«Ведьма и её рыцарь»

Еще я вспомню когда-нибудь

Далекое это утро лесное:

Ведь был и другой предо мною путь,

Но я решил направо свернуть -

И это решило все остальное.

Комната оказалась именно такой, какой Марк её и представлял: тёмной и угрюмой. Чёрные, заляпанные чем-то (и совсем не хочется думать - чем именно) занавески, разодранный чуть ли не в клочья ковёр на полу, валяющиеся в беспорядке книги...

-Эй, маг, не стой на пороге, - буркнул кто-то позади и Марка практически впихнули в комнату. Следом степенно (как и всегда) прошествовали два светлых воина и три заклинателя. Марк отскочил в сторону, мечтая исчезнуть или, по крайней мере, спрятаться в уголке (тоже как всегда).

Будь здесь Рессан, эта пятёрка бы так не важничала...

-Хм? Удрал? - удивился один из воинов, осматривая комнату.

-Святейший говорил, он должен быть здесь, - нехотя произнёс в ответ кто-то из заклинателей. - Значит, он и есть где-то здесь.

-Где интересно? - фыркнул второй воин. И тут же повернулся к сжавшемуся Марку. - Эй, маг, вы разве своих не чувствуете? Где он?

Марку очень хотелось буркнуть в ответ что-то вроде "с каких это пор он мой" или "нет, не чувствуем", но размеры воина впечатляли... опять же Марк никогда не умел ладить с оружием.

-Да что он почувствует! - пренебрежительно фыркнул один из заклинателей. - Он нас-то не всегда ощущает! Не понимаю, зачем святейший вообще посылает его с нами...

Вот это терпеть было уже совершенно ни к чему. Марк глубоко вдохнул перед ответом... и заметил, как совсем рядом на полу что-то блеснуло.

-Видишь, - усмехнулся воин, отворачиваясь от волшебника. - Он даже не отрицает, - и шагнул аккурат на заинтересовавшее Марка место.

Юноша предостерегающе вскрикнул, но, конечно, опоздал.

Ярко полыхнула серебристым пентаграмма, в которой оказалась вся пятёрка светлых. Марк оцепенело смотрел на неё, пока глаза не заболели. С трудом повернул голову и вздрогнул. Очертания комнаты подёрнулись инеем, текли, изменяясь. Вспышка синего света - и ровно в центре пентаграммы возник хмурый мужчина с застывшим, равнодушным взглядом. Спокойно осмотрев тела пятерых паладинов, он повернулся к Марку.