«Зеркало миров»

«Чайка» не зря славилась как одна из лучших и самых быстрых шхун от экватора до арктических льдов. Водоизмещением всего в сотню тонн, очень похожая на клипер и, как ветер, быстрая и неуловимая. Даже сейчас, когда с наступлением сумерек ветер превратился в лёгкий, едва заметный бриз, «Чайка» словно птица летела по волнам. Хозяин судна, гном Яуднгейр стоял на баке у подветренного борта, облокотясь на планшир, и смотрел на ровный светящийся след, расплывающийся за шхуной. Слабый ветерок от передних парусов обдавал его щеки и грудь бодрящей прохладой, деликатно трепал рыжую бороду, заплетённую в косички.

— Какая красавица, а, кер Ислуин? Чудо, а не шхуна! — обратился он к стоявшему рядом эльфу и нежно похлопал рукой по фальшборту.

— Полностью с вами согласен, домин, — ответил Ислуин. — Я не первый раз плаваю под парусами, а такого не видал.

Купец довольно погладил бороду. Пассажира попросил взять с собой на Бадахос один из торговых партнёров — для диссертации Ислуину приспичило изучить обычаи островитян. Книжник из Академии Киарната от моря был далёк, его первые дни даже мучила морская болезнь. Но даже такая сухопутная крыса признала красоту его лучшего судна.

Продолжить комплименты эльф не успел. Вахтенный матрос закричал:

— Земля!

— Остров Любви, — Яуднгейр махнул рукой туда, где на чистом, уже усыпанном звездами горизонте появилось тёмное пятно.

«Чайка» продолжала идти тем же курсом, и скоро мутное пятно на горизонте приняло более определенные очертания. Послышался рокот волн, сонно бившихся о берег. Дувший со стороны острова ветер принес терпкий аромат цветов.

— Ночь-то какая светлая! Можно бы и в бухту войти, — поинтересовался Ислуин, наблюдая за тем, как рулевой готовится намертво закрепить штурвал.

— Проход в бухту здесь очень узкий и извилистый, — с сожалением ответил капитан. — А по бокам фарватера сплошные рифы.