил рассказывать о своих нуждах.

– Так мы тебе не дева Каира, это она великая, о сиротах заботится по велению сердца! – ржёт в ответ Жмых, – что есть, тем и поможем. Киря тебе свои старые шмотки отдаст, обувку, из размера которой выскочил. Огниво, как ты просил, ну а насчёт посуды и котелка, и вовсе проблем не будет. Этого добра, потерявшего в таверне товарный вид, предостаточно.

Кирюха, соглашаясь с условием драки, кивнул.

– Тогда айда на пустырь, – предложил я, – а то на полный желудок драться – последнее дело.

Все, соглашаясь, закивали мне в ответ.

Мы, всей гомонящей гурьбой, кинулись на выход со двора. Я же спокойно шёл следом за пацанами и, сорвав лопух, вложил в него своё сокровище – полтора пирожка. Потом, после стычки доем.

Боялся ли я? Конечно, парень выглядит и старше, и массивнее, и сильнее меня, и, как сказали, подраться «не дурак». Но и не переживал по этому поводу нисколечко. Что ни говори, а всё-таки моё решение сорваться в город было правильным. Нашёл покушать и с местной ребятнёй познакомился, да и веселее на людях. Это тебе не одному в море барахтаться и не знать, как выбраться на берег.

И правда, пустырь! Полянка, заросшая травой и немного зажатая заборами соседских участков. Явно тут место посиделок местной шантрапы. Вон, и зрители есть, тоже сиротки. Среди них даже девчонки есть, явно чуть младше меня. Тоже, наверное, из беженцев.

– А ну, мелюзга, по кустам! – командует Жмых.

Мелких, с мест на брёвнышке, как ветром сдуло.

А между тем, Киря уже обнажаться стал. Видно, опытный боец, по пояс собирается раздеться, ну, а мне и не надо это, хотя, чтобы усложнить парню жизнь и предотвратить захваты за мою шёлковую рубаху, надо бы её скинуть со своего торса. Да и не хотелось мне, чтобы кто-то единственную рубашку ещё сильнее порвал.

А Кирюха явно не прост, вон, как смотрит на моё одеяние. Да, смотрится оно, конечно, жалко, но вот сам материал!

Даже боюсь представить, чего он уже успел себе насчёт меня напридумывать!

Жмых, как заправский распорядитель боёв, так сказать, ринулся руководить процессом, видя, что бойцы готовы.

– Так, ребята, что по правилам? Или без них, как обычно?

И смотрит, почему-то, именно на меня.

Ну, это-то понятно, я про их законы ни духом, ни рылом, в общем, не в курсе.

– Без разницы, – отвечаю я и перевожу взгляд на противника. Киря отвечает просто и односложно:

– Согласен!

А вот с чем он у нас согласен, не уточняет. Походу, со мной и моим утверждением. А наш распорядитель между тем продолжал:

– Работаем без перерыва, кто кого уложит, тот и выиграл. Ставки сделаны. Ставок больше нет! – явно кого-то известного в городе среди ребят копирует, так как наши зрители оживились и смеются.

За моими вещами присматривает Пашка, а вот пирожки охраняет одна из мелких пигалиц. Вернее, пирожок, так как половинкой я с ней за услугу расплатился, уж больно у неё жалостливый вид был и взгляд голубых глаз такой печальный.

– Готовы? – уточняет у нас Жмых.

Молча киваем.

– Начали! – кричит пацанёнок и отскакивает в сторону.

И тут же, в мою сторону со своего места срывается Киря.

Он мощнее меня, тяжелее и явно намеревается меня снести. Повалить на землю, а потом, прижав меня, надавать кулаками по башке. А что, отличный план, вот только меня учил, когда-то кто-то, уходить от таких атак.

Прямо перед его носом падаю на шпагат, при этом наклоняю корпус вперёд и локти отвожу в стороны, голову приклоняю к земле и, как результат, перепрыгнуть меня он не успевает, запинается и валится на землю.

Я же, уже на ногах…

Разворот…

Ну, раз правил никаких нет, удар ногой в голову, пытающемуся подняться с земли пацану, но бью так, аккуратно, чтобы ненароком не зашибить. В плюсах – я не обут, так что удар получается, хоть и довольно хлёсткий, но не слишком то и сильный.

Но моему противнику хватило и этого.

Раскинув руки, рухнул лицом в траву и затих.

На пустыре тишина. Орать начали, как поединок начался, а тут, как обрезало.

– Вообще-то, у нас не принято ногами пинаться! – строго произнёс Гнус…

Я пожал плечами и повторил, что слышал от Жмыха перед боем:

– Сказано было, по правилам играем или без них, как обычно. Ответ, все слышали?

Молчат.

– Итак, какие ко мне претензии?

Тишина мне в ответ.

– Нет никаких претензий! – раздалось с земли.

Кряхтя, на подрагивающих руках, пытался подняться уже вставший на колени, Киря.

– Чистая победа, чего там говорить. Признаю.

И красную юшку из носа по лицу растирает.

Я глянул внимательно на его лицо. Да нет, все на месте и даже не свёрнуто. Повезло, видно просто капилляры разбил, а удар в нос всегда болезненный.

Поднялся на ноги парень, вновь утирается, а в глазах недоумение и неверие в то, что произошло с ним. Я напряжён, мало ли, что он там говорит на публику, а вдруг кинется?

Похожие мысли, видно, и в голове у Жмыха крутятся, он себя явно чувствует виноватым, что его благодетель огрёб по полной, впрочем, как с утра и сам Жмых.

– Умыться тебе надо, – говорю Кире, – и нос не три, а лучше зажми пальцами и голову назад запрокинь, – и уже ребятам, – посадите его, пацаны, а то ещё чего доброго, шлёпнется уже сам на землю.

Парни тут же подбежали и под руки довели Кирю до брёвнышка, куда тот уселся, и тут же запрокинул голову назад. Кто-то побежал за водой.

Не знаю, сколько там по времени хлопотали над раненым, но я успел и пирожок свой доесть, и одеться, и с новыми знакомыми поболтать. Девчонки, как и оказалось, сироты, беженки тоже, как и я, сюда морем добрались, вот только их никто неволить не собирался. Повезло! На паперти подрабатывают. Им местные бойко монеты подкидывают. Часть тут же местные воры забирают, как оплату за место, но на жизнь хватает, хоть и голодно.

Я же, про себя, думаю, что за будущее ждёт девчонок. Да у них самих никаких иллюзий на этот счет нет. Успели хлебнуть лиха и увидеть обратную сторону жизни, опустившись на самое дно общества.

Хорошо, если в какой-нибудь таверне пристроятся. Подавальщицы в цене, да и смазливенькие на личико, подрастут, будут обхаживать постояльцев и не только разнося пищу.

Сам успел на подобное насмотреться, пока путешествовал с беженцами.

– Я сегодня к вечеру соберу, что обещал, – подошёл ко мне вплотную Киря, отвлекая от беседы с девчонками, – моя одежда тебе великовата будет, брата подраздену. Есть у него старая подменка. Он в ней обычно на конюшне работает, помогает. Постираешь. С обувкой сложнее, но найду. Не сегодня, так завтра. Огниво и посуду подберу. Спицы не обещаю, посмотрю, котелок медный есть, но без ручки, надо ремонтировать, но это ты уже сам. И это, – стоит, мнётся. Хочет чего-то от меня, но попросить, почему то стесняется.

Рядом парни со Жмыхом застыли, тоже с удивлением на своего благодетеля смотрят.

Тот решился.

– По тебе видно, хоть ты и малой ещё, что тебя учили драться. Спецы, учили. Может, кто из наемников, но фартовых.

Я пожимаю плечами. Я ведь даже и не назвался никак, и меня о моём прошлом не спрашивали. Тут это не принято. У каждого свой путь на дно и никому нет никакого дела до этого, захочешь – сам расскажешь, таков негласный закон.

– Не помню, – отвечаю я и смотрю в неверяще вытаращенные на меня глаза пацанвы, – честно не помню, ни родителей, ни кто я сам, ни как зовут. Ничего не помню, пришёл в себя уже в самом городе, раздетый, вот только исподнее и осталось, и босой. На парней нарвался, – кивок в сторону Жмыха.

– Ага, – засмеялся тот, – и тут же уложил меня на землю, наш немой.

– Не немой, а забывчивый! – поправляет своего заводилу Гнус.

– Да-а, без имени или погоняла в городе нельзя, – потянул Киря, окидывая меня оценивающим взглядом, – если нет прошлого, то значит, новенький… чистый, новый. О! Новик. Нов! – И уже на меня смотрит, – как тебе такое прозвище?

Я покатал по языку невзрачное сочетание букв.

– «Новик» мне больше нравится. – Отвечаю я.

– До Новика ещё дожить надо! – наставительно говорит парень. – Так молодых воинов в среде наёмников называют, а они весьма щепетильны в таких делах, можно и нарваться.

Я пожимаю плечами.

– Нов, так Нов, – для меня ничего в принципе не меняется, думаю я.

А парень, между тем, продолжил:

– Так мы отвлеклись. Я вот чего от тебя хотел – научишь так драться?! – потом отводит глаза в сторону, – только у меня денег нет, мне нечем за уроки платить.

Я удивлённо смотрю на пацана.

– Да какой из меня учитель? – удивляюсь я его бзику.

– Ты двигаешься не так, как все, удары у тебя жёсткие и резкие, хотя и выглядишь ты мальцом, – поддержал друга Жмых, – а возраст, – смеётся он, – да нам всем тут не больше десяти, ну, может, Киря чуть старше, – кивает в сторону друга.

Я же в голове прикидываю и так, и этак. То, что меня с самого раннего детства готовили в рыцари, в этом я уверен, хоть и не могу никак до сих пор вспомнить, кем же были мои родители, но явно у нас был свой собственный замок, причём большой, даже громадный. А потому, кое-что я помню, как меня учили, а главное, чему, вот только заниматься этим мне, увы, по статусу не положено, тем более, за деньги. Засмеют и уши надерут.

– Я буду давать подсказки, – решил я. И, глядя в глаза Кире, добавил, – но тренироваться или нет, ты решаешь сам. Бесплатно работать не буду, но за еду – легко.

Киря повеселел.

– У меня время есть только с утра, если с петухами вставать. Как раз тетя Фрося тесто на пирожки разминать начинает. Как тебе такой вариант – каждое утро с меня четыре пирожка на выбор.

Теперь уже повеселел и я сам.

– Пока я тебе нужен, как советчик в делах драки – два пирожка больших с мясом и два на выбор, с капустой или с чем-нибудь сладким.

– Годится! – радостно улыбается Кирюха.

– Тогда, за сегодняшний урок, – глазами показываю на распухший нос своего нового ученика, – пять пирожков с мясом, – и, как бы объясняя, – ну, надо же новых знакомых мне угостить.

– Сделаем, – соглашается Киря.

Потом гулял с пацанами по городу. Стыдно, конечно, в исподнем шастать по улицам, но город буквально наводнён беженцами. Я ещё, в своём прикиде из отличного материала, очень прилично смотрюсь, а главное, не воняет от меня слишком уж сильно. Гнус у меня проводником. На базаре его каждая собака знает.

Я даже себе верёвку отличную присмотрел. Есть у меня идея, как её использовать. Правда, она была тонкого плетения, но прочная, тридцать локтей. Стоит аж целый серебряный, а это, как ни крути, слегка многовато и дороговато для моих сбережений, но верёвка мне нужна. Договорились с продавцом, что куплю я у него верёвку завтра, а теперь мне крюк нужен, маленький железный крюк. Кошку хочу сделать, видел, как лихо ею морячки пользуются. А мне, для моих задумок, она бы в самый раз подошла.

Побывали и в порту, правда, не слишком удачно. Шуганули нас оттуда конкуренты, все доходные места были заняты. Уже начинало смеркаться, когда я, в сопровождении ребят, подходил к таверне. Были у меня сомнения насчет порядочности Кири, но, на удивление, все договорённости были соблюдены, во всяком случае, которые были достигнуты перед дракой.

Сидим на той же завалинке. Мои подельники уплетают вкуснейшие пирожки, в которых начинкой является мясо.

Ух, как же вкусно! – бормочет довольный Паша.

Я тоже дивлюсь очень вкусной начинке.

– А что за мясо? – будто дёрнул меня кто-то за язык, – на крольчатину похоже! – со знанием дела, неожиданно, даже для самого себя, произнёс я.

– Вообще-то, это крысятина местная, – огорошил меня Киря, – а ты где крольчатину пробовал?!

Я так и застыл с открытым ртом. В руках, исходящие соком остатки пирожка, во рту – непережёванный кусок и выпученные глаза. Я даже не понял, что на меня больше всего подействовало, что я как-то вспомнил, что когда-то ел крольчатину, причём приготовленную весьма изысканно, или то, что в качестве исходного материала, для начинки пирожков, использовалась… КРЫСА!!!!

Но затем понял, что вкус весьма приятный, хоть и материал пикантный, но естся то очень даже ничего!

– Не помню, где и когда, – сознался я, – но то, что ел, это точно! Но надо признать, что сей продукт, – потряс я рукой с кусочком теста, – крыса мне, почему-то, больше понравилась.

И ребята буквально грохнули в хохоте.

До меня же только сейчас дошло, что они хотели увидеть мою реакцию на известие о том, что я ем крысу, и думали, что возможно, даже и того… блевану. Но просчитались – голод всё переварит.

– И не удивительно, – смеётся Киря, – эти крысы, всем крысам – крысы! Подземелья города буквально кишат ими. Они здоровущие и часто сами лакомятся охотниками на них. Опасные твари, не часто нам их приносят. Мясо этих крыс намного дороже, чем свинина или та же говядина с бараниной. А всё потому, что вкус у неё очень необычный и приятный. Да много про них говорят. Шкурки тоже в цене, но там сложнее, их выделывать уметь надо. Мой отчим не очень любит крысятину и только маман умеет настоять, чтобы иметь возможность прикупить сей деликатес. Но предложений в городе мало, очень мало, все охотники, удачливые охотники, свою добычу в верхнем городе продают. А нам редко кто такие предложения делает. Серебряный пятак за тушу – и это минимум. Так то!

Жмых только хмыкает на такой рассказ друга.

– То-то и пропадают эти охотники в подземельях, раскармливая крыс. За этот год там столько беженцев пропало! – качает он головой.

– Но, понятно, зарабатывать то хоть как-то надо. А тут такие цены, и эти рассказы про крыс, но никто же не говорит, что они проворные, твари, и что эти бестии с нас с вами весом, и просто большие!

Я поражённо смотрю на товарища, буквально выкатив из орбит глаза.

– Не бывает такого! – выдыхаю я.

– Ещё как бывает! – смеётся Киря, поддерживая друга, – это самый маленький размер из тех, что добывают, а так и того больше бывают! Я еле-еле тушу от земли оторвать могу. Такие тяжёлые туши приносят иной раз и заметьте, друзья, это уже распотрошённая тушка, без внутренностей и обычно без шкуры!

Шкуры! У меня в голове сложился пазл.

У меня же, в найденной мной комнате, столько засушенных шкур! И подъёмник! Так вот кто, оказывается, прирезал бывшего хозяина, теперь уже моих апартаментов. Слово-то какое! Вот тебе и ответ, чем занимался бывший владелец того тела с сапогами. Крысами. Добывал он их.

Всё, иду домой. Теперь уже точно домой. Парни предлагали у них сегодня заночевать. Заманчиво, конечно…

Можно было бы заночевать в их подвале, в полуразрушенном доме, но куда девать мешок с добром, который мне вручил Киря? Делиться этим богатством я ни с кем не хотел. К тому же, у меня намечается нормальная ночка. Подстилка меховая есть, куртка и безрукавка – в наличии, хоть и прилично потрёпанные. Штаны, с кучей заплаток на них, рубаха, видавшая виды, но крепкая и грязная. В мешке ещё огниво, котелок, ложка, на половник больше смахивающая, вот и весь мой выигрыш, правда, ещё мне причитается обувка, но с этим Киря обещался помочь позже.

Удивительно, но даже в сумерках я не потерялся, и самое интересное, никто не попытался меня ограбить, а ведь с раздутым мешком за спиной я лакомая, для многих, добыча. Повезло.

Вот и пустырь, вернее, заросший овражек. Оглядываемся. Вроде, рядом никого нет. Опускаемся на четвереньки и вперёд – камни откапывать.

Минутная работа! Ещё минута – просунуть в появившуюся дыру свои богатства в мешке, а потом и сам протиснулся, ввинчиваясь в проход в подземелье.

Темно. На дворе уже почти ночь, а в подземелье, и вовсе хоть глаз выколи. Прислушиваюсь. Страшно, уже жалеть начал, что с компанией Жмыха не остался ночевать, но двигать назад уже поздно. Еле запихиваю выдвинутые камни на место и на ощупь крадусь по ходу.

Вот же я сглупил, даже огарка свечи не попросил! На заметочку…

Вот и всё, добрался. Вроде, ещё видно, что вокруг творится, одно жаль, придётся в кромешной темноте в помещение бывшего хозяина, охотника на крыс, идти за меховой подстилкой. И ведь помнил, что даже хвороста, не говоря о дровах, у меня тут нет, и зачем, спрашивается, огниво просил?

Но обошлось. Стены немного светятся, давая тусклый свет, глаза к темноте привыкли. Огромная каменная раковина заполнена морской водой, где-то там, наверху, господствует ветер, слышно, как завывает в ночном тёмном небе. Тучи. Как бы дождь не пошёл.

Спать в помещении с дыркой на следующий нижний уровень и подъёмником над ним я побоялся. Стянул с постели, прихватив с собой, подстилку из овечьей шкуры. Она по размерам, как раз позволяет мне в неё всем телом, даже с головой, завернуться. У стеночки, в глубине основного хода устроюсь. И ветер свежий, и не так страшно. У меня на вечер припасено на ужин угощение – пирожок с капустой, а воды я и в родничке попью.

Устроился быстро. Мне завтра подниматься с первыми лучами вставшего светила. Киря очень просил помочь ему с его занятиями.

Не спорю, я удивлён, хотя на фоне пацанов, я, и правда, оказывается, неплохо физически подготовлен. Походу, и приёмы, и разные удары вспоминаются. Хорошо меня в прошлом тренировали. Хорошие были учителя и боевые наставники. Ведь и во время путешествий с беженцами мне не раз и даже не два приходилось отстаивать кулаками право на своё имущество и одежду, в частности, а ведь она у меня бросалась в глаза своим качеством и дороговизной. А мой кинжальчик? Вот где настоящая ценность.

Но вернёмся к этим тренировкам. И чему мне Кирю учить? Ну, за такую плату я, конечно, что-нибудь выдумаю, но не хотелось бы так опускаться, за пирожки человека обманывать, а потому укладываемся в люлю и вспоминаем, как у меня самого тренировки проходили, ведь надо, надо вспоминать кто я! Откуда, и главное, что во мне заложено!

* * *

Выспался я просто отлично. Ни на что не отвлекался, ничто меня ночью не беспокоило, и сон мой не прерывался. Утром, стоило только небесам немного начать сереть, как я уже распахнул свои объятья новому, зарождающемуся дню. Продрал глаза. Быстро сбегал в туалет, испражнившись прямо с небольшого обрыва в воду огромной каменной чаши. Потом сполоснул лицо и, напившись воды, принялся примерять подогнанные мне вчера вещи. Выбирать, конечно, не приходилось, вот только исподнее я решил снять – жалко, да и осенью и зимой мне оно понадобится больше, а сейчас пока тепло, можно обойтись рубахой и плотными, хоть и нестиранными, штанами. Но пока без вариантов. Стиркой заниматься у меня времени не было, а потому, подвязываюсь верёвкой, за щеку кладу серебряный. Мне ещё за шнуром на базар сбегать надо и кузницу найти.

Но, вначале, в таверну, к Кире, надеюсь, мимо меня пирожки сегодня не пройдут!

Дорогу запомнил. С утра на улице никого, как и в моём овражке. Замаскировав вход в подземелье, бегом припустил в сторону таверны.

Меня уже ждали.

– Давно ждёшь? – спросил я, запыхавшись от бега, Кирю.

– Не-е… только встал, – позёвывая, ответил тот, – ну, с чего начнём? – уточнил он у меня, – у нас есть час, пока пирожки готовы будут.

Я вздохнул.

– С разминки, конечно, – отвечаю я. – Я показываю, а ты за мной повторяешь, что непонятно – спрашиваешь, и запоминаешь. По два раза повторять не собираюсь, даже за пирожки, – улыбаюсь я.

– А что такое разминка? – уточняет обескураженный Киря.

– Увидишь, но без неё никак. К тренировке, пока не разомнёшься, приступать не рекомендуется, – уверенно говорю я, хотя совсем не уверен в своих словах. Но пирожков то очень хочется, обидно будет, если сорвётся такой хороший клиент.

Киря обречённо вздохнул.

– Я готов.

Я улыбаюсь…

– Не готов. Скидываем рубашки и подумай, где тут побегать можно, желательно по кругу, в смысле, круг дать шагов там с тысячу или больше.

Киря смотрит на меня, как на бога.

– А что такое «ты-ся-ча»? – по слогам спрашивает Киря.

А у меня ступор – опять всплыли знания.

– Ты до ста считать умеешь? – уточняю я у своего «ученика».

– Ага! – кивает он.

Я ухмыляюсь, радуясь в душе, что, похоже, на один пирожок я сегодня уже заработал.

– Тысяча – это десять раз по сто или сто раз по десять! – смеюсь.

Кирюха задумался.

– Вдоль стены, к морю можно пробежаться, там как раз сейчас свободно. Это объездная дорога, которая в порт ведет. Большой крюк делает. Бежим?

Я киваю и следом за парнем срываюсь на бег.

А потом, всё, как учили меня. После пробежки – упражнения на растяжку. Как же кричал Киря, когда я его на продольный и поперечный шпагат посадить пытался, так и стоял он у меня по десять минут, не меньше, в каждой из поз, потом отжимания, которые парень и пять штук не смог осилить, а до подтягиваний так и не дошли, спёкся.

– Как я сегодняшний день переживу? – чуть не плача, причитал Киря, – всё болит, ноги, как ватные и в промежности, и в коленях сильно болит всё.

– Это нормально, – киваю я, – связки и жилы растягивали, это пройдет через пару дней, а может даже раньше, ну, или чуть позже.

Для меня разминка прошла намного легче, чем для моего «ученика». Разве что, видно, что я на босу ногу бегать не привык. Так и сказал своему новому знакомому, что завтра мне нужна обувка, или разминка будет проходить без меня.

До изучения движений и приемов так и не дошли – растяжка у парня просто никакая. С ним заниматься полгода надо, чтобы хоть немного к приемлемому варианту прийти. Вот, все понимаю, и вспомнил свои тренировки в замке, но вот кто со мной их проводил так и не узнал, как обрезало.

А вот и моя плата за издевательства!

Два пирожка с мясом, один с капустой и один с картошкой. Объедение! Вот только свой улов я тут, у всех на виду, кушать не собираюсь. Сейчас всё ещё слишком рано, хотя Кирю родаки припахали по хозяйству, я же решил вернуться в своё логово, тем более я, подумав, не стал брать на занятия деньги, и камни едва-едва присыпал, когда в город выбирался.

Вернулся так же бегом, прижимая к своей груди хлипкий узелок.

Камни в сторону, нырок, и все – я в безопасности, относительной, конечно.

Утро. Светило только показалось своим огненным краешком из-за верхней части, опоясывающей мой каменный закуток, скалы.

Я же, сидя на меховой подстилке, уминаю второй по счёту пирожок со специфическим мясом. Не оставлять же его на жаре, а вот пирожкам с начинкой из варёных овощей, до вечера, думаю, ничего не будет. А я как раз собираюсь пропасть до вечера.

Так, что там с моими финансами?

Два серебряных и пять медных пятаков. Не густо. Верёвку ту, что я выбрал, надо брать, и это без вариантов. Она необычная, в ней применены, при плетении, эльфийские волокна, и, что ещё важно, на ней навязаны узлы. Крепкая и прочная верёвка, оттого и цена приличная, можно сказать даже, что очень неприличная. Можно, конечно, и дешевле найти, и намного дешевле, вот только для моих планов такой вариант экономии средств точно не подойдёт. И железный тройной маленький крюк, за него тоже платить надо, вопрос только в том, сколько, но, думаю, не меньше, чем за верёвку придётся выложить – железо нынче в цене, впрочем, как всегда.

Теперь, как бы мои деньги пронести? Сорок пятаков меди, это и вес приличный, и в рот всё не сложишь.

Разве что, вначале до Кири добраться и попытаться обменять медь на серебро. Вариант.

Но сначала, надо сбегать и договориться, а потом деньги нести.

Палево, конечно, столько раз туда сюда мелькать, так можно и запалить свою нычку, чего бы, естественно, очень бы мне не хотелось.

И вновь я на пути в город. Аккуратно и осторожно осматриваюсь через дырку в земле. Вроде, возле выхода посторонних не наблюдается. Камни задвигаю на место и немного присыпаю их землёй, а теперь – ноги в руки и бегом в таверну.

Мне везёт, никто особо на меня внимания не обращает, тут таких пострельцов, навроде меня, навалом, да и прикид у меня весьма потасканный и грязный.

На заднем дворе таверны утрешнее столпотворение, что-то разгружают. Крик стоит и ор, ругаются грузчики, о чём-то спорят между собой два дородных дядьки. Как я понял, один из них, что повыше и пошире в плечах, и есть владелец этого заведения. Злой, громогласный. Что там про него пацаны говорили? А-а, что очень не желательно ему на глаза попадаться, может по хребту дрыном огреть! А потому, прячемся в закутке между забором и дровницей. Повезло, не заметили, зато увидел меня, видно, младший братец Кири, наверно, свою одежду заприметил.

– Ты чего тут? – появилась передо мной вихрастая голова пацанёнка. Чумазый, в конопушках, прорешина во рту, переднего верхнего зуба не хватает.

Спрашивает, а сам косит взглядом на мою, в прошлом, видно, его, рубаху.

– Братана твоего ищу, – отвечаю я, – меня Новом прозвали пацаны, с лёгкой подачи Кири. Позовёшь?

– А, это ты его драться взялся учить? – удивлённо рассматривает меня пацан, – я думал ты побольше и постарше брата, а ты младше меня!

Изумление и недоверие в его взгляде.

Я же просто пожимаю плечами в ответ, а что говорить, в принципе, всё на виду. Я и младше, я и меньше, зачем спорить и оправдываться?

– Ну, ты его сегодня и ушатал, он с утра никакой был. Весь стонет и кривится. Жалуется на боль в ногах. Но батя ему ремнём чуть ниже поясницы прошёлся, в качестве обезболивающего, теперь как метеор летает! – смеётся мальчик, – меня Вили звать. Так чего братцу то передать? – уточняет он у меня.

– Скажи, дело у меня к нему, переговорить надо, – прошу я.

– Ага, сейчас сбегаю, а ты, смотри, отцу на глаза не попадись, ремнём не отделаешься, у него с утра просто отвратительное настроение и мамки дома нет, она одна во всём городе способна его урезонить. Жди!

И исчез из поля зрения.

Я сижу притихший, словно мышка, предупредили ведь не шуметь.

Сколько так просидел не скажу, но ноги онемели и сильно затекли.

А вот и шум небольшой рядом с местом, где я нашёл для себя захоронку.

– Нов, вылезай, – раздался голос Кири рядом со мной, – отец в таверну ушёл, там народа много, так что и меня могут схватиться.

Я выбрался из своего закутка.

Киря грустно смотрит на меня, явно братец не соврал, и ему досталось от отчима за нерасторопность.

– Ты как? – уточнил я между делом.

Тот отмахивается и с обидой в голосе говорит:

– Да хожу с утра, после твоей тренировки, как голем. Ни руки, ни ноги не гнутся. Отчим, гад, увидел, что я не бегаю, как обычно и ремнём по заднице протянул. У него настроение – хуже некуда! С матерью поругался, а на мне злость за маму срывает. Ну, да ладно, не впервой, выдержу. Ты-то чего хотел?

Я вкратце рассказал о своей проблеме…

– Серебряный, говоришь, – задумался мой новый знакомый. – Можно организовать, но только с утра. Сейчас, да и вечером, никак. Приноси деньги на тренировку, тогда и обменяем. Я тётю Фросю попрошу, чтобы серебро с вечера припрятала. Нам медь пойдёт, без разницы, что на сдачу посетителям давать, тем более, пятаки. У них магическая защита лучше, и подделок меньше, как ни странно. Фальшивое серебро иногда попадается, имей это в виду, хотя и его берут хорошо, серебро – оно ведь везде серебро, а магическую составляющую потом в банке сами гномы ставят, главное, чтобы сам металл был чистый, без посторонних примесей.

Ого! Я удивился. А я не знал о таких тонкостях насчёт денег.

Получается, медный пятак больше ценится, чем один серебряный!

А вот…

– А серебряный пятак тоже подделывают? – уточняю я у своего собеседника.

Тот качает головой.

– Обычно нет. С ним сложнее, дураков нет. Больше магии надо, а там своё эфирное тело оставляешь, а это след для королевских и имперских ищеек, они по этому следу тебя вычислят махом. Да и магам смысла нет деньги подделывать. Сильный маг, он сам себе денег нашлёпает, главное, заготовок найти для каниба. Сила есть – сделает деньги. Потому и говорю, смысла нет магам фальшивки стряпать. Если у них хватает силы, то они всегда себя прокормят.

Ну, что ж, подождём до завтра, а сегодня можно просто по городу прошвырнуться. Я ещё не весь базар изучил.

Мне опять везёт, натыкаюсь на шайку Жмыха. Они, как и ожидалось, околачиваются около рынка.

– О! Нов! – кричит Гнус, – как дела? Про Кирю мы уже слышали, как его отчим попотчевал ремешком! – пацаны смеются. – Жаловался Киря на тебя, говорит, ты просто над ним измывался, почти пытки утроил!

Я же делаю загадочное лицо и прыгаю к ним под телегу, где они умудрились расположиться всей своей маленькой оравой.

– Приходи и ты, – отвечаю я, – посмотришь и попробуешь эти самые издевательства, а в качестве оплаты, ты мне покажи, где можно в кузнице недорого железку заказать.

– Нож нужен? – уточняет Пашка.

– Нет, – машу я головой – зацеп хитрый на верёвку.

– Поделишься завтрашним пирожком, и организуем, как в лучших домах, – отвечает Гнус.

Я жму плечами, а почему нет, за всё приходится платить.

– Давай, – соглашаюсь я, – но по цене, чтобы по минимуму было.

– Железо, – разводит руками в стороны маленький пройдоха, – но решу по самой низкой цене в городе и пригороде.

– Давай, – соглашаюсь уже и я.

Оставив ребят отдыхать под телегой, мы с Гнусом скрылись в огромном море городского рынка.

– … Ладно, красноречивый, уговорил! – вздыхает молодой парень.

Один из местных кузнецов. Как объяснил Гнус, отец прихворал у него, уже и молот в руках держать не может, а денег на целителя нет, вот и работает теперь в его кузне старший из сыновей.

– Пятак медью за работу и два пятака за металл, меньше никак, да и сам заказ необычный, – продолжает обосновывать цену на заказ кузнец. – Особенно этот хитрый, как ты там его назвал? Кара-бин? – по слогам произнёс название моего заказа молодой мастер. – Да и кошка – это не совсем обычный из заказов в городе, хотя у нас и порт рядом. Причём, таких маленьких размеров, хотя… – он с сомнением оглядел меня. – Малец ты ещё совсем, так что сделаем, деньги тащи и приступлю к заказу.

Понятно, никто без денег работать не хочет, вот опять придётся бежать к себе в укрытие. Третий раз, между прочим, за день, начиная самого раннего утра.

Еле удалось избавиться от Гнуса. Его всё волновал вопрос, где же это я нашёл место для ночлега? Но наглеть парень не стал, памятуя об обещанном ему пирожке в счёт оказанной услуги. Ведь реально, он мне прилично сэкономил, а так, после всех оплат покупок, у меня чуть больше серебряного в заначке останется, а для меня, на сегодняшний момент, это весьма приличные деньги.

И всё-таки у меня прикольный прикид, никто на мальца внимания не обращает, ну шлындаю я туда-сюда, но ведь ничего не ношу, не тащу, и отбирать у меня, вроде как, и нечего. И снова эпопея с откапыванием камней, пробежка по каменным коридорам, сунуть три пятака за щёки и быстро обратно.

Кидаю взгляд на каменную чашу, куда море заливает свои солёные воды, и застываю на месте с широко раскрытыми глазами от увиденного, ну и ртом, соответственно.

Отлив. На море отлив, чаша пуста, хоть и не полностью, вот так я и смог выбраться тогда на берег. Вода отступила, зато в неровностях дна столько рыбы плещется и что-то вроде раков или крабов ползает, причём размеры впечатляют, вот только спуститься вниз и вручную порыбачить я сейчас, без подготовки, не смогу и что-то вроде садка придумать надо, ну не голыми же руками мне рыбу доставать!

Но от открывающихся перспектив дух захватывает. Решить вопрос с дровами или хворостом, и я тогда, точно от голода тут не умру. На Кирю надейся, а сам не плошай. Возможно, что уже завтра Кирюша от моих услуг, как тренера, откажется, чего бы очень мне не хотелось. Платить то за пирожки можно, вот только моих сбережений надолго не хватит, а где мальцу в городе деньги брать? Как те маленькие знакомые девчонки на паперти побираться? Что-то мне претит такой вид заработка.

Но как добраться до таких сокровищ? На ум приходит только верёвочная лестница, а значит, опять придётся тратиться на верёвку, пускай и не такую дорогую, а палки на ступени я и сам найду.

Но я отвлёкся, а меня на базаре давно ждут.

И снова без приключений и задержек спокойно добрался до базара. Гул стоит страшный, народа ведь очень много. Все суетятся, кричат, бегают, а уж сколько тут шантрапы носится среди покупателей и просто посетителей рынка.

Орут зазывалы, хватая за руки и полы одежды потенциальных покупателей, таким образом, завлекая их в свои лавки. Есть даже что-то похожее на скоморохов или бродячих музыкантов. Даже акробаты и танцоры есть. Гул, смех, крики, общий ор, от обилия красок в одеждах прохожих рябит в глазах, очень просто затеряться и потеряться в этом людском море.

Вон, идет высокий эльф. Осанка прямая, надменный взгляд. В цепях тащат на невольничий рынок упирающегося орка. Серо-зелёный хрипит, старается укусить своих погонщиков, хромает и, злобно рыча, ругается на своём гортанном хриплом наречии, и что самое непонятное для меня, я его услышал и непросто услышал, а понял, чего это он там кричит.

– Твари! Отпустите меня, всех убью, загрызу, дайте мне только добраться до вашего горла! Твари-и-и!

Я ошарашено смотрю вслед этой странной процессии. Откуда я знаю язык нелюди?! Голова кругом идёт.

Но, несмотря на пережитый стресс, до нужного мне закутка на территории рынка я всё-таки добрался.

Парень, завидев меня, подходящего к его кузне, выглядел слегка растерянным, я же, быстро выплюнув изо рта три медных кругляша себе в левую ладонь, протянул руку в его сторону.

– Как и договаривались, – просто сказал я, – пятнадцать медяков.

Удивление на лица парня. У него, можно поклясться, сейчас в голове бродили мысли, а не вышвырнуть ли меня, забрав деньги, но столь много народа вокруг бродит и уже некоторые косили на меня взглядом, откуда у такого оборванца, как я, такие деньги?

– Договор, – нехотя произнёс сакральную фразу молодой мастер, – сделаю твой заказ до завтра, и утром заберёшь, – уточняет он. А потом машет рукой, – все равно, кроме твоего заказа у меня никто и ничего не просил сделать. Вот твоей кошкой и кара-би-ном я и займусь.

Я же, довольный тем, что удалось вырвать у него подтверждение своего заказа, а также, что заплатил за это, по сути, совсем смешные деньги, решил ретироваться от греха подальше, и пробежаться по базару. Я ещё далеко не везде был.

Базар был огромен! Огромная площадь, во всяком случае, в моих глазах.

Я дошёл до продавца верёвок, извинился, сказал, что с утра заберу свой заказ на длинную верёвку особой прочности с узлами, ну и заодно спросил, сколько стоят у него верёвки попроще.

На удивление, торговец не прогнал наглого мальца, ведь вчера я с Гнусом приходил, а Гнус у этого купчины иногда подрабатывает.

Прикинул длину веревки, как ни крути, но мне её вдвое придётся сворачивать, а потом узлами к ней палки прикреплять, прикинул высоту, вернее, глубину огромной каменной чаши, куда вода из моря попадает и получается, в принципе, не слишком то и длинная мне верёвка нужна, но заказал с запасом, а это ещё, к тому серебряному, десять медяков. Как раз серебряный в запасе останется.

Поняв, что проголодался, я собрался возвращаться к себе в логово.

На обед у меня пирожки припасены и водица из родничка. А чем занять себя в оставшееся светлое время дня я знаю – песка принесу немного и постараюсь им очистить ложку, кружку и, конечно, котелок. Наношу аккуратно хвороста и недалеко, рядом с моим убежищем около одного из заборов, я видел поленницу дров. Явно, тут никто на дрова не зарится, и в качестве объекта для воровства их не рассматривает, но вначале, я все же хворост насобираю. Видел, где им по дороге разжиться можно, а как немного стемнеет, то в сумерках на дело пойду по добыче дров. Вот такие у меня планы на сегодняшний вечер и на остаток дня.

Утро выдалось, в этот раз, пасмурное. Накрапывал дождик, но сегодня я спал, как богач. Увёл в одном из дворов сушившийся на верёвках плед. Шерстяной, толстый и почти новый. Отличный улов. Хотя и рисковал, на собаку нарвался, которая охраняла приусадебное хозяйство. Увидел в самый последний момент, мчащуюся на меня псину, и, сильно испугавшись неизбежности расправы за воровство, лупанул в её сторону своим светляком, причём, сам не забыл при этом прикрыть глаза рукой.

Долбануло знатно, и наградой мне был жуткий визг, а я, схватив добычу, резво метнулся через забор, а сзади меня только и звучал жалобный скулёж. Потом у меня была операция по добыче дров. Увы, но моя грузоподъёмность всего ничего и я таскал колотые четвертушки поленьев до самой глубокой ночи, при этом, стараясь не оставлять явных следов своего преступления. А перед этим, увы, пришлось по новой бежать на базар, всё к тому же кузнецу и в этот раз не пустым.

Вот же он удивился, увидев меня вновь.

– Ты как подсматривал за мной! – проворчал молодой мастер. – Только что закончил возиться с твоим заказом. Кошку быстро удалось сделать, ничего сложного, а вот на твой карабин, как ты его назвал и нарисовал, пришлось стальной прутик использовать. За полученный опыт, цену за работу поднимать не буду, и когда из простого железа делал, то карабин не пружинил как надо, как только я его ни закалял. Так что с тебя причитается! – а потом, увидев, что я пришёл с не пустыми руками, спросил: – чего с котелком? Ремонтировать принёс?

Я кивнул.

– Дырявым он оказался, и ручки нет. Неудобно будет из костра его снимать, – пожаловался я на свою беду.

– Ну, этому горю, на медный пятак, мы готовы помочь, – усмехнулся мастер.

Я же тяжко вздохнул, и молча протянут ему крупную медную монету.

Ждать пришлось, наверное, с час, но в результате, уже в сумерках, я добрался до своего убежища, таща в руках два выполненных моих заказа.

А потом, с помощью камней, соорудил небольшой очаг.

Огнивом, искромсав себе с непривычки в кровь пальцы рук, разжёг вначале хворост, а потом, подкинув в разошедшийся огонь толстых дров, получил в своё распоряжение приличный костерок, на котором, прямо на камнях, стоял котелок с водой. В него были насыпаны сухие гроздья местной, немного горькой на вкус, ягоды, прошлогодние запасы которой, я по пути домой, подобрал под деревьями, прямо с земли.

И теперь с утра, проснувшись, как по заказу, с первыми лучами светила, наполнял свой желудок немного терпким на вкус морсом.

Второй день, вторая тренировка. Киря морщится, ему больно, он жалуется, канючит, но бежит за мной. Пробежка, как же без неё, а потом разминка с последующей растяжкой.

На его претензии, что я его ничему не учу, что сам умею, ответил предельно честно:

– Ты не готов. Твоё тело не готово! – вздыхаю. Чувствую, что пирожки по утрам за мою работу могут сейчас сорваться, и потому я разговариваю с этим нытиком столь спокойно и терпеливо, доводя до него мысль, что его подготовка, практически, нулевая, как бойца.

– Вот попробуй повторить мои движения, – предлагаю я и верчусь на одной ноге, при этом, как бы нанося удар другой ногой в прыжке.

У него глаза выкатываются из орбит.

– Вот видишь, не смог. А хочешь так же научиться делать? – спрашиваю я.

– Угу! – кивает он удручённо.

– Тренируйся и научишься, обещаю! – подбадриваю я своего ученика.

А через час, не меньше, несу свою добычу из пышущих жаром пирожков к себе в убежище. За щекой, обещанный целый серебряный. Причём, не контрафактный, а вполне себе настоящий.

За завтраком решаю, чем бы сегодня мне заняться. Нужны деньги, и это понятно. Меня, в данный момент, спасает только то, что у меня есть это убежище, о котором, походу, никто не знает. Или, как вариант, знают, но боятся сюда соваться, возможно, что истории о крысах придают этому месту, в глазах местных, жуткий ореол.

Это ведь я не знаю об этом. Возможно? Да легко! Взять хотя бы этот провал в лабиринте левого хода, по которому я в город добираюсь. Дырка то там приличная и оттуда всё, что хочешь, вылезти из подземелий может.

Заделать я её пока не могу, разве что потратить пару дней и попробовать тупо заложить её камнями. Можно, но вот только тратить на это время пока не хочется.

В планах на сегодня – покупка верёвок. Потом, где-то надо найти крепкие палки, для ступеней в моей верёвочной лестнице. А за что её крепить я уже решил. Есть у края чаши, на ближайшей стене, каменный выступ, за который можно попробовать закрепить концы верёвок. Но вначале, сегодня, я хочу посвятить время как раз обратному, хочу забраться на самый верх выступа пещеры. Там ведь, как раз, стена крепости подходит к нему впритык, но ведь просто прогуляться вдоль стены можно, а для этого надо забраться как раз на выступ. Для этого мне и понадобится металлическая кошка с крюками и крепкая верёвка, с навязанными на ней узлами, для того чтобы за них цепляться руками, которую очень сложно перетереть о камни.

Пробежка на базар, как и в прежние разы, прошла без проблем. Местная гопота, состоящая из шаек ребят постарше, пока на меня внимания не обращала. Но это временно. Уж больно я уже примелькался на базаре, надо сделать перерыв, чтобы обо мне успели подзабыть. Верёвку куплю, и всё, буду изучать и обследовать окрестности, мне бы только из своего огромного грота на поверхность выбраться. Не стоит забывать и про само подземелье. Труп на нижнем уровне и его вещи меня манят к себе всё сильнее и сильнее, как и возможность продать или обменять их, на что-то нужное для себя.

Верёвки мне завернули в какую-то грязную тряпку. Торговец понимает, что обманывать меня не стоит. Деньги честно заплачены, а его лавочку, в качестве наказания, и спалить могут, если какие-нибудь косяки с его стороны будут.

Я на радостях припустил бегом обратно. Всё, в ближайшее время, во всяком случае, до завтрашнего утра, я в город ни ногой, хотя, как пойдёт.

Добрался. Ну, насчёт невозвращения в город, я, походу, немного погорячился. А кто добывать дрова и хворост будет? Но это я решу ближе к вечеру, а пока камни вставляю обратно и уже спокойно иду по подземному коридору к своему лежбищу.

Осматриваюсь. Всё спокойно, посторонних нет.

Свечу мне презентовал сегодня Киря за свой косяк – обувка будет только завтра. У меня с утра из проплаты за тренировку, всего лишь три пирожка осталось. Как обещал вчера, за труды и посредничество, Гнусу досталось изделие из теста и мяса крысы, но я не в обиде и не внакладе. Сейчас по-быстрому организую костерок, ягоды ещё остались, так что горячим ягодным морсом я себя уж точно обеспечу, а под него и мясной деликатес отлично пойдёт.

Планов на сегодня у меня громадьё, при этом посещение города, как пункта к выполнению, нет. А вот выбраться за внешние стены города, поднявшись на каменный скалистый обрыв, задача для меня не из лёгких, но основополагающая. Есть у меня надежда, что разживусь я там и хворостом и дровами, а главное, палками для ступенек для моей верёвочной лестницы.

Завтрак прошёл быстро и «на ура». Времени на работу с огнивом ушло меньше, чем вчера, сказывается нарабатываемый опыт, и пальцы в этот раз остались целыми. Горячий морс с пирожком подняли настроение до небес.

А жизнь то налаживается!

Ну, а теперь займёмся кошкой. Грубо, конечно, сработал молодой кузнец, хотя карабинчик, для быстрого крепления железного крюка к верёвке, выполнен неплохо и металл, использованный при этом, выглядит, и правда очень дорого, блестит на солнце, и нет ни следа ржавчины. Дорогой металл.

Зацепить одно за другое времени много не заняло. Конец верёвки привязываю в районе коленки левой ноги, это для того чтобы, когда буду забрасывать крюк вверх за скальный выступ, он с верёвкой слишком далеко не улетел. Мало ли что, или я сил не рассчитаю, и тогда надо будет новую кошку делать, а на это у меня уже уж точно денег нет, придется, как ни крути, в гости к крысам идти и ковыряться в останках несчастного, бывшего хозяина этих подземелий. Но всё у меня уже продумано, и терять кошку я не собираюсь.

Собрался быстро. К поясной верёвке прикреплён кинжал. На сегодня у меня это единственное оружие.

Так, осматриваюсь. Чаша полна воды, отлива пока нет. По моим наблюдениям, вроде, ближе к обеду он тут случается, но рыбалка у меня сегодня в планах отсутствует. Ветерок разогнал тучки, которые с утра грозились дождём. Чайки, наглые, на скалах сидят. Вроде как, на них не принято охотиться, но голод и не на такое подтолкнёт, невзирая на любые предрассудки.

Ну, я готов, жаль, конечно, что придётся карабкаться по скалам босиком, держась за верёвку, увы, но обувки, пока что, у меня нет.

Раскручиваю кошку и…

Двадцать четвёртый заброс получается лучше, чем предыдущие попытки и мой маленький снаряд с зацепами очередной раз плюхается там, за краем каменного карниза, но, видно, никак не может ни за что зацепиться. Там, наверное, просто голые камни и притом сплошняком, если железные крючки никак не могут зацепиться хоть за что-нибудь.

Крюк очередной раз с высоты плюхается в воду. Сворачиваю верёвку и выуживаю кошку из немного мутной морской воды.

Всё, устал, передохну. Уверенность в том, что мне таким способом удастся забраться на карниз, тает с каждым очередным неудачным забросом.

Не дождавшись времени обеда, уходит по назначению кружка ягодного варева и пирожок с капустой.

Настроение хуже некуда, уже посматриваю оценивающе на колотые чурочки – если поработать кинжалом, то через определённое время я точно могу изготовить с помощью него деревянные ступеньки для верёвочной лестницы, но ведь и погулять за стеной города тоже очень хочется. Есть вариант, конечно, тупо выйти через главные ворота крепости и попытаться пройтись вдоль крепостных стен в нужную сторону, но и понимаю другое, если бы это всё было так просто, то этот вход в подземелья уже давно бы кто-то, из тех же беженцев или гильдии воров, для себя бы облюбовал. А тут, такое ощущение, что после того, как погиб тот несчастный, чьи останки валяются под дырой в полу каменного мешка, подземелье никто не посещал. Странно.

Всё, перекус закончился.

С удвоенной силой раскручиваю кошку и с хеком «акх!», и с сильным рывком, подбрасываю крюк ввысь.

Блямб! Слышу, как кошка падает где-то там, наверху, на что-то, каменное.

Начинаю натягивать верёвку на себя.

Есть! Не идёт дальше, за что-то там все-таки зацепилась.

Скалюсь устало от радости.

Ну, а теперь собраться с силами, помолиться про себя, а можно и вслух, и попытаться подняться по почти отвесной скале, хотя до середины подъёма имеется в наличии удобный откос, куда можно ставить ноги.

Ну, с богом, помоги мне Анис!

Подъём не занял много времени. И так уступы были вполне удобными, а тут ещё помогаю себе, подтягивая своё тело на верёвке.

Вот и край карниза над головой. Последнее усилие и отчаянный рывок всем телом… фух! Выбрался.

Перевожу дух. Отдыхаю лёжа, даже не поднимая голову, не в силах оторвать её от нагретого светилом каменного основания карниза.

Ну, хватит, полежали и будя!

Переворачиваюсь, а потом и вовсе сажусь, ноги свисают в огромный проём, из которого я только что вылез. Под ногами открывается вид на мою, закрытую в скалах, морскую лагуну. Кольцо скал справа идет в сторону моря и мне, похоже, там не пробраться, сплошная стена высотой, примерно, с три моих роста, не меньше. Может, с помощью кошки забраться то можно, но надо ли?

Оглядываюсь назад. Так и есть, высокие стены крепости почти вплотную подходят к карнизу…

Шагов двадцать моих до неё, а вот в сторону скал всё это пространство лесом или кустарником заросло, хотя видно, что когда-то тут пытались бороться с этими насаждениями, вон сколько нарубленного сушняка и что самое неприятное, весь кустарник с этим хворостом сильно перемешан и, чтобы вытащить хворост, который мне ой, как необходим, придётся поработать, причём, в поте лица. Целые буреломы накиданы, когда-то тут серьёзную зачистку делали, но, похоже, что с того времени прошло немало лет.

Дошёл до крепостной стены. Камни в стене вперемежку с раствором, по размерам разные. Есть и маленькие, и средние, и просто огромные валуны. Запрокинул голову назад, смотрю ввысь, но так и не смог увидеть зубья крепости, а главное, стражников не видать…

Третий час разбираю завалы валежника. Раскладываю по кучкам. Потом, длинными гибкими крепкими стеблями, типа лиан, связываю эти кучки хвороста в вязанки. Уже тринадцать штук отправил плавать в каменную чашу моего пристанища. Скидываю, а затем они плавают в тихих водах морской чаши. Потом покупаюсь, выловлю все и заодно постираю свои новые, подогнанные мне Кирюхой вещи.

На море начался отлив, а я продолжаю собирать вязанки. Чем больше поработаю сейчас, тем меньше мне придётся, впоследствии, воровать дрова у жителей города. Выстругал ветки для использования в моей верёвочной лестнице в виде ступеней. Семнадцать молодых деревцев на это дело угробил и тоже по вязанкам распределил. Вернусь вниз, будет мне чем вечером заняться.

Я забурился глубоко в заросли кустарника. Травы много и вся высокая, хотя ведь, по сути, тут освещение не очень и каменный бруствер со стороны моря высокий, и шапка от веток деревьев и кустарников приличная, а я продолжаю выдирать из этих зарослей понравившиеся мне сухие стволы поваленного кустарника и деревьев.

А это что?

Я отпрянул назад. Кости, да ещё и в штаны одетые!

Попятившись назад, запнулся о ветки и растянулся на спине, больно ударившись обо что-то копчиком. От страха волосы стоят дыбом, вытянутые вперёд руки трясутся так, что кинжал прыгает перед глазами.

Явно скелет. Вот только чей? Уж больно косточки для человеческого тела великоваты. Раз на меня не среагировал, то значит не нежить, а просто труп, вернее, уже скелет. Перевожу дух. С земли подниматься не спешу. И устал, да и надо прийти в себя после такой необычной находки.

Пока сижу и приглядываюсь к находке.

Так, кожаным штанам пришёл конец. Труха, впрочем, как и рубахе. Поживиться тут в этих останках нечем, разве только что-то железное могло сохраниться, если за столько лет ржа его не съела. А может, и монетки есть, им-то ничего не сделается.

Встаю на четвереньки, палочку себе выломал небольшую, чтобы в костях удобней ковыряться было, а самого вопрос гнетёт, как и каким образом тут этот труп образовался?

Может быть, из моего убежища вылез, а потом тут спокойно себе окочурился? Маловероятно. Со стороны моря тоже вряд ли пробрался в эти заросли. Звери поели или те же крысы? Но скелет абсолютно целый, во всяком случае, я раскиданных костей около этого скелета не нашёл пока.

Пришёл сюда со стороны крепостных ворот? Шёл вдоль стен? Так я уже осмотрел немного окрестности. Никак сюда по берегу не добраться. Чуть дальше, шагах в ста, стена вплотную к обрыву в море подходит. Там не то, что взрослый, там даже я вдоль стены никак не проберусь, если, конечно, летать не умеешь.

На ум приходит только один способ попасть сюда трупу, причём, уже в качестве этого трупа – спуститься со стен или упасть оттуда.

Но вернёмся к останкам.

Штанов практически не осталось, пояс был, но одна труха от него на земле и в нём, видно, ничего не было или за время нахождения тут трупа все истлело. Даже бляха из дерева была вырезана, нашёл пару щепок, а больше ничего. Что-то совсем уж нищий дохляк мне тут попался. Хотя, есть кое-что, на удивление, сумка сохранилась, на вид тканевая и пустая, пощупал её, ничего не обнаружил, и открывать пока не стал, в сторону отложил.

Кости уж больно большие и широкие, хотя о принадлежности трупа может многое сказать череп, и я его нашёл. ОРК! Это останки орка, ну или, на худой конец, орчанки. Но против этого утверждения выступает полное отсутствие украшений. Даже орки-воины на шею себе монисто из монет вешают, обычно золотого и серебряного достоинства. А тут ничего. Рабыня?

Рубаха явно из травяной ткани. Тоже истлела. И ничего интересного я так пока и не нашёл, не считать же за находку эту пустую котомку. И черепок без украшений, хотя я втайне, в душе, очень надеялся обнаружить хоть что-нибудь из украшений. Осталось только пальцы рук и запястья проверить. Может, какое-то колечко или браслетик у погибшей или погибшего обнаружится?!

О, да! Кольцо!

Эх! Бронза, размером в три моих пальца, не повезло, а больше ничего нет.

Раскидал кости и остатки одежды. Улов мизерный, хотя, как раз кости стоило бы прикопать, но думаю, что в следующее посещение, а теперь выбираюсь из колючего кустарника и надо передохнуть. Думаю, что впечатлений на сегодня мне предостаточно.

Взгляд с высоты на чашу каменной морской ванны. Вода начала прибывать. Прилив. Подождём, если вдруг сорвусь, то хоть не на мелководье каменистого дна приземляться, а в солёную воду, хотя тоже хорошего мало, а потому, займусь пока что кошкой – посильней её крюки углублю в расщелину между каменными валунами, а теперь посижу, отдохну, а заодно займусь перстнем и сумкой.

Усаживаюсь на нагретые светилом камни, вытягиваю усталые и натруженные ноги. В первую очередь, нужно хорошенько рассмотреть перстень. Ну, что сказать? Массивный, иероглифы какие-то нанесены и явно этот язык, я не знаю точно. А может, это таинственные руны? Рисунки тоже непонятные – всякие завитушки…

Солнце припекает, и пить очень хочется. Флягу у Кири я не попросил, но и так он много чего подогнал, не стоит наглеть.

От нечего делать, стал примерять здоровенный перстень на свои маленькие пальчики.

Мне весело и легко, хворостом запасся, вот перстенёк нашёл. За серебряный точно продам или на что-нибудь обменяю у того же кузнеца. Ну, а сумка и самому пригодится, укорочу ручку, подогнав под свой рост, и привет. Будет куда вещи складывать, а то, с того же базара, верёвки пришлось в руках всю дорогу тащить.

Я о чем-то задумался, продолжая попеременно мерить и просовывать свои пальцы рук в красивый массивный перстень.

Вдруг что-то сверкнуло в глазах, словно я свой светляк самопроизвольно запустил, а в глазах – блики. Промаргиваюсь, и это… тяжести перстня в руках не ощущаю! Я даже опешил. Как?! Я потерял единственное приобретение?! Обидно, ведь на этот серебряный я очень рассчитывал.

Расстроился, и как только зрение восстановилось, начал осматриваться вокруг в надежде на то, что кусок бронзы закатился в расщелины между камнями, но не судьба, потерял.

И только тут я обратил внимание на правую руку, на среднем пальчике которой удобно примостился маленький перстенёк, точная копия моей пропажи, только уменьшенная в несколько раз.

Я удивленно рассматривал свою руку. Точно он! Просто уменьшенной формы. И вязь та же, и рисунок. Но как же он смог уменьшиться и преобразоваться точно под размер моего пальца, и ещё, почему же он тогда, если он с магической начинкой, не среагировал на другие пальцы? Ответов у меня не было.

Я попытался осторожно снять перстень с руки. Кольцо легко соскочило с пальца и легло в ладонь. Вот только превращаться обратно, в большой перстень, оно не спешит.

Так, понятно, под нового носителя подстроилось. И что всё это значит?

Получается, я маг, и могу управлять артефактами? Одни вопросы, но я не знаю, бывают ли маги в таком молодом возрасте? Кстати, о возрасте, а сколько мне лет?

Я удивлённо уставился перед собой. А, правда, сколько?! Судя по возрасту, как сказал Жмых, не больше десяти, но, может быть, как больше, так и меньше. И ведь, что обидно, даже как меня зовут я не помню.

Но вернёмся к кольцу. На что оно действует? Что с его помощью можно делать? Ответов, опять же, нет.

Лучше видеть не стал, слышать, вроде, тоже, может стал сильней?

Да нет, те же прутики вместо рук ног.

Ладно, потом разберёмся, уж теперь точно я его продавать не буду, да и в таком маленьком виде никто у меня его не купит. Кому он такой нужен?!

Вздыхаю расстроено, деньги-то нужны!

Перевожу взгляд на лежащую рядом со мной на камнях котомку. Вид у неё, мягко говоря, не очень. Простая плотная ткань, крупные, грубые нитки, отталкивающая вещь. Но выбирать не приходится, не время воротить носом, и такое подспорье в моей ситуации можно воспринимать как дар богов.

Ну, посмотрим.

Открыл котомку и обомлел…

Как же так, я же проверял!

Полная сумка, с верхом, какой-то травы в пучках, между прочим, и, судя по всему, её, этой травы, в эту котомку не одну охапку напихали.

Закрываю и открываю глаза – трава торчит из котомки и просто выпирает, ничего не изменилось.

Пытаюсь опять закрыть котомку.

Края легко сводятся…

Я приподнимаю котомку вверх – лёгкая, и на ощупь, пустая! Совершенно пустая… и это… трава и не прощупывается!

Да что же это такое то?

Вытащить всю траву из сумки?

Я опять её раскрыл. Пучки травы, причём свежей травы, опять буквально выпирают наружу.

Ну, не бывает такого! Магия? Только это и приходит на ум.

Думаем.

Ну, вытащу я траву, а вдруг не получится обратно засунуть? Тут нужно с кем-то сведущим посоветоваться. А кто у нас может быть сведущим в вопросах продажи травы? Правильно, травник или травница. Любой, кто на том же рынке траву продаёт.

Видел я вчера место, когда гулял по рынку, где травницы сидят. Одна молодая, вторая чуть постарше, а вот третья, совсем уже древняя старуха. Увидел я её, когда она с кем-то ругалась, с покупателем, видно.

Вот к ней обратиться за советом, да и убежать от неё, в случае чего, я точно смогу, не успеет она меня схватить если что, да и сидит она на базаре в закутке, в стороне от всех, почти на выходе, правда, в сторону порта. Ну, это мне даже на руку, кто там будет пытаться ловить мальца, несмотря на крики древней старухи!

Решено, так и поступлю, а теперь пора спускаться к себе в подземелье, там меня ждёт пирожок, горячий напиток и купание в морской воде. Стирка по возможности, а до того момента, как совсем стемнеет, работа над верёвочной лестницей, всё необходимое у меня есть.

Глава вторая

– …и откуда это у тебя???

Старческий голос скрипел, как уключины на морском ялике, на котором довелось поплавать в период моего путешествия до этого города.

Как и планировал, я с утра, сразу после тренировки с Кирей, пошёл на базар. Пирожки от платы за тренировку уютно устроились среди пучков травы…

Что удивительно, в это ранее время именно старуха была на своём месте, остальные продавцы травы и травяных настоев пока отсутствовали. Народа на базаре было ещё не слишком много, а уж в закутке, где оборудовала себе гнёздышко старуха, и подавно, так что особо никто и не обращал внимания, что оборванец что-то спрашивает, или предлагает купить травнице.

Вечером допоздна просидел у костра, палки на ступени для лестницы выстругивал. Перед этим искупался, причём в одежде, вязанки дров собирал, потом стирку устроил. Спал в своём исподнем, а рано поутру двинул на тренировку, причём не забыл и перстенёк и котомку прихватить, а вот теперь…

Старуха цепко держала меня за рукав высохшей после стирки и почти чистой рубахи.

– Не спеши убегать, ничего плохого тебе не сделаю, – прокаркала на ухо костлявая, – давай с тобой договор заключим. Ты мне рассказываешь, где нашёл эту котомку, я же объясняю всё, что касается твоей находки. И подтверждаю перед богами, что на твоё имущество я не претендую.

О как, даже богов приплела.

– Хорошо, – киваю я.

Она неохотно выпускает из своих пальцев плотную ткань моей рубахи. Да и не собирался я убегать. Хотя, конечно, меня удивила её реакция на эту волшебную тряпку, стоило её только показать, ведь я ее даже не открывал.

Старуха, конечно, колоритная – сгорбленная, нос крючком, седой неопрятный волос на голове, причёски, как таковой, нет, платком всё примято. Передние зубы, что характерно, все целы. Небывалые дела в таком возрасте. Глаза небесно-голубые. Морщинки и ямочки на щёчках. Не разбираюсь в женской красоте, но видно, когда она была молодая, то была просто прекрасна.

– Дай, я на неё гляну, – показывает она скрюченным пальцем на котомку, перекинутую у меня через плечо.

Ремень я укоротил, просто узел завязал на нужном месте, а всё лишнее даже срезать не стал, и так убого выглядит, зато никто ее позарится. Как оказалось, я очень ошибался, старуха явно бы не отказалась от такого приобретения.

Я, молча, скинул через голову ремень и протянул, выглядевшую пустой, сумку старухе.

– Интересно, – разочаровано протянула старушенция. Она копалась в сумке, причём, того комка травы не было в ней и в помине, – неужели ошиблась? – бормотала она себе под нос, – но это явно её сумка…

Услышал я её шепот.

– Чья? – непроизвольно вырвалось у меня.

Она перевела на меня взгляд своих, таких, ещё совсем молодых глаз. Полный диссонанс её глаз и этого старушечьего сморщенного лица.

– Подруги, – вздохнула травница. – Тебя как зовут, малыш?

– Нов, – представился я.

– Нов, – прошамкала старуха, – меня зови баба Кови. Меня все так зовут, – закряхтела старая карга, – а теперь, про подругу. Мия… орчанка… рабыня. Была рабыней, потом вольную получила. Как раз собиралась в родные места податься, но пираты на город напали. Это тёмная история, её тут местные ловили, но она пропала, никто так её и не нашёл, а вот эту сумку я ни с чем спутать не могу. Но не простая эта сумка.

Потом резко прервалась и уставилась на меня, не мигая.

– Постой, а почему ты именно к травницам пошёл? Это мне повезло, да и тебе, что на меня нарвался, в итоге. Остальные две молодых клюшки всё равно ничего не знают. Ты выложил из сумки всё? Смог открыть?

И что отвечать? С другой стороны, трава мне не нужна, и если это правда, то что она мне тут рассказывает…

– Я открыл, ведь вы тоже открыли, – киваю я, на шарящую в пустой сумке руке старухи.

Она только вздыхает в ответ.

Я, молча, забираю сумку и после небольшого раздумья, а надо ли… открываю сумку уже сам.

И тут вздох восхищения.

Бабка едва не плачет, и руки у неё трясутся.

– Ты позволишь? – спрашивает она меня, а у самой в глазах такая надежда…

Только вот вопрос – на что?

Я протягиваю ей сумку. Она осторожно, словно великую драгоценность, берёт её в руки и, оглянувшись вокруг, словно собралась что-то ценное прятать, начала выкладывать перед собой на стол пучки свежей зелени.

По её лицу можно было понять, что она находится в великом возбуждении и волнении. Как бы «кондратий» не хватил бабулю, оно мне надо?

Но, вроде, как бы, обошлось. А гора травы прямо передо мной росла, как снежный ком.

– Во-от! – прошептала старушенция. Глаза её сверкали торжеством.

Три пучка какой-то травы с листьями фиолетового оттенка она отложила в сторону.

Я же в пальцах зажал перстенёк и показывал ей. Её взгляд зацепился за него и брови взметнулись вверх.

– Ну-ка, дай сюда, гляну, – буквально приказала она.

Чего уже прятаться то?

Повертела его в руках, примерять не стала.

– Знакомый красавец, – кивнула она, – правда, в последний раз, когда я его видела, он был раз в пять больше. Ведь так? У тебя на среднем пальце правой руки он уменьшился резко в разы? – спросила она требовательно.

Я молча кивнул, а что оставалось?

Она внимательно прошлась по мне, неожиданно, слишком цепким взглядом.

– Странно всё это! – произнесла она в итоге. – Магии я в тебе не чувствую, от слова «совсем». Если хочешь знать, что сумка, что перстенёк твой, вещи очень непростые. Но, увы, для большинства, абсолютно бесполезные.

Я удивлённо смотрю на неё.

– Да-да, даже для меня, – смеётся она. – Сам видел, как я рукой в пустой котомке шарила. Удивлён? Так вот, что я тебе скажу. В тебе сильна кровь орков. Ты простой оркский ублюдок. Увы, эти клыкастые твари любят насиловать женщин, людских самок в своих набегах, и в рабыни самых красивых и выносливых забирают. А это, – она кидает на столешницу стола сумку и перстенёк, – грубая подделка артефактов, поистине великих эльфийских мастеров. Гоблинская работа, но, как видишь, в чём-то они даже аналоги превзошли. Сумка – это пространственный карман, но в твоём случае, заточенная только на травников. Положи туда камень или этот перстень, и ты его прощупаешь в сумке, и его не скрыть, как и веса от него.

Я же про себя вспомнил, как я удивился, когда в сумке смог прощупать перстенёк, когда шёл на рынок.

– Но и это ещё не всё. Эта сумка и колечко заточены только под орков, ну, может быть, ещё гоблинов, в чём я сильно сомневаюсь. Гоблины для орков – те же рабы. Потому и говорю, что в тебе очень много орочьей крови, хотя, что удивительно, на твоей физиономии этот факт никак не отразился. Полукровка, точно, вот только почему ты не несёшь в своём лице родства с этими серо-зелёными тварями? И цвет лица и кожи рук у тебя вполне человеческие. Ещё может быть, что ты сильный маг. Это тоже могло бы объяснить факт того, что ты смог приручить и сумку, и поисковик. Перстень предназначен для поиска чего угодно, если это «что угодно» зажать в руке, на палец которого надето кольцо, например, если серебряная монета, то ты сможешь искать серебро, если оно будет рядом. Не скажу, на какое расстояние работает именно этот артефакт, всё индивидуально, но принцип понятен?

Я киваю в ответ. С ума сойти, я полуорк???!!!

– Мия этот перстень использовала для поиска растений. Ментальная магия, хотя орки не маги, от слова «совсем», но пользоваться артефактами умеют. У тебя тоже, даже шлейфа нет от магии. Ты пуст, как и любой орк.

Я удивлённо смотрю на старуху.

– Но как же тогда шаманы? – не понимаю я.

– Шаманы? – плюётся бабуля, – природные чародеи, они в разы сильнее магов, но наше счастье, что их очень, очень мало рождается. Они повелевают духами и магией природы. Они очень сильны и наши маги с ними никогда не сравнятся. Может, архимаг ещё бы смог в одиночку противостоять кругу шаманов, но вряд ли. Я одарённая, оттого и прожила на этом свете уже больше двухсот пятидесяти лет.

Я поражёно выпучил глаза на почтенную леди.

– Только не говори никому! Я, конечно, для магов уже ничего не значу, а раньше всегда приходилось прятаться, пока не перегорела, в итоге, в поединке против дипломированного аристократа-мага, но уделала его всё-таки. Но я и сейчас кое-что могу. В частности, могу определять маг передо мной или нет. Так вот, в тебе, как и в любом орке, магии нет. Совсем. Но, как и твои полуродственники, ты можешь управлять артефактами, – кивает она на лежащий на столе перстень.

Я вздыхаю.

– Получается, и сумка, и кольцо бесполезны, и ничего не стоят?

Разочарование у меня в голосе, все планы насмарку, к тому же, узнать, что я наполовину орк, хотя и не правильный орк, то ещё удовольствие.

– Ну почему же, – усмехается старуха, потом переводит взгляд на меня, – пару медяков за колечко, ещё пару за сумку, да и то, вряд ли кто такие большие деньги заплатит за эти безделушки. Кроме орков, никто не может пользоваться этими недоартефактами. Они для любого разумного, кроме орка, абсолютно бесполезны.

У меня от обиды и разочарования навернулись слёзы на глазах.

Видя моё состояние, старушка поспешила меня успокоить.

– Но ты посмотри на это с другого ракурса. Ты можешь собирать кучу травы за раз и спокойно весь этот стог, – кивок на заваленный стол, – переносить на любые расстояния и при этом совершенно не уставать. Вообще, гоблины, конечно, молодцы. Аналоги таких или похожих сумок, для магов других разумных и не только магов, стоят просто сумасшедшие деньги. Простая сумка, без ограничений, с коэффициентом увеличения объёма и массы переносимого груза, начиная от десяти, стоит тысячу империалов.

Я поперхнулся, услышав такие суммы денег.

Видя моё неверие, старуха, видно, решила меня окончательно добить.

– А так, цена на особые экземпляры спокойно и до миллиона дойти может.

Наверно, я очень потешно смотрелся с раскрытым от изумления ртом.

– Поисковик тоже очень редкая штука, очень, но именно этот, для любого другого бесполезная безделушка, а потому, пользуйся им и радуйся.

Я же опешил от такого заявления.

– Но я же ничего не знаю, – расплакался я.

Без денег, влачить жалкое существование попрошайки на паперти я не хотел.

– Научим! – смеётся вновь эта непонятная старушенция. – Та же Мия, с помощью мысли, пользовалась поисковиком. Она об этом мне сама рассказывала. Держала образ нужного ей растения, и поисковик указывал, куда надо идти.

В принципе, я на это и надеялся, но продать подороже артефакты понравилось бы мне больше.

– Насчёт учёбы, – потом перевела взгляд на пучки фиолетовой травки, – нет, вначале решим с этим. – Кивок на траву… – мне ТЕПЕРЬ – выделила она интонацией слово, – этим всем некогда заниматься, так что собирай всё своё хозяйство обратно в сумку, кроме этих пучков. Хотя и их я тебе дам подержать. Для чего, объясню позже. Остальное собирай аккуратно, а тебе расскажу, что я придумала, – и вздыхает, переводя дух, вон сколько, не переставая, без передыху, рассказывает. – Эта травка – Экириус Благодатный. Растёт, обычно, в пятнах проклятых земель. У нас тут что-то тоже похожее есть. Видно, Мия эти пучки там и набрала. Но проболталась, за это её и убили, знаю, что убили, даже примерно знаю кто, но это теперь абсолютно неважно. Все уже давно мертвы. И о причине пропажи Мии, как ты понимаешь, никто не распространялся.

Я смотрю на бабушку.

– Из-за них? – кивок на фиолетовые растения.

– Да! – как приговор, звучит ответ.

Я, реально, сильно испугался.

– Эти растения используют при приготовлении одного ценнейшего зелья. Стоимость его оценить невозможно, особенно, когда доживаешь до таких преклонных лет, как я. Причём, именно эти растения и являются основными и самыми дорогими ингредиентами. Эти пучки могут стоить сотни миллионов империалов, – пауза, – или ничего не стоить!

– Как это? – опешил я.

– А вот так, тем более, через столько лет. С момента пропажи Мии, прошло уже двести тридцать четыре года.

У меня едва ноги не подкосились.

– Вообще удивительно, как артефакт сумел сохранить все эти растения. Но, вроде, гоблины как-то придумали зацикливать свои артефакты на внешний общий магический фон мира. А вот те же ушастые – на силу носителя. Видно, потому и сохранился сбор в артефакте, – усмехнулась старуха. – Так вот, этот эликсир возвращает молодость. Его готовность проверяют на хрюшках. Капля его, если выжила, то значит, он готов, если умерла, причём мгновенно, то получился сильнейший яд и цена на основной ингредиент падает практически к нулю. Потому и говорю, или миллионы империалов, или практически ничего.

Я только вздыхаю, понимая, куда клонит хитрая старуха. Эту фиолетовую траву не вернут мне при любом раскладе, впрочем, как и платить мне за неё тоже, походу, не собираются. А вот это уже свинство, мне вообще-то жить не на что.

Я обиженно набычился, понимая, куда клонится этот разговор. Поняла моё состояние и древняя старушка.

– Но и отпускать тебя без вознаграждения нельзя. Боги не поймут, тем более, ты мне принёс известия о давней подруге. Я не хочу знать, где покоятся её кости, просто поклянись, что захоронишь их.

Я посмотрел в эти глаза небесного цвета.

– Я похороню останки. Клянусь! – отвечаю я.

Удовлетворённый вздох.

– Тогда и я сделаю тебе хороший и необычный подарок, – говорит старуха. – Я передам тебе одно, очень ценное умение. Наличие магии, конечно, у кандидата приветствуется, но не обязательно. Размен прекрасный, хотя я когда-то планировала передать его своим детям, вернее, дочери, но, увы, детей мне боги пока не дали, а вот эликсир из этих растений, – она легонечко погладила листочки необычного цвета, – может вернуть мне молодость. А может и убить, ибо проверять то, что у меня в итоге получится, я буду сразу на себе. Я так решила. Или молодость, или встреча с богами. Другого не дано. Итак, суть моего предложения такова – ты подтверждаешь перед богами, что добровольно даёшь мне шанс на новую жизнь, я же расплачиваюсь с тобой редким умением анализа. Суть его проста. Если что-то знаешь, когда-нибудь знал, или просто слышал или читал, даже вскользь, всё тут же вспомнишь, стоит только прикоснуться к объекту анализа. К примеру, ты сорвал какой-то цветок в лесу и если раньше о нём читал, то тут же все знания всплывут у тебя в голове. Ты про это всё вспомнишь. Что читал, что тебе о нем рассказывали или даже просто подслушал мимоходом. Вспомнишь все, досконально.

Я поражённо молчу.

– А потому, тебе надо научиться читать.

– Я умею, – говорю я, потом прикрываю ладошкой рот, – на общем и немного имперском.

– Так это же отлично! – радуется моя собеседница, потом её лицо немного тускнеет, – но есть и неприятный момент. Я тебе передам умение, и оно от меня уйдёт навсегда, но не факт, что примет тебя, как нового носителя, – разводит руками в стороны, – я клянусь, что не хочу тебя обманывать, но так бывает. Или всё или ничего, одно радует, если даже умение с тебя соскочит, оно тебе уж точно не навредит. Оно просто исчезнет навсегда. Ну, как тебе моё предложение?

Я задумался. Мне бы, конечно, лучше всего деньгами, но это ежесекундное желание, а вот заполучить редчайшее умение, это шанс в будущем не голодать. И в учёбе подспорье!

– Вы говорите о любых знаниях, об интересующем, попавшем мне в руки объекте?

– Да, абсолютно! – кивает старушка. – Очень оно ценилось среди воинов – взял меч в руки и если много тебе рассказывал наставник о его применении, ты вспомнишь, останется только знания превратить в практику, но это уже будет от тебя зависеть.

– Согласен, если вы станете учить меня травничеству и алхимии, – озвучил я своё решение.

Старуха только скривилась на мои слова.

– Алхимии учить я тебя не собираюсь, хотя знания по алхимии есть, но их у меня мало. Мы сделаем по-другому. У меня есть три – четыре декады, чтобы закончить в городе свои дела. Каждый день я буду снабжать тебя разными книгами, ты их просто читаешь, не надо стараться запоминать и осваивать новые знания или заучивать, просто читаешь. Твоя задача – за этот месяц прочитать как можно больше книг, которые я тебе дам. Но это всё в том случае, если умение закрепится на тебе – нет, – она разводит руками в стороны, – значит не судьба.

Я пожимаю плечами. У меня, что, есть другие варианты? Всё равно, продать эту невероятную ценность, попавшую мне в руки, я не смогу. Да и вряд ли выживу, если попытаюсь кому-нибудь эти пучки предложить. Старушенция же хочет честно, как она сама понимает, рассчитаться со мной за такой подарок и надеется, что я буду обо всём молчать. То, что я буду молчать, это понятно, но и не стоит исключать возможность того, что старуха или сама, или чужими руками попытается меня придушить, отравить или банально прирезать. Хотя ей тоже очень светиться не хочется. Так что будем, в любом случае, очень осторожными.

* * *

Получилось, у меня получилось!!! Да! Я ещё на что-то гожусь, вернее, уже. Не соскочило с меня обещанное умение и старушенция не подвела.

Ночь я, впервые за последнее время, провёл в настоящей кровати. Но это, увы, временно. Только на сегодняшний вечер такие привилегии у меня. В гостях я, и со мной рассчитываются за возможность кое-кому восстановить свою молодость.

Заставили принять предложение, пройти ритуал у травницы на дому, да и правда, не на ногах же его проводить и не к себе в гости звать!

Весь день при бабке. Но, надо отдать ей должное, не обманула и с травой, найденной и спрятанной в котомке, помогла. Избавился, причём за деньги.

Свела меня со своими товарками. Кица – дама за тридцать с гаком, так представила мне на ушко своего бывшего, теперь, конкурента. Травница и знахарка. По секрету предупредила бабуся, что, эта дама на местных ворюг работает, вернее, на гильдию, оказывает услуги травницы, а иногда и её знания, как знахаря, пригождаются, но редко, обычно, с такими проблемами лекари справляются, но если под рукой такого нет, то зовут Кицу.

– Молодуха! – смеётся, каркающим смехом, бабка Кови, а для меня эта молодуха, как и бабка, старухой кажется.

Но сторговались. За весь стог – два золотых, но торг шёл под присмотром бабуси, может, оттого и не пыталась меня надуть новая знакомая.

Но до этого, была первая учёба!

– …Каждый пучок новой травы подержи в руках и почувствуй! – причитала старушенция. – Это, для умения хорошо, а я пока, про каждое растение, что тут на столе ты мне выложил, расскажу. Но, вначале, с этих ценнейших лепестков начнём. Итак, Экириус Благодатный – произрастает только в местах, полных силы. Тебе, как полуорку, там шалить не страшно, да и маги, единственные из разумных, любят такие места, но и для них тоже есть там, хоть и другие, но не менее страшные опасности. Но о пятнах потом!

И так полдня разбирались. Слушаю, мну в руках травку, складываю в котомку, которая не становится больше по объёму, и не расширяется по бокам. Потом позавтракали. Поделился пирожками с бабушкой. Обещалась покормить меня в ответ, но уже ближе к вечеру, ей тоже распродаться теперь надо, вот и собираемся к конкуренткам бабкиным, но перед этим, все её травинки в руках подержал. Помял, понюхал… и рассказы слушал. Что для чего, где растёт и как применяется в алхимии или в травничестве. В голове каша, но от старухи только и слышу:

– Просто уши раскрой, если сработает умение, то всё, что услышал с тобой и останется.

И так почти до самого вечера! А потом уже и к товарке обратились, которая весь день косила на нас свой взгляд, не понимая, чего это, обычно очень неконтактная бабка, столько времени с мальцом общается?

Но, вот когда дошло до дела…

– Значит, говоришь, Новом кличут, – кивает на мои слова женщина, а сама перебирает выставленные мной пучки зелени, довольно древней, оказывается, зелени.

– Ага! – киваю я.

– Ну, что же, набор отличный, – и косится на бабку, а та уже всё своё успела продать, пока я выкладывал улов на стол, – за всё… – опять на бабку косит, – пара золотых. Редкие попались растения, где нашёл?

– Вопросы лишние, подруга, не задавай! – встряла тут же, в наше общение, старуха, – молись богам, что я решила от дел отойти, а то бы ничего тебе, в итоге, и не перепало! Парня подготовлю за месяц, а потом к родным вернусь. Так что цени, поставщика своего тебе передаю, не обижай. Полуорк он. Я ему приблуду вот подарила, чтобы таскал побольше травы за раз. Другим она всё равно без надобности!

– Гоблинская поделка? – уточнила товарка.

– Угадала! – смеётся бабуся.

– Но он на орка не похож, причём, совсем! – удивилась женщина.

– Бывает! – философски отвечает старушенция, – сильна кровь девицы, видно, оказалась или магиней была, не из последних, но в парне и капли магии нет. Я это чувствую, ты это знаешь, а чтобы проверить, на выход из города сходим, сотня золотом не лишняя.

Женщины между собой перемигнулись, а я вот ничего не понимал, хотя что-то мои новые друзья рассказывали про артефакты контроля на воротах замка.

– Но это и не к спеху, сама потом разберешься. У меня на сегодня с ним ещё не все дела завершены, – припечатала старуха и уже мне… – серебром бери, пятаками и медью, для размена.

Вот так свезло! Два золотых – деньги дикие в моём состоянии. Спасибо тебе, неведомая Мия!

Полкотомки денег. Не-ет! Судя об услышанном, про эту даму, она меня по-быстрому ворюгам сдаст, я и шага с базара не сделаю!

Отпросился у бабуси, чтобы заработок отнести. Меня правильно поняли.

– Ты сходи, внучёк, – кивнула баба Кови, – а я пока за тебя с девочкой своей поговорю!

Я – руки в ноги и бегом с рынка!

Бежал так, словно за мной сотня адских гончих неслись.

Но везёт – никто не остановил, ни в кого я не стукнулся, во время бега.

Бежит себе шпаненок, никто ему вдогонку не кричит, чего такого оборванца ловить?

Два золотых! Я радостно скалюсь, ух ты, теперь заживём, хотя деньги, конечно, невелики, но мне, уж точно, на них и полгода прожить можно, если очень экономить. Да и запасец ведь ещё есть.

Добежал до своего закутка у крепостной стены. Вот и ставший родным овражек. Оглядываюсь, в кустах никого, вокруг, вроде, тоже. Камешек на вынос и прыгаю в дырку.

В общем, вернулся я на базар.

Тётки всё о чём-то шепчутся. Бабуся меня увидела, поманила пальцем.

– Пришёл, не побоялся! – берёт меня за руку. – Пошли, у меня переночуешь, тем более, у нас есть, чем сегодня ещё заняться, – и, уже обращаясь к Кице, – завтра договорим.

Идём потихоньку. Меня всё так же держат за руку.

– В общем, так, пацан, – говорит бабка, – на Кицу работать будешь. Убедила её, что не стоит никому знать, что ты стал богаче сегодня, на два золотых. Знаю, была у неё мысль вернуть свои деньги с помощью своих подельников. Так бы она тебе и серебряного пятака за всё не заплатила, но теперь ты знаешь настоящую цену за наиболее ценное сырьё. Травы тоже в цене, да и всегда так было! Но для тебя это будет актуально только в том случае, если умение приживётся. Я так и сказала девочке, что с тобой всё станет ясно только завтра. Ей поставщики ой, как нужны! Она скупщица, сама по лесам и весям уже давно не ходит, но мало сейчас стало тех, что разбирается в травах. Если что и находят, то неправильно сорвут, то недозревшее или наоборот, перезревшее. Мастеров сбора осталось, раз-два и обчёлся. А если ещё и самой собирать, то и сил не останется на отвары и прочее. Вот, почти и дошли, мой домик!

М-да… домишко. Обычный, для этого района, видно. Тут у нас, конечно, не центр города и, по рассказам пацанов, за второй, внутренней стеной, только очень богатые люди живут. Там и графский замок, там и управа, там место, где оружие держат для ополчения, арсенал называется это место, и там живут самые уважаемые люди города. Лучшие лекари, маги, артефакторы. Хотя, магов то, как раз, и мало. Чувствуется в королевстве сильная нехватка их, со слов моих новых друзей. Редким стал прирождённый талант среди населения. Орки выбивают их, особенно чувствуя одарённых женщин среди людей. Есть такая особенность у серо-зелёных тварей.

А у нас тут, ну, не трущобы, конечно, ведь до основного рынка города – рукой подать. Дома людей среднего достатка, ну, может быть, чуть победнее. Ближе, получается, к северным воротам города. Небольшой одноэтажный домик. Забор, крепенький, на первый взгляд. Калитка, обвитая плющом. Насаждений много и всё в зелени.

Неплохо тут живёт старушка, вот только не пойму, почему, за столько лет жизни, детей себе завести не смогла, хотя, это для меня сейчас, как раз, и не является важным. Интересно, конечно, но разве с такими расспросами пристают?

– Проходи! – подталкивает меня к входу во двор старая женщина. – Сразу в беседку. Первым делом, поклажу свою снимай и дровами займись. Я же тебе ужин обещала за твоё угощение. Обычно, по вечерам, я себе не готовлю специально, но раз гость, то, так уж и быть, побалую и тебя, и себя мясом. Крысятинки принесли вчера.

Ну, это мы уже проходили. Угощали.

А старушка так, с прищуром, на меня смотрит, явно ожидает мою реакцию на такой сорт мяса.

Но я есть хочу и, наверное, и змею бы съел, или чего ещё более необычное, а уж если мясо обещают, то и вовсе «за». Я теперь не брезглив, хотя и не помню, каким был раньше. Память так пока и не вернулась.

Топорик в руки, и в дровяник, а там уж настругать для розжига уличной печи щепок, ума много не надо.

Пока готовилось угощение, едва слюнями не захлебнулся. Но старушка скучать не давала!

Все пучки, которые развешены для сушки на веранде, заставила прощупать и помять, рассказывая о каждой травинке всё, что знала, а затем книжку в руки вручила и читать заставила.

М-да! Тут я её, конечно, не очень порадовал. Сбивался, буквы путал, читал неправильно и неправильно на некоторые слова расставлял ударение.

Но, вроде, втянулся!

Ведь было поставлено условие – главу книжки не прочитаю, ужина не будет. Вот так и читал вслух, давясь слюной на запахи, расходящиеся от уже накрытого стола. Но выдюжил.

М-да! Ужин – королевский. Я был счастлив. Мясо приготовлено с любовью и мастерски. Так умеет готовить только тот, кто чувствует вкус жизни и может наслаждаться им.

Специи непривычные, запах божественный, но и главное, мой самый важный соус – это голод.

Осоловевший, с набитым до отказа животом, распластался по скамейке, как медуза.

– Нет, парень, так не пойдёт! – смеётся хозяйка дома, – мы так не договаривались. Я уже стара и мне тебя, даже такого маленького, уже не поднять, а ведь ещё у нас дело предстоит, и я даже не знаю, как сама, после передачи умения, чувствовать себя буду, а потому – вперёд, пошли в дом.

Смутно помню, куда меня завели. Сказали раздеваться, что-то мягкое под спиной почувствовал…

А затем…

Пришёл сон, прекрасный, красочный и спокойный.

Снился мне лес и поля, луга и травы, было тепло и солнечно. Я гулял и веселился, собирая почему-то цветы в букеты и при этом рассматривая цветочки и пальчиками расправляя листочки…

А утром я проснулся. Привычка вырабатывается. Раннее утро, пора на тренировку! Денег не заплатят, но поесть будет, да и обещал я. И только через некоторое время понял, что я в настоящей постели лежу!

И всё, что со мной случилось вчера, вспомнил. Два золотых…

Разбогател, ужин вкуснейший помню, а вот дальше, как обрезало. Умение!!!

И тут услышал рядом шебуршание.

– Проснулся, смотрю, соколик? – раздался рядом женский голос. – Ворочаться начал, а ночью спал, как младенец. Вспомнил меня?

Я удивился.

– А что, должен был забыть? Ведь всё только вчера случилось? – удивился я.

– Да, бывает после магического воздействия, – раздался смешок в темноте.

Хотя, в комнате сереть начало. Светает на улице.

– Магического? – переспросил я.

– А ты, как хотел? – опять смешок. Веселится чего-то с утра бабуся. – Поздравляю, удержалась на тебе, почему-то, магическая структура. Удивительно, ведь орк, по сути, но не шаман и на мага не похож. Ну, не чувствую я в тебе признаки зачатка магии. А себе, в этом деле, я привыкла верить. Что ж, поздравляю! Я свою часть договора выполнила. Дело за учёбой. Напоминаю, просто читаешь, не запоминая, потом, в будущем, знания улягутся, а пока, только при тактильном контакте умение срабатывать будет. Учись всему, до чего дотянуться сможешь и слушай старших. Они плохого не насоветуют, особенно, когда с тобой своим опытом делятся. Вставай и одевайся! У меня на сегодня тоже много дел запланировано. Как первую книгу прочитаешь – сразу ко мне! И про мою старую подругу напоминаю, как будет оказия, похорони её останки. Пирог на столе, на кухне. Позавтракаешь у себя, беги!

Два раза говорить мне не надо. Быстро подскочил с постели, быстро в свои обноски оделся. Котомку – на плечо, перстенёк с пальца снял и в котомку вместе с куском пирога примостил. И туда же книгу засунул, которую вчера начал читать.

Поклон в ноги бабушке за науку и за помощь. И срываемся в сторону рынка. Раннее утро. Чувствую, к себе уже забежать не успеваю – надо на тренировку. Котомку у Кири пристрою, на время занятий. Зато, ещё и пирожками затарюсь. На ближайшее время, у меня практические занятия по чтению книг. Бабка правильно говорит, знаний много не бывает, они и прокормить потом могут, так что надо поднапрячься.

Киря встретил, как всегда, у входа на задний двор таверны. Увидел мой прикид и котомку и удивился.

– Ты куда-то ещё собрался?

– Нет, – отвечаю я ему, – просто сегодня в гостях спал. Вот, возвращаясь, к тебе заскочил. Переодеться не успеваю, да и не нужно, я просто у тебя котомку спрячу, а после занятий заберу.

– Ага, – кивает Киря, – сейчас устроим.

Забрал мою гоблинскую сумку и скрылся во дворе.

Пару минут подождал, а затем мой ученик вышел.

– Я готов, – обречённо произнёс он.

Ну, готов, так готов.

– Тогда, побежали! – командую я.

Надо отрабатывать свои пирожки.

Сегодня, за работу с утра, все четыре пирожка с мясом. Повезло мне, других не было, вот только начинка, хоть и мясная, но ливер коровий. С крысятиной напряг, оказывается. Нет её в этот раз. Отчим взъелся на поставщика, и тот его послал. Всё, крысятины больше в таверне не подают. Но мне и с ливером неплохо, нравятся. И запах отличный.

Добрался до своего закутка у крепостной стены. Мой, ставший родным, овражек.

Осматриваюсь. Никого. Откапываю камни и ныряю под землю, а камни – на место. Перевожу дух и жду, когда привыкнут глаза к полумраку подземелья.

В котомке пара пучков травы, которая отлично заменяет заправку для чая. Старушка посоветовала оставить.

Добрался до своей лежанки. Осмотр. Всё на месте. Всё-таки одному в подземелье жутковато, но постепенно привыкаю.

Развожу костерок, котелок с водой подвешиваю над огнём.

Жду, когда закипит, а пока переодеться в сухое, всё-таки, пока бегал с Кирей немного вспотел. Потом постираю и вывешу сушиться вещи, подогнанные Кирей, а пока прикину, чем сегодня заниматься буду. Очень бы хотелось опробовать верёвочную лестницу, которую надо доделать. Наверх к Мии, вернее, её останкам, сегодня точно не пойду. Решено, начинаю читать, пока отлив не начнётся, а потом уже проверю опустевшую от морской воды, чашу и, если повезёт, руками рыбы наловлю, а может, моллюсков соберу, всё то, из чего можно уху сварить. Когда отлив был, я видел, что морское дно не ровное, в рытвинах, и в этих импровизированных ваннах плескалась рыбёшка.

Часа два бекал и мекал. Нарабатывая скорость чтения, устал ещё хлеще, чем когда хворост собирал наверху у крепостной стены. Язык уже еле ворочается во рту, ведь читать приходится только вслух. Рисунки растений только просматриваю и я даже не пытаюсь их запомнить. Как-нибудь выберусь опять за хворостом наверх, благо верёвку и кошку я не убирал, вот тогда и попробую проверить полученное умение. Точно помню, что там растут растения, о которых я уже читал в выданной старухой книжке.

Всё, начался отлив, откладываю в сторону книгу. Теперь осталось прикрепить верёвочную лестницу. Впрочем, ничего в этом сложного нет, кустик, вон, в щелях, среди скал, растёт. Крепко к стене прицепился. Вот к самому его основанию, почти к корням, и привязываю концы верёвок. Проверка. Дёргаю, что есть силы. Он держит.

Теперь надо решить, раздеваться или вот так, прямо в одежде, в воду лезть. Решил не раздеваться, вернее, переоделся в одежду, в которой на тренировке был. Заодно постираю ещё раз, что штаны, что рубашку и не так уж и холодно будет, хотя, как посмотреть, в мокрой одежде по воде бродить тоже не слишком приятно. Раздеваюсь полностью, вещи я недавно стирал.

Стараюсь аккуратно спускаться вниз, держась за верёвки руками, под ногами струганные палки, привязанные по концам узлами к верёвкам. На животе привязана верёвка, в виде своеобразного пояса, к которой прикреплены ножны с кинжальчиком. Без оружия лезть в котлован морской чаши боюсь.

Ну, всё, добрался до воды!

Та-ак! Запаса верёвочной лестницы достаточно. Котомка на плечах приторочена, куда улов складывать.

Брр-р, а водичка холодная!

Но не отвлекаемся. Найти бы что-нибудь пригодное для еды.

О-о-о!! Рыба!!!

Три штуки мечутся в соседней огромной каменной раковине. Везде водорослей куча. Но какие из них съедобные я не знаю, а травиться мне совсем не хочется. Кинжал в руку и двигаю в сторону плещущихся рыбин. Размер впечатляет. От головы до хвоста, если смотреть, то с меня ростом будут. Трёх точно не осилю, да как бы они меня самого не съели. Зубки, даже с такого расстояния, меня пугают. Но есть мне очень хочется, а ухи ещё больше!

Нет, ошибся с размером.

Поменьше… вполовину, наверное, но это не главное. Купель, в которой они обосновались и пережидают отлив, не слишком большая оказывается, ошибся. Примериваюсь.

Вот, ближайшая рыбина почти не двигается в воде. Удар! Есть! Точно в голову попал. Насадил рыбину на остриё кинжала и, видно, очень удачно удар прошёл. Не двигается и не бьётся в конвульсиях морской житель. Отплавалась. А у меня уже зуб на зуб не попадает.

Подтягиваю улов, а остальная парочка мечется по каменной чаше. Рад радёшенек, быстро кладу улов в котомку. Завязку на хвост, котомку на спину и иду, осторожно переставляя ноги, до стены, где примостилась моя верёвочная лестница. Эх, хватило бы сил с таким уловом подняться. Можно, конечно, дождаться прилива, вот только боюсь, продрогну я в этой воде окончательно.

Подъём съел остатки сил. Болтаться на высоте с грузом смысла не было, а потому поднимался я налегке, привязав свою ношу к концам верёвки лестницы. Поднимусь, а потом и саму в лестницу наверх вытяну, вместе с котомкой и уловом. Но, вначале, отлежаться, закутавшись в меховую подстилку.

Я пригрелся и задремал.

Сколько проспал, не скажу, явно уже за полдень светило перевалило. Припекает, но вновь купаться не тянет, хотя уже начался прилив. Смотрю на поднявшуюся гладь воды, лестница не всплыла, у меня ведь там улов, как бы мою добычу никто не съел, и не дай боги, котомку никто не уволок. Испугавшись своих мыслей, рванул к концам веревок, привязанных к корням куста и вытягиваю улов.

Фу-ух! Всё на месте, хотя, вон, три краба средних размеров вцепились в хвост рыбины. Отлично, дополнительный улов ещё никому не мешал. Теперь займусь чисткой рыбины, разведением огня и приготовлением ушицы. Жаль, что с наличием соли у меня не ахти и перца мало, хотя и есть небольшой запас.

… Лежу на подстилке. Я одетый, сытый и сонный, но, через силу читаю, выданную старухой, книгу.

Получается всё лучше и лучше.

И ещё. Мысли путаются, а я вспоминаю свои ощущения от того, как первый раз сегодня кинжал в руки взял.

В голове, словно голоса раздались, всё, что слышал о бое на кинжалах, заново услышал. И даже сейчас, полдня ведь прошло с рыбалкой и готовкой, но ведь всё слово в слово могу повторить. И чего там, даже кое-что из сказанного изобразить. Вот, значит, как обретённое умение работает. Что там про практику старуха говорила? Надо больше тренироваться!

Но не сейчас. Сказано же, пока у меня задача стоит простая, как можно больше книг прочесть.

Перевожу взгляд на котелок. Всего лишь треть рыбины сварил, а ведь ещё и крабы есть. Оставшуюся рыбину, припорошил остатками соли. Надеюсь, до завтра не протухнет, чего не скажешь про крабов, а потому, на ужин добиваю уху и сразу ставлю воду кипятиться, чтобы крабов варить. На завтрак у меня будет местный деликатес.

… Целая декада ушла на учёбу.

Ничего в моём распорядке не менялось, разве что у Кири выпросил немного соли, на перец развести моего ученика не удалось. У него явный прогресс, растяжка улучшилась, он стал более гибким.

Двенадцать отжиманий на кулаках и шесть подтягиваний с дрыганием ногами и всего тела. Перекладина деревянная, в воротах самой таверны. Утром никто не видит, что мы с ним вытворяем. Перешёл к обучению приёмам, которые сам знал, вернее, что смог вспомнить. А ещё, озадачил его изготовлением деревянных ножей, вернее, кинжалов. Зря я, что ли, кинжальный бой вспомнил, благодаря своему новому умению?

Киря проникся, когда я в учебной схватке его раз десять порезал.

Теперь усердно тренируется и в течение дня, и вечером, когда есть свободное время, отрабатывает показанные мной приёмы и захваты. Пирожки идут в оплату моих усилий. Пока что, от голода я не страдаю.

А вот у меня самого, ни на что, кроме чтения, времени нет. Парни от Жмыха обижаются, а я с утра бегу к старушке, книги менять. Нет, пару раз я, конечно, задерживал книги, уж больно много там для меня листов было, чтобы за один раз её я мог прочитать.

Декада долой.

Теперь у меня любимое блюдо это крабы, да и ловить их намного проще, чем рыбу в отлив. Нет, ею я не брезгую, если попадается, ушица из рыбин выходит очень наваристая и вкусная, но, увы, шлепать голыми пятками по морскому дну, скажу я вам, то ещё удовольствие.

С деньгами напряг. Нет, как раз, я-то ничего не потратил из ранее заработанного, но и не заработал тоже ничего.

Останки орчанки похоронил. Там же, под самой крепостной стеной. Яму под захоронение копал кинжалом, для него ковыряние в земле это мелочи. Даже не затупился нисколечко. Не представляю даже, из какого металла он сделан.

Пока гулял у крепостной стены, собирал уже знакомые травы. По моим прикидкам, в котомке у меня, уж точно, на пятак серебром я набрал. Но пока продавать товарке старушенции я не рискую. В первую очередь – книги!

Первый дождь… я под карнизом. Льёт стеной. Причём, с самого утра. Сегодня в тренировках перерыв, и я, как следствие, без дополнительного питания в виде пирожков. Вчерашняя уха закончилась, крабов добил, на рыбалку тоже не пойду, наверное, пока есть немного засоленной рыбы. Вытерплю.

Делаю крабницу, это такая ловушка для крабов, очередную верёвку на базаре прикупил, когда книгу у старушки менял. Продал всё-таки набор травы, как и ожидал, за всё, шесть серебряных получилось выторговать, вот только чую, как только уедет мой ангел-хранитель, в виде моей учительницы, то её товарка тут же попытается сбить цены на мою продукцию и ещё… скоро осень, потом зима. На что я жить буду? Пока есть возможность, надо затариваться травой и сбывать её за деньги, на которые зимой и выживать. Но вот именно… именно, выживать, а не жить.

Чем ещё можно заняться?

Голова сама поворачивается в сторону монументальной двери, ведущей в закуток, где в полу дырка прорублена и где подъёмник стоит.

Крысы! Но вначале, тело несчастного, бывшего владельца этих подземелий обследовать и поднять надо. Вот ещё, какой вопрос, а как он выбирался в город? Если не таким же способом как я, то, как по-другому?

Та дырка в стене хода? Возможно, но проверять её, куда то ответвление идёт, мне не очень то и хочется.

Но крысы… Куда сбывать мясо? В таверне отчима Кири продукцию не берут, а других покупателей, я пока не знаю.

Но вначале, надо хоть одну крысу поймать, да ладно поймать, вживую на неё глянуть. Парни рассказывали, что эти создания свирепые и сильные твари, к тому же, здоровущие и живучие. Зато мяса в них много, можно самому мясо для себя готовить, а если соли добыть, то и солонину сделать. Но пока лето, надо травами заняться, тем более, покупатели имеются, и ещё, снасти прикупить надо для рыбалки, рыбой питаясь и зиму пережить можно.

А ещё, подготовить себе место, где зимовать буду. Понятно, что за дверью, но тогда там мастрячить место надо, под разведение огня и приготовление пищи. Камин? Печку? Дров наворовать и весь валежник и хворост собрать у крепостной стены? Зимой купаться не будешь. Купить одежду, а главное, обувь. Много чего надо и как это много добыть, даже не представляю. Понятно, что один заработок на траве, не поможет. Тут сложно дорогие растения найти, но пока учёба… старушенция скоро уедет, сама об этом говорила и книги станет негде брать.

Ещё декада в минус.

Завтра всё моё обучение заканчивается. Баба Кови уезжает. Завершила свои дела быстрее, чем планировала. Книги не оставляет. Говорит, что теперь они для меня почти бесполезны, с такой-то памятью. Двенадцать книг я осилил, но все только по травничеству. Прочитал несколько рецептов простеньких зелий, для приготовления большинства других, кроме дорогих ингредиентов из трав ещё и магия требуется, а её у меня…

Хотя светляк, почти как вспышка работает, как-то же я могу произвести, но вопрос в том, а магия ли это, и ответа нет.

Моё затворничество закончилось, утром отнесу книгу и всё, я свободен, как птица. Вчера ещё травы продал, что наверху у стен собрал. Опять пятак серебром заработал.

Весна закончилась, лето в разгаре, времени на сбор трав предостаточно. На зиму работать будем, хотя в плюсах у меня, два золотых и целых одиннадцать, серебром и пять медяков пятаками. Прикинул, и так, и этак – уже зиму можно пережить, если особо не тратиться. Но как же не тратиться, когда из одежды у меня почти ничегошеньки нет? В куртке осенью ходить можно, что Кир подогнал ну, а в безрукавке, когда прохладней станет, то по подземелью шастать. Особо в ней на улице, когда тут везде снег лежать будет и ветра дуть, не побегаешь. Потому, без трат не получится прожить.

Закрываю книжку. Осилил всё, теперь спать, завтра начинается новый период в моей жизни. Благо, ещё никто не озадачился вопросом, где моё убежище…

* * *

Вот и проблемы образовались, откуда не ждали и все теперь пытаются на меня их свалить и виновным во всём сделать.

Киря сбежал!

Позанимались то, всего ничего. Растяжку поправил ему, окреп ещё больше парень. Ножом уже вполне сносно управлялся.

С наёмниками ушёл. Младший брат новость сказал, когда я, как обычно, ранним утром к таверне подошёл на занятие. Я-то пришёл, вот только меня никто для занятий не ждал.

Так-то ждали! Отчим Кири, благо братец раньше успел меня предупредить, что мне бежать надо, отчим с чего-то решил, что это я подбил на побег его пасынка.

Идиот! Меньше надо было над парнем издеваться и бить его, вот это всё я этому борову в лицо и высказал. Да куда там высказал, кричал, что не меня надо виновным делать, а самому к своим детям добрее относиться!

Полквартала за мной урод гнался, но мы уже тут отходы заприметили, да и прохожих в такое ранее утро мало по улицам ходит. Никто не помогал этому гаду меня ловить. Убежал.

Теперь надо быть, аккуратнее и по сторонам смотреть. Попадать в руки к этому уроду нельзя – прибьёт. Эх, пропали мои пирожки по утрам! Дополнительные расходы, минимум, на пятак медью меня кинули. Эх!

Бабу Кови проводил ещё вчера. Напомнила про свою товарку, чтобы был с ней осторожней и в долги не позволял себя загонять, а то заставят задарма, забесплатно работать.

В своём закутке над пещерой, на верхотуре, около стен, я потихоньку всю траву, которую знал, пересмотрел, а что можно было, выкосил. Новая когда ещё отрастёт и выход один – с утра выйти из города и в поля, собирать травы. Хотя, опасно. Мальцу в городе ничего не грозит, за его стенами хоть кто-то, да заступиться может, а тут, за городом, простого оборванца могут просто захолопить или и того хуже, в рабы забрить, для этого всего то и надо, что ошейник на шею закрепить. Тут надо сильно думать. Одному за пределы города выходить страшно.

У самого рынка набрёл на ребят Жмыха, они мою эпопею с отчимом Кири видели.

Присел под телегу к компании пацанов.

Гнус сразу стал меня успокаивать.

– …Ты сбежал, а этот боров за тобой погнался, но твои слова мать Кирюхи слышала, и когда этот ханыга вернулся ни с чем, она ему такую головомойку устроила! Ведь все и так знали, что он над своим пасынком издевался. И бил часто. Оказывается, перед этим побегом, за день, наверное, он об спину Кири палку сломал, за что-то осерчав, или просто зло срывал, пока матери Кири дома не было. В общем, поругались они знатно. Тебе, конечно, лучше теперь у таверны не показываться, поймает тебя – убьёт! Пускай теперь не за Кирю, а за то, что ты ему в ответ на обвинения кричал. Но, говорят, трактирщик запил после ссоры с женой, матерью Кири… крепко запил. А все знают, из запоя он может декадами не выходить. Опять вся таверна на плечи тёти Мики ляжет. Митяй из запоя не скоро выйдет, имей это в виду!

Ну, успокоили, называется! Поинтересовался их мнением, насчёт прогулок за ворота города.

– Если хочешь примерить ошейник раба, то вперёд, никто тебя отговаривать не будет, – Жмых был, как обычно, лаконичен до безобразия, – благородные – они только в черте города благородные, а там, за стеной, хуже орков. Разбойничают. А за нас там кто вступится? Вот и я тебе говорю, тут раньше как было, воровские, типа, гарантию пацанам давали, принесёте то или это и всё, никто трогать не будет. Да куда там, ребята! В основном, такие как мы, в лес то заходили, но обратно до ворот города уже не доходили. На них охоту открывали. Как зверя загоняли, а потом раз! – и ты уже в ошейнике. Но, вроде как, и не предъявишь ничего гильдии, кто не в курсе из беженцев, клюют на уговоры, но, как и раньше, мало кто обратно в город вернулся.

– Это же беспредел! – удивился я.

– А кому жаловаться? Ладно, был бы ты учеником того же мага, например, или травницы, их тут уважают и часто за помощью обращаются. А за нас то, с кого спрос? Вот и я о том же!

Что-то мне совсем расхотелось выходить из ворот города. Из объяснений ребят получалось, что в пригороде ещё так сяк, не трогают, но стоит отойти от города хотя бы на пару лиг и всё – ты дичь и любой может на тебя права свои заявить, типа, ты его беглый раб. Кто за тебя вступится? Только в сказках хорошие рыцари малых и сирых защищают, а правда жизни такова, что за пару золотых тебя с удовольствием любой из них на невольничий рынок продаст. Так то!

Что-то мне совсем расхотелось сбором трав заниматься за чертой города. Так-то прекращать не собираюсь, на верхотуре, у крепостной стены, вполне приемлемый для моих нужд участок, да и некоторые растения, и вовсе выращивать можно. Надо только, как читал, грядки наделать, кстати, и водоросли морские отлично за удобрения пойдут. Эти знания тоже из книжек, я ведь последнюю книгу выпросил у бабки про морские растения, причём, именно тех, что растут в нашем районе.

Милая старушенция помогла моим желаниям. Вчера, кстати, супчик из морской капусты варил, вкусненький получился, правда, им наесться сложно, но пару корешков покрошил, и навара добавилось. Но как ни крути, организм мяса требует, много мяса, и его морской капустой не обманешь, а рыба почему-то игнорирует местную снасть и мои наживки тоже. За три декады всего трижды получилось рыбкой побаловаться. А вот краболовка получилась очень удачная, вот только наживки мало. Где брать протухшее мясо я и не представляю.

Всё чаще задумываюсь спуститься ниже, в подземелья, где лежит высохшее растерзанное тело бывшего охотника на крыс. Проблема в том, чтобы самому не стать кормом для этих крыс. Но мысли всё равно так к этому решению и скатываются. Сначала к спуску подготовиться надо, найти бы тех, кто охотится на крыс и порасспрашивать, вот только, кто же будет делиться своим опытом бесплатно? И ещё… не факт, что мне, и правда удастся нарваться на тех, кто реально бывал в подземельях. Понарассказывать пацану много чего могут, а деньги уже будут заплачены, и Жмых с ребятами мне в таком деле не помощники, и остаётся одно – поспрашивать у них, кто на самом деле промышляет добычей крыс, и уже самостоятельно попытаться охотника вызвать на откровенный разговор. Я знаю, сколько стоит кружка пива в таверне, у того же Митяя. Кстати, отличный вариант, надо его пробовать!

Глава третья

– … тут думать надо. В одиночку за крысами?? – хмык… – отличный повод сразу и без всяких заморочек на тот свет шагнуть. Если жить надоело, то и я удерживать не буду.

Закуток за таверной в предместьях города. На траве, привалившись спиной к поленнице дров, местный пьянчужка. В годах, одноглаз, но живой. Левая рука плохо слушается – пальцы неестественно вывернуты и почти не двигаются. Калека и постоянный завсегдатай местной паперти у храма. Что подадут – на то и живёт. Одет в обноски, худой, что та жердина, и столь же высок ростом.

Среди местной шоблы кличут его просто – Шнур или Шнурок. Грязен, неопрятен, заросший, вот только это, на данный момент, один из самых удачливых охотников на крыс, он провёл в подземельях больше всего времени, причём смог при этом выжить, хотя и не совсем цел.

Подогнал мне его Жмых, и свёл он же – помог пива и другого пойла купить в местной забегаловке, да прикрыл от местных. Я – малой, и деньги мои и я – вещи несосветимые в умах местных. Из закуски – тушёные овощи и парная телятина, и пяток серебром, как не бывало…

Но оно того стоило!

– … кабаны здоровые, но неповоротливые. Хотя в условиях узких подземелий это не столь уж большой недостаток. Но есть и один плюс в их поведении, – горящий глаз уставился на меня, а щербатый рот расплылся в ухмылке, – они сами по себе одиночки. В стаи не сбиваются. У каждой свои охотничьи угодья, и с нарушителями границ этих угодий бьются насмерть. На этом и стоит сыграть. Но бывает, что живут и выводками – семейные твари. Две особи взрослых, самец обычно в холке тебе до подбородка, да и длиной туловищем, без хвоста если смотреть, с тебя будет. Но массивнее – мяса много нагуливает. Самочка поменьше, причём существенно. Но тебе и подросший выводок за глаза будет. И при этом, даже когда их много, всем скопом никогда не нападают. Индивидуалисты – вот правильное слово. В общем, как и говорил, одиночки. Не знаю, разумные они или нет, всякое болтают, но умны и хитры твари. Пытаются любую победу на себя записать, если можно так выразиться, ну и добыча… В одного жрут, максимум с самкой делятся или детьми.

Ветеран, крысоборец, шумно втягивает в себя пиво из деревянной кружки. Пойло так себе, каюсь, пригубил немного – не понравилось.

Много сил ушло на то, чтобы организовать эту встречу, ещё больше сил потратил, чтобы не обманули, и деньги у меня просто не забрали. Рассчитывался через предводителя малолетних бродяг, ну и травница помогла. Нет, не старушка, той и вовсе след простыл, а её товарка, кому я теперь свою травяную добычу сплавляю.

Старый жадно облизывает губы и продолжает делиться мудростью бывалого охотника.

– Мне везло, ведь эти твари, хоть и до жути сильны, но и у них есть слабые стороны. Если был в подземельях, то не мог не обратить внимания на то, что там вполне светло. Местный мох свет вырабатывает. Как и чем это вызвано – не скажу, даже не интересовался, но кромешной тьмы в подземельях нет. Даже на нижних ярусах. Был разок, заглядывали на третий нижний этаж. Страшно там, одним словом. Но не про это я хотел тебе малой рассказать, про везение, – опять упёр в меня горящий взгляд единственного ока, – был у меня напарник. Уж и не вспомню, как его звали. Пропал потом.

– Крысы? – уточнил я.

– Да нет, – отмахнулся дядька, – с благородными что-то не поделил, притом с магами! Поговаривают, на батарейку его прибрали. Похитили, в общем. Но не об том сейчас. Паренёк щуплый был, выпить любил и, как следствие, за языком не следил, когда в его желудке больше кружки эля болталось. Но зато штучки магические вытворять умел. Светляк простой делал. Крысы в подземельях к яркому свету непривычны, а потому, при появлении яркого источника света на мгновение замирают.

И смотрит на меня выжидающе.

Я же, прокрутив в уме услышанное, задал вопрос:

– В этот момент вы и нападали?

– Ага!! Парень кидал светляк, крысёныш в стопор, ну а мы ему кувалдой по башке. Убить сразу не убивали, но глушили гарантированно. Потом нож в глаз, и всё – охота завершена.

У меня у самого от этих откровений загорелись глаза.

Но было одно «но».

– А что Вы делали, когда этот парень пропал? – уточняю я у своего, похоже, учителя.

– Что делали? – переспросил он, – у алхимиков факелы сигнальные покупали. Всё просто. Эти факелы с палец толщиной, а длиной не более ладони. Горят недолго. Считать умеешь? – спрашивает меня одноглазый. Молча киваю. Он довольно скалится. – Так вот, до десяти досчитать не успеешь, и всё – факел гаснет. Но нам хватало времени. Но вот дело в чём – человек, который делал эти факелы, уехал из нашего города. Что-то у него в делах его не сложилось. А аналоги, которые делают маги и алхимики Верхнего города, нам не по карману. И светят, пускай и ярче, и дольше, но по цене получается так, что даже если сдать всю требуху, мясо и шкуру, то не рассчитаешься за факел. Ещё и должен останешься, а жить на что? Вот то-то же!

Вздыхает удручённо.

– Да, рисковали, конечно, на полный выводок нападать с такими факелами, но неудачно. Самец сминал. Вот и наш отряд постигла та же участь. Из всех я один и спасся, но на всю жизнь остался калекой.

И присасывается к кружке.

Я же кручу в голове всего одну мысль, что мне, похоже, факела то и не надо. Я и сам ещё тот светляк, правда, он у меня каким-то не таким получается. И слепит любого гарантированно, будь это животное или человек.

А это шанс!

– Ты говорил о требухе, шкуре и мясе. Вы всё это продавали? – уточняю я.

Безмолвный кивок. Видно, приход словил мой собеседник. Пойло хоть и дешевое, но вот по шарам хорошо вставляет, и если слишком увлечься, то может так случиться, что наша беседа на этом и завершится. Жмых предупреждал, когда я получил эту бутыль за свои кровные. На мне все хорошо наварились. Весь этот перекус, включая спиртное, уж точно не стоит даже одного серебряного, а тут на всё целый пятак ушёл. Жалко-то как!

– Продавали. – Качает головой бывший охотник на крыс – Но в этом я тебе теперь уже точно никак не помогу. Отошёл от дел, а кто раньше брал у нас весь улов, того уже и в городе нет. Кто уехал, кто погиб или просто пропал. Но принцип прост – мясо очень ценится, да, в принципе, всё, полученное с крысы, ценится. Мясо – гурманами, шкуру очень хорошо раньше брали и сапожники, и те, кто одежду из кожи делает. Требуха – тут, конечно, сложнее – маги и алхимики. Выйти на этих деятелей очень сложно, а главное, опасно. Платить очень не любят. Тут очень аккуратно надо действовать. Не крысы, так аристократ тебя прибьёт. Выйти бы на представителей Верхнего города, но это только мечты. Там другие цены. Очень они разнятся. Например, за мясо тут, у нас, и в самом городе разница приличная. От одного серебряного, до минимум полновесного пятака, а в Верхнем городе и того больше. От пятака можно с одной тушки получить, и это только за мясо. И шкура, и требуха – всё в разы дороже стоит. Но есть один момент, – яростно горящий глаз опять уставился мне точно в переносицу.

– Какой же? – уточняю я.

Усмешка на лице калеки.

– Опыт, мой друг!

– Ну, это понятно, – отвечаю я на такое заявление.

– Ты не понял! Опыт-то опыт, но в чём?

Я удивлённо взираю на жующую рожу.

Я и сам не отстаю от халявщика, усердно поглощаю мясо.

– Всё зависит от того, как разделать тушку! И главное, чем! – нравоучительно говорит мой собеседник. – Какое орудие у тебя для этого есть. Ну, и как сохраннее донести полученные ингредиенты до потенциальных покупателей. Ты думаешь, из охотников все требухой торгуют? Увы, нет. Её сохранность обеспечить надо, ну, и при разделке не попортить. Это же касается и шкуры. Если она непорченная – одна цена, порезов много – другая. Причём, всегда в сторону удешевления. Так то!

Я огорчённо вздыхаю.

– Но и это ещё не всё!

Перевожу на него внимательный взгляд, а мой собеседник сливает остатки из первого кувшина – бутылки.

– Сами крысы разными бывают, и цены на их мясо, шкуры и требуху совсем разными бывают.

– И? – не удерживаюсь я от восклицания, чтобы не поторопить рассказчика.

Скалится убогий.

– Интересно??

– Ага! – качаю головой.

– Ну, тогда слушай, – опять шумно вливает в себя остатки эля, потом внимательно оглядывает пустую тару. Крякнул и потянулся к другому пузырю, но, надо отдать ему должное, рассказ всё-таки продолжил, – говорят, что существует несколько видов крыс. И, вроде как, даже какое-то разделение существует в их стаях. Так вот, мы тут, в основном, охотимся на серых хищников. Они хищники, и если ты решил начать этот промысел, об этом не стоит забывать никогда. А то расслабишься, и тебя просто схарчат.

М-да, перспектива так себе, если честно, но стоит, конечно, прислушаться к опытному рассказчику. Явно ведь честно всё рассказывает и не привирает, ну почти.

– Серые порождения в габаритах могучи, – между тем продолжал он свой поучительный рассказ, – но и всё, что есть у них опасного – это зубы и когти. Последними, кстати, в драке они почти не пользуются. Берут нахрапом и массой. В условиях узких ходов подземелий этого обычно им хватает. Но против закованного в латы, того же воина, это слабый аргумент. Но воины редко спускаются в подземелья, если и спускаются, то уж точно не затем, чтобы поохотиться за этими крысами. Слышал, наверное, что когда-то давно местный правитель решил полностью зачистить подземелья от всех тварей? На нижних ярусах, между прочим, и нежить встретить можно, причем легко! Там гигантские пауки себе ловушки свили! Вот эти твари, говорят, что почти разумны и крайне, крайне опасны.

Я же от удивления рот раскрыл. Нежить? Так, вроде об этом кто-то из пацанов что-то говорил, но пауки, и притом гигантские?!

Меня аж передёрнуло от брезгливости.

– Так вот, про этого правителя. Собрал он лучших воинов, магов, свою гвардию, и вперёд! Давно это было. Никто точно не помнит причины этого похода, но результат известен. Никто! Ты понимаешь, никто не вернулся на поверхность. А там маги были и нехилые воины!

Я зябко поёжился. Страшно становится, особенно когда про пауков вспомню. Как я теперь, после таких откровений об ужасах подземелий, к себе, в свой схрон вернусь? Но и вариантов других нет. Вернусь, куда я денусь?

А бывший охотник между тем продолжал:

– Ну, про серых крыс я тебе рассказал, – усмехается, глядя на взъерошенного меня. Ведь явно не байки мне тут травит. Страшно то как! – так вот, есть ещё и бордовые крысы. Окрас у них такой. Шкура краснотой отдаёт. Честно скажу, я за свою жизнь ни разу в подземельях с этими порождениями лично не сталкивался, но вот видеть убитой тварь и счастливчиков, кому это удалось – да. Размерами сравнима с серыми, может даже чуть мельче, но опаснее в разы! Ну, а почему охотники – счастливчики – так мясо, если тушкой сдавать, говорят, на сотню золотом потянуло. Представляешь, какие цены – десять империалов! А всё потому, что крайне редко встречаются, ну и то, что убить такую тварь крайне сложно. Может, и часто они встречаются в подземельях, вот только несчастные, кому не посчастливилось столкнуться в подземельях с ними нос к носу, увы, нам об этом уже не расскажут. Мертвы. Слышал, небось, о нашествии? Нет?!

Смеётся.

Я же в уме фильтрую услышанное. А ведь что-то было, где-то от кого-то слышал, но не придал услышанному значения.

– И что это за нашествие? – спрашиваю.

Теперь уже сам охотник зябко ёжится.

– Это зачистка подземелий, – пауза, – только не от крыс, а крысами от людей! Поголовная зачистка! Бывает, что и на поверхность вылезают. Причём, самое страшное в том, что перед навалом полчищ этих хищных грызунов, волна ментальной магии наводит ужас на любого разумного, у кого нет магической защиты. Вот так!

Что-то мне уже совсем не хочется жить в подземелье и тем более, там на кого-то охотиться. Одно радует – завалы проходов, кроме одной непонятной дырки. Стоит заложить камнями, причём затягивать с этим не стоит.

– А кроме бордовых крыс ещё какие-нибудь бывают? – уточняю я.

Охотник вздыхает.

– А вот теперь только предания. – Пауза, видно с мыслями собирается. – Серебристые, с золотым окрасом и платиновые. Последних, вроде как, всего одну за всё время выловили. Её шкуру использовали когда создавали мантию какому-то Императору. Какому – не знаю. Золотая – у нашего короля есть. Рассказывают, его трон шкурой этой зверюги обделан. Ну, а чего стоят мясо и требуха от них, никто не знает, наверное.

Ну а потом, видно, пиво и более крепкое пойло все-таки догнало моего собеседника.

Что-то пробулькав про себя, мертвецки пьяный мужичок завалился на бок и громко захрапел. Я же, собрав остатки угощения и не тронув кувшины с остатками пойла, двинулся в город.

Город. Я впервые выходил через основные ворота крепости. Парни меня, если честно, то отговаривали. Как рассказывали, в проёме ворот расположены артефакты, которые указывают охране на имеющих задатки мага. Вот этим избранным и не везет. Хватают, неволят, если не дворянин, и сдают начальству. За голову любого одаренного получают много денег, за голову ничейного одарённого. Маги за таких платят полновесным золотом.

Мне было страшно, даже почувствовал, вроде что-то, на груди мешочек с родной землей нагрелся даже вроде, чему я очень удивился. Но, подумав, отогнал мысли о сверхъестественном, тем более, меня никто хватать даже не пытался, как и моих сопровождающих. Парни сами часто шмыгают из города в предместья. Опасаются, конечно, но неволить беспризорников, в открытую, вблизи города, дворяне опасаются. А дальше от города и предместий никто из моих знакомых не отходит.

* * *

Вопрос выживания опять встал в полный рост. Пирожки, как плата за тренировки, мне теперь недоступны. Раки и, изредка пойманная рыба, конечно, разнообразит мой рацион, но быстро приедаются.

Вопрос заработка, нависший гильотиной над головой, бьёт по мозгам, вот только ничего в голову не приходит, кроме как искать травушку-муравушку, как любила называть растения моя пожилая учительница, увы, уже исчезнувшая с моего жизненного пути. Куда то её сдуло. Как свои дела в городе завершила, так сразу и исчезла, даже не соизволила попрощаться со своим учеником.

Но я не обижаюсь, видно у старушки были на это свои какие-то причины.

Вот я и у себя на базе. Остатки угощения, в виде пары кусочков телятины и небольшой кучки овощей, любовно разложены на импровизированном столе. Разжился тут на днях подобием мебели – парой чурбачков и обломками досок, найденными при посещении песчаного берега при отливе. А сверху вся красота застелена недавно добытой в вечернее время у соседей дерюгой, которую пришлось долго и кропотливо отстирывать в солёной морской воде. Зато теперь у меня есть почти настоящий столик.

Проходя по проходу, бросил испуганный взгляд на дырку в стене, сделав себе пометку срочно заложить ее камнями, а то ещё и на глиняную кладку их посадить. Ну, как получится. Я уж точно не каменщик и помощи в этом деле мне не у кого просить.

Ребята Жмыха постоянно интересуются у меня, где я обитаю, но следить за мной не решаются, проучил я тут некоторых.

Я хоть и маленький, но драться умею, да и кое-кто о наших совместных тренировках не смог удержать язык за зубами. Даже про то, что я учил своего подопечного азам работы с ножом, и то растрепали. Но всё получилось даже к лучшему, меньше ко мне теперь цепляются.

Но тоже на заметочку – при возвращении из города я теперь всегда проверяюсь, чтобы никого не вывести к своему схрону.

А теперь ложимся на нашу соломенную перину моего спального места и думаем над тем, что нам рассказал старый охотник на крыс.

М-да! Его видок не особо располагает к мысли заняться промыслом этих тварей. С другой стороны, на паперть я не хочу – заниматься сбором денег попрошайничеством – не мое, к тому же все, кто работает, изображая нищих у церкви, все трудятся и на гильдию воров.

Запас моих наличных денег особо не велик, с учётом того, что мне придётся закупаться на зиму. Ещё надо найти тех, кто согласится продать зимнюю одежду на ребёнка. Заказывать новую одежду в ателье не вариант. Да и с обувкой что-то надо делать.

Значит, выход – искать семьи, где есть дети примерно моего возраста, и просить поделиться ненужными вещами, причём тёплыми. Естественно, делиться будут за звонкую монету, но, думаю, цены будут при таком варианте покупок в пределах разумного. И опять же, всё упирается в живые деньги, а это значит дополнительный заработок. Да и зимой на что-то жить надо, а нынешних запасов надолго не хватит – есть хочется всегда.

И как ни крути…

Опять взгляд упирается в прикрытые массивные двери. Крысы. Но в первую очередь – останки прошлого владетеля сего участка подземелья.

Что-то мне не по себе, но надо.

Итак, думаем, что нам может понадобиться при первом посещении нижнего уровня катакомб?

Первое – оружие. Оно обычно всегда со мной – мой кинжал с лезвием из особого сплава. Я его практически никогда не беру с собой, когда выхожу в город. Боюсь, что если кто-то его у меня увидит, просто отберёт. Во всяком случае, попытается. Так что не рискую.

Второе – экипировка.

М-да. Верёвка, вроде, на вороте приличная, и узлы навязаны, но удобная обувь точно помогла бы быстрее подниматься по ней наверх, в случае опасности. Что ещё? Ну, защиту мне на себя уж точно не найти, нечего и мечтать об этом. Удобство, главное, в одежде должно быть, чтобы не стесняла движений. И главное – перчатки на руки, причём с укороченными кожаными напальчниками. Вот это бы найти не помешало, или, как вариант, заказать их у мастеров, кто перчатки делает. У лучников, вроде, я такие перчатки видел. Во всяком случае, похожи на те, что, как я думаю, мне нужны.

Ну и основное, это третье – вспышка для ослепления крыс. Ну, она всегда со мной, и выдать я их могу без передышки штуки четыре, без особой потери сил. Главное – не забыть прикрывать глаза и не попасть самому под их воздействие.

И что получается, исходя из моих умозаключений? Главное – жить хочу, и жить надо. И не выживать, а именно жить, а для этого искать придётся основной источник дохода. Я – сирота и никто кроме меня обо мне не позаботится. А возможностей для заработка, чтобы не попасть ни к кому в кабалу, не столь уж и много. Вон, даже травничеством и то не столь безопасно, оказывается, заниматься. И вывод приходит в голову один – рисковать. Жаль, что рисковать придётся опять же своей головой, шкурой, а главное, жизнью.

М-да, ну и выбор, однако.

Может, ну его, и на эти деньги, что есть, попробовать протянуть хоть какое-то время? Конечно, как вариант, но когда-нибудь придёт момент, когда эти деньги у меня закончатся, и, что самое паршивое, обязательно закончатся в самый неподходящий момент, и бросаться потом в крайности и идти неподготовленным в опасное предприятие – верный способ сложить голову в подземелье, попав на обед к крысам. А ведь, как ни крути, я всё равно приду к этому решению.

Вздыхаю озадачено. Вот же гадство!

Итак. Перчатки – это всё, что пока мне надо. Обувка есть, что Киря подогнал, но, конечно, не особо то и соответствует она моим требованиям. Одно радует – хоть по подземелью не босиком бегать.

Заказать обувку?

Ой, что-то мне боязно. Ладно перчатки, за них, думаю, большую цену не заломят, хотя не факт. Готовых, на свою ладонь, я точно не найду, а это значит, что придётся заказывать новые за деньги. Впрочем, если использовать кожу из обрезков, которая ни на что другое не пойдёт, то, пожалуй, цену можно скинуть, причём прилично. Да чего гадать?! Деньги – за щеку, ноги – в руки и бегом на базар, пока время есть и ещё не так и поздно.

Сказано-сделано, и вот я уже бодро шагаю между домов в сторону базара.

Как всегда везёт! Гнус нарисовался, собственной персоной! Сидит на завалинке, на солнышке греется. И вот что забавно – что-то жуёт!!!

– А чего один? – громко спрашиваю я знакомого и подсаживаюсь к нему рядышком.

Мимо снуёт куча народа, но на нас, оборванцев, никто толком внимания не обращает. А что, не бедокурим, безобразия не нарушаем, никому не мешаем – сидим себе тихонечко в сторонке, а главное, никуда свой нос не суём.

– Жмыха жду, – отвечает паря. – У него какие-то дела с торговцем шерсти. А ты чего тут? Решил по базару пробежаться? Что-то надо?

Вот так всегда. Старается пацан заработать любыми способами, особо хорошо у него получается работать посредником. Сводит с нужными людьми, благо, несмотря на его непрезентабельный вид, обычно своих клиентов под уродов не подставляет. И знакомых у него на базаре много. Уже столкнулся с подходом в вопросе обслуживания клиентов.

Ну, это, конечно, если раньше, обратившийся к нему за помощью, ничем не занозил по другим делам.

Но у нас с ним нормальные, рабочие отношения. Он мне – я ему. При этом, в душу никто ни к кому с расспросами особо не лезет.

– Да вот, я бы к одежде присмотрелся, и перчатки мне надо специальные у кого-нибудь заказать, и по обувке бы договориться.

Гнус с интересом посмотрел на меня.

– А чего бы ты хотел? – сделал стойку знакомый, почуяв запах лёгких денег.

Я пожал плечами.

– Что-нибудь легкое на ноги, но чтобы были удобные и прочные, – отвечаю я задумчиво, как бы размышляя вслух, – ну, и перчатки мне нужны. Какие – так, навскидку, и не скажу, но с открытыми пальцами.

Гнус удивлённо воззрился на меня.

– В лучники решил записаться или заняться охотой за стеной?

Я усмехнулся.

Сам откинулся спиной на деревянный брус.

– Какой там! Где я, а где лучники? Да и где на них учиться, а охотник из меня ещё тот! – смеясь, отвечаю я.

Гнус же, не меняя позы, полулёжа, щёлкает семечки, и где только достал, если учесть, что им сейчас не сезон. Всё-таки начало лета на дворе. Видно, разворошили чьи-то старые запасы. Что купил или за работу угостили, отметаю такую возможность сразу. Понятно, что где-то стянули, что плохо лежало.

Дружок кивком указывает на рядом лежащий маленький мешочек.

– Угощайся, – предлагает он.

Ну, кто против?! Мне дважды предлагать не надо. Отказываться я уж точно не собираюсь. А семечки я очень люблю, и желательно, чтобы они были подсолены слегка, хорошо высушены, крупные и слегка поджаренные!

И откуда у меня такие познания о семечках? А всё умение моё новое. Вот, взял горсть и сразу понял, чего не хватает, в их, столь непрезентабельном виде. И вкус у них прогорклый! Точно, старьём где-то разжились пацаны.

Но нос не воротим. И за такое угощение большое спасибо!

– С перчатками проблем нет, – тихо говорит Гнус, – есть знакомый шорник. «За так», конечно, не сделает, но из обрезков на твои руки наберёт нужное количество кожи. Да и работы там не очень много будет, раз ты пальцы хочешь оставить открытыми. Не хочу даже спрашивать, зачем такие перчатки тебе понадобились. Слышал от Жмыха, что ты интересовался возможностью охоты на крыс, – мой малолетний собеседник, с сочувствием во взгляде, смотрит на меня, – оно тебе надо?

Я тяжко вздыхаю. Вот, пацан влёт мои резоны и опасения понимает. С другой стороны, прибиваться к их шайке – чревато. Заметут со временем, как пить дать!

Вот же словечек нахвататься успел.

Но ведь, реально, парень дело говорит. А оно мне надо??

Прикрываю глаза.

А ведь надо! Чувствую я, что вольница беспризорников в городе вскорости закончится. И так, вон, стражники чистку проводят среди наплыва беженцев. Кого холопят, а кого и в кандалы, и ведь за дело. Воровские попритихли, и только пацанва ещё себя вольготно в городе чувствует, и то только по окраине.

Не скажу про верхний город, думаю, там сорванцов из банд не встретишь. Зачистку, по слухам, там делают каждый понедельник. Скоро, чувствую, служители закона и до наших пенатов доберутся.

А потому стоит поискать вполне законный род деятельности – и желательно, чтобы он тебя ещё и кормил. Травничество – это, конечно, хорошо, но чтобы безопасно выходить за пределы стен, подрасти надо, хотя бы годков так на пять, минимум.

А значит…

– Надо! – так же тихо отвечаю я.

Совсем взрослый взгляд у этого маленького пацана, ведь он уже многое познал в своей маленькой жизни.

– Ты как всегда с деньгами? – уточняет он диспозицию для себя и мои финансовые возможности.

Я киваю.

– В пределах двух пятаков серебром, – честно отвечаю я.

Хмык с его стороны ответом. Пауза.

– Прилично! – улыбается Гнус.

Смахивает мешочек с семечками с навалом валяющихся дров. Спрыгивает с наваленки, при этом мешочек уже упрятан куда-то под необъятную, рваную местами рубаху.

– Айда за мной, – командует он, – познакомлю кое с кем.

На мне штаны и рубаха, хоть и старенькие, но моими стараниями вполне чистые. Не скажу, что не похож я со стороны на оборванца, всё-таки видно, что одежда на мне с чужого плеча и далеко не по размеру подобрана, но и явным нищим меня уж точно не назовёшь.

Это я к чему? Встречают всё-таки по одёжке, это Гнусу можно не беспокоиться о своём прикиде, а я тут, как ни крути, человек новый.

– И куда идём? – уточняю я.

Гнус неопределённо машет рукой, увлекая меня сквозь толпу покупателей, что сплошным потоком валит в сторону базара.

Вокруг шум, гам, крики зазывал. И общий непередаваемый базарный гомон сотен людей, животных, и птиц.

Атмосфера базара вокруг, но если честно, я уже к ней привык, часто теперь приходится посещать это место нашего города – тут у меня работодатели, тут я хоть как-то могу немного заработать себе на жизнь. Хотя сейчас пришёл сюда не заработать, а потратить кровно нажитое. Но на дело.

– Вначале, к сапожнику! – делится со мной планами Гнус. – Старый Хе, Выходец из Южного султаната. Не смотри, что хромает и высохший, как трухлявый пень, он им только кажется. В прошлом, один из лучших бойцов «чёрной сотни». Слышал о такой?

Я мотаю головой отрицательно.

– Ни сном, ни духом, – отвечаю я.

Гнус шмыгает носом.

– Конечно, может, и байки, но говорят, это было элитное подразделение гвардии какого-то шаха. Вот, там и служил Хе. Но шах дёрнулся на султана, и всех в конце концов уничтожили. Ну, это то, что я слышал говорю.

Толкаемся в суете среди народа, и Гнус, между тем, рассказывает к кому он меня ведёт:

– Немногие тогда, говорят, спаслись. И каждый искал пристанище где мог. Вот Хе до нас добрался. Это сейчас он старый, а тогда, рассказывают, молодым совсем был, но уже опытным и сильным воином. К гильдии, в итоге, прибился.

– К какой? – спрашиваю я.

Разговариваем громко, да и кому какое дело о чём мальчишки болтают?

– К убийцам, естественно. Куда ещё ему было податься с его умениями? Но через несколько лет попал в передрягу, был тяжело ранен, но выжил и получил увечье. Хромает теперь, что-то там у него с ногой. К ворам перешёл. И это несмотря на то, что испокон веков между гильдиями была вражда. Но Хе не тронули. Как стареть стал так от дел отошёл. Ну, это так говорят, что отошёл, к нему до сих пор местная братва прислушивается. Полезный знакомый! – смеётся Гнус. – Вообще-то, это хороший знакомый Жмыха, но и я со стариком неплохо общаюсь. Обращусь, думаю, не откажет, тем более, в такой мелочи, да и платишь ты за работу неплохо, полноценным серебром.

– А долго ещё идти? – уточняю я.

Ведь почти весь базар насквозь прошли.

– Почти пришли, – успокаивает меня мальчишка, – вон его хибарка, примостилась почти у крепостной стены. Удобно расположена у него мастерская – и чёрный ход имеется, и место, где очаг разжечь, и даже отхожее место в наличии. А это, поверь, в условиях крепости, главное приобретение.

Ну, о сортирах мне как-то разговаривать не хочется, и обсуждать их достоинства, но в душе зарождается страх – ведь в гости меня ведут к бывшему наёмному убийце. Тут что хочешь в голову придёт, любые убийственные мысли, а вместе с ними и паника.

Но, как оказалось, не всё так страшно.

Домик на окраине базара. Какие-то постройки прибились к невысокому, одноэтажному деревянному домику. Перед домиком раскинулись первые торговые ряды. Но, что интересно, в отличие от этих построек, стены дома выполнены из основательных брёвен, пускай и не столь велики они в диаметре.

Домик, и правда, небольшой. Я даже удивился, где в нём можно ещё и мастерскую оборудовать, как я её себе представлял. Или жить в той же комнате, где работаешь с инструментами? Столь маленьким мне показалось строение со стороны.

Но я просто не учёл того, что это со стороны выхода на базарную площадь дом не впечатлял своей стеной, а крепостная стена, видневшаяся за соломенной крышей дома, скрывала реальный размер длины боковой стены.

На невысокой веранде дома, за столиком сапожника, что-то на деревянной ноге мастерил, некрупных размеров старичок. Волосы белёсые, с сединой, аккуратно убраны назад, в пучок, и подхвачены толстым чёрным шнурком. Сам сухой и тощий, как жердь, но крепкая жердь, чувствуется, что вместо мышц в этом старом теле одни жилы остались.

На ногах кожаные сандалеты, удобные и лёгкие. Я бы себе такие же заказал, вот только в них бегать не слишком удобно. Есть шанс, что или спадут, или ногу в них подвернёшь, наступив на не слишком большой камешек. На теле старика, походу, рабочая роба и кожаный передник. И ещё, что бросается в глаза, яркий красный платок завязан на шее. Я такое, и вовсе впервые в жизни вижу. Явно он не к месту с таким рабочим нарядом.

Ты смотри, а Гнус то у нас бывает очень почтительным в общении, когда сам этого хочет.

– Почтенный Хе, рад приветствовать вас, найдя вас в здравии, – с поклоном обратился малой к старику, причём неподдельно почтительно согнул перед ним спину в поклоне.

Я же не дурак, а потому последовал примеру старшего и более опытного товарища.

Старик степенно повернул в нашу сторону голову, оторвавшись от работы.

Отложил в куда-то вбок что-то похожее на молоток, правда оголовье инструмента было на вид какое-то уж больно маленькое. Но мне до этого дела нет. Я в инструменте сапожника ведь всё равно ничегошеньки не понимаю.

– Хальт! – улыбка озарила морщинистое лицо сапожника.

Умные, чёрные глаза с добрым прищуром уставились на сорванца.

Значит, Гнуса зовут Хальтом. За всё время общения и знакомства ни разу не слышал, чтобы из ребят его кто-то так называл.

А вот взгляд старика остановился и на мне.

Жуткое ощущение! Или я просто после рассказов Гнуса об этом убийце так себя успел накрутить, что реально поджилки под этим взглядом начали трястись. Надо быстрее взять себя в руки, а то ведь опозорюсь.

– Дядюшка Хе, моё почтение, уважаемый, – выдал под его взглядом и я.

Бровь сделала удивлённое движение вверх, выгнувшись дугой на этом высушенном, почти жёлтого цвета лице. Чёрные зрачки и белена белка глаз, в сочетании с почти жёлтым оттенком кожи, делали реально этого старика страшным.

Ну, пусть только в моих глазах. Вон, Гнус его совершенно не боится, стоит довольный, улыбается.

– Я вам потенциального клиента привёл, – и рукой в мою сторону показывает, – денежного!

Последнее утверждение мальца вызвало не только улыбку на лице сапожника, но и его глухой, прерывистый смех.

– Ой, уморил! – смеётся старик, с долей иронии разглядывая мою одежку с чужого плеча, – денежный, значит. И что уважаемому хотелось бы у меня заказать, племянничек?

Меня немного начинает отпускать. Добрый этот страшный дедушка. Чувствуется, что реально по-доброму веселится над ним и надо мной, как потенциальным покупателем. А потому, можно и чуточку расслабиться.

– Мне б обувку на лето. Удобную и прочную, – выдавливаю я из себя свои хотелки.

– Обувку, говоришь? И какого плана? – тычет пальцем себе на ноги. – Такие пойдут?

Я уж думал от страха и согласиться, да старик сам первым успел уточнить:

– Или что-то особенное бы желали, молодой господин?

* * *

Сижу у себя в каменных апартаментах и верчу в руках свою новую обувку на лето. А рядом перчатки примостились. Перчатки, если честно, грубовато сделаны. Да и продали их нам по дешёвке, а напальчники я сам только что на них отрезал. Готовые оказались в продаже.

Мастер, к которому после господина Хе меня привёл Гнус, любезностями, с такими клиентами, как мы, не сильно злоупотреблял, сходу заявив, что отдельно, специально для меня, ничего он делать не собирается, и мы можем выбирать из того, что есть в наличии на данный момент. А была, на момент посещения лавки, приличная куча какого-то хлама, который я сразу отмёл, как негодный для моих дел.

Видя, что клиент ему попался вредный и капризный, в моём лице, и, узнав при этом, что в меру денежный, из закромов вытащил три пары перчаток.

– Для мастера Сульфа делал.

Гнус уважительно глянул на кожаные изделия.

М-да, сии экземпляры, и правда, вызывали большее уважение, чем тот хлам, в котором мы совсем недавно ковырялись, а уж как затронули имя какого-то мастера, то Гнус и вовсе проникся, а вот видя, что имя мастера на меня особого эффекта не произвело, продавец пустился в объяснения.

– Господин Сульф – мастер меча. У него личная школа и пускай он ещё не перебрался в Верхний город, но всё равно, более уважаемого жителя города трудно себе вообразить. Большинство молодых наёмников, что начали свой боевой путь в нашем городе, были учениками этого господина. Берёт он в обучение с малых лет, даже вы, оболтусы, уже стары по его меркам, но и из вас он готов сделать приличных воинов, вопрос только в оплате, – ухмылка на лице мастера. – Вот, для своих учеников и заказывает он перчатки.

Поняв, что лучшего мне сегодня точно не найти, задал основной сокровенный вопрос:

– И какова их стоимость?

Цена шокировала и, одновременно, обрадовала.

– Три пятака медью, – не стал задирать цену мастер, – возьмёшь сразу пару, пятак скину.

Я стою, считаю, в уме… и ведь, как понял, получается.

– Это значит двадцать пять меди за пару?

Мастер уважительно посмотрел на меня.

– Так, – соглашаясь, кивает он мне.

Я молча отсчитываю из сдачи, выданной мне господином Хе за свои услуги, пять полновесных медных больших кругляшей.

Шорник с достоинством принимает плату.

– Для тебя, я мастер Сали, – кивок в нашу с Гнусом сторону. У последнего на лице изумление, – что ещё потребуется, милости просим, даже что смогу, если не очень дорого в производстве будет, то и в долг можно будет заказать.

Всё, Гнус явно в прострации.

Пока шатались по базару, наступило вечернее время. К травнице заходить не стал, в последнее время она явно пытается занизить цену на мои корешки и листики, но и мы не спешим продавать всё за бесценок, сумка, производства неведомых гоблинских мастеров, очень помогает.

Гнуса уже ждали малолетние подельники. Куда-то на дело собирались, даже мне предложили поучаствовать, в чём – я даже знать не захотел. Отбрехался, что ещё дела у самого имеются.

Домой ушёл к себе в подземелье. Вот теперь сижу и обновки рассматриваю.

М-да, обувка. Мастер Хе очень не прост и свою работу уважает и ценит, а главное, очень высоко оценивает, правда, и качество изделий, выходящих из-под его рук, честно сказать, того стоит, но семь с половиной серебрянных…

Я покачал головой. И ведь это за летнюю обувку. Правда, есть и немаловажный нюанс. Со слов мастера, сваял он мне обувку воинов его родины, причём, самую что ни на есть боевую. Снял мерки, попросил подождать, при этом, заставив засветить то, чем платить я собрался за его работу. Сразу сказал, что сделает по высшему раскладу, правда, кожа самая что ни на есть простая.

Я противоречить просто побоялся.

Ждали часа два не меньше, ну, как ждали, попросил сапожник прибрать в доме. Пришлось поработать, зато покормили, тоже плюс.

В итоге, получил изумительного исполнения лёгкую обувку, но кожа прочная и главное, что в дырках, как выразился мастер, чтобы кожа на ногах дышала.

Дышала?!

Впервые слышу о том, что кожа у человека сама по себе дышит, но взрослым виднее. Смеяться над словами старого мастера побоялся не только я, но и Гнус, хотя от услышанного у него на лице скепсис был написан не менее, чем у меня самого.

Расплатился, долго благодарили и за помощь и за быстроту исполнения заказа. Впрочем, оказывается, у мастера много заготовок имеется, детей в городе навалом и всех одеть и обуть надо. Ну, а затем и к шорнику двинули.

Воспоминания отошли на второй план.

Размышляем.

Я сыт, в тепле, доволен, что многое успел за день сделать. И с охотником на крыс поговорил и вот, обновками обзавёлся, но и есть, в том числе, и обратная сторона такого везения – финансовая, и в ней образовалась приличная такая дырочка, на целых десять полновесных серебряных кругляшей, ну почти.

А вот восполнить этот нанесённый ущерб моему бюджету, увы, быстро не получится. Нечем. Негде взять такие деньги, травница меня явно прокидывает со справедливой ценой на мой травяной товар. Понимает, что нести то мне свой улов и некуда, по сути. Приспичит, конечно, скину ей практически за бесценок, ведь и впрячься то за меня некому, да и поддержка у неё самой есть. Те же воры.

Грядки. Начал ими заниматься, разбил плантации с травами прямо под стенами крепости. В качестве удобрений собираю морскую траву, почти при каждом отливе, когда спускаюсь себе за пропитанием. Крабов там собираю, или, по возможности, рыбачить пытаюсь. Вот, по мешочку и собираю водоросли. Потом их под палящие лучи солнца, сушу, перетираю в труху – и на грядки, чтобы нужные мне травинки росли.

Не скажу, что хорошо получается у меня земледелием заниматься, но, если честно, то простые травы на таких грядках нормально принимаются, тут главное что – правильно зёрна собрать с прошлых запасов.

Но труд каторжный.

В лес податься на сбор трав? Опасно. Для меня лично, шанс заполучить рабский ошейник в этом возрасте очень велик. И, как я сделал вывод, без поддержки со стороны, за свои труды я нормальную деньгу никогда не получу, чем бы я ни занимался.

Воры? Под них лечь? Ой, как не хочется, к ним вход – медяк, а выход – золотой. А то, и вовсе пришьют, с них станется.

Не-е, жить хочется.

Опять взгляд на приоткрытую дверь.

Потрескивают угольки в костерочке, в котелке булькает наваристый бульон. Хоть и рыбный, но всё-таки. Запасы морских обитателей подъедаю. Завтра, по любому, отлива дожидаться придётся и опять на промысел. Не забыть мешок под водоросли подготовить.

Но возвращаемся к нашим рассуждениям, как жить дальше.

Деньги. Где ими мне разжиться?

Крысы – единственный вариант. Не думаю, что разбогатею на них, но прожить худо-бедно на той же шкуре можно.

Кстати, запасы шкур надо замочить в морской воде, те, что остались мне от прежнего хозяина этой пещеры. Камнями заякорить, и пускай отмокают, может, получится их хоть немного привести к нормальному, товарному виду, в нынешнем состоянии я их все и за медяк не продам.

Ладно, шкуры продам, а что дальше?

А дальше – экономия во всём. Посмотрел на новую обувку.

Как там говорил мастер Хе – в таких лодочках и сыновьям официальных граждан королевства ходить не зазорно, а это значит, а это значит, что по городу мне в них бегать не рекомендуется. Чем беднее я в глазах горожан выгляжу, тем лучше, а значит, летом бегаем босиком и в обносках. Пускай чистых, но обносках. Незачем своим праздничным видом у местных, вопросы ненужные вызывать. Зимой и осенью – обувка, ну и что попроще, потеплей и поудобней, в виде верхней одежды. Ну, а это…

Я повертел в руке свою обновку. В целом, одевать только, если решусь спуститься вниз, в подземелье, ну и тут в них гулять тоже можно, в моём каменном закутке.

Блин, я всё оттягиваю решение, что же мне в дальнейшем делать.

Опять мельком взгляд на дверь.

А ведь сегодня у меня был, в целом, очень удачный день, так почему бы этой удаче не распространиться и на вечер, почти ночь? Спать я пока не хочу, а вот решимости спуститься на ярус ниже хватает.

Далеко не пойду, останки того несчастного проверю, и всё. Особо то я ничем и не рискую, если, конечно, крыс тех, что когда-то прикончили этого охотника, поблизости не будет или их потомства.

Вздыхаю.

А ведь если сейчас сам себя и свои страхи не переборю, то уж точно не решусь на обследования подземелий впоследствии и, как результат, буду за гроши траву товарке продавать, постепенно втягиваясь в путы этой гадины – зимой то на что-то жить надо. На неё работать – вечно должен буду.

Уверено вскакиваю на ноги, осматриваю себя.

Так, штаны удобные, вот только пояс подтянуть, но прежде на него свой кинжал навесить. Так, проверить, как быстро смогу его выхватить…

Эх, не очень удобно, надо специальный обвес для него сделать, даже знаю как, воспоминания, спасибо умению, подаренному старушенцией, работает, видно, раньше рассказывали учителя, а то, что у меня были учителя, я уверен. Кстати, и под рубахой тогда его носить можно будет, для всех незаметно. Подумать об этом, но попозже.

Так, на ноги обновку, как, впрочем, и на кисти рук, вот только ещё раз примерить перчатки, может, ещё укоротить напальчники придётся.

Котомку для сбора хабара закидываем за спину, с креплением удерживающей лямки через голову и на плечо.

Попрыгать. Так, ничего нигде не жмёт, движения не сковывает.

Я возбуждён, как же мне страшно. Но если сейчас не решусь на посещение нижнего яруса, никогда больше себя не заставлю туда спуститься. А поэтому, молимся всем святым, про себя, естественно, и вперёд, на подвиги! Подбадриваю себя мысленно. Хотя, реально ведь страшно.

Дверь со скрипом открывается.

С собой припасённый зажжённый факел. Это внизу светлее, а вот тут явно освещения не хватает. Почему-то на верхнем ярусе светящего мха всего ничего.

Подхожу прямо к краям дыры в полу. Ворот с накрученной верёвкой прямо перед глазами.

Решительно раскручиваю механизм. Всё, верёвка касается пола на нижнем этаже, но продолжаю крутить веретено, пока вся верёвка не раскручена. Что поделать, механизму стопора я пока не доверяю, а так, в случае опасности, цепляясь за верёвку, быстро поднимусь по ней к себе на ярус, и не буду опасаться возможности того, что стопор сорвётся и ворот меня, раскручивая верёвку, просто вернёт вниз, прямо в зубы и когти местных обитателей подземелий.

Подёргал верёвку, вроде, держится, и обрываться не собирается.

Под громкий стук в ушах, во как разволновался, повис на ней над дырой в эту подземную преисподнюю.

Прислушиваемся.

Вроде, посторонних звуков не слышно, разве что, завывание ветра со стороны двери слышно хорошо.

Перебирая руками и чуть расслабляя зацеп ногами, по верёвке спускаюсь вниз.

Та-ак.

Поджимаем ноги, голова уже высунулась на уровень потолка.

Высоковато. Прислушиваемся по новой. Тишина.

Вглядываемся в проём хода. Освещение – не очень, словно вечерние сумерки. Но всё нормально, различить можно на расстоянии в несколько десятков шагов.

Взгляд вниз.

Ну, вот и останки несчастного. Походу, взрослый мужик был, а косточки то порастащили, неполный комплект скелета. С одной стороны, и хорошо, в нежить не превратился страдалец.

Ну, и что дальше? Словно светильник под потолком болтаюсь, а ниже что-то сильно очкую спускаться, как парни из шайки Жмыха выражовываются. Нахватался же словечек! Сам с собой разговаривая, подбадриваю себя. Вот только это мало помогает, я, скорее, вверх обратно полезу, чем ещё хоть на локоток спущусь.

От испытываемого ужаса волосы на голове встали торчком.

Приступ страха сковывает всё тело, я вцепился в верёвку мёртвой хваткой. Стараюсь вслушиваться в тишину подземелья. А вот со стороны отверстия доносится шум ветра. И это, дверь, видно, прикрыл неплотно, поскрипывать начала.

А вдруг там кто-то влез?

Распаляю себя, придумывая ужасы, но всё-таки, несмотря на доводы здравого рассудка, что никого там нет, по верёвке быстро забрался наверх.

Всё, под ногами каменный пол. Сердце колотится в груди, как у воробья, переводим дух. Смотреть вниз не хочется. Что-то решимости моей явно поубавилось, но и понимаю, что если сегодня не спущусь в подземелье, не спущусь никогда.

Прикрываю глаза, глубокий вдох, выдох.

Пару шагов до двери, прикрываем её поплотнее и, для верности, запираем на засов. Так, не забыть его потом смазать, впрочем, как и петли двери.

Заставляю себя обернуться и делаю шаги обратно к проёму в полу. Злости на себя с избытком, хватаюсь за верёвку и почти без подготовки буквально прыгаю в проём. Скольжение верёвки по кожаным вставкам перчаток, на узелках немного торможусь, но не сильно, падение получается контролируемым.

Опрометчиво, конечно, но по-другому я бы себя спуститься точно не заставил. Касаюсь ногами пыли на каменном полу подземелья.

Воздух затхлый.

Оглядываюсь…

Ну, со спины завал, оттуда нападения ждать не приходится, что уже, по сути, хорошо, а вот сам ход шагов так через тридцать, навскидку, входит в поворот. И что там за ним, для меня неведомо, да и сам поворот скрыт в темноте подземных сумерек. Так, еле различим. Но и, в принципе, хорошо, имеется запас в расстоянии в несколько десятков шагов, главное, опасность не проспать.

Что ж, успокаиваемся.

А теперь присаживаемся на корточки к останкам погибшего охотника.

Опыт перебирать останки погибших у меня уже есть. Неприятно во всём этом копаться, но куда денешься. Так, что мы имеем?

Пояс.

Дотрагиваться не хочется, но придётся. Перебарываю брезгливость и подкатывающую тошноту.

Кожа, причём, качество неплохое, странно, как хорошо сохранился пояс. В нём копаться уж точно я здесь не собираюсь.

Скидываю котомку, перекинув лямку через голову. Раскрываю свой мешок для сбора хабара, и первый экземпляр находок укладывается на дно мешка.

Так, дальше.

Что тут у нас более-менее сохранилось? Штаны тоже кожаные.

Порваны, местами.

Кости вытряхиваем на пол. Осторожнее. Так шуметь-то не стоит.

Испугано оглядываюсь и вглядываюсь в даль виднеющегося поворота подземного хода, при этом стараюсь прислушаться. Ничего ли не мерещится мне в этой полнейшей тишине?

Нет, показалось, от страха, видно, что-то вечно чудится.

Продолжаем осмотр, при этом стараемся действовать очень аккуратно.

* * *

Пояс уже в заплечном мешке. Хороший улов, а что в нём есть хорошего уже у себя там, наверху, рассмотрю.

Опять присаживаюсь рядом с останками несчастного…

Куртка, м-да… вся порванная, буквально в лоскуты, но ведь что-то должно было и в ней остаться…

Нет, вначале спрячем штаны, что я зря косточками гремел?

Какой-то шорох… или показалось??

Испугано прислушиваюсь. Нервы напряжены до предела, сердце стучит так, как будто собирается выпрыгнуть из груди.

Шорохи какие-то прослушиваются, не бывает вокруг тебя абсолютной тишины, даже в глубоком подземелье. Во, я явственно различаю, как вода о каменный пол разбивается, хотя, судя по состоянию каменного пола и пыли на нём, тут довольно таки сухо. Но вода где-то точно капает.

Так, следим за обстановкой, но и своими делами занимаемся. Тут зависать, сверх необходимого времени, мне что-то совсем не хочется.

Итак, вновь опускаем взгляд на останки бывшего охотника за крысами.

Штаны, явно кожа… местами порваны, но состояние у них уж точно получше, чем у той же куртки. Что в карманах – проверять тут не будем. Тупо складываем находку в мешок.

Так, туда же буквально запихиваем и остатки от куртки. Рукава срежу, дырки заштопаю – будет безрукавка, пускай и на вырост, или продам.

Так, что тут у нас ещё есть? Ага, а это что у нас тут лежит?

В шагах пяти от проёма в потолке, запылённый, практически по рукоять, валялся… НОЖ!!!

Отлично!

Даже на эйфории от находки, как-то само собой притупилось чувство опасности нахождения в подземелье.

Отвлёкся.

Быстро, буквально, подбегаю к находке…

Мгновение – и он уже в руках. Очищаю от пыли.

В душе – радость от находки.

Интересный клинок, да и рукоять под стать стали ножа. Почему на это обратил внимание? Так даже при таком тусклом освещении можно разобрать отчётливо непривычные разводы по стали, никогда подобного не видел, да и сам клинок своим видом выделяется. Прямое лезвие, а кончик ножа чем-то носик у́точки напоминает. Причём, заточка у ножа односторонняя, в отличие от того же моего кинжала. Рукоять – витая, сборная, дорогая, сразу видно, и, если честно, то для моей руки нож великоват.

Впереди какой-то шорох…

Поднимаю взгляд…

И вся эйфория сходит «на нет».

Замечтался. Отвлёкся, рассматривая находку, и вот расплата.

Нечто, напоминающее огромную крысу, застыло шагах в пяти от меня. Тварь кралась, оттого и не обратил я не неё внимания, да и не следил я за проходом, в последнее время, сосредоточив всё внимание на дорогой и красивой находке.

Вот и всё! Добежать до свисающей с потолка верёвки я уже вряд ли успеваю и ещё, этот взгляд умных глаз, в этой, пускай и крысиной голове, плещется изощрённый, жестокий разум. Во всяком случае, этому экземпляру, видно, на двуногих охотиться не впервой. Так и застыли, практически друг перед другом. Тварь явно поняла, что обнаружена мной, но, что интересно, выжидает, и первой в атаку ринуться не спешит. Чего ждёт, спрашивается? Моей реакции на неё? Возможно, и от того, как я себя поведу, так и действовать будет.

Почему я так решил? Так тварь вся напряжена, как хищник перед атакой, голову прижала к полу, задние ноги подобрала под туловище. Готовится к прыжку.

А я так и застыл на полусогнутых. Благо, терять время, чтобы достать оружие, не требуется – нож в руках. Хоть и непривычный и большенький для моих ручек, но что есть, то есть.

Я не двигаюсь… почти, аккуратно приподнимаюсь на ногах, надо выпрямиться.

В голове плана на битву нет. Просто нет, пусто. Одна надежда на то, что хорошо бегаю, может быть повезёт и успею повиснуть на верёвке.

Вопрос только в том, а насколько высоко эта тварь прыгает вверх?

Повисну на верёвке, допустим, если успею добежать, а дальше? Быстро забраться наверх у меня шанса теперь просто нет, а это – время!

И меня озаряет догадка.

Сука! Да этого охотника, похоже, так же и подловили, дали повиснуть на верёвке, раз у того уже оружия не было, а то и ранен был, а потом уже цепляющегося за верёвку руками и ногами и загрызли!

Умно! Прекрасный план охоты!

Уважительно смотрю в пылающие злобой глаза твари. Опытный, гад, или между особями как-то опыт передаётся?

Всё возможно. Во, какая тушка.

А ведь есть на что посмотреть, в холке мне точно до живота достанет и это когда тело, готовое к прыжку, прижато к полу. Здоровая тварь. Нет, явно ведь от меня ждут рывка к верёвке и дадут даже повиснуть на ней. А вот потом…

Ведь не нападает…

Ну что же, не будем разочаровывать охотника и попытаемся из дичи превратиться в убийцу тварей.

Это, если, конечно, мои умозаключения насчёт этой крысы-переростка верны.

И ещё странно – вот никого не было, трясся же, как осиновый лист на ветру от страха, на каждый шорох реагировал, а тут, вот она – злобная зубастая тварь, которая и пришла сюда, чтобы полакомиться моей тушкой, а я спокоен, как удав. Бесстрашие? Обречённость?? Да нет, я за свою жизнь драться буду до последнего, к тому же, у меня кое-что в рукаве припрятано.

Но уже читаю непонимание и нетерпение в глазах этого умного животного. Я ведь явно поперёк его понятия о нас, двуногих, поступаю, не кричу, не бегу, куда глаза глядят, от опасности, хотя и маленького роста.

Что ж, не будем ломать его представления о нас, маленьких человечках.

Ну, помолимся – и вперёд.

Очень надеюсь, что я не ошибаюсь в расчётах насчёт этой твари.

Набираю воздуха в лёгкие…

– А-а-а-а-а!!! – кричу во всё горло, разворачиваюсь на месте и рву на пределе сил в сторону свисающей с потолка верёвки, а сам зажимаю весьма удобную рукоятку нового ножа у себя в правой руке.

Раз шаг, два шаг, три шаг, четыре и прыжок!

Цепляюсь за верёвку, при этом, ногами делаю рывок, а не цепляюсь ими за канат и, как бы прокручиваюсь всем телом, при этом и верёвка вслед за моим телом отходит в сторону…

Пока бежал, слышал за спиной яростное шебуршание четырёх когтистых лап.

Пол-оборота позади. Отпускаю руки, и мягко приземляюсь на ноги у стеночки.

Разворот.

Мимо, на большой скорости, в прыжке проносится массивное тело.

Удар о каменную стену, визг бьёт по ушам…

Тварь, не получив опоры в виде моей болтающейся на верёвке тушки, проносится в прыжке мимо, и успешно, носом, в итоге, забуревается в скопление камней завала.

Не позавидуешь зверюшке, трясёт головой, пытается встать с колен, хорошо, однако, она головой о камни приложилась!

Визга нет, только поскуливание.

Вот, пытается развернуться в мою сторону, ну это мне, если честно, на пользу, бить тварь в задницу – смысла нет, да и не весь это мой план на бой. Что я, зря, что ли, целый серебряный пятак на попойку старого охотника на крыс потратил?

Вот тварь раскрывает пасть, явно собираясь порадовать меня своим визгом, или товарок на помощь позвать. Этого мне только не хватает!

Не задумываясь, мечу тяжёлый нож.

То ли удачно вышел бросок, то ли просто от испытанного ужаса, от борьбы за свою жизнь, я стал более точен, но нож, лезвием вперёд, входит в распахнутую пасть твари.

Вместо визга, с её стороны, раздаётся только глухой, булькающий хрип.

Но и это ещё не все козыри из моего арсенала.

Прикрываю глаза, ну-ка, попробуем воспользоваться подсказкой старого охотника!

Даже сквозь плотно прикрытые веки по глазам полоснуло сильной вспышкой.

Пока думаю и открываю глаза, мчусь к ошарашено стоящей на четвереньках и шатающейся, огромной для меня, туше крысы. Мгновение, чтобы выхватить кинжал. Принимаем немного в сторону и…

Точный удар прямо в глаз твари.

Всё, ноги у неё разъехались в стороны, голова безвольно падает на камни, как и всё тело, на подкосившихся ногах. Вот только я не собираюсь тут рядом с этой серой тушей ждать, когда крыса отдаст душу богам. Разворачиваюсь, и на предельной скорости несусь к свисающей с потолка верёвке. Ещё пару мгновений и я, уже вцепившись и руками и ногами в канат, вишу под самым потолком. Перевожу дух и вслушиваюсь во внезапно наступившую тишину, а вдруг где-то помощники крысятины бегают и заглянут к нам на огонёк? А сам обдумываю, что делать дальше? Ну, во-первых, по любому придётся спускаться вниз. Нож и кинжал стоит забрать – это моё единственное оружие на данный момент. Во-вторых, мешок с хабаром прихватить, не забыть, благо, что его у меня за спиной не было, к тому же, наполненного хабаром под завязку в момент нападения огромной твари. И третье – крыса. Что я, зря что ли жизнью рисковал? Спасался – это да, но и сам же в качестве охотника себя хотел почувствовать. Ну что, почувствовал??

Всхлип из горла, понятно, отходняк идёт от пережитого ужаса и страха. Ведь угадал с планом атаки твари. Опытная гадина. Но вспышка реально помогла, крысёныш, явно в пространстве потерялся. Спасибо за науку, старый охотник, пускай боги продлят тебе дни жизни. Помогла твоя наука.

Вроде, всё спокойно, тварь не двигается и тихо, никто из товарок на помощь, вроде, не спешит. Но это пока, свежую кровь почуют – припрутся, да и охотничьи угодья, думаю, долго пустовать не будут, заявится новый хозяин, мне на радость.

Вывод: спускаемся, длина каната позволяет дотянуться даже до задних лап твари, привязываем и вперёд – наверх, механизм крутить, главное, стопор на подъём переставить.

Сказано – сделано, мгновение, и я уже стою на каменном полу.

Ещё мгновение – и конец верёвки у меня в руках и я бегу к туше крысы.

Не обращаю внимания на торчащие из головы твари нож и кинжал. Время идёт на мгновения, мало ли ещё кого принесёт нелёгкая, а я тут такой весь красивый, и главное, без оружия!

Узел на ноги твари…

И рывок в сторону проёма.

Ещё несколько мгновений и уже у себя в каморке перекидываю механизм стопора, ставя его на подъём. Самое главное, мешок с хабаром не забыл подобрать. Теперь вот откинул его в сторону, где раньше была лежанка.

Поплевать на ладони, хотя к чему, там же у меня перчатки, но привычка…

И-и-и… начали!

Стопор работает исправно, не давая грузу за счёт веса разматывать канат в обратную сторону. Пришлось попыхтеть, но вот в проёме провала и добыча моя показалась! Перебираю ухватами, подтягивая добычу.

Да-а, а ведь реально, тварь в длину, если считать с хвостом, раза в два меня длиннее. Всё, стопор уже не цепляет. Это максимум, на сколько можно поднять крысятину. Хвост, увы, весь не вошёл, часть его продолжает свисать там, за краем проёма. Но не беда, вытащим. А вот саму дырку в полу прикроем огромной сковородой, или поддоном. Теперь я понимаю, зачем он нужен. Пока поднимал улов, вытащил из крысы и нож, и кинжал и, если последний из глазницы этого чудища вышел спокойно, то вот с ножом пришлось повозиться. Но, в итоге, с помощью несложных манипуляций, удалось режущий инструмент вытащить из пасти крысы. Теперь можно и отдохнуть, но, понятно, не в этом помещении.

Кинжал вытереть, причём тщательно, как, впрочем, и нож. Жаль, к ножу ножен нет, что, с одной стороны, странно, а с другой, видно, всегда в руке его охотник держал, а при необходимости, при транспортировке, за пояс засовывал. Не столь это уже и важно, и мне лично больше подходит, когда нож в ножнах. Но, как и у кого их сделать я теперь знаю.

Засов со скрипом еле открыл, смазать салазки надо, аккуратно выглядываю из приоткрытой двери. Нет, всё чисто, посторонних нет.

Подхватываю мешок с хабаром, кидаю взгляд на тушу крысы…

А есть то очень хочется, а тут свежего мяса целая гора!

Вздыхаю. Что ж, придётся совместить приятное с полезным и интересным.

Прошло немного времени…

Трещит горящими щепками костерок. Над ним, на козлах, булькает наваристый мясной бульон. Запас соли и специй подошёл к концу, опять непредвиденные, но столь нужные траты.

Переднюю лапу у крысы отчекрыжил, шкуру с неё снял, порезал мясо на кусочки. Мослы, почти очищенные от мяса, сейчас давали навар бульону, а вот мясо мариновалось в соли и специях. А еще я у своего подопечного разжился железными прутками, потом отдельно мясо на углях себе на завтрак приготовлю, а пока мясной похлёбки мне хватит голод утолить. Новым ножом, кстати, работал, не очень удобно им орудовать, но кинжал мой для таких целей и вовсе не предназначен, им хорошо колоть или даже рубить, а вот аккуратно резать или снимать с помощью него шкуры очень неудобно.

То ложкой помешаю варево, то пробу сниму – так постепенно отъедаю бульон, но ничего, мясо, на удивление, жирное. При необходимости, похлёбку и водой можно разбавить, а потом опять закипятить.

Сам расположился на лежанке, на улице ночь, свет только тот, что даёт костерок.

Перевожу взгляд на вещи, разложенные рядышком.

М-да, улов неплох. И вообще, я собой очень доволен! Во-первых, я выжил в стычке с очень опасным противником. Ну и, во-вторых, я обеспечен мясом на несколько дней вперёд. К тому же, можно попробовать излишки мяса продать, и про шкуру не забыть, и с потрохами надо что-то делать.

М-да, на магов мне по любому не выйти, а, следовательно, в пищу пустим. Тут и печень, и сердце можно приготовить на углях, хотя, может, и ливер возьмут в какой-нибудь таверне. В ближайшую, понятно, не пойду, меня там прибьют, но найдём, вроде, мясо крыс, парни говорили, всегда в цене и понятно почему. Добыть крысу очень сложно, такой промысел и смертельно опасен.

Вот завтра и проведём разведку боем, вопрос в том, в чём мясо нести? Напрашивается мешок из той же кожи крысы, запас у меня есть, осталось заказать, чтобы мне его сделали.

Тут думать надо, к кому обратиться и хабар бы привести в порядок, да продать. Сапоги, вон, этого погибшего неудачника тоже не забыл прихватить. Опять прошёлся взглядом по доставшейся добыче.

Сапоги, причём, они недурно сохранились. На том же уровне пояс, добротный, сделанный из плотной кожи. Смазать его жиром, дать этой коже напитаться спасительной влагой, и, может, краситель какой найти…

Вопрос – кому их толкнуть?

Ну, сапоги, допустим, спокойно мастеру Хе можно отдать. Думаю, не обманет с настоящей ценой, да и не деньгами просить, а себе заказать на зиму обувку. Те же сапожки, конечно, утеплённые, но такие, на вырост, чтобы и последующие года пригодились. Кстати, а что если попросить того же мастера, у которого я перчатки покупал, из вот этого хламья пошить мне одежонку на холодные времена?

Сапоги, ясное дело, не переделать, но их ведь можно кому-нибудь загнать и у мастеров, это получится по-всякому лучше, чем у меня. Пояс и штаны тоже на продажу. Вот только самому пытаться продать, или мастерам отнести и попросить в обмен себе одежду? С курткой – вопрос, она сильно порвана, боюсь, не получится её привести в порядок. Значит, попробовать упросить из её кусочков мне что-нибудь пошить, соглашусь даже на тёплую безрукавку.

Та-а-к! И тогда, каков план на завтра, исходя из этих размышлений?

Отлив обычно случается ближе к обеду, про кожи не забыть, их надо притопить. И про рыбалку не стоит забывать. Но даже если не успею решить все свои вопросы до обеда, то рыбалку можно и на послезавтра перенести, главное, чтобы погода не испортилась.

И вернёмся к плану на завтра. Напрашивается простое решение – с самого утра, со всем своим хабаром, перебежками, в сумерках раннего утра, просочиться на базар и ждать, когда мастер Хе откроет свою мастерскую. Да, именно с него надо начинать! И ещё, а почему бы мастера или мастеров мясом не угостить? По задней ляжке? Заверну в кожу – и вперёд. Может, и кожу старому убийце загнать получится? Интересная идея, думаю, маленький подхалимаж, уж точно не помешает, чтобы закрепить их хорошее мнение обо мне.

Потом, на выход из города, там таверна Кира. Шапочное знакомство, но всё-таки и дворами до его заведения можно дойти, по улице Оборонной, там обычно кузнецы свои подворья имеют, оттого у неё и название такое. Очень удобно, хотя и далековато. Но это лучший вариант, главное, чтобы согласились мясо крыс покупать. Отобрать то у них не получится, – хмыкаю про себя, – кто заставит меня охотиться бесплатно, да ещё на таких матёрых хищников?

Шкуры попробую предложить покупать мастеру Хе, не возьмёт, тогда до шорника придётся идти. Вот, завтра и узнаем.

Завтра. Спать хочется уже сейчас, а ведь ещё и туша полностью не разделана, и заниматься этим почти в кромешной темноте не очень хочется, но и переносить это дело на утро не стоит. Не забываю про поход на базар, а со своими пожитками мне лучше попадаться на глаза, как можно меньшему количеству людей. Отберут весь хабар, а то и пинков на сдачу выпишут. Нет уж, лучше я сегодня меньше посплю. Решено, сейчас небольшой перекус и переносим костёр в помещение, в качестве освещения. Старые шкуры постелим на полу, и туда будем складывать всё, что добудем при разделке туши.

Котелок снят, ложка в руках, план составлен. Чем быстрее поем, тем быстрее возьмусь за разделку крысы. А если учесть, что особого опыта в разделке у меня нет, хотя есть понимание, что раньше меня такому виду работы и навыка охотника учили. Вот только чувствую, что точно ни мой кинжал, ни найденный нож, для такой работы не подходят и, как выход, придётся заказать или купить готовый специальный шкуросъёмный нож. На заметку. Главное – не забыть.

Поздний ужин. Заставил себя остановиться, хотя в котелке ещё прилично мясной похлёбки осталось. Мне ещё работать, а на полный желудок заниматься разделкой крысиной туши – не очень хорошая идея.

Теперь переносим горящие угли в помещение, где у нас выход на нижний ярус и где на подъёмнике висит туша крысы. Мне нужно нормальное освещение, так что дров не жалеем, потом ещё добуду у жителей города. Благо, поленницы люди особо не охраняют. Видно, я первый решился воровать дрова.

Обычные манипуляции, всё знакомо. Костерок весело потрескивает, разгораясь на новом месте.

Я же, полностью раздевшись, благо, не очень то и прохладно, чай лето, вооружившись ножом, помолившись про себя для собственного успокоения, приступил к незнакомой, но столь нужной теперь для меня работе – разделке добычи, перед этим не забыв, для удобства, расстелить запасы старых шкур.

Всё, не отвлекаться, чем быстрее закончу, тем скорее лягу спать, а ведь завтра ещё и мне придётся очень рано вставать, главное, настроиться, чтобы не проспать.

Ну-с, приступим! И с чего начнем? Вспороть живот у животины и попытаться вытащить в поддон ливер и остальные внутренности, ну и кровь, заодно, сольётся.

Начали. Надрезаем…

Глава четвёртая

Ранее утро. Закуток за домиком мастера Хе. Посторонних нет. Тут меня трудно найти, можно и поспать.

Вчера я вымотался до невозможности, особенно устал в процессе снятия с добычи шкуры. Сегодня, как только переговорю с мастерами, так сразу постараюсь загнать свой хабар. В эту ходку в моих тюках, связанных из более-менее мягких старых шкур, только добытый хабар в виде пояса, сапог и одежды несчастного, ну, и два куля с подношением. Отчекрыжил вчера от основной туши, при разделке, две задних ноги.

Правда, нести всё это за раз было не столько тяжело, как опасно. Можно было не донести и всё дело не в том, что мне бы сил не хватило, нет, уж очень много тут есть тех, кто решил бы поделить мою удачу.

Но обошлось, пробирался на базар в утренних сумерках, даже вечные ловцы удачи, воры да другие бандиты, в это время в этом районе заблудших путников не ждут.

И вот теперь можно в относительной безопасности и дух перевести, а то и вздремнуть удастся.

Разделка туши. Ну, я и намучался! Во-первых, работал в голом виде, как чувствовал, перепачкался с ног до головы. В таком виде очень неудобно работать, особенно, когда на каменный пол крови набрызгало. Пришлось сразу, как внутренности вынул, разбираться с этим. Печень, почки, лёгкие и сердце аккуратно очистил от внутренней слизи. Скинул на поднос – и вперёд, к роднику, обмыть всё в холодной воде.

Решил ливер сам приготовить. Вот держу в руках и знания, как готовить те же почки в условиях похода, сами в голову приходят.

Однако, вот и мои знания, которыми меня когда-то пичкали, всплывают. Спасибо старой травнице, пускай у неё всё получится, что она задумала.

Как только начал делать разрез на туше, тоже старые знания всплыли сами собой. Надо же, вначале, попробовать саму шкуру снять и уже только потом внутренности вынимать. А лучше, и вовсе попытаться кровь слить.

Одна из старых кастрюль, что осталась от прежнего хозяина, пошла в качестве ёмкости для сбора крови.

Укол в районе основной трахеи, хотя, по сути, работал наугад, но или повезло, или опять знания всплыли – поток крови ударил хорошей такой струйкой.

Ножом шкуру снимать было очень неудобно. Опять вспомнил про знакомого молодого кузнеца, может, найдётся у него стоящий режущий инструмент? Тогда попрошу подогнать этот экземпляр под свои нужды, а главное, руку – всё дешевле и качественнее выйдет. Сталь на клинке хорошая, уступает, конечно, стали на моём кинжале, но тоже очень неплохо заточку держит.

Часа два провозился. Пару раз приходилось костёр поддерживать хворостом и дровами. Хворост, при горении, больше освещения даёт.

Потом укладка добычи в подобранные старые шкуры. В отличие от, только что мной снятой, в них порезов вовсе не наблюдалось.

Затем сходил искупаться. Морскую воду смыл в ручейке, но уж больно в нём вода ледяная.

Устал, вымотался сильно, боялся, что от усталости утреннюю побудку просплю, но, видно, уже привык организм к подъёму ни свет, ни заря.

Быстрый перекус оставшейся похлёбкой – и на выход. Ноша приличная и остается теперь молиться, чтобы никого не встретить.

Повезло. Дошёл до дома мастера без приключений. Вот теперь и поспать спокойно можно!

Людской гомон, вот что меня разбудило. В мой закуток между каменной стеной башни и деревянным срубом дома мастера, свет от светила попадал еле-еле, да ещё и пасмурно сегодня.

Продрал глаза.

Прислушался к себе. Да-а, спать на земле не очень-то приятно. Вон, всё тело закоченело и закостенело. Но ведь спал!

Небольшая разминка. Покрутим головой, руками, полуобороты туловищем тоже лишними не будут, и нагрузку на ноги – приседания никто не отменял.

Погонял кровь зарядкой, взбодрился, а вот теперь и подумать можно, как действовать будем. Тащить весь свой хабар разом, смысла нет. Мясо, в количестве одной задней ноги, попытаться вручить на предмет подгона, ну и, между делом, рассказать о хабаре и своём виденье насчёт него.

Вздыхаю. Ничего в голову не лезет, придется всё тут оставлять, кроме вышеперечисленного.

Хватаю куль с левой задней ногой – и вперед, на свет божий.

Мастер Хе, как обычно, на своём рабочем месте. Удивлённо смотрит на мой учтивый поклон. Ноша у ноги, а сам в глубоком поклоне склонился.

– Моё почтение, мастер! – достаточно громко говорю я.

– И тебе не хворать, малой. – Его взгляд скользит по моей фигурке и останавливается на голых ногах.

– Почему опять босиком? – удивлённо спрашивает мастер. – Чем-то не угодил я своими туфлями?

В его голосе разочарование так и читается.

– Я просто бережливый, господин Хе, – отвечаю я. Не знал, что мастер может обидеться, увидев меня не в той обувке, которую он для меня делал. – Мне будет позволено угостить вас?

А вот тут изумление написано на лице опасного собеседника. А вдруг своей попыткой поделиться крысятиной я его оскорблю? Боюсь даже думать о последствиях!

– Меня? Угостить? – не верит он в то, что только что услышал. И от кого, главное! – И чем???

Переводит взгляд на мой импровизированный мешок.

– Судя по коже на твоей увязке, этому подарку с год, наверное, времени, – в его голосе так и сквозит неприкрытая подколка в адрес моей попытки сделать ему подгон.

– Вы ошибаетесь, мастер, – опять делаю поклон, с таким человеком это совсем не рассматривается, как излишество. – Это мясо ещё глубокой ночью бегало по подземелью!

Молчание. Во взгляде мастера просматривается не столько изумление, сколько толика уважения ко мне. С чего бы это? Ладно, главное, чтобы своим поступком я его не рассердил. Крысятина, всё-таки!

– Ты меня смог заинтересовать, мальчик. – Наконец-то! У меня словно гора с плеч упала! Чего только я не успел подумать за время взятой им паузы! Чего только не напредставлял. – Ну, заходи, посмотрим, что ты мне там принёс. Крыса? – сделал предположение он.

Вот он и настал, момент истины. Или удастся угодить с подарком, или меня с порога прогонят, если и вовсе, за оскорбление уши не надерут вместе с задницей.

Но ведь не попробуешь – не узнаешь, а мастер Хе мне нравится. Неплохо было бы с ним деловые отношения наладить. Шкуры то кому-то сдавать надо.

– Угу, – себе под нос, еле слышно бурчу я.

Ну, всё, чувствую, сейчас мне достанется! И вдруг слышу:

– Вот угодил, так угодил! – не верю свом ушам! – показывай!

Мастер лихо соскочил со своего стульчика и, как-то уж слишком быстро для своего возраста, минуя крыльцо, подбежал ко мне.

Я развязываю узел и откидываю в стороны край шкуры.

– Ого! – слышу я. – Экземпляр, видно, впечатляющим был. – И тут смотрит на меня с вызовом во взгляде, – украл где-то?

Я даже стушевался немного, не зная, как себя вести. Уж чего-чего, а такого вопроса от мастера я никак не ожидал!

– Что вы, мастер. Где бы я смог украсть мясо то? У меня и вторая нога имеется, я к мастеру…

Но договорить мне не дали.

– Вторая нога, и тоже задняя? – выражение изумления появляется на лице старого убийцы.

– Да, господин.

– А где это у тебя тут она имеется? – передразнил меня старый мастер.

– Так, я с самого утра прятался за вашим домом, но проспал, оттого и вышел только что.

– Ишь ты, а чего прятался? – удивляется Хе, а вот я понял по горящим глазам мастера, что скорняку мяса сегодня не достанется.

Я прячу глаза в пол.

– Так у меня там не только мясо, я ведь хотел с вами поговорить о том, чтобы помочь мне пристроить хабар, который ко мне вчера попал.

– Та-ак, – тянет мастер, – очень похоже на то, что наш малец вчера в подземельях не только крысу нашёл!

– Угу, – киваю я.

Хе помолчал немного, видно, принимая решение, как со мной поступить.

– В общем, поступим так. Затаскивай всё в дом, там и обсудим, что ты от меня хотел, а я пока мясом займусь. Давненько себя крысятиной не баловал. Мало кто отваживается спускаться за ними в подземелья, а ещё меньше тех, кто возвращается оттуда живым и здоровым. Ну а тех, кто смог крысу добыть, можно и вовсе по пальцам одной руки пересчитать. Молодец! – хлопает он меня рукой по плечу, но так, щадяще, контролируя приложение силы. – Беги, и сразу в дом поднимайся. Сегодня с утра у меня выходной, имею право.

Мне два раза говорить и приглашать не надо. Ноги в руки, и бегом, за дом мастера. Фу! Всё на месте! За время моего отсутствия никто не рискнул тут себе убежище устроить или нужду справить. Мы с Гнусом были свидетелями, как с незнакомым, из деревенских, мастер поступил, когда того приспичило и тот ничего лучшего не придумал, решив опорожнить кишечник за домом Хе. Досталось бедняге на орехи, хорошо хоть не прибил старый убийца деревенщину.

Хватаю свёртки, закидываю их за спину и возвращаюсь. Что ж, куда идти я знаю, в прошлое своё посещение дома мы с Гнусом весь дом излазили, наводя в нём идеальный порядок. Так что, я знаю, где в доме искать мастера. На кухоньке, конечно.

Как и ожидалось, именно там, в данный момент, старый мастер колдовал над мясом.

– Ну, давай поговорим, малыш. Пока у меня только руки заняты, я ведь и думать, и слушать могу. Садись и второй куль с мясом подай, им я тоже займусь, обойдутся некоторые без таких подарков! Мясо крысы – большой дефицит, помни об этом, но, увы, тебе за него серьёзных денег не дадут, в виду твоего нежного возраста, да никто и не поверит, что ты сможешь поставки мяса наладить. Клиенты любят, когда дефицит регулярно появляется, а не от случая к случаю, знай об этом, когда займёшься вопросом реализации. Ну, а теперь рассказывай, что за хабар, а главное, поведай, как ты докатился до такой жизни, что тебя вдруг в подземелья потянуло. Тебе жить надоело???

И что отвечать? Хотя, решая вопрос сбыта хабара, и когда решил делать подарки, обдумывал, что я буду отвечать на подобные вопросы.

– Есть хочется и денег мало. Очень мало, – отвечаю я. – Услышал рассказ, нашёл, где спуститься в подземелье, нашёл одно место, где, по-видимому, один охотник крыс разделывал, там и разжился шкурами. Вот хотел вам их предложить.

Молчание со стороны мастера. Не интересуется, что за место такое пацан нашёл и не требует его ему показать. Что ж, такая позиция достойна уважения, очень похоже, что я угадал насчёт характера мастера.

– Шкуры ещё есть, – закидываю аккуратно я такую удочку.

Сработало.

– Сколько?

– Где-то двадцать штук. Специально не перечитывал, – отвечаю я честно.

– Хорошо уже то, что считать умеешь. А читать? – смотрит на меня мастер.

Киваю в ответ.

– Молодец! С остальным мясом, что хочешь делать? – уточняет у меня он.

– В таверну какую-нибудь понесу. Может быть где-нибудь возьмут.

Мастер опять мясом занят, что-то там нарезает. Надеюсь, от его мастерства в кулинарии и мне перепадёт хоть что-нибудь.

– Возьмут, но денег больших не жди, да и не для тебя, пока, это занятие. Со смертью играешь. Раз повезло, второй раз можешь и не вернуться. Я даже спрашивать не буду, как ты это чудовище смог завалить. Схватка с этими тварями, даже для меня будет проблемой, с моим-то опытом. Знаю, о чём говорю, раз занесло меня туда ещё по молодости, еле ноги унёс. А тогда я ещё так сильно не хромал. Так то!

И то хорошо, врать не придётся, а то хотел рассказать, что раненой крысу обнаружил, и только добить мне её оставалось. Но не рассказывать же правду.

– Что за хабар?

А вот и тут врать не стоит.

– Тело нашёл. Полуразложившееся. Видно, это тот охотник, захоронки которого я нашёл. Растащили его крысы немного, но вещи сохранились неплохо. И качество их, на первый взгляд, приличное. Но, увы, как понятно, не мой размер, – рассказываю я.

– И что ты собрал с тела? – уточняет мастер.

– Пояс, остатки куртки, очень приличные сапоги и штаны кожаные, почти целые. – Я всё перечислил.

Пояс я утром проверил. Если что и было в нём ценного, за то время, что валялось с трупом, испортилось.

– Ого, неплохо! Чего хотел за хабар? Деньгами, сразу говорю, рассчитываться с тобой не могу. Ни за мясо, ни за вещи. Баш на баш.

Я отмахиваюсь.

– Мясо – подарок. А за вещи… я хотел их обменять на одежду и сапоги на зиму, для себя. Куртка, конечно, одно название, но кожа, использованная в ней, отличного качества, вот бы и мне из этих лоскутов что-нибудь сообразить. Можно даже безрукавку, но так, чтобы я её не один год мог носить. Немного на вырост. Сапоги там, и штаны на зиму. Из остатков кожи – перчатки и шапку.

Хмык, со стороны мастера.

– Опять ведь в обноски одеваться будешь!

Ставит он мне укором то, что я опять босиком хожу по улице.

– Я экономный, да и есть мне, куда ваши туфли носить.

– Подземелье? – понимает мастер, о чём я говорю.

– Да, – честно отвечаю я.

И вновь перерыв в нашей беседе. Мастер маринует мясо и растапливает очаг. Мне ничего не доверяет делать на своей маленькой кухоньке, сам, видно, любит тут священнодействовать.

– Твои просьбы не столь уж и обременительны для меня. И за мясо с тобой расплатиться надо. Подарок – это хорошо, конечно, но и ответный подарок подразумевает. Сейчас с готовкой закончу и посмотрю, что ты мне там за хабар принёс. Что за найденные шкуры хочешь? – прямо спрашивает он.

Пожимаю плечами, сидя. Я даже поёрзал задницей по деревянной скамье.

– Я не знаю цену на такой товар, – честно говорю я.

Ну, почти. Старый охотник говорил мне про ценообразование на ингредиенты с крысы, но интересно услышать, что по цене сам мастер скажет.

– Называй меня Керимом, можешь дедом Керимом. Хэ – моё молодое имя, – вздыхает этот опасный старик. – Мало кто его ещё помнит, для всех я – Керим. Что по шкурам, деньгами тебя баловать не буду, хотя старые шкуры все заберу. Их только в воде вымочи немного, складывать будет легче, когда соберёшься мне их нести. Свежие шкуры брать за деньги не буду, пока. Высушивай. Возьму только, если тебе что-то понадобится вновь. Пока деньгами не порадую. Нет их излишек. Но если, когда попрошу продать шкуру, причём приличной очистки, сам выделывать кожу я не люблю, проще купить, так вот, тогда цена будет честной – пятак серебром за штуку, но не порезанную, а выделанную и, желательно, высушенную. Моему дружку он, кстати, кожгалантереей занимается и одежду шьёт, и свежая шкура пойдёт, но он её только за серебряный купит. Не больше. Но в твоём случае – это лучший вариант. Ни выделывать самому не надо, и порезы на шкуре допускаются. Так что, если хочешь, то для него за серебряный я свежую шкуру у тебя куплю. Но ещё раз оговорюсь – не для себя.

Я прикусил губу. Жаль, а я так надеялся на хорошую цену за свой товар. Но и серебряный, для меня, тоже хорошие деньги, если приспичит, конечно, а так, можно сушкой заняться и попробовать самому выделать шкуры.

– А если шкуры вымачивать в морской воде? – задал я вопрос мастеру.

– На серебряный дороже будет для тебя, – огорошил меня ответом дед Керим.

Уж чего-чего, а такой расклад мне куда больше нравится.

– Это плюсовать к какой цене? – уточняю я, – за новые, свежие шкуры? Ведь за высушенные шкуры я так цены и не услышал, – напомнил я.

– Эти, – указывает пальцем мастер на шкуру, в которую было завёрнуто мясо, – дам десять серебряных. Редкая удача, что именно мне ты их предложил. Заберу все. На новьё ты цену слышал. Жду завтра все шкуры. Вымачивать их по новой не надо. На сутки в воду кинь, если есть такая возможность. – Взгляд на меня. – Сделаешь??

Киваю, подтверждая свои возможности.

А между тем, старый мастер продолжает:

– Сутки, не больше, в воде, можно морской, даже желательно, но приплюсовывать ещё серебряный за них не буду. В морской воде, чтобы получить то качество кожи, которое мне нужно, шкуры должны провести в море не менее декады, а лучше все три. Потому и говорю, добывай, если окончательно решишь заняться этим опасным промыслом, и притапливай шкуры, коль есть такая возможность. Год выдержишь, то цену на полученный продукт ты слышал. То ли один серебряный за свою работу получить, то ли в десять, а то и в одиннадцать раз больше. Тебе решать.

Ого, год! Как мне самому выжить этот год, хотя, продав старые, выдержанные в условиях тёмного подземелья шкуры я, походу, озолочусь. Двести, а то и больше серебряных. Почти два золотых! Огромные для меня деньги! Есть над чем подумать.

– А теперь давай, показывай свой хабар, – говорит мастер, – мясо и без моего участия уже приготовится. Сегодня угощу тебя блюдом из кухни своей родины.

Я выкладываю из своей котомки добычу.

Вначале куртка.

Мастер берёт всё то, что я этим называю, и только ухмыляется.

– Ты смотри, и резать не надо, – смеётся он, – тут тебе и куртку сделать можно, и безрукавку, и на пару рукавиц и перчаток кожи хватит. Вопрос, чем рассчитываться за работу будешь? Разве что, этими штанами!

Вертит в руках и мнёт пальцами кожу на добытых мной штанах.

– Хорошее качество, ничего не скажешь. Даже запаха от трупа нет. А это показатель! – переводит взгляд на меня. – Штаны в оплату за работу. Тебе на зиму полный комплект сделаем. Запаса кожи с принесённой тобой куртки достаточный. Ты пока что габаритами не блещешь, но работы, чтобы создать одежду даже для тебя, едва ли не больше понадобится, чем для взрослого мужика. Надеюсь, объяснять почему тебе не надо?

Мотаю головой. А что, и так ясно! Работы, вроде, и меньше, но она более ювелирной становится. Ну, где-то так.

– Теперь, пояс. – Скепсис на лице мастера. – Сбрую тебе сошью, тоже из опыта моего народа. У меня такой в детстве был. Он с лямками, на него что хочешь навешать можно и оружие, и даже не поленюсь, кармашки для всякой мелочёвки сделаю по бокам, но так, чтобы оружие вешать можно было. Ну и, напоследок, сапоги. Взамен этих тебе на зиму с мехом внутри сделаю. Не замёрзнешь. С запасом, чтобы по новой потом не переделывать. Все дети быстро растут, если выживают, конечно, – скалится, глядя на меня, старый убийца. – Так что, в сухом остатке будешь. Я со своим другом на продаже вещей заработаю чуток, поправив им внешний вид. Даже уже прикидываю, кто и что у меня купит. Я своих клиентов достаточно изучил, чтобы знать кому что надо. Ты же получаешь полный зимний комплект одежды, включая безрукавку и типа дополнительных коротких штанов.

Видя непонимание на моём лице, пустился в объяснения.

– Зимой в подземельях почти такая же температура, как и летом. Смысл тебе ходить на охоту, если не бросишь уже сейчас это занятие, в зимнем прикиде? И неповоротливым ты будешь в ней, а это смертельно опасно при общении с такими тварями. Так вот, туфли мои у тебя уже есть, ну и получишь, в качестве бонуса, короткие штаны молодых воинов моей родины. Мне в удовольствие тебе их сделать, они очень удобные. И, как вся одежда юного воина моего клана, сделаны будут из кожи. Цени!

Ну, я и не решился спорить. Мастеру виднее.

А затем был перекус. Как сказал мастер, второй основной завтрак.

Одна ляжка ушла полностью на утреннее угощение.

Пока кушали, разговор не прекращался, да и куда приятнее вести беседу под отлично приготовленное мясо.

Я, прожевав очередной кусок, задаю вопрос:

– Дедушка Керим, а что мне с крысиной требухой делать, не посоветуете? – уточняю я.

Мастер задумался, а потом сказал:

– Эх, жаль ты совсем ещё юнец, но видно, что учишься ты быстро. Я тонкостей не знаю, а в них обычно всё кроется в серьёзном деле, но, по-хорошему, тебе бы требуху магам сдавать, но там много нюансов есть. Как разделывать, как хранить, как переносить даже. От того и цена на этот продукт просто огромная. Золотой.

Я не поверил своим ушам, хотя, вроде, старый охотник те же суммы озвучивал, но я тогда всё списал на то, что он был сильно пьян, с моей лёгкой подачи.

– Золотой?! – переспросил я. Мастер подтвердил заявление старого охотника.

Однако!

– Я подумаю, как тебе помочь, – неожиданно добавил Керим, но явно не сейчас, – возьми себе немного готового мяса, потом поешь, как проголодаешься. И беги, рецепт приготовления я тебе рассказал. Где разжиться нужными специями указал. Мерку твоей фигурки снял. Через месяц получишь новый комплект или позже, тебе не к спеху, разве что, полуштаны и обвес сделаю в первую очередь. Если будет время и настроение, а также кожа нужной плотности, ещё одни туфли сделаю. Сапоги, что ты мне отдал, они дорогие. Очень дорогие. Так что считаем, что за всё ты уже расплатился. А теперь беги. Мне работать надо, клиенты ждут, да и у тебя дел хватает. Не забудь шкуры замочить. Завтра, на крайний случай послезавтра, жду!

Я довольный выскочил на улицу. В сумке болтается нож и двадцать серебряных за две шкуры. Вот так улов! А теперь посетим знакомого кузнеца. Подождут шкуры, завтра я уж точно их мастеру Хе не понесу. Как он там говорил – не к спеху?

* * *

– … шкуросъёмный нож под твою руку? – старый знакомец, сидя, рассматривает отданный для ознакомления мой новый нож. – Из него? – цокает он языком.

Я озвучил свою проблему насчёт ножа для работы. Показал найденный нож, но реакция кузнеца была весьма странной.

– Этот нож портить переделкой глупо. Дорогая сталь и отделка дорогая. Украл где-то?

Ну, вот опять. И всё из-за того что, наверное, с шайкой, где Гнус обитает, общаюсь. И тут приходится отмазываться.

– Что вы такое говорите? – я делаю вид, что оскорбился. – Нашёл я его и даже в деле проверил. Баланс отличный, но для снятия шкур совсем не приспособлен.

– Шкуры снимать? С кого? – тут же задаёт кузнец другой неудобный для меня вопрос.

– Это неважно, – веско отвечаю я, – переделать сможешь? Под мою руку подогнать и лезвие изменить? Его форму.

Мастер от моих слов скривился, словно что-то кислое в рот попало.

– Смысла не вижу. Хотя не спорю, работы мало. Давай так, нож серьёзный, лезвие и вовсе выше всяких похвал. Переделывать его, что портить. Укорочу я лезвие под твои нужды, а с отрезком что делать? Только в переплавку! У меня другое предложение. Даже два. Первое, я правлю нож, и мы его продаём, а на вырученные деньги ты у меня, или у другого мастера покупаешь нужные для тебя ножи. Поверь, этот нож я смогу продать за пяток золотом, причём легко. Вот смотри, клеймо стоит, не видел разве?

Я помотал отрицательно головой. Когда бы я успел обратить внимание ещё и на маленькое клеймо, а по мне, так вообще какая-то завитушка! Да и времени у меня на это не было.

– Серьёзные деньги! – отвечаю я.

– Серьёзные, – соглашается со мной мастер. – У тебя нож за такие деньги никто не купит, а вот попытаться отобрать могут спокойно.

Про себя думаю, что деньги – это хорошо! Три золотых получить за нож – отличная идея, но мой небогатый опыт говорит мне, что и их я могу не увидеть. За такие деньги меня просто прибьют. Сам же мастер меня бандюгам и сдаст. С него станется, он тут местный, а я кто? Так, беженец.

Нет, с такими деньгами напрямую связываться не стоит. Эх, надо было с дедом Керимом этот вопрос обсудить. Он-то в оружии сам должен отлично разбираться. Наверное, помог бы, жаль, что я это раньше не сообразил, а теперь я и сам вряд ли нож из рук кузнеца заберу, ну не устраивать же скандал. И что делать?

А сам задаю вслух вопрос:

– Ты говорил, что вариантов два, – напоминаю я молодому мастеру.

Тот согласно кивает.

– Второй – проще. Ты оставляешь мне этот нож. У меня имеются обрубки от меча. Качество стали даже лучше, чем на этом. Как понял, меч с помощью магии покромсали на части. Я в поездке был, подобрал. Честно, случайно вышло, да и давненько этот случай произошёл. Так вот, из них я делаю тебе приличные ножи. Два! Причём, под твою руку. Небольшой, для снятия шкур, второй – столовый, он же боевой. Просто у них будут немного маловатые клинки. Для взрослого не подойдут, а вот для тебя будут в самый раз. Второй с таким балансом сделаю, что им кидаться будет очень удобно. Метать одно удовольствие. Не удивляйся, у меня отец оружейник и готовил из меня оружейника. Мне бы только научиться самому добротную сталь варить, но, увы, пока не получается. Переделками, в основном, занимаюсь или, как в твоём случае, из старья конфетки делаю. Как тебе такое предложение?

М-да. Два ножа взамен одного. Причём, по моим меркам и под мою руку. Минус в том, что деньги за свой нож я не увижу. Да, в принципе, прав мастер, а главное, за работу живыми деньгами платить не придётся. А такой цены за нож мне никто не даст, и в первом варианте я и вовсе половину суммы сам теряю, и мастер от продажи, с его участием, половину суммы захочет получить.

Но и так сдавать, не поторговавшись, не в моих правилах.

– Ножи в комплекте с ножнами. Причём, из приличной кожи! – говорю я. – Второй нож, который для метания пригоден будет, должен быть с обвесом, для скрытого ношения. Раз ты у нас оружейник, то должен понимать, что я имею в виду.

Удивление в глазах мастера. Ну не ожидал он такого разговора с мальцом.

– Я то, как раз, понимаю, о чём ты просишь, – кивает мастер, – но меня удивляет, откуда ты знаешь об этом?

Пожимаю плечами.

– Учителя хорошие были. Запомнил.

Мастер знает, что я беженец. Не местный, да кого только сюда после нашествия орков не занесло.

– Учителя – это хорошо! – делает для себя насчёт меня какие-то выводы мастер. – Так что, к какому варианту склоняешься? – уточняет он у меня.

Во взгляде проскальзывает нетерпение.

– Второй, но с ножнами. И хотел бы уточнить по срокам исполнения заказа, – принимаю я решение.

Мастер выглядит радостным.

– Два дня на исполнение. Мне ещё насчёт ножен договориться надо. Два дня, а лучше три, – прикидывает он сроки выполнения работ. – Со сталью не обману, сейчас посмотришь сам. Погодь тут, я быстро.

И радостный, с моим ножом в руках, скрывается, где-то в глубине своей мастерской. Ну, подождём, не думаю, что молодой кузнец рискнёт меня кинуть. У меня, как ни крути, среди местной шантрапы уже кое-какой авторитет имеется! Земля, так сказать, слухами полнится. К чему мастеру на ровном месте себе врагов плодить?

И точно. Вернулся, неся в руках два каких-то обрубка.

– Гномья сталь. Я хотел с помощью неё железо проковать, но, видно, с присадками всё никак не угадаю. Металл пластичный, но вот в связь с другим железом не идёт, хоть ты тресни. У меня пять кусков было, да всё извёл, пытаясь улучшить варимые сплавы. Коротышки умеют хранить свои секреты. Клинок сделаю, примерно в две твоих ладони. Тонковаты будут в обухе, но для твоего веса не критично. Это я про боевой нож говорю. Форму сделаю примерно, как и у твоего ножа, который ты мне отдал. Удачная форма. Попробую. Мне самому интересно, как это получится. По шкуросъёмному всё проще. Разве что, для рукояти, думаю, бук использовать. Плотная древесина и не столь скользить будет при попадании под пальцы крови животин. Поверь, выйдет, по кругу, даже дороже, чем вырученные деньги за твой нож. Просто специфические ножи получатся, для взрослого и не нужны как бы, а малышам, вроде тебя, не по карману и не по статусу. Но это уже твои дела, для меня материал в дармовщинку выйдет, разве что за кожу заплатить придётся. У меня нормальной и дорогой отродясь не было. Но так уж и быть, ползолотого потрачу для такого выгодного клиента, как ты.

Ой, льстит, точно говорит, не по статусу, явно рассчитывает за мой нож выручить при продаже ещё больше, чем ту сумму, что он мне озвучивал. Ну, а как же, явно и для этого ножа кожи нормальной не пожалеет. Но мне-то что? Главное, я, в итоге, от этого обмена, надеюсь, получу нужный мне инструмент. Как вспомню, как я намучился снимать шкуру с крысы, так всё проклинаю.

– А теперь смотри, – говорит мастер.

Этот варвар берёт в одну руку мой нож, в другую принесённый кусок от меча и проводит с силой кончиком ножа по поверхности стали.

– Видишь, даже царапины нет, а сталь у твоего ножа вполне приличная. Если ударить сейчас лезвием по краю куска, то на кромке лезвия ножа останется след.

Я под впечатлением.

– И как ты собираешься делать из этого куска клинок для моего ножа? – не понимаю я, – он ведь слишком мал!

Улыбка превосходства на лице молодого кузнеца.

– Я же тебе говорил, чем ты слушал? Пластика у стали прекрасная. Нагрею, откую по форме, потом обточу где надо и сколько надо. Поверь, на качестве стали, нагрев совершенно не скажется. Я же тебе рассказывал, что опыты проводил. Так вот, соединить и вплавить в другое железо сложно, а с самой сталью что хочешь можно делать, и качество не пострадает, как и её свойства. Увы, для нужд взрослых слишком мало стали, а соединить их в одно целое даже без всяких добавок никак у меня не получается, потому из двух кусков получится два ножа, но под твою руку. Взрослому мужику они будут слишком малы. Мне ведь что-то присобачить для крепления и в рукоять ножа надо, а то держаться не будет, особенно, для боевого. Если по уму делать, взрослому, то вся сталь только в крепление и уйдёт, а клинка не будет! – смеётся довольный мастер.

Понимаю его, такие надежды на куски от меча возлагал, а на выходе полный пшик. И я уверен, нигде не находил он эти куски, продали ему их, а ни к чему пристроить так их и не смог. Потерянные деньги, и вот на мне этот деятель теперь и наварится. Уверен, он даже в плюс выйдет.

Что ж, меня всё устраивает, теперь бы с деньгами до своего схрона добраться. Увы, в моей сумке монеты остаются в своём материальном виде. Это только трава пропадает для всех, кроме меня. Жаль, вот бы где настоящую сумку с пространственным карманом приобрести. Есть такие! Пример – моя сумка травника, но она только для травника, причём, для носителя крови орков. Получается, я ублюдок, хотя, может, маг в потенциале? Хочется верить, ведь вспышка – это проявление магии и ничто другое.

Договорились с мастером, ножи он мне сделает в течение четырёх дней. Потерплю, пускай не торопится, а всё делает основательно. Условие ему поставил – вначале он мне отдаёт долг за отданный нож, а уже потом занимается его продажей. Но том и порешили.

Скрепили договор рукопожатием с произнесением сакральных фраз, а вот теперь можно и до дома. Там меня мясо ждёт. Надо решить, оставлять его себе или всё-таки рискнуть и попытаться продать?

И ещё, надо что-то с сумкой делать. Как добычу носить? Шкуры я удачно договорился продать. Два золотых и даже больше – это огромные для меня деньги, и сам я ничего придумать не могу. Да и зачем? Проще купить. Но обязательно, сделанную из кожи. И мыть проще, и кровь от мяса протекать не будет.

Можно бы, конечно, тушей продавать. Но, во-первых, не разделав, я её тупо не дотащу, слишком тяжёлая. И, к тому же, внутренности и сама шкура отдельных денег стоит, причём, весьма неплохих.

Пополнить запасы соли и специй. Тоже надо. Но это обождёт. Надо с мясом решать, а пока и в шкуре отнесём, можно в свежей. И не жалко, если отберут, хотя доводить до этого не стоит. За своё добро я биться не на жизнь, а насмерть буду. Уж слишком тяжело мне эта охота далась!

Мне сегодня определено везёт. Никто мальца не остановил, никто не поинтересовался, чего он таскает в своей видавшей виды котомке. Бежит куда-то по своим делам, ловко лавируя среди толпы народа. Никого не зашиб, никого с ног не сбил, пускай веселится. У всех своих дел хватает, чтобы на какого-то пацанёнка внимание обращать.

Местные тоже своими делами заняты. Кто и мог бы цепануть, так это мелкота на службе у воров, но как я и говорил, среди этой братии у меня уже устоявшийся авторитет есть. И Жмых свою роль сыграл, ну и всем известно, что дерусь я крепко. А получать в нос ни у кого желания особого нет. Откуда им знать, что деньги у меня в котомке имеются, причём, вполне приличные по сумме.

Глава пятая

Ну, вот я на месте. Котомку – в сторону, а сам в помещение, где сложены шкуры старые, где стоит подъёмник и дырка перехода на нижний этаж подземелья.

Мне опять везёт – до своего убежища добрался без особых приключений. Столкнулся с ребятами Жмыха, повезло, что среди них Гнуса не было, вот от кого у меня бы по-быстрому отмахнуться не получилось бы. А так, сказал, что спешу, и побежал дальше, прижимая к своему боку пустую котомку. Потом я спустился в лаз, заткнул вход камнями и бегом по ходу.

Почему спешу? Так у меня припасено замаринованное мясо, вчера так и не успел его приготовить, да и в котомке ещё несколько кусков имеется… всё то, чем угостил меня дедушка Хе… он же Керим в девичестве.

Смеюсь. А почему бы не повеселиться? Деньгами разжился, в итоге, с приличной одеждой и обувкой, как на лето, так и на осень с зимой. Хотя, чтобы не выделяться среди шпаны летом, на людях продолжаем ходить босым и в обносках, но чистым и аккуратным, то есть, не в слишком порванной робе.

Ну, а пока стоит по новой и более вдумчиво пересчитать оказавшиеся такими дорогими шкуры. И как-то надо их примочить в своей бухточке. Камнями привалить и подождать до следующего прилива, главное, чтобы местные крабы мою драгоценность не попортили.

Вот и виднеется проём в полу.

Ну-ка! Прислушиваемся и всматриваемся в сумерки каменного хода. Даже поворот хода просматривается и, вроде, никого и ничего постороннего не видно, кроме разбросанного полуистлевшего тела старого охотника.

Не то, чтобы он был обязательно старым по возрасту, просто он тот, прошлый. Старый хозяин этих катакомб, где теперь я обосновался, и это… спасибо ему, и за одежду, и за оружие и, главное, за денежку, которую он припрятал, а я нашёл. Надо будет собрать его останки и прикопать там, наверху, у крепостной стены.

Решено, так и сделаю, но уж точно не сегодня. Мне, вон, с остатками мяса надо быстро что-то решать. А раз быстро, то, думаю, считать шкуры и замачивать их я могу и позже, и поем потом, сейчас, главное, мясо попробовать пристроить, а если не получится, то соли докупить и попробовать сделать из него солонину. Так орки в степи мясо на прокорм сохраняют.

Откуда я это знаю? Так пока разделывал тушу, столько знаний в голове всплыло, что голова кругом пошла. Работает, работает умение, переданное старой травницей. Спасибо старушке. Пускай всё у неё получится, а нет, так смерти лёгкой.

Так себе пожелания, если разобраться, хотя, для кого как.

Вытряхиваем из котомки деньги.

Двадцать серебряных. Это же, какие огромные для меня деньги! Пятая часть золотого. Ого-го!!! Эх, отлично я сегодня расторговался, хотя, если положить руку на сердце, ведь и не думал даже, что удастся загнать все старые шкуры, да по такой огромной цене.

И с ножом, как ни крути, очень удачно всё вышло. За те деньги, которые озвучил мастер, я бы никогда этот нож продать не смог. Это и дураку понятно, а так получу целых два ножа, да с обвесом, и под свою руку, а по крепости, со слов мастера, даже мой вес лезвия на них выдерживать будут. Отличный обмен, я, лично, так думаю. Теперь осталось с остатками мяса разобраться.

А может, ну его, себе остатки туши оставить? Пожирую с декаду, съем всё, может, ребят Жмыха угощу? Как вариант, но этот вариант не продвинет меня ни на шаг в вопросе заработка.

Шкуры? Ну, с ними вчерне всё решили – или сейчас за серебряный, пускай и порезанную местами, но свежую и без всякой обработки, сушки и выдержки, или ждать целый год, а потом в одиннадцать раз больше получить денег.

Можно, как сказал дед Керим, и месячной выделки принести ему, но это, если он специально попросит, да и пятак серебром хуже, чем те же одиннадцать. Тут, как ни посмотри, а шкурами заняться бы надо вплотную, главное, добыть их и при этом постараться уцелеть.

Так, тянуть с решением нечего. Что делаем??

У меня ещё и внутренности есть, их пристроить по-всякому не получится, разве что тоже попробовать в таверну, как ливер для пирожков продать. Можно?? Думаю, да. Или себе оставить? Как их приготовить, память подсказала, нужно только требуемых специй на базаре прикупить. Ну, в этот раз можно и съесть внутренности, а можно и поделить. Часть оставить себе, а часть постараться загнать в той же таверне у Кира.

Принимаем решение.

Тушу грузим и в неё же складываем одно лёгкое, почку и сердце. Печень я и сам съем. Она, из всплывающих знаний, самая вкусная должна быть и готовить её намного проще. Туда, кстати, можно ещё и кровь использовать, надо только где-то кусок сала достать, для жарки. Пока приду, она как раз свернётся уже, кровянка получится. Кровь, в любом случае, никуда загнать не получится. Да и попортится она скоро.

А потому, серебряный пятак прячем за щекой, так надёжней будет. И на сало, и на специи хватит, причём, прикупим последних, с запасом. Особенно, соли. Полкотомки точно наберу. Траву я уже скинул, и она пустая. Места для переноса специй вполне достаточно.

А теперь укладываемся, и на выход.

Кинжал оставлю, нечего судьбу искушать. Лучше лишиться шкуры и мяса, тем более, шкура – свежак, чем своего красавца, а ведь, если прижмут, то я его, не задумываясь, в ход пущу, как и своё умение. Правда, тогда светить придётся со вспышкой, чего очень бы не хотелось делать.

Ну, всё, на выход.

Почти без внутренностей, передних и задних ног, туша была для меня, по весу, вполне подъёмная. Тяжеловато, конечно, но и мельчить ношу мне бы не хотелось.

В ближайшую таверну я уж точно не сунусь, её хозяин со мной говорить не будет, а вот прибить может легко. А потому, топаем в обход, вдоль крепостной стены, там и расположена таверна Кира. Одно хорошо, вся дорога под уклон идёт, полегче идти получается, но всё равно, я уже сильно вспотел и ноги от усталости подрагивать начинают.

Народ на меня косится.

Мелкие не пристают, хотя в глазах удивление. И взрослых тут нет, все в районе базара обитают или у храмов на паперти милостыню просят. Все пристроены, все заняты, тут только те промышляют, кого по разным причинам до рынка не допускают. Мелочь всякая мне не страшна, многие знают, что я в хороших отношениях с бандой Жмыха, а он среди малышни мазду держит. Ну, а воришки… те знают, что я траву их травнице сдаю. Это ни для кого не секрет, и трогать меня из-за непонятного груза, по идее, смысла нет, но, как обычно, в каждой своре есть своя тощая плешивая шавка.

– И куда это мы тут через наш район что-то тащим?

Раздался голос откуда-то сбоку и меня прихватили за ворот со стороны плеча, на котором не было ноши.

Я устало бросаю кожаный куль на землю.

– И что тут у нас?? – тот же противный голос, хозяин которого попытался развернуть меня лицом к себе.

А вот это ты зря! Я, в принципе, даже рад остановке, перевести дух давно стоило бы, но мне хотелось как можно быстрее добраться до таверны.

Отмахиваться бессмысленно, этот хрен явно сильнее меня, а вот резко поджать ноги и увлечь его резко головой вниз, хорошая идея, а потом, ногами оттолкнувшись от земли, резко выпрыгнуть вверх.

Хрясь!

Бью головой в лицо урода.

Ведь даже не рассмотрел, кто это меня попытался остановить, а сразу атаковал.

– А-а-а-а! Он мне нос сломал! – верещит сухенький мужичок, прижимая руки к свёрнутому носу.

Да тут ему не только в нос я попал. И губы всмятку.

Хороший удар вышел.

Но и останавливаться не стоит. Рядом, вон, ещё один из этой шайки нищих, состоящей, видно, из беженцев.

И похоже на то, что это главарь этого сброда.

И одет он получше прочих, и даже что-то типа ножа у него на верёвке, которая вместо пояса болтается.

А в этой ситуации, оружие мне ой как надо, кинжал я оставил у себя в убежище.

Пока крик да дело, продолжаю движение.

И боковой частью стопы наношу резкий удар главарю под колено, при этом, рукой старюсь схватиться за рукоять его ножа.

Такой подлости субтильный мужичок никак не ожидал, от такой мелочи, как я.

Немного не рассчитал сил, я устал и точность не та, да и испугался, чего там говорить.

Удар пришёлся пяткой и резкости больше, чем надо, да и в бок попал голени да ещё под коленку…

Как результат, похоже, выбил чуваку коленную чашечку, если и вовсе не получилось сломать лучевую кость. Эх, хорошо, оказывается, меня раньше кто-то учил драться.

Очередной крик.

И уже двое мне и моему кулачному мастерству серенады поют.

Нож у меня в руках, плохонький, но явно с неплохо заточенным лезвием. Проверить успел, полоснув какого-то самоубийцу по руке, что тянул к моей тушке свои грабельки. Теперь, вон, присоединился к первому пострадавшему, зажимая здоровой рукой длинный порез на другой руке.

Ну, вот, теперь трио песни поют, что так ласкают мне слух своим ором. Ведь на их месте, походу, должен быть я, да вот не задачка, я явно был против такого развития событий.

Всё! Остальная шайка бросилась врассыпную. И что характерно, на улице ни души, ни единого прохожего.

Шаг к главарю.

Заступаем к нему за спину.

Свободной рукой хватаем за волосы, второй приставляем лезвие ножа к пульсирующей жилке на шее, что гоняет кровь в голову.

– Карманы выворачиваем. Все трое.

Но, походу, кто-то ещё не понял, с кем связался. Главарь решил перехватить мою руку…

Ну, ты сам этого хотел!

Уворачиваемся, и чик ножичком! Мочка правого уха падает на землю.

– А-а-а-а!!!

Ну вот, не дёргался бы и на одного было бы меньше среди окровавленных. Кость вправят. Похромает с декаду, и всё пройдёт, а теперь с укороченным ухом жить придётся.

Ну, а главарю ору в его, не повреждённое ухо.

– Ещё раз дёрнешься, будешь дёргаться в предсмертных конвульсиях с перерезанным горлом. И этих добью. Мне свидетели не нужны.

Насмотрелся я на таких уродов, пока с караваном шёл до морского порта. Видел, что они творили, и до сих пор передо мной лик той женщины, которую я считаю своей матерью, на неё тоже, типа таких тварей тогда напали. Так что, научился, как отбиваться от этих падальщиков. Они не люди, они уже падаль.

– Всё-всё! – не на шутку испугался главарь.

– Выворачивай! – ору я ему в ухо, – иначе твоё тело я и сам потом обыщу!

Конечно, убивать мне никого не хочется, да и нельзя, рабский ошейник тут же от стражи получу, и никто за меня не вступится. Я для них никто, а убийство налицо – продадут в рабство и будут в своём праве.

Но этого, эти неудачники не знают. Да я со стороны мальцом выгляжу, вот только мало кто знает, что умения у меня вскрылись после подарка старой травницы. Знания разные так и прут из меня. Ну, и личный опыт странствий сказывается. Главное, не дать слабину и уверенности побольше в голосе, надо дать понять, что без промедления пущу нож в дело, причём, не порезами, а реально убивать готов.

А ведь я реально готов!

– У нас ничего нет! – шипит главарь.

– Вот это «ничего» и давай! – ухмыляюсь я.

Знаю порядки в таких шайках – всё, что есть ценного, хранит при себе главарь, и припрятывать смысла нет – найдут и стащат, что имеет хоть какую-нибудь ценность. Так что, без навара из этой стычки я уж точно не уйду. Ножом уже разжился, теперь ещё бы что-нибудь с этих нищебродов стрясти.

Так-то я бы, конечно, не решился связываться со взрослыми мужиками, но они не оставили мне выбора. Из этой стычки я бы вышел отсюда в виде раба или трупа, другого не дано. Не отпустили бы, порядки среди таких шаек дикие, не зря этих бродяг стражники отлавливают и на рудники, и на рудники.

Но я не стражник, мне они в качестве рабов, уж точно не нужны. И оставлять в живых свидетелей убийства тоже не стоит – сдадут, а потому трясём, шугаем и продолжаем прерванный путь. Главное, чтобы никто посторонний из горожан в этот закуток не сунулся.

– Отпусти, а мы тебе немного денег дадим. – Придушенно шевелит губами главарь. Я уже успел, снова, приставить лезвие ножа к его шее и даже посильнее прижать, чтобы немного надрезать кожу.

Струйка крови уже и так заляпала его порванный, грязный прикид.

– Быстро! Но рукой двигаешь очень аккуратно. Дёрнешься ещё раз к моей руке своими граблями, полностью отрежу ухо. Действуй!

Медленно, очень медленно…

Тянется к вороту рука…

Я напрягся.

К его уху я не успею метнуться ножом, а совладать в открытой драке с тремя взрослыми, хоть и истощёнными мужиками, вряд ли смогу, особенно, когда они будут ждать атаки, и бросать свою поклажу мне очень не хочется. Придётся горло дураку резать, а потом и остальных добивать.

Явно мужик опытный и понял, о чём я могу думать.

Так что, дураком он не был.

Мочка уха – это ерунда, главное, жизнь спасти и вырвать её любой ценой из рук тронутого на голову малолетки.

Что-то зажал в кулаке мужик и тащит из-за пазухи обратно на свет божий.

– На землю откидывай! – командую я.

Молча, в сторону вытягивает руку и разжимает ладонь. Краем глаза глянул, что, в итоге, упало на землю.

Пара монет и колечко.

Пойдёт, как плата за их никчёмную жизнь. Плюс, сюда ещё и ножик. Пускай и плохенький.

Отталкиваю от себя голову главаря, вынуждая его завалиться вперед.

И уже тем двоим, что с ужасом, застывшим в глазах, смотрят за развивающейся для них драмой.

– Теперь вы, хватаете своего подельника под руки и бегом отсюда. Ещё раз вас тут увижу, уши поотрезаю. Ну, бегом!

Два раза повторять не надо было.

Честно, думал, кинутся на меня.

Но кишка тонка, сдрейфили, подхватили своего главу подмышки и потащили, воющего от боли, как и они, неудачника, в противоположную сторону, относительно того, куда шёл я.

Что ж, отлично, но возвращаться придётся по центральной улице, а потом опять на базар свернуть, хотя, если удастся сбагрить мясо и ливер за деньги, то мне, в любом случае, прямой путь на базар. Соли купить и пряностей.

А теперь, пару мгновений передохнуть, нож за верёвку, что вместо пояса у меня, чтобы он под рукой был, так, на всякий случай. По новой ношу свою на плечо, и быстрее, быстрее передвигать ножками. Оказывается, не так-то и просто добраться до нужной мне таверны!

* * *

– … больше серебряного не дам!

Я у цели своего, столь трудного путешествия. Устал, выбился из сил, и та стычка заставила меня сильно перенервничать. И вот теперь эта яростная торговля, в которой я ничего, по сути, не смыслю.

Видя моё состояние и усталый вид, трактирщик выставляет совсем уж неприличную цену, но мне-то, походу, и возразить нечего.

– За ливер, так уж и быть, ещё серебряный и не медяком больше. Хочешь, и эту шкуру за два серебряных заберу, чтобы тебе её обратно не тащить.

Ты смотри, уже два серебряных за шкуру. А загонит её минимум за пять, а то и больше. Но и торговаться не хочется, если честно. По кругу, перепадёт мне всего ничего – четыре серебряных, но с учётом, что ливера половина и ноги у тушки отсутствуют, почти нормальная цена.

– Пять серебряных за всё! – озвучиваю я свою цену, – а так же, полный обед за ваш счёт и с собой пирожков десять штук. Можно с ливером вместо мяса.

Мы стоим на заднем дворе. Вокруг крутятся работники, есть и малышня моего возраста, а есть кто и постарше. Мне ещё отсюда как-то предстоит с деньгами выйти, а это ещё, походу, та ещё задача, но это при условии, что мы сможем с трактирщиком договориться.

Моё прибытие вызвало фурор, особенно, когда я огласил просьбу позвать хозяина заведения и поведал, что в моём кожаном свёртке тушка настоящей крысы из подземелий.

Трактирщик, конечно, нагло сбивает цену, понимая, что не от хорошей жизни я тащился именно к нему. Что там говорить, есть и поближе к базару таверны. Не спорю, можно было бы попробовать и там сбагрить свою добычу, но боялся отца моего бывшего ученика, вот же он меня подставил, так подставил!

Но и сам трактирщик, сбивая цену, не хочет, чтобы свежее мясо уплыло из его рук и старается, так, нечаянно, уточнить, а будут ли ещё поставки. Планирую ли я заняться всерьёз этим опасным промыслом.

– Пятак, если шкуру оставишь! – принимает решение трактирщик. – Пирожков пять с картошкой или капустой на выбор, и пять, так уж и быть, с ливером, но коровьим или свиным. Обед всегда с меня. Сколько съешь, столько съешь, но на вынос ничего, кроме пирожков. Согласен?

Киваю, а куда деваться!

Никуда свою поклажу я больше тащить не хочу. Выбился из сил, да и поесть по-нормальному не мешало бы после таких-то передряг. И пять серебром, это тоже отличные, для меня, деньги. И тушка без ног, а про это тоже помнить надо.

По шкурам, если и займусь добычей крыс серьёзно, то однозначно продавать их так, за бесценок, больше не буду. Рискну высушивать их и вымачивать в морской воде, тем более, такая возможность у меня имеется.

– Сделка! – магическое слово прозвучало. Ударили по рукам.

Показываю на свою поклажу, взамен отсыпали серебра, целых пять маленьких сереньких кругляшей.

Причём, гад, делал это не таясь, показывая всем, кто рядом находился, вот смотрите, я ему деньги даю.

М-да! Выбраться теперь мне отсюда будет ой как не просто, тем более, на полный желудок.

А что если…

– А сколько у вас будет стоить, мне тут помыться? – уточняю я.

Уж больно хочется в горячей воде поплюхаться в своё удовольствие!

– И если есть что предложить из поношенной детской одежды на меня, я бы тоже не отказался взять. Но чистой. Эту, – я показываю на свою робу, – я постираю.

Интересно, какую он цену за все мои запросы загнёт?

– Два пятака медью за комнату за ночь, – немного подумав, отвечает трактирщик. Мой потрёпанный вид вызывает в его душе, видно, жалость ко мне. – Комната, конечно, не хоромы, но клопов нет, и бельё постельное имеется. Но спать ляжешь только после того, как хорошенько помоешься. Постирать и высушить твои вещи ещё пятак. Но это девкам. Они за такую работу меньше не берут. Утром всё чистое будет и высушенное. Так-то, в основном, за приличные комнаты меньше пятака серебром не просим, но в стоимость входит за сутки и обед, и завтрак с ужином, но без вина. Но комнаты эти, в основном, для купцов и благородных. Если желаешь, могу и там заселить. Деньги у тебя имеются, – усмешка на его лице, – на сутки хватит.

Ну, уж нет, нашёл дурака!

– По одежде. Думаю, найдём на тебя что-то поприличней. Сейчас озадачу. На ночь, и чтобы после помывки одеться. Ночнушку выдадим, но её не продам. Материал хороший и почти новая она, хоть и девчачья. Но ничего, и в ней поспать сможешь. Это бесплатно, чтобы ты голым задом не сверкал, пока твою одежду стирать и сушить будут. Ну, и по одёжке в целом. Подберём на тебя летние штаны и рубаху. Пояс не обещаю. Если что подберём, то дам. Лёгкие туфли на плотной коже. Пускай и старые они, но крепкие ещё. В общем, за ночь, ужин и завтрак, за все, с тебя один серебряный. Много ты не съешь, а одежду и обувку, хоть и крепкую, подберём, но старую. Устраивает такой вариант?

Я про себя, думаю, отлично, но проблемку, как отсюда незаметно смыться с деньгами, этот вариант не решает. С другой стороны, и помоюсь по-нормальному, в горячей воде, совсем, как богатей, ну, хоть и плохенькой, но всё же запасной одеждой прибарахлюсь.

А утром что-нибудь обязательно придумаю!

А про то, что я много не съем, это он зря!

– И пирожки с собой! – напоминаю я.

– Это не обсуждается, – поправляет он меня, – за это мы с тобой уже по рукам ударили. Так что, потратишь на себя один серебряный?

А почему бы и нет?

– Получите! – возвращаю ему один серенький кругляш.

– Отлично! – радостно скалится трактирщик.

Интересно, с чего он такой добрый то? – не понимаю я ситуации.

– Чили! – кричит он.

Появляется мальчишка моих лет, может, чуток постарше.

Чернявенький… и это, одежонка у него весьма приличная, как и новые мягкие сапоги. Может, родственник какой-то подрабатывает тут у него, а то, и вовсе сын.

– Этого господина заселишь в номер под лестницей на втором этаже. Проверишь, чтобы постельное застелено было. Если нет, то Клаху пошли, пускай озаботится. Ей же скажи, чтобы бельё Вади дала, одну рубаху-ночнушку и простынь чистую в помывочную принесёт. Поможет парню помыться, его вещи постирать, и кое-что ещё ей подкину тоже в стирку. Всё к утру высушить. Но вначале, после помывки, через чёрный ход, не заходя в гостиный зал, его в комнату отведёт. Оплачено щедро. Ты к тому времени обед туда же подай. По варианту два, для наёмников.

Видя, непонимание у меня в глазах, объясняет:

– У меня наёмники из местных отрядов столуются. За всё платят их капитаны. Вот комплексные обеды, для таких случаев, и разработали. Они одинаковые и сытные, и стоят тоже всегда одинаково. Не бойся, довольным останешься. Это в счёт нашей первой договорённости. Что пожелаешь сверх этого, не вопрос, Чили за тобой присмотрит. Чего дополнительно потребуется, через него закажешь или через Клаху, что мыть тебя будет. Да не смущайся ты так, она тебе в матери годится. Ничем таким её уже не удивишь, да и любит она детей.

А ведь, реально, как подумаю, что за моей помывкой женщина следить будет, так чувствую, что краснеть начинаю, хотя, обычно, мужчинам с деньгами молоденькие девки помогают мыться. Откуда знаю? Так опять, видно, умение травницы сработало.

– Всё обговорили? Что непонятно будет, найдёшь меня, если мои работники разъяснить не смогут, обычно, я из таверны никуда не ухожу.

Хлопает в ладоши.

– Всё, занимайтесь!

Развернулся и скрылся за дверью, ведущей, как я понял, на кухню.

Тут кто-то дёргает меня за рукав моей рубахи, как оказалось, это мой сопровождающий.

– Пошли, что ли, – говорит, вздыхая, Чили.

И мой баул уже пропал. Кто-то забрал, а я ушами хлопаю, даже не понял, когда это произошло. Вот же лопух!

– Ага, – отвечаю я.

Вот же, расслабился. А ведь рановато что-то, слишком добр трактирщик ко мне, не к добру!

– Комнату вначале покажи, – прошу я своего провожатого, – котомку там оставлю. Есть куда положить, чтобы не своровали?

Тот так недовольно глянул на меня.

– Пошли! Сундук там есть, на замок закрывается. Обычно, в таком номере наёмники останавливаются, у кого с деньгами напряг, – объясняет парнишка. Постепенно он оттаивает. – А ты в одиночку крысу то завалил? – Вот что его гложет!

Я киваю, а сам с интересом оглядываюсь по сторонам.

Вошли-то мы в ту же дверь, куда скрылся трактирщик, но, к моему удивлению, сразу в кухню не попали. Тут вдоль стены коридор идёт, с одной стороны, двери встречаются, видно, в подсобные помещения они ведут, и в кладовые с кухней. А там через них, думаю, и в общий зал попасть можно. Сама таверна меня впечатлила. За время своего путешествия с караванами, я насмотрелся на подобные заведения. В отличие от виденного ранее, эта таверна выгодно отличалась от тех.

Во-первых, три этажа, большой двор и, что интересно, даже с кузней. Конюшни. И высота потолков, как четыре моих роста. Стены сложены из огромных брёвен, хотя напрашивался камень, а тут нет, всё из дерева сделано и видно, что новострой ещё, не успело толком дерево огромного сруба потемнеть.

– Да, сам убил, – всё-таки отвечаю я на заданный вопрос.

С парнем надо, чувствую, закорешиться. Тут вспоминаю, что мясо у меня готовое осталось, там, в подземелье, которым угощал меня дедушка Керим, жаль, если пропадёт.

– Перекусить бы чего! – кидаю я пробный шар – ты сам-то ещё не проголодался? Угощаю!!! Меня, кстати, Нов зовут, а то, я-то знаю, как тебя звать, а сам не представился.

Парень явно обдумывает мой вопрос насчёт перекуса. Он, видно, тоже не отказался бы перехватить чего вкусненького.

– Сейчас до комнаты тебя доведу. Подождёшь там. Мне ещё Клаху найти надо. Озадачить её, насчёт тебя. Обедать, как я понял, ты собрался после того, как помоешься?

Киваю молча, подтверждая его догадки.

– Тогда кувшин кваску захвачу и пирожков, но с мясом. Сам их люблю. По пятаку меди за каждый. Ты как?

Пятак, конечно, немного дороговато, но чувствую задницей, что жадничать в этом вопросе не стоит.

Протягиваю ему очередной серебряный кругляш.

– Захвати тогда два кувшина кваса, а то ночью пить захочу и куда??? Ну и пирожков с мясом на остальные. Осилим???

– Легко! – обрадовано отвечает Чили.

А вот, походу, и дошли!

Поворот коридора и тут же видно лестницу, которая ведёт на второй этаж.

– Нам сюда, – подтверждает мои предположения пацан.

Мельком кидаю взгляд, куда ведёт коридор уже от лестницы. Как и ожидалось, в общий обеденный зал. А народа-то там прилично!

Гомон, смех, крики, хлопки и шлепки какие-то, в общем, тот ещё гвалт.

Увидев, куда я смотрю, Чили недовольно говорит:

– Караван вчера в город зашёл, из самого султаната, говорят. Осторожней, не нарвись. Южане славятся тем, что мальчиков любят, а не девочек. Помылся, поел – и спать. Уборная чуть дальше есть. Покажу.

– И чем так опасны южане? – уточняю я насторожившись.

Парень хмыкает недовольно.

– Выкрасть могут. Какой-нибудь гадостью опоят, и всё, проспишь свою свободу. Очнёшься уже в гареме какого-нибудь султана-сластолюбца. Так что, бесплатный совет – в ближайшие дней так десять, в городе старайся поменьше мелькать.

Хороший совет, главное, очень вовремя. И что, бежать прикажете, когда за постой и помывку с новой одёжкой для меня, деньги уплачены.

Может, оттого и добр был наш трактирщик, что задумал меня, так сказать, удачно пристроить в хорошие руки?

Чувствую, спать лучше сегодня в пол-уха и проверить, как окно и дверь закрываются. Хорошо ли?

А вот, похоже, и пришли.

Только поднялись на второй этаж и тут же вбок, под лестницу, ведущую на следующий этаж, заруливаем.

Семёрка на двери выведена. Седьмой номер, значится.

Ух ты, даже замок имеется! Ключ, правда, слишком уж большой. Откуда его достал Чили я так и не понял.

– Заходи! – предложил парень, отворив передо мной дверь, причём толстую, – располагайся. Вон, там сундук, ключ в замке. Тебе от двери я сейчас дам запасной. Закроешь, чтобы никто не мог сюда сунуться. Так, кровать не заправлена, непорядок! Ладно, этим я сам займусь. Я побежал за перекусом и Клаху найду. Не скучай, я – скоро!

Деловой парнишка, оставил ключ от замка и ещё дополнительно к замку в двери, с этой стороны, имеется массивный засов.

Закрываемся на все засовы и замки, надо обдумать ситуацию, как отсюда с деньгами смыться, пока есть время, и никто не тревожит.

В окно вылезти? Вариант, но тогда и обед, и ужин с завтраком, с одеждой и обувкой, купленные, кстати, за свои деньги, пройдут мимо меня.

Не-ет!!! Так-то я неплохо на сегодня устроился, хотя и не по деньгам и доходам своим живу, но сделка с трактирщиком очень выгодная.

Смущает только, чего он так щедр со мной, и упоминание Чили про людей из султаната. Значит, грешат тем, что маленьких мальчиков воруют! Ой, как нехорошо, а я в сам «цветник» по незнанию залез, теперь как-то выбираться отсюда надо и, желательно, без потерь, как денег, так и свободы.

Но душа хочет отдыха, и искупаться в ванне с горячей водой. Настоящим мылом пройтись по телу, да мочалкой, сдирая въевшуюся грязь. Я, конечно, моюсь, и даже иногда с мылом, но в морской, пускай, не очень холодной, но всё же не горячей воде. Потом плескаюсь в ручейке, а вот там уже вода ледяная. Но по другому, как смыть соль, я не знаю. А тут настоящая мыльня имеется, и ванная с горячей водой.

Нет, от таких соблазнов я устоять не могу.

Котомку в сундук прячем. Ключ от сундука под матрас суём. В котомке то у меня и нет почти ничего, если не считать остаток денег. Мой пятак, что с собой брал, три пятака серебром, что от напавших на меня нищих досталось и вот три серебряных, после того, как удалось загнать трактирщику остатки мяса.

Улёгся на не заправленной кровати, верчу в руках колечко, которое удалось выбить из главаря нищих бродяг.

Странное оно какое-то. Не могу понять, из чего сделано. Изящное, тонкое колечко, вот только, отчего кожа на груди под моей манистой, так нагрелась? Или мне так кажется? Да нет, реально жжётся напоминание о доме. Если он у меня когда-нибудь был.

Артефакт?

Возможно, всё равно понять, что мне в руки попало я не в состоянии, и поинтересоваться не у кого.

А пока…

Вот и шебуршание ключа в замочной скважине, никак Чили пожаловал с угощениями?

О! Точно!

Пинком ноги двери открывает – руки заняты. Приличный поднос у него в руках. Пыхтит, но тащит. Следом за ним дородная тётка с добродушным лицом.

Меня увидела, к тому времени я уже на ногах был, успел за пазуху колечко примостить. Так вот, увидела меня, улыбнулась, что-то проворковала типа, так вот ты какой из-за кого воду греть пришлось.

Прошла, по ходу потрепав меня по вихрам, волосы отросли прилично так. Подстричься бы, да где?

Наверно, я был слишком растерян появлением этой доброй тёти, оттого, по-видимому, свои мысли я и озвучил вслух.

– Так, тебе же не дворянскую причёску делать, – смеётся она, – вот перед тем как помыться, я тебя и подстригу. Умею, не бойся!

Чили, на её слова согласно кивает головой.

– Тётка на все руки мастер! Что постирать, одежду подшить или заштопать – всё к ней. Не бойся, я и сам у неё стригусь.

Успокоил.

Поднос с едой уже на столе. Два кувшина приличных размеров, кстати, глиняных. На невысказанный вопрос парень просто объяснил:

– Квас. Хлебный, но вполне сладкий. Пиво не смог достать, – пожимает плечами. – Брат не дал, хотя заплачено тобой щедро. Ну, да ладно. За один кувшин пятак медью, второй за просто так набрал, – хвастается он, – и на остальные деньги, пирожков наши поварята отсыпали. Деньги им, напрямую отдал. И всего три медяка за штуку получилось. Так что, на брата по пятнадцать штук вышло. Цени!

Я улыбаюсь в ответ, хорошо-то как на душе! Люблю повеселиться, особенно, пожрать! Это правило мне уже давно вдолбили. Если нет закуси, жратвы и выпивки, какое может быть веселье?!

Так, о чём это я?

От такой жизни быстро взрослеешь, когда каждый день у тебя основная цель стоит – выжить. Во что бы то ни стало – выжить.

А между тем, тётя уже заправила постель.

– Я в мыльню, готовить ванну и к постирушкам. Запасную простынь взяла, вместо полотенца. Девчачью ночнушку носить будущим воинам невместно. Взяла мужскую рубаху, она ему до пят будет, ну, ничего, переночует и в ней, ничего страшного в этом нет. Перекусите, и его в мыльню. Там вас ждать буду, у вас, на всё про всё, час есть. Пока вода нагреется, пока я приготовлю всё, раньше приходить не надо, сидите тут. Если сама не приду, приведёшь его. – Это она уже Чили указания даёт. – Так, и ножницы с бритвой не забыть! – бормочет она себе под нос, скрываясь за дверями моей, на сегодня, комнаты.

А мы набросились на угощение. Чили и плошки деревянные вместо кружек не забыл с собой прихватить. Квас то куда-то наливать надо.

Сидим хорошо, по третьему пирожку добиваем. Вкус – восхитительный.

– Говяжий фарш! – хвастается Чили, – у нас лучшие пирожки делают в городе. И большие, и по цене не очень дорогие.

– Пять меди за мясо? И это ты называешь недорого? – удивляюсь я, – хотя, по правде сказать, вкусные они до одури и большие, чего уж точно не отнять.

– Во-от! – тянет довольный Чили, – вкусные и большие. У нас они не задерживаются. Вот сейчас партию сделали, так я почти последние забрал. Всё раскупили. Опять замес делают, и так по несколько раз за день. И ночью тоже кухня не простаивает. То стражники зайдут перекусить, то кто в путешествие следует, и у нас проездом останавливаются, все с собой в дорогу пирожки наши заказывают. Так то!

Сидим довольные, жуём.

– Тебе-то ваш хозяин, кем приходится? – уточняю я.

Тот так, как бы, между прочим, улыбочку на лицо натягивает, ну, очень довольную.

– Вообще-то папой, – удивление у меня на лице. – Нас у папы семеро. Я – пятый. Кроме меня, ещё две младшие сестрёнки. А старшие все в таверне работают. Старшие девчонки замуж повыходили уже. Они обе самые старшие среди нас. На кухне заправляют. Одна, Сельва, выпечкой занимается, а Куми – обеды готовит. Вернее, поварятами командует. А парни в таверне – один за прилавком, за стойкой сидит. Второй – разносчиками командует. Все пристроены, все при деле.

– А ты? – уточняю я.

– На мне хоздвор. Конюшня, кузня. И всё, что там находится. Ну, и гостей встречаю и развлекаю.

– Как сейчас? – улыбаюсь я.

– Ага!

Опять предаёмся наслаждению, поглощая кулинарные изыски сестёр Чили.

– Слушай, не объяснишь мне, – начинаю я…

– Чего? – столь однозначно отвечает Чили.

– Да понимаешь, меня смутило всё это, – развожу руками в стороны.

– Чего «это»? – не понимает мой сотрапезник.

– Чего со мной отец твой такой добрый? – выпалил я в открытую.

Ожидал любой реакции на мой вопрос, но не смеха.

– Ну, ты и глупый! – отсмеявшись, говорит Чили. – Вот, ты за сколько остатки крысиной туши продал?

Я прикинул.

– Ну, получается, что за серебряный, нет, даже за два, – отвечаю я.

– Во-от! А одна порция фирменного блюда, «Крысина по-Хомски», отец родом оттуда, потому и название такое, так вот, одна такая порция, для тех же гостей из Султаната, может до пяти серебряных доходить. Обычно, минимум три. Вот и считай, сколько порций выйдет из принесённой тобой туши. Так что пару золотых отец на тебе уже заработал. – Видя, что начинаю хмуриться, быстро продолжил, – но ты не сердись, это грязными пару золотых. А так вычти всё, что всем причитается, то и не много очень и остаётся. Так то, а поставок крысятины и нет. Почти совсем. Ты второй за декаду. Есть тут у нас охотник в годах, но он редко стал выходить на промысел. Боится. Прибившиеся, из беженцев, пытаются в катакомбы лезть, но обычно оттуда они не возвращаются. Потому и удивительно, что ты смог добыть крысятину. Охотников уважают и боятся одновременно. И воры их не трогают. Кто ж будет потрошить курицу, несущую золотые яйца? Если продолжишь охотиться на этих порождений тьмы, то уверен, отец цены на закупку у тебя мяса поднимет до честных. А так, думаю, что серебряный для тебя – приличные деньги. Вот и весь расклад. Подумай и вовсе о том, чтобы сюда, к нам, перебраться. Не знаю, где ты живёшь, но на этот вариант проживания, думаю, всегда можешь рассчитывать. Ну, тебе решать.

Стук в дверь.

– Так, в мыльню пошли! – раздался голос тётки Клахи.

– Давай, дуй, отмывайся, – подбадривает меня Чили. – А я насчёт обеда пока поинтересуюсь. Два часа, думаю, у тебя есть. Ты не против, если я у тебя поем тоже?

– А давай, и это, квасу ещё принеси, – прошу я, соглашаясь на его просьбу.

– Хорошо, – мне ответом, голос Чили.

И меня, приобняв немного за плечи, куда-то вниз по лестнице повела тётка Клаха.

* * *

Непередаваемое наслаждение. Я прикрываю глаза. Расслабон. Уже остатки стыда смылись с первым ковшиком горячей воды, расплескавшимся на моей уже вымытой голове.

Как же я исхудал, тётя Клаха только и причитает, кожа да кости. Но я-то знаю, что и жилы есть, а они и дают моему телу основную силу.

Подвеску снимать не решился, да и не смогу я этого сделать. Так с ней и плескаюсь в наполненной горячей водой огромной для меня деревянной плашке, что заменяет тут настоящую металлическую, покрытую глазурью, ванну. Откуда знаю? Так опять умение бабушки вскрывает в моём воспалённом мозгу старые… уж больно необычные знания. Не раз, и не два я в таких красивых ваннах, оказывается, водные процедуры принимал.

Добрая улыбка на лице этой простодушной женщины. С печалью смотрит на мои восторги, написанные на моём детском лице, от простой помывки в ванне.

Едва слёзы от умиления сдерживает.

Отлучалась ненадолго, принесла вещи, которые мне отобрали для продажи. Штаны – вполне, заплаток, что интересно, на них нет. И курточка такая лёгкая, из плотной ткани. Бесцветная. Краска выцвела.

Со слов тётушки, в этой паре все мужички, то есть сыновья трактирщика, походить успели. Но качество одежды выше всяких похвал, со слов моего ангела-хранителя, я так о тётушке Клахе говорю, уж больно она ко мне по-доброму относится. Как-то я уже отвык к такому отношению к себе, но вернёмся к одежде, что мне перепала.

Ткань от ушастых и шили тоже они и этому комплекту одежды, со слов моей помощницы, лет так двадцать, не меньше. Ещё отец трактирщика из поездки в султанат привёз подарки своему малому внучку.

И вот теперь решили мне передать этот костюмчик.

А что, я только рад.

– Рубашку, я тебе из вещей Чили подобрала. Вы почти одного роста. А вот эти чешки, – показывает она мне на полу туфли тонкой выделки, – к тому костюму в комплект шли. Старые, конечно. В них Чили в конюшне стойла чистил. Но поверь, они ещё очень крепкие. Я вообще подозреваю, что все эти вещи перворождённые с помощью магии усилили как-то, – сделала предположение тётушка. – Ведь сколько поколений Качеров этот комплект носили, это прозвище клана нашего трактирщика, и ведь заметь, ни дырочки нет.

В голове щёлкает.

– А почему тогда мне их отдают? – удивляюсь я.

На что получаю не менее удивлённый взгляд женщины.

– Так фасон старый, даже малые отказываются эту старую вещь, хоть и очень удобную и добротную, носить. Совет – тебе надо найти тех, кто сможет качественно покрасить их в приличный цвет. Мастера есть, хотя любая работа мастера стоит хороших денег, а неучу давать в руки это произведение искусства эльфов не стоит. Лучше раз потратиться и носить потом вещь с превеликим удовольствием, чем выкинуть. Могут испортить.

Потом взгляд на меня.

– Хотя для тебя и нет смысла ещё и на это деньги тратить. Тут явно не менее десятка серебряных уйдёт, чтобы качественно всё сделали, – говорит она.

Ого! Про себя думаю я. Только на покраску десятую часть золотого? Не-е, такой красоты мне уж точно не надо, во всяком случае, пока.

И так обойдусь.

Подмывало меня, в душе́, вылезти из ванны и примерить будущие обновки, вот только потом, по новой, в ванну я могу и не попасть, решит тётка, что я намылся, и всё, закончится удовольствие. Нет, я ещё понежусь в горячей воде, тем более, вон, в большом кувшине Клаха ещё кипяточка принесла, чтобы воду разбавлять.

Понежусь ещё, а в голове воспоминания потихоньку всплывают, стоит только прикрыть глаза.

Воспоминания, словно через пелену прорываются, и тоже связанные с помывкой. Правда, я там вижу себя словно со стороны и лица людей, что рядом со мной, как бы размытые, одни очертания, ничего не понятно, а вот ощущения от купания в огромном бассейне, словно настоящие. Да меня ещё и плавать учат. А возраста я в своих воспоминаниях, совсем уж маленького, но явно разговаривать умею уже, и ходить тоже. Спасибо неведомым родителям, привитые ими навыки держаться на воде, меня, в итоге, и спасли от рабства.

Пока я нежился в воде, Клаха замочила в деревянном тазу для стирки всю мою одежду, как новую, так и старую.

Стирает, а я рядом, в ванной, в воде плескаюсь. Как же хорошо, обо всех невзгодах забыл.

Надо бы чаще сюда в гости заглядывать, вот только чувствую, заявись я в очередной раз с желанием помыться в таверну без куля с мясом крысы, то услуги по помывке и того же предоставления номера для ночлега, обойдутся для меня намного больше, чем в один серебряный. И это ещё без покупки очередных рубах и штанов.

Явно большую скидку трактирщик мне сегодня сделал, что, впрочем, и не удивительно, раз на принесённом мной мясе твари он наварится, в итоге, неплохо. Сколько там говорил Чили одна порция мяса стоит? От трёх до пяти серебряных? Нехилый навар! Оттого и такая щедрость. Широкий жест, чтобы я ещё рискнул собой, попытавшись добыть крысятины. Хороший рекламный ход.

Вот только я пока не представляю, как поставить на поток добычу крыс. НЕ ПРЕДСТАВЛЯЮ! Вновь с ножами, ну, пускай и с кинжалом тоже, выходить против этих монстров-убийц я не хочу.

Надо что-то думать по поводу подходящего оружия, и второе – учиться этим оружием пользоваться. Боюсь, моих небольших знаний явно не хватит. Не брать же с собой в подземелье меч, даже если и найду что-то по своей руке. Явно у меня невеликие знания в области владения этим видом оружия.

Лук? А лучше арбалет, ну это уже ближе к истине. С их помощью можно попытаться устроить охоту на хвостатых монстров. Вопрос, как их завлечь в засаду? И второй вопрос, где взять подходящее оружие, да ещё под свою руку. Да и не известно ещё, а умею я пользоваться ими, хотя, думаю, что меня учили.

Почему так думаю? Если уж так основательно в этом возрасте давали и вбивали в меня знания по пользованию кинжалом и ножами, включая метательные, то уж охоте, по логике, меня тоже должны были учить. А значит, лук или всё-таки арбалет?

Надо по оружейным лавкам пройтись. Подержать разные арбалеты и луки в руках. Если что знаю, то обретённое умение мне об этом подскажет. Впрочем, надо как подержать, так и подобрать под себя, либо меч, либо кинжал, дополнительно к своему вооружению, да подлиннее.

То, что всё равно придётся пытаться промышлять охотой на крыс – это и так понятно. На свои теперешние сбережения я могу даже два года протянуть, если тратить эти деньги только на еду. Может, даже и больше, если сдать все шкуры дедушке Кериму. Он обещался их все у меня забрать, и обманывать он, надеюсь, меня не планирует. Но всё равно, буду ему таскать их штуки по три-четыре, а если все скопом принесу, то и кинуть может, хотя, на первый взгляд, он правильный дедок. Очень надеюсь, что не обманет.

Так что, на все свои деньги протяну года три. Плюс, сюда ещё золотишко, что среди камней у меня в подземелье припрятано, ещё прошлым хозяином тех подземелий.

Если удастся и его загнать, то уж если на всём экономить, то и десяток лет прожить можно. А это уже что-то. Плюс сюда моё умение определять травы. Худо-бедно, но в хороший день с весны по глубокую осень я без серебряного не останусь. Может, и правда, ну его, эту охоту на подземных монстров?

Есть над чем подумать. Первая стычка с крысой, если честно, мой охотничий пыл сильно сбавила. Вот только смогу ли я сидеть на попе ровно и считать каждый медяк?

Ладно, решим так, если что получится придумать с оружием, подходящим для охоты, то тогда окончательно и примем решение, стоит ли заниматься добычей крыс или правда, всё своё внимание уделить травничеству, как способу зарабатывания денег.

– Ну, всё, – над головой раздаётся уставший голос тётушки, – поднимайся. По времени мы и так задержались, – улыбается Клаха, – давай тебя вытру, а потом одевай рубашку. Босиком не стоит по грязному полу ходить. Вот, обувай! – и показывает мне на те чешки. – Подожди, оглашенный, чего прикрываться-то, чё я там не видела? – смеётся очень довольная чем-то женщина. – Я сейчас тебе ноги вытру.

М-да, необычные ощущения, но приятные до дури, и что-то в душе какие-то воспоминания всколыхнулись. Прикрыл глаза.

И правда, словно руки милой, родной матушки на себе почувствовал вновь.

– Не спи, – улыбается тётушка, – понимаю, что в сон клонит, и разморило после принятия ванны с горячей водой. Обычное дело, но вначале поешь, там тебя обед ждёт и, думаю, что и Чили тебе в этом деле тоже компанию составит.

На меня надевают длинную мужскую рубаху. Она мне до пяток и широкая. Глядя на меня в ней, тётушка по-доброму так скалится.

– Смешной! Не обижайся, потешно просто в этой рубахе ты выглядишь. Но ничего, зато не замёрзнешь. И спать будет удобно. Она чистая. Утром твои вещи, как новые, так и старые, принесу. До завтрака занесу, чтобы и примерить успел, дырочки на твоей рубахе заштопаю и даже заплатки аккуратно поставлю. Ну, пошли, – командует она, – нас, наверное, уже Чили успел заждаться.

И вновь идём по коридору первого этажа. Со стороны общего зала всё такой же гул и раздаются крики. Меня это, конечно, нервирует немного и удивляет. Уж очень непривычно столько мужских глоток в одном месте слышать, а вот Клаху подобный шум не раздражает, она на него даже ухом не ведёт. Привыкла к подобному поведению посетителей таверны.

Видя, как я поморщился, смеётся.

– Это ещё что, к вечеру и драки могут начаться, – говорит она, – и девки гулящие подтянутся, вот тогда настоящее веселье начнётся, а то и с поножовщиной, так что совет – не высовывайся из своего номера. Горшок тебе принесу, чтобы, если приспичит, ты мог спокойно сходить, не выходя среди ночи из комнаты. Поверь, опасно бывает, когда много постояльцев, особенно для маленького мальчика, за которым никого нет.

Мотаю на ус, хорошие подсказки. Я точно до самого утра из номера, ни ногой. Ща поем, пообщаюсь с Чили, и спать, а утром меня ждёт завтрак и прорыв с деньгами за территорию таверны.

Вот я уверен, будет меня ждать местная пацанва. Гадина всё же этот трактирщик, так красиво меня подставил. Ну, ничего, от шантрапы я уж точно отобьюсь, а вот если кто из взрослых мужиков, из состава прибившихся к таверне нищих ко мне пристанет, придётся нож в ход пускать, а то и умение своё, это я про светляк свой сейчас говорю.

Вот и добрались до седьмого номера, что выступает для меня сегодня и столовой и спальней в одном лице.

– Ну, наконец-то! – едва ни кричит недовольный сынок трактирщика.

За столом сидит Чили и вот же, засранец, крутит у себя в руках мой нож, вернее, нож, который мне после стычки с нищими из местной банды достался в качестве трофеев.

– Ну, всё, – говорит Клаха, – до завтра. Ща только горшок ночной принесу! – вспоминает она, что мне обещала.

Чили удивлённо смотрит на меня, потом понимает, о каком горшке идёт речь.

– А что, правильное решение, я сам как-то об этом и не подумал.

На столе два деревянных подноса, заставленных тарелками.

Если это комплексный обед для простых наёмников, то я не отказался бы поступить к такому капитану.

Комплектность подносов слегка отличается. С моей стороны – три тарелки, заполненные почти под завязку, и кувшинчик, видно с напитком. У моего сотрапезника – четыре тарелки, а вот ни плашек под напиток или самого кувшина с напитком, нет. Да и содержимое тарелок явно различается.

У него две тарелки с мясом и что-то в виде каши в качестве гарнира, по виду, наверное, моя крысятина. Вот перед собой шесть серебряных вижу.

И супец явно тоже с мясом, вон, кусман приличный в бульоне плавает, а у меня же попроще ассортимент подноса.

Красного цвета супец, а может, и борщ, не пойму по запаху, и каша, вот только в ней, как, впрочем и в супе, мяса я что-то не наблюдаю. Ну, на то он и комплексный обед.

Живот выводит голодные рулады. После принятия водных процедур я есть хочу не просто сильно, я желаю жрать!

– Присаживайся, – кивает на стул напротив него Чили, – после того, как Клаха придёт, двери на засов закроем, чтобы нашей с тобой трапезе никто не мешал.

Надо отдать должное Чили, он оказался не жмот, хоть и всего двумя кусочками, но мясом поделился.

– … я ведь сам очень обожаю то, как готовит крысу сестра. Мясо просто объеденье! Кстати, всё уже успели, за это время, продать. Твоего привоза уже нет. Ты представляешь, последние шесть порций купцы из султаната по пятаку золотом купили…

Я удивлённо посмотрел на него, даже жевать перестал.

– За все шесть? – спрашиваю я, едва прожевав.

Победный блеск в глазах моего сотрапезника.

– Не-а, – смеётся очень довольный Чили, – за одно блюдо!

Я неверяще вылупился на парня.

– Всего тридцать золотом за последние порции получили. Но я из первой партии успел урвать, ну, и шурпы прихватил для себя. Но в этот раз сестрёнка что-то переперчила бульон. Налей и мне морса, пожалуйста.

– Может, квас? – предложил я.

– Не-е, он слишком сладкий. Морс отличный сегодня. Привкус необычный какой-то, – говорит мальчишка, сделав глоток из моей плашки, в которую я накапал морса из маленького кувшинчика, что входил в мой комплексный обед.

Суп, типа рассольник, у меня, но постный. Причём, свеклой заправлен. Но вкусно, тут ничего не скажу.

Каша тоже вся ушла, да ещё вприкуску с выделенными из своей порции Чили кусками крысиного мяса. Сверху полплашки морса. И кваса ещё вдобавок. Морс, почти весь, Чили вылакал. Но я не жадный, мне и квас очень нравится.

Фу-х, приятная усталость по телу. Я развалился на стуле, немного отстранившись от стола.

– Теперь и поговорить можно спокойно, – выдыхаю я.

– Ага, – смеётся Чили. Парень явно тоже не дурак пожрать. Любит он вкусно поесть. Да кто ж не любит-то?

Вон, опять в руках мой нож крутит.

– Нравится? – спрашиваю я, лениво так.

Мне-то, в принципе, он и не нужен. Приятное пацану хочется сделать, вот только нож и мне может понадобиться, если придётся с боем из таверны прорываться. Я уверен, меня уже пасут.

Ой, не зря трактирщик деньги мои засветил, очередная проверка? Вполне возможно. И я его понимаю – раз с опасным противником в виде крысы я как-то справился, ну, с моих слов, то уж от шоблы нищих должен отбиться.

И, что характерно, ведь на возраст совсем скидки не делают. Со слабаками серьёзные люди тут стараются дел не иметь. А то наобещают, и не выполнят условленное.

Точно проверка.

М-да, ну и жаргона я набрался у местной шантрапы! Общение с Гнусом явно на меня плохо действует.

– Не то, чтобы очень, – мнётся Чили, отвечая на мой вопрос, – но ножа у меня, как странно, нет. А этот немного обточить и можно использовать, как столовый. И на боевой он похож. Ножны сделать – и нормуль. А давай меняться? – неожиданно обращается он ко мне с предложением.

– Меняться? – не поверил я. – на что???

Паренёк шустро сунул руку в карман и выложил на стол передо мной непонятный, явно металлический небольшой цилиндрик.

– Вчера старатель за своего коня не мог заплатить. Его кобыле подковы меняли, а он не расторговался. Говорит, поход был не столь удачен, как обычно. Денег только на бухло и закусь хватило. Вот и расплатился со мной этой штуковиной.

Я вертел в руках непонятный цилиндрик. Такой увесистый, надо сказать, выемки какие-то по бокам, а с обратной стороны и вовсе наплыв.

Выемки, под пальцы что ли?

Ну-ка! А удобно, для моей ладони немного великовато, но приемлемо.

– Там ещё снизу камешек есть. Но он выкрошенный почти, – подсказывает мне Чили. – У нас тут есть знакомый оценщик артефактов, что из пятен пустоши старатели носят. Так вот, он сегодня мне сказал, что это боевой артефакт, но, к сожалению, не рабочий. Весьма распространённый, кстати. Известен в мире. Его бойцы используют в качестве вставки в ладонь для усиления удара.

– Артефакт? – не поверил я. – Но зачем полукастету ещё и магическая мощь?

Чили пожимает плечами.

– Ну, это я тебе не скажу. Но уверяют, что это не современная поделка, увы, и нерабочая. Сила, наверное, в камень закачивалась, но сейчас его нет и как он должен был работать, этот боевой артефакт, никто, по сути, не знает. Но посуди сам – и металл необычный, и в руке почти удобно его держать.

– А чего не хочешь из этого металла нож сделать? – не понимаю я.

Меняться, если честно, на бесполезную вещь мне совсем не хочется, но, видя, как бережно держит в руках мой нож Чили, понимаю, что если хочу укрепить отношения с этим полезным пареньком, придётся, так сказать, жертвовать малым, чтобы получить большее.

– В том то и проблема. Оценщик сразу предупредил, что расплавить этот металл в наших кузнях просто невозможно. Даже говорят, что коротышки за подобную работу не берутся. В общем, есть артефакт, но толку от него не много, признаю, но на обмен у меня своего ничего нет, а тырить у родственников, сразу говорю, не буду.

А кто заставляет? Мне, вон, и моего ножа хватает.

Хотя, похоже, что уже не моего. Во, как любовно он его рассматривает.

– Могу ещё пирожков с ливером, – пауза. Видит скепсис, написанный на моём лице.

– Ладно, как сегодня ели, с мясной начинкой – ловит заинтересованность у меня в глазах, – на целый серебряный наберу. Сестрёнка не откажет. Покажу ей нож, смилуется.

Я же удивляюсь, вроде одет прилично и дорого, а ножа своего нет. Хотя, может, его и вовсе за порог таверны, одного на улицу не пускают. Не удивлюсь, если честно. Наверное, запрет от родителей имеет. Мало ли чего?

– Ну, так как?

Вот только ответить я не успел.

Чем-то таким из-за двери входной потянуло.

Даже не знаю, как сказать. Явно что-то непонятное! Мне почему-то очень сильно захотелось сейчас же подняться на ноги подойти к двери и открыть засов!

К слову сказать, горшок Клаха принесла, и мы закрыли двери на засов изнутри комнаты, чтобы никто нам не мешал. И тут такое!

Ведь явно, это не мои желания!!

Волосы на голове от ужаса вставать начали.

Что интересно, и Чили похожее почувствовал. У него и вовсе глаза, словно дымкой заволокло, и, как будто против воли, он начал подниматься со стула.

Под моим кожаным мешочком с кусочком родины сильно нагрелась кожа. Обжигающе сильно, как бы ожог на груди не получить. Но эта боль от ожога помогает мне мыслить, практически уничтожая явно чужое влияние на моё сознание, а вот такой непонятной защиты у моего собеседника явно нет. Парень, словно деревянная гигантская кукла, под руководством кукловода, сделал неуверенный шаг к двери.

Страх, ужас, и обречённость наполнили душу. Трясутся руки, желание бежать к двери переполняет меня. Представляю, каково Чили. Вопрос, а как так получается, что на нас из-за двери маг воздействует? Что это маг, без сомнений, причём, не абы кто, а менталист, причём сильный!

Злость на весь свет наполняет разум. Вскакиваю на ноги. Со стола хватаю и зажимаю в правой руке, непонятный цилиндрик.

И к двери!

Вот только уже поздно, Чили открыл дверь и на пороге мужичок в смешном балахоне стоит, а за ним амбал, явно южных кровей.

– Трим барым гуд манат хе! – проблеял странный чел своему спутнику.

И амбал разворачивается к нам спиной, словно на пост заступил у дверей моего номера, причём, с той стороны. Мужичок же немного отодвинул, еле стоящего на ногах Чили с прохода, закрыл плотно за собой двери. А потом ещё и на засов их закрыл.

– Ну, привет, мальчики, – слащаво улыбнулась тварь. – Не ожидал вас тут двоих увидеть. И что делать? Сына трактирщика искать будут, – словно сам с собой, вслух размышляя, проговорил маг, при этом уже успел дойти до стола, за которым мы ели с Чили. – Та-ак! Напиток, – покрутил он в руках маленький кувшинчик, в котором морс налит был. – Значит, оба пили. Хорошо. В окно скинуть? Можно, скоро стемнеет. Вот только держать в подчинении сразу двоих, хоть и малышей, мне тяжеловато.

Потом повернулся к нам и стал так внимательно рассматривать, с весьма плотоядным видом прожженного сластолюбца. Сталкивался с подобным отношением к детям за время своего путешествия с караванами. Чего я тогда только не насмотрелся.

– Ну, прости малыш, – так грустно улыбнулся он мне, – ты лишний!

В его руке появился кинжал, маленький такой, миниатюрный, но его лезвия мне уж точно достаточно будет, чтобы душу богам отдать.

И делает ко мне такой вальяжный шаг, уверенный в своей силе.

Меня же переполняет злость и ярость.

Что-то происходит во мне, силюсь из себя выдавить своего светляка. Получается, причём чувствую, как исходящая из меня сила проходит, словно через проводник, аккурат по правой руке с зажатым в ладони древним артефактом.

Успеваю прикрыть глаза.

Полыхнуло знатно.

Сила, державшая меня в подчинении, схлынула, словно её и не было. Понимаю, что удалось, хоть на время, но дезориентировать мага, и он потерял контроль, вот и Чили зашевелился, и с его губ сорвалось:

– Да что происходит, чёрт возьми?

Быстро делаю шаг в направлении мага и с ходу бью стоящего, словно столб и моргающего беспомощно глазами противника, точно в челюсть, при этом замечая, что мой правый кулак охвачен непонятным сиянием.

Хлесть!

Маг валится мне под ноги, как подкошенный, и при этом закатывает глаза.

Вырубил взрослого с одного удара?! Не понимаю, как мне это удалось и только мельчайшие, словно пыль, крошки стекла ссыпаются мне под ноги.

Разворачиваю ладонь торцом к себе с зажатым в ней непонятным металлическим цилиндром.

Так и есть, камешка, впаянного в металл, на месте не оказалось.

Поворачиваю голову в сторону Чили.

У того глаза, что те блюдца.

– А что это с ним? – не понимает, что происходит, мальчишка.

Не понял, он что, не видел, как я этого недоноска бил?

Все страньше, и страньше…

– Что-то пыхнуло перед глазами и этот звук – бац! и всё, кто-то лежит, – пробормотал Чили. Потом поворот головы в мою сторону, – что это было, Нов?

Ага, так я всё и рассказал! Везёт, раз он ничего не видел, а главное, не понял, впрочем, как и я сам.

Пожимаю плечами.

– Наверное, что-то намагичить хотел, да я его ударил, вот и рвануло. Хорошо, нас с тобой не зацепило.

– Это да! – соглашается Чили. Потом смотрит, выпучив глаза, в сторону валяющегося без чувств мага, – а это, собственно, кто?!

Даже так?!

– А что ты последнее помнишь? – спрашиваю я.

– Так сидели за столом, говорили с тобой о пирожках, что сестрёнка мне их даст, даже с мясом, и всё, потом, как пелена с глаз спала, после того, как полыхнуло знатно, и вижу, ты стоишь, а в ногах у тебя это тело, так кто это?

Я радостно вздыхаю.

– Маг, причём менталист. Ты ведь выпил почти весь морс, а мне всего пару глотков досталось!

Чили собрался было возмущаться, даже воздуха побольше в лёгкие набрал, вот только я ему не дал это сделать.

– Морс отравлен был. Как узнал? Так маг думал, что мы у него под контролем находимся, а я только притворялся.

Ну, не говорить же ему, что было на самом деле, как у меня мой привет с родины едва ли дырку в грудине не прожёг, не давая мне попасть полностью под управление менталиста.

– Ты сразу попал под его контроль и, встав как зомби, дошёл до двери и открыл засов. Кстати, там за дверью сообщник мага, – тихо говорю я. – Этот, – кивок на валяющиеся тело, – что-то сказал здоровяку. Причём, тот явно южанин.

– Они из султаната! – понял очевидное Чили, – и как теперь быть? – испугано спрашивает меня парень.

– Ты вначале дослушай, – отмахиваюсь я, – ведь, как я понял, вначале, объектом захвата был я. Выпей я весь морс – и всё, назавтра вы бы увидели тут пустую комнату.

– Утащили бы тебя, – кивнул Чили.

– Ага, а тут двое – такая удача! – смеюсь я.

Рассказывать о том, что маг решил от меня избавиться, мне не хотелось. А вот кинжальчик я приберегу, пожалуй. Мой законный трофей.

– Так что делать-то нам, Нов??

А ведь парень близок к панике, как бы кричать не стал.

– Во-первых, тише разговаривай. Во-вторых, надо как-то предупредить твоего отца, а раз через двери мы выйти не можем, то придётся выбираться через окно, и сделать это должен не кто иной, как ты.

Тут парень расправил плечи.

– Да легко! Я тут всё давно облазил. Каждую выемку в стене знаю. Знаешь, сколько раз я по стене через окна по этажам путешествовал. Но мне нужен будет нож!

Ага, что ж, обмен так обмен.

– Договор! – протягиваю я руку.

– Договор! – повторяет сакральную фразу Чили.

– Тогда так, – командую я, – ты сейчас вылезаешь в окно и тихонечко, не привлекая к себе ненужного внимания, ищешь отца. Всё рассказываешь ему, особенно про то, что кто-то всыпал отраву в кувшин. Это важно! Одно дело, если бы это было сделано с согласия твоего отца. Не смотри на меня так, бывает, знаешь ли, но, думаю, тут не тот случай. Эти, – кивок на валяющееся тело, – платить за раба не собирались никому. А потому, отец, я думаю, и знать не знает о попытке похищения человека. Ну, а дальше – по обстоятельствам. Двери я открою, только когда тебя услышу. И не забывай, тут у двери охранник этого мага стоит.

Слушая меня, парень согласно кивает, потом переводит взгляд на лежащее тело.

– А с этим, что делать будем? Вдруг он очнётся?

– Я его свяжу, верёвка у меня есть, ну, и раздену. Если это и правда маг, то у него, наверняка, и одежда вся магическая, – как бы вслух размышляю я.

– Откуда знаешь? – удивился паренёк.

– Догадываюсь, – отвечаю я туманно. – Но не будем терять время, помни, шум, главное, не поднимай!

А ведь и правда парень совсем не боится высоты, как-то он уж больно проворно выпорхнул из окна, и спустился на редкость ловко и удачно.

Мгновение – и скрылся за углом здания таверны.

Ну что же, а мы займёмся пока мародёркой. С мага, я думаю, много добыть можно.

Придумывать ничего не пришлось. Если очнётся, то ещё раз долбану его в челюсть. Что-то она и так неестественно вывернута, я ему что, её сломал?

Промучился я изрядно, раздевая неподвижное тело мага, но спустя минут пять, на полу валялось абсолютно голое связанное тело. Даже пару серёжек из мочек ушей у него вытащил. Уверен, это артефакты! Всё, добытое с мага, выкладываю на стол, сгрудив тарелки в один поднос и убрав его на подоконник окна.

Одежда и накидка отдельно. Кулонов – три штуки. Два кольца, причём, одно с бесцветным прозрачным камнем, а вот второе выполнено только из металла. Какого металла, я так с ходу и не определил, и моё умение в этот раз молчит.

Браслет. Взяв его в руки, почувствовал очередное жжение на груди, а потом и палец руки обожгло. Пришлось его кинжалом подцепить. Две серьги, тоже разных, то есть, это не комплект, а разные артефакты. Что это артефакты, я понял сразу, в очередной раз мой кожаный кулон нагрелся. Что же, не трогаем. По возможности.

Что интересно, кошеля нет, а в поясе даже кармашков нет. Ни монетки, видно, все деньги держал этот маг у подельника.

И ещё, что-то долго Чили нет. Его что, поймали?

Я стараюсь незаметно выглянуть из окна.

Увы, ничего необычного, никто не бегает, не дерётся. Двор трактира живёт своей обычной жизнью.

Ждать пришлось долго и что ещё интересно, за дверью всё так же спокойно. Кого-то там позвали, шаги, и всё опять стихло.

И опять остаётся только ждать.

Маг, что интересно, так до сих пор в чувство и не пришёл. Я ведь ему ещё в рот его же носки засунул, ну чтобы он не смог заклинание произнести, и руки хорошенько стянул к туловищу его же поясом, чтобы он ничего не наплёл.

Откуда знаю, как мага пеленать? А вот тоже из использования полученного умения. Сам удивлён, причём, приятно удивлён. Ведь пригодились, когда-то услышанные знания.

Кстати, пояс – это единственное, что осталось на нём из одежды и амуниции.

В голове бродят нехорошие мысли. А что, если отец Чили, и правда, во всём этом замешан? Но зачем так всё сложно делать? Могли и в бане меня упаковать спокойно, я бы и не пикнул. А тут маг, да ещё менталист. Не, не сходится.

О! Какой-то шум за дверью, и тут же раздался стук в дверь, а следом громкий крик.

– Нов, открывай, это я Чили!!

Ну, наконец-то!

Правда, открывать мне двери было, если честно, страшно, а если сейчас на меня бросятся? Хотя и не открывать тоже не было смысла. Захотят и дверь или окно выломают. Будем надеяться, что это всё-таки мне помощь пришла, а не магу.

Отворяю запор.

Распахивается дверь. На пороге Чили, впереди его отец и какой-то мужик, явно южанин, уж больно одежда у них пёстрая, из разных цветов и эти, как их, о, шаровары, вот!

Я посторонился, пропуская процессию.

Молча закрывают за собой двери и так же замыкают дверь на засов.

Трактирщик потрепал меня по голове, взъерошив волосы.

– Молодец! – единственно, что он сказал, а вот второй взрослый, который южанин, склонился над телом мага.

– Жив! – через некоторое время произнёс он, и так уважительно на меня посмотрел.

… мы сидим за столом. Мы, это я и господин Хасан. Перед нами кувшин с напитком и сладкая фруктовая закуска. Находимся уже в другом, дорогущем номере. Тут даже есть отдельная ванная комната, с ванной, причём такой, как мне представлялась в моих грёзах.

Разговор серьёзный, кстати, этот номер мне в качестве подарка, как выразился господин трактирщик, за небольшое недоразумение.

– … жаль, что ты не хочешь присоединиться к моему каравану. Ведь тебя ничего не держит в этом городе.

Я же только отрицательно машу головой.

Ну, уж нет, добровольно бросаться в клетку к тиграм? Нет уж, увольте, и неправда то, что меня тут ничего не держит. Ещё как держит. И моё убежище в катакомбах. И дедушка Хе, и Жмых со своими ребятами. Да вот теперь и трактирщик, и его сын Чили. Нет уж, какие бы золотые горы мне не сулили, но я добровольно в султанат, где в гаремах держат красивых мальчиков, попадать не хочу. Ни за какие шиши!

– Мы это уже обсуждали, господин, – сидя, я пытаюсь склонить голову в поклоне.

– Это да, – соглашается мой собеседник.

Тут же на столе разложено всё, что я снял с мага, кроме одежды и его сапог.

Я выложил и то, что было у меня в котомке. Ну, кроме денег, естественно. Уж чем-чем, а несколькими серебряными пятаками главу каравана, он же, основной маг у магометян, не удивить.

Что не скажешь о колечке, что я раздобыл у грабителей от нищих. Явно его оно сильно заинтересовало.

А почему разложено, да ещё передо мной? Так трофеи же, хотя…

Мне тут перед уходом, трактирщик шепнул на ушко пару слов, если коротко, то не наглеть, совсем не наглеть!

Не выдержал маг.

– Откуда это у тебя? – берёт он в руки моё колечко.

Пожимаю плечами.

– Нашёл.

А чего он ожидал от меня услышать?!

Явно я угадал.

– Знаешь, что это? – спрашивает он.

Мотаю головой.

– Откуда? Я его даже надевать на пальцы не решился, – потом добавил, – пока.

Хмык, с его стороны, а сам колечко внимательно, как-то по-особенному, рассматривает.

– В тебе нет магии. Совсем. Что уже странно. Или ты скрытый маг большой силы, что даже я не могу в тебе её опознать или, что наиболее вероятно, потомок орков. – Слово «ублюдок» он заменил на более необидное, что ли, – хотя, судя по твоему, вполне человеческому облику, такого не скажешь. Отсутствие магии, полное отсутствие, крайне редко встречается у людей. Но вот пользоваться артефактами, специально разработанными мастерами для неодарённых, такие люди могут. Хотя, тоже крайне редко, всё зависит от внутренних особенностей человека. В древности мастера были намного искуснее, чем сейчас.

– В древности? – удивился я.

Он кивает головой.

– В древности. Твоё кольцо оттуда. Видно, кто-то из старателей его добыл.

– И для чего оно предназначено вы можете определить? – мне реально интересно.

Вот распирает меня любопытство. А чего бы не воспользоваться хорошим отношением ко мне сильного мага.

Гримаса вальяжности на лице моего собеседника, но видно, что рассуждать о древних артефактах, он очень любит.

– Это артефакт третьей эпохи. К сожалению, не рабочий. Да даже, если бы он и был полностью исправен, то никто не смог бы его запустить. И самое удивительное, этот металл, из которого сделано кольцо, невозможно расплавить.

Где-то я уже это слышал. Мой взгляд остановился на непонятном цилиндре, что так меня выручил в стычке с рабовладельцем.

– Как этот? – показываю я на выменянный артефакт.

Мой собеседник, протянув руку, взял в руки цилиндр.

– Интересно! – пауза. А потом, – весьма заурядная вещь, – словно выносит приговор, говорит маг, – ударник. Бесполезен. Были случаи, что его запускали. Защиты в нём нет. Но я сделал вывод, что современные маги, к сожалению, даже самые сильные, не могут по могуществу даже приблизиться к заурядным магам древности. И что тогда считалось артефактами для детей, сейчас даже архимагистрам неподвластны. За редким, я же говорю, редчайшим исключением. Но вот именно этот артефакт вполне по силам запустить даже нашему слабенькому магу. Ну, тут, опять же, особенности человека играют роль. Ударник создаёт магическое поле вокруг артефакта, в сотни раз усиливая удар. Если бы этот артефакт был целым и рабочим, то я бы подумал, что ты как-то смог его активировать, то есть, запустить. Сломать челюсть магу в трёх местах, это надо очень постараться, но ведь у тебя получилось. Или он сам, своим не завершённым заклинанием, себя поранил так неудачно. Но шевалье Нус до сих пор находится в бессознательном состоянии. Так что расспросить его пока нет никакой возможности, а его охранник молчит. Клятва на крови убьёт его, если он что-то скажет против своего хозяина. Так то!

Ага! Значит, ударник. Жаль, что он уже неисправен, хотя я видел свечение. Получается, я его как-то сумел запустить! Эх, вот бы его восстановить, а если…

– Получается, теперь он тоже, как и это кольцо, бесполезен? – задаю я вопрос.

Маг отвечает мне:

– Ну почему же, как раз этот артефакт даже я в состоянии восстановить. Установить новый накопитель, и всё. Пользуйся, если сможешь, конечно, его запустить! – смеётся он и тут же задаёт интересующий его вопрос. – Что ты хочешь за своё кольцо?

Я словно и не услышал вопроса.

– А что в нём? Какие заклинания или плетения вложены? Это-то вы можете видеть?

Улыбка на его лице.

– Обычная вставка, но необычное наполнение и исполнение, – начинает рассказывать об артефакте маг. – Основное, это ускорение. Это такое заклинание, которое с помощью магии, поддерживая силы человека, позволяет ему, не причиняя себе вреда, действовать на пределе своих возможностей. В частности, увеличивает скорость передвижения. Вполне обычный артефакт. Всякий уважающий себя мечник старается прикупить у мастеров реплики таких артефактов. Но, опять же, реплики, да и мастер мастеру рознь. И сил мало и накопитель никудышний. Дорогой артефакт стоит дорого. Очень дорого, империалов так с сотню, а то и больше.

Я от удивления выпучил глаза, невероятно, такие деньжищи!

А маг, наслаждаясь моим изумлением, тем временем продолжал:

– А ты, что думал? Но в твоём колечке, на удивление, есть ещё одно заклинание. Как я могу судить, это атакующее заклинание – кинжальный удар. И подразумевает оно не удар кинжалом, а в переводе на общий, разящий, мгновенный удар. К слову, вложить несколько заклинаний в один артефакт в новейшей истории никому ещё не удавалось. Я изучаю такие артефакты, у меня скопилось уже много подобных раритетов. Хотя, не скрою, артефактов подобной эпохи у меня всего два. Так что повторю вопрос, сколько за него ты хочешь получить? – и видя, что я не осознаю его вопроса, неожиданно предложил, – а давай, я тебе просто взамен дам такой же… – потом поправился, – похожий артефакт, новодел, но хороший новодел, а главное, рабочий. А за второе заклинание, восстановлю Ударник?

Я же, боясь спугнуть удачу, просто угукнул.

Получив от меня согласие, таким образом, маг взял в руки цилиндрик, осмотрел его, потом со стола кольцо подобрал, что я снял с мага. Под моим изумлённым взглядом, выдрал из оправы кольца прозрачный камень, а затем, я не поверил своим глазам, просто впаял его в то место, где раньше был раскрошившийся камень после моего применения.

Пауза. Маг, обхватив обеими ладонями цилиндр, застыл на пару мгновений.

– Готово. В нём я ничего из структуры поменять бы не смог, но вот накопитель заменить, да, легко. – Довольный маг вертит перед глазами цилиндр в руках, перевернув его камнем вверх. – В потенциале, артефакт стал ещё дороже. У тебя тут теперь аширский алмаз стоит, хоть и не огранённый, природный. Запас по манне и силе приличный, я с ходу и десятую часть не смог его заполнить. Да это мне и не под силу полностью, за раз, его зарядить. Да и ни у кого бы не получилось. Если получится у тебя его запустить, то считай это чудом. Хоть и бесполезная для тебя игрушка, но сделка честная. Ну, а теперь ускоритель.

Маг стал копаться у себя в кармашках пояса.

– Охранника, напавшего на вас нашего соотечественника, лишили всех его побрякушек. Среди них – вот, – показывает он мне кольцо. – Как ты видишь, обод кольца с разрезом, то есть, можно сжав или распрямив обод на любой размер пальца подогнать. Очень удобно, но и металл особый, не бойся, сам по себе не ослабится и не разогнётся. Специально так сделано. Как запускать, – усмехнулся он, – я тебе не смогу объяснить, тут так – или умеешь, или нет, другого не дано. Магию не обмануть и лазеек разных, в обход, просто не существует. Условностей нет. Были бы у тебя магические способности, то обучить пользоваться артефактами, можно было бы по общему шаблону, но если есть только способности твоего тела, то тут сугубо всё индивидуально, – разводит он руками в стороны. – Не получится с ним совладать – продашь. Купят, – потом ухмылка на лице, – ну, или убьют, что наиболее вероятно. Кто ж тебе такие деньги платить будет?

Я напрягся. Так и хотелось спросить, а почему столь сильный маг со мной вообще разговаривает, а не отберёт просто все, что ему надо. И ведь на хабар, снятый с мага, прозрачно так намекает.

Раскладывает передо мной мои новые, исправленные, а главное, рабочие артефакты, вот только при маге я прикасаться к ним не хочу. Наслушался я уже от своих пацанов, что делают с детьми, у которых обнаружили магические способности, даже самые маленькие. Нет уж, явно маг что-то замышляет.

Видя, что я не спешу хватать артефакты, настроенные им, маг произнёс:

– Что со снятыми тобой с нашего мага артефактами и оружием делать будем?

Прямой вопрос.

Столь же прямой ответ.

– На ваше усмотрение, господин, – и снова поклон, хоть и сидя.

Вот точно знаю откуда-то, что это нашему общению не помешает, явно как-то моё умение сработало. Этикет?

Хмык, очередной, со стороны мага.

А я, между тем, наслаждаюсь сочными фруктами. Кажется, никогда в своей жизни ничего вкуснее не ел, хотя не факт, далеко не факт. Что-то опять в сознании проясняется.

Ягода клубника, которую я очень когда-то любил. Ух, ты!

– Артефакты для тебя бесполезны, да и не по статусу. Тебе бы то, что ты выменял у меня, сохранить.

Ух ты, а ведь его слова и как угрозу можно расценивать. На заметочку!

А маг продолжал:

– Из оружия, только его кинжал подходит, в виде виры за попытку лишить тебя свободы. Да и его свободу у тебя надо выкупить. Ну, с последним я уже определился, а вот в качестве виры, – смотрит на меня, – может, у тебя самого есть какие-то желания? Что в моих силах тут и сейчас сделать, говори, не стесняйся!

И что отвечать, помня, о чём меня предупреждал отец Чили? Вот так проблема!

Кинжал? Вычурный он очень, весь в каменьях. Явно жутко дорогой. И где я с ним ходить буду? Да меня тут же прибьют и ограбят всем на радость. Да и в охоте на крыс этот кинжал ничем не лучше моего.

А если…

Помолившись про себя, сразу всем богам, произнёс:

– Кинжал мага мне ни к чему. Внимание привлекает.

Кивок со стороны собеседника.

Я приободрился. Маг явно настроен ко мне благосклонно.

– Мне бы какое-нибудь метательное, дистанционное оружие, – я окончательно осмелел и расслабился, – но под мой возраст и под мою руку и силу. Чтобы им можно было пользоваться в стеснённых условиях, например, подземелий.

– Подземелий? – неимоверно удивился маг.

– Желательно, арбалет, – добавил я тихо.

Пауза затягивается. Караванщик обдумывает мою просьбу.

– Арбалет, говоришь? – Как бы раздумывая вслух, говорит маг, потом окидывает взглядом вещи поверженного мной мага, словно прикидывая их общую стоимость.

Переводит взгляд на меня.

«Откажет, пошлёт и откажет, как бы и вовсе всё не отобрал». – Промелькнула в голове мысль. Сердце сжалось в ожидании неприятностей.

– Могу предложить метатель, – принимает решение он, – кто в противниках? – уточняет он.

А чего скрывать?

– Крысы, – отвечаю я честно.

Удивлённо вздымаются брови на его высоком лбу.

– Это не из твоего охотничьего трофея я сегодня за звонкие золотые, последние блюда выкупал в этом трактире? – задаёт он мне закономерный вопрос.

Я молча киваю. А что говорить то?

Удивлённо, как-то по-новому, он на меня смотрит.

– Удивлён! Молодец, далеко пойдёшь, – с улыбкой возносит он мне хвалу.

Потом, видно, окончательно приходит к какому-то решению.

И бормочет чуть слышно себе под нос, но я смог разобрать.

– А ведь интересно может получиться, если выживет, конечно, – и уже вслух мне, – дарю за всё это, метатель. – Видимо осознав, что я не спешу разделять с ним его восторги насчёт озвученного оружия, маг поясняет:

– Магический метатель. Сделан гномами по подобию одного необычного древнего артефакта. Суть в том, что есть в артефакте ствол, и есть приклад и управление. С помощью магии, снаряд, а он очень маленький, но вполне тяжёлый, разгоняется до безумных скоростей. Принцип заклинания ускорения применён в нём. Владетелю артефакта надо только заботиться о снарядах. Ну, ваши кузнецы быстро освоят их производство. Но лучше всего применять стальные шарики или свинец, если стрелять из него по незащищённым бронёй противникам. Редкая штука. Но в мире почему-то не прижилась. Увы, но расстояние устойчивого выстрела, когда снаряд, гарантировано, пробьёт навылет цель, например, ту же крысу, всего шагов десять. Увы, и перезарядка долгая. Быстрее в арбалете болт поменять и тетиву взвести. Зато удобный и лёгкий, что, согласись, немаловажно. Длиной с твою руку, вместе с прикладом. Как и остальные твои артефакты, не требует подзарядки. Конечно, и сам маг может пополнить заряд накопителя, но и встроенное устройство подзарядки впитывает магию нашего мира самостоятельно. Срок полной зарядки – сутки, при полной разрядке накопителя. Зарядки хватает на шесть выстрелов. И ещё, все артефакты настраиваются на владетеля. Посторонний не может никак его использовать. И перенастроить артефакт на другого хозяина не получится, так то!

Я не верю своим ушам. Шагов десять взрослого человека – моих все пятнадцать-двадцать, наверное, и навылет пробить тушу крысы. И это он говорит, что мало? Хочу! ОЧЕНЬ ХОЧУ! И БЕРЕГИТЕСЬ КРЫСЫ!

– Согласен?

Ну и как я должен был ответить?

Я молча киваю.

Дождь! Золотой дождь удачи! Нет, мне это всё снится!

– Ну, коль решили, то тогда – до завтра, – встаёт из-за стола хозяин каравана, собирает артефакты мага, мои же остаются лежать не тронутыми.

– Отдыхай! – усмешка на его лице, – завтра продолжим!

* * *

С утра мне в комнату завтрак приносит не Чили и даже не Клаха, сам трактирщик, собственной персоной пожаловал. Удивлён я был безмерно и это, испугался не на шутку.

Но всё не столь страшно оказалось, господин просто со мной поговорить хотел без посторонних.

Это, та сказочная ночь. Не удержался, исследовав ванную комнату, и с изумлением увидел, что в ванной комнате есть что-то вроде настоящих запирающихся кранов, из которых, если повернуть ручки, текла вода. Чистая вода. Из одного крана – горячая, из другого – холодная. В голове опять что-то щёлкнуло, а ведь знакомые артефакты. Понятно, за что такая стоимость за сутки, пять серебром, это, реально, много.

И вновь принял ванну. Плюхался в горячей воде часа два. Что интересно, рядом, в маленьком помещении, есть и уборная. Но с тем устройством и как пользоваться, мне ещё вечером тётушка показала, когда приходила постель перестелить.

Эту ночь я провёл, как настоящий богач, и понял, я хочу, я хочу для себя такой жизни. И комнату такую с удобной мягкой широкой кроватью, и чтобы каждый вечер мог и ванну с горячей водой принять. Так, для удовольствия, а не только, чтобы грязь и пот с тела смыть.

Завтрак тоже выше всяких похвал, как и вчерашний ужин. Видно, комплексный ужин мне уже был не предназначен.

Нежнейшее мясо с подливой, разбавленное вино и зелень, много зелени.

А вот на завтрак сегодня у нас рыба, но тоже, просто великолепно приготовленная!

Вот за завтраком и произошёл у нас с хозяином заведения интересный разговор.

– … я тебе, конечно, благодарен за сына, – кивает головой трактирщик.

Сидим за столом. Я уже поел, сейчас напиток винный пью, заедая печеньем. Он тоже в этом мне компанию составляет.

– Но пойми и ты, в какое положение ты этих серьёзных людей поставил, – продолжает он. – Если бы в этом деле не был замешан Чили, то за урон магу султаната тебя бы уже казнили.

Я едва не подавился от того, что услышал. Закашлялся, когда разбавленное вино не в то горло потекло.

– Но как же так? – спрашиваю я, закашлявшись. – Ведь я…

Но договорить мне не дали.

– Султанат для нашего королевства, он стратегический союзник. И гибель одного мальца, ни для кого бы препятствием не стала, на другой стороне оставшиеся хорошие отношения с государством сильных магов, а главное, сильнейших в мире артефакторов. Как ты думаешь, пошли бы на такой размен?

Я судорожно сглотнул. Что-то мне совсем страшно стало. Я затравлено заозирался по сторонам.

– Но к чему тогда всё это? – обвожу я руками, показывая на богатый интерьер номера, где я сегодня ночевал.

– Всё потому, что с хозяином каравана я давно знаком, и у нас с ним деловые отношения. А тут попытка похищения моего сына, да ещё в моём же заведении! Они в гостях, им рады, они здесь чувствуют себя в абсолютной безопасности.

Я не понимаю ничего!

– Тогда зачем они решили меня похитить? Ведь то, что в тот момент в моём номере был Чили, это случайность.

– Счастливая для тебя случайность, – улыбается дядюшка Кир, как он просил себя называть, – господин Хасан проникся разыгравшейся трагедией, и спасло то, что он о готовящейся акции похищения со стороны своего мага не был в курсе. Тебя тому уроду местный наш сдал, решив подзаработать. Ему золотой за тебя посулили. Но, думаю, дали бы серебряный, если вообще заплатили бы.

– Но я-то им зачем? – реально не понимал я.

– Мальчики с белой кожей, за которыми никого нет, очень ценятся в султанате. Там всё, не как у людей. Сластолюбцы. И ещё, они подсмотрели, как тебя Клаха мыла в мыльне. Вот и загорелось у них. Чили должен был тебе обед принести в номер и об этом все знали. Они подсыпали тебе в кувшин порошок подчинения. Это такой полуразрешённый наркотик. Но слабенький. Упрощает менталисту воздействие на того, кто его принял вовнутрь. Но кто ж знал, что Чили у тебя задержится! Увидели, что Клаха уже другим чем-то занимается, уточнили у неё, типа, постоялец на месте? Она и брякнула, что уже спит, наверно, после помывки и обеда. Уже в мыльне ты зевал, и спать хотел. Вот они и ломанулись, не дожидаясь ночи. А тут мало того, что ты не спишь, так ещё и не один. И ещё, Чили этому гаду больше понравился. Он уже в сознание пришёл. Его господин Хасан допрашивал.

Я же думаю, а чего это из-за сына трактирщика, драгоценного мага допрашивают?

Так и спросил у Кира.

– Так всё просто! У Хасана давно что-то было на мага, тот себя слишком нагло вёл, вот и воспользовался главный представитель султаната в королевстве шансом поквитаться с заносчивым выскочкой. Теперь в рабском ошейнике бегает. Его судьбу уже на родине решать будут, и поверь, Хасан, всё как надо преподнесёт султану. Шанса остаться на свободе у мага нет никакого. Его охранника уже забрал себе Хасан. Перекинули, почти добровольно, клятву. Так что ты только подвернулся в нужное время, поэтому с тобой он так и обошёлся, но и это ещё не всё.

Я не понимаю, куда клонит трактирщик.

– А что ещё? – испугано спрашиваю я.

Тот только загадочно ухмыляется.

– Поднять руку, тем более, кулак на гражданина Султаната может только благородный и то, в благородном поединке, тем более, на мага. А тут высший гражданин – маг. И не волнует никого, что это кулак ребёнка. Наказание – смерть, и поверь, очень мучительная, магометяне знают толк в пытках.

Я поёжился.

Это что, надо мной опять карающий меч поднимается?

Видя мой испуганный вид, дядюшка Кир только усмехнулся.

– Тебе опять везёт. Если одного наказывать, я про мага, то другого оппонента надо возвеличить. Поехать в султанат ты отказался, а как сделать наказание мага законным?

Я пожал плечами, но уверен, если бы не нашли выход из этой ситуации, то тут бы я уже не сидел.

– А просто. Признать тебя гражданином Султаната. Поздравляю! – смеётся трактирщик, – теперь ты полноправный житель магометян. И придать тебе такой статус вполне по силам Хасану. Что он и сделал вчера, накинув на тебя метку. Да не простую, а высшего гражданина, так что теперь любой житель султаната ниже тебя по положению в обществе, если ты к нему обратишься с просьбой или приказом, обязан будет её выполнить. Вас в правах надо было уровнять, с напавшим на тебя магом.

Ого! Я как-то к такому, точно, не готов!

– И чем мне это может грозить? – уточняю я.

Кир допил вино.

– Да, в принципе, ничем. Если бы ты рискнул и убыл с господином Хасаном к нему на родину то, наверное, выучился бы на какого-нибудь клерка, типа судьи, и жил под патронажем своего господина. Поверь, вынудили бы тебя дать Хасану клятву верности. Совершено свободных в их государстве просто не бывает. Но это не рабство, а вассалитет, – смотрит на меня так хитренько, – а это защита и безбедная сытая жизнь. И поверь, не в гареме у какого-нибудь раджи или эмира. Может, передумаешь? – задаёт он мне провокационный вопрос.

Потом, после паузы, пояснил:

– Меня об этом попросил поговорить с тобой сам Хасан, и ему я отказать не могу. Думай, хотя для меня было бы лучше, естественно, чтобы ты остался тут у нас. Охотников на крыс с каждым годом всё меньше и меньше становится.

М-да, ну равноценная замена, крысы на магометян. Но сытая жизнь и безопасность? Хотя, чувствую, что безопасностью рядом с Хасаном и пахнуть то не будет и близко.

– Я, пожалуй, повременю с отъездом, – и нашим, и вашим отвечаю я.

Не говорю однозначно, что не принимаю предложение представителя Султаната. Но гражданство и статус настоящего гражданина, тем более, высшей касты, это уровень. Чтобы мне тут к такому уровню только приблизиться, надо из кожи вон вылезти в своих потугах и не факт, что мне хоть чего-то удастся добиться.

А вот опытный трактирщик понимает, видно, о чём я могу думать.

– А что ты знаешь о том, как становятся гражданами в нашем королевстве? – уточняет он у меня.

Пожимаю плечами.

– Да ничего, собственно. Как-то раньше о таком я и не задумывался даже.

Печальная улыбка на лице трактирщика.

– А вот и зря! – говорит он мне. – Но так уж и быть, немного тебя просвещу. В нашем королевстве, впрочем, как и в других государствах, право называться гражданином надо заслужить. Именно заслужить, а не купить или получить. Служат все, – вздох, такой печальный, – я ведь тоже лямку тянул, но умным был и способности у меня есть к управлению артефактами. Но не обо мне пока рассказ. Так вот, чтобы получить гражданство надо отслужить в войсках королевства, в частности, в нашем графстве, минимум пять лет. И платят за такое удовольствие не слишком хорошо. Но хоть кормят, одевают, лечат и учат ратному делу. Все, кто хочет считаться гражданином королевства, должен уметь защищать его целостность с оружием в руках. В армию королевства забирают по достижении юношами двадцатилетнего возраста, не годом раньше, ни годом позже. Если ты уклонился в этом возрасте от призыва – всё, ты человек второго сорта. Никогда тебя не выберут главой даже захудалого поселения. Ты – крест, то есть, к земле привязан и в судейских разбирательствах, если случится такое, твоё дело десятое, и ты всегда виноват. Всегда.

Я вытаращил глаза на собеседника. Вот так расклад, хотя мне и думать о таком пока рано.

– Но есть и ещё один вариант получить гражданство, – продолжает разглагольствовать Кир. – Это поступить к наёмникам, но туда берут через сильный, жёсткий отбор, проверяя твои воинские умения, или по знакомству, когда тебя берёт в свой отряд сам капитан, или, как делают люди наподобие меня, обеспечивая гражданство своим детям. Занимаются обеспечением наёмных отрядов. Деньги решают всё.

– А чем наёмники лучше коронных войск? – уточняю я.

– А ничем, разве что служат не пять, а всего три года. Но, в отличие от солдат короны, их суют во все дыры и горячие точки. Везде они за свою видимую свободу исправно платят кровью. Но и насчёт денег у них получше, и это не считая трофеев. – Потом опять переводит на меня такой хитрый взгляд, – подумай, а господин Хасан тебе предлагает, и вовсе полное гражданство, уже в твоём юном возрасте.

Я же про себя думаю, что там говорил мне Чили, что лучше отсидеться и в городе не показываться эту декаду, пока караван из Султаната не уйдёт. Ох, как же он был прав, надо только как-то добраться до своего такого родного и тихого закутка.

Видя, что я никак не реагирую на его агитацию принять гражданство Султаната, трактирщик откланялся, сказав напоследок, что сейчас сам господин Хасан ко мне в гости зайдёт. Что этот номер за мной закреплён до самого ужина, а вот потом я свободен. Я же, в свою очередь, напомнил ему про причитавшиеся мне пирожки и одежду. Щеголять перед взрослыми людьми в хламиде огромной рубахи было не очень удобно.

Повезло, тётушка с моими вещами пришла первой.

С улыбкой смотрела, как я одевался. Заставила одеть проданную мне одежду. Что скажу, одежда очень удобная и приятная на ощупь.

На ногах лёгкие, вычищенные полу-туфли, котомка, в которой сложены все мои деньги и обменянные артефакты, перекинута через плечо. Пробовать ими пользоваться нужно в месте, где меньше взглядов посторонних, или которых и вовсе нет.

Нет, сбегать я пока не собираюсь. Мне тут кое-что ещё обещали, ну и пропускать обещанные обед с ужином я не намерен.

В котомке примостилась и моя старая, постиранная одежда. Клаха, взъерошив мне волосы, убыла по делам, прихватив с собой поднос с грязной посудой.

Я присесть не успел, как раздался стук в дверь.

Не дожидаясь разрешения, в комнату ввалился господин Хасан собственной персоной, причём, в гордом одиночестве.

На лице блуждает у него благодушная довольная улыбочка. Сам одет в непонятную хламиду, накрученную вокруг его крупного тела. Всё пёстрое. Туфли из тонкой кожи и, что ещё необычно, их носки уж очень задраны и слишком острые они. Штаны – шаровары, а на голове что-то вроде тюрбана.

Кланяюсь ему в пояс. Кто он, а кто я!

– Не стоит передо мной так сильно спину гнуть, – строго говорит он мне, – ты теперь по статусу, как и я. Этим ты меня самого унижаешь.

Вот же, то кланяйся, то не кланяйся!

Но и дерзить этому господину я, пожалуй, поостерегусь.

– Я запомнил, господин Хасан, – отвечаю я, опять кланяясь, но уже вполовину прежнего поклона.

Надо же понять, где теперь грань приличия в поклонах при беседах с ним.

О! Явно угодил, как и ответом, так и поклоном. Запомним.

– Я разочарован, что так и не удалось тебя убедить поменять место проживания. Но я тут подумал, что твоё присутствие в Султанате может привести к нежелательным последствиям.

Я удивлённо смотрю на усевшегося в кресло мага.

Знаком он показал, чтобы и я садился в такое же мягкое, огромное для меня, седалище. Но я благоразумно промолчал и подчинился.

– Тебя могут вызвать на дознание, – сказал он, – потому ты остаёшься здесь.

Я облегчённо вздыхаю.

– Увы, но следующий раз я появлюсь в вашем городе не скоро. У меня и на юге очень много дел. Может несколько лет пройти, если не десяток, а то и более. Но причины этого тебе знать не стоит. Просто помни, на тебе метка и любой маг Султаната подтвердит твой статус. При переходе границы нашего государства, это будет выявлено моментально. Так что, если решишься посетить мою родину, помни о своём высоком статусе. Он даёт, как много прав, но ещё больше ответственности и обязанностей. Без покровителя в нашей стране не выжить, так что, если решишься приехать, обязательно сообщи. Адрес тебе даст Кир, я его уже предупредил, а лучше, если он сам о тебе весточку мне кинет по своим торговым каналам.

Киваю, соглашаясь.

– Теперь, что касается того, что я тебе задолжал.

На столе внезапно появился продолговатый предмет. Видя изумление на моём лице, маг пояснил.

– Пространственный перстень. Вот так и происходит появление вещей, спрятанных в нём. Но это не суть, смотри!

Я во все глаза рассматривал интереснейший артефакт. Рядом с изделием, два небольших мешочка из плотной кожи. В похожих мешочках многие жители свои деньги держат. Кошели, вроде как, называются.

Сам артефакт необычной формы. Деревянное ложе, к которому прикреплена стальная трубка, причём, дырочка в этой трубке не больше моего мизинца и то не факт, что я смогу его туда засунуть. Тут я присмотрелся, а трубки то две! Внизу ложа какие-то крючочки имеются, трубки одна над другой установлены. А по самому металлу трубок какие-то завитушки накручены. Трубки со стороны деревянного ложа заканчиваются ещё одним крючком, но большего размера.

– Ну, полюбопытствовал? А теперь слушай внимательно, рассказываю один раз. Итак, это малый метатель. Вот такие снарядики используются в нём. – Маг развязал один из мешочков и себе на ладонь высыпал целую горсть металлических шариков. – В этом мешочке стальные снаряды, в другом – выполненные из свинца. Главное, это один размер. Это мой тебе подарок, в каждом мешочке на сотню выстрелов. Работает всё просто, – он взял в руки артефакт, нажал на верхний крючок, что со стороны ложа, и под мой вскрик преломил артефакт пополам.

Он явно наслаждался моим, написанным на лице, изумлением.

– Вот сюда, – показывает он на дырочки, – вставляешь шарики. И возвращаешь дуло артефакта на место. Всё, артефакт готов к работе. Выстрел последует только после того, как ты нажмёшь на вот эти нижние крючки. Называются они курками. Целиться просто, видишь на носу ствола дула и на задней его части около верхнего крюка, имеются маленькие бугорки. Вот так смотришь, – он приложил артефакт деревянным ложем к своему плечу и почему-то прищурился, прикрыв один глаз. – Всё, дальше действуешь, как при выстреле из арбалета. Я выстрелить не могу, потому что артефакт не привязан. Всё понятно??

Киваю. И правда, просто.

– Забыл вот про эту пимпочку сказать, – показывает он на ложе металлическую блямбу. – Это сделано для того, чтобы ты, зарядив артефакт, не произвёл выстрел, когда этого не хочешь. Самопроизвольный выстрел исключить, – поясняет он. – Как только артефакт настроится на твою ауру, а она, даже у тебя имеется. Всё живое обладает аурой. Так вот, при нажатии на этот, назовём его предохранитель, будет срабатывать защита. Никто, пока не снимет предохранитель, из него выстрелить не сможет. И никто, кроме тебя, это понятно?

Снова молча киваю. А чего говорить, всё и правда, просто. Вставляешь шарики. Снимаешь с предохранителя, целишься, как из арбалета, и нажимаешь на эти крючки. Курки, если быть правильным. Чего сложного?

– А что это за завитушки на этих трубках? – набрался я смелости, чтобы задать мучивший меня, вопрос.

Завитушки! – весело так рассмеялся маг. – Мальчик, это руны, настоящие магические руны. Накопитель спрятан под нижними курками. Да тебе и не надо знать, как этот артефакт устроен. Просто береги его. Специально для тебя, против крыс, выбрал артефакт с двумя параллельными выстрелами. Это новая модель, но всё равно покупают их только в качестве игрушек, для своих жён и детей. По мишеням там пострелять, по птичкам! Не воспринимают метатель, к сожалению, до сих пор, как полноценное оружие, причём, имеющего огромный потенциал. А теперь – привязка, у меня времени не так уж и много.

Привязка оказалась на удивление простая.

Сняли какую-то плёнку, в качестве защиты, с пимпочки предохранителя, мой палец ковырнули кончиком кинжала, пара капель крови.

Что-то вспыхнуло из дырочек, и всё. Привязка прошла.

Маг стал каким-то очень задумчивым. С таким неподдельным сожалением на меня посматривает. Он что, уже жалеет, что мне метатель отдал?

– Ты когда проверялся на наличие магических способностей на настоящем артефакте-определителе стихий? – задал он вопрос строгим голосом. – Да, я не чувствую в тебе магии, но вот этот артефакт не обмануть, у него на тебя реакция, как на полноправного мага!

Мне резко как-то стало плохо, я – маг?! Но ведь точно, какие-то способности есть, мой светляк мне в этом подтверждением.

Маг вытащил какую-то штуковину на цепочке, накинул мне на голову и сказал:

– Не шевелись!

Я застыл, даже забыл, как дышать.

Пара мгновений.

– Ничего не понимаю! – выдыхает маг, и я вслед за ним, но уже более спокойно, – ничего! – повторяет Хасан, как заклинание.

У самого немного обескураженный вид.

Потом, немного подумав, начал рассуждать вслух.

– Эти артефакты на орках мы не проверяли. – Помолчал. – Ты же, – вновь переводит на меня взгляд, – магии в тебе нет, ты не маг, значит, полуорк. – Опять помолчал, рассматривая меня, – получается так! Но почему метатель на тебя так тогда среагировал?! Так, на заметку, проверить метатели на орках. – Делает он какие-то выводы.

То ли будет отстреливать, с помощью этого артефакта, серозелёных тварей или наоборот, привяжет к орку сам артефакт, и уже его заставит стрелять.

Но меня это уже не касается. Маг на меня так с сожалением посматривает, явно раздумывает, а не украсть ли меня, но я ему в Султанате не нужен, пока не нужен, ему ещё со своим противником разбираться и в этой борьбе Хасану, он это сам дал понять, могу помешать. Но для себя он путь для экспериментов для метателей наметил, и не без моей помощи. Будет занят, а значит, и мне с его стороны ничего не угрожает.

Наконец-то я остался один. Сидеть в номере мне, если честно, не хочется, но обещанный обед и ужин, а также ванна с горячей водой, действуют на меня, как тормоз.

До обеда отсыпаюсь, предварительно закрыв двери на все засовы и проверив, как запираются окна. На обед Чили, что странно, не пришёл. Поднос принесла Клаха.

Посидела со мной, мило улыбаясь, смотрела, как я жадно ем. Ну, всё влезает в меня, чтобы ни принесли. После обеда потянуло опять в сон, но я заставил себя разобраться с доставшимися мне артефактами. Что там мне подсунул, вместо моего бесполезного, как оказалось, колечка, я пока так и не проверял. Лежу на широкой кровати, прикрылся пледом, сам в новой с плеча Чили мужской рубашке, вернее, детской. Но размер в размер она мне. И не большая, и не мала. Вот и кручу в руках кольцо, которое досталось, получается, от охранника мага, кому я в нашей стычке челюсть сломал.

Пытаюсь скопировать выражение лица Хасана, когда тот так же моё кольцо рассматривал.

Пыжусь, пыжусь, ну, ничего не получается.

А должно? – сам себя одёргиваю.

Попробовать его запустить!

И где я, спрашивается, бегать буду, чтобы проверить, а сработало ускорение или нет? Но, не слушая голоса разума, осторожно надеваю себе на палец кольцо. Даже глаза зажмурил, прислушиваясь к себе, может, что почувствую?

Ага, как же!

Встал с постели, босиком прошёлся по покрывавшему пол огромному ковру.

Ну-ка, а если воспроизвести па с ножом, которые вспоминал, обучая ножевому бою Кирю?

А там постараюсь, по желанию ускориться, может, получится.

Сдвинул к стенке стол со стульями. Всё, ничего больше не мешает.

Начали!

Воображаемый нож в руках. Стойка. Начинаем движение с приседа, словно от атаки противника ухожу, потом резко выпрямляюсь и приставными шагами ухожу вбок, а сам выкидываю вперёд руку с воображаемым ножом, зажатым в ладони. А вот теперь отпрыгнуть назад, присесть, пропуская удар над головой, и атакуем уже из нижней стойки и быстрее, быстрее двигаемся!

И внезапно я почувствовал на своём пальце с зажатым в ладони «ноже» покалывание, и словно понял, что по желанию, я смогу действовать резче и намного, намного быстрее.

От такого понимания вместо того, чтобы тут же ускориться, резко остановился и застыл посреди комнаты в стойке защиты, когда ноги немного в присяде, а руки как бы скрещены перед грудью и остриё «ножа» смотрит вперёд на воображаемого противника.

И я осознал.

Получилось! Получилось! Я смог почувствовать артефакт, и едва по своему желанию не запустил его.

Руки подрагивали, да и запыхаться я успел, выполняя па танца с ножом. Смотрю на свою ладонь, на безымянном пальце которой, примостилось симпатичное колечко.

Криво усмехаюсь.

Понятно, но носить в открытую, я его ещё, ой как долго не смогу, только в подземелье, только во время охоты.

Перевожу взгляд на раскиданную постель. И так по всему номеру взглядом прошёлся.

Дорогая отделка.

Кресла вычурные, витые стулья и такие же ножки у большого стола. На окнах, а их тут два, тяжёлые шторы. Ну и, ко всему этому великолепию, прекрасный ковёр, на котором я сейчас только что танцевал, и ванная комната с клозетом. А ведь ко всему этому великолепию я очень спокойно, я бы даже сказал, обыденно отношусь. Да удобно, да красиво, но наличие такого, вообще, меня нисколько не удивляет, словно раньше я это видел и очень часто. Для меня вся эта обстановка – обыденность. Ведь из родительского дома, получается, я совсем недавно выбрался. Вот только память, словно пелена.

Взгляд цепляется за вывалившийся из котомки цилиндрик.

А что нам мешает и с уже знакомым артефактом побаловаться? Просто попробовать его запустить.

Стоп, а каким образом я его в прошлый раз запустил?

Злость была, страх распирал и желание приложиться, как можно сильнее, по наглой роже того мага!

Но страх не управляет артефактами.

Стоп. Светляк! Я ведь светляком его вначале бабахнул! Помню, как что-то такое неизведанное из меня к ударнику потекло, прямо по моей руке!

А что это потекло? Сила? Манна, как у магов? Так, вон, и Хасан меня проверял очередной раз, даже какую-то ерунду на шею мне вешал и что? А ничего, я для него полуорк, ублюдок, у которого в теле совсем нет магии, но как-то же я артефакты запускаю? И светляк опять же.

А как я светляк запускаю?

Сам себе задаю вопрос, причём, впервые.

Ответ один у меня. Меня просто научили, правда, получается неправильно.

Я просто хочу его запустить и ЗНАЮ, как это сделать, в любой момент. Знаю.

Беру в руки цилиндрик. Зажимаю правой ладонью, что интересно, как-то даже не заметил, что кольцо с ускорителем не снял.

Ну и что теперь? Тогда была злость и ярость и запускаемый светляк, который вышел из меня, получается, по руке.

Ну, светляком сейчас я точно не буду пользоваться, а вот надо попытаться просто почувствовать ударник. Как там я смог кольцо обнаружить?

Есть, чувствую кольцо и понимаю, только импульс желания и буду двигаться на пределе своих возможностей и при этом не умру, ну, так быстро от истощения и порванных связок на ногах и боли во всём теле от разорванных жил.

Ловлю это пограничное состояние, словно в себя заглядываю.

Раз попытка, два…

Рука контуры поменяла? Нет, просто, словно световой обод вокруг неё образовался в той, где артефакты у меня. Но кольцо с ускорением я так и не активировал, да и цилиндр тоже.

Есть, я вижу его, я чувствую!

Импульс, как желание запуска!

А вот и то свечение у меня вокруг кулака, а теперь, как выключить?

Прикрываю глаза и успокаиваюсь, представляю, как сияние гаснет.

Открываю глаза, смотрю на свою руку.

Обычно выглядит, хоть ладонь и в кулак сжата, ни сияния, ни свечения. Выключил!

Перевожу дух.

А теперь, не напрягаясь, запуск!

Опять я вижу свечение вокруг своего зажатого кулака.

В душе нарастает радость, вот только веселиться будем потом. Пока есть время, и никто не дёргает до самого ужина, надо потренироваться, может, уже сегодня ночью или завтра утром мне оба артефакта понадобятся.

Ведь Хасан передал мне, что оплатил мой номер до завтрашнего утра. Утром проснусь, завтрак уже в общем зале. Пирожки мне отдадут, и всё. Ждут меня с новым охотничьим трофеем.

Ну что же, с такими артефактами можно и поохотиться!

Теперь мой взгляд цепляется за лежащий на столе метатель.

Надеюсь, ты меня не подведёшь.

Глава шестая

– … ты – налево, я – направо и разбегаемся. Мне сказали тебя до рынка довести, я это сделал, а дальше сам.

Я почти бегу за широко шагающим вышибалой, что работает у Кира по вечерам и так, на подхвате, что принести, перенести или вот, как сейчас, меня проводить в качестве охранника. Но в моём случае, просто по пути получилось, ну и распоряжение от трактирщика.

Время ближе к обеду, а я только из таверны выбрался.

Что говорить, приключений масса, впечатлений уйма, штаны сухие, хотя и было очень страшно, как во время стычки, так и потом, когда с магом караванщиком из Султаната разговаривал, тогда, наверное, ещё страшнее было.

Перед ужином ко мне в гости Чили заявился, получив для посещения меня, личное разрешение от отца.

Пострелёнок этот Чили, как я понял, ещё тот, вот только ножа своего, в этом возрасте, у него не было, до встречи со мной. Отец его крутиться заставляет, если что-то хочешь? Суетись, договаривайся, меняйся, ну, а деньги… так, зарабатывай. Не зря же он говорил, что всё здание таверны, а это большущее и высоченное здание, хоть и три этажа всего, так вот, по отвесной стене облазил. Да и я сам был тому свидетелем, как он уверенно, словно по знакомому маршруту шёл, по стене спускался, пускай и всего-то, со второго этажа.

И вот теперь, я у его отца, как наставник малолетний. Живой пример, хочешь чего добиться, то всё сам. Это мне сам Чили поведал, что обо мне его отец говорил. Не скрою, эта похвала была мне очень приятна.

Вместе с ним и поужинали. Он у меня всё пытался выведать, о чём со мной караванщик из Султаната разговаривал, но я всё сворачивал разговор о нашем общем приключении. Так и болтали, вспоминая, как и что происходило за время нашего совместного приключения.

Это сейчас стычка с магом, как какое-то приключение кажется, а ведь реально, были на волосок он от рабства, а я от смерти. Но этот факт мы как-то само собой упускаем, а всё обсасываем и обсуждаем, вспоминая, кто и что подумал в тот или иной момент.

Было весело.

Вечером, когда всех гостей выпроводил, опять заперся в ванной комнате. Как я не уснул в горячей воде, сам не понимаю, долго-долго я блаженствовал, если бы мог, наверное, прямо в воде и провёл всю ночь.

Утром рано вставать не стал, до упора отсыпался, пока Клаха уже не пришла лично будить.

Сборы недолги – сполоснуть помятую от сна рожицу, котомку на плечо и на выход.

В общем зале пусто. Все столы практически пусты. За прилавком, как я понял, старший сын Кира. Такой же мощный, так сказать, помолодевшая копия папаши.

Но вот обслуживал, впрочем, как и завтракал со мной, Чили.

– Я уже беспокоиться начал, – встречает он меня такими словами, даже не поздоровавшись. – Столько время, а тебя всё нет! Уж было подумал, что опять кто тебя попытался своровать.

Отмахиваюсь.

– И тебе привет! – говорю я. – Спится у вас сладко очень. Давно на мягкой постели не отдыхал. Очень давно.

Чили окидывает мою фигурку удивлённым взглядом.

– А чё опять в обносках? – в его голосе звучит обида.

Это он что, так за их старинный костюм печётся? Его мне отдали, причём, за деньги, вместе с туфлями, а я мало того, что свою старую одежду надел, так ещё и босиком опять.

– Ну, во-первых, начнём с того, что не в обносках – одежда не рваная и чистая, стараниями тётушки Клахи, да и жарковато в таком костюме, что мне отдали, летом ходить. Ну и, во-вторых, не забывай, куда я направляюсь в данный момент, а это почти трущобы. Увидят, что на мне одето, вмиг разденут, да ещё и котомку отберут. Ну и, в-третьих, я собираюсь немного испачкаться, и что мне прикажешь, чтобы хорошо постирать этот приличный комплект, опять к вам идти? Увы, горячую воду вряд ли где ещё мне предложат.

Тут голос подал брат из-за стойки.

– Нов, отец, как поешь, просил тебя к нему зайти. Чили знает куда идти, он тебя отведёт. А сейчас хватит болтать без умолку. Кушайте и по делам. Ты – на выход, – это он мне, – а у тебя и на заднем дворе работы полно. На всё вам пять минут!

После такого предупреждения разговаривать и не есть при этом, стало что-то совсем не охота.

На завтрак хозяин заведения тоже не поскупился. Блюда с варёной бараниной, две ноги, соус в плашке, хлеба гора, отдельно в холстину завёрнутый, упакованный плотно пакет.

– Это тебе пирожки. Как отец и обещал. Цени – все мясные, – копия Кира так по-доброму оскалилась, что у меня по спине озноб пробежался. Ну и добряк! Как его с такой рожей, вообще, на улицу выпускают, ведь всех гостей и постояльцев разгонит.

Но вслух ничего не сказал, кивком головы поблагодарил за пирожки, благо, в этот момент рот едой был забит под завязку.

Зайти к хозяину таверны? Да почему нет, после того, как столько хорошего он мне сделал!

Завтрак прикончили быстро.

Куль с упакованными пирожками в котомку!

Больше меня тут ничего не держит, вот только котомка немного того, растолстела слишком, а ведь ещё метатель торчит своей деревянной частью, что не смогла вместиться в котомку. Как эту часть господин Хасан называл? Что-то, вроде пилада. О! Нет – приклада! Вот.

Что касается самого метателя, понимаю, что с таким выпирающим из котомки грузом я далеко по улицам города не пройду. Благо и сам трактирщик это, оказывается, понимал, но я и сам решил постараться себя обезопасить.

Зарядил, как показывал Хасан, метатель и поставил его на предохранитель, чтобы избежать непроизвольного выстрела, как говорил караванщик. Вот то, что я смогу с ходу из него стрелять, в этом я был не уверен. А вот остальные артефакты на руки я надевать не решился. Кольцо на руке паренька в обносках, это вещи не совместимые друг с другом.

У Кира, на первом этаже, среди подсобок, был и собственный кабинет. Сказав Чили позвать к нему вышибалу Керта, предложил мне располагаться на стуле, напротив себя.

Широк в кости Кир, черты лица, словно рубленые, нависшие дуги бровей, кустистые, и цветом, чернотой смоли отдают, губы тонкие, а вот глаза – умные, и как-то с хитринкой на мир смотрят, конечно, если их хозяин не сердится. Под руку сердитому Киру, я бы точно не хотел попадать.

– Закончился твой отпуск, Нов, – смеётся довольный хозяин кабинета, – хоть отдохнул важный господин государства Султаната Вейцын.

Ну не мог он не подколоть, сам ведь понимает, какой из меня гражданин!

Молчу, жду, что дальше скажет. Привык к издёвкам со стороны стражников, ещё когда с караваном беженцев от орков удирали.

– Ладно, проехали, – видя, что его подначки должного эффекта на меня не возымели, серьёзным голосом продолжил разговор. – Человек, что таскал нам крыс, уже декаду не появляется. Он и раньше-то не часто нас баловал результатами своей охоты, а тут и вовсе пропал. Что ушёл к конкурентам, не верю, он не тот человек, да и обязан мне был по гроб жизни, а тут с концами. Никто не видел его с того времени, как он собрался на охоту.

Кир смотрит на меня так тяжело и давит взглядом.

Я жду, что дальше скажет. Он думает, что я прямо брошусь ему на шею с криками, мол, возьмите меня на такую работу? Если да, то он очень сильно ошибается. Это ему мясо нужно, а я ещё даже не решил окончательно, полезу ли я ещё раз на нижний уровень.

Так-то всё равно придётся лезть еще раз. Останки охотника ведь надо поднять наверх и захоронить, а вот охотиться на этих хвостатых монстров – это далеко не факт!

Вот и жду, чем он меня к такой работе завлекать будет.

Замолчал, мнётся, не знает, как к делу подойти?

– Пока в городе караван уважаемого Хасана, за каждую крысу – пятак серебром.

Пренебрежительная ухмылка у меня на лице.

Ого, выругался, понял, что Чили проговорился о том, за сколько они сторговали своё фирменное блюдо из того мяса, что я им отдал. Тут в дверь без стука ввалился Керт, но был тут же в грубой форме выставлен за дверь Киром с наказом ждать у дверей, пока я не выйду из его кабинета и никого к нему не пускать.

Опять в молчанку играем. Я и не собираюсь ему в глаза смотреть, зачем? Я знаю, он меня и так сильнее. Зачем провоцировать?

– Ты ведь понимаешь, что мне нужно мясо, это грёбанное специфическое мясо.

Я неопределённо пожимаю плечами. Я ведь не один охотник в городе. Да я даже и не охотник, так, разок повезло. Вот только уважаемому трактирщику, видно, приспичило сильно, наобещал, и вот теперь и не представляет, где быстро нужное количество, как он там выразился, специфического мяса в Нижнем городе найти. Нет, однозначно, пока я отдыхал в его номерах, в гостинице при трактире, он искал поставщиков, да, видно, тщетно. И будет продолжать искать.

Но кого-то надо искать, а я – вот он, тут сижу, напротив него и ведь сутки почти назад, а может, немного больше, притащил к нему почти целую тушу опасного хищника. А тут и покупатель есть, а вот запродать втридорога не получается. Нечего.

– Твои условия с разовой поставки? – уточняет он.

А вот это уже интересно.

Справедливой цены, что понятно и так, он не даст. Но это, если живыми деньгами просить, а вот если услугами…

– Мне тут господин Хасан, – спасаю я Чили, – посетовал, что за золото покупал последние порции вашего восхитительного фирменного блюда!

Досада на лице трактирщика.

А я, между тем, продолжаю и, как бы, не замечаю его недовольства. Он спросил – я отвечаю.

– Если тридцать золотом за пять порций, то, сколько же вы выручили, продав порций со всей туши? – как бы, между прочим, рассуждаю я.

А что, я же не с претензиями, и хоть говорят, что неприлично считать чужие деньги, но никого же это не останавливает.

У меня купили мясо почти по устроившей меня цене. На тот момент. Но надо и показать, что теперь цена, пускай и разово, будет другая.

– Чего ты хочешь, Нов? Зачем ходить вокруг да около, говори прямо, сколько?

Я усмехнулся и немного поёрзал на стуле удобней устраиваясь, попой на стуле, даже позволил себе облокотиться о спинку стула.

– Сколько я хочу и считаю цену справедливой, вы не дадите никогда, но и за бесценок рисковать жизнью, зная, сколько в реальности стоят мои услуги, я тоже не намерен. – Вступление удалось.

Кир поморщился и выдал, словно заученное, всего одно слово.

– Сколько?!

Что ж, тянуть с ответом не стоит, когда такие люди начинают нервничать, надо быстро реагировать.

– Цена делится на два вида оплаты. Первая – это живые деньги. Мясо без ливера – пятак, – пауза. Кир напрягся, – серебром, – улыбаюсь я.

Подобие улыбки на жёстком лице трактирщика появилась.

Доволен и это видно. Интересно, а как он на остальные мои требования отреагирует.

– И услугами, – интерес в глазах моего собеседника появился и, вместе с ним, немного удивления. – Мне понравился ваш номер, который с клозетом и ванной комнатой, – говорю я.

Понимание проскальзывает во взгляде господина Кира.

– Полный пансион? – на лету схватывает идею трактирщик.

Я киваю.

– Да, на сутки, и завтрак на утро убытия. И, как обычно, комплект ваших великолепных пирожков с мясом с собой. Стирка и ремонт одежды, возможно, что и обуви.

– Как часто? – задаёт он главный для него вопрос.

Я прикинул и так, и этак.

– Раз в пять дней, – отвечаю я твёрдым голосом. Тут давать слабину опасно.

Рискую? Да! Но и выигрыш, в случае успеха, огромен. Для меня, во всяком случае.

А случай-то подвернулся, для заключения сделки, просто прекрасный.

Он смотрит на меня с удивлением.

– А когда ты пришёл уставший, с кульком за спиной, я думал, что ты не способен торговаться, – улыбка змеи, – как я понял, это условия на длительное сотрудничество? Разово городить такие сложности, думаю, смысла нет.

Ага, на договор разводит.

– Это охота. И охота на хищника, мне бы не хотелось перед богами быть нарушителем сделки, заключённой между нами, – говорю я, – но и отказываться от неё я не собираюсь, если вы примите мои условия. А теперь я их уже по пунктам уточню, чтобы не было недоразумений и недоговорённостей между нами.

Кивок с его стороны. Удивляется моей наглости. Я ей и сам, если честно, удивляюсь, но ещё больше я хочу, хоть раз в декаду так отдыхать, как эти сутки, вволю купаться в ванне с горячей водой, есть от пуза и вкусно, причём, нормальную человеческую пищу, и спать в условиях комнаты настоящих богачей на огромной кровати. А зимой не мёрзнуть.

– Раз в пять суток, а на шестые сутки я остаюсь у вас.

Он тут же влез со своими уточнениями.

– Это при условии, что ты пришёл с кульком за спиной, в котором соответствующее свежее мясо.

Что ж, это справедливо.

– Или из своего кармана плачу вам пять серебряных за постой, так?

Он сам озвучивал, за такой номер именно такую сумму. Отступать ему некуда.

– Хорошо, но за поставку мяса ты на побывку прибываешь в любой день, кроме законных выходных. В эти дни у меня все комнаты бывают заняты. Я даже специально цену в такие дни на них поднимаю.

– Годится, – соглашаюсь я, – но по заказу я не работаю.

Гримаса на его лице. А ты что хотел, когда понадобилось – вперёд, на охоту, болеешь ты или не болеешь? А так, есть охотничий трофей – ты при мясе и при наваре, а нет – ждём.

– Что по ливеру? – уточняет он.

Я пожимаю плечами.

– Я ещё не закончил. И до ливера, и до шкур дойдём, – говорю я, а потом продолжаю излагать, как я вижу договор между нами на поставку мяса крыс. – Итак, суть договора. Я обязуюсь, при удачной охоте, свой трофей предоставить к покупке, в первую очередь, – поправился я, – вам. Продаю по ранее оговоренной цене, если, конечно, мне не предложат цену, где получше.

Кир тут же взвился из-за стола.

– Э-э-э! Так не пойдёт!

– Почему? – удивился я, – по-моему, всё честно. Я предупреждаю вас заранее, что на меня, например, вышли покупатели предложили не пятак серебром, а, например, золотой! Если мы договариваемся о цене, не уступающей новому предложению, я продаю добычу вам – нет, тогда меняю покупателя.

Кир с укором смотрит на меня.

– Мальчик, так дела не делаются!

И ведь терпит, но этот ход я обдумал заранее.

Типа, делаю вид, что думаю, выдерживаю паузу, а потом:

– Хорошо, тогда определимся так, что, если я добуду на охоте, в декаду, больше одной крысы, то вторую могу свободно продать либо вам, либо найти другого покупателя.

Трактирщик от бессилия даже зубы сжал, понимает, что сделать то он мне ничего не может, чтобы заставить работать только на него одного.

Прибить, конечно, свободно может, да кто ж ему тогда крыс таскать будет?

Но опытный.

– Не в декаду, а как и с постоем, в пять дней. Если в этот отрезок времени ты добудешь вторую голову, то я, так уж и быть, соглашусь рассмотреть вопрос поднятия цены на неё, ведь отдыхать ты не будешь?

Ах, ты ж га-а-ад! Своё он всё равно отобьёт. Ну, это мы ещё посмотрим! Может, удастся, как сейчас, разово и пристроить добычу за тот же золотой.

– На моё усмотрение, – отвечаю я, – или так, или так.

Мне главное, получить право иметь возможность при острой надобности продавать мясо крыс под тот же заказ. Главное, чтобы деньги платили.

– Что по шкурам? – задаёт вопрос трактирщик.

– Не продаются, – категорично отвечаю я.

– Ливер? – уточняет он.

– Пока, – выделяю я слово, – пока по пятаку, но за весь комплект. Могу и кровь поставлять, если подходящую ёмкость дадите.

Кивает.

– Будет тебе ёмкость. И кровь в комплект к ливеру, за пятак серебром согласен брать.

– А вот теперь, что касается такого вопроса. Вы просите выполнить заказ срочно, – я смотрю твёрдо в живые глаза трактирщика. Хищник он, настоящий хищник, когда вопрос денег касается. Опасный тип, но нужный.

– Ну, давай, удиви меня, – улыбается он.

Вот только, чего у него такая улыбка-то напряжённая?

А ведь удивлю.

– Очень, очень срочно! За это пансион и цена на мясо достигает суммы золотого!

А вот так. Удивил?

Похоже, что да.

Вот только деваться-то ему некуда, похоже, сам проговорился, что бывший поставщик куда-то с концами пропал и, помня, что представляют из себя крысы, даже могу представить, куда он делся!

Но помнит, гад, о полученных за последние порции мяса, золотых. Кучи золотых.

– Согласен!

А вот этого я не ожидал! Ведь теперь, реально, придётся своей шкурой рисковать. Отговориться тем, что охота не задалась, уже не получится.

Вот же, сам себя перехитрил, во, как лыбится, гад.

Сделал меня, обидно до слёз.

Придётся рисковать жизнью. И так простая жизнь беспризорника и без этой охоты полна опасностей, но денег за эту опасность никто не платит. А тут за риск не менее золотого получить можно.

– Но есть ещё одно условие, – вздыхая, говорю я.

– Что опять не так? – ухмыляется трактирщик.

Я же улыбаюсь ему, стараясь скопировать его фирменную улыбочку душегуба.

Явно, на детской рожице это весьма скверно и смешно выглядит, так что прекратим кривляться, ни к чему это.

– Для всех, я продаю вам мясо за ту сумму, которую вы во всеуслышание огласили при нашем первом с вами торге, – припечатал я, – один серебряный за всё, и не медяком больше, и на него я у вас и отдыхаю сутки. Вы меня просто жалеете, кормите и даёте отдохнуть в человеческих условиях. И никто о нашей с вами договорённости, кроме вас, знать не должен.

Уважительный взгляд на меня.

– Хитро! – качает головой.

Но моя просьба, по большому счёту, ему ничего не стоит. Да и для него лучше со мной, как поставщиком мяса, меньше проблем.

– Это все твои требования? – уточняет он.

Смотрю ему в глаза.

Х-м, да он веселится! Не верит, что мне удастся ещё раз к нему сюда крысятину принести. Но сейчас золотой на кону и ещё один день жизни за чужой счёт в человеческих условиях. Осталось добыть крысу.

Что ж, попробуем удивить.

Кир ждёт ответа на свой вопрос. Думаем, вспоминаем, что мы ему уже наговорили, ничего ли не забыли?

Вещи! Я же сейчас за те же деньги вещи купил у трактирщика.

Я золотой получу, если удачно всё сложится, а если нет, зачем тогда мне они? А так, куплю.

Но, думаю, лишним не будет, и денег лишних не бывает. Я это уже успел усвоить. Я продолжаю расти.

– Про одежду, добротную, пускай и старую, – всё-таки напоминаю я.

Ухмылка на его чёрством лице.

Тоже ведь, гад, об этом же подумал.

– По возможности, – отвечает он, – порванное рваньё я же тебе предлагать не буду, но новыми рубахами я тебя обеспечу. Они стоят недорого, а вы с Чили почти одинаковой комплектности. Решили? Всё?

Киваю согласно.

– Тогда, подобьём бабки, малой, – уверенным голосом говорит он. – По обычной схеме – ты принёс мясо, не напрягаясь на мои желания ускорить этот процесс, – я киваю, понял, чего этим так завуалировано он хотел сказать, хотя можно было и попроще. – Я за разделанную тушу, – пауза, потом он понимает, что мы комплектность туши то не оговаривали, только про ливер зацепили. – Ладно, – машет он рукой, – в прежней, – и уточняет, – как при первой покупке комплектность была. – Делает он мне одолжение. – Я оплачиваю тебе на руки за это пять серебряных, – опять киваю, – и ты в этот же день на сутки остаёшься у меня в одном из лучших номеров на полный пансион, как было после первой сделки.

Опять киваю.

Его слова, подтверждающие слова по этому пункту договора, мне просто бальзамом на душу.

А он между тем продолжает.

– Ливер ты представляешь к покупке в полном составе, включая кровь.

– После того, как вы мне нормальную, подходящую для этого ёмкость дадите, – напоминаю ему я.

– Я помню, – кривится он. И продолжает, – шкура к продаже не поставляется.

Снова кивок с моей стороны.

– Если в течение пяти дней ты ещё раз удачно совершишь охоту, то распоряжаешься своей добычей, как тебе заблагорассудится, но вначале должен предложить купить у тебя добычу мне. Ценник тоже устанавливаешь ты. Так?

– Угу, – вздыхаю.

Сейчас самое неприятное озвучат, где я сам себя перехитрил.

– Теперь – главное, – лыбится, гад, – если я готов оплатить срочную поставку, а это один золотом, ты представляешь к покупке мне полную, можно не разделанную тушу.

Во, гад! Но придётся соглашаться, цена уж больно большая и хорошая за тушу.

– Целую тушу я в одиночку не донесу. В разделанном виде. Включая, отдельно, и шкуру.

Что же, мне по комплектности сделали уступку, будем соответствовать!

И тут я добавляю.

– Договор касается только одного вида объекта охоты. Серых, обычных крыс.

В кабинете гробовая тишина.

Через какое-то время трактирщик оттаял.

– Подтверждаю. Но на всякий случай, если добудешь крысу другой расцветки…

Я прерываю его.

– Если я с ней когда-нибудь, не дай боги, столкнусь, то мы с вами больше никогда не увидимся! Не стоит провоцировать богов.

Помню, моряки очень суеверными были, на всё у них приметы – то не так не сделай, то не скажи, туда не смотри, но в нашем случае, лучше перестраховаться.

– Пусть так, – соглашается он.

На том и порешили. Обещался в течение ближайших трёх дней выйти на охоту. Почему не раньше? Так, не готов. Сумки подходящей нет, в чём добычу нести, шкуросъёмного ножа тоже. Да и разведку провести надо. Но сроки Кира устроили. Караван в городе ещё декаду простоит.

Так что, трактирщик и я вместе с ним, должны успеть озолотиться.

Кир озадачил Керта отнести куда-то какой-то заказ, я в суть не вдавался, оно мне не надо, а вот что по дороге на рынок он меня проводит, это было отличное известие.

И вот теперь подходим к базару, вернее, он доходит до него, а я добегаю. А ведь пригодилась охрана. Только от таверны отошли, как шайка пацанов крутиться вокруг нас стала. Ну, Керт их и шуганул от меня.

И вот теперь всё, я остаюсь без прикрытия. Ну, на территории базара цепляться прилюдно не рискнут, да где-то и мои ребята должны быть, отобьюсь, если, конечно, все скопом не навалятся. Уж больно котомка моя выпирает сложенными в них вещами. И в этот раз там у меня много чего ценного и дорогого по стоимости сложено, как, впрочем, и самих денег.

На самом рынке расстались, я прямиком рванул к хижине дедушки Хе, он же Керим.

Фу-х, добрался и, что удивительно, без происшествий. Может, подумали, что я траву свою травнице несу, а на кого она работает, так об этом весь рынок в курсе.

Дедушка Керим сидит на своём обычном месте, на небольшом стульчике за маленьким столиком и что-то из кожи ваяет. Не присматривался, то ли туфли шьёт, то ли сапоги.

– Моё почтение, уважаемый дедушка Керим.

Обращаю на себя внимание, и кланяемся, кланяемся.

Поворот головы, улыбка на старом, испещрённом морщинами лице. Глаза в добрую щёлочку превратились. Улыбка рта полного зубов и это в его то возрасте? Однако!

– Ты тут какими судьбами и здравствуй, конечно, Нов! Проходи. – Потом кивок на мою котомку.

– Опять ко мне с подарками? – уточняет он.

Опять кланяюсь, стоя перед ним почти вплотную.

– Пока без подарков, но вот получить от вас совет по некоторым вопросам я бы не отказался.

Честно открыто смотрю в его глаза.

– Ага, опять во что-то вляпался! – поднимается он со стульчика. Убирает на стол инструменты, которые всё это время держал в своих руках.

Я же подхватываюсь.

– Я хоть и без подарков, но чем вас угостить у меня есть.

Улыбка на его лице и вопросительно изогнутая бровь. Я тоже хочу так научиться управлять мимикой своего лица. Одно движение брови и ты уже понимаешь, о чём хотят тебя спросить. Талант!

– И что на этот раз? Жаль, конечно, но, думаю, что не мясо крысы? – ухмыляется старый убийца.

Возвращаю ему улыбку, не знаю, как объяснить, но рядом с этим человеком я чувствую себя в полной безопасности, мне легко и спокойно на душе.

– Пирожки от Кира! – изумление на лице дедушки, – и тоже с мясом, пускай и не из крысы, – добиваю я его.

– Удивил, так удивил! Не откажусь. Пойдём, чай по-особому заварю, настаивается он, правда, долго, но мы не спешим, нам ведь ещё и поговорить надо.

Я киваю ему.

Пару часов спустя.

– … знакомая вещица! – дедушка Керим в своих руках вертит мой метатель, – только снаряжение странное. Как таким бойком, – подкидывает в своей лапище маленький свинцовый шарик, – хоть кого-то ранить можно? У меня есть что-то подобное, но артефакт у меня однозарядный и заряжается маленькими дротиками, причём, со стороны дула, а у тебя, получается, с казны снаряжение артефакта идёт! Хитро.

– А ваш артефакт? – не удерживаюсь я от вопроса, любопытно же!

Мы сидим на маленькой кухоньке, под великолепный чайный напиток, приготовленный великим мастером, добиваем остатки пирожков. Дедушка от угощения не отказался, стесняться он, как я понял, не привык, и я у него такому же подходу в жизни учусь. Так что, пирожков нам осталось доесть, под одну кружку чая, на каждого.

– У моего принцип действия такой же – ускорители, устойчивый пробивной эффект двадцать шагов, но это по незащищённой цели. В бронированного воина можно и вовсе не стрелять – латы, во всяком случае, и с пяти метров не пробьёт. Тут только в незащищённые участки тела стрелять, если такие, конечно, есть. Но что удобный артефакт, это факт, и работает тихо, без побочных звуковых эффектов. Но у меня то в снарядах дротики, а у тебя, непонятные шарики.

Потом смотрит на меня так внимательно.

– Пробовал уже? – уточняет он у меня.

Мотаю головой в отрицательно жесте.

– Не рискнул в гостях, а вдруг, что не так?! – отвечаю я ему.

– Угу, – кивает, соглашаясь со мной, старик. Усмешка на его лице, – а насчёт гражданства Султаната, что я могу сказать…

Честно, даже не ожидал, как, того не желая, сам всё выложил, что произошло со мной за последние сутки. Только про кольцо ничего не сказал и ударник, а также не раскрыл всех наших договорённостей с дядюшкой Киром. А так всё, как на духу, про мага сказал, что что-то у него с его заклинанием не так пошло, вот и жахнуло, походу, сломав ему самому челюсть в трёх местах, а я тут совсем не причём. Но, видно, опытный старик, умеет понимать суть, что находится между словами, но спасибо ему, настаивать на том, чтобы я ему говорил правду, не стал.

– С одной стороны, тебе повезло, с другой… ты ж не местным будешь, тебе в карьерном росте на любом поприще больших высот никогда не достичь, и если это будет кому выгодно даже сиюминутно, то тобой пожертвуют. Подковёрные игрища при султане в почёте. Убьют! Так что, моё мнение, и заметь, даже не совет, потому что советы я не привык раздавать, их обычно просят, чтобы им не следовать, но зато, чтобы было, кого обвинить, если что в жизни пойдёт не так. Потому и говорю, я высказываю только своё мнение и то только тогда, когда меня об этом просят. Ты же просишь меня об этом? – уточняет он.

Киваю головой.

Улыбка у него на лице, очередной пирожок прекращает своё существование в крепких зубах старика.

– Тебе жизнь надо устраивать, хоть где, но только не в южных странах, где правят иноверцы. То есть, магометяне. Ты для них никогда своим не станешь. Никогда. Чужак, и этим всё сказано, но, как вариант, на время спрятаться от серьёзных проблем, если они тут у тебя возникнут, то это вариант, но только на время, и очень постараться не связывать себя оммажем с каким-то шейхом или что-то типа того. В магии крови они очень сильны. Уже не отвертишься. Так то!

Что интересно, он так и не попросил показать ему, смогу ли я запустить свой метатель или нет. Уважаю, уверен, что ему очень любопытен этот момент, но сдержался! Не каждый так сможет. Потому и хочется ему всё рассказать о себе, обо всём поделиться.

Хорошо посидели, но мне ещё в кузню успеть надо, узнать, что там, насчёт ножей, как дела продвигаются в их изготовлении у мастера? Ну и попробовать сделать новый, необычный заказ.

Прощаемся.

– Я тебе тут, как и обещал, сбрую для навеса сделал, с поясом и кармашками, – говорит старик, – и показывает мне связку непонятных ремней. – Скидывай рубаху, нечего светить этой боевой амуницией. Что необходимо иметь под рукой, кидай сразу в кармашки. Приспичит – сможешь быстро достать! И подштанники укороченные сделал. С кожей повезло, обрезки образовались, после выполнения одного заказа, причём, кожа необычная и очень приличная. Штаны на завязках, и так, с запасом в размере сделал. Как я понял, в обновках ты не собираешься в ближайшем времени по городу шастать? – понимает меня Керим.

– Нет, зачем неудачников всяких раздражать, когда противостояния можно просто избежать? – по-взрослому здраво рассуждаю я.

Устал я уже находиться в постоянном напряжённом состоянии. Ведь реально расслабиться я могу только у себя в подземелье. Даже у старика, хоть и спокойно, но как подумаешь, что с рынка надо ещё как-то выбраться без приключений и быстро добежать до своего убежища, чтобы никто не зацепил, особенно из старшаков, то дурно становится. Устал всего бояться.

Скидываю рубаху, Керим крепит у меня на торсе своё произведение.

– Боевая сбруя юного воина. Обычно, на этих ремнях мы столько железа вешали, что плечи обрывались. Удобная вещь, проверенная поколениями воинов моего народа. Пользуйся и не благодари.

Пока Керим ходил за моими полуштанишками, я перекинул в боковые кармашки на поясе с правой стороны ударник, а в левом теперь у меня кольцо ускорителя. В маленьком кармашке, разделённом на несколько отделов, четыре кругляшка положил – два стальных и два свинцовых. Так, на всякий случай, вдруг понадобится быстро перезарядиться, а счёт на мгновения будет идти, и от них жизнь моя зависеть будет. Ножа у меня нет, цеплять к поясу нечего, а потому всё, я готов.

Керим напоследок удивил.

– Глянул я тут, – смеётся он, – тебе длины рук вполне хватит, чтобы свой метатель за спиной носить. У меня подобная подвеска для своего метателя есть. А твой, более миниатюрный, что ли. Я тебе чехол на него сваяю, с тебя, в качестве ответного хода, пару ног крысы, если решишься. Хотя, понимаю, что ты и так решишься, если получится у тебя привязать к себе артефакт, от попытки охоты тебе не удержаться, характер у тебя не тот, чтобы на попе ровно сидеть. Ну, удачи тебе во всём, и береги себя. Жду с победой!

На том и расстались.

Прижал рукой к боку похудевшую в объёме котомку, всё-таки пакет с пирожками мы уничтожили, и двинул в сторону рядов оружейников.

Мне ещё к старому знакомцу, дело есть, и насчёт ножей у него уточнить, не забыть.

Эпилог

– … А ведь парень может и рискнуть!

Вечер. В знакомом деревянном теремке на центральном базаре города, что у самой крепостной стены, сидели двое.

В доме был наш знакомый дедушка Керим и второй, сухенький, но ещё крепкий пожилой мужчина. Второй, в отличие от хозяина дома, был одет основательно. Даже плащ был накинут на его узкие, словно не мужские плечи, кожаный охотничий костюм подчёркивал его субтильную фигуру, высушенную, словно корявый жёсткий корень столетнего дуба, и голос у него был под стать его внешнему виду.

– И чем он тебя, этот пацан, смог так заинтересовать, Хе?

Бывший убийца вперил свой взгляд с лицо старого друга.

– Вот заинтересовал. Вначале, что обратился ко мне – дяденька. Представляешь, ко мне! Вот же, выискался, племянничек!

Потом, за мои услуги серебром расплатился. Беспризорник, это видно. Но умеет считать, а главное, писать. Но сам посуди, малец, по сути, без роду, без племени и у него такие деньги. И насчёт племени и рода, ведёт себя, как благородный в пятом поколении. Ты ведь знаешь, у меня на этих тварей нюх. Я тут потом уже справки навёл, где живёт – непонятно, но явно в катакомбах. И ведь как-то выживает. Нору его вычислять смысла нет. Вся крепость ходами изъедена, тысячи нор, куда взрослый и не сунется, а вот мальцу спрятаться самое то. К травнице устроился поставщиком сена, собирает его где-то! Где? За стену выходить для пацана опасно, а он часто целыми охапками гербарии на продажу приносит и ведь цены знает. Его тут хотели мои бывшие соратники поприжать, чтобы работал на них бесплатно, но я не дал – парень скроется, забьётся в нору, и привет. А травы нам нужны. Его, говорят, старая карга готовила.

– Куда она запропастилась-то? – уточнил у него собеседник.

Под разговор, отлично идёт, в виде смазки, дорогущее красное вино с южных отрогов ущелий эмирата Янь. Не всем по карману такой напиток, даже из состава многочисленных дворян. У многих родословная богатая, чего не скажешь об их кошельках.

– Никто не знает. Дом продала, дела завершила, долги стрясла и убыла чему-то очень довольная, в заоблачные дали. Но, на последок, парня нашей травнице, что на гильдию работает, отдала. Но не в кабалу, просто гербарии для нее собирает и очень продуктивно, и удачно. Сказали, что другого такого у нас в городе нет. Никто серьёзно заниматься этой работой не хочет. И знания у парня есть.

– Откуда? – изумился человек в чёрном.

Хе пожимает, недоумённо, плечами.

– Говорят, что старая карга ему книги давала.

– И что? – смеется гость. – Прочитать один раз текст, это не говорит о том, что можно всё усвоить, а тут каждую травку надо знать, где, когда и в какое время суток её срывать надо. А ты говоришь, книги давала!

Хе качает головой, соглашаясь.

– Вот и я говорю, странно это очень, а тут крыса. Свежая. Потом – одежда. Явно погибший парень из благородных был, охотой промышлял. Денег так зарабатывал.

– И кто это у нас мог быть?

– Стим Ват! Его сапоги. Я их опознал, – отвечает Хе.

– Но, по слухам, он искал пропавшие отряды магов. Легенды ведь гласят…

– Я помню легенды, Аксель, ты лучше подумай, сколько лет прошло с того момента, как он пропал? А ведь его искали, очень хорошо искали! – Хе смотрит на собеседника весьма выразительно и значимо.

– Что он крыс ловил, я и не слышал никогда, хотя, да, лет пятнадцать прошло с тех пор. И мы тогда были помоложе. Вот это память у тебя, сапоги запомнить! – смеётся Аксель. – Ты ж тогда ещё в сапожники не заделался!

– Как и ты в алхимики! – парировал Хе. – Но вернёмся к пацану, хотя и интересно, нашёл что-нибудь Стим в своих поисках в катакомбах или нет.

– Так расспроси мальца, да с пристрастием, – смеётся алхимик, – впервой что ли?

– Да вот, меня что-то останавливает, – кривит и без того морщинистое лицо Хе, – он полон сюрпризов. Представляешь, самому Хасану услугу удружил. Помнишь их мага?

– Нуса, что ли? Редкий ублюдок, такого вряд ли когда забудешь. – Аксель, всем телом передёрнулся, что-то вспоминая, не очень для него приятное.

– Вот он ему челюсть сломал.

– Кто? Хасан?

– Не-а! – смеётся Хе. – Ты не поверишь – пацан! Как?! Не колется он, да я и не расспрашивал сильно. Подозреваю, что к нему попал, перед этим, в руки артефакт, как там его называют, ударник, вот увидел у него мельком, когда он свои ценные пожитки в подаренный мной пояс с подвесом по карманам рассовывал и, главное, как-то он его смог запустить.

– Это, получается? – вскинулся алхимик.

– Ничего из этого не получается. Парень уже выходил за ворота крепости, а про установленные там артефакты не мне тебе рассказывать.

– Ну, коль ещё на свободе, то пуст, – кивает чёрный.

– Абсолютно, – подтверждает выводы друга Хе, – но главное, это, возможно, его врождённое умение обращаться с артефактами.

– С чего ты решил? – не понял Аксель.

Усмешка на лице сапожника.

– Хитрый Хасан ему метатель подарил. За что, так я и не понял, но скажу так, штучка не из дешёвых, хотя, по сути, и игрушка. Но очень дорогая игрушка. Значит, тоже парня подозревает, что тот умеет обращаться с артефактами.

Собеседник вальяжно отмахивается рукой от друга.

– Если бы Хасан только помыслил об этом, пацан уже с ошейником на шее щеголял бы. Так то!

Кивает, соглашаясь с другом, Хе.

– Всё так, если бы не одно «но», – победно смотрит на собеседника, – он, перед этим, сам ему метку высшего гражданина Султаната навесил.

Могильная тишина в доме.

– Он с ума сошёл? – изумляется алхимик.

– Вот и я о том же, но мне тут сорока на хвосте принесла одну новость, нас, в принципе, не касающуюся.

– И? – вопросительно посмотрел на друга чёрный.

– Твой любимый ублюдок Нус обзавёлся одним украшением у себя на шее, причём, не по своей воле.

Аксель поражённо смотрит на Хе.

– Маг и в ошейнике? – спрашивает Аксель и лупает глазками так удивлённо и неверяще.

– Это чего они там не поделили между собой? Пацана? – прошептал алхимик.

Хе вздыхает.

– Понятия не имею, но сам факт наличия ошейника раба на шее, по сути, второго человека в караване, наводит на мысли. Или это результат подковёрной борьбы в действии, или что-то, и правда, связано с пацаном, что вряд ли.

Помолчали.

– Так расспроси по-серьёзному, – предлагает человек в чёрном.

И вновь пауза.

– Понимаешь, – вздыхает тяжело Хе, – ты же меня знаешь, я не сентиментален и слёзы над цветочками лить не умею, и разложить правильно тело мальчишки для меня вообще не проблема. Но чуйка моя просто криком кричит – «не тронь пацана, он нам о себе всё сам расскажет». Пускай не сейчас, а чуть позже, и ещё, он как-то связан с нами.

– С нами? – не понимает, куда клонит его друг.

– И со мной, и с тобой, причём, с тобой ещё плотнее. Ты знаешь, на меня иногда накатывает, и вот сейчас, как раз, тот случай. Ты – перегоревший маг, мечтаешь купить свой майорат или, если повезёт, и денег хватит, то и баронство, но как этого добиться, не знаешь. А я вот, в своих видениях, вижу тебя бароном и рядом с тобой фигура пацана.

Аксель даже про вино забыл, уставился изумлёнными глазами на друга.

– И теперь ты всё ещё хочешь, чтобы я его расспросил так, как я это умею? – задал сокровенный вопрос Хе.

Аксель прочистил горло, что-то оно резко у него запершило.

– Ты ещё ни разу не ошибался в своих видениях, – осипшим голосом прохрипел он. – Не-не-не, теперь даже не думай!

– Вот и я о том же!

Помолчали.

– А конкретика в видении была? – спросил робким голосом бывший маг.

Хе, покачал головой.

– Не особо, но вот щит твой баронский с гербом, я хорошо смог рассмотреть.

– И что там было? – не скрывая своего любопытства, тихим голосом спросил бывший маг.

– Магический удар ледяной молнии, во всей красе, – так же шёпотом ответил Хе, – и что-то мне говорит, что из вас двоих, не ты эту молнию запускаешь!

Оглавление

Пролог

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвёртая

Глава пятая

Глава шестая

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg