«Маг поневоле»

Маг поневоле

  Хорошо, попав в другой мир, стать магом. Тут тебе и могущество, и власть, и куча роялей разбросанных по кустам, да и верные друзья, что спину при случае прикроют, в комплекте обычно прилагаются. Живи себе и радуйся, нагибая мир левой пяткой, попутно покоряя очередную красотку. Вот только мир этот, какой-то неправильный. Магия здесь слаба и неповоротлива, рояли ещё не изобрели, а сами маги занимают в местном социуме место где-то между крепостными и бесправными рабами. И как тут быть, если попав в тело юноши - будущего мага, ты настолько не помнишь ничего о своём прошлом, что даже в существовании того, родного мира начинаешь всё больше сомневаться? А вокруг лишь смерть, предательство и странное пророчество, вокруг которого затевают свои игры сильные мира сего. И ты лишь пешка в этой игре. Пешка, которой жертвуют все подряд. Стоящий возле окна юноша в длинном тёмно-синем плаще, небрежно наброшенном на плечи, нехотя кивнул, продолжая всматриваться в лежащий у его ног город. С такой высоты он казался каким-то ненастоящим, игрушечным, словно макет на столе архитектора. Но был от этого не менее прекрасен. Разбегаясь десятками белокаменных лестниц от подножья горы, на которой стояла башня и, утопая в зелени бесчисленных садов и тенистых аллей, он весело спускался вниз, в объятья ласкового срединного моря. Город его мечты. Город, построенный им. Город, которого больше нет... Тяжело вздохнув, юноша подался вперёд и, ухватившись руками за оконный проём, вгляделся в гигантскую площадь, тесно прильнувшую к самому основанию башни. Площадь, до отказу заполненную людьми. Отсюда, сверху, они были не больше муравьёв. Юноша даже не мог их, как следует, рассмотреть, видя перед собой лишь множество жирных точек, замерших на одном месте. Но он не сомневался, что взгляды всех собравшихся были обращены на башню.

  - Почему они не ушли, Жонас?

  Юноша, резко отвернулся от окна, словно отгораживаясь от увиденного. Его красивое, ещё не утратившее до конца детские черты, лицо, было на удивление спокойно. Вот только небесно-голубые глаза, в глубине которых плескались искорки боли, выдавали.

   - Им некуда идти, учитель. - Старец в белом балахоне, расшитом золотыми узорами, пожевал губами, тщательно подбирая слова. - Они всё ещё надеются.