«Непристойное предложение»

Непристойное предложение (fb2) - Непристойное предложение [publisher: SelfPub] 2221K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Полина Рей

Зима была настолько снежной, что казалось, будто мести не перестаёт ни днём, ни ночью. Небеса, что ли разверзлись? Никакая техника не справлялась с огромными сугробами, наледью на дорогах и – самое противное – с кашей. Противной, серо-коричневого цвета. Она была всюду, в ней увязали машины, в ней невозможно было передвигаться по-человечески.

Ульяна вышла из магазина и неловко подняла одной рукой воротник куртки, удерживая пакеты с покупками в другой. И, выбежав из-под крыши, направилась по тротуару к дому. Снег мгновенно начал залеплять глаза и нос, попытался забраться за шиворот. Ноги оскальзывались на льду, скрытом под белым свежевыпавшим слоем. Ей оставалось перебежать на другую сторону дороги, пройти мимо нескольких подъездов и наконец скрыться в тепле своей квартиры. Хотя, слово «перебежать» здесь было не совсем уместным. Скорее, переползти, вновь перелопачивая ногами серую массу.

Ульяна ступила на дорогу, осмотрелась и осторожно переступая, чтобы не растянуться во весь рост, зашагала к противоположной стороне. Как произошло то, что заняло каких-то доли секунды, она даже не поняла. Из-под арки выскочила машина, взвизгнули тормоза, а мгновением позже её толкнуло в бедро. Уля даже перепугаться не успела, только пакет с продуктами выскользнул из руки и упал в снег.

– Сумасшедшая! Ты почему по сторонам не смотришь?

Это ей? Она видела, как водитель выходит из машины, хотела уже заверить, что с ней всё в порядке и его, и немногочисленных прохожих, которые останавливались посмотреть, когда сильные руки обхватили Ульяну за плечи и развернули лицом к свету.

– Ульяна?

Она не сразу поняла, откуда водитель может её знать. Кто-то с работы? Нет, вряд ли. Сосед? Тоже мимо. А потом её глаза округлились, когда узнала. Это же Олег. Аверин.

Дядя Олег – тут же мысленно поправила она себя. И всё такой же, как и тогда, десять лет назад. Разве что похудел, осунулся и на висках седина появилась.

– Ульяна, – только и смогла, что выдохнуть в ответ.

Позади его машины уже скопилась небольшая пробка. Даже сигнал раздался – настойчивый, длинный.

– Ты как? Идти можешь? – спросил Олег, и в голосе его послышалось искреннее беспокойство.

– Могу. Вы меня несильно ударили.

– А живёшь далеко?

– В пятом подъезде, – она махнула рукой, показывая, куда ей идти.

– Хорошо. Я сейчас припаркуюсь быстро и приду. Жди меня.

Он поднял пакет, отдал ей и сел в машину. Дождался, пока Ульяна окажется на противоположной стороне дороги и только тогда поехал искать, где бросить своё транспортное средство. А у Ули воспоминание в голове стрелой пронеслось.

Они на даче, куда дядя Олег приехал в гости, гуляют вдвоём возле пруда. Он рассказывает ей что-то, чему она внимает всем своим существом. А потом Ульяна видит огромного пса, чуть поодаль, который скалит зубы и готов вот-вот наброситься. И ей сначала страшно – до одури, до невозможности сделать вдох, а потом она понимает – дядя Олег защитит. Не бросит.

Он командует ей, чтобы она потихоньку отошла, а потом, как спустится с пригорка и пропадёт из виду, бежала домой. А сам остаётся наедине с псиной. И Уля делает всё, как он говорит. Только до дома не добегает – прячется за ближайшим клёном, чтобы подождать дядю Олега. Потому что кажется, что без неё он не справится. Потому что знает – если с ним что-то случится, она не переживёт.

– Ты почему под крышей не спряталась? – покачал головой Аверин, оказываясь рядом с Ульяной через полминуты. – Давай сюда.

Забрал из её рук пакет, взял под локоть, чтобы она не поскользнулась, повёл к дому. А Уля вся в воспоминания погрузилась, как будто назад в детство вернулась.

– Да я вас ждать осталась, – пролепетала запоздало, когда входили в подъезд. – Мало ли, вы бы меня из виду потеряли.

В лифте поднимались молча. Ульяна отводила взгляд, хотя ей хотелось смотреть на Аверина во все глаза. Каждую чёрточку на его лице разглядеть, сравнить с тем, что она о нём помнила. Он же, напротив – не отводил от неё взгляда, и Уля его кожей чувствовала.

В прихожей молча разулся, снял куртку, помог и ей сначала скинуть одежду, затем – повесить её в шкаф.

– Где руки помыть можно? – уточнил деловито, и Ульяна кивнула на дверь в ванную.

– Там.

Он ушёл, и только тогда Уля смогла выдохнуть с облегчением. Присутствие Аверина сбивало с толку, порождало то, от чего она терялась.

И то, что он настолько просто и как будто даже обыденно оказался рядом, заставляло Ульяну чувствовать себя не в своей тарелке.

Она разобрала пакет с продуктами, достала турку. Помнила, что Олег любил заварной кофе, не признавая никакого другого.

– Садись.

Аверин появился рядом совершенно неожиданно. Забрал пакет с зёрнами, которые Ульяна уже собиралась отправить в кофемолку, кивнул на стул. Она сначала не поняла, что он имеет ввиду.

– Зачем?

– Затем, что бедро твоё осмотреть хочу. Если врач нужен – вызовем.

Уля сделала глоток кислорода, и пока Олег настойчиво усаживал её на стул, снова поняла, что не может пошевелиться. На ней были джинсы, а под ними – только бельё. И Ульяна даже вспомнить не могла, какие трусики надела утром.

– Не надо… – попыталась протестовать, но вышло как-то жалко. – Всё в порядке.

– Не в порядке. Показывай.

Краска бросилась в лицо. Она ведь могла возмутиться, сказать, что это не его дело, и знала, что Аверин бы тогда отступил, не стал бы настаивать, но… Но это ведь был тот самый дядя Олег. Который осматривал её разбитые коленки, когда ей было лет семь.

Ульяна послушно расстегнула джинсы, чуть приспустила их, неловко пытаясь прикрыть длинным джемпером бельё. На бедре красовался синяк. Ещё пока не фиолетовый, но уже багровеющий.

– Б*я… – выругался Аверин. – И скажешь, что ты в порядке?

– Это просто ушиб.

– Просто? Лёд в морозилке есть?

– Да.

Олег принялся искать лёд. Ссыпал сразу весь в пакет и, вновь присев возле Ульяны, приложил его к ушибу.

– Я бы врачу показался на твоём месте.

– Это просто ушиб, – с нажимом ответила она, начиная злиться.

Ей ведь уже далеко не десять, и она, в конце концов, вполне может и сама решить, нужна ли ей медицинская помощь или нет. И Аверин, словно почувствовав её эмоции, опустил голову и замолчал. Даже неудобно как-то стало. И совсем не от того, что сидела сейчас перед ним практически в неглиже.

– Странно всё вышло, да? – усмехнулся он через время, когда Ульяне показалось, что молчание слишком затянулось.

– Вы про встречу эту?

– И про неё тоже, да. И что связь потеряли вот так бездарно. Но ты в этом не виновата. Малая ещё была.

Он поднялся на ноги, отошёл к окну. Засунул руки в карманы брюк. Ульяна смотрела Аверину в спину, гадая, о чём тот думает. Ей часто приходил на ум этот вопрос – что же за мысли бродят в его голове?

– Как мама? – наконец повернулся он к ней, и Уля вздрогнула. Что она могла рассказать про мать? Что видит её от силы пару раз в год, потому что та предпочитает жить вольной жизнью?

– Сейчас, кажется, в Испании. Да, в Испании, – кривовато улыбнулась она, после чего отложила лёд и, поднявшись, быстро застегнула джинсы. – Я кофе заварю.

Ульяна быстро смолола зёрна, высыпала их в турку, налила воды и поставила на плиту. И каждое мгновение чувствовала на себе пристальный взгляд Аверина.

– А ты? Замужем? Дети есть? – спросил Олег, и Уля замерла, доставая чашки для кофе с полки. Что-то странное почудилось ей в тоне, которым были произнесены эти слова. То ли надежда, что она не замужем, то ли желание услышать, что счастлива.

– Нет, не замужем, – как можно спокойнее проговорила Ульяна. Сняла турку с огня, разлила напиток по чашкам. Поставила их на стол и пригласила Олега: – Присаживайтесь.

– А дети?

Уля не сразу поняла, что он имеет ввиду. Ведь если замужем она не была, то…

Вспыхнув, осознала, о чём спросил Аверин. Считал, что могла родить от кого-то, кто не взял бы её под венец?

– И детей тоже нет, – отрезала, давая понять, что продолжать тему не хочет. – А вы как? Как Лев?

У них с сыном Олега было пять лет разницы, и может поэтому, а может и потому, что Ульяна всюду таскалась за Авериным как хвостик, с Лёвой дружба особо не клеилась. И сейчас Уля поняла, что не стоило спрашивать о нём Олега. Он сразу подобрался, лицо превратилось в восковую маску. Аверин попытался спрятать эмоции за глотком кофе, но вышло у него паршиво.

– Мы не общаемся, – тоже отрезал он. – А я… я в порядке.

Ульяна просто кивнула, понимая, что это та территория, на которую ей доступа нет. Они молча пили кофе. Уля не знала, о чём ещё говорить, Олег, по-видимому, испытывал те же самые ощущения.

– Ладно, мне пора, – наконец проговорил он, поднялся из-за стола и поставил чашку в раковину. – Постарайся не нагружать ногу, а я приеду к тебе завтра. Ты ведь будешь вечером дома? Часов в восемь?

– Да. Дома. Точнее, буду дома, да, – невпопад ответила Уля.

– Хорошо, тогда до встречи.

И он просто ушёл. Сначала торопливо оделся в прихожей, после – вышел из квартиры, оставив Ульяну со странным чувством, зародившимся в душе. Он приедет завтра… Кажется, это вполне нормально. Так почему она сейчас чувствует совершенно неправильные вещи? Предвкушение, сродни тому, когда ждала с замиранием сердца приезда в гости дяди Олега.

Только тогда она была в него влюблена, а сейчас… Да, сейчас всколыхнулись те воспоминания, что были приправлены тем, что можно было с лёгкостью назвать наивностью. Но ведь ей теперь совсем не десять. И всё совсем иначе. И Олег завтра просто заедет к ней исключительно потому, что считает себя виноватым в том, что случилось сегодня.

Да, так и есть. Дело осталось за малым – убедить саму себя, что она действительно в это верит…

– Эй! Стой! Ну куда ты так бежишь?

Ульяна остановилась, когда её окликнула Света, с которой они дружили не так, чтобы очень близко, но ещё со школьной скамьи.

– Привет, – поздоровалась она, пряча за улыбкой нежелание и дальше делать вид, что рада этой встрече. – Как дела?

– Отлично! У тебя время есть? Можем в кафешку завалиться. Посидим немного.

Уля едва не поморщилась, когда взглянула на часы. Шесть часов вечера. А Олег может приехать раньше. И она ведь собиралась приготовить что-нибудь на ужин…

– Ладно, но не больше, чем на полчаса.

– Хорошо. У тебя свидание, что ли?

– Нет. Старый приятель отца заехать должен.

Ульяна испытала раздражение. Делиться с кем бы то ни было относительно предстоящей встречи с Авериным не хотелось. Однако, стоило им только устроиться за столиком и сделать заказ официанту, Света сама заговорила об Олеге.

– Это не тот, в которого ты была влюблена классе в третьем?

Ульяна застыла на месте. Пришлось сделать вид, что изучает меню. Она почувствовала, как в лицо бросается краска. А что, если и сам Аверин до сих пор помнит её такой? Влюблённой в него. Или же вообще этого не замечал тогда?

Ну, Света ладно – Ульяна сама имела неосторожность рассказать ей про Олега. А вот сам он? Видел ли, какими глазами она на него тогда смотрела? Знал ли, что плакала навзрыд, когда он исчез из её жизни?

– Он, – всё же совладав с собой, спокойно проговорила Ульяна и снова посмотрела на часы. – И давай уже о чём-нибудь более интересном, а то у меня времени мало.

За готовкой время пролетело незаметно. Ульяна быстро нарезала простой салат из овощей, бросила спагетти вариться, помешала томатный соус. Стрелки на часах показывали без пятнадцати восемь, и чем ближе была встреча с Олегом, тем больше в голове мелькало самых разнообразных мыслей. Например, о том, чтобы попросту трусливо ему не открыть. И хотя знала, что так не поступит, не могла избавиться от страха, сама не понимая, чего именно боится.

Когда раздался звонок в дверь, Ульяна уже успела накрутить себя этими мыслями так, что начали дрожать руки.

– Привет, – мягко поздоровался Аверин, когда она ему открыла. – М-м-м, как вкусно пахнет. Можно зайти?

– Заходите, – кивнула Ульяна, и когда Олег переступил порог и оказался в её квартире, поняла, что успокаивается. Так было всегда, когда Аверин был рядом. – Руки мойте и давайте за стол.

Она развернулась, ушла в кухню, где принялась раскладывать спагетти по тарелкам. И поймала себя на том, что прислушивается к звукам, доносящимся из ванной. От понимания, что Аверин сейчас, в эту самую секунду, находится рядом, а через пару минут они сядут ужинать вдвоём, внутри появилось чувство, похожее на восторг.

– Я вообще на такой приём не рассчитывал, – усмехнулся Аверин, входя в кухню. Послушно устроился за столом, когда Ульяна кивнула ему, указывая на небольшой диванчик. – Но признаюсь, жутко голоден.

– У меня без изысков, но надеюсь, что вкусно, – улыбнулась Ульяна, присаживаясь на край стула, как будто хотела оставить себе шанс вскочить и сбежать в любой момент.

– Когда тебе десять было, ты уже тогда готовила вкусно.

Аверин принялся за еду, а Ульяна снова почувствовала, как щёки начинают пылать румянцем. Пара его слов, совершенно, к слову, невинных, были способны и сейчас выбить её из колеи. И с этим нужно было что-то делать.

– Как нога? Не болит? – наконец нарушил тишину Аверин, отложив приборы. Всё это время Ульяна вяло ковырялась в тарелке с едой. Аппетит почему-то пропал.

– Нет, всё в порядке. И сегодня можно без осмотров, – она улыбнулась, давая понять, что это шутка.

– Хорошо.

Олег нахмурился, вглядываясь в её лицо. Заставляя гадать, что он желает увидеть.

– Я не просто так приехал, Уля, – проговорил Аверин, и у неё сердце сначала замедлило бег, а после – понеслось вскачь. Как будто знала, что за этими словами последует что-то, от чего она уже сейчас хочет спрятаться.

– Не просто так? – выдавила Ульяна из себя, взяла стакан воды и отпила глоток. Пожалуй, нужно было открыть бутылку вина.

– Да. Но прежде, чем я тебе кое-что предложу, хочу уточнить. У тебя есть сейчас отношения с мужчиной?

Ульяна округлила глаза и сделала глубокий вдох. Она не понимала, куда клонит Аверин. Вернее, отказывалась понимать.

– Нет. Сейчас нет. А так… жених был.

– И сплыл? – Олег растянул губы в кривоватой улыбке.

– Можно сказать и так. – Уля тоже попыталась улыбнуться.

– Хорошо. Ты только сразу меня не прогоняй, идёт?

Да что вообще происходит? Неужели Аверин не видит, что делает с ней своими словами?

– Дя… Олег, вы меня пугаете.

– А раньше я тебе, кажется, нравился. – Он подмигнул ей и отпил воды. Было видно, что Аверин тоже нервничает, как и она. И что сомневается в том, стоит ли ему продолжать.

Ульяна уже собралась было сказать хоть что-то, чтобы нарушить неловкое молчание, но слова застряли в горле, когда Аверин подался к ней и тихо проговорил:

– Возможно, тебя это шокирует. Скорее всего, ты после вообще не захочешь меня больше видеть. Но прошу – не говори сразу «нет». Я… я хочу, чтобы ты родила мне ребёнка.

Уля закашлялась, поперхнувшись следующим вдохом. Ребёнка? Это шутка такая ведь, да?

– Я не понимаю, – выдавила из себя, безуспешно пытаясь совладать с накатившими эмоциями. Их было очень много, целый водоворот, и какие превалировали, Ульяна вот так вот сразу сказать не могла.

Только глубоко внутри горечь появилась от предположения, что Аверин над ней попросту посмеялся. Хотя, как раз веселья на его лице написано не было. Олег был более чем серьёзен.

– Я прошу тебя родить мне ребёнка, которому я смогу оставить всё… после того, как меня не станет.

– Что значит, не станет? А как же Лев?

Ульяна прикрыла глаза и потёрла виски пальцами. Голова закружилась, и она уже не знала, хочет ли и дальше продолжать этот разговор, и не стоит ли прямо сейчас оборвать его и попросить Аверина уйти.

– Как раз из-за него я и хочу, чтобы всё, принадлежащее мне, никогда не оказалось в его руках.

– А ваша… ну, бывшая жена?

Лицо Олега скривилось, как будто Ульяна спросила его о чём-то отвратительном. После чего он поднялся на ноги, отошёл к окну и встал спиной к ней, заложив руки в карманы брюк.

– Лев и Вероника больше для меня не существуют. Но эта хитрая сука постарается сделать всё, чтобы после моей смерти оттяпать для сына хоть что-то.

– Что случилось? Вы меня сбили с толку.

Ульяна всё же совладала с волнением, и хотя оно всё ещё прокатывалось по телу отголосками, она почувствовала, что вернулась возможность дышать свободнее.

– Я понимаю. – Аверин взял паузу, будто бы хотел подобрать слова, а когда заговорил снова, в тихом голосе появилась горечь: – У меня никогда не было с Вероникой тёплых отношений. Развелись мы быстро, когда Лёва был ещё ребёнком. С ним у меня тоже не особо ладилось, но в этом конечно, я сам виноват. За что уже себя съел со всеми потрохами. – Он обернулся и улыбнулся кривой улыбкой. А после снова стал смотреть в окно. – Пытался я с ним наладить контакт, когда Лёва стал подростком, но… В общем, Вероника пьёт. Лёва – подсел на наркоту. Раньше постоянно требовали денег, теперь поняли, что нажиться не получится. Просто ждут, когда я подохну.

– Вам всего пятьдесят…

– Дело не в возрасте. – Аверин повернулся к ней, потёр переносицу. – У меня рак. Сейчас я в ремиссии, но он может в любой момент вернуться. Я могу прожить ещё двадцать лет, а могу сгореть через полгода.

Олег говорил ей жуткие вещи совершенно спокойным голосом, как будто делился обыденным. Например, о том, что за окном снег идёт. Или что утром в новостях рассказали про падение курса доллара.

А Ульяну опять накрыло волной зашкаливающих эмоций. В ушах всё ещё звучал голос Аверина, и от того, что Олег только что произнёс, она даже пошевелиться не могла.

– Я хочу отдать своё дело сначала тебе, после – ты передаешь его нашему ребёнку. Неважно, кто это будет, мальчик или девочка. Я знаю, что ты сможешь его вырастить прекрасным человеком.

– Вы хотите… чтобы он рос без отца?

– Я не думаю, что он станет помехой, когда ты решишь выйти замуж… за другого.

– Почему вы предлагаете это именно мне?

– Потому что… мне больше некому. Вот так жил, а ничего хорошего не нажил. Всё там, в прошлом осталось.

– А если бы мы вчера не встретились?

– Ты задаёшь очень правильные вопросы. Если бы мы вчера не встретились, я не знаю, что стал бы делать.

– Вы же понимаете, каково мне сейчас?

– Понимаю. И потому просто прошу подумать. Но не очень долго, времени у меня не так, чтобы много.

На лице Аверина снова появилась горькая улыбка, от которой Ульяну бросило в дрожь.

– А… вы же лечитесь, да?

Ульяна сама не поняла, откуда вдруг взялась влага на её щеках. Ведь вроде бы она не плакала, и вот…

– Уля… – Он сделал шаг к ней, присел рядом на корточки. Протянул руку и стёр с её лица слёзы. – Плакать не стоит… Да, я получаю всё необходимое лечение. Но врачи никаких долгосрочных прогнозов не дают. Мне очень важно то, что я тебе предложил. Ты вчера… ты меня вчера к жизни вернула, когда мы встретились. У вас с ребёнком будет всё… – Он говорил сбивчиво, перескакивая с одного на другое. Как будто Аверину было и впрямь отведено очень мало времени, и нужно было уложить слишком многое в маленький отрезок. – Я тебя всему научу и передам тебе все дела. Потом передашь их сыну или дочери. Если ты хочешь, мы можем расписаться. Хочешь – живи здесь, но у меня тебе будет комфортнее. Пожалуйста, не говори «нет» сейчас. Просто обдумай всё хорошо. Я заеду к тебе через пару дней, идёт?

Ульяна молча кивнула, и Олег улыбнулся. Потянулся к ней, скользнул губами по её щеке, шепнул «спасибо». И снова просто ушёл, оставив Улю в состоянии крайнего смятения.

Мысли путались, слёзы так и продолжали катиться по щекам. И Ульяна понимала, что вряд ли в ближайшее время сможет совладать с собой и справиться с раздраем, царившим в душе.

Те два дня, которые отделяли Ульяну от новой встречи с Олегом, она была целиком и полностью погружена в мысли об их последнем разговоре. Взвешивала все «за» и «против», но не понимала, что именно чувствует. Потому что внутри так и царил самый настоящий хаос из противоречий и вопросов, на которые у неё пока не было ответов.

Она не могла представить себе, что будет с ней и с ребёнком, после того, как Олега не станет – если она всё же решится и родит его Аверину . И стоило только ей вспомнить о том, что он говорил, как слёзы сами по себе набегали на глаза.

– Уль… Ульяна… ты что – заболела? – окликнула её напарница, которая как раз только что закончила раскладывать товар и вернулась за кассу.

– А? Нет, не заболела. Задумалась просто. А что?

– Да выглядишь хреново.

– Ну, спасибо.

– Не дуйся. Просто и вправду как будто с тобой стряслось что-то.

Ульяна растянула губы в невесёлой улыбке, надеясь, что сможет скрыть за ней всё, что её гложет. И отвернулась, давая понять, что разговор на этом закончен.

В этот вечер Аверин вновь должен был приехать к ней, и Ульяна даже смогла убедить себя, что сможет провести предстоящую беседу холодно и по-деловому. И пребывала в этой уверенности вплоть до того момента, пока не раздался звонок в дверь. А потом застыла, и только отчаянно колотящееся сердце выдавало то, что на самом деле владело ею в этот момент. Руки дрожали, когда она открывала Олегу, а воздуха в лёгких не хватало.

– Привет, – просто поздоровался он, окинув её взглядом. – Я сомневался, что ты мне откроешь.

А ведь у неё была такая мысль. Знала, что если струсит и спрячется, сделает вид, что её нет дома, Аверин подождёт, а после уйдёт и исчезнет навсегда. И это было бы, в конечном итоге, не таким уж плохим вариантом. За который впоследствии она бы точно не смогла себя простить.

– Привет, проходите, – кивнула Ульяна, отступая, и в маленькой прихожей сразу стало тесно. Аверин будто бы заполонил собой всё, везде, куда бы она ни взглянула, был только Олег. Или это так казалось, потому что Уля не могла себя заставить отвернуться и сделать вид, что это просто обычная деловая встреча.

– Я поесть приготовила, – наконец выдохнула она, когда Аверин снял куртку и разулся.

– Не стоило. Ты меня балуешь.

Он улыбнулся ей, как тогда, в далёком детстве – и те же лучи морщин возле глаз появились, которые всегда вызывали у неё ответную улыбку.

Ульяна прошла в кухню, и Олег проследовал за ней. Сел за стол, показал на место напротив себя, где Уля и устроилась. И прежде, чем спросил её о решении, она заговорила сама:

– У меня есть вопросы.

– Задавай.

– Первый… вероятность того, что вы проживёте долгую жизнь, она же есть?

– Есть. Но шансов мало. И если бы ты была не ты, я бы уточнил, какой вариант тебя бы больше устроил. – Он улыбнулся, видимо, пытаясь скрыть за этим цинизм, сквозящий в его словах. А вот Уле улыбаться не хотелось совсем.

– Как хорошо, что я – это я, – ответила с вызовом. – Второе. Мне нужно будет уволиться с работы?

– Скорее всего, да. Кем ты работаешь?

– Я не так давно устроилась в цветочный магазин.

– Я не хочу, чтобы ты уставала. Но если ты захочешь там остаться – всё на твоё усмотрение.

– Хорошо. Третье. Вы сказали, что можете сгореть и через полгода. Как же тогда ребёнок, если он у нас уже получится к тому времени?

– Я просто его не увижу, но буду знать, что он есть и останется после меня. Оформим всё на тебя, а ты потом передашь всё ребёнку.

– Я бы хотела, чтобы мы всё же расписались.

– Хорошо. Я тоже считаю, что так будет правильнее.

Ульяна задержала дыхание. Она уже не понимала, что именно чувствует в первую очередь, но знала, что сделала правильный выбор, когда всё же решилась на то, что предложил Олег. И теперь, когда они просто обсуждали те вопросы, которые её волновали, даже дышать стало легче.

– По поводу переезда, могу я погостить у вас пару дней и решить?

– Конечно. Я буду очень тебе рад. И давай уже со мной на «ты».

Уля поджала губы.

– Я попробую, хотя привыкнуть будет сложно. Есть ещё кое-что… точнее, оно главное, что меня интересует.

Она почувствовала, что краснеет, и что Аверин, не сводящий взгляда с её лица, прекрасно понимает, о чём именно сейчас пойдёт речь.

– Ты о самом зачатии? – пришёл он ей на помощь.

– Да. Как оно будет происходить? Я немного почитала об этом. У вас… у тебя взяли… ну, биоматериал?

– Да. Но я консультировался с врачом – возможность зачать ребёнка естественным путём тоже есть. Хотя и не такая высокая. Тебя что больше устроит?

Нет, всё же она не смогла оставаться внешне спокойной. Вскочила из-за стола, когда поняла, что покраснела до такой степени, что на глазах даже слёзы выступили. Шагнула к окну, отворачиваясь от Аверина и вставая к нему спиной. А Олег молчал, давая ей возможность взять себя в руки.

– Просто, это же время… Но я бы хотела попробовать.

– Хорошо, значит, попробуем. И да – это время, но оно нам и нужно, чтобы тебя ознакомить со всеми делами. Хотя бы поверхностно. Только есть один момент.

– Какой?

– Если не получится в течение двух-трёх месяцев, будем думать о других способах, идёт?

Ульяна всё же нашла в себе силы, повернулась к Олегу. И он, словно прочитав её мысли, поднялся из-за стола и шагнул к ней. Обхватил лицо ладонями, невесомо провёл по нему пальцами.

– Я знаю, что всё происходит совсем не так, как у нормальных людей. Знаю, что все эти обсуждения мало похожи на то, чего обычно ждут девушки. И мне очень неудобно за это.

– Ничего страшного, – шепнула она и попыталась улыбнуться. – Мне так даже легче, ну, когда всё прозрачно.

– Хорошо. Спасибо.

Аверин убрал руки, как будто понял, что совершил что-то, чего в его планах не имелось. Кажется, даже собирался распрощаться и уйти. И Ульяна быстро, но настойчиво проговорила:

– А теперь ужинаем. Мне совсем не нравится, что вы… что ты у меня такой худой. Так что мой руки и садись за стол.

Ещё через пару дней они отправились в офис – довольно просторный, занимающий собой целый этаж в центре города. Олег, едва она села в машину, тут же начал рассказывать ей о том, сколько всего вложил в семейное дело за последние десять лет, с тех пор, как отец отдал ему бизнес. И сколько всего ещё планировал сделать.

Сейчас, когда сидела и смотрела на него – на то, как уверенно вёл машину, на серьёзное лицо, которое, меж тем, уже не носило отпечаток измождённости, – снова окунулась в прошлое. Аверин и раньше устраивал ей такие экскурсы в какую-нибудь тему, а она точно так же не могла оторвать взгляда от его лица.

– Что? – неожиданно поймал он её на месте преступления, когда остановил машину на светофоре. – Скучно рассказываю?

Его лицо осветила улыбка, и Уля опустила взгляд на свои руки, лежащие на коленях, и покачала головой.

– Нет, ничего, – тоже улыбнулась в ответ. – И не скучно. Наоборот, ты когда такой, кажется, я даже о солнечных протуберанцах буду с интересом слушать.

– О протуберанцах?

Ульяна покосилась на Аверина – брови снова нахмурились, словно он в этот момент вспоминал, что знает о вышеозначенной теме. И не выдержала – рассмеялась.

– Нет, давай всё же о них не будем. Лучше про твой бизнес.

– В общем, пока вот, – пожал плечами Олег, закрывая дверь своего кабинета после небольшой экскурсии по офису. – Грузить тебя больше ничем не буду. Для этого время ещё есть. Кофе не хочешь?

– Я бы выпила. И перекусила.

Ульяна устроилась на краешке одного из массивных кресел, стоящих вокруг овального стола, окинула помещение взглядом. Кабинет был… по-настоящему Аверинским. Ничего лишнего, всё на своих местах. И в нём так уютно было находиться. Как будто в маленькой личной крепости.

– Хорошо. Я сейчас тогда, обождёшь? Созвонюсь кое с кем.

Аверин вышел из кабинета, предоставив Ульяне возможность осмотреться. Она обошла кабинет, остановилась возле кресла Олега. Провела ладонью по кожаной обивке – казалось, что можно даже почувствовать тепло под пальцами. И снова волной накатил ужас от того, что ей предстояло. Даже картинка в голове вспышкой мелькнула, как она приходит сюда с маленькой дочерью или сыном, зная, что Аверина больше нет. И как здесь всё напоминает об Олеге.

Пришлось одёрнуть себя, обругать мысленно за то, что вообще об этом думает. Из-за двери доносился голос Аверина. Он успокаивал, как это было всегда. Ульяна улыбнулась сквозь выступившие на глазах слёзы. Никаких больше подобных мыслей. Она знала, на что шла, а значит, станет жить тем, что есть у неё сейчас.

– Ну? Освоилась? Как тебе? – Аверин вернулся в кабинет через минуту. Кивнул на своё кресло и добавил: – Присядь.

– Зачем?

– Просто хочу тебя увидеть такой.

Ульяна сделала глубокий вдох и устроилась там, где просил Олег.

– Для меня это всё… ну… непривычно. А в целом – очень нравится здесь всё.

– Отлично. И ты привыкнешь. Кстати, о кофе – у нас встреча сейчас, хочу познакомить тебя с одним человеком. Моей правой рукой. Его Влад зовут и он в курсе всех дел, включая дела о наследнике.

– Вот как?

– Да. Без подробностей, конечно, о которых знать полагается только нам, но при нём можно об этом говорить открыто.

– Хорошо.

Ульяна поднялась из кресла, когда Аверин протянул ей руку. Простым, даже обыденным жестом, от которого у неё всё внутри перевернулось.

– Идём, – кивнул ей, когда она вложила прохладные пальцы в его ладонь – широкую и горячую. – Влад скоро подъедет.

Правой рукой Аверина оказался молодой – на вид лет тридцать, не больше – серьёзный мужчина. Он тут же просканировал её взглядом, и, видимо, убедившись в чём-то, кивнул и представился:

– Влад.

– Ульяна, – ответила она, устраиваясь за столиком.

– Влад часто меня подменяет, – проговорил Аверин, изучая меню, от которого всё же оторвал взгляд и посмотрел сначала на Улю, следом – на Влада. – Поэтому будете часто видеться.

Ульяна тоже опустила глаза на меню. Она чувствовала себя странно, но не могла уловить, почему именно. Хмурилась, не видела перед собой ровным счётом ничего, а когда всё же заказала невпопад салат и кофе, начала испытывать ещё и раздражение.

– Ульяна, а вы в цветочном же работаете? – неожиданно задал вопрос Влад, чуть подаваясь к ней. – Не поможете мне подсказать название одного цветка?

Она удивлённо моргнула, и когда на лице Влада появилось подобие улыбки, не сдержалась и улыбнулась в ответ.

Обратный путь до дома проходил в полном молчании. Аверин был погружён в свои мысли, а Ульяна не хотела его от них отрывать. В общем и целом, их короткая встреча прошла довольно интересно, хоть и странно. Влад оказался весьма разговорчивым, он о многом расспрашивал, и Уля почувствовала себя свободнее. За исключением одного, что теперь не давало ей покоя.

– Я завтра заеду, надо будет регистрацию нашу обговорить, – буркнул Олег, когда проводил её до двери. И Ульяна не выдержала:

– Ты можешь сказать, что не так? – спросила тихо, и Аверин, уже собравшийся уходить, остановился.

– Всё так.

– Нет. Я же вижу. Это потому что… ну, из-за Влада?

– А что с ним?

Ульяна едва удержалась, чтобы не закатить глаза.

– Если мы будем отвечать вопросами на вопросы, то ни до чего не договоримся. Тебе было неприятно, что мы с ним общаемся?

Аверин выдохнул. Растёр лицо ладонью. Сначала отошёл к окну на лестничной клетке, вставая спиной к Ульяне, после – резко обернулся.

– Да, ты права. Что-то не так. Но дело не в тебе или Владе. Просто я сейчас особенно остро понимаю, что ворую у тебя время.

– Ты о чём?

– О том, что у тебя могло получиться с кем-то… необязательно с Владом. А тут я со своими проблемами.

– Ты жалеешь о том, что мне предложил?

– Нет! Я эгоистичная сволочь, но я не жалею.

Ульяна подошла к нему, встала на расстоянии вздоха. Как он не видел, что одним своим появлением снова разбередил то, что казалось раньше глупым и детским? Только теперь стало окрашено в совсем иные оттенки и имело совсем иные грани. Нет, кажется, совсем не видел…

– И я не жалею. И не пожалею.

Уля поддалась порыву – прижалась к Аверину, ухватилась за его одежду, а он – так же крепко прижал её к себе в ответ одной рукой, а второй – погладил по волосам.

– Хорошо. Я постараюсь больше об этом не думать, – шепнул и отстранил Ульяну от себя. – А теперь иди домой. И завтра увидимся.

Уля кивнула и отошла. Ею всю разрывало на части от самых разнообразных эмоций. И сейчас ей и вправду нужно было остаться наедине с собой, потому что сердце колотилось как сумасшедшее и унять его, когда рядом был Аверин, не представлялось возможным.

Ульяна копалась в шкафу, собирая вещи для переезда к Аверину, и постоянно прокручивала в голове их разговор о времени, которое он у неё ворует. Нет, она была категорически не согласна с таким его суждением. Что она видела за двадцать пять лет своей жизни? К чему пришла сейчас? Могла ли сказать, что уверена в том, что когда-нибудь встретит мужчину, с которым проживёт счастливо всю жизнь? Нет, не могла.

Её первые – и ставшие последними – серьёзные отношения окончились тем, что Ульяна была разочарована в чувстве, которое люди называли любовью. Нет, конечно на предложение Олега она согласилась совсем не от безысходности, но этот печальный опыт тоже во многом подстегнул её сказать «да». А главное – сам Олег был другим. Совершенно иным – надёжным, чутким, понимающим. И именно это стало основополагающим, а вовсе не его попытки «украсть у неё время».

Ульяна запихнула в сумку ещё одни джинсы и отставив ту на кровать, приложила ладони к пылающим щекам. Кажется, никуда детская любовь не делась. Просто трансформировалась сейчас в нечто иное. Ну или начала меняться, и Уля не могла, да и не хотела с этим ничего делать.

Когда в замке повернулся ключ, Ульяна сначала нахмурилась, а после – едва сдержалась, чтобы не застонать. Вероятнее всего, это мама, невесть с чего решившая вернуться. И, естественно, забывшая предупредить.

– Ульяна! – позвала она из прихожей, и Уля закатила глаза.

– Я дома, мам. Сейчас приду.

Изображать бурной радости от встречи с родительницей совсем не хотелось. У них с матерью уже давно установились сдержанные отношения. Сразу после смерти мужа – отца Ульяны – её мать принялась разъезжать по миру, мало заботясь о том, что именно чувствует её дочь.

Сама Уля лет до тринадцати скиталась по бабушкам и дедушкам, а после – стала оставаться одна. Ко всему из её жизни исчез Олег, и она чувствовала себя никому не нужной и брошенной. Но, разумеется, ни с кем не делилась. Да было и не с кем.

– Привет, – тихо поздоровалась она, выходя к матери, которая уже вертелась перед зеркалом.

– Привет! – та повернулась к Ульяне и вместо поцелуев или объятий, с которых обычно начинают те, кто давно не виделся друг с другом, потрепала дочь по щеке. – А я домой.

– Ко мне?

– Ну, пока к тебе. У меня дома свет отключили.

Мать наморщила нос и скинула туфли.

– Поживу, пока с долгами не рассчитаюсь. Ну, или пока куда-нибудь снова не уеду. Всё, я в душ, жутко устала.

И она просто ушла, оставив Ульяну в прихожей.

Когда в дверь позвонил Аверин, приехавший за Ульяной, мать уже пила чай в кухне и без устали болтала об Испании. Уля почти не прислушивалась – знала, что той не нужен собеседник, ей достаточно самой себя.

– Привет, – улыбнулась Ульяна Олегу, и кивнула в сторону кухни. – Мама свалилась на меня как снег на голову.

– Вот как?

Аверин нахмурился, будто бы это известие было помехой, после чего всё же зашёл в квартиру и уточнил:

– Я же пройду на кухню, ты не против?

– Конечно, нет. Хотя, я уже готова и можем ехать к тебе в любой момент.

– Хорошо. Но и не поздороваться с Никой тоже не могу.

– Тогда я пока за вещами.

– Договорились.

Ульяна ушла, но чутко прислушивалась ко всему, что происходит в квартире. И когда до её слуха донеслось протяжно-удивлённое: «Оле-е-ег!», закатила глаза. Мама в своём репертуаре. Она не совсем понимала, как именно реагировать на её приезд. О чём ей рассказывать, о чём – нет. Понятно, что вдаваться в подробности того, что она собиралась рожать Аверину ребёнка, она точно не станет, но… не скроешь ведь от матери, что они с Олегом вот-вот распишутся?

Впрочем, задаваться и дальше этим вопросом повода не осталось, когда Ульяна вышла с сумкой из своей спальни и зашла в кухню. И тут же ошарашенно уставилась на картину, открывшуюся её взору.

Аверин стоял посреди кухни, а её мать практически висела на нём, крепко прижавшись к Олегу и вцепившись в него обеими руками. Внутри Ульяны родилась ревность. Совершенно внезапно, и такая острая, чёрная, что даже кислород в лёгких закончился.

А когда мама поняла, что они с Авериным уже не одни, повернулась к дочери, так и не убирая рук от Олега и проговорила с нотками чего-то, что можно было счесть едва ли не угрозой:

– Ну и почему ты не сказала мне, что выходишь за Олежу замуж?

– А я должна была тебе это рассказать? – вскинула Ульяна бровь и перевела взгляд с матери на Олега. Ей было очень важно понимать, что именно чувствует сам Аверин. – Ты скитаешься бог ведает где, а сейчас приезжаешь как снег на голову и требуешь от меня отчёта.

В тоне Ули не было ничего – только равнодушие. Она подошла к Олегу, и тот высвободился из объятий её матери и прижал Ульяну к себе.

– И я не собираюсь тебе его предоставлять.

Она тоже придвинулась к Аверину ближе, словно хотела впитать его в себя, слиться и защитить ото всего. Глупое желание. Глупое и неразумное. Это она – девочка из его прошлого, он же – взрослый мужчина, который сам решает, чего желает.

А он желал её объятий. Вжимал в себя и молчал, и у Ули возникло ощущение мнимого превосходства.

– Так, ну если ты готова, то поехали, – наконец проговорил Аверин и, выпустив Ульяну из кольца своих рук, повернулся к её матери. – Мы едем ко мне, я забираю Ульяну. До встречи, Ника.

Он взял ладонь Ули в свою и сжал. Так, словно это было обычным делом.

– До встречи, мам, – выдохнула Ульяна, следуя за Авериным.

И это было всё, что она могла сказать своей матери.

Две сумки были уложены в багажник, сам Олег – устроился за рулём, а Ульяна сидела рядом на пассажирском сидении и не совсем понимала, что чувствует. И какие вопросы желает задать мужчине рядом. Знала лишь, что когда они вдвоём оказались вне стен её квартиры, ей стало легче дышать.

– Говори, – мягко произнёс Аверин, отъезжая от дома Ули. – Вижу же, что тебе есть что сказать.

И Ульяна выдохнула быстро, пока не передумала:

– У тебя что-то было с моей мамой?

Она даже сама удивилась тому, как прозвучали эти слова. Словно была ревнивой женой, муж которой только и жаждал момента, чтобы пойти налево.

– Я не удивлён, что ты это спрашиваешь. И нет. У меня ничего не было с твоей мамой.

Олег повернулся к Ульяне и взглянул прямо в её глаза, и она поняла – он не лжёт. Их с её матерью действительно ничего не связывало.

– Хорошо, – выдохнула она, отвернувшись и глядя в окно. И повторила через время: – Хорошо.

Дом Аверина был роскошным. Огромный, но в то же время уютный, он сразу стал для Ульяны тем местом, в котором она почувствовала себя так, словно именно здесь и было её жилище. По Олегу было видно, что он желает только одного – чтобы Уля ощутила себя в стенах его дома своей. Чтобы не испытала желания сбежать, едва переступила порог.

– Кухня скорее номинальная, – взъерошивая волосы, проговорил Аверин, когда отнёс вещи Ульяны в её комнату. – Я тут не готовлю. Даже не знаю, как техника включается.

– Мы это исправим, – пообещала Уля, мягко улыбаясь ему. – Сегодня же что-нибудь изобрету.

Она открыла холодильник и поморщилась. Из продуктов – молоко, упаковка яиц и что-то, чему пора было давно оказаться в мусорной корзине.

– Не нужно, я не хочу, чтобы ты напрягалась.

Уля закрыла дверцу и повернулась к Олегу. Хотела сказать что-нибудь – запротестовать, заверить, что для неё готовка, особенно с таким арсеналом различной техники, это вообще удовольствие, но не смогла. Близость Аверина сбивала с толку, а помноженная на то, что почувствовала сегодня, стоило увидеть его рядом с матерью, и вовсе стала тем, от чего дыхание в лёгких перехватывало.

– Всё ведь хорошо? – задал вопрос Олег, подходя ближе.

– Да, конечно. А у тебя?

– А у меня вообще всё отлично.

Он вдруг сделал то, чего Ульяна никак не ожидала – приблизился настолько, что не осталось возможности сделать следующий вдох. Но Уля не спешила отстраняться – просто смотрела на Аверина снизу-вверх, пыталась совладать со сбившимся дыханием и не понимала, чего стоит ждать дальше.

Руки Олега опустились на её плечи. Провели вниз, после – поднялись вверх. Словно ему самому нужно было понять, где та грань, заступить за которую он не сможет. И когда Аверин склонился к её лицу и провёл губами по скуле, чтобы после невесомо прикоснуться к уголку её губ, Ульяна поняла, что её повело.

Будто от чего-то, сродни наркотику, что впрыснули ей прямо в вену, не спрашивая на то позволения. Не интересуясь, понравится ли ей всё, что почувствует.

– Олег… – выдохнула она в тот самый момент, когда Аверин отстранился. После чего сделал шаг назад и проговорил: – Поужинаем завтра. Сегодня не готовь.

Он сглотнул, отошёл ещё на пару шагов.

– Завтра в двенадцать у нас загс. Тебя отвезёт Влад, если ты не против.

А после просто развернулся и ушёл, оставив Ульяну в недоумении. И она не знала, стоит ли с ним бороться или начать принимать как данность.

Пока – не знала.

Регистрация их с Олегом брака была назначена на утро, которое наступило слишком быстро. Всего несколько часов бессонной ночи, за которую успела передумать столько, что это не умещалось в голове, и Ульяна вышла из спальни, которую занимала в доме Аверина, чтобы позавтракать и ехать в загс.

Будущего мужа дома уже не было – и когда только успел уехать? Зато на кухонном столе обнаружилась записка:

«Срочно нужно скататься по делам. Встретимся в полдень».

И на этом всё.

Ульяна проглотила омлет, запила кофе. Ела скорее по инерции, а не потому, что ей этого хотелось. Впереди были пара часов, за которые собиралась подготовиться к бракосочетанию. Имела же она право хоть отчасти почувствовать себя невестой? Например, надеть платье, более менее подходящее случаю, или уложить волосы в красивую причёску?

Когда вышла из дома, Влад уже ждал её возле машины. Кивнул, улыбнулся, отбросил окурок в снег и открыл заднюю дверцу.

– Привет, – поздоровалась она, подходя ближе, и тут же округлила глаза, поняв, что в машине сидит… её мать.

Она бросила вопросительный взгляд на Влада, но тот, видимо, не поняв, что именно в этом всём не так, просто поздоровался в ответ:

– Привет. Олег будет ждать нас на месте.

– Я помню.

Она устроилась в машине, испытывая смесь самых разнообразных чувств, главным из которых было раздражение.

– А я Олеже утром позвонила и вот напросилась, – нарочито рассмеявшись, проговорила мама, когда Влад сел в машину и снял её с ручника. – Ты же не против?

Была ли Ульяна против? Возможно. Только это уже не имело значения. Не станет же она выгонять мать из машины или отправлять домой от дверей загса, так и не дав ей в него зайти?

– Не против, хотя предпочла бы, чтобы подобное обсуждалось со мной.

Уля видела, что мать хочет сказать что-то ещё, но пока подбирала слова, вступил Влад:

– Посмотри, там коробка стоит. Олег просил тебе отдать.

Ульяна перевела взгляд на сидение рядом с собой. Коробка из цветочного магазина, причём очень дорогого. Она улыбнулась, уже зная, что там лежит, развязала атласную ленту цвета слоновой кости и открыла крышку. Ни записки, ничего, да Уля, наверное, и не ждала чего-то подобного. Хотя, что и говорить – роскошного свадебного букета, о котором позаботился Олег, она ведь тоже не ждала.

Она вытащила его из коробки, бесконечно бережно поправила крохотный цветочек, который немного помялся, и улыбнулась. Всё остальное показалось совершенно неважным – даже раздражающее присутствие матери.

– Красиво, – буркнула та, когда повернулась, чтобы посмотреть, что там получила Ульяна. И добавила: – А я уже подумала, что свадьба фиктивная. Ни гостей, ни торжества.

Но даже это было не способно огорчить Улю. Аверин относился к этому совсем не как к чему-то ненастоящему. И для неё это было главным.

Едва Ульяна в сопровождении Влада и матери вошла в двери загса, как их сразу проводили туда, где уже ждал Аверин. Уля улыбнулась ему, но он лишь кивнул и проговорил короткое:

– Идём, ждут только нас.

И у Ульяны всё настроение исчезло, будто и не было. Потому что он был чем-то обеспокоен, так сильно, что даже ей это состояние передалось. Нервы перед свадьбой? Глупости.

– Всё хорошо? – спросила она, когда регистратор готовилась говорить свою речь.

– Да. Всё хорошо.

Он осторожно сжал её пальцы ладонью, и Уля мысленно заставила себя успокоиться. Всё действительно хорошо. У неё нет оснований ему не верить.

В целом же, это было одно из самых странных событий её жизни, когда Ульяна не понимала, что именно чувствует. Внутри был целый калейдоскоп противоречивых эмоций. Неверие, что это происходит с ней, опасение в следующий момент услышать от Аверина, что он пошутил и ни о какой свадьбе и тем более о детях не может быть и речи. И где-то глубоко в душе – затаённая радость.

Вплоть до момента, когда регистратор объявила, что их брак состоялся и что Олег может поцеловать свою теперь уже жену, Ульяна пребывала в растерянности. Но стоило только Аверину повернуться к ней, как её сердце отчаянно заколотилось. Она смотрела на своего мужа, ожидая того, что же он сделает. Захочет ли прикоснуться губами к её губам или же ограничится дежурным поцелуем в щёку.

И когда Аверин прижал её к себе и жадно поцеловал – Ульяна только и смогла, что схватиться за его плечи, чтобы устоять на ногах. Поцелуй был коротким, но Уля была этому только рада – эмоции были такими сумасшедшими, что её повело.

– Поздравляю, – шепнул Аверин и улыбнулся, отстранившись.

– И я тебя, – так же шёпотом ответила Ульяна. Сейчас не было вокруг никого. Она попросту никого не замечала. Были только она и Олег. И спокойствие, которое пришло, когда церемония завершилась.

– Так, гости дорогие, – повернулся Аверин к Владу и её матери. – Предлагаю всё же поехать в ресторан и отметить это дело.

И когда повёл Ульяну из зала, она думала только об одном. С Олегом готова была ехать куда угодно – хоть в ресторан, хоть на край света. Впрочем, так ведь было всегда.

Она конечно же предпочла бы отметить это событие один на один со своим мужем, но раз уж мама и Влад присоединились к ним, давать обоим повод думать, что их присутствие нежелательно, Ульяна не стала. Влад, кстати, создавал ту самую атмосферу, в которой Уля чувствовала себя комфортно. Постоянно шутил, рассказывал какие-то истории, вовлекая в это и Олега. И Аверин заметно расслабился.

Раз за разом Ульяна чувствовала на себе его взгляд, в котором было столь много всего, что она не понимала, что именно хочет им показать муж. И хочет ли вообще. Но видела, что в глазах Аверина есть восхищение – ею, и будто бы неверие, что теперь она стала его женой.

– Довольно странное мероприятие, – выдала наконец мама то, чего Ульяна подспудно ждала весь день, уже перешедший в вечер. – Как вспомню вас лет пятнадцать назад, так не верю сейчас своим глазам.

Влад и Олег парой минут ранее вышли, чтобы перекурить и решить какой-то внезапно возникший рабочий вопрос, и мать Ульяны, видимо, ожидавшая именно этого момента, тут же бросилась в бой. Впрочем, Ульяна была к этому готова и уже заранее решила, что испортить себе день свадьбы не позволит.

– А ты не вспоминай, – отрезала она, отпивая вина. – Прошлое уже давно в прошлом.

– И всё равно это странно. С чего вы вдруг решили пожениться? Ты ведь не можешь быть беременной.

В последних словах наряду с утверждением засквозили вопросительные нотки.

– Почему не могу? – Ульяна изобразила искреннее удивление. – Или я чего-то не знаю о собственной фертильности?

Мать поджала губы. Уля понимала, о чём именно она хочет сказать, но надеялась, что та одумается. Зря.

– Значит, я поняла правильно. Это брак по залёту.

Ульяна не сдержалась – запрокинула голову и расхохоталась. Смеялась долго, пока на глазах слёзы не выступили. Возможно, поводов для веселья не было, но ей и вправду было смешно.

– Нет, мама. Этот брак – исключительно потому, что мы с Олегом друг друга любим. Но и детей будем делать очень усиленно.

– Ему за пятьдесят, ты помнишь?

– Да, помню. Пятьдесят один будет третьего июля. А что не так с возрастом?

– А ты считаешь, что всё так?

Ульяна отставила пустой бокал. Влад и Олег уже зашли в ресторан, но остановились около входа, о чём-то беседуя. На лице Аверина – такое выражение, будто он прямо сейчас был лично открутить головы всем, кто посмел оторвать его от этого вечера.

Уля улыбнулась, отводя взгляд. Мама была права в одном – ничего никуда за пятнадцать лет не делось. Ни воспоминания, ни то, что рождалось в душе, когда смотрела на Олега. Просто стало другим.

– Мам, я тебе может открою тайну, но в пятьдесят жизнь не заканчивается. И кстати, тебе ведь пятьдесят три уже? Так вот моя тайна тебе очень поможет в будущем. А теперь извини.

Она поднялась из-за стола и направилась к мужу. Не знала, что там были за дела, которые требовали его немедленного отсутствия за столом, но понимала, что в день их свадьбы всё, не касающееся этого события, вполне можно отложить.

– Ты не устала?

Олег появился на пороге комнаты, которую занимала Ульяна, в тот момент, когда она сидела на постели в одном халатике, и размышляла, не стоит ли ей самой пойти к нему.

После ресторана Влад добросил их до дома, сам же вызвался доставить маму Ули куда ей нужно. И они остались вдвоём в огромном доме Аверина.

Разошлись по своим комнатам, будто это было правильно, и Ульяна оказалась наедине со своими мыслями. Она не понимала, как себя вести. Не знала, что будет верным – пойти к Аверину или же остаться у себя и лечь спать. Потому когда Олег пришёл сам, выдохнула с облегчением, впрочем, оно очень быстро сменилось таким волнением, что от него кровь в висках застучала.

– Не устала. А что?

– Мне мысль пришла в голову куда-нибудь тебя свозить, где сможем побыть вдвоём.

– Прямо сейчас?

– Да. Я себя сейчас некомфортно чувствую.

Ульяна вскочила с постели, бросилась к нему. Она-то дурочка даже пару раз мысль допустила, что Олег её попросту не хочет, а тут…

– Что случилось? Где-то болит? Может, врача?

По лицу Аверина сразу стало ясно, что она выпалила глупость. Его глаза удивлённо распахнулись, а после он покачал головой и мягко рассмеялся.

– Ничего не болит, это я, идиот, неправильно выразился. Некомфортно из-за того, что всё шло не так, как ты себе представляла.

Уля почувствовала, как из неё словно разом выбили весь воздух, а на смену этому пришло абсолютное облегчение.

– Знаешь, что? Не смей меня так больше пугать!

Она не удержалась, стукнула кулачком по груди мужа, и когда тот перехватил её руку, поднёс к губам и поцеловал, у Ульяны всё внутри перевернулось. Глаза Аверина потемнели, в них запылал такой огонь, что даже если бы Олег был столетним стариком, только из-за этого всепоглощающего пожара можно было в него влюбиться и его пожелать.

Так, как желала она сейчас – остро, внезапно, до невозможности сделать вдох.

Аверин обхватил лицо Ульяны ладонями, всмотрелся в её глаза, словно ему нужно было прочесть ответы на какие-то, ведомые только ему, вопросы перед тем, что должно было между ними произойти. И когда Уля сама потянулась к нему, начал целовать.

Жадно обхватил её губы, провёл по ним языком, понуждая раскрыться. Ульяна всхлипнула, схватилась за его плечи, чтобы устоять на ногах. Ответила с тем же жаром, что исходил от Олега, и когда услышала его приглушённый стон, потянула футболку наверх, жаждая избавить мужа от одежды.

Он уже стаскивал с её плеч шёлковую ткань, продолжая сминать губы в глубоком поцелуе, от которого кружилась голова. Аромат сигаретного дыма, виски и нотки красного вина, всё это смешалось, приправленное страстью, разливающейся по венам.

Аверин шагнул в сторону постели, заставляя и Ульяну сделать шаг назад. Поддержал под поясницу, укладывая на кровать. Быстро стянул с себя оставшуюся одежду и устроился рядом. Уля вся пылала от неутолённого желания, смешанного со смущением, которое лишь усилилось, стоило Олегу окинуть её восхищённым взглядом.

Он медленно провёл по её животу пальцами, скользнул между ног, понуждая раскрыть бёдра. Ульяна застонала, когда Аверин начал ласкать её, сначала неспешно, затем – ускоряя ритм. Наслаждение нахлынуло сразу отовсюду. Уля прижимала к себе голову мужа, который наклонился и обхватил губами напряжённый сосок, стонала и чувствовала, что долго так не выдержит.

Когда Аверин убрал руку, ей хотелось только одного – возмутиться, что всё так быстро закончилось, но он лишь устроился между её ног и навис над ней на вытянутых руках. И Ульяна решилась. Шепнула, отводя глаза, то, о чём он должен был знать:

– У меня это… в первый раз.

Она поняла, что всё испортила. Олег словно бы окаменел, только смотрел на неё удивлённым взглядом, в котором читалось неверие.

После чего уткнулся лбом в постель рядом с её головой и выдохнул:

– Б*я…

И откатился в сторону.

У Ульяны на глазах слёзы выступили. Совсем не так она представляла себе свой первый раз. Она прикусила нижнюю губу и тихо спросила:

– Что-то не так?

Аверин уже поднялся с постели, взял штаны, надел. Отошёл к окну, в которое и уставился. По напряжённой спине было видно, что он едва держит себя в руках, но Ульяна не понимала, в чём причина.

– Всё не так, – шёпотом проговорил он в ответ и замолчал.

Уля тихо всхлипнула, принялась натягивать халатик. Испытывала только одно желание – сбежать. Хоть куда-то, где сможет побыть одна и привести мысли в порядок. А потом Олег заговорил:

– Я себя снова изнутри сжираю, понимаешь? С того самого момента, когда тебе предложил эту свою… хрень, короче. Ни минуты не было, чтобы не сомневался, а всё пру и пру дальше, как танк.

Он резко обернулся, на губах появилась горькая усмешка – уже знакомая Ульяне. Даже слишком хорошо знакомая…

– А сейчас… это едва ли не последний гвоздь в крышку моего гроба. – Он невесело рассмеялся, и Уля не выдержала:

– Перестань! Даже не смей так говорить!

Она вскочила с постели и подошла к нему, встала на расстоянии вздоха, но ни обнимать, ни касаться не стала.

– Ты не понимаешь, – покачал он головой. – Ты же всё та же девочка, которой я тебя знал пятнадцать лет назад… всё такая же невинная, а я в жизнь твою лезу своими нечистыми руками.

– Нет, это ты не понимаешь! Мне уже не десять, какой бы я там невинной ни была. И тебе уже пора бы это осознать. – Ульяна повысила голос, но как ещё донести хоть что-то до этого невыносимого мужчины, она не знала. – И я сама хочу быть с тобой. Быть твоей женой, ложиться с тобой в одну постель. Заниматься любовью, родить тебе детей. И точка!

Аверин сделал движение в её сторону, но Ульяна отступила.

– Нет. Сегодня пусть всё остаётся так. И я… я переночую в твоей комнате, а ты спи здесь.

Она развернулась, промчалась к выходу из спальни и только когда оказалась в комнате Олега, смогла выдохнуть. Знала, что Аверин к ней в эту ночь не придёт, да наверное, была этому даже рада.

Ульяна накрыла тарелкой аккуратную стопку блинов, предварительно отложив себе пару штук. Аппетита не было. Спала она в эту ночь плохо, почти сразу убедившись в том, что зря отправилась ночевать в комнату Олега. Там всё напоминало о нём – аромат парфюма, вещи кругом, даже прикосновения простыни к обнажённой коже – всё дышало Авериным.

– Доброе утро, – мягко поздоровался Олег через несколько минут, и Ульяна так и застыла, не донеся чашку кофе до рта. Напрасно думала, что взяла себя в руки – присутствие Аверина делало её уязвимой.

– Доброе утро. Я тебе приготовила завтрак.

Она уже собралась было встать из-за стола, когда Олег попросил:

– Подожди.

После чего поставил перед Ульяной небольшой ноутбук, на экране которого была картинка какого-то курорта.

– Смотри. – Аверин присел рядом с ней на корточки и Уля повернулась к нему. Вид у мужа был такой же, как у неё – Олег наверняка едва ли заснул.

– Что это? – поинтересовалась Уля, переводя взгляд на экран ноутбука.

– Это путёвка на двоих. На три дня. К сожалению, дольше я не могу.

– Для нас?

Аверин приглушённо рассмеялся.

– Конечно, для нас. Наше маленькое свадебное путешествие.

От его слов по телу Ули прошла дрожь, которую она была не в силах контролировать. Да и не хотела этого – ведь такая реакция была более чем объяснимой. Она ведь столько всего передумала за эту ночь, включая и то, что Олег может в итоге отказаться от их брака. И вот теперь оказалось, что отказываться он не собирается.

– А я совсем не готова, – пролепетала она, лихорадочно прокручивая в голове список вещей, которые взяла с собой, когда переезжала к Аверину.

– Загран же есть у тебя?

– Есть… а вот остального нет.

– Ну и отлично. – Олег пожал плечами, делая вид, что больше его ничего не интересует, и поднялся на ноги. – И да, я предпочту видеть тебя без купальника.

И прежде, чем Уля успела залиться краской, добавил:

– Так что там у нас с завтраком?

Перелёт был быстрым. Наверное, это только показалось Ульяне, потому что она до последнего не могла поверить в то, что они с Олегом действительно отправятся в их личное маленькое путешествие. И стоило им только приземлиться в аэропорту и выйти на улицу, где посреди зимы температура воздуха была выше двадцати пяти градусов, как она счастливо рассмеялась.

– Что? – уточнил Олег, который тоже открыто улыбался, наблюдая за её реакцией.

– Так здорово! Настоящее лето!

Он покачал головой, но улыбку прятать не стал, и Уля почувствовала себя до одури счастливой. Просто потому, что Олег был рядом. И просто потому, что теперь уж точно всё должно было быть так, как нужно им обоим…

Ульяна почти всё время проводила на берегу моря, в то время как муж предпочитал сидеть на террасе их небольшого домика и смотреть на бесконечную водную гладь. Ну или на то, как она наслаждается солёной водой, в которую с огромным удовольствием окуналась целиком. Погружалась в волны и с восторгом выныривала, смеялась, когда вода попадала на язык.

– Олег! Это просто… я в восторге! – крикнула она в который раз мужу, выбежав на берег. – Давай ко мне!

Она видела, что он сомневается. Ровно долю секунды. После чего встаёт со своего места и бежит к ней. И у Ули дух захватило, потому что внутри вскипел самый настоящий калейдоскоп эмоций.

Они вбежали в пенящуюся волну вдвоём, держась за руки. Ульяна рассмеялась, и этот смех подхватили Олег и ветер. А потом он привлёк её к себе… и поцеловал. И Уле показалось, что это впервые – вот эти прикосновения губ, жажда отвечать так, чтобы он сошёл с ума, как и она. И касания в ответ – сначала несмелые, потом всё более настойчивые и порождающие безумие.

– Я тебя хочу, – шепнул Олег, разрывая поцелуй. – И хочу, чтобы всё было идеально…

– И я тебя хочу, – выдохнула Уля, понимая, что ещё немного, и она точно сойдёт с ума.

И когда Аверин вышел из воды, ведя её следом за собой, и направился в сторону домика, послушно зашагала следом, зная, что теперь ничто не помешает ей стать женщиной Олега, для которого она желала быть единственной.

Он не смог сдерживаться долго – Ульяна видела, что Олег на грани. И когда заходил в домик, и когда закрывал за собой дверь. И когда прижимал её спиной к стене. Он был всюду – заполнил собой всё пространство, стал тем единственным, чего так жаждала Уля. Она уже успела познать, что значат его ласки, теперь же была готова к тому, чтобы пойти дальше. Дать мужу всё, чего бы он ни пожелал, пусть и мало понимала в этом.

Сначала его поцелуй был нежным, даже просительным. Олег осторожно коснулся её рта губами, отстранился, посмотрел на Ульяну потемневшим взглядом. Потом углубил поцелуй, проводя по её губам языком. Уля только и смогла, что всхлипнуть и схватиться за плечи Аверина – все в морской соли – но именно это и было единственно правильным.

– Хочу… – снова повторил Олег, когда с трудом оторвался от её губ и повёл в сторону их спальни, и Ульяна, словно заворожённая, пошла следом за мужем.

Страшно не было. Она понимала – всё именно так, как и должно быть. Именно с этим мужчиной у неё могла быть первая настоящая близость. Именно ему она хочет отдаться сейчас и отдаваться потом ещё множество раз.

Аверин повернулся к ней, снова прижал к себе и поцеловал долгим поцелуем. Начал нетерпеливо развязывать бретельки купальника, а когда снял верхнюю часть и отбросил на пол, сначала отстранился, окинул Ульяну жадным взглядом, после чего наклонился и припал ртом к напряжённой вершинке груди.

Уля застонала. Вцепилась пальцами в волосы Олена на затылке, прижала его голову к себе как можно ближе, чтобы только чувствовать всё, не упустить ни единого момента этой близости.

Его рот был влажным и горячим, а плавные движения языка – порождающими безумие. Олег поласкал сначала одну грудь, после – принялся за вторую, и Ульяна громко застонала. Она никогда и никого так не желала, как сейчас желала своего мужа. Всё, что он делал, порождало в ней какие-то запредельные ощущения.

– Ложись, – хрипло выдохнул Аверин, отстранившись. Кивнул на постель и когда Ульяна послушно устроилась на кровати, подошёл ближе и стащил с неё трусики. Она осталась перед ним совершенно беззащитной, но совсем не чувствовала себя таковой. Олег придвинул её к краю, расположился на коленях на полу, раздвинул ноги Ульяны шире и припал ртом к её истекающему влагой лону.

Уля охнула, попыталась свести бёдра, но Аверин держал крепко. И ласкал языком так откровенно, что Ульяна заметалась на постели, испытывая настоящий ураган самых разнообразных ощущений.

Она вцеплялась пальцами в простынь, комкала её в руках и стонала под умелыми ласками мужа. Когда привыкла к тому, что он делал, сама развела ноги ещё шире, готовая начать умолять, если он бы решил остановиться. Но Олег не останавливался – вбирал в рот клитор, посасывал, чтобы после выпустить и начать трахать её языком, причиняя сладостно-болезненные ощущения.

Когда Уля поняла, что не сможет больше сдерживаться, шепнула хрипло:

– Я сейчас…

И её тотчас закружило в водовороте сумасшествия, когда она только и могла, что шептать имя мужа, пока он продлевал её агонию своими ласками.

Когда Олег стянул с себя плавки и расположился между её бесстыдно распахнутых ног, Уля окинула его затуманившимся взглядом. Она понимала, что именно за этим последует, но ни страха, ни желания свести бёдра не было.

Аверин вошёл в неё плавно – сначала ввёл головку, потом мягко двинул бёдрами, и Уля, всхлипнув, приняла его в себя без остатка. Олег же склонился к ней, он не двигался, хотя Уля понимала, чего это могло ему стоить. Сначала бесконечно бережно поцеловал, потом скользнул губами по шее к ключицам, а когда взял в рот сосок и перекатил его языком, Ульяна сама заёрзала под ним, жаждая большего.

– Не больно? – спросил Олег сдавленным голосом, и когда Уля помотала головой, начал двигаться.

Сначала неспешно, после, когда она сама, удивляясь своей смелости, подогнала его, проведя ногтями по спине, ускоряя темп.

Уля почти не чувствовала боли – всё затмевало ощущение чего-то запредельного. Словно наконец и вправду свершилось то, что было предначертано уже давно, каким бы странным это ни казалось.

– Ты же… не против, если мы сейчас начнём пробовать завести ребёнка? – шепнул Олег, останавливаясь, и Уля улыбнулась. Он был бесконечно трогательным во всём. В том, с каким трепетом задавал свой вопрос, в том, с какой нежностью отводил с её лба прилипшую прядку.

– Нет, я только за, – едва слышно ответила она, и Аверин набросился на её рот поцелуем, а сам продолжил двигаться. Теперь то, как он её брал, больше походило на жадную потребность взять всё без остатка, и Улю это сводило с ума – бросало за ту грань, из-за которой она уже не хотела возвращаться.

Аверин сделал несколько последних резких движений и, вбившись в Ульяну в последний раз, замер, изливаясь. И только стон, который он не смог сдержать, сорвался с его губ, к которым она несмело прикоснулась поцелуем.

Он отстранился через несколько секунд, но лишь для того, чтобы привлечь её и крепко прижать к себе. И Ульяна, несмотря на то, что ей хотелось столько всего сказать мужу, доверчиво уткнулась носом в его шею и заснула.

***

Сон к нему не шёл. Аверин лежал, держа Ульяну в объятиях, и не мог осознать всего того, что чувствовал. Оно, словно цунами, набегало сразу отовсюду, чтобы уничтожить все те барьеры, которые он ещё пытался вокруг себя выстраивать.

Потому что так было правильнее. Или казалось правильным?

С того момента, когда сделал Ульяне предложение, появилось знакомое гнетущее чувство внутри. Оно вгрызалось в душу, и чем больше времени проходило, тем сильнее становилось. Олег знал, к чему это может привести – к очередному рецидиву. Тому, чего он так опасался. Нет, Аверин не боялся смерти, он боялся её последствий.

Когда встретил Улю по прошествии стольких лет, поначалу счёл это знаком судьбы. Потому и пошёл сразу напролом. Но чем больше обо всём этом думал, чем ближе узнавал эту новую, но одновременно хорошо знакомую Ульяну, тем больше убеждался – он не имел права делать то, что собирался.

Раз за разом мысленно обращался к отцу Ули, которого давно не стало, и в ответ в памяти вспышками появлялись разноцветные картинки.

В них были крошка-Ульяна и его чувства к ней – настоящие, отцовские. Словно он был её папой, который хотел уберечь ото всего. Который хотел, чтобы рядом с ним она чувствовала себя как за каменной стеной… А что же он дал ей вместо этого, пусть и по прошествии лет? Свои эгоистичные потребности и то, что был уже далеко не молод. Да и не сказать, что здоров… Куча проблем на её голову, которые Ульяны совершенно не касались. И наверное, ему было бы легче понимать, что она относится к этому как к сделке. Но нет… Она была такой открытой, искренней, трогательной, что он и сам заразился всеми этими чувствами. Как заражаются вирусом, с которым может справиться только иммунитет. Но в том и была проблема – иммунитет Олега не хотел ни с чем справляться.

А сегодня, когда Аверин сделал Ульяну своей, всё окончательно встало на свои места, только легче от этого ни черта не было. А вот страшнее – да. До чёртиков, до алой пелены перед глазами. Потому что уже отчаянно боялся потерять.

Олег сделал глубокий вдох и прикрыл глаза. Крепче прижал к себе Ульяну и попытался уснуть. Нужно было гнать от себя куда подальше эти идиотские мысли, потому что если чему-то и суждено было случиться, вряд ли он сможет это миновать.

Домой возвращаться не хотелось, хотя Олега ждали дела. Маленький отпуск в раю стал тем глотком кислорода, которого ему так не хватало. Они с Ульяной много гуляли по берегу, купались, наслаждались друг другом. Аверин не знал, сможет ли когда-нибудь повториться что-то подобное, потому ценил каждую минуту.

По возвращении в Питер, он отвёз Ульяну домой, сам же отправился прямиком в офис, где его уже дожидался Влад. И не только он, как выяснилось.

– Олежа! – не успев оказаться в переговорной, услышал Аверин знакомый голос, а мгновением позже инстинктивно прижимал к себе мать Ули, которая бросилась к нему, стоило только Олегу оказаться в поле её зрения.

– Что-то случилось? – мгновенно напрягся он, отстранив от себя Нику и заметив, что у неё глаза на мокром месте. Тут же захотелось набрать номер Ульяны и убедиться, что с ней всё в порядке.

– Мы можем поговорить?

Аверин кивнул Владу, который зашёл в переговорную следом за ним, давая знак, чтобы тот оставил их с Никой наедине, после чего указал на один из стульев, и когда Ника устроилась за столом, налил стакан воды и поставил перед ней.

– Я слушаю.

Ника сначала отпила глоток из стакана, после чего опустила взгляд и проговорила:

– Ульяна меня обманула. Обещала помочь, сказала, что теперь, когда она замужем за тобой, у неё появятся деньги…

– Она так сказала?

Олег отошёл к окну и повернулся спиной к Нике. Заложил руки в карманы брюк, а сам попытался прогнать противное ощущение, поселившееся внутри.

– Да… у меня есть долги, Уля обещала помочь деньгами. А сама отказалась теперь.

Перед мысленным взором тут же встали бывшая жена и сын, которым от него только и надо было, что поживиться. Хоть чем-то. Он называл это словом «урвать». Будто они были стаей голодных падальщиков, которые ещё при его жизни пытались оттяпать хоть что-то.

– Сколько тебе нужно?

Аверин даже не заметил, как Ника поднялась из-за стола и, подойдя к нему, положила руку ему на плечо. А когда почувствовал, что она приблизилась настолько, что едва не прижимается к нему, резко обернулся.

– Тысяч сто хватит. Можно сто пятьдесят. В знак того, что между нами было.

– Между нами ничего не было.

Аверин поднял бровь и посмотрел на Нику сверху-вниз, и когда она стушевалась под его взглядом, удовлетворённо усмехнулся.

– Я имела ввиду нашу дружбу. И твою… с Пашей.

– Хорошо.

Он отошёл от Ники и тут же почувствовал, что дышать стало легче. Из головы не шли её слова о том, что ей сказала Ульяна. Не то чтобы он вот так вот безоговорочно поверил, но… А хотя даже если она так и сказала – ничего в этом особенного нет. Была права на все сто – он собирался обеспечить её всем, чтобы ни она, ни её близкие ни в чём не нуждались.

– Сейчас у меня при себе столько нет. Я заеду к тебе вечером и привезу деньги. Так устроит? – повернулся он к Нике, и та поспешно закивала.

– Очень устроит. Спасибо большое. Я сейчас у Ульяши живу, буду ждать тебя…

Она поспешно схватила сумку со стола и быстро вышла из переговорной, оставляя Олега смотреть ей вслед и испытывать двоякие чувства. И хоть он заставлял себя возвращаться мыслями к тому, о чём думал парой минут ранее, на душе было какое-то мерзкое ощущение.

– Влад, заходи, – позвал он помощника, выглянув из переговорной. – Я закончил.

Нужно было просто отвлечься на дела и не думать о всякой ерунде. Как он это делал всегда ранее, и теперь знал, что это обязательно поможет.

Он вернулся домой поздно вечером, проведя всё то время, прошедшее с момента, когда мать Ульяны обнаружилась в его офисе, в мыслях. Деньги он, как и обещал, привёз Нике и, сославшись на то, что у него дела, отказался от ужина, который она уже успела приготовить «для них двоих».

Потому что дома была Уля, по которой он чертовски соскучился, хотя не видел каких-то несколько часов. И потому что, несмотря на попытки заверить себя, что если она и сказала матери про деньги, то была в этом права, его это волновало. Хотелось прижать Ульяну к себе и почувствовать, понять снова, что она с ним не потому, что он может хорошо её обеспечивать. Что ей он и их брак так же важен и нужен, как и ему. Пусть впереди было не так много времени, чтобы им насладиться.

– А я тебя уже заждалась, – мягко улыбнулась она, встречая его с работы. – Но звонить не стала, не хотела отвлекать.

– Я совсем не против, чтобы ты меня отвлекала.

Он снял пальто и обувь, подошёл к жене и крепко обнял. Как ему не хватало этого весь день – аромата её духов, понимания, что она рядом и ему не привиделась. Знания, что она ждёт, думает о нём, пусть он совершенно не заслужил такую женщину в своей жизни.

– Хорошо, в следующий раз буду звонить. Пойдём ужинать?

– Я не голоден.

Уля отстранилась и нахмурилась, после чего покачала головой.

– Ничего не знаю. Тебе нужно хорошо питаться. Пойдём.

Она направилась в сторону кухни, оставляя Олега смотреть ей вслед. И как он вообще мог допустить хоть сомнение относительно Ульяны? Усмехнувшись, Аверин пошёл за женой. И всё же обсудить приезд Ники им следовало.

– Твоя мама сегодня приезжала ко мне, – проговорил он как можно спокойнее, когда расправился с ужином и допил вино. И по реакции Ули понял, что затронутая тема для неё очень острая.

– Зачем? – выдавила она из себя, впившись взглядом в его лицо.

– Просила дать ей денег.

– Чёрт…

Ульяна закрыла лицо руками и сделала глубокий вдох, пока Аверин судорожно подбирал слова, чтобы заверить её, что ничего страшного в этом не видит.

– Я надеюсь, ты отказался? – опустив руки, уточнила Ульяна, и Олег впервые захотел солгать ей.

– Нет, – после паузы проговорил он. – Я дал ей немного.

– Прекрасно.

Она поднялась из-за стола и принялась убирать посуду. Поджала губы, видимо, чтобы не сказать того, что просилось наружу.

– Ульян… я не думаю, что это стоит того, чтобы огорчаться.

– Ты не понимаешь… она же теперь не отстанет от тебя. Будет считать, что раз ты ей теперь зять, то и должен её обеспечивать тоже.

Аверин поднялся из-за стола следом за женой, мягко, но настойчиво забрал у неё тарелку, которую она безуспешно пыталась поставить в посудомойку, повернул Ульяну лицом к себе.

– А ты так не считаешь?

– Конечно, нет! Если ты не заметил, мама не особо экономна и работать не стремится. Или ты думаешь, что нормально давать ей деньги по поводу и без?

– Прости, что я не обсудил это с тобой.

– Ничего. Просто я себя сейчас почувствовала… как будто снова стала маленькой девочкой, которой нет доступа к делам взрослых.

– Это не так.

Аверин склонился к губам жены, нежно коснулся их своими и шепнул:

– Как раз делами взрослых я и собираюсь с тобой сейчас заняться. Но сначала – в душ.

Олег скорее почувствовал, чем увидел, как напряжение исчезает. Ульяна тихо всхлипнула и потянулась к нему сама за поцелуем, от которого Аверин тут же загорелся, словно был пятнадцатилетним мальчишкой.

– Жди меня в спальне, я скоро, – выдавил он из себя и быстро вышел из кухни.

Напрасно он даже мысль допустил о том, что Уля с ним из-за денег. Сейчас, стоя под душем, зная, что его жена рядом, ждёт в его постели, Аверин испытывал по отношению к самому себе и своим сомнения только отвратительные чувства. Чем больше времени он проводил с Ульяной, тем меньше желания относиться к этому браку, как к договору, испытывал.

Он вышел из душа и тут же направился в спальню. Уля сидела на краю постели, облачённая только в свой халатик, который больше открывал, чем прятал от его взгляда.

– Я кое-что хотела… сказать, – проговорила она, поднимая на него глаза. И когда Аверин подошёл и устроился рядом, вопросительно глядя на жену, добавила сбивчиво: – Я хочу… чтобы ты меня научил, ну… всему, как тебе удовольствие доставлять…

Он хотел заверить её, что ему и так безумно хорошо с ней, но она была такой открытой в этом её желании, что Олег притянул её к себе и прежде, чем жадно поцеловать, шепнул:

– Я научу.

Аверин устроился на постели, протянул к жене руки, давая понять, чтобы она присоединилась к нему. И когда Уля подалась к Олегу, понудил оказаться сверху. Ульяна уселась удобнее и поёрзала, на что получила предупредительное:

– Осторожнее, я уже слишком стар, чтобы это терпеть долго.

Он улыбнулся, давая понять, что это шутка, и когда Уля наклонилась к его губам, обхватил жену за затылок и сам поцеловал – жадно, глубоко, будто не мог насытиться. И она ответила, сгорая от того, что чувствовала, от страсти, вскипевшей в венах. С трудом оторвалась от его поцелуя, но лишь для того, чтобы провести губами по скуле Аверина, спуститься к его шее, почувствовать биение ускорившегося пульса.

Уля завела прядь волос за ухо и мягко улыбнулась, чувствуя, что Олег напряжён, и причиной тому была она – вернее, её ласки, которые ей самой казались неумелыми. Но они разжигали пожар в мужчине, которого она любила так давно, что это казалось невозможным. Они заставляли его дрожать от нетерпения, а ведь у него наверняка до неё было много женщин. Впрочем, о них она пыталась думать в самую последнюю очередь.

Проложив дорожку поцелуев по груди Аверина, Уля остановилась, когда добралась до кромки боксеров, которую и опустила вниз, когда поймала потемневший взгляд мужа.

– Можно? – с хрипотцой в голосе уточнила она, обхватив напряжённый член ладонью.

– Конечно. Ты ведь не делала этого раньше? – тоже хрипло спросил Аверин в ответ.

– Нет. Конечно, нет.

Ульяна смутилась. Почувствовала, как краска заливает лицо, но когда Олег проговорил:

– Если не захочешь, то не продолжай, – замотала головой.

Её охватило какое-то невероятное чувство – желание доставить мужу удовольствие, которого он никогда ни с кем не испытывал, было нестерпимым. Нет, Ульяна совершенно не желала соперничать с женщинами, которые до этого ублажали Аверина. Она хотела быть для него первой во всём, даже если таковой совсем не являлась.

Губы сомкнулись на головке. Уля неумело обвела ту языком, прислушиваясь к собственным ощущениям. Ничего неприятного она не испытывала, напротив – ей нравилось ощущать горячую гладкую бархатистость. А то, что увидела, когда посмотрела на мужа, и вовсе заверило её в том, что она всё делает правильно. Аверин приподнялся на локтях и безотрывно смотрел за тем, как Ульяна его ласкает. Он не произносил ни звука, но крепко сжатые челюсти, что делали желваки на скулах выступающими, говорили красноречивее всяких слов.

– Тебе нравится? – выдавил из себя Олег, и Ульяна кивнула.

– Да.

– Тогда продолжай.

Он больше не сделал ничего – никак не настаивал, не подгонял. Только сжимал в пальцах простынь и продолжал следить за каждым её движением. А её охватил водоворот ещё более ярких ощущений. Олегу нравилось – это было самым главным.

Ульяна обводила головку языком, вбирала её в рот, насколько могла, чтобы после выпустить и снова продолжить ласкать губами. И когда Аверин простонал: «Хватит», – отстранилась и улыбнулась.

– Иди ко мне, – выдавил из себя Олег, после чего грубо притянул жену к себе, чтобы мгновением позже насадить на член до предела и начать трахать. Он брал её быстро, торопливо, словно боялся, что Ульяна исчезнет. А она только и могла, что впиваться в его плечи пальцами, вбирать в себя и чувствовать, что это единственное, что ей сейчас было нужно.

Аверин дождался, пока Уля кончит с громким стоном, и почти сразу же последовал за ней. Вжимая её в себя, насадив до предела. Изливался в ней с приглушённым рыком, который был для Ульяны слаще самой прекрасной музыки.

Кажется, Ульяна начинала сходить с ума. Олег спал рядом, его грудь мерно приподнималась и опускалась в такт ровному и спокойному дыханию. И вроде бы всё было хорошо и правильно. После их сумасшедшей ночи единственное, что оставалось – просто лечь рядом и крепко уснуть. Но Уля не могла… Стрелки на часах лениво ползли по циферблату, и чем больше времени проходило, тем острее чувствовалась тревога, которую испытывала Ульяна. Она смотрела на спящего мужа и старательно гнала от себя мысли о том, что его может не стать в ближайшем времени.

Человеческое счастье так хрупко – кажется, вот они, те люди, бесконечно родные и близкие, которые всегда будут рядом, на деле же в любой момент их может не стать.

Ульяна растёрла лицо ладонями и, не в силах и дальше оставаться на одном месте, поднялась на ноги и подошла к окну. Что за глупости? Почему она вообще допускает подобные мысли? Зачем отравляет их с Авериным счастье, каким бы скоротечным оно ни было? А может, вопреки всему и вся они проживут рядом друг с другом ещё полвека? Вырастят детей, потом те уже станут бабушками и дедушками, а они всё ещё будут жить, смотреть на них и радоваться тому, насколько счастливы?

И всё же… противное чувство тревоги было слишком осязаемым, чтобы от него открещиваться.

В постель к мужу Уля вернулась через час бесцельного бдения возле окна. Легла рядом и прижалась так крепко, будто хотела в нём раствориться. Впрочем, это было не так уж далеко от истины.

Нужно было гнать прочь все тревоги. Если чему-то суждено сбыться – оно сбудется. Но и тогда Ульяна не собиралась опускать руки и планировала сражаться за своё счастье. С кем угодно. Даже – если понадобится – с самим Авериным.

Уля расхаживала между полок с продуктами и чувствовала себя… счастливой. Наверное, это было глупо – смотреть на бесконечные ряды круп, овощей и мясных изделий и ощущать, что находишься на своём месте, но Ульяна испытывала именно эти эмоции.

В свободное от работы время она бесконечно изучала новые рецепты, выискивая среди них те, которые хотелось бы воплотить в жизнь, записывала найденное в специально отведённый для этого документ, чтобы после ринуться в магазин, накупить нужных продуктов и, вернувшись домой, начать готовить.

Возможно, это превращало её в наседку… вероятнее всего, любой здравомыслящий человек сказал бы, что ей стоит потратить своё время на что-то более важное, но Ульяна знала, что ей хочется заниматься именно этим. И именно здесь и сейчас.

– Извините, – проговорила она, когда кто-то с силой влетел в её плечо, от чего упаковка листов для лазаньи выпала из рук. Ульяна знала, что не виновата, но и конфликтовать не желала.

Она вскинула взгляд на парня, что впечатался в неё несколько мгновений назад, и нахмурилась – мелькнула мысль, что они могут быть знакомы.

– Нормально, – буркнул в ответ тот, после чего низко опустил капюшон на глаза и, опалив Ульяну злым взглядом, исчез.

Уля сделала жадный вдох, после чего бросила помятую пачку в тележку, уже набитую всякой всячиной, и пошла дальше.

В последние несколько дней их с Олегом жизнь состояла из того, что она могла бы с лёгкостью назвать счастьем. Ночи были полны того, от чего даже сейчас Ульяна краснела, стоило только ей вспомнить, чем именно они с мужем занимались. Днём же Аверин или работал, или посвящал Улю в дела, которые планировал в ближайшее время передать ей. А вечера полностью принадлежали им обоим. Они или ужинали, при этом муж с огромным удовольствием поглощал всё, что она для него готовила, или сидели в гостиной за бокалом вина и обменивались тем, что со стороны могло показаться неважным. На деле же, и для Ульяны, и для Олега это было едва ли не самым ценным.

А ещё у Ули наступили месячные, и пришлось буквально приказать себе не расстраиваться. Нет, она совсем не ждала того, что сможет забеременеть так скоро… Тем более, если учитывать все факторы, которые так или иначе имели своё значение. Или ждала? Да, чёрт побери! Она этого ждала, и когда поняла, что у них ничего не получилось, испытала чувство, будто бы с ней случилась самая большая катастрофа в жизни. Аверин же заверял её, что это совершенно нормально, и шутил, что если бы она и впрямь стала носить его дитя так быстро, ему бы пришлось запрашивать тест на ДНК. И Ульяна натянуто улыбалась, сама же ощущала, что жутко разочарована.

Она сложила покупки в два объёмных пакета, расплатилась на кассе и вышла из маркета. По-хорошему, ей нужно было бы вызвать такси, но Уля почему-то решила, что доберётся сама. Благо идти было недолго – всего-то несколько минут по улице, где по обеим сторонам за высокими заборами располагались элитные дома.

Ульяна ощутила что-то неправильное через пару минут, стоило только ей свернуть на улицу, где располагался их с Авериным коттедж. Показалось, что кто-то смотрит ей в затылок, и стоило только Уле обернуться, как она поняла – тот парень из магазина идёт за ней след в след.

По позвоночнику пронеслась волна озноба. Ульяна ускорила шаги, чтобы как можно скорее оказаться за спасительной высотой забора, но почудилось, что она попросту не успеет до него добраться. Пакеты, показавшиеся невыносимо тяжёлыми, стали оттягивать руки, но Уля держала сумки крепко. Она почти что бежала вдоль по улице, но каждое мгновение слышала позади не только звук шагов, но и надсадно-хриплое дыхание, и понимала, что так страшно ей не было ещё никогда в жизни.

– Ульяна! – окликнули её, и она всхлипнула, помчавшись, что есть сил, к Владу, машина которого была припаркована возле ворот дома.

Запыхавшись, Уля остановилась и, быстро обернувшись, убедилась, что незнакомец не стал её преследовать.

– Давай пакеты, – мягко проговорил Влад, забирая из её рук покупки. И добавил, невольно отвечая на её вопрос о том, видел ли и он того, кто шёл за ней от магазина: – Кто это был?

– Я не знаю! – почти что выкрикнула Уля, сердце которой отчаянно колотилось. – Вообще не знаю.

– Он просто за тобой шёл?

– Да. От маркета. Ну, знаешь, который на Озёрной…

Влад прищурился, окинув взглядом улицу, но никого не увидел – незнакомец скрылся, очевидно, отыскав проход между прилегающими друг к другу заборами.

– Я не думаю, что стоит беспокоить Олега, – проговорила Ульяна, когда Влад открыл калитку и пропустил её перед собой.

Голос Ули дрогнул. Только сейчас, когда оказалась в относительной безопасности, она смогла почувствовать, что ей ничего не грозит, но в то же время отовсюду сразу накатила слабость.

– Посмотрим, – мрачно проговорил Влад, после чего кивнул на дверь, ведущую в дом, и добавил: – Пойдём, выпьешь чаю.

– Ты в порядке? – Аверин, не снимая куртки, подлетел к жене и, схватив её за плечи, развернул лицом к себе. Проклятый страх выворачивал наизнанку. Стоило только Владу позвонить ему и рассказать о том, что случилось с Ульяной, как у Олега сердце рухнуло в пропасть, где и заколотилось с такой отчаянной силой, что стало больно дышать. А главное – он понял, кто это был. Лёва, мать его… который каким-то образом узнал об Уле. Хотя, тут удивляться особо не приходилось. На той же фирме они не делали секрета из наличия рядом с ним Ульяны и того, что она стала Авериной. Наверное, зря.

– Всё хорошо. – Уля улыбнулась ему, и страх стал ещё отчаяннее. – Влад тебе обо всём рассказал, да?

– Естественно.

Олег всё же отпустил жену и отошёл на шаг. Взъерошил волосы ладонью.

– И я хочу, чтобы и ты, если вдруг тебе что-то покажется странным, мне обо всём сразу рассказывала.

– Хорошо… я просто подумала, что это неважно.

– Что значит неважно? – Он так громко гаркнул эти три слова, что Ульяна испуганно моргнула. После чего добавил тише: – Пойми, всё, что происходит с тобой – для меня единственно важно.

– Понимаю.

– Опишешь его?

Они так и стояли посреди кухни – Ульяна с ложкой, которую сжимала в руке, Аверин – напротив неё.

– Он… примерно с тебя ростом. Глаза чёрные, даже какие-то странно-чёрные. Худой, бледный. В тёмной толстовке.

– Понятно.

– Знаешь, кто это?

– Похоже, что да.

– Лев?

– Думаю, что он.

Олег отошёл к столу и устроился за ним. Тревога была такой осязаемой, что он не мог понять, как от неё избавиться. Вот вроде бы Ульяна – целая и невредимая. И теперь он просто обязан сделать всё, чтобы эта ситуация не повторилась. И тем не менее, ему было страшно.

– Я не хочу, чтобы ты так переживал.

Жена подошла к нему, устроилась на коленях и посмотрела на него серьёзно.

– Как я могу не переживать, если, по сути, из-за меня всё это и происходит?

– Ничего не происходит. Я теперь буду осторожнее. Да и Лёва, возможно, ничего плохого мне не желал.

Олег покачал головой и слабо улыбнулся.

– Я так не думаю. Но собираюсь с этим разобраться.

– Каким образом?

Ульяна нахмурилась и застыла. Аверин сжал челюсти. Вот, что его волновало в первую очередь – всё тот же его эгоизм, из-за которого он подвергал теперь Ульяну опасности. Только теперь отступать было уже некуда.

– Я съезжу к Веронике. Поговорим с ней по душам.

– Нет! Может, это вообще был не Лев, мы же этого точно не знаем.

– Вот и выясним всё.

Он видел, что Ульяна хочет протестовать, потому просто приложил палец к её губам, давая понять, что смысла с ним спорить нет. И как бы ему ни хотелось забыть о наличии и Вероники, и Льва, придётся всё же отправиться к ним и поговорить. Если будет нужно – припугнуть, но чтобы больше они даже близко к Ульяне не подходили.

– Всё, давай эту тему закроем. Я вообще жутко проголодался, а пахнет так, что с ума можно сойти.

Уля поджала губы, но больше ничего говорить не стала. Просто поднялась с колен мужа и отправилась к плите, чтобы подать ему ужин.

Спальный район даже не на окраине города, а за его пределами, даже с виду был мрачным и унылым, несмотря на то, что Аверин с Владом приехали к дому Вероники и Льва ещё засветло.

– В машине подожди, окей? Не думаю, что помощь понадобится, – проговорил Олег, открывая дверцу.

– Уверен? Я могу хотя бы на этаж с тобой подняться.

– Уверен. Я ненадолго.

Он вышел под ледяной дождь, который падал с неба вперемежку со снежными крупными хлопьями, поднял воротник пальто повыше и после небольшого промедления шагнул в сторону дома. В парадной было точно так же мрачно, как и во дворе. Он редко бывал здесь. Так, заезжал несколько раз, когда у них со Львом ещё оставалось хоть какое-то подобие общения. И стоило только оказаться тут снова, накатило ощущение безысходности. Аверин и приходил в себя потом довольно долго. Обострялось всё то, что угнетало его. В том числе и самоистязание, которое нет-нет, да иногда и проскальзывало – какова была степень его вины, что у Льва жизнь сложилась именно так?

Возле двери в квартиру Олег снова остановился и помедлил. Желание развернуться и уйти, чтобы не вляпываться в это всё, а после вернуться к Ульяне, было огромным. Но это было бы проявлением трусости, да и он потом бы себя не простил, если бы Вероника или Лев вновь оказались возле его жены чёрт знает с какими намерениями.

Аверин нажал кнопку звонка и держал её долго, пока с той стороны хлипкой двери не раздался отборный мат. Когда ему открыли, он едва удержался от того, чтобы не поморщиться – в нос ударил кислый запах, будто в квартире что-то протухло, причём давным-давно. На пороге стояла Вероника. Как обычно пьяная, в каком-то изношенном халате. Она улыбнулась ему зловещей улыбкой и отступила в сторону:

– Явился. А мы тебя ждём как раз. Думали, ещё вчера припрёшься, – проговорила она, и Аверин сжал челюсти с такой силой, что зубы заскрежетали.

Он был прав – вчера Ульяну преследовал именно Лев, а это значило, что он приехал сюда очень даже не зря.

– Привет, – поздоровался он с Вероникой как можно спокойнее, хотя ему и хотелось рвать и метать. – Значит, ждали?

Аверин вскинул бровь, стараясь, чтобы это выглядело насмешливо, хотя знал, что бывшую жену это скорее взбесит, чем она поймёт, что он над ней потешается.

Он часто задавал себе вопрос – как та женщина, которая родила ему сына, и с которой он хотел провести всю свою жизнь, могла превратиться вот в это? И главное – что он сделал для этого? В чём ошибся? Где допустил промах?

– Ждали, конечно. Заходи.

Олег переступил порог квартиры, в которой жили его бывшие жена и сын, но стоило только Веронике предпринять попытку закрыть за ним дверь, удержал ту, не давая отрезать ему пути отступления.

– Это Лёва вчера преследовал Ульяну? – тихо проговорил он, глядя на Веронику исподлобья. И не успел договорить, как бывшая жена запрокинула голову и расхохоталась. Зло, громко, с ненавистью к нему и ко всем, кто не был частью её существования.

– Ульяну! Значит, это была она.

Аверин сделал глубокий вдох. Возможно, он ошибся, придя сюда. Нужно было переждать, не дать понять, что знает о Лёве, который посмел приблизиться к Ульяне. Ну или попытаться скрыть, что именно она стала его женой.

– А у вас были сомнения?

Он снова вскинул брови, глядя на ту, что смотрела на него так, будто желала испепелить взглядом на месте. Впрочем, Олег мог побиться о заклад, что именно такие потребности и были у Вероники.

– Лёв, слышь? Это всё же была эта мелкая сучка, – вместо ответа выкрикнула Вероника, и у Аверина сами по себе руки сжались в кулаки.

– Ага, понял, – донеслось приглушённое из одной из комнат, и по голосу ответившего Олег узнал сына.

Он сцепил зубы, старательно пытаясь взять себя в руки. Этот маленький гон*он ответил матери совершенно спокойно, словно у него в планах уже было вновь нарисоваться возле Ульяны и предпринять попытку ещё раз ей навредить.

– Позови мне его сюда, пока я сам не зашёл и не вытащил сучонка в прихожую, – процедил Аверин, делая шаг вглубь квартиры, на что получил неуловимое быстрое движение со стороны Вероники, в результате которого она схватила его за одежду и сжала так, что Олегу почувствовал тупую боль.

– Моего сына ты не тронешь. Только не из-за твоей бл*ди!

– Какого хрена вам от нас надо?

Аверин не сдержался – отпихнул от себя Веронику и та впечаталась спиной в противоположную стену крохотного коридора.

– Какого хрена? Нам нужны деньги!

Она снова впилась пальцами в его куртку. Попыталась ухватиться за воротник, чтобы приблизить его лицо к своему, но Олег уже знал, что не выдержит этого кисло-затхлого запаха, исходящего от бывшей жены. Он ударил её по рукам – несильно, но ощутимо. Отпрянул и воззрился на Веронику с нескрываемым отвращением.

– Я не собираюсь давать вам ни гроша.

– А придётся! Павлик!

Вероника повернулась к тому, кто вышел из её спальни в одних трусах. Очевидно, это был её сожитель.

– Павлик! Меня тут изнасиловать пытаются!

Она взвизгнула это таким истеричным тоном, что Олег поморщился. Его начинало тошнить – от всего, что видел. И от этого аромата, пропитавшего собой каждый квадратный метр квартиры, в первую очередь.

– Уясни себе одно, – выдохнул Аверин, вновь впечатывая бывшую жену в стену коридора. – Если хоть один раз ты, твой сожитель или Лёва появитесь возле Ульяны – убью любого. Сяду, отсижу, но убью. Поняла?

– А! Значит, эта сука и впрямь тебе даёт. Дождалась, бл*дина малолетняя, когда тебя облапошить можно будет.

Аверин отбросил от себя Веронику. Её сожитель так и стоял на пороге одной из комнат. Едва ли не почёсывал пузо, наблюдая за тем, что происходило в прихожей, с таким интересом, словно перед ним развернулось самое любопытное из возможных зрелищ.

– Не подходите к ней больше ни на шаг, ясно?

Олег с силой пихнул входную дверь, что отлетела прочь и с грохотом ударилась о стену, после чего выбежал из квартиры и помчался по ступенькам вниз. Его тошнило. В первую очередь от того, что эти люди, которых он раньше называл семьёй, не только посмели приблизиться к Ульяне, но и желали ей зла.

– Всё нормально? – мрачно поинтересовался Влад, стоило только Аверину сесть в машину и бросить короткое: «Поехали».

– Нормально, – буркнул Олег в ответ и отвернулся к окну.

Они пересекли половину города, когда Влад заговорил снова. Всё это время Аверин гнал от себя настойчивые мысли о том, что он действительно поступил по отношению к Ульяне дерьмово. Потому что не оставил ей выбора, когда ошарашил своим предложением. Ведь Вероника была права – Уля с самого детства тянулась к нему и не могла отказать, когда он озвучил ей всё то, что являлось не слишком приглядной правдой его жизни.

– Я могу чем-то помочь? – уточнил Влад, и Аверин почувствовал на себе его вопросительный взгляд.

– Можешь. На дорогу смотри, – огрызнулся он, и Влад промолчал. Больше не стал лезть к нему, хотя Олег и чувствовал, что зря сорвался на том, в преданности которого не стоило сомневаться.

Они добрались до дома Олега в полной тишине, и стоило только машине притормозить возле ворот, как Аверин вышел на улицу, чтобы как можно скорее увидеть Ульяну и понять, что она реальна и ему не привиделась. Отчего-то после посещения того места, где обитали его бывшая жена и сын, само существование такой светлой девочки как Уля, казалось ему нереальным.

Она спала, подложив одну руку под щёку – банальная, казалось бы, картина, ведь так, должно быть, спали миллионы других женщин. Но в то же время это было для Аверина тем, на что он готов был смотреть вечность, как самый распоследний идиот.

– Олег! – выдохнула Ульяна, мгновенно вскакивая с постели. Почувствовала, что он рядом, что ли? Ведь постарался же ни единым шумом и лишним движением не разбудить жену.

– Всё в порядке. Ложись, отдыхай.

Она села на постели и быстро растёрла лицо ладонями, после чего сонно уставилась на него, хмуря брови.

– Всё в порядке? – вопросительно повторила то, что он уже ей озвучил, и улыбнулась, понимая, что полминуты назад получила ответ на свой вопрос. – Как всё прошло?

– Нормально. Это действительно был Лев. И они больше к тебе и близко не подойдут.

– Хорошо…

Ульяна зевнула и прикрыла глаза. Казалось, ещё немного, и она уснёт прямо сейчас.

– Но Влад будет с тобой рядом как можно чаще, – непререкаемым тоном проговорил он, и жена кивнула. – А теперь спи. Я в душ и приду.

– Я тебя дождусь.

Она улеглась обратно на постель, и Аверин, улыбнувшись, направился в ванную.

Когда вышел, Ульяна уже спала. Олег осторожно устроился рядом, чтобы не разбудить её, после чего повернулся набок и долго лежал так, просто глядя на Улю. Он не знал, что сделать, чтобы уберечь жену от того, что так или иначе будет появляться в её жизни. По его вине – в первую очередь. Нет, конечно, понимал, что предпримет все возможные меры, чтобы избежать вот таких вот элементов в виде Вероники и Льва, но полностью обезопасить Улю вряд ли сможет.

И это сейчас он рядом, а что может случиться, когда его не станет и она останется вдвоём с их ребёнком, пусть даже рядом с ними так и будет Влад?

Олег перевернулся на спину и заложил руки за голову. В это мгновение его пронзило пониманием, насколько всё то, что он придумал и взвалил на плечи Ули, ужасает. Он старательно отгонял от себя все страхи, но они так или иначе атаковали со всех сторон. Выход был один – выгрызть у судьбы и жизни как можно больше времени для себя и для тех, кого он сможет защитить, если будет рядом. Иного выхода у него просто не осталось.

В последнюю неделю Олег стал задумчивым. Ульяна не раз ловила мужа на том, что он как будто «зависает» и мыслями находится где угодно, но только не с ней. Она пыталась расспросить его, вызнать хоть что-то, но Аверин лишь отмахивался, натянуто улыбался и заверял, что с ним всё в порядке. И хотя Ульяна в это не верила, делала вид, что принимает его слова за чистую монету. И продолжала переживать.

– А у меня новые духи, – склонилась она к нему, когда Олег сидел за компьютером и что-то печатал. – Нравятся?

Ульяна дождалась, пока муж проведёт носом по изгибу её шеи, и тихо рассмеялась, от того, что ей стало щекотно. Наверное, он забыл – а может, попросту не знал – что сегодня снова наступали благоприятные дни для того, чтобы попробовать зачать ребёнка. Второй месяц из отведённых на это трёх.

– Очень нравятся. Но мне вообще нравится, как ты пахнешь.

Ульяна улыбнулась и, устроившись на коленях мужа, поёрзала, на что тут же получила предупредительное:

– Ты сейчас доиграешься.

И широкую улыбку на губах Аверина.

– А если я хочу доиграться? – выдохнула она, наклоняясь к его рту и чувствуя запредельное возбуждение, тут же разлившееся по нутру.

– Тогда считай, что доигралась.

Он впился в её губы поцелуем, протолкнул в рот язык, вокруг которого тут же запорхал её язычок. Поднялся, так и держа жену на руках и направился в сторону постели. И когда Ульяна оказалась под ним и почувствовала тяжесть его тела на себе, желание стало выжигать её изнутри.

Они целовались, как сумасшедшие. Олег стаскивал с Ули одежду, проводил губами по её шее, скользил к груди, на которой и останавливался, чтобы втянуть напряжённые соски в рот и прикусить их через ткань кружевной сорочки, а она только и могла, что стонать и прижимать его голову к себе как можно ближе, словно желала стать с мужем одним целым. Впрочем, именно так она себя и ощущала.

– Сегодня самый-самый день… – выдохнула она, понимая, что её дыхание сбивается от страсти, вскипающей в венах. – Чтобы попробовать снова завести малыша.

Она скорее почувствовала, чем увидела, как Аверин напрягся. А когда приподнялся над ней на вытянутых руках, Уля поняла, что была права в своих ощущениях. На скулах мужа играли желваки, а во взгляде вместо возбуждения, что делало его глаза тёмными, засквозила растерянность. И какая-то обречённость.

– Подожди, – выдавил он из себя, после чего отстранился и сел на постели. – Этот месяц нам придётся пропустить.

Ульяна ощутила себя так, будто её окатили ушатом ледяной воды. Она не понимала, в чём дело, но хотела знать всё.

– Что-то не так? – приглушённо спросила, чувствуя себя так, словно её вернули с небес на землю.

– Мне будет нужно уехать. Послезавтра. В Москву. Пока не знаю, на сколько.

– Зачем?

Он поджал губы, после чего повернулся к ней и ответил тихо:

– На обследование.

И у Ульяны всё внутри оборвалось. Страх прокатился по телу барабанной дробью, в которой сердце зашлось от простых, казалось бы, слов мужа.

– Что-то не так? – шепнула она, не в силах сказать это громче.

– Нет. Нет, всё так. Это… своего рода плановый осмотр.

Аверин растянул губы в улыбке, в которой веселья не было ни на грамм, и, повернувшись к жене, добавил:

– Тебе совершенно не о чем волноваться.

– Тогда почему я волнуюсь?

– Потому что мне нужно было сказать тебе раньше.

– А как это мешает тому, ну, чтобы попробовать завести ребёнка?

Олег, кажется, пытался подобрать этому объяснение. Нахмурился, глядя на Ульяну, а она всё это время ждала, не понимая, что происходит. Он передумал? Больше не желал, чтобы у них появился наследник?

– Ты права, – наконец кивнул он, снова улыбаясь. – Никак не мешает.

И вновь оказался сверху, вдавливая её собой в постель. Наверное, с ним так было всегда. И всегда будет. Самый настоящий водоворот всевозможных чувств – когда Ульяну бросало из безумной болезненной радости от того, что Аверин просто рядом, в состояние ужаса, стоило вспомнить, что он может просто взять и исчезнуть. Ведь даже сейчас, когда он уже назывался её мужем, и когда впереди у них было время, в котором они принадлежать только друг другу, Ульяна опасалась, что Аверин вновь пропадёт, как тогда, много лет назад.

Она прижала его к себе так крепко, насколько могла. Не хотела отпускать от себя ни на минуту, ни на миг, и чувствовала, верила, знала, что Олег в такие мгновения словно бы обретает уверенность в том, что всё будет хорошо.

Уля совсем не желала навязываться мужу и быть лишней там, где он не хотел бы её видеть рядом. Она чувствовала чётко очерченные границы, куда ей доступа не было – и эти границы существовали там, где речь шла о болезни Аверина. Эта тема была словно бы под запретом, Олег не желал посвящать Ульяну в обстоятельства своего лечения или же состояния, а она не знала, что чувствует, понимая эту простую истину. Хотя и лгать сама себе, что это её не задевает, не могла.

– Можно я поеду с тобой?

Этот вопрос она стойко не задавала на протяжении двух дней с тех пор, как узнала, что муж уезжает. И вот теперь не выдержала. Они сидели за завтраком – Аверин делал вид, что ест с аппетитом, Ульяна – пила кофе, потому как и представить не могла, что сможет заставить себя проглотить хоть кусочек омлета.

– Нет.

Олег произнёс это слово тихо, но весомо, после чего поднял на неё взгляд и повторил:

– Нет.

– Почему?

– Потому что я ненадолго. И потому что тебе будет там совершенно нечем заняться. Я лягу в клинику на пару дней.

– Но я…

– Уля, без «но», пожалуйста. И к тому же, кто меня заменит на работе, если не ты?

Он сделал глубокий вдох, и Ульяна передумала, решила не протестовать, хотя хотелось. Потому что видела, что Аверина не переубедить. И потому что не желала быть лишней головной болью.

– Я пока не очень во всём разбираюсь, ты же знаешь.

– Рядом будет Влад.

Олег посмотрел на неё как-то странно, но что именно было в этом взгляде, Ульяна понять не могла. Интерес, как она отреагирует на его слова?

– Хорошо. Значит, ты на пару дней?

– На три, с учётом дороги. Ты обиделась?

– Нет. Но расстроилась немного.

Аверин отставил тарелку, поднялся из-за стола и подошёл к жене. Наклонился, уткнулся носом в её волосы.

– Не нужно. Уже совсем скоро я буду дома. Уверен – с хорошими вестями.

– И я уверена. Ты только… не отстраняйся от меня, хорошо?

Она запрокинула голову и посмотрела в глаза мужа. Снова окатило страхом, когда увидела в ответном взгляде какую-то безысходность. Пришлось заставить себя растянуть губы в улыбке и добавить поспешно:

– А теперь помогу тебе собраться и поеду на работу.

Аверин пропал. Вот так просто, будто это было совершенно нормальным. Позвонил лишь дважды – когда добрался до Москвы и когда обустроился в палате клиники. И всё – больше не было ни единого звонка, ни одного смс, на которое бы он ответил. И хоть Ульяна старалась не переусердствовать с ними, всё равно каждое сообщение, остававшееся без ответа, выбивало почву из-под ног.

– Олег тебе звонил? – запыхавшись, почти что выкрикнула она, врываясь без стука в кабинет Влада. Тот оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на неё.

– Не звонил. Но это нормально. У него обследование.

– Я знаю, чёрт бы всё побрал, что у него обследование! Это что, равносильно тому, чтобы не найти полминуты на то, чтобы мне позвонить?

Ульяна начала закипать, хотя злиться вроде как причин не было. Беспокоиться – с избытком, а вот негодовать – нет.

– Погоди… не нужно так реагировать. Ты, видимо, не очень хорошо знаешь Олега. Это для него в порядке вещей. – Влад поднялся из-за стола и подошёл к ней. На губах его появилась улыбка, по-видимому, она должна была успокоить Улю, на деле же – разозлила ещё больше. Складывалось такое впечатление, что и Аверин, и его помощник воспринимают её как неразумное дитя, которое лезет в дела взрослых. Или она уже успела себя накрутить?

– Спасибо, что просветил. Теперь буду знать о собственном муже чуть больше, – сделав ударение на слове «собственном», проговорила Ульяна, после чего развернулась и вышла из кабинета. Пожалуй, зря она считала, что готова ждать, не знать и никуда не вмешиваться. Олег совершенно правомерно требовал от неё искренности, и теперь она была уверена, что имеет право ожидать от Аверина того же.

– Можно?

Дверь кабинета Олега, который заняла Ульяна на время его отсутствия, распахнулась и на пороге появился Влад. Уля подняла на него взгляд от экрана ноутбука, на котором ровным счётом ничего не видела, и нахмурилась.

– Что-то случилось? – уточнила она после короткой паузы, уже успев мысленно напридумывать сто причин, по которым Влад мог заглянуть к ней.

– Ничего не случилось. Ты весь день здесь, никуда не выходила. Пойдём поужинаем? Здесь есть хороший ресторанчик неподалёку.

Он улыбнулся ей, и Ульяна, вопреки своему настроению, не удержалась от ответной улыбки.

– Я не голодна, – соврала она, хотя сама подумывала о том, что пора бы уже перекусить.

С самого утра у неё во рту не было ни крошки, и хоть отсутствие вестей от Аверина напрочь лишало аппетита, поесть всё же не мешало.

– Не принимаю отказа, – пожал плечами Влад и прежде, чем выйти, добавил: – Жду внизу через десять минут.

Ульяна вздохнула, глядя на закрывшуюся за Владом дверь, после чего проверила телефон, на случай, если слишком задумалась и пропустила звонок или сообщение от Олега. Ничего. И, судя по всему, у Влада никаких известий не было тоже.

Чувствуя, что вновь начинает испытывать злость, замешанную на беспокойстве за мужа, Уля поднялась из-за стола, захлопнула крышку ноутбука и вышла из кабинета.

– Вина? Немного, просто чтобы расслабилась, – мягко предложил Влад, когда они с Ульяной устроились за столиком ресторана и открыли меню.

Уля подняла на мужчину взгляд и вскинула бровь. Она не совсем понимала, что именно кроется за желанием Влада вывести её в свет. Может, исполняет указание Аверина, следуя которому должен не только быть поблизости, чтобы с ней ничего не случилось, но ещё и всячески развлекать чужую жену?

– Я не напряжена, – солгала она, снова переводя взгляд на список блюд. – Но от бокала вина не откажусь.

Тут же на память пришла их последняя ночь с мужем – её желание как можно скорее завести ребёнка и сомнения Олега, взявшиеся невесть откуда. Возможно, пить ей не следовало, хотя, Ульяна и не чувствовала, что их с Авериным ребёнок может получиться настолько быстро.

– Хорошо. И что-то мясное? Здесь готовят потрясающие стейки.

– Тогда на твоё усмотрение.

Она отложила меню и посмотрела на Влада. Наблюдала за тем, как он делает заказ, как уточняет у официанта какие-то нюансы, а сама думала о том, насколько они с Авериным разные. И почему вдруг вообще стала сравнивать их?

– Ты всё ещё переживаешь. – Влад не спрашивал, скорее, утверждал. И Ульяна прекрасно понимала, о чём он.

– А разве не должна? – передёрнула она плечами, отпивая глоток воды.

– Понимаешь, Олег довольно закрытый человек. А болезнь вообще сделала его замкнутым. По правде говоря, я был довольно удивлён тем, что он решил жениться.

– Почему?

– Я немного не так выразился. Причины знаю, а вот то, каким он был на вашей свадьбе…

Он не договорил, по-видимому, считая, что Ульяна должна понять всё и так. И она, кажется, поняла, вот только ей сейчас жизненно необходимо было услышать, каким же был Аверин на их свадьбе. Дождавшись, пока официант наполнит их бокалы вином, она подалась к Владу и уточила:

– Каким?

Всего на мгновение в его глазах мелькнуло удивление. Вероятно, он совсем не ожидал, что она продолжит эту тему, но раз сам начал говорить об их отношениях, пусть будет откровенным до конца.

– Живым. – Влад произнёс одно-единственное слово и у Ульяны дрожь по телу прошла от того, какой именно смысл был в него вложен.

– Это разве плохо? – выдавила она из себя, на этот раз делая глоток из бокала с вином.

– Напротив. Но думаю, что всё равно у Олега есть ещё много пунктиков, с которыми тебе предстоит сталкиваться. И те стороны жизни, куда он не сразу захочет тебя впустить.

Ульяна покачала головой и слабо улыбнулась. В голову пришла мысль, что она чувствует себя на приёме у психолога, и даже смешно от этого стало. Но Влад был прав – она и сама понимала, что до момента, когда муж станет ей доверять во всём, пройдёт очень много времени. Если вообще на этот уровень доверия они всё же перейдут.

– За моим желанием просто услышать от мужа, что с ним всё в порядке, не стоит потребности лезть туда, где меня не желают видеть, – выдохнула она. – И ты, видимо, прав. Мне просто предстоит смириться и свыкнуться с тем, что Аверин будет вести себя так, как он считает верным.

Влад промолчал. Не стал отвечать на её последнюю тираду, да Ульяне этого было и не нужно. Злость на Аверина постепенно исчезала, а вот тревога никуда не подевалась, и Уля понимала, что так и будет всегда. Но дышать стало легче и ждать нового дня – спокойнее.

– За тебя, – поднял тост Влад, когда официант принёс первое из заказанных им блюд, и Ульяна, благодарно улыбнувшись, последовала его примеру.

Ночь уже давно вступила в свои права, но сон к Ульяне не шёл. Она занималась тем, что с некоторых пор интересовало её больше всего остального – изучала различные статьи на тему экстракорпорального оплодотворения, и использовании этого способа зачатия для тех, кто лечился от рака. И приходила к выводу, что они с Олегом зря тратят время на попытки завести малыша естественным путём. Чем больше всего она узнавала, тем острее становилось желание уже в следующем месяце попробовать пойти на ЭКО.

А если учесть то, что Аверину вновь потребовалось обследование, которое он наверняка проходил не просто так, потеря времени и вовсе казалась кощунственной. Теперь дело оставалось за малым – дождаться уже мужа, чтобы обговорить всё. Потребовать, если понадобится, ответить на все вопросы, которые были на поверхности. Например, о том, что у него со здоровьем на данный момент? Он всё ещё в ремиссии или есть угроза рецидива? Что вообще говорят врачи и какие прогнозы дают?

В общем, всё то, что она имела полное право знать, чтобы понимать, как им действовать дальше.

Уля потёрла переносицу и взглянула на часы. Почти три часа ночи. Она могла лечь в постель и попытаться уснуть, зная, что вряд ли удастся это сделать, или же выпить кофе и продолжить изучать разные источники. Когда во входной двери повернулся ключ, Уля вскочила с места – настолько неожиданным было услышать этот звук. Сердце её заколотилось с огромной скоростью, почти что выпрыгивая из груди. А вся злость испарилась, замещаясь той радостью, какую Ульяна всегда испытывала, когда знала, что вот-вот увидит Олега.

С трудом заставив себя вновь устроиться за столом, она уткнулась невидящим взглядом в экран ноутбука и не сразу перевела взгляд на Аверина, когда он вошёл в кухню и проговорил едва слышно:

– Привет.

– Привет, – буркнула Ульяна в ответ, усиленно скрывая то, что безумно счастлива вновь видеть мужа рядом.

– Дуешься? И правильно делаешь.

Он подошёл к ней, устроился на корточках возле её ног и, развернув Улю к себе, обхватил её колени. Дождался, пока она посмотрит на него, после чего тяжело вздохнул.

– Не дуюсь. Мне не десять лет, чтобы дуться, – старательно игнорируя желание просто протянуть руку и прикоснуться к Аверину, ответила Ульяна. Ей удалось сделать так, чтобы голос прозвучал с прохладцей, за которую, правда, она тут же мысленно себя обругала.

– Ну, я не то слово выбрал.

Олег смотрел на неё снизу-вверх, и во взгляде его была самая настоящая смесь эмоций – от раскаяния, до чего-то просительного. Уля и без того была вынуждена заставлять себя сдерживаться, сейчас же ей пришлось призвать на помощь все свои усилия, чтобы удержаться и не сказать мужу, как она скучала по нему.

– А какое – то?

– Ты обижена.

– Я не обижена. – Ульяна тяжело вздохнула и всё же отвела от лица Аверина взгляд. – Я очень переживала.

– Я знаю.

Он уткнулся лицом в её колени, сжал бёдра сильнее, так что Уля всхлипнула, понимая, что всё. Она больше не сможет притворяться, даже если и считает, что так будет лучше для них обоих. Чтобы он понял, как тяжело ей было всё это время и больше подобного не повторялось.

– Прости. Мне просто трудно свыкнуться с мыслью, что я не один. Вернее, не совсем так. Что ты действительно настолько близко всё это принимаешь, просто потому, что…

– Просто потому, что я тебя люблю, – шепнула Ульяна, когда пауза затянулась.

Олег замер – всего на несколько мгновений – после чего порывисто вскочил на ноги, буквально сдёрнул Улю со стула, но лишь для того, чтобы сдвинуть ноутбук куда подальше и усадить жену на стол.

– Повтори. Скажи это снова, – потребовал он, вставая между ног Ульяны. И она запылала – загорелась с такой силой, что казалось – ещё немного и её испепелит на месте от жара, что разливался по всему телу.

– Я люблю тебя.

Аверин впился в её губы поцелуем – грубым, требовательным, жадным. Он воровал у неё возможность дышать, чтобы поделиться тем единственным, в чём нуждалась сейчас Ульяна – им самим. Целиком и без остатка принадлежащим только ей.

– И я тебя люблю. Ты бы знала, как сильно.

И больше не было ни места, ни времени для чего-то другого. Аверин сорвал халат с Ульяны, оставляя её полностью обнажённой. Она не испытывала в этот момент стеснения – напротив, ей хотелось, чтобы Олег видел и знал, что она принадлежит только ему. Что отдаётся только ему с тем пылом, что умел в ней разжечь её муж.

Аверин вновь опустился перед женой на колени, придвинул её к краю стола за бёдра, и его голова оказалась прямо напротив её широко раскрытых ног. Всего на мгновение Уля почувствовала себя неуютно. Всего на мгновение… которое после растаяло без следа, стоило только мужу провести языком по её истекающему влагой лону. Снизу вверх, где он задержался, надавливая на клитор.

Ульяна легла на стол и совершенно бесстыдно распахнула ноги шире. Чтобы Аверин мог касаться её везде, где бы ему этого хотелось. Чтобы он мог брать её так, как пожелает только он.

Язык закружил по напряжённому узелку плоти, и Уля попыталась сжать ноги, что муж не дал ей сделать. С силой развёл их в стороны, впиваясь пальцами в нежную кожу бёдер.

Это было что-то крышесносное – всё то, что она чувствовала сейчас. Ещё каких-то несколько минут назад она была без того, кто стал её воздухом, сейчас же растворялась в каждом прикосновении, в каждом касании, в каждой секунде слепящего удовольствия.

– Оле-ег, – протяжно застонала она, почувствовав, что долго так выдерживать не сможет, и Аверин почти сразу сменил язык членом, поднявшись на ноги, расстегнув брюки и войдя в неё на полную глубину.

Она была полностью обнажена, он – одет. Но этот контраст лишь добавил пикантных ноток ко всему, что чувствовала Ульяна.

Муж задвигался в ней отрывисто и быстро, почти что грубо вколачиваясь в истекающую влагой плоть. Уля закрыла глаза, принимая его в себя без остатка. Наслаждаясь каждым его движением, тем, что ощущала Аверина настолько глубоко в себе, и отдавалась ему с той страстью, что бушевала внутри неё и отражала всё, что ощущала Ульяна.

– Быстрее, – взмолилась она, понимая, что ещё немного, и она взорвётся чистейшим удовольствием, и когда Олег последовал её просьбе, ускоряя движения, закричала, сжимая его собой. Как же ей хотелось сейчас продлить эти ощущения. Когда он был настолько принадлежащим ей. Когда она сама сходила с ума от всего, что испытывала…

Аверин сделал ещё несколько толчков, после чего кончил, изливаясь в неё. И это тоже принесло ей удовлетворение – её мужчина и его семя были в ней глубоко. И это было единственно правильным.

– Если я скажу, что нам… всё же стоит поговорить? – пытаясь совладать со сбившимся дыханием, проговорила Ульяна, когда Олег всё же покинул её тело и стоял напротив, делая рваные вдохи и выдохи.

– Ты будешь полностью права во всём, – улыбнулся он и, потянув её за руку и понуждая сесть на столе, прижал к себе, после чего поцеловал так, что у Ульяны закружилась голова.

Уля ждала мужа из ванной, сама же наскоро нарезала бутерброды. Ей постоянно казалось, что Аверин не доедает, а она сама – не делает ничего, чтобы его накормить. Это уже даже стало превращаться в навязчивую потребность – знать, что муж нормально поел.

На часах было почти пять утра, но спать совсем не хотелось. Она вспоминала о том, каким нежным и одновременно страстным был Олег, когда только вернулся. И как ему необходимо было, чтобы она его простила. Рядом с ней он был таким трогательным и настоящим, что у Ульяны сердце сжималось от ощущения, которое казалось запредельным.

– Ну, зачем ты? Не стоило так утруждаться.

Аверин обнял её сзади, когда Ульяна наливала ему зелёного чая, прикоснулся губами к затылку, вдохнул аромат её волос. Уля улыбнулась, поворачиваясь в руках мужа:

– Ничего трудного. К тому же, я вряд ли сейчас засну. Садись.

Олег покорно выполнил её указание, и когда Уля поставила перед ним чашку, принялся за еду. Она не знала, стоит ли прямо сейчас говорить о том, что её тревожило, и когда устроилась напротив и, подперев рукой подбородок, принялась наблюдать за тем, как Аверин поглощает еду, лишний раз убедила себя, что беседа может и подождать.

– Я просто был на обследовании, – словно прочитав её мысли и сделав тот выбор, который никак не могла сделать она, проговорил Олег, вытерев губы салфеткой. – Но… знаешь, я до сих пор боюсь.

Уля насторожилась, безошибочно поняв, что Аверин сейчас впервые захочет откровенничать о своей болезни. Да, они говорили об этом и раньше – вскользь. Сейчас же он наверняка желал углубиться в этот вопрос.

– Боишься чего? – тихо спросила она, делая вдох.

– Что нет никакой ремиссии. Что врачи ошиблись, когда сказали мне, что болезнь отступила.

– К этому есть предпосылки?

– Нет. Их нет. И все последние анализы это подтвердили. Но я постоянно на взводе. Постоянно мне кажется, что во мне снова сидит эта дрянь. Это не объяснить словами. А сейчас, когда рядом со мной ты, и когда у нас столько планов, всё только усугубляется. Я стараюсь с этим бороться, но…

Он развёл руками. А Уля ведь прекрасно понимала, что стоит за его «не объяснить словами». Страх, что всё может окончиться здесь и сейчас, неверие, что то хрупкое счастье, которое происходит в данный момент с тобой, продлится дольше одного дня.

Только вовсе не болезнь была тому причиной. Разве она сама не испытывала того же самого? Разве не опасалась, что в любое мгновение всё может окончиться, неважно как и почему.

– Мы можем бороться вместе. Скажешь, что за диагноз у тебя был?

– Лимфома.

– Понятно.

На деле же ей было ничего не понятно, но Уля уже мысленно дала себе обещание изучить всё, что найдётся в сети по поводу этого диагноза. И про ремиссию во время онкологии – в первую очередь.

– Ты расстроилась?

– И нет, и да. – Ульяна передёрнула плечами. – То, что ты переживаешь, меня расстраивает, конечно. Но я безумно рада, что ты здоров. – Она улыбнулась и перевела разговор в другое русло, которое, впрочем, было не так уж и далеко от первопричины их беседы. – Я тут кое-что изучила…

Уля опустила взгляд, чувствуя себя странно – кажется, вещи, о которых собиралась говорить с мужем, были весьма прозаическими и в некотором роде нормальными, однако почему-то вызывали у неё чувство смущения.

– Так… ты кое-что изучила… – в голосе Аверина слышалась улыбка. Уле даже не нужно было смотреть на мужа, чтобы понять, что он улыбается.

– По поводу ребёнка.

– Слушаю внимательно.

– Я считаю, что нам не стоит терять время на то, чтобы попробовать естественный способ в третий раз.

– Вот как? Почему?

– Потому что… я не вижу в этом смысла. Не в том плане, что ты не можешь иметь детей, нет…

Она округлила глаза, глядя на Аверина, но тот только лишь рассмеялся – тихо и счастливо. Словно каждой своей реакцией пытался сказать ей, что ему досталась самая чудесная жена на свете, которая в этот ранний утренний час говорила самые чудесные вещи.

– Я тебя понял. Просто не станем тянуть время, а попробуем ЭКО, так?

– Да. Именно так.

Она тоже улыбнулась, выдыхая с облегчением. Пожалуй, это был первый за долгое время разговор, когда они настолько легко и просто обсуждали те вещи, которые раньше обговаривать спокойно не получалось. И сейчас, когда всё вроде бы было ясным, Ульяна чувствовала себя легко и хорошо.

– Тогда в ближайшие несколько дней отправимся в клинику, где хранится мой… биоматериал. А сейчас нужно спать. До момента, когда мне нужно будет вставать на работу, осталось от силы пару часов.

Ульяна поднялась со своего места, а мгновением позже уже сидела на коленях Аверина, обнимая его за шею. Только теперь, в отличие от того, как это бывало в детстве, в этом не было ни капли невинности.

– Предлагаю завтра проспать. И никуда не идти, – шепнула она, склоняясь к губам мужа, и когда услышала его тихий смех, не удержалась и рассмеялась в ответ.

В клинику, которую выбрала Ульяна, изучив многочисленные статьи и отзывы в интернете, они с Авериным съездили через пару недель. Всё никак не удавалось выкроить на это время, несмотря на то, что именно рождение ребёнка было и для Ули, и для Олега наиболее важным. Но им было так хорошо вместе… ночи были пронизаны страстью и нежностью, дни – общими делами, в которые Ульяна погружалась с головой. И всё это было таким нужным и ценным… особенно когда память нет-нет, да подбрасывала ей, что у них с Олегом, возможно, не так уж много времени.

– Как тебе? – задала вопрос Ульяна Аверину, когда они ехали обратно домой после приёма у врача.

– Мне всё понравилось. А тебе?

– И мне.

Она улыбнулась, глядя за окно, где сегодня, словно в ответ на её настроение, бушевала настоящая весна. Несмотря на то, что до тепла было ещё довольно долго, ощущение, что на календаре как минимум апрель не покидало ни на мгновение.

– Послезавтра уже будут готовы первые анализы.

– Да. И будем думать, что делать дальше.

– А что тут думать? – Ульяна пожала плечами и снова улыбнулась. – Будем ждать ребёнка и рожать.

Последующие дни были полны неясной тревоги и ожидания. Уля раз за разом ловила себя на мысли о том, что не может поверить. В то, что это происходит с ней – в первую очередь. Именно сейчас, когда понимание, что у них с Авериным уже вот-вот будет ребёнок, стало таким ясным, она словно погрузилась в состояние неверия.

– Ульяна Павловна?

Уля не сразу нашла в себе силы произнести хоть слово, когда ответила на звонок из клиники. Нервы были ни к чёрту – ей всё казалось, что в последний момент что-то пойдёт не так.

– Да? – всё же выдавила она из себя и нахмурилась, стоило услышать:

– Вы не могли бы сегодня приехать с мужем?

– Что-то случилось?

Она начала перебирать в памяти все нюансы разговора с врачом несколько дней назад. Может, они что-то забыли упомянуть? Упустили какую-то важную деталь?

– Ничего не случилось. Просто хотим вас видеть.

Ей так и представился врач на том конце телефонного разговора, который улыбался, слыша её обеспокоенность. И от этого стало как-то легче.

– Муж сегодня работает допоздна. А можно перенести на другой день?

– Вы можете приехать и одна.

Уля закусила губу, размышляя о том, стоит ли отправляться в клинику без Аверина. И, придя к выводу, что гипертрофирует и придаёт слишком большое значение визиту к врачу, кивнула сама себе:

– Хорошо. Я буду у вас через час.

Сидя в кабинете, откуда Михаил Семёнович, коротко извинившись, вышел парой минут назад, Уля почувствовала, что к горлу подступает тошнота. Даже голова закружилась так, что пришлось закрыть глаза, лишь бы не видеть бесконечного кружения разноцветных пятен.

– Ульяна Павловна? Вам нехорошо? – раздался обеспокоенный голос врача, когда он вошёл в кабинет. – Может, приляжете?

– Немного голова кружится. Это от нервов, – попыталась улыбнуться Ульяна.

– Ах, вот как. – Михаил Семёнович покивал головой и устроился за столом. Перед ним лежали их с Авериным медицинские карты, которые врач и принялся просматривать. – Ну, нервничать вам точно не стоит. А вот головокружение в вашем состоянии – вполне объяснимо.

– В моём состоянии?

Ульяна ничего ровным счётом не понимала. Они ведь только обратились к врачам, чтобы сделать все необходимые процедуры, так о каком состоянии шла речь? Или он вообще о другом?

– Да. Я позвал вас, чтобы сообщить, что вы беременны.

Михаил Семёнович поправил очки на носу и улыбнулся Ульяне, а ей пришлось снова зажмуриться, потому что голова закружилась ещё сильнее, но на этот раз от радости. Неужели у них с Олегом уже был малыш? Тот, которого они зачали безо всяких медицинских вмешательств?

– Я… для меня это всё конечно очень неожиданно.

– Ну, срок пока небольшой. Поэтому всё действительно может показаться неожиданным.

Ульяна кивнула в ответ на слова врача, сама же думала о том, что сейчас ей хочется только одного – набрать номер Олега и рассказать ему эту новость. Плевать, что оторвёт его от важных дел… главное, чтобы он тоже узнал как можно скорее.

– Так… и что нам теперь нужно делать? – задала она вопрос, мысленно представляя, как именно Олег отреагирует на то, что она ему скажет совсем скоро.

– Вынашивать ребёнка и рожать, – Михаил Семёнович усмехнулся, но тут же посерьёзнел. – Единственное, что я хотел бы положить вас к нам в стационар на первое время. Неделю-две. Не более. Заодно сделаем все анализы. Вы должны понимать, что при диагнозе вашего мужа лучше перестраховаться.

– У ребёнка могут быть какие-то отклонения?

– Нет. Не будем об этом думать. И поймите, что это всего лишь предосторожность.

– Я всё понимаю.

Ульяна сделала глубокий вдох. Да, это действительно было предосторожностью, ничем иным, ведь не зря она уже чувствовала, что и с этой беременностью, и с их ребёнком всё будет хорошо. Но и игнорировать то, что предлагал врач, не собиралась.

– Когда мне нужно лечь в больницу?

– Не в больницу. Забудьте это слово. В клинику на плановый осмотр.

– Хорошо. Когда нужно это сделать?

– Когда вам будет удобно. Но не затягивайте с этим.

– Нет. Конечно, не стану. Тогда я вам позвоню и обговорим все нюансы.

Она поднялась из-за стола, и Михаил Семёнович сделал то же самое.

– Договорились, Ульяна Павловна. Я буду ждать вашего звонка и сразу распоряжусь относительно палаты.

Уля вышла из кабинета и некоторое время просто стояла, прислушиваясь к себе. Её снова подташнивало, но теперь это не пугало – напротив, казалось самым правильным, что могло быть. Она положила ладонь на живот и улыбнулась. Желание смеяться и обнять весь мир было нестерпимым. Но сначала ей нужно было рассказать обо всём мужу.

Набрав его номер, Уля тяжело вздохнула, услышав, что абонент находится вне зоны действия сети. Что ж… это было даже к лучшему. Она вернётся домой, приготовит самый вкусный на свете ужин, после чего будет ждать Олега, который приедет домой, совершенно точно не ожидая таких прекрасных новостей.

Она не удержалась и заехала в детский магазин. Знала, что покупать ничего малышу на столь раннем сроке не стоило, но не могла удержаться. Словно наконец стала причастна к какому-то таинству, и теперь нужно было сделать хоть что-то, чтобы стать его частью окончательно. Например, купить пару пинеток – нейтрального цвета, которые бы подошли и мальчику, и девочке.

Ульяна снова набрала номер мужа и услышала то же самое, что и раньше. Абонент находился вне зоны действия сети. Возникла мысль позвонить Владу, но Уля отбросила её, решив, что не стоит быть настолько мнительной.

Она немного побродила между полок, заставленных всевозможными игрушками и приспособлениями для малышей, а так же игрушками. Находиться здесь было удивительно хорошо, словно наконец попала в тот мир, куда стремилась последнее время.

После чего, выбрав крохотную распашонку и пару вязаных пинеток, направилась в сторону кассы, чтобы оплатить покупки и ехать домой.

Ужин был готов, и Ульяна устроилась за столом, дожидаясь мужа. Неясная тревога то и дело давала о себе знать, но Уля прогоняла мысли, которые вызывали лишь волнение. Всё будет хорошо, особенно теперь, когда самое важное свершилось. Вот-вот Аверин вернётся домой и она, наверное, прямо с порога ошарашит его той новостью, хранить которую и дальше в секрете не было сил.

Распашонку и пинетки она убрала в верхний ящик кухонного пенала, а сейчас, в ожидании мужа, принялась за изучение первого триместра беременности. Ей хотелось подойти к этому вопросу со всем тщанием, на которое она была способна.

В замке повернулся ключ и Ульяна отложила телефон, вскочила с места и бросилась в прихожую. И как только увидела Олега, который был цел и невредим, выдохнула с облегчением.

– Привет, – тихо поздоровалась она, глядя на мужа с улыбкой.

– Привет. Я думал, ты уже спишь.

– Рано ещё. – Она подошла к нему, стоило только Олегу снять куртку и обувь и крепко обняла, тут же почувствовав его объятия в ответ.

– Рано, да? Я сегодня как в коматозе каком-то. Устал жутко.

Он отстранил её от себя и вопросительно вскинул брови. Как будто уже знал о её беременности и теперь ждал, когда она ему расскажет.

– Почему телефон выключен? – притворно строго спросила она.

– Чёрт. Вырубил перед важными переговорами, а то… названивали в общем. И забыл включить.

– А я волновалась. А мне нельзя.

– Больше так не буду. – Он чмокнул Ульяну в нос и отдал распоряжение: – Веди ужинать, чувствую запах чего-то вкусного.

Какие всё же мужчины непробиваемые создания! Уля покачала головой и снова улыбнулась, и пока Аверин мыл руки в ванной, вернулась в кухню, захлопнула крышку ноутбука и принялась накрывать на стол. Как она чудесно себя сейчас ощущала. На своей кухне, где приготовила ужин для своего мужа… Сама же носила их ребёнка, который совсем скоро будет бегать по их дому и весело смеяться. Они обязательно родят ещё одного малыша следом, а может даже двоих.

– И как такое сокровище никому не досталось до меня? – задал риторический вопрос Олег, вернувшись в кухню и устроившись за столом. Ульяна пожала плечами и спросила:

– Радуешься или сожалеешь? – и хитро посмотрела на мужа.

– Отвечать или дать по попе? – хмуро уточнил он в ответ.

Уля поставила перед ним тарелку с ужином, после чего с самым невозмутимым видом подошла к пеналу и достала из него пинетки и распашонку. Уселась напротив Аверина и положила крохотные вещички на стол.

– И по попе мне тоже пока нельзя. – Она уже не прятала довольной улыбки.

– Что это? – уточнил Олег, принимаясь за еду. Нет, всё же мужчины и впрямь непробиваемые. – Вроде пока рано. У нас может ничего не получиться в ближайшие месяцы.

– И не получится. – Уля сделала глубокий вдох и рассмеялась, когда на лице Аверина появилось выражение недоумения. – Потому что уже получилось. Я сегодня была у врача… и я беременна.

Она даже пожалела, что этот момент никто не запечатлевал для потомков, хотя знала, что как раз в её памяти он останется до последнего вздоха. На лице Олега появилось удивление, смешанное с неверием. Потом его сменило выражение растерянности, щедро приправленной радостью.

– Ты… уверена? – почему-то шёпотом, словно боялся кого-то спугнуть, уточнил он, и Уля радостно кивнула.

– Уверена. Врач меня ошарашил, конечно, но все анализы говорят о том, что у нас получился малыш. Естественным путём.

– Чёрт!

Совсем не такой реакции она, конечно, ожидала – мелькнула первая мысль, когда Аверин запустил пальцы в волосы, взъерошивая их. А после… после он просто сорвался с места, сел перед ней на корточках и уткнулся лицом в колени. И замер. Не шевелилась и она, не понимая, что происходит. Ровно до того момента, как Олег запрокинул голову и посмотрел на неё. И столько было в этом взгляде, что у Ули сердце сжалось в тиски нежности, такой щемящей, что даже дышать было больно.

– Спасибо, – выдохнул Аверин и прибавил следом: – Спасибо, родная.

Да, это было то самое слово, которым можно было если не выразить всё, что её охватило в этот момент, то хотя бы попытаться это сделать. Родная. И он был для неё родным. А теперь у них обоих имелся малыш, то крохотное пока ещё существо, которое и стало закономерным продолжением их отношений, длиною в несколько лет. Разных, но неизменно настоящих.

– Что врач говорит? – уточнил через несколько секунд Олег, так и не поднимаясь на ноги.

– Что мне нужно лечь в стационар, – поморщилась Уля и, увидев на лице мужа промелькнувшее беспокойство, поспешила добавить: – Это всего лишь перестраховка.

– Хорошо. Тогда завтра же отвезу тебя в клинику.

Он поднялся на ноги и заходил по кухне. Ульяна видела, что Аверин пребывает в очень взбудораженном состоянии и, кажется, прекрасно его понимала.

– Уже завтра?

– Да. Чем скорее, тем лучше. Ах, чёрт… завтра у меня встреча. Наверное, займёт весь день. Отложу её на потом.

– Нет.

– Что – нет?

– Не стоит ничего откладывать. Меня отвезёт Влад, а в клинике мы можем взять семейную палату, я узнавала, это вполне реально.

Аверин всё же остановился и посмотрел на жену, и столько всего было в этом взгляде, что она вновь испытала то чувство, от которого в душе появлялось ощущение сродни сладкой боли. А после муж взял пинетки и распашонку и повертел их в руках, в которых они казались ещё более крошечными и трогательными.

– Спасибо… родная, – вновь повторил Олег, и Уля кивнула в ответ, потому что понимала – одно произнесённое ею слово, и она разревётся, как малолетняя девчонка.

Муж уехал на работу рано утром. Половину ночи они обсуждали всякие милые глупости. Например, о том, стоит ли начинать делать детскую уже сейчас, используя нейтральные цвета в обоях и мебели, или же дождаться момента, когда станет ясно, кто родится, и тогда уже сделать комнату малыша или голубой или розовой. Немало внимания уделили и вероятным именам, набросав список из десяти-двенадцати для каждого пола.

Уля засыпала в эту ночь совершенно счастливой, ей казалось, что все тревоги и беды позади, и теперь у неё было только одно желание – всю себя посвятить семье.

– Привет-привет, – поздоровался с ней Влад, когда Ульяна вышла из дома с сумкой, которую мужчина тут же забрал, чтобы положить в багажник.

– Привет, – улыбнулась она в ответ и блаженно зажмурилась – сегодня был чудесный солнечный день, полный преддверия скорой весны.

Она не сразу поняла, что вдруг произошло. Сначала взревел двигателем автомобиль, выруливший на сумасшедшей скорости из соседнего закоулка. Влад отреагировал мгновенно – прикрыл её собой, тесня к воротам, где она могла укрыться. Но не успел. Из подлетевшей машины выскочили сразу четверо мужчин, которые бросились к ним.

– Прячься! – гаркнул Влад, и Уля заметалась, судорожно доставая из сумочки ключи. Её охватила такая паника, что сердце замерло, а кислорода в лёгких не осталось. Кто-то дёрнул её за волосы и руку, потащил к машине, и Уля только и могла, что передвигать ногами, потому что сопротивляться было невозможно. Она ещё видела, как Влад пытается пробиться к ней, как сгибается, когда один из нападавших ударяет его чем-то тяжёлым, похожим на длинную палку, а мгновением позже её грубо впихнули на заднее сидение, рядом устроился незнакомый парень, уткнувший её под ребро что-то острое, и Уля замерла, услышав короткое и злое:

– Сразу заткнулась и сидишь тихо, сука…

Сидеть тихо… она даже пошевелиться не могла, настолько её парализовало ужасом. Страх прокатывался по нутру, сковывал и заставлял оцепенеть. Судя по тому, что машина была из ветхих, это скорее всего Лёва вновь предпринял попытку ей навредить. И это хоть немного, но успокаивало. Олег будет знать, где именно её искать. Если конечно, Лев не захочет спрятать Ульяну так, чтобы Аверин не нашёл её до момента, пока не выполнит все их требования.

Она попыталась запомнить, куда её везут, но понимала, что ничего ровным счётом не видит – лишь мелькание вывесок, деревьев, домов. Потом машина и вовсе свернула и помчалась между гаражей, подпрыгивая на каждом ухабе. У Ульяны даже живот прихватило – то ли от страха, то ли от этой безумной гонки.

– Давай по второму пути, – буркнул тот, что сидел рядом с ней, и водитель коротко кивнул.

Гаражи закончились, вновь началась трасса, только теперь высоток становилось всё меньше, а деревянных старых домов – всё больше. Кажется, они проезжали какое-то депо или заброшенную станцию – Ульяна не знала, потому что была на этой окраине города впервые. Да и вряд ли ей могло это помочь, она сомневалась, что похитители позволят ей оставить у себя сумку и телефон.

Сколько они ехали, пока машина не свернула на какую-то просёлочную разбитую после зимы дорогу, Уля сказать в точности не могла, а когда всё же их путь закончился тем, что они остановились возле одноэтажного покошенного дома, вновь накатил животный страх.

– Нет-нет. Мне туда нельзя… я болею, – выдавила она из себя невпопад, когда её стали силком вытаскивать из машины.

– Тебе сказано было заткнуться.

Лёгкий, но ощутимый удар под подбородок заставил зубы клацнуть друг о друга. Ноги заплетались, пару раз Уля запнулась и едва не растянулась в грязи, пока её тащили к дому. Сумка осталась в машине, а вот телефон лежал в кармане пальто, и это было единственной надеждой Ульяны. Крохотной и призрачной, но за неё она и цеплялась всё то время, пока её вели к дому.

Внутри пахло пылью и затхлостью, но была одна нотка в этом запахе, от которой у Ули снова сжалось сердце – аромат печного дыма. Как в детстве, в деревне, где рядом был дядя Олег. Сейчас же она осталась один на один со своей бедой, но верила – Аверин уже знает о том, что случилось и немедленно предпринял все возможные попытки её отыскать.

– Вниз давай.

На крохотной площадке Уля остановилась, когда поняла, что её собираются закрыть в подполе. Даже представить было страшно, что там могло её ждать – сырость, крысы, холод…

– Мне нельзя… я болею.

– Слышь, Вьюн, эта принцесса решила, что мы тут её требования будем выполнять, б*дь.

Раздался гогот, Ульяну пихнули в спину и ей ничего не оставалось, как быстро начать спускаться к крохотной, но добротной на вид двери.

Распахнув её перед собой, Уля увидела, что её определили в помещение, больше похожее на каменный мешок. В нём было ощутимо прохладно. Из мебели – только табуретка и крохотный стол, привинченный к одной из стен. И какое-то тряпьё на полу.

– Пальто сама снимешь или нам?

Снова раздался гогот, от которого Ульяна поёжилась. Она сунула руку в карман и попыталась незаметно извлечь телефон, чтобы переложить его в задний карман джинсов. Хорошо ещё, что забыла включить звук после того, как отключала его на ночь. Но стоило только вынуть мобильник, как экран того замерцал, выдавая её с головой.

– Давай сюда, быстро.

Ей пребольно выкрутили руку, так что она закричала. Телефон выскользнул из пальцев и перекочевал в шершавую ладонь похитителя.

– Тиш, Вьюн, трогать пока её не разрешали.

А после с Ули бесцеремонно сорвали и пальто, грубо ощупали и пихнули в сторону табурета.

– Всё, иди туда и молчком сиди. Будешь орать, вырублю и не посмотрю, что там с тобой делать можно, а чего нельзя.

Они ушли. Просто поднялись по лесенке и закрыли за собой дверь, оставляя Ульяну в кромешной темноте. Снова накатила паника, от неё дыхание оборвалось, стало невозможно сделать хоть глоток кислорода. Накатила тошнота, пришлось добрести до табурета, на который Ульяна и опустилась. Теперь запах пыли и ужаса забивал ноздри. Ей нужно просто успокоиться, хотя это как раз и было самым сложным. Но ради ребёнка она обязана была взять себя в руки.

Олег уже ищет её, она в это верила. И сейчас, когда знает, что на кону стоит не только её здоровье, но и здоровье их будущего малыша, он всё перевернёт, но обязательно их вытащит отсюда.

Эти мысли немного успокоили. Ульяна положила ладонь на живот и прошептала:

– Не бойся, маленький, наш папа нас отсюда спасёт. Вот увидишь, обязательно. Ему можно доверять, я это давным-давно знаю. Он спасёт, будь уверен.

***

С самого утра всё было не так. Словно предчувствовал нечто страшное, чему не мог найти название. Словно знал, что окончится крахом, от которого захочется лечь и подохнуть.

С тех пор, как в его жизни появилась Ульяна – вернее, не появилась, а вернулась из прошлого, с которым он уже успел распрощаться, – всё было так… странно. Какой страх он испытывал, когда понимал, что всё может закончиться в любой момент – было известно одному Господу Богу. Гнал от себя эти жуткие ощущения, но они неизменно возвращались вновь.

И всё же он не променял бы минуты наедине с Ульяной ни на что другое. Она была такой открытой, настоящей… она принадлежала лишь ему. А когда оказалось, что они ждут ребёнка – Аверин не мог передать словами, что почувствовал в этот момент. Знал лишь, что перегрызёт глотку любому, кто попытается отнять у него это чудо.

– Да, – рявкнул Олег в трубку, когда телефон зазвонил. И добавил позже мягче: – Да, доброе утро. Доставка всё на тот же адрес.

Он заказал для их с Улей ребёнка целый набор мебели – кроватку, которую можно было трансформировать по мере роста малыша, пеленальный стол, комод, шкаф, даже стенку для занятий спортом. Понимал, что это слишком преждевременно, но и не мог отказать себе в подобном. И когда делал заказ, словно бы прикоснулся к тому, что ждало их совсем скоро – появлению ребёнка.

Олег потёр виски и попытался сосредоточиться на работе. У него вовсе не было повода нервничать, но почему-то раз за разом он ловил себя на мысли, что испытывает тревогу, такую всеобъемлющую, что от неё становилось дурно.

Когда на экране высветилось имя Влада, Аверин уже успел довести себя до состояния, когда вся окружающая действительность воспринималась как опасность.

– Слушаю, – проговорил он в трубку и тут же вскочил из кресла, когда услышал сдавленное:

– Ульяну похитили.

Пальцы с силой сжали равнодушный пластик мобильника. До боли в побелевших костяшках пальцев, до невозможности сделать следующий вдох.

– Ещё раз, – выдавил он из себя, уже зная, что услышит.

– Ульяну похитили, скорее всего, Лев.

Аверин отключил связь, понимая, что ничего нового Влад ему не скажет. А после взвыл – так отчаянно и громко, что сидящая в приёмной секретарша вжалась в кресло. Впервые внутри зародилось желание убивать, неважно кого – бывшую жену или бывшего сына. Оно было кровожадным, острым, всеобъемлющим.

– Макс, подай машину как сможешь, – процедил он в трубку, набрав номер водителя. – Да, мать твою, как можно быстрее!

Олег отрубил связь и растёр ладонями лицо. Сука! Какая-то мразь, которая когда-то родилась от того, что он не предохранялся, забрала у него беременную жену, носившую его ребёнка. И он готов был особо жестоко расчленить любого, лишь бы только Ульяна вернулась к нему.

По дороге в квартиру Вероники Аверин выяснил обстоятельства того, что случилось. Со слов Влада, который немало пострадал от этого налёта, похитителей было несколько. Наверняка Лев нашёл поддержку среди своих нариков-дружков, которые за небольшую сумму готовы были на всё.

Тем больше леденело внутри, когда представлял, что Ульяна находится именно у них. Эти уроды могли сделать с ней всё, что угодно, у них попросту не было повода обращаться с его женой нормально.

– Тут останови, – рявкнул он Максу, стоило тому начать искать место для парковки во дворе, и когда машина остановилась, выскочил на улицу, после чего промчался к дому Вероники и Льва.

Снова квартира, которую он уже ненавидел всем нутром, снова дверь, видеть которую совершенно не желал. Аверин втопил кнопку звонка, слыша по ту сторону, как ему в ответ звучит противная трель. И минутой позже дверь открылась, а на пороге возникла пьяная Вероника.

Он шагнул внутрь квартиры, прислушался к доносящимся звукам краем уха, после чего схватил бывшую жену за грудки и, приподняв, припечатал к стене. От Вероники исходил всё тот же отвратительный запах лука вперемежку с сивухой, от которого Аверина едва не вывернуло.

– Где этот сучонок прячет Ульяну? – рыкнул он, с силой ударяя Веронику о стену.

– Пошёл ты, – выдавила та со злостью, вцепившись сухими пальцами в его запястья.

– Ещё раз – где он прячет Улю?

На этот раз Олег пошёл против того, что уже давно стало для него табу – он легко, но ощутимо ударил жену под подбородок. И тут же её взгляд прояснился, будто алкогольный дурман, в котором она пребывала, испарился. Впрочем, это не возымело нужного действия. Вероника осклабилась и проговорила:

– Можешь хоть убить, хер я тебе что скажу.

Он отпустил её через мгновение. Разжал руки и отступил, зная, что может устроить здесь хоть застенки инквизиции, но эта старая сука не скажет ни слова. В любом случае, у него была какая-никакая информация. Ульяна действительно была в руках Льва, и Аверин собирался уцепиться за этот факт. И знал заранее, что будет готов убить любого, кто причинит его жене зло. Даже если этим «любым» станет его родной сын.

Особенно если им станет его родной сын.

***

Сколько она просидела вот так, в полной темноте, Ульяна не знала. Но со временем успела окончательно убедить себя в том, что ей нужно успокоиться. Так будет лучше и для неё, и для их с Олегом ребёнка. Что она могла противопоставить сейчас похитителям? Ровным счётом ничего. Что могла сделать? Тоже ничего. Потому самым верным было привести нервы в порядок и продумать, что стоит делать дальше.

Она не понимала, кто именно это сделал, но догадывалась, что это, вероятнее всего, был Лев, и рассчитывала на то, что сможет до него достучаться.

Когда дверь в погреб наконец открылась, впуская в помещение глоток кислорода и немного света, Уля уже впала в состояние, близкое к болезненной полудрёме. Она сидела за столом, положив голову на руки, скрещенные на столе, и думала о чём-то отстранённом.

К ней спустился какой-то мужчина, Уля не сразу смогла понять, кто именно это был, когда посмотрела на него, прищурившись. А когда в погребе включился свет, и вовсе на мгновение потеряла возможность видеть.

Незнакомец же устроился рядом с ней – принёс с собой стул, который и оседлал так, чтобы спинка была перед ним.

Уля проморгалась – в глазах пекло. Они слезились, взгляд застилали выступившие слёзы. Она смахнула их и воззрилась на парня, в котором узнала того, кто преследовал её совсем недавно. И черты которого принадлежали мальчику, которого она знала пятнадцать лет назад.

– Лёва? – выдохнула Ульяна, и сын Аверина поёрзал. – Лёв… зачем всё это?

Собственный голос был хриплым и надсадным. Она чувствовала, как по горлу словно бы провели наждаком, видимо, сказывалось место, в котором находилась. Пыль, сырость, холод – всё это делало своё дело.

– Мне нужны деньги, – проскрипел Лев в ответ, опустив голову, так что капюшон толстовки ниже опустился на глаза.

– И ты хочешь достать их таким способом?

– Аверин просто отпишет мне или моей матери долю в бизнесе. Всё.

Аверин. Не папа, не отец. Как будто её муж был для Льва совершенно посторонним человеком. Впрочем, Уля этому не удивилась. Почти.

– Разве нужно делать всё это для получения денег? Хочешь, я поговорю с Олегом, ты только дай мне такую возможность. Он переведёт вам с мамой нужную сумму.

Он вскинул голову, капюшон откинулся назад, обнажая черты лица – они были похожи на восковую маску. Никаких эмоций, никакой живости – только злость и жажда. Острая, которая наверняка была связана с потребностью поживиться.

– Да пошла ты, – выдохнул Лев и, запрокинув голову, расхохотался, после чего поднялся и направился в сторону лестницы. И Ульяна не стала его останавливать, это вообще было последним, что она желала сделать.

Ей оставили возможность видеть. Свет так и остался включённым, освещая её унылую каморку, в которой она была заперта. Ульяна первым делом осмотрелась внимательнее, но ничего нового, увы, не узрела. Погреб был маленьким. Стол и табурет составляли всю обстановку, а тряпьё в углу, по-видимому, должно было служить ей постелью.

Уля поднялась со своего места, чтобы хоть немного размять затёкшие мышцы. От того места, где она провела всё это время, до противоположной стены было всего пять небольших шагов. Уля принялась расхаживать взад и вперёд, мысленно уговаривая малыша держаться. И саму себя тоже пришлось убеждать не волноваться. Олег обязательно их вытащит отсюда – иного просто не может быть. Осталось лишь перетерпеть и переждать.

Через пару часов ей принесли скудный ужин – воду в кружке, которую она жадно выпила, и подобие плова, больше похожее на кашу-размазню. После некоторых сомнений Уля всё же решила съесть и эту стряпню – силы ей могли понадобиться уже вот-вот, а сколько времени ей надлежало провести в заточении, Ульяна не знала.

После этого накатило желание прореветься. Лечь на ту груду тряпья, что валялась в углу её каморки, обхватить себя руками и порыдать всласть. Но и этого Ульяна позволить себе не могла.

А вот отдохнуть ей было просто необходимо. Она уселась на постель, прижалась спиной к бетонной стене и обняла колени руками. Что сейчас испытывал Олег? Что делал для того, чтобы вызволить свою жену и их будущего ребёнка? Боже… ему ведь совсем нельзя было волноваться!

Ульяна прикрыла глаза и попыталась абстрагироваться. Ей тоже совсем нельзя было волноваться. И на этом и стоило сосредоточиться.

Она поняла, что что-то не так, когда живот пронзило второй волной боли. От первой удалось мысленно откреститься и заверить себя, что это просто спазм от того, что неудобно сидела всё это время. Но когда всё повторилось, Ульяна почувствовала жуткий страх.

Вскочив на ноги, она заметалась по своей крохотной тюрьме, прислушиваясь к собственным ощущениям. Нет… всё должно быть хорошо, иначе просто не может быть.

Третий спазм понудил сложиться пополам и застонать от боли. Уля взвыла, упала на колени, и как только боль немного отпустила, поползла к лестнице. А дальше начался ад. Каждая ступень, которую она преодолевала, отзывалась внутри жуткими страданиями. Ей казалось, что она вся превратилась в оголённый нерв. Ульяна кричала, звала на помощь, но ничего не происходило и не заканчивалось, и когда она оказалась наверху и забарабанила в дверь, поняла, что надолго её не хватит. Спазмы скручивали её тело, выворачивали наизнанку, и не было этому ни конца, ни края.

– Б*я, Вьюн, Левика зови, – прозвучало в тот момент, когда Ульяна уже отчаялась. Дверь открылась шире и её втащили наверх. А больше она ничего не слышала, потому что провалилась в блаженную темноту.

Очнулась Ульяна от всё той же острой боли. Когда поняла, что её куда-то везут, даже дышать стало легче. Так нужно было оказаться там, где ей окажут помощь, где спасут их с Авериным ребёнка…

Голова закружилась, сознание снова стало уплывать. Ульяна лишь могла разобрать, что рядом с ней сидит тот самый Вьюн, а на переднем пассажирском сидении – Лев. Кто был за рулём, она не знала, да и знать не хотела.

– Что с этой сучкой может быть? Аппендикс, что ли? – истерично-весело поинтересовался Вьюн. – Ава, слышь? Аппендикс?

Ава… видимо Вьюн обращался к Аверину Льву. И она тоже носила Аверина… или Аверину. Неважно. Главное, что вынашивала ребёнка Олега.

– Правильно говорит аппендицит, – буркнул Лев и, повернувшись к ней, окинул ненавидящим взглядом. – Что с тобой?

И Уля решилась. Скрывать и дальше, что она беременна, и сейчас у неё мог быть выкидыш, было смерти подобно.

– Я малыша жду, – прохрипела она, балансируя между состоянием обморока и явью. – Скорее нужно в больницу.

И снова «поплыла».

То, что произошло дальше, стало новым витком личного ада. Нет, наверное, не ада. Чистилища. Ведь именно там проходят круги. Один за одним, пока душа не станет достойна рая.

Ульяна очнулась, не представляя, сколько времени прошло с тех пор, как в последний раз отключилась. Кажется, она была на обочине какой-то дороги. Её выбросили из машины в никуда? Оставили умирать?

Уля попыталась встать на ноги, но ей это не удалось. Она вновь упала на колени и, тяжело оперевшись руками о песок, смешанный со снегом, потрясла головой. Боли уже не было, или она попросту её не замечала, но туман в голове всё не исчезал.

Ульяна сделала то единственное, что могла предпринять на данный момент – поползла. Куда, она не знала и не понимала, просто двигалась, смешивая руками песчано-снежную смесь. Кажется, по бедрам текло что-то горячее, но она отказывалась думать, что это кровь.

Первая вспышка света остро резанула по глазам. Ульяна поняла, что это машина. Заставила себя подняться на ноги, но та уже была слишком далеко. Удалось побрести в никуда. Со всех сторон обступали холод и темнота. Отголосками в мозгу блуждали мысли о том, что сын Аверина попросту не мог поступить так с ней. Не могу выбросить на улицу. Но чем больше времени проходило, тем больше Ульяна убеждалась в том, что он не только мог, но и сделал это.

Она вскинула руку, когда на трассе вновь показалась машина, но и эта промчалась, так и не притормозив. А меж тем, состояние головокружения было слишком явственным, а желание лечь и уснуть – слишком острым.

Когда из-за поворота показалась ещё одна машина, Уля сделала единственное, на что ей хватило сил – шагнула на шоссе и взмахнула руками.

Она помнила в обрывках, как автомобиль всё же затормозил, как из него выбежала пожилая пара, которая принялась носиться вокруг, постоянно причитая. И помнила, что смогла выдавить лишь:

– Я беременна, мне срочно нужно к врачу.

Каким-то невероятным усилием она удерживала на поверхности сознание, когда её усадили в машину и повезли в больницу, но не смогла выдержать долго – потеряла связь с реальностью со слепой надеждой, что теперь ей точно помогут.

***

Когда ему позвонили из больницы, последнее, что мог предположить Олег, что это связано с поступлением к ним Ульяны. Он и ответил-то не сразу, полностью погружённый в то, чтобы поднять на ноги как можно больше людей .

То, что его девочку похитил собственный сучонок-сын Аверина, стало основным триггером в его жизни. Всё остальное как-то отступило на другой план.

– Да, – рявкнул он в трубку, но когда услышал то, что ему говорили, мгновенно подобрался.

– Ульяна Павловна Аверина – ваша жена?

– Да! Что с ней?

Сердце забилось тревожно и хаотично. Он ведь был уверен, что Уля сейчас у Льва…

– Приезжайте в шестую городскую, Ульяна Павловна сейчас в реанимации.

И ему стало окончательно нехорошо.

– Что с ней? – прохрипел он в трубку, но на том конце уже отключились.

Реанимация… страшное слово. Отсюда можно вообще не выбраться, здесь лежат перед смертью. Олег вскочил на ноги, принялся судорожно одеваться. По пути набрал номер врача – Михаила, и, заручившись его обещанием прибыть сразу, как только он сможет, отправился в больницу.

Ульяна показалась ему прозрачной. Тонкие бледные руки лежали поверх простыни, в одной из них красовался катетер от капельницы. Олега впустили в реанимацию на несколько минут и то – исключительно благодаря тому, что рядом с ним был Михаил.

Последний о чём-то разговаривал с врачами, Олег же стоял рядом с женой, стиснув зубы, и не понимал, что именно чувствует. Вернее, понимал, но эти чувства его пугали. Он испытывал жажду мести, такую всепоглощающую, что она сводила с ума.

– Олег! – окликнул его Михаил, и он встрепенулся. – Идём, кое-что нужно обговорить.

Что обговорить? Что они с Ульяной потеряли того ребёнка, который был зачат огромным чудом? И что в этом всём был виноват его родной сын?

Аверин наклонился и бесконечно бережно, словно это могло навредить Ульяне, прикоснулся губами к её лбу. А после вышел, уже дав себе обещание, что он лично разберётся с каждым, кто участвовал в том, что пережила его девочка. Пусть даже после его посадят пожизненно. Он разберётся. Иначе просто не может быть.

– Значит, смотри. Первое – кровотечение хоть и было довольно обширным, жизни Ульяны уже не угрожает. Второе – несмотря на выкидыш, репродуктивная система в норме. Удалять ничего не пришлось. У вас ещё будут дети. Ну и третье – с ними, конечно, придётся повременить до тех пор, пока Ульяна не оправится. Если она будет продолжать наблюдаться у меня, я гарантирую, что восстановление пройдёт в самые краткие сроки.

Это было последнее, о чём сейчас мог думать Аверин. Если раньше зачатие являлось для него основополагающим, то сейчас он понял – это всё полная хрень… которая совершенно неважна, если Ульяны не будет рядом. Всё, что изначально было своего рода деловым соглашением, теперь стало носить совсем другие оттенки и цвета. Ему не нужен был ребёнок без Ульяны. А вот Ульяна, даже без ребёнка, была необходима как воздух.

– Я сейчас вообще об этом размышлять не хочу, – хрипло выдохнул Олег, глядя прямо перед собой. – Мне главное, чтобы Уля поправилась.

– Она поправится. – Михаил кашлянул и внимательно посмотрел на Аверина, и тот мгновенно подобрался.

– Что-то ещё? Если есть, что сказать – говори. Я хочу знать любую деталь.

– Не знаю, важно это или нет, но… если тебя это успокоит… в общем, эта беременность могла закончиться подобным и без того, что пережила Ульяна. Плодное яйцо прикрепилось слишком низко… грузить всякими подробностями не буду, но была велика вероятность выкидыша и без стресса.

– Велика вероятность… – Олег хмыкнул и отвёл взгляд. Он знал цену этим словам. У него тоже до сих пор была «велика вероятность» рецидива. Но пока он не наступал, можно было надеяться. – Велика вероятность ведь не равно тому, что это случится.

– Не равно. Я просто думал, что это поможет… смириться с мыслью. Ну и всё же дети у вас ещё будут, я уверен.

– Даже учитывая мой диагноз?

– Конечно. Первая беременность показала, что всё возможно.

– Ладно. – Аверин растёр лицо ладонями, поднялся с металлического сидения. – Я у реанимации переночую, если никто не погонит.

– Зачем? Поезжай домой и отдохни.

Легко было сказать «отдохни». Пока он знал, что его девочка находится там, где оказалась в том числе и по его вине, об отдыхе не могло быть и речи.

– Посмотрим, – коротко отрезал Олег и, попрощавшись с Михаилом, бесцельно побрёл по коридору.

Рано утром следующего дня он отправился писать заявление. Мало надеясь на то, что ему помогут и зная, как всё это делается в тех учреждениях, где обязаны защищать права граждан, он вышел из отдела полиции с твёрдой уверенностью в том, что ему придётся искать другие меры воздействия на тех сволочей, которые сделали это с Ульяной. И собирался он найти и наказать каждого из них.

– Влад… да, с ней всё в порядке, я звонил в восемь. Сейчас еду к жене. Нужно будет встретиться и обговорить кое-что. Ага, я наберу тебя, как выйду от Ульяны. Идёт.

Олег отключил связь и передёрнул плечами. В нём что-то оборвалось и умерло в тот момент, когда узнал, кто именно похитил его жену. Как будто связь, что у него была с сыном, несмотря на всё то, что творил Лев, исчезла только теперь. И это казалось правильным. Потому что ни жалости, ни человеколюбия в отношении этого… персонажа у Олега не было и быть не могло.

Вдохнув неожиданно тёплый для этого времени года воздух, Аверин спустился по ступеням крыльца и направился в больницу.

Первой новостью, которая ждала его, когда он приехал, была информация о том, что Ульяну уже перевели из реанимации и теперь она находилась, как он и просил, в палате повышенной комфортности. Врач что-то рассказывал ему о том, что теперь его жене ничего не угрожает, и что она очень быстро пойдёт на поправку, а Олег, только и мог, что думать о том, когда же наконец не только увидит Улю, но и поймёт, что она не решила разорвать с ним все отношения из-за того, что с ней произошло.

– Олег! – она выдохнула его имя, стоило только Аверину появиться на пороге палаты, и он почувствовал, как туго сжавшаяся пружина внутри постепенно распрямляется.

Уля не возненавидела его, не захотела исчезнуть из его жизни, и это было самым главным.

– Маленькая моя.

Он шагнул к ней, опустился на край постели, и когда Ульяна подалась к нему и крепко прижалась, вцепившись тонкими руками в одежду, не удержался и всхлипнул.

– Всё… всё… я рядом теперь.

– А я звоню… звоню тебе… точнее пытаюсь. А телефон сел. А другого мне не дают.

Она застыла так, а Аверин вдавливал жену в себя, будто это являлось единственным, что способно дать ему силы жить дальше. Впрочем, это было недалеко от истины.

– Как ты?

– У нас больше нет малыша…

Ульяна произнесла эти слова таким растерянным тоном, что у Олега сердце сжалось. Правда, которую он знал и без того, сейчас прозвучала совершенно иначе. Она была пропитана той болью, которую Аверин пропускал через себя до чёрточки.

– У нас ещё будут дети. Будут, я знаю.

Аверин обхватил лицо жены ладонями, всмотрелся в её глаза и когда увидел в них неизбывную боль, сжал зубы от неконтролируемого желания взвыть. Но он не имел права показывать свою слабость. Ему сейчас нужно было быть сильным за двоих.

– Будут, да, – всхлипнула Ульяна, вновь вцепляясь в рубашку мужа и пряча лицо на его груди. И Аверин зажмурился, чтобы только не разреветься, словно был мальчишкой, который не знал, как справиться с ситуацией.

***

В последующее время у Олега не было возможности вплотную заняться вопросом Льва. Несмотря на то, что он примерно понимал, что именно ему нужно было делать, состояние Ульяны и всё то, что она переживала, стало для него единственно важным. На следующий день после их первого разговора, Аверин понял, что зря посчитал, будто Уля вот так просто справилась с тем, что с ней сотворил его сын. Стоило только ему войти в её палату, как он увидел совершенно непривычную Ульяну. Она сидела на постели, уставившись в одну точку, и когда Аверин тихо позвал её, не сразу пришла в себя и повернулась к нему. Но самым страшным в этом всём стал её взгляд – абсолютно пустой, словно у Ули не было ни единой мысли, ни одной эмоции.

Они поговорили о чём-то отстранённом, и всё это время Олег ловил себя на мысли, что он в ужасе. Внутри была пустота. Наверное, в душе Аверина зеркально отражалось состояние Ульяны. Его жена отвечала невпопад, старалась улыбаться, но за её улыбкой он видел лишь выжженную пустыню. И это пугало.

– Ты видел, что с Улей? – потребовал он ответа у Михаила, когда набрал его номер, едва выйдя из палаты жены.

– Да. Я был у неё утром.

– И? Что ты об этом думаешь?

– Что это нормально.

В голосе врача прозвучало что-то, напоминающее собой усталость. Олег закатил глаза. Если Михаил постоянно сталкивался с подобным, и эта ситуация уже успела набить ему оскомину, это вовсе не значило, что стоило относиться к их случаю как к рядовому.

– Нормально то, что она как зомби?

– Да. Нормально то, что она как зомби. Это пройдёт.

– Когда?

– Когда Ульяна будет к этому готова. У каждой женщины это происходит в свои сроки.

– Прекрасно…

– Олег…

– Что?

– Твоя жена перенесла огромный стресс. Дело ведь не только в том, что вы потеряли ребёнка, хотя это, как я думаю, её и подкосило. Дело в похищении. Эта реакция – нормальный ответ живого организма. Он мог дать сбой, а мог войти в такое состояние, скажем так, самосохранения. Сейчас твоя задача – обеспечить жене полный покой и комфорт. И не усугублять всё тревогой, которую я чувствую за версту.

– Легко сказать…

– Да. А сделать – трудно. Но я уверен, ты справишься. А если нет – подключим лучших психологов. Но сейчас, поверь мне, Ульяна в этом совершенно не нуждается.

Аверин сцепил зубы. В том, что говорил Михаил, было здравое зерно. Олег прекрасно понимал, что ему нужно будет набраться терпения, но и видеть Ульяну такой было невыносимо.

– Я тебя понял, спасибо, – процедил он в трубку, после чего отключил связь. Им с женой предстоял долгий путь. Главное, чтобы у него было время на то, чтобы сделать его максимально комфортным для Ульяны.

Уля сама не могла понять, что именно она ощущает. С одной стороны внутри всё ещё были отголоски того, что ей довелось пережить. С другой – та боль, что она испытывала, когда в памяти раз за разом появлялись воспоминания о потерянном малыше, казалась ей нескончаемой.

– Ульяш, мы домой едем. Ты рада?

Она подняла взгляд на мужа, всмотрелась в черты его лица. Кажется, за это время Олег осунулся и теперь выглядел так, словно пробежал десятки километров, находясь на последнем издыхании.

– Рада. Не хочу больше тут быть.

В палате всё напоминало о том, что их с Олегом ребёнка больше нет. Например прикроватная тумбочка, на которую она смотрела, не моргая, когда только узнала страшную новость. Или потолок, трещинки на котором она успела изучить досконально.

– И не будешь. Домой поедем, – повторил Аверин, после чего подхватил сумку с её вещами. – Я маму твою попросил с тобой побыть. Она к нам переедет. Ты не против?

Уля растянула губы в улыбке. После смерти их нерождённого сына или дочки, последнее, против чего она могла выступить – наличие рядом с ней матери.

– Я не против, – заверила она мужа и, поднявшись с постели, последовала за Олегом.

Наверное, Ульяне стоило попросить хотя бы первые несколько недель побыть вдали от дома. Стоило только войти в спальню, где она оставила на прикроватном столике пинетки, купленные для их малыша, как Уля просто взяла их и с силой сжала в пальцах. Слёз не было… она попросту не могла толком расплакаться и вытравить из себя ту боль, что разрывала её душу изнутри. Уля просто сидела, вцепившись в крохотные пинетки и пыталась понять, сможет ли она и дальше переживать всё, что чувствовала. Жуткую горечь, ужас от того, что уже ничего нельзя было изменить, ненависть к тем, кто это с ней сделал, и желание говорить с их нерождённым ребёнком, будто он до сих пор существовал где-то… в другой реальности, в иной вселенной.

– Маленькая моя… ты чай будешь? – задал ей вопрос Олег, и Ульяна встрепенулась. Перевела невидящий взгляд на мужа, кивнула.

– Буду. Но не сейчас. – Она сделала паузу и добавила увереннее: – Сейчас дай мне время, хорошо? Я просто хочу побыть одна.

***

Олег решил, что ей лучше побыть в его загородном доме, и Ульяна согласилась. Сейчас, когда находилась в вакууме, в котором порой даже забывала как дышать, ей было, по сути, глубоко плевать на всё, что происходило кругом. Возможно, это было слишком эгоистичным, но поделать с этим Уля ничего не могла. Знала, что стоит только предпринять над собой усилие в попытке покинуть ту искусственно созданную тишину, которую она сама для себя придумала, как ей снова станет хуже.

Рядом постоянно были Аверин, что уезжал в город на работу на пару часов и сразу возвращался обратно, и мать. Последнюю Уля тоже старалась не замечать, и это было весьма взаимным. Хотя, нет-нет, та и давала о себе знать надоедливыми разговорами.

– Я думаю, что нам нужно сделать здесь ремонт, – уверенно заявила мама, когда они с Ульяной сидели вдвоём за обедом в большой столовой.

Уля подняла глаза от супа, к которому едва ли притронулась, и уточнила:

– Нам – это кому?

– Если ты не хочешь, то можешь не участвовать. Мы с Олежей всё устроим.

Уля вскинула брови. Они с Олежей всё устроят, ну надо же. Хотя, надо было признаться самой себе – то, что раньше вызвало бы волну негодования, сейчас слабо зашевелилось внутри неприятными отголосками.

– Делайте что хотите, – пожала она плечами. – Сейчас последнее, чего мне хочется – заниматься ремонтами.

– А чего тебе хочется?

Ульяна снова в удивлении посмотрела на мать, когда в её голосе почувствовалось раздражение.

– Я не поняла вопроса.

– Я спросила, чего тебе хочется? Ну, случилось у вас такое несчастье… но оно могло быть с каждым.

– Я – не каждая. И переживаю его по-своему.

– А Олег? Ты вообще о нём подумала? Он же перед тобой скачет козликом, пока ты нос воротишь. То не хочу, это не хочу.

– Мам… если ты сейчас не замолчишь, я попрошу мужа отвезти меня обратно в город. Одну.

– Ты так реагируешь потому что знаешь, что я права. Хватит уже мучить мужика. Ты перед ним лисёнком ходить должна, чтобы он сегодня-завтра на сторону смотреть не начал.

Ульяна запрокинула голову и расхохоталась. Получилось зло, а смеха в этом не было ни на грамм. Мать смотрела на неё с удивлением, но добавлять что-то к вышесказанному Уля не собиралась. Поднявшись из-за стола, она убрала остатки своего обеда и направилась к выходу из дома, чтобы избавиться уже от компании, которая сейчас ей была особенно неприятна.

И всё же слова матери заставили её задуматься о том, о чём она почему-то не размышляла всё это время. Олег ведь тоже потерял ребёнка, а они даже толком об этом не говорили. Она закрылась в своём горе, он – не лез туда, где его присутствия Ульяна не хотела. И с этим действительно было нужно что-то делать.

Она уже вытащила было мобильник из кармана, собираясь набрать номер мужа, когда услышала слабый писк. Сначала подумалось, что это игра воображения, но когда писк повторился, Ульяна начала осматриваться внимательнее.

Она заметила пакет возле одного из заборов, в котором кто-то шевелился. Первый порыв развернуться и убежать, как сделала бы это в детстве, пришлось прогнать. Ульяна быстро добралась до пакета и с колотящимся где-то в висках сердцем заглянула внутрь. И тут же отпрянула – в пакете лежали два крохотных чёрных щенка. Видимо, новорождённых.

Почему-то было страшно. Например, понять, что один из них умер. Или оба они погибнут, даже если она принесёт их домой. И всё же последнее, что она могла сделать, бросить их умирать под забором, куда их выбросили именно с этой целью.

Вынув малышей из пакета и убедившись, что оба живы, хоть и слабы, Ульяна сунула их за пазуху и побежала домой.

Олег прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. В последнее время мучило состояние нехватки кислорода. Вероятно, сказывались недосып и постоянный стресс, в котором он находился. Аверин загнал его как можно глубже, чего, как он сам знал, делать было нельзя. Но сейчас на первом плане было состояние Ульяны, а о себе Олег думал в последнюю очередь.

– Выглядишь ты совсем хреново, – вздохнул Влад, вошедший в кабинет Олега без стука.

Аверин поднял на него взгляд и усмехнулся:

– Ты тоже. Что у тебя?

Влад, уже было собравшийся положить перед Авериным какие-то бумаги, остановился и опустил руку.

– Я серьёзно. Выглядишь плохо. Нужно на обследование.

– Я недавно был.

– Тогда набухаться. Старый добрый способ.

– Я над ним подумаю. Что у тебя? – повторил Аверин с нажимом.

– Всё сделано. Всем, кто в этом участвовал, немного напомнили, что с ними может быть, если вдруг это повторится. Твоему сынку досталось побольше остальных.

Олег достал из папки фотографии, которые быстро просмотрел, сцепив зубы. Сердце всё же предательски ёкнуло, когда взгляд остановился на глазах Льва, в которых полыхала лютая злоба.

– Окей. Ещё?

– Ну в остальном всё, как я обещал. Сейчас быстрый суд, тянуть никто не будет. Посадят по уголовке. Ульяна не понадобится. Потом отправят всех куда подальше по колониям. Срок дадут максимальный. Я за всем этим прослежу.

– Хорошо.

Аверин бросил фотографии на стол и покрутился в кресле. Он знал, что это его не особо удовлетворит, но и мараться о сына не хотел. Первой потребностью была жажда убить, несмотря на то, что Лев, вроде как, был его ребёнком. А потом немного отпустило. И хотя он собирался отдать любые средства и найти любые способы закрыть Льва и его подельников если не на всю оставшуюся жизнь, то по максимуму, это было далеко не то же самое.

– Ульяна как? – спросил Влад, и Аверин вздохнул. Растёр лицо, не сразу найдя, что ответить.

– Не знаю. Молчит в основном. Подожду ещё немного и поищу психолога другого, что ли.

Они замолчали. Олег так и крутился в кресле, Влад смотрел прямо перед собой. И когда раздался звонок, Аверин каким-то шестым чувством понял, что это Ульяна.

В последнее время она сама набирала его номер крайне редко, потому сейчас, когда Олег увидел на экране имя жены, сердце заколотилось о рёбра от страха.

– Да? – выдохнул он в трубку, и глаза его сами по себе округлились, когда услышал звонкий голос Ули:

– Привет! Ты можешь сейчас приехать и привезти бутылочку с соской детскую? Нет, лучше две! А ещё смесь для детей. Для новорождённых. Только срочно, пожалуйста.

Тревога, которая сквозила в каждом слове, передалась и ему. Сердце Аверина стало отчаянно стучать в груди. Он не понимал, в чём причина этих вопросов… Сразу же на ум пришло, что он что-то упустил. Оставил Ульяну в таком состоянии, которое привело к непоправимым последствиям. А что, если её психическое здоровье сильно пошатнулось, пока она была без медицинской помощи?

– Олег… ты меня слышишь? Алло!

– Я слышу. И да, сейчас приеду и привезу. А что случилось?

Он задал этот вопрос, и даже нехорошо стало. До тошноты.

– Я щенков нашла тут… под забором. Им поесть нужно, они отогрелись и плачут.

Только теперь Аверин услышал, как на заднем фоне действительно кто-то пищит. Нахлынуло облегчение, такое острое, что рыдать захотелось. Он с шумом выдохнул и неожиданно для себя рассмеялся.

– Скоро буду, маленькая. Полчаса и я у вас.

И когда Ульяна снова попросила поторопиться, отключил связь и вскочил на ноги. Он боялся радоваться раньше времени, но чувствовал, что теперь Уле станет гораздо легче. Вернее, уже стало.

– Что стряслось? – с непониманием уточнил Влад, когда Олег направился к выходу из кабинета.

– Да ничего страшного. Питомцы у нас, кажется, завелись.

И вышел, совершенно по-дурацки улыбаясь.

***

– И куда нам это богатство? – мать Ульяны воззрилась на пищащих щенков наморщив нос. Уля уже успела изучить основное, что было написано в интернете по поводу того, как выкармливать такое мохнатое потомство, и сейчас с нетерпением ждала Олега.

– Будем спасать, – пожала она плечами, устраивая для малышей удобное и тёплое гнёздышко. Щенки были уложены в просторную коробку, на дне которой лежала грелка.

– Зачем? Они сначала будут верещать вот так, а потом, если выживут, подрастут и начнут всё уничтожать в нашем доме.

– В моём с Олегом доме, – не сдержалась Ульяна. – И что ты предлагаешь? Выбросить их на холод?

– Отнеси туда, откуда взяла. Может кто другой подберёт.

– Это исключено. И если тебе что-то не нравится – я думаю, будет лучше, если ты вернёшься обратно. К себе домой.

– Ты меня выгоняешь?

В голосе матери было такое неподдельное удивление, что Ульяна едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Как будто всё не шло к тому, чтобы уже перестать находиться рядом друг с другом, что наверняка раздражало обеих.

– Не выгоняю. Но что происходит в моём доме – будем решать только я и мой муж. Щенки остаются и это не обсуждается.

Она вновь отвернулась и сосредоточила всё своё внимание на живности, давая понять матери, что разговор на этом завершён. Последняя немного постояла, после чего удалилась, вероятнее всего, в свою комнату. И Уля выдохнула с облегчением. Она была уверена, что никуда мать не денется, но и попритихнет, что будет только на руку и ей, и Олегу.

Возвращения домой мужа она ждала особенно, и вовсе не из-за того, что он должен был привезти еду для щенков. Сейчас, когда совершенно неожиданно она вынырнула на поверхность из того болота, в котором увязала и из которого не желала до этого спасаться, посмотрела на произошедшее совсем другими глазами.

Аверин точно так же, как и она, потерял ребёнка. Даже двоих, учитывая, что всё это устроил его старший сын. Он переживал не меньше, и не только из-за своей утраты, но и из-за неё, и теперь Ульяне стало не по себе, что всё это время она отстранялась.

– Так. И кто тут у нас?

Олег вошёл в гостиную бесшумно, и Уля вздрогнула от неожиданности. После чего повернулась к мужу и широко улыбнулась.

– Пока не знаю, как их назвать. Но они голодные жутко.

Она вынула из коробки обоих щенков и уточнила:

– Привёз?

– Да. Давай кормить.

Аверин уже собрался идти в кухню, но Уля окликнула его и когда он обернулся, быстро подошла и, приподнявшись на носочках, поцеловала мужа.

– Спасибо, – шепнула под аккомпанемент настойчивого писка.

И услышала в ответ:

– Всё потом. Идём кормить.

Наконец новые питомцы уснули в коробке возле камина, где было теплее, Олег же с Ульяной устроились в обнимку на диване. И будто не было тех дней, которые они провели едва ли не врозь.

– Врач сказал, что через пару месяцев можно будет попробовать ЭКО, – осторожно проговорила Уля, и тут же ощутила, как муж напрягся.

– Ты уверена?

– А ты?

Она повернулась так, чтобы видеть лицо Аверина. Это был первый раз с момента потери ребёнка, когда они снова заговорили о возможности завести малыша.

– А я понял, что мне важно только, чтобы ты рядом была. Даже если у нас не будет детей.

– Как это не будет? Я очень хочу попробовать снова.

– Тогда попробуем. И больше тебя никто не тронет.

Уля нахмурилась. Тема Льва и того, что он натворил, не поднималась тоже, и, несмотря на нежелание обсуждать настолько болезненные вещи, она понимала, что молчать о них нельзя.

– Мне очень жаль, что всё так вышло, – тихо проговорила она, разглядывая суровые складки, пролёгшие возле губ Олега. Их ведь раньше не было…

– И мне жаль. Я виноват в первую очередь во всём этом.

– Нет. Нет, ты что? Вообще так не думай.

Ульяну заполонил страх. Она помнила точно такой же разговор, когда Олег сказал ей, что болезнь, вероятнее всего, наступила потому, что он занимался самоедством. Допустить повторения было категорически нельзя.

– Ты не виноват. И я точно тебя не виню. Но и ты сам не должен этого делать. У нас впереди всё самое-самое лучшее.

Уля потянулась к губам мужа, и тот поцеловал её в ответ. В этот момент она верила в то, что все их беды действительно позади. Последующие два месяца пролетят мгновенно, и уже скоро они вновь погрузятся в ожидание ребёнка.

– Конечно, лучшее. Вон уже питомцами обзаводиться стали. – Аверин растянул губы в улыбке, которая получилась не слишком весёлой. На лице его отражалась такая усталость, что Ульяне снова стало стыдно. Нужно будет уговорить мужа взять несколько выходных, которые они проведут вместе. Будут ничего не делать, много отдыхать и быть наедине друг с другом.

– Да. А потом дети наши с ними подружатся, да ведь?

– Да.

Он крепче прижал её к себе и сделал глубокий вдох, будто бесконечно устал и вот теперь у него появилась возможность сделать передышку.

– Всё самое лучшее впереди, – повторил за Ульяной Аверин, и ей очень сильно захотелось, чтобы он поверил в это точно так же, как верила она.

Три дня, проведённые вместе с женой практически в безделье, стали своего рода отдушиной. Но усталость так или иначе давала о себе знать. И хоть Олег старался не показывать этого Ульяне, она всё равно это заметила.

– Ты себя хорошо чувствуешь? – нахмурилась жена, когда провожала его в первый после перерыва рабочий день.

– Нормально, – соврал он ей и, притянув к себе, поцеловал.

Не хотелось придавать чрезмерного значения тому, что совершенно этого не заслуживало.

– Ладно… – Уля всмотрелась в лицо мужа и пришлось сделать вид, что всё действительно хорошо. – Я думаю, нам стоит переехать домой. В город. Уже без мамы.

Аверин усмехнулся. Уж с чем-чем, а с этим он был согласен. Тёща в последнее время всё больше выказывала недовольство всем, что её окружало, и он сам задумывался о том, чтобы предложить вернуться из загородного дома в Питер. Естественно, порознь.

– И я так думаю. Вечером обсудим это за круглым столом.

Он вновь поцеловал жену, после чего обулся и вышел из дома.

Рабочий день подходил к концу. Олег мысленно готовился к тому, чтобы вновь потревожить своего врача. Те симптомы, которые стали его неизменными спутниками в последнее время, ему категорически не нравились, но и гипертрофировать он не желал. Вполне возможно, виной всему был стресс, который он испытал, и который сейчас давал вот такую нерадужную картину.

– К тебе жена твоя бывшая.

Дверь в его кабинет распахнулась без стука и Влад, едва успевший предупредить Олега о внезапном появлении Вероники, отступил, когда его отодвинула с прохода мать Льва. Её лицо было заплаканным, под глазами залегли тени. И Олег бы поверил в её горе, если бы не знал, какова на самом деле его цена.

– Спасибо, Влад, – кивнул он помощнику. Тот, с явственно читающимся на лице сомнением всё же вышел и закрыл за собой дверь, а сам Аверин указал на стул напротив.

Он знал, зачем здесь Вероника. Представлял себе, что примерно его ждёт, и даже был к этому морально готов.

– Я слушаю тебя. Но времени у меня немного, – сразу обозначил он то, в каких рамках, по его мнению, должна была протекать их встреча.

Вероника устроилась напротив и, скривив лицо, зарыдала. Аверин же смотрел на неё с тем самым сожалением, которое рождалось у него внутри с тех пор, как он понял, что его бывшая жена превратилась в пьяницу.

– Ты же знаешь, что Лёва сейчас в изоляторе?

Конечно, он знал. Лично посодействовал тому, чтобы сын попал туда, откуда бы его перевели куда подальше за решётку.

– Да. За то, что он сотворил с моей женой.

Губы Вероники поджались и превратились в тонкую полоску. Аверин понимал, что она сдерживается, и что в любой момент эта наносная маска безутешности слетит, превращая его бывшую жену в настоящую фурию.

– Помоги мне его оттуда вытащить… прошу.

– Ты сейчас серьёзно?

– Да. Он ведь твой сын.

– Он перестал быть им в тот момент, когда дёрнулся в сторону Ульяны.

Олег откинулся на спинку кресла, принимая обманчиво расслабленную позу, но в то же время цепко следил за каждым жестом и каждым вздохом Вероники.

– Нет! Он не перестал быть твоим сыном. И сейчас его сажают в тюрьму.

– Перестал. И повторить это тебе я могу сколько угодно раз. Лев больше мне не сын.

– Помоги мне его вытащить, прошу.

Аверин вздохнул. Помочь вытащить того, кого он и планировал закрыть… оксюморон.

– Нет. И это не обсуждается. Лёва будет сидеть за то, что сделал.

Он знал тот взгляд Вероники, которым она обожгла его после того, как прозвучали последние слова. Сначала её глаза сузились, как у кобры перед броском, а потом превратились в два тёмных бездонных колодца.

– Ты скотина… – выдохнула Вероника, а следом взмыла с места и нависла над столом. Олег в последний момент успел отстраниться от крючковатых пальцев бывшей жены, метившей прямо в его лицо. – Ненавижу тебя!

Она снова бросилась к нему, но её успел перехватить Влад, невесть откуда взявшийся в кабинете. Откинул прочь – не сильно, но так, что Вероника едва устояла на ногах. Она кричала что-то ещё, пыталась добраться до Аверина, а он… Ему вдруг стало плохо. Так, что перед глазами закружились чёрные точки. Олег рванул воротник рубашки в сторону, жадно схватил ртом воздух.

Влад, видя это, сначала шагнул к нему, но был вынужден начать теснить Веронику к двери. И только когда она оказалась за пределами кабинета, Аверин позволил себе откинуться на спинку кресла и закрыть глаза.

Он знал, что рано или поздно Вероника приедет и сотворит то, что она сделала сегодня. И был готов. Но почему почувствовал себя настолько хреново в этот момент – не знал.

– Я её выкинул из офиса, её больше сюда не пустят, – заверил его Влад, когда появился на пороге кабинета. – Ты как?

Он шагнул к Аверину, отточенным жестом достал из верхнего ящика пузырёк с нашатырём. Тот лежал там на всякий случай с тех пор, как Олег стал выходить на работу после лечения и не сразу понял, что может справляться с нагрузками.

Аверин отмахнулся, когда Влад поднёс нашатырь к его лицу и, сделав несколько поверхностных вздохов, проговорил:

– Фигово я. Давай лучше Андрею Иванычу звони. Надо с этим что-то делать.

И вновь закрыл глаза, не видя, с какой растерянностью на него посмотрел Влад, достающий из кармана мобильник.

В этот день Ульяне он соврал. Прежде всего потому, что врач настойчиво отправлял его обратно в Москву, откуда он совсем недавно приехал после обследования. Приехал, уверенный в том, что его страхи по поводу рецидива не оправдались. И вот теперь на вопрос Андрею, может ли онкология вновь проявить себя настолько стремительно, получил весьма неутешительный ответ.

«Во-первых, в тот раз могли чего-то не заметить. Если стадии ранние, это бывает. Во-вторых… человеческий организм – штука непредсказуемая и индивидуальная. Так что не тяни тигра за усы – поезжай».

Эти слова он раз за разом прокручивал в голове, когда вернулся домой и стоял под душем, пока Уля хлопотала на кухне. Ему было страшно, до паники и красных точек перед глазами, которые появлялись потому, что Аверин сдерживал адский крик, рвущийся наружу. Только не сейчас… Ему бы лет десять, он о большем и не мечтал. Чтобы ребёнка своего на руках подержать, побыть рядом, пока он растёт… а потом… Сука, ну почему всё вот так? Почему всё через какую-то задницу?

Он вышел из ванной минут через двадцать, хотя раньше особо не любил всех этих плесканий. Только если, конечно, с ним не было Ульяны. Растёр лицо полотенцем и посмотрел на своё отражение в зеркале. И вправду выглядел так, что краше только в гроб кладут. Да и одутловатость на лице появилась – как и тогда… в первый раз.

Ульяне он соврал. Вернее, не сказал, что сегодня пришлось обратиться к врачу. А вот о предстоящей поездке в Москву умалчивать не планировал. И уже примерно знал, что именно она ему скажет, потому смог загодя заготовить контраргументы.

– Как рабочий день? – спросила Ульяна, когда они сели ужинать.

Олег уткнулся в тарелку с мясным рагу. Жена будто бы знала то, чем он совершенно не планировал её тревожить.

– Всё нормально, – солгал он, отправив в рот еду, вкуса которой почти не чувствовал. – Дела и дела. Как вы? – Аверин кивнул на коробку со щенками, стоящую неподалёку. Видимо, Ульяна принесла малышей в кухню, чтобы следить за ними, пока готовила ужин.

– О, отлично. Никаких хлопот. – Она тоже принялась за еду, и всё это время Олег чувствовал на себе её взгляды, которые жена порой на него бросала. – Мне кажется, или ты какой-то не такой? – осторожно уточнила она, когда покончила с рагу.

– Да вроде такой. – Он постарался, чтобы голос звучал как можно беззаботнее. – Но новости у меня имеются.

– М-м… – Уля отодвинула от себя тарелку и подалась к мужу. – Значит, я не зря чувствую, что что-то не так.

– Мне нужно будет снова уехать в Москву. Не прямо сейчас, но нужно.

Она изменилась в лице в течение нескольких мгновений. Побледнела так, что показалось, что вот-вот упадёт в обморок. Пришлось снова сделать вид, что ничего особенного не происходит, хотя страх, который испытывал всё это время, теперь достиг критической отметки.

– Что-то случилось? – выдохнула Ульяна.

– Нет. Очередное обследование. Когда у тебя муж – в прошлом онкобольной – нужно быть к такому готовой. – Аверин подмигнул жене, внутренне морщась от того, как прозвучали эти слова.

– Я поеду с тобой. В этот раз это не обсуждается.

– Нет. Мне нужно, чтобы ты осталась здесь. По ряду причин.

– Каких же?

– Первое – завтра поедем в клинику, узнаем обо всём, что нужно будет сделать для подготовки к ЭКО. Два месяца пролетят очень быстро.

Ульяна нахмурилась, будто сомневалась в том, что эта идея разумна. И Аверин её понимал. Вот только сейчас отдавал себе отчёт в том, что даже эти два месяца могут быть для него настоящим счастьем.

– Второе?

– Второе – ты мне нужна как мой представитель. Впереди важные переговоры. Да и тебе нужно будет продолжать вникать в дела фирмы.

– И третье – щенки, – вздохнула она.

– Да. И наверное, сейчас они – то первостепенное, с чем точно никак нельзя повременить или что нельзя никому доверить.

Ульяна снова посмотрела на мужа внимательно, и ему стало не по себе. Потому что, наверное, должен был поделиться всем – тревогами, страхами, вероятным исходом событий. Но понимал так же, что от этого ему станет легче, а ей – труднее.

– Точно ничего катастрофического не случилось? – переспросила она, поднимаясь из-за стола, когда Аверин отодвинулся и дал ей понять, что хочет, чтобы она устроилась у него на коленях.

– Ничего. Если что-то случится, я тебе скажу.

И в этом он ей не солгал. Чувствовал, что болезнь возвращается, но пока не был в этом уверен, Ульяну тревожить не собирался.

– Хорошо. И у меня есть условие, которое ты должен выполнить, чтобы уже завтра я не стала пристраивать щенков под присмотр и не решила ехать с тобой.

Уля прижалась к мужу и сделала глубокий вдох. И он, словно прочитав её мысли, кивнул:

– Я буду тебе звонить трижды в день.

– Пять раз. Нет, лучше семь.

– Договорились. Семь раз.

– Тогда идёт.

Уля склонилась к его губам, и когда Олег жадно обхватил их в поцелуе, ответила с тем жаром, от которого он мгновенно завёлся. И всё же где-то на периферии сознания так и пульсировал ужас от того, что могло подтвердиться уже в ближайшие дни.

Аверин отстранился, но лишь для того, что прижать к себе жену как можно сильнее. Нельзя было позволять своим страхам омрачать то, что было так дорого. И что он готов был выгрызать зубами даже у смерти.

Нельзя.

***

– Ульяна Павловна, мы уже обсудили все этапы экстракорпорального оплодотворения, но если есть какие-то вопросы – задавайте.

Ульяна и Олег сидели в кабинете врача, и Уля чувствовала себя не в своей тарелке. Снова вернулся страх, что и в этот раз всё будет неблагополучно. И хотя она старалась его от себя отгонять, он так или иначе маячил в подсознании, омрачая её надежды на хороший исход задуманного.

– Да, есть один…

Ульяна замялась, бросила быстрый взгляд на мужа и снова перевела глаза на врача.

– Я слушаю вас.

– Вероятность того, что повторится ситуация, которая была с прошлой беременностью… она имеется?

– Такая вероятность есть всегда. У каждой женщины, которая ждёт ребёнка. Но давайте не станем об этом думать сейчас. Мы гарантируем вам полный контроль и обследования на всех этапах беременности. И малейшие нарушения, если они всё же будут, тут же примутся во внимание.

– Хорошо.

Она слабо улыбнулась, когда Аверин взял её руку в свою и переплёл их пальцы.

– Миш, а как насчёт моего отъезда? Я не знаю, насколько задержусь в Москве.

– С этим никаких проблем. Ульяна может приезжать и одна. От тебя мы уже получили всё, что было нужно.

– Окей.

– В чём-то сомневаешься?

– В том, не стоит ли это всё отложить на потом.

– Это уже вам решать.

– Не стоит! – Ульяна едва ли не выкрикнула эти два слова. Последнее, чего бы она хотела – откладывать свою беременность на будущее. И, несмотря на страхи и опасения, собиралась пойти до конца.

– Точно справишься одна?

– Я не одна. Ты же не на другую планету улетаешь.

– Надеюсь, что нет. – Аверин тоже кривовато улыбнулся и, поднявшись на ноги, протянул ладонь Михаилу для рукопожатия. – Тогда доверяю тебе жену, если что – звони напрямую мне.

– Всё нормально будет. Ты, главное, себя береги.

– Договорились.

Они с Ульяной вышли из кабинета, и она тут же повернулась к нему.

– Больше не хочу ничего слышать про отложить на потом, идёт? – потребовала Уля от мужа, нахмурившись.

– Идёт, – кивнул Олег. – Но я о тебе в первую очередь думаю.

– А нужно – о себе.

– Хорошо. Я постараюсь. Ладно, давай домой. Нужно ещё собраться до завтра успеть.

– Да. И всё будет хорошо.

Ульяна кивнула, то ли уговаривая себя не волноваться, то ли – Олега. Впрочем, им обоим не помешало бы уже поверить в то, что всё действительно будет хорошо.

Со времени отъезда Аверина прошло чуть больше двух недель. Порой Ульяне казалось, что время словно бы застыло, порой – что летит и летит туда, откуда нет возврата. Она занималась делами, даже умудрилась плодотворно провести важную встречу, получив похвалу от мужа, который регулярно ей звонил, как и обещал. Влад тоже постоянно был рядом, поддерживал и помогал. Хотя, Ульяне казалось, что это она помогает ему, а не наоборот.

А ещё много времени уходило на подготовку к ЭКО. Она и не думала, что это настолько кропотливый процесс. Со слов врача всё было не таким трудоёмким, но Ульяна послушно выполняла все указания, зная, что каждый день приближает её к тому моменту, когда она сможет наконец увидеть на тесте заветные две полоски.

– А в целом у нас всё отлично, – заверила она мужа, созвонившись с ним по скайпу. Вокруг неё расхаживали щенки, которые совсем недавно стали выползать из коробки, и Ульяне даже пришлось сделать им небольшой «вольер».

– Я вижу.

Олег устало улыбнулся, и у Ули сердце пропустило удар. С самого начала этого разговора она каким-то внутренним чутьём поняла, что что-то не так. И вот теперь изо всех сил пыталась сделать вид, что ничего не происходит.

– Я поговорить с тобой хочу, – начал Аверин, и Ульяна сделала жадный вдох.

– Давай поговорим.

– Не так. Приехать сможешь?

– Что-то случилось?

– Всё при встрече. Так сможешь?

– Да… только Владу щенков пристрою тогда. – Она криво улыбнулась, хотя было совсем не до улыбок. Олег смотрел на неё со смесью таких чувств, написанных на измождённом лице, что Ульяна начала задыхаться. Это было схоже с асфиксией, как если бы ей перекрыли кислород. Она испытывала желание выбежать из комнаты и попытаться отдышаться.

– Хорошо. Ты мне напиши, когда приедешь, договорились?

– Да… Олег… скажи, что не так?

– Всё нормально. Обсудим при встрече. Пока.

Он отключил связь, и Уля до боли закусила нижнюю губу. Она примерно понимала, что именно произошло, но даже думать о сути разговора, который планировал Олег, не желала. На глазах выступили слёзы. Ульяна чувствовала себя абсолютно растерянной.

Один из щенков уткнулся ей в ногу, и Уля подхватила его на руки и прижала к себе. А следом разрыдалась, как маленькая девочка, которая не знала, что именно делать, чтобы исправить случившееся.

Знала лишь, что впереди её ждёт тот самый момент, когда она будет просто обязана отстаивать своё право на счастье.

Добравшись до клиники, Ульяна не сразу заставила себя шагнуть в распахнувшиеся перед нею двери. Так и стояла напротив входа, не решаясь сделать шаг вперёд. Понадобилось досчитать до десяти, чтобы всё же осмелиться.

Она оказалась в просторном холле, за стойкой рецепции её встретила приветливый администратор. Постепенно страх и тревоги стали отступать. Олег находился в хорошем месте, где ему обязательно должны были помочь, даже если он узнал о рецидиве.

Уточнив, как именно пройти в его палату, Ульяна вызвала лифт и поднялась на третий этаж. И стоило ей выйти из него, как её объял ужас. В коридорах сидели на мягких диванах пациенты. Какие-то из них смотрели на неё так, будто уже находились за чертой этого мира.

Уля с неистово колотящимся сердцем прошла к палате мужа и открыла дверь после короткого стука.

Аверин сидел за столом и что-то печатал в ноутбуке. Поднял от него взгляд на Ульяну и лицо его на мгновение осветилось радостью. Которая тут же исчезла, когда губы Олега сжались в тонкую линию.

– Привет, – выдохнула Уля, быстро пересекла разделяющее их расстояние и прижалась к поднявшемуся ей навстречу Аверину.

– Привет, – глухо проговорил он в ответ, почти сразу же отстраняя Ульяну от себя. Снова сердце забилось где-то в горле, а по венам разлилось нехорошее предчувствие.

Аверин же кивнул на диван и проговорил:

– Присаживайся. Я надолго тебя не задержу.

– В каком смысле – не задержишь? Ты меня пугаешь.

Ульяна всё же устроилась на диване и посмотрела на мужа. Она знала его этот взгляд, которым он смотрел на неё. Он означал, что Олег уже что-то решил и не намерен сворачивать с выбранного пути. Несмотря ни на что.

– Нечего пугаться, маленькая. Всё случилось как случилось.

– Да что случилось?

– У меня рецидив.

Ульяна сжала пальцы в кулак. До боли от впившихся в ладонь ногтей. Она ведь догадывалась об этом, но… прозвучавший из уст Аверина диагноз в этот момент показался едва ли не приговором.

– Почему ты мне об этом ничего не сказал? Тебя лечат?

– Капают химию. А не сказал потому, что мне нужно было время на то, чтобы подумать.

Уля снова закусила губу. Эта боль была слабым подобием того, что она испытывала глубоко в душе. Но помогала отрезвиться хотя бы на время.

– Подумать о чём? Мы ведь всё должны делить на двоих. – Произнесённые слова показались ей самой жалким всхлипом.

– Не должны. И я позвал тебя сегодня для того, чтобы сказать, что я тебя отпускаю.

Ульяна не сразу поняла, что именно произнёс Аверин. Что означало слово «отпускаю», слетевшее с его уст? В каком смысле он её отпускал? Считал, что держит, и вот решил подарить свободу? Она что, была игрушкой, лежащей в коробке, откуда он мог её вытащить в любой момент или куда мог отправить, чтобы она ему не мешала?

– Я не понимаю, о чём ты, – выдавила она из себя. – Что значит, ты меня отпускаешь? Я просила о том, чтобы ты меня освободил? Может, сказала об этом?

Уля не смогла сдержаться, и на последних словах её голос дрогнул и стал высоким, окрашенным в нотки истерики.

– Уля, нет.

Олег растёр ладонью лицо. Рукав кофты задрался почти до локтя, и Ульяна заметила катетер. Во рту пересохло, а на глазах помимо воли появились слёзы.

Аверин пытался уберечь её от этого. От вида своих исколотых вен, от побочных эффектов капельниц. От того, чем мог закончиться этот рецидив при самых плохих прогнозах.

– Я не хочу, чтобы ты была привязана к живому трупу, пойми.

– Ты сдался, Аверин?

– Что?

– Ты уже сдался?

Ульяна вскочила на ноги и, прищурившись, посмотрела на мужа. Ей было физически плохо от того, что она видела. Не потому, что Олег выглядел больным или измождённым, совсем нет. А от того, что он уже решил, будто его жизнь закончена. И вот сейчас так просто говорил ей об этом.

– Я не сдался.

– Я бы не была так уверена в этом на твоём месте.

– Слава богу, ты не на моём месте.

На лице Олега появилась кривая горькая улыбка. Он пристально посмотрел на Ульяну и отошёл в сторону окна. Тяжело опёрся на подоконник ладонями и посмотрел вдаль. Уля тихо всхлипнула, глядя на ссутулившуюся спину мужа. Что она могла сделать? Всё, что только от неё зависело. Но было одно «но». Олег, кажется, совершенно не желал того, чтобы она была рядом.

– Я не хочу, чтобы ты была подле меня, – озвучил он её мысли. – Потому что прогнозы самые неутешительные. Я говорил с врачами. Рак вернулся, сейчас побороть его будет тяжелее в десятки раз.

– Но всё же это можно сделать.

– Можно. Но шансы очень малы.

– И ты в них не веришь?

– Не верю. Правда, не верю, мне очень хочется, но…

– Что – но?

Он повернулся к ней. Смотрел так, словно они говорили в последний раз. От взгляда Аверина у Ули дрожь шла по всему телу. Хотелось подбежать к нему, схватить и встряхнуть. Но Ульяна лишь смотрела на мужа в ответ, а сама раз за разом повторяла себе лишь одно: что бы сейчас ей ни сказал Олег, она всё равно всё решит только так, как подскажет ей сердце. А оно буквально кричало, что последнее, что стоит делать – идти на поводу у решений Аверина. Тех, которые он принял без её участия.

– Но я не хочу держать тебя рядом. Ты молода. У тебя вся жизнь впереди. Ты не должна терять лучшие годы рядом со мной.

– Звучит очень по-сериальному, Аверин. Другой речи ты не заготовил?

Слова Ульяны даже ей самой показались чересчур язвительными, но оно не знала, что именно ей ещё стоит сказать Олегу.

– Не заготовил. Я вообще оказался ни к чему не готов.

Уля не выдержала. Из её горла вырвалось судорожное рыдание, с которым она преодолела расстояние, разделяющее их с Авериным. Всё же схватила его за ткань одежды, вцепилась с такой силой, что заболели костяшки пальцев.

– Ты понимаешь, что ты сейчас делаешь? – выдохнула Уля, пытаясь поймать взгляд Олега. – Ты понимаешь, что делаешь со мной? Что делаешь с нами?

Он обхватил её запястья и сжал с такой силой, что едва не причинил боль.

– Понимаю. Я всё понимаю. Ты даже не представляешь, насколько.

– А как же наш ребёнок? Ведь ты же хотел, чтобы у нас был ребёнок! Я уже готовлюсь к этому. Скоро будет первая процедура.

Ей самой свои слова казались слишком жалкими. Она будто бы выпрашивала то, что ей, маленькой девочке, пообещали в качестве поощрения. Но она ведь уже не была маленькой. И вымаливать ничего была не должна.

– Не будет никакого ребёнка. Живи своей жизнью. У тебя ещё будут дети. С другим мужчиной.

Если бы Аверин не сжал челюсти с такой силой, что на скулах заиграли желваки, Ульяна бы вполне могла решить, что ему плевать. И что произносит он самые страшные для неё слова совершенно спокойно. Но она ведь видела, насколько ему непросто. Видела собственными глазами!

И в то же время понимала – настаивать, умолять, выпрашивать она больше не будет.

– Какой же ты дурак, Аверин, – выдохнула Ульяна, из последних сил сдерживая жгучие слёзы, которые едва ли не лились ручьём. – Какой же ты непробиваемый болван!

Она поспешно отступила, чтобы мгновением позже выбежать из его палаты и помчаться к выходу из клиники. И знала в этот момент лишь одно – сейчас настал тот момент, когда ей придётся решать всё самой. Пусть даже эти решения и придётся принимать за двоих.

А скорее всего, даже за троих…

Только оказавшись на первом этаже возле стойки рецепции, Ульяна смогла успокоиться. Убежать сейчас для того, чтобы после бесцельно бродить где-то и прокручивать в голове разговор с Олегом, было последним, что ей стоило делать. А вот поговорить с лечащим врачом Аверина и узнать у него пусть и сухие, но самые важные факты – стоило.

Она растёрла лицо ладонями и воззрилась на девушку за стойкой. Та как раз улыбалась какому-то клиенту. Или пациенту – один чёрт. Но главным было то, что здесь совершенно не чувствовалось той атмосферы, которая царила в других местах клиники. Там, где находились умирающие и смирившиеся со своей участью люди.

– Скажите, как я могу найти лечащего врача Аверина Олега? – требовательно обратилась к излишне сияющей девушке Уля, когда та освободилась.

– Аверина Олега? – переспросила она со всё той же дурацкой широкой улыбкой на лице. – Сейчас. – Она сверилась с записями и объявила: – Вам в кабинет сорок три.

– Это где?

– Это на втором этаже.

– Спасибо.

Ульяна отошла от стойки и сделала глубокий вдох. Вновь оказываться посреди пациентов, которые будут смотреть на неё так, словно хотят забрать хотя бы кусочек здоровья, она опасалась. Но иначе, видимо, быть не могло.

Когда Уля добралась до кабинета врача, она уже знала, что именно будет делать, несмотря на то, как именно окончится их с доктором беседа. И знала, что она от этих планов не отступит.

– Добрый день, к вам можно? – тихо спросила она, когда открыла дверь после короткого «войдите».

– Заходите. Вы по какому вопросу?

Уля оказалась в уютном кабинете, из которого, вправду, захотелось тотчас выйти.

– Я жена Аверина Олега.

– А! Это хорошо, что вы приехали. Присаживайтесь.

Врач указал ей на место перед собой, и Уля быстро, будто боялась передумать, устроилась в кресле. Она смотрела на доктора, он – листал карточку, очевидно, принадлежавшую её мужу.

– Я к вам пришла не для того, чтобы слушать какие-то там диагнозы или заумные слова на латыни… ну или не на латыни, – озвучила Ульяна то, что само просилось наружу.

Врач посмотрел на неё поверх очков, после чего всё же отложил карточку. Под его испытующим взглядом Уле было неуютно, но она сдержала порыв просто встать и выйти.

– Тогда зачем вы здесь?

– Чтобы знать, есть ли у моего мужа шанс.

– Шанс есть всегда.

Ульяна поморщилась. Это была расхожая фраза, вероятнее всего, призванная успокоить тех, кто уже отчаялся. Вот только она к этому числу людей не относилась.

– Я говорю о реальных возможностях, а не о каких-то эфемерных.

– И я о них. Вопрос лишь в том, хочет ли человек воспользоваться этими самыми шансами.

Ульяна уже было открыла рот, чтобы протестовать, но, услышав последние слова врача, промолчала. Он озвучил то, что она чувствовала и так. Олег уже смирился. Сдался, решил, что его время пришло. И это и стало тем самым, что его убивало в первую очередь.

– Мой муж не хочет.

– Хорошо, что вы это понимаете.

– Я это понимаю. Поверьте. Не понимаю иного – почему вдруг это произошло.

– Вам лучше знать вашего мужа.

– Но совсем недавно он желал жить. Он хотел, чтобы у нас был ребёнок. Он ждал его.

– И вы не смогли его зачать?

– Смогли.

Врач вскинул брови. Поправил очки и посмотрел на Ульяну со смесью любопытства и сочувствия. Но даже если бы за этим стоял исключительно научный интерес, Уля бы уцепилась руками и ногами за возможность получить помощь. Или совет.

– Тогда расскажите мне всё, что можете, – попросил он, и Ульяна с готовностью последовала его просьбе.

Врач просто кивал, порой хмурился, порой хмыкал. И когда Уля закончила, кивнул.

– Я думал о том, что Олег может подсознательно себя за что-то наказывать. И думаю, дело в его сыне.

– Вы так считаете?

– Да. И сейчас, когда вы со мной поделились всем этим, я всё больше укрепляюсь в мысли, что Олегу нужны занятия с психологом. Хотя, думаю, для вас не станет сюрпризом то, что он категорически против этого.

– Не станет, – покачала головой Уля.

Теперь, когда она рассказала врачу всё, ей стало словно бы легче. Даже каждый вдох давался всё более свободно.

– Тогда я попробую со своей стороны сделать всё, чтобы эти занятия начались как можно раньше.

– А что делать мне?

– А что вы сами желаете делать?

– Всё, что угодно, только не то, чего требует Аверин. Я буду рядом, даже если он этого не желает.

– Он этого желает. А что с вашим ребёнком?

– Я… я хочу провести процедуру ЭКО вне зависимости от того, хочет ли Олег быть со мной рядом или нет.

– Но вы должны понимать, что при всём при этом можете остаться одна на руках с младенцем, а то и не с одним.

– Я это понимаю, и я к этому готова.

Врач сделал вдох и пристально посмотрел на Ульяну. А она снова испытала понимание, что ей стало гораздо легче. И даже если впереди её ждали лишь новые испытания, сейчас, в данную минуту, дышать ей было свободнее.

– Хорошо. Тогда всё, что я вам могу сейчас посоветовать, это возвратиться домой и отдохнуть.

– Я настолько плохо выгляжу?

– Нет, я просто предположил, что после дороги и пережитого вы могли устать.

Врач улыбнулся ей дежурной улыбкой, но и её Уля восприняла едва ли не как лекарство.

– Вы правы. Я и вправду устала. Спасибо вам за всё.

Ульяна поднялась со своего места и направилась в сторону двери. По пути обернулась и поблагодарила доктора кивком головы. И когда выходила из его кабинета, знала две вещи: она обязательно родит Аверину ребёнка и у Олега просто не останется шансов на то, чтобы желать отправляться в мир иной раньше времени.

Вернувшись в Питер, Ульяна первым делом созвонилась с врачом клиники, в которой они с мужем планировали делать ЭКО. Уточнила все подробности и, буквально приказав себе успокоиться, взялась за организацию переезда в Москву. Это решение пришло к ней на обратном пути в город, когда она поняла, что находиться вот так, вдали друг от друга и жить на два города, было самым глупым, что можно было сделать в данной ситуации. И если Олег и был против того, чтобы она была рядом, Ульяна твёрдо решила, что сделает по-своему.

– Спасибо, что помогаешь, – улыбнулась она Владу, когда они устроились в комфортабельном вагоне скорого поезда. Щенки мирно дремали в переноске. За них Ульяна переживала особенно – малыши ещё не настолько окрепли, чтобы везти их далеко, но, кажется, совсем не выказывали беспокойства.

– Ерунда, – отмахнулся Влад. – Если что, ты меня сразу набирай, окей?

– Окей. И за квартиру спасибо. Не знаю, что без тебя бы делала.

– Ну хватит. Это действительно ерунда. А вот то, что Аверин совсем скис…

Ульяна вздохнула и отвернулась к окну. Говорить об этом было ещё больнее, чем просто думать.

– Всё нормально будет, – шепнула она, не зная, услышит ли Влад. И когда он легко сжал её ладонь своей, всхлипнула, но слёзы сдержала.

А дальше началось то, к чему Ульяна была не готова. Нет, она убеждала себя в том, что справится, знала, что будет трудно, но это не особо помогало. Олег при встречах в основном молчал – или утыкался в ноутбук, или – в телевизор. На вопросы отвечал односложно, а в один из дней и вовсе ошарашил её с порога:

– Хорошо, что ты сегодня раньше. Скоро приедет нотариус, будем оформлять завещание.

Это было сродни удару под дых. Подобного Ульяна не ожидала. Она потерянно присела на край дивана и неожиданно твёрдым голосом произнесла:

– Ты ведь сейчас несерьёзно?

– Я серьёзно. Более чем.

– Ты понимаешь, что делаешь?

– Что я делаю?

– Сам, добровольно уже одной ногой забрался в могилу. Вот, что ты делаешь!

– Ульяна…

– Что – Ульяна? Если себя не жалеешь, то хоть меня пожалей, чёрт бы тебя побрал!

– Скоро приберёт, не волнуйся.

Уля вскочила на ноги и схватила сумку. Участвовать в том, что задумал Олег, она не собиралась. Пусть сам делает всё, что хочет, но без неё.

– Я отказываюсь принимать участие в подобном, ясно?

– Жалеешь о том, что согласилась мне помочь когда-то?

– Нет. И не пожалею. Даже если ты превратился в того, кем являешься сейчас. И я вовсе не об онкологии, Олег. Ты сам сдался. Ты. Сам. И можешь писать хоть тысячу завещаний, мне на них плевать. А вот на тебя – нет.

Она выбежала из палаты, и когда мчалась по коридору, едва ли не столкнулась с незнакомым мужчиной в костюме и с портфелем в руках. Вероятно, это и был нотариус. Ну и чёрт с ним. Пусть Аверин делает всё, что пожелает. А она будет делать то, что пожелает она.

Ульяна терпеливо выполняла все рекомендации врачей, приезжала на обследования и различные манипуляции, и вскоре пришло время, когда можно было попробовать выполнить первую процедуру ЭКО. И последнюю, как она надеялась. И всё это время опасалась, что Аверин нарушит её планы, о которых она ему не говорила. Потому в Питер приехала с ощущением, что она выполняет едва ли не секретное задание. И каждую минуту ждала, что всё развалится, словно карточный домик.

На приёме у врача пик нервозности достиг апогея. На вопросы она отвечала невпопад, а когда врачу кто-то позвонил, сердце Ульяны оборвалось – она уже успела убедить себя, что это может быть только Аверин и никто иной. И когда её всё же пригласили на процедуру, она до последнего не верила, что всё получится.

– Ну, рекомендации мы вам дали. Полный покой, никаких стрессов. Физические нагрузки исключены.

– А поехать обратно в Москву я могу?

– Да. Я вам дам адрес клиники, в которой вас будут ждать по любому вопросу, если они всё же будут возникать. Так же там вас будут наблюдать и обследовать. Хотя, я думаю, что всё пройдёт хорошо. Но если нет, не волнуйтесь, мы будем делать процедуры ровно до тех пор, пока не наступит беременность.

– А вероятность, что это случится с первого раза…

– … она имеется. И очень даже хорошая. Особенно учитывая, что естественная беременность уже была.

– Хорошо. А к мужу мне можно ездить?

– Можно. Кстати, как он?

– На лечении. Пока Никаких прогнозов нет.

– Передавайте ему привет. Я сам его беспокоить не стану. И теперь, я думаю, когда его мечта почти сбылась, у него появится больше стимулов, чтобы поскорее выздороветь.

Ульяна кивнула и, поблагодарив врача, вышла из кабинета. Ей бы очень хотелось верить в то, что сказал Михаил. Но в то же время она понимала – признаться мужу в том, что она сделала ЭКО без его ведома, станет едва ли не самым сложным, что ей предстоит в ближайшее время.

Когда Олега отпустили домой после химиотерапии, Ульяна была так обескуражена и его внешним видом, и тем, как он себя вёл, что не раздумывая пошла к лечащему врачу Аверина.

– Я так больше не могу.

Она не сдержалась – села напротив него и разрыдалась. Эти пять слов вырвались изо рта помимо воли, но полностью отражали всё то, что Ульяна чувствовала. Она действительно так больше не могла. Постоянно уверяла себя, что ей нельзя нервничать, но это мало помогало. Приходить к мужу, видеть его таким и никак на это не реагировать у Ули не получалось.

– Вы зря так переживаете. У многих онкобольных упадок сил. Это нормально.

– Я не об этом. Он вообще ничего не хочет.

– Вы сказали ему о сделанной процедуре?

– Нет.

– Почему?

– Потому что боюсь реакции.

– Его злости или..?

– Скорее равнодушия.

Врач откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на Ульяну, а она вдруг поняла, что начинает успокаиваться. Глупая… и трусиха. Вот кем она была. Попросту глупой трусихой. Ей уже давно нужно было сказать ему о том, что сделала, и хоть трава не расти.

– Даже если он отреагирует так, это вовсе не будет означать, что он не рад. Но и, зная Олега, могу сказать, что легко в любом случае не будет.

– Вы же знаете о его сыне?

– Да. Мы с ним общались. С вашим мужем, я имею ввиду. Он рассказал, что причиной всей этой болезни и стали его отношения со Львом. Тем правильнее будет вернуть ему сейчас понимание, что всё можно исправить. Что он ещё может стать хорошим отцом.

Теперь настала очередь Ульяны смотреть на врача изучающе. Наверное, он был прав. Во всём. А даже если и нет, скрывать от мужа то, что она, возможно, уже ждёт ребёнка, явно не стоило.

– Хорошо. Я думаю, что скажу ему уже завтра.

– А я думаю, что это и сможет вытащить Олега оттуда, куда он сам себя погрузил.

После разговора Ульяна заметно успокоилась и теперь её мысли вновь вернулись в то русло, которое требовало её внимания в большей степени – к ребёнку. Пока она одёргивала себя всякий раз, когда думала о том, что малыш уже существует и развивается в её чреве. И безумно боялась увидеть, что у неё наступили месячные. Но дни шли, никаких признаков критических дней не было, и Уля питала всё больше надежд на то, что всё получилось.

Тем утром, когда она решилась всё же сделать тест на определение беременности, Ульяна встала раньше Олега. Обычно он поднимался ни свет, ни заря, после чего отправлялся на кухню, где наливал себе кофе и тихо сидел, уткнувшись в экран ноутбука. А сейчас мирно спал рядом, и Уля сочла это хорошим знаком.

Когда она всё же решилась и сделала тест, закрыла глаза и принялась молиться. Она редко делала это, но наверное, зря пренебрегала таким простым и доступным способом обратиться к тому, кто мог сотворить в её жизни чудо.

Выдохнув, Уля приоткрыла глаза и зажмурила их снова. На тесте была вторая полоска – едва приметная, слабенькая, но всё же была. И если она ей не почудилась, то…

Вновь распахнув глаза, Ульяна убедилась в том, что тест и вправду был положительным. Захотелось кричать от радости. Заорать так, чтобы проснулись все соседи, но она промолчала. Просто тихо сидела, глядя на тест, и боялась ликовать, но в то же время радовалась так, будто и не было никаких проблем. И будто вселенная впервые за долгое время была на её стороне.

Она вернулась в спальню через несколько минут. Села на постели рядом с Авериным и посмотрела на черты его лица. Он всё ещё крепко спал, что было редкостью. Словно сам успокоился, зная, какая новость ждёт его совсем скоро.

Как же она его любила… Всегда. И будет любить точно так же, что бы их ни ждало впереди. И как же ей нужно было, чтобы к ней вернулся тот самый Олег – смелый, сильный, рядом с которым ей никогда не было страшно.

– Привет, – хрипло проговорил он, распахивая глаза и садясь на постели. – Ты чего не спишь?

– Не спится. Дело было.

– Какое?

Ульяна сделала жадный вдох. Если и говорить ему о ребёнке, то именно сейчас.

– Я делала тест на определение беременности.

Если бы не вся эта ситуация, наверное, она бы не сдержалась и расхохоталась над тем, какое выражение появилось на лице мужа. Сначала оторопь, потом – неверие. Следом он нахмурил брови и потребовал ответа:

– В связи с чем?

И Уле снова пришлось глотнуть кислорода, как будто перед погружением в пучину.

– Я сделала ЭКО.

Возникла пауза. Уле показалось, что кто-то выключил все звуки. Тишина была такой звенящей, что оглушала.

– Ты сделала… что? – шёпотом переспросил Олег, и столько угрозы было в его голосе, что Ульяна испугалась.

– Протокол ЭКО. А сегодня – тест и он, кажется, положительный.

Уля растянула губы в улыбке, но чувствовала, что та вышла невесёлой. Потому что муж смотрел на неё как на предательницу.

– Ты с ума сошла? – процедил Аверин, и у Ульяны мурашки по спине побежали. Даже спрашивать рад он или нет, было глупым. Никаких полутонов в его реакции не имелось.

– Не сошла. Если ты помнишь, именно на это я и соглашалась, когда ты предложил мне родить тебе ребёнка.

– Тогда всё было иначе.

Он откинул одеяло, поднялся с постели и подошёл к окну. И Уля в который раз ужаснулась тому, насколько худым он стал – сплошные кожа да кости. Аверин стоял спиной к ней, засунув руки в карманы спортивных штанов, и о чём думал в этот момент, она не знала. И даже угадывать не желала.

– Если считаешь, что всё теперь по-другому, то я тебя уверяю – ты ошибаешься.

Уля тоже встала с кровати, подхватила на руки щенков, которые поспешили к ней, очевидно, ожидая, когда их покормят. И когда выходила из комнаты, проговорила, искренне уверенная в том, что поступила верно:

– Сейчас всё точно так же, как и на момент, когда мы впервые встретились этой зимой. Есть ты, я и теперь, как я надеюсь, ещё и наш ребёнок. И сейчас я иду делать завтрак. Если хочешь – приходи ко мне. А нет… знай – я уже начинаю привыкать к тому, что сражаюсь со всем в одиночку.

Она не стала дожидаться ответа от Аверина, просто вышла из спальни и отправилась на кухню. И в этот момент едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

На завтрак Олег не пришёл. Что ж, это было весьма ожидаемо, но вместо того, чтобы окончательно расстроить Ульяну, напротив, разозлило её. Пусть переваривает всё в одиночку, пусть думает о том, что она ему сказала. И принимает это или не принимает. Какая, к чёрту, разница, если сделанное ею останется неизменным?

Уля молча позавтракала, мысленно набросав план на этот день. Идти к врачу она пока не собиралась – опасалась, что результат теста ей попросту привиделся, и боялась, что в клинике ей скажут, что она вовсе не беременна. А вот погулять немного в парке наедине с собой хотелось. Нужно было время и отсутствие рядом кого бы то ни было, чтобы она могла привести мысли в порядок.

– Я гулять, – буркнула она мужу, выглянувшему из спальни, когда одевалась в прихожей. – Присмотри за мелкими, ладно?

– Ладно, – он кивнул и спрятал исхудавшие руки в карманы спортивных штанов. – Ульян…

– Что?

Аверин смотрел на неё, а она ждала продолжения его фразы и, всё же не дождавшись, просто развернулась и вышла из квартиры. Так даже было лучше. Не будет лишних поводов омрачить ей прогулку.

– Давай поговорим, – наконец прозвучало от Олега, когда Ульяна уже и не чаяла. С того момента, как она призналась ему в сделанном ЭКО, прошло больше суток, за которые они почти не общались друг с другом. Сидели по разным углам квартиры и встречались только на кухне, когда Уля накрывала на стол и звала мужа.

– Давай, – кивнула она и отложила книгу. – Но если я услышу что-то, что мне не понравится, извини, слушать не буду.

– Почему ты не сказала мне ничего перед тем, как ехать на процедуру?

– Потому что знала, что ты скажешь.

– И моё мнение для тебя не в счёт?

– В счёт. Но выбирать всё же, как я считаю, мне.

– Это и мой ребёнок тоже.

– Прекрасно, что ты об этом помнишь.

Олег хмыкнул, Ульяна сделала вид, что вновь увлеклась чтением. Она опять начала нервничать, а ведь обещала себе, что останется спокойной, что бы ни случилось.

– Ты была у врача? Беременность подтвердили?

– Не была. Собираюсь завтра или послезавтра.

– Завтра. И я пойду с тобой.

Он говорил это совершенно спокойным, даже равнодушным тоном, будто они не долгожданную беременность обсуждали, а кто пойдёт в магазин за хлебом. Нет, она конечно, совсем не рассчитывала на то, что Олег будет прыгать от счастья до потолка, но… Хотя, кому она лгала? Именно на это она и рассчитывала. На то, что этот ребёнок сможет стать тем человеком, который будет способен вернуть мужа к жизни, раз уж ей самой это не удалось.

– Окей, – пожала она плечами и опять вернулась к чтению, хотя строчки книги расплывалась перед глазами.

– Окей, – повторил Аверин, после чего некоторое время постоял в дверях и вышел.

В клинику они приехали на следующий день вдвоём. С самого утра Ульяна испытывала гнетущее чувство. То ли гормоны шалили, то ли уже успела довести себя до нового тревожного состояния. Олег всё так же был молчалив, но вроде как интересовался тем, что происходило с ней, задавал вопросы врачу, и это скорее успокаивало, чем внушало опасения.

– Экспресс-тест будет готов через пару часов. Вы можете пока прогуляться в сквере или посидеть в кафе внизу. Или можете поехать домой, мы сами позвоним вам, как только исследование будет готово.

Уля покосилась на мужа – что выберет он? Сама бы она с удовольствием отправилась домой, где и дождалась бы звонка из клиники. Ходить здесь кругами в ожидании результатов ей совсем не хотелось.

– Мы посидим в кафе, спасибо, – решил за обоих Олег, и Уле ничего не оставалось, как последовать за ним.

– Жалеешь о том, что я сделала? – собравшись с духом, спросила Ульяна, когда они сели за столик кафе.

– Нет, конечно. Хотя, я не ожидал.

Аверин отпил глоток зелёного чая и уткнулся в экран телефона. А ей захотелось встряхнуть мужа. Сделать хоть что-то, чтобы он перестал быть таким.

– Дети чувствуют, если их не хотят, – неожиданно даже для самой себя, проговорила она и тоже принялась за свой напиток, чтобы хоть чем-то себя занять.

Она скорее почувствовала, чем увидела, как Аверин вскидывает на неё удивлённый взгляд. Хотя, вроде как ничего удивительного в её словах не было.

– Я хочу ребёнка.

– Тогда в чём дело? Мне кажется, что радуюсь этому событию я одна.

– Не очень выходит радоваться, когда понимаешь, что собственного сына или дочь ты можешь и не увидеть.

Аверин невесело хмыкнул. Наверное, она зря так… зря злилась на него, зря пыталась перетянуть внимание с болезни на их будущего ребёнка. Она ведь никогда не была на месте тех, кто смертельно болен, и не знала каково это.

Но ведь делала то, что умела! То, что считала правильным.

– Я очень хочу, чтобы мы сделали всё для того, чтобы ты увидел своего ребёнка. И не только увидел, но ещё и на его свадьбе погулял.

Аверин улыбнулся, но улыбка вышла натянутой. Он ничего не ответил на слова жены, лишь только вернул своё внимание чаю, и на этом их разговор был завершён.

– Экспресс-анализ показал беременность, – врач тепло улыбнулся Ульяне, перевёл взгляд на Олега, и Уле показалось, что Аверин вот-вот вскочит со своего места и бросится обнимать или её, или доктора. – Поздравляю.

– Значит, всё в порядке? – выдохнула Уля, только теперь понимая, что всё получилось. Господь уже во второй раз давал им с мужем малыша, а значит, всё было не зря. И Олег уж точно излечится и выздоровеет, потому что иначе просто быть не могло.

– На данном этапе да.

– Что значит, на данном этапе? Ульяне нужно лечь на обследование? – подал голос Аверин.

– Не вижу для этого никаких причин. Все анализы можно сдавать и не находясь в стенах клиники.

– И всё же…

– И всё же, я не собираюсь ложиться в стационар, если в этом нет необходимости, – решительно проговорила Ульяна.

Она повернулась к мужу и встретилась с его взглядом, в котором было столько всего, что вычленить что-то одно, она не могла. Отчаянно искала в нём радость, но не находила.

– Хорошо, – поджал он губы. – Я просто думал, чтобы ты была под присмотром, пока я буду проходить следующий этап лечения.

– Я смогу о себе позаботиться.

– Окей.

Он поднялся со стула и кивнул врачу.

– Спасибо, мы пойдём, я немного устал.

– Буду ждать Ульяну Павловну в любое удобное время, которое указано здесь.

Врач протянул Уле несколько листков с направлениями и она забрала их и коротко кивнула:

– Спасибо.

И снова последовала за мужем, который уже вышел в коридор и ждал её за дверью кабинета. Совсем не так она представляла себе его реакцию на её беременность, но ничего поделать с этим не могла. В общем и целом, Аверин уже сделал шаг к тому, чтобы вернуться к жизни – начал интересоваться тем, что происходило с его женой, а это значило, что постепенно всё придёт в норму. Осталось молить бога, чтобы он подарил и ей, и Олегу время. И Ульяна верила, что и в этом будет услышана.

– Нет, Валерий Александрович, либо эта сделка будет проведена на оговорённых ранее условиях, либо не будет проведена вообще, – отрезала Ульяна, повторив то, что уже трижды до этого сказала сухопарому мужчине, сидящему в кресле напротив.

– Я уже вам сказал, что обстоятельства изменились.

– А я вам говорю, что условия будут те, которые мы уже обсуждали, и которые мы с вами согласовали ещё месяц назад.

Валерий Александрович недовольно поджал губы и побарабанил пальцами по столу. В переговорной установилась тишина. Ульяна мысленно подгоняла время – ей хотелось остаться одной, чтобы переждать приступ тошноты.

– Хорошо. Вечером я позвоню вам или вашему мужу, – поднявшись из-за стола, проговорил Валерий Александрович. Его юрист поднялся следом за ним.

– Я же не раз говорила вам, что беспокоить моего мужа сейчас нельзя, – процедила Ульяна. Тоже покинула своё место и указала на выход из переговорной. – Я буду ждать вашего звонка вечером. Всего доброго.

И когда мужчины вышли, подошла к дивану и буквально рухнула на него без сил.

– Не хотел бы я вести с тобой эти переговоры, – хмыкнул Влад, молча подавая Ульяне стакан воды. – Может, отвезти тебя домой?

– Да. Наверное.

Она приехала в Питер пару недель назад, когда Олег снова вернулся к лечению. Этого требовали дела фирмы, и хоть Влад и заверял её, что они справятся, Ульяне было нужно хоть чем-то занять себя и свою голову. И вот, как назло, теперь её терзал токсикоз, с каждым днём становящийся всё более нестерпимым. Тошнота не проходила ни на секунду, постоянно хотелось спать, вдобавок ко всему, начала кружиться голова.

– Тогда отдохни немного и как будешь готова, набери меня.

Влад дождался, пока Ульяна кивнёт и вышел, оставляя её в блаженной тишине. Хотелось закрыть глаза и провалиться в сон. Если так будет продолжаться и дальше, видимо, ей придётся всё же согласиться с Владом и пока оставить роль железной леди.

«Как ты?»

Ульяна приоткрыла один глаз и посмотрела на экран телефона. Удивительное рядом… Олег, впервые за долгое время, первым интересовался у неё как дела.

«Хорошо. Воюю с Валерием. Пошёл на попятный»

«Я не о том. Как ты сама?»

«Токсикоз :) Но справляюсь. А ты?»

«Нормально. Маленький не буянит?»

Ульяна даже задохнулась от того, какие чувства это простое слово «маленький» в ней всколыхнуло. Нежность, радость, неверие…

«Нет. Передаёт папе привет»

«И ему привет. Или ей»

Ульяна улыбнулась и вдруг почувствовала, какие силы у неё появились от этого короткого разговора, который существовал всего лишь на экране её телефона. Поднявшись с дивана, она отправилась к Владу, чтобы попросить отвезти её домой. Ей нужен был отдых, а потом… потом и впрямь она махнёт на всё рукой, вернётся к Олегу в Москву и они попытаются снова жить одной настоящей семьёй.

– Так, погоди-ка, – проговорил Влад, когда они подъезжали к дому. – В машине посиди.

Уля испуганно охнула, когда увидела, что возле ворот их дожидается бывшая жена Олега. Влад вышел из машины и направился к ней, Ульяна же вжалась в кресло. В голове появилась совершенно трусливая мысль спрятаться, чтобы только эта женщина её не увидела, но она осталась сидеть и смотреть на то, что происходило.

Видела, как Вероника что-то говорит, размахивая руками, как едва ли не бросается к машине, но Влад успевает перехватить её. Ульяну же охватила такая дрожь, что её буквально заколотило в кресле. И одновременно с этим снова появилась злость. Она не собиралась вот так прятаться, бояться каждый раз, когда оказывалась рядом с собственным домом.

Выйдя из машины, Уля шагнула к Владу и Веронике и тут же отчеканила:

– Надеюсь, есть какая-то веская причина для того, чтобы я вас здесь лицезрела.

Вероника тут же сделала к ней несколько шагов, на лице её появилось страдальчески-жалобное выражение, в искренность которого, правда, Ульяна не верила ни на йоту.

– Ульяночка… девочка, помоги. Я уже у Олега была… он отказывается. Помоги вытащить Лёву, ему там очень плохо.

Она тараторила так быстро, что у Ули закружилась голова. Ей было бы жаль эту женщину, если бы она сама не была виновата в своих бедах. Но так же ей было жаль себя и своего будущего ребёнка, и нервничать она больше не желала.

– Нет. Это только ваши проблемы. Лев находится там, куда угодил сам.

– Улечка, ты же тоже когда-нибудь будешь матерью… ты поймёшь меня.

Ульяна округлила глаза, когда услышала то, что ей говорит Вероника. Было ли у этой женщины хоть что-то святое, помимо её сына, из которого она собственными руками создала монстра?

– Напомнить вам о том, что именно ваш Лёва и убил моего первого ребёнка? Или вы это помните и так?

Снова закружилась голова, захотелось, чтобы этот цирк как можно скорее завершился. Она поймала обеспокоенный взгляд Влада и кивнула ему, давая понять, что ей и вправду нехорошо. Вероника что-то говорила, эти слова были похожи на причитания, но Ульяна уже не прислушивалась. Она добрела до ворот дома, открыла их и через минуту вошла в дом обессилено опустилась на софу в прихожей.

– Не удивлюсь, если она здесь дежурить будет, – процедил Влад, зашедший следом за ней через несколько минут. – Ты в порядке?

– Нет. Голова кружится, кажется, что вот-вот отключусь.

Ульяне было страшно. Она цеплялась за окружающую действительность, пытаясь остаться в сознании. Опасалась только одного – что она не справится, а когда очнётся – ей скажут, что она потеряла и этого ребёнка.

– Давай скорую вызову.

– Нет. Сейчас я в себя приду и сами доедем до клиники, хорошо?

– Хорошо.

Влад присел перед ней на корточках, и Ульяна выдавила из себя слабое подобие улыбки.

– Пять минут только полежу, идёт?

– Давай. А я пойду сейчас посмотрю, ушла эта сука или нет.

Он побыл рядом с ней ещё пару минут, после чего вышел, оставляя Улю со всеобъемлющим страхом. Если она лишится и этого малыша, наверное, просто ляжет и умрёт.

– Ну, совсем немудрено, что вам нехорошо. Тут у нас двойная доза счастья, – усмехнулся врач, который делал ей УЗИ. – Но детки хорошие и сильные. Сердца бьются ровно.

– Детки? – удивлённо выдохнула Ульяна, приподнимаясь на локтях, на что тут же получила короткое:

– Лежите. Ещё не всё.

У них с Авериным будет не один, а двое детей? Или сколько?

– Да, детки. Двое. Я распечатаю вам первое фото, покажете мужу. В следующий раз берите его с собой, пусть тоже полюбуется.

Ульяна устало улыбнулась. У неё как будто камень с души свалился. Ради того, чтобы услышать эти слова врача, можно было вытерпеть ещё и не такое.

Когда процедура была завершена, она взяла снимок, который ей передал врач и, поблагодарив его, вышла из кабинета. На чёрно-белой фотографии было мало что понятно, но… Но это были её дети. Два малыша, которые жили под её сердцем. Уля только сейчас, наверное, в полной мере поняла, что означают слова «тихое счастье». Когда стояла в коридоре клиники, сжимала в руках снимок и улыбалась сама себе.

Правда, это тихое счастье переросло во что-то совершенно новое, стоило только ей вернуться в палату, где она должна была провести эту ночь, и, открыв дверь, увидеть… Олега.

– Привет. А я тебе сюрприз решил сделать. Ты в порядке? – проговорил он, глядя на неё с беспокойством. И Уля счастливо рассмеялась.

– Да! Я в порядке, – кивнула Ульяна. Подошла к мужу и прижалась к нему так крепко, как это было возможно. И знала, что он не отстранит, ответит ей. – Мы все втроём в порядке.

Она запрокинула голову, чувствуя, как руки Олега осторожно, но крепко притягивают её к себе. Посмотрела на Аверина, увидела, как на его лице появляется выражение недоумения, от которого тоже хотелось улыбаться во все тридцать два. Из таких моментов и состояла счастливая жизнь, когда можно было просто находиться в объятиях любимого мужчины, откинув все тревоги и мысли о чём-то страшном.

– Мы все втроём? – уточнил Олег.

– Нет. С тобой – вчетвером.

– Ммм, я не совсем понимаю.

– У нас будет двое малышей, – улыбнулась Уля. – И на этот раз с ними уже точно ничего не случится.

За то выражение на лице Олега, которое появилось мгновением позже, можно было жизнь отдать. Он округлил глаза, а после нахмурился.

– Ты уверена?

– Да! Я только что с УЗИ. На следующее пойдём вместе, а пока вот…

Ульяна чуть отстранилась и протянула мужу снимок.

– Правда, тут ничего не понятно, но это наши дети.

Сначала Аверин отступил, оставляя Уле ощущение, что он снова станет холодным и чужим. Взял фотографию и долго её рассматривал. И когда уже Ульяна решила нарушить тишину, установившуюся между ними, поднял на неё глаза.

– У меня слов нет.

– Ты не злишься? – выдохнула Уля то, что стало сейчас самым главным вопросом.

– Ты что?

Он сделал шаг назад, одновременно притягивая её к себе за запястье, и когда устроился на диване, Ульяна оказалась сидящей сверху Олега. Он всё ещё был ужасно худым. Хотелось тотчас вскочить и побежать готовить ему еду.

– Ну вдруг… из-за того, что я всё сделала без твоего ведома.

– Я не злюсь.

Ладонь Олега легла на её плоский живот, и Уля испытала что-то невероятное от этого жеста. Такое спокойствие, но одновременно самый настоящий шквал эмоций.

– А ты как? – запоздало сообразила она повернуться и потребовать у мужа ответа. – Ты ведь должен быть на лечении.

– Уже всё позади. Теперь только ПЭТ, но она через неделю. Там и скажут мой приговор. – Олег невесело улыбнулся, и Ульяну снова охватило то состояние, когда тревога превалировала над всеми другими чувствами. Господи… что же ей сделать, чтобы Всевышний подарил им совсем немногое – ещё несколько десятков лет вместе?

В такие моменты она особенно остро понимала всю хрупкость мироздания. Это сейчас Олег был с ней, но уже завтра всё могло исчезнуть. Да даже если не завтра, а через десять-двадцать лет… всё это не вечно. И так важно было прямо в эту секунду бережно хранить каждое мгновение, проведённое рядом с любимым человеком.

– Вместе поедем, – кивнула Ульяна, и Аверин прижал её к себе крепче.

– Слушай… – проговорил он, когда они просидели так несколько минут, просто молча, думая каждый о своём, но вместе.

– Да?

– А как мы детей наших назовём?

– Смотря кто у нас родится.

– Ты сама думаешь – кто?

– Мне кажется, мальчик и девочка.

– И мне так кажется.

Ульяна широко улыбнулась. В воображении живо нарисовалась картинка того, как Аверин нянчит их детей. Из него получится прекрасный отец, пусть сейчас он мог так и не считать.

– Тогда пусть будут… Мария и Иван, – решила она.

– О, как!

– Да. Тебе не нравится?

– Очень нравится. А если два парня?

– М-м-м. Иван и Фёдор?

– Фёдор? – Аверин широко улыбнулся. – Почему именно Фёдор?

– Незаслуженно забытое прекрасное имя. Ты так не считаешь?

– До этого момента я вообще не думал о Фёдорах.

– Это меня не может не радовать.

– Так. А если будут две девочки?

– Мария и…

Ульяна задумалась. О двух девочках она не размышляла, но представлять, как Олег будет нянчить дочек, было очень трогательно.

– И Ульяна, – закончил за неё Аверин.

– Нет! Только не Ульяна. Давай лучше Ольга? Олег – Ольга.

– Вот ещё! – Аверин покачал головой. – Марусе подойдёт сестрёнка… Дарья.

– Ага… Маша и Даша. Мне нравится.

Ульяна тихо рассмеялась, снова погружаясь в то чувство беззаботной эйфории, которое было слишком обманчивым, но в котором в эти мгновения, после всего, что она пережила, ей хотелось находиться. Сейчас Олег был рядом, они просто сидели рядом друг с другом и выбирали имена их будущим детям. А до обследования, которое покажет, помогло ли Аверину лечение, была ещё целая неделя. И Ульяна хотела провести её так, чтобы она запомнилась им навсегда, даже если завтра бы планета сошла с орбиты и рассыпалась в прах.

– Влад сказал, что Вероника приезжала, – проговорил Олег, разрушая то спокойствие, что окутало их коконом. Уля поморщилась.

– Да. Умоляла помочь освободить Льва. А ты что думаешь по этому поводу?

Она знала, что это болевая точка для Аверина, но раз он сам заговорил на эту тему, не считала нужным молчать и делать вид, что ничего не произошло.

– Я думаю то же, что и раньше. Лев находится там, где должен находиться. А с Вероникой я разберусь.

– Не нужно. – Ульяна прижалась к мужу и закрыла глаза. – Я думаю, что она больше рядом с нами не появится. А сейчас давай не будем о плохом. Потому что я очень счастлива, что ты снова рядом со мной.

Она вздохнула и успокоилась только тогда, когда Аверин откликнулся эхом:

– И я счастлив, что ты рядом со мной.

Пока Олег ждал последнего обследования, которое должно было или определить его «приговор», или дать ту надежду, получить которую он так жаждал, было решено отвлечься на работу. Любимое дело и вечера с женой и детьми, пусть ещё нерождёнными, но уже очень значимыми – вот то, что составляло его жизнь теперь. Он только сейчас понял, что означает ценить каждое мгновение и не откладывать жизнь на завтра. Потому что знал – завтра может попросту не быть.

– Кофе? Или поешь чего-нибудь более обстоятельного? – задал вопрос Влад, вошедший к Аверину в момент, когда тот раздумывал о том, что ему делать с Вероникой. Запереть в дурке? Не вариант. Алкоголиков обычно отпускали из таких мест очень быстро, а он не хотел рисковать, зная, что это бывшую жену только разозлит.

– Только ты не начинай, – поморщился Олег в ответ. – Мне Ульяны за глаза хватает. Но, в отличие от твоей, её забота меня не раздражает.

– Я даже в этом не сомневался. И всё же… считай, что это её задание для меня.

– У-у-у. Обложили со всех сторон, значит.

Аверин откинулся в кресле и потёр переносицу. Глупо было отказываться от того, что в итоге было только ему на пользу. Тем более, что он совсем не желал в очередной раз заставлять Ульяну нервничать, если – вернее, когда – Влад донесёт ей, что её муж отказался от еды. А он ведь донесёт, даже сомневаться в этом не приходилось.

Олег хмуро посмотрел на Влада. Совсем недавно он вскользь думал о том, что после его смерти за Ульяной будет надёжный присмотр, сейчас сама мысль об этом казалась кощунственной. И это тоже было верным признаком потребности хвататься за жизнь из последних сил.

– Ладно, идём в кафе сходим. Только ненадолго. Партнёры как с цепи сорвались, все хотят что-то обсудить.

Аверин поднялся из-за стола и осмотрелся в поисках телефона. Теперь держал сотовый под рукой, потому что Уля могла позвонить в любой момент.

– Так делегируй полномочия мне или кому-то другому.

– Нет. Я справляюсь. Мне это вообще нужно всё, как воздух.

– Тогда не жалуйся, – растянул губы в улыбке Влад, давая понять, что это шутка.

– Идём… дело у меня есть. А делегировать тебе полномочия я всегда успею.

Они устроились в кафе за самым дальним столиком. В последнее время Олег не любил бывать на людях. Не любил излишнего к себе внимания, которое так или иначе проявлялось в виде любопытных взглядов или шепотков. Хотя, он понимал людей – им всегда было интересно то, что отличалось от обыденного.

– Это по поводу Вероники, – проговорил он, заказав официанту простой куриный бульон с лапшой и стакан воды. Большего пока себе не позволял, хотя врач разрешил постепенно увеличивать рацион.

– А… я знал, что ты об этом рано или поздно заговоришь.

– Ума не приложу, что с ней делать. Только всякий криминал в голову лезет.

– И я тебя понимаю. – Влад побарабанил пальцами по столу и хмуро посмотрел на Аверина. – Она когда явилась к Уле, у меня тоже такие мысли в башке закопошились.

– И чего думаешь об этом?

– Что если доведёт, лично поеду к ней и грохну.

Олег покачал головой. Нет, совсем не таким образом он собирался разобраться с бывшей женой. Даже несмотря на то, что других способов пока не находил.

– Это исключено, – всё же проговорил он. – Да и если кому с этим что-то решать, так это мне.

Аверин видел, что Влад хочет сказать что-то ещё, но поднял руку, давая понять, что продолжать этот разговор не намерен. Да, завёл его сам, но раз уж он свернул в такую сторону, самым правильным было его завершить.

– Давай уже о делах немного. Я надеюсь, что скоро вернусь полноценно. – Олег устало улыбнулся и кивнул официанту, который поставил перед ним бульон. Нестерпимо захотелось есть, вдруг проснулся такой аппетит, что кажется, Аверин был готов съесть слона. – Расскажи, как Ульяна справлялась и что вы без меня сотворить успели.

– А ты ещё не всё изучил? Было несколько сделок, твоя жена была на них великолепна.

Олег взял ложку и прежде, чем жадно наброситься на еду, попросил:

– Всё равно расскажи. Кажется, я слишком выпал из жизни, чтобы теперь отказываться от желания погрузиться в неё с головой.

Когда Аверин вернулся домой, Ульяна спала, свернувшись калачиком на диване в гостиной. Видимо, ждала его и, не дождавшись, задремала. Возле неё, на полу, словно два верных стража, устроились щенки, тоже мирно спящие. И как Олег ни старался ступать бесшумно, они проснулись. Вскочили, помчались к нему, цокая коготками по полу, заскулили.

– Ну-ка, тч-ш! – зашипел на них Аверин, засунув подмышку свои покупки – ананас и клубнику в бумажном пакете – и подхватив щенков на руки. Но было поздно, Уля уже проснулась и теперь смотрела на него сонными глазами, видимо, не сразу сообразив, что происходит.

– Олег… который час? Я что – проспала всё это время? – выдохнула она удивлённо.

– Да. И спи дальше, сейчас я эту банду унесу отсюда.

– Нет. Ты что? А ужин? Я же всё приготовила, только разогреть осталось.

Она зевнула и, встав с дивана, надела тапочки. Аверин даже не стал спорить – знал, что бесполезно. Он просто опустил щенков на пол и вручил жене пакет с фруктами.

– Надеюсь, не сильно помялись. Вроде беременные это любят.

– М-м! Как вкусно пахнет. – Ульяна приподнялась на носочках и чмокнула Олега в губы. – Как день прошёл?

– Хорошо. Потихоньку начинаю вникать в дела снова.

– Не устал?

– Немного.

– Тогда идём ужинать и будем спать ложиться.

Она ушла на кухню, и Аверин проводив жену взглядом, постоял так немного, прислушиваясь к себе. В последние дни он часто это делал, чтобы понять, есть ли то, что его тревожит. Сейчас всё казалось совершенно правильным, и это его успокоило.

Он вымыл руки и присоединился к жене, которая уже раскладывала по тарелкам еду – божественно пахнущую цветную капусту, запечённую под сыром.

– Кажется, тебе всё это можно, я лишний раз позвонила и уточнила.

Она была немного бледной, но наверное, это было нормальным в положении Ули. Аверин устроился за столом и вновь, как то и было в кафе, набросился на еду. Он чувствовал такой голод, что от вкуса простой, казалось бы, пищи, его начинало потряхивать. А вот Ульяна ковырялась в тарелке с явной неохотой, и не успел Олег сказать о том, что у него появился аппетит, как Уля вскочила из-за стола и помчалась в сторону ванной.

Аверину хватило доли секунды, чтобы понять, что к чему, а мгновением позже он уже опускался на колени возле жены, осторожно убирал волосы от её лица, когда та склонилась ниже в очередном приступе.

– Ужас, – выдохнула Уля, но в противовес своим словам, слабо улыбнулась. – Прости меня, я…

Она снова наклонилась и её вытошнило.

– Ты что? Никаких извинений. Всё хорошо.

Нет, ни черта не было хорошо, но он не знал, что ещё сказать. И уж тем более не хотел, чтобы Ульяна считала себя виноватой. Наконец, она уселась на полу и облокотилась на стену. Прикрыла глаза, сделала несколько глубоких вдохов.

– Я отнесу тебя в спальню. Надо ложиться и отдыхать, – мягко проговорил Аверин и не успела Уля возмутиться, поднял жену на руки и понёс.

– Тебе же нельзя тяжёлое, – проговорила она, держась за шею Олега обеими руками.

– Разве же ты тяжёлая? – усмехнулся он и, добравшись до спальни, уложил Улю на постель. Она тут же юркнула под одеяло и снова прикрыла глаза. Было видно, что чувствует себя будущая мама не очень хорошо, и это снова кольнуло в сердце тревогой.

– Я посплю, ладно? А ты поешь обязательно, пожалуйста, – проговорила Ульяна, а в следующее мгновение крепко спала, так и не дождавшись его ответа.

Олег не стал пренебрегать её просьбой. Вернулся на кухню и плотно поужинал. Сейчас в очередной раз убедился, насколько Ульяне нужен рядом тот, кто сможет стать для неё опорой. А если они вдвоём будут только и делать, что спать и отказываться от еды, далеко не уедут.

Загрузив тарелки в посудомойку, Аверин убедился, что Уля спит и устроился рядом в кресле. Сон к нему не шёл, он думал о том, что станет делать, если врач скажет ему, что лечение не дало тех результатов, на которые они рассчитывали. Снова ложиться в стационар? Вряд ли. Наверное, он проведёт эти последние месяцы – или сколько там будет ему отмерено – рядом с Ульяной. Насладится тем единственным, что и должно составлять самое дорогое в жизни любого человека.

В его кармане завибрировал телефон, и Аверин, машинально взглянув на настенные часы, нахмурился. Двенадцатый час ночи, какого чёрта вообще ему звонят в такое время?

Выйдя из спальни, Олег рявкнул в трубку:

– Да!

И похолодел, услышав то, что показалось ему уродливым ответом на тот вопрос, что они обсуждали сегодня с Владом. Звонила соседка Вероники. Квартира, в которой жили его бывшие жена и сын только что выгорела дотла, а сама Вероника погибла.

– Я буду, да. Завтра, – глухим голосом пообещал он, мало понимая, зачем нужно его присутствие.

Отключил связь и сжал переносицу двумя пальцами. Вместо того, чтобы испытать облегчение, он почувствовал горечь. Но наверное, это была единственная правильная реакция любого нормального человека.

Вернувшись к Ульяне, он разделся и лёг рядом с ней. Она прижалась к нему тотчас, и Аверин почувствовал себя легче. Как бы то ни было, он больше не имел права ни в чём себя винить – за это чувство уже слишком дорого заплатил. А это значило, что нужно отключить все эмоции, связанные с тем, чего уже нельзя было исправить, и думать только о своих родных и близких. И о себе самом.

– Я очень надеюсь, что ты в этом всём не замешан, – проговорил Олег, когда приехал вечером следующего дня в офис и встретился с Владом.

Сегодня он побывал на месте трагедии, где погибла его бывшая жена, потом переговорил с теми, кто выяснял подробности случившегося. По первому заключению Вероника уснула в кровати, не потушив сигарету. Была пьяна так, что даже не проснулась, когда начала дышать угарным газом. Пожарные прибыли быстро, но огонь уже разошёлся так что квартира была выгоревшей до основания и чёрной от копоти.

Веронику нашли на кровати, от его бывшей жены мало что осталось. Аверин слушал то, что ему говорили, а сам понимал, что не испытывает ровным счётом ничего. Даже сожаления о том, что всё у Вероники вышло так и что именно таким образом она закончила свою жизнь, не было.

– Не замешан. Я бы даже не догадался сделать что-то подобное, хотя идея мне нравится.

– Влад..!

Олег покачал головой. Чёрный юмор, с которым его помощник отнёсся к новостям о Веронике, был не совсем уместным.

– Молчу. Да и хрен с ней. Ты мне сегодня сказал это, а я понял, что начинаю верить в господа бога.

– Ага. Или в карму. Только карма эта часто не тех настигает.

– Если ты про себя, то это другое. Кстати, что там с обследованием?

– Скоро поедем.

– Вдвоём?

– Вчетвером. – Аверин улыбнулся. Говорить о себе, Ульяне и детях, пока ещё не рождённых, но уже имеющих для него огромное значение, было чем-то совершенно особенным. Как будто когда произносил вслух то, что уже свершилось, хоть ещё и не было осязаемым, вероятность, что ему выпадет шанс прожить в этом счастье дольше, становилась ощутимее.

– А, да. Я и забыл, что у вас потомство исчисляется совсем не единичным экземпляром.

– Перестань…

Олег притворно поморщился, но всё же улыбнулся.

– А сам вообще как себя чувствуешь?

– Да нормально вроде. Не разваливаюсь, как после первого курса, и то хорошо.

– Ну и отлично.

Они замолчали, Влад что-то выискивал в телефоне, потом поднял голову и задал тот вопрос, который тревожил и Аверина:

– А что со Львом?

Сначала захотелось отмахнуться, но Олег сдержался. Он сам раз за разом спрашивал себя: что со Львом? То, что его сын будет и дальше находиться там, где был должен, сомнений не вызывало, но вот вести о смерти Вероники… Пожалуй, их сообщить сыну должен быть он и никто другой.

– Я не знаю. По-хорошему, надо закрыть этот гештальт.

– Поедешь к нему сам?

– Не знаю. Правда, не знаю.

– Почему сомневаешься?

– Потому что это может выглядеть как попытка попировать на его горе.

– Хм. В таком разрезе я об этом не думал.

– Уверен пока в одном – до момента, пока я не узнаю, что у меня с ремиссией, никаких телодвижений в эту сторону делать не стану.

– Это правильно. Ещё не хватало из-за этого похерить всё лечение.

Они снова посидели молча. Олег прокручивал в голове вероятную встречу с сыном и понимал, что это будет испытанием, но в то же время если он этого не сделает, даст себе повод лишний раз окунаться в совершенно дерьмовые ощущения снова и снова.

– Ладно. Я домой. Если что новое будет, звони сразу, окей?

– Окей. Отдыхайте давайте.

Аверин направился к выходу, но прежде, чем покинуть офис, окинул его взглядом. Возможно, совсем скоро он посмотрит на него совсем иными глазами, когда поймёт, что у него снова появился шанс прожить долго. А может, этого не случиться никогда.

– Как думаешь, нужно взять ещё пару рубашек? Вдруг мы задержимся там надолго? Или лучше наоборот не брать? Может, плохая примета? А если вообще налегке? Я вот почти ничего себе не собрала в дорогу…

Аверин не удержался. Первое время наблюдал за метаниями Ульяны с улыбкой, потом решительно перехватил жену, когда она в очередной раз схватила его рубашку, которую принялась запихивать в сумку.

– Хватит. Перестань. – Он сел на диван и усадил Улю на колени. Это стало своего рода традицией – сидеть вот так. – Я сам себе закину пару трусов и носки – и всё. Мы едем в Москву максимум на пару дней.

– А если задержимся?

– Не задержимся.

– Уверен?

– Абсолютно.

– А если снова нужно будет на лечение?

– Не нужно. Я решил, что каким бы ни был результат обследования, я или проживу с тобой здоровым, или доживу, сколько положено, но без очередной дозы всякого дерьма, которым меня будут пичкать.

Аверин видел, что Ульяна хочет протестовать, но всё же сдерживается. Умная девочка, понимает, что он уже не передумает.

– Вообще можно было бы дома остаться и никуда не ездить, но… – начал он.

– Исключено! Вообще я уверена, что всё отлично будет.

Её голос дрогнул, и Олег крепче прижал к себе жену.

– Ну если ты уверена, то хватит уже метаться и бегать. Быстро пакуемся и поехали. Лучше перед поездкой в ресторане посидим пару часов.

– Поехали, – кивнула она в ответ. – У меня как раз аппетит зверский разыгрался.

– Да-а-а? – Олег выразительно двинул бёдрами, и Ульяна рассмеялась и обняла его за шею крепче.

– Да! Но пока я всего лишь о еде.

Она поднялась с его колен и уже спокойно дособирала сумку, после чего кивнула на выход из квартиры и прибавила:

– Едем.

Сложнее всего было дождаться результатов исследования. Как только Олег вышел из клиники после сделанной процедуры, время потекло медленно, и ему часто казалось, что минутные стрелки стоят на месте. Наверное, это было даже к лучшему – то, что он должен был ценить, как самое дорогое, никуда не торопилось и не забирало у Аверина и Ульяны возможностей побыть вместе. Напротив, дарило шансы провести наедине чудесные минуты и часы. И речь сейчас шла о времени.

Когда врач позвонил и сообщил, что результаты готовы и можно приезжать в клинику, Олег испытал страх. Держался мысленно за своё решение, знал, что так или иначе уедет из Москвы и будет просто жить дальше, но боялся.

И Ульяна словно чувствовала это, хоть Аверин и старался не показывать ей того, что ощущал. Заговорила о детской, которую они уже планировали начать придумывать.

– Давай в бежевых тонах, м? – предложила она, когда оба шли к зданию клиники. Ладонь Ульяны покоилась в руке Олега, и тот с силой сжимал хрупкие пальцы жены.

– Давай. А на стенах что-то будет?

– Обязательно! Думаю, какие-то моменты из мультиков. Может, Дисней или наши, советские, как ты считаешь?

Он не сразу откликнулся, и перевёл взгляд на Ульяну только когда та позвала его громче.

– А? Да. Давай Дисней. Это, кажется, сейчас в моде.

– Не совсем. Но давай Дисней.

Ульяна сделала глубокий вдох, когда перевела взгляд на вход в клинику, после чего посмотрела на Олега.

– Всё хорошо будет, – кивнула она, и Аверин согласился:

– Конечно. Всё будет хорошо. Идём.

А после они оба оказались в чистом и просторном холле. В том месте, с которого и начался их путь к пониманию, что именно ждёт обоих уже через полчаса. Приговор или отсрочка, которую можно было считать спасительной, если бы не одно «но».

Рядом с ним была Ульяна, его жена, его надежда на то, что как бы ни сложилась судьба Олега впоследствии, у него будет то, что продолжит его существование и оставит его самого в веках. И сейчас, когда он открывал дверь кабинета, за которым их с женой ожидал врач, ему почти не было страшно.

Рука Ули в его ладони дрожала, но доктор, кажется, выглядел спокойным, даже улыбался. Или это только казалось Олегу, все чаяния которого сейчас сосредоточились на том, чтобы ему озвучили положительные результаты.

– Добрый день, – поздоровалась Ульяна. Голос её тоже подрагивал, а вот у Аверина пересохло в горле.

– Добрый день, присаживайтесь, – указал врач напротив себя. – Ваши результаты обследования пришли, и я сразу вам позвонил. И могу вас порадовать.

Олег даже дышать как забыл. В первый раз, когда ему тоже вот так сообщили, что удалось добиться стойкой ремиссии, он не испытывал и сотой доли того, что чувствовал сейчас.

– Порадовать? – уточнил он, подгоняя врача.

– Да. Вы снова в ремиссии. Есть ещё крохотный очаг, но он не активен и уйдёт сам.

Он протянул им с Ульяной какие-то бумаги, но Аверин даже смотреть на них не стал. Его переполняло что-то настолько щемящее, что он даже названия этому дать не мог. Счастье? Наверное, это и было оно.

А вот Уля принялась изучать результаты анализов, видимо, уже успела прочитать об этом всё, что нашлось в сети.

– А какие рекомендации вы можете дать моему мужу? – подняла она взгляд на врача.

– Он их знает и так, – мягко улыбнулся тот Ульяне. – Никаких стрессов, никаких вредных привычек. Полноценное питание. Отдыхать нужно тоже чаще – это гораздо важнее всего остального вместе взятого.

– А поездки? Можно же куда-то ездить?

– Разумеется. Ну и обследоваться хотя бы раз в год. Будем следить за состоянием здоровья вашего мужа и дальше.

Уля откинулась на спинку стула и довольно улыбнулась. Как будто сбылось то, в чём она была уверена вопреки всему. Впрочем, Олег понимал, что это ощущение недалеко от правды.

– Тогда мы можем идти? – с сомнением в голосе спросил он у врача.

– Да, конечно. И надеюсь, что возвращаться в нашу клинику вы будете исключительно для обследований.

Они распрощались с врачом, предварительно рассыпавшись в благодарностях, и когда вышли на улицу, Аверин глубоко втянул в лёгкие свежий воздух, теперь чувствуя все ароматы. И даже запах выхлопных газов показался сейчас особенно притягательным.

– Ты здоров! Понимаешь? Здоров! – выдохнула Уля, которую секундой позже Аверин крепко прижал к себе.

– Да, здоров. И ещё успею надоесть и тебе, и нашим малым.

– Дурак, – покачала она головой, при этом всё так же широко улыбаясь. – Это ещё вопрос, кто кому надоест. Ну, знаешь, все эти пелёнки, какашки.

– Фу, какая ты…

– Какая?

– Умеешь опустить с небес на землю. – Он тихо рассмеялся, давая понять, что это шутка.

– Ну, для этого и нужны жёны, – пожала плечами Ульяна и нахмурилась.

– Что? – уточнил Олег, не представляя, что сейчас могло заставить её или его вынырнуть из состояния эйфории, в котором оба находились.

– Тебя что-то тревожит, – уверенно заявила она. Его маленькая, понимающая всё на свете жена.

– Да. Я хочу съездить ко Льву.

– Я и сама о нём постоянно думаю.

Они перестали обниматься и зашагали по дорожке небольшого скверика, держась за руки.

– И? – не выдержал Аверин, когда пауза затянулась.

– И думаю, что тебе нужно это сделать. Одному, я права?

Он снова растянул губы в улыбке – и откуда в Ульяне бралась эта мудрость?

– Да. Одному.

– Тогда давай возвращаться в Питер, я присмотрю за фирмой, а ты съездишь к сыну.

Олег приостановился и кивнул. Больше ничего говорить не хотелось. Он только крепче сжал пальцы Ульяны ладонью и шепнул:

– Спасибо.

Такие места, как здание тюрьмы, где содержался Лев, навевали на Аверина даже не уныние, а какой-то ужас. Словно кирпичные стены, потемневшие от времени, готовы были начать выпивать из него силы, стоило ему только оказаться рядом. Впрочем, он был не так далёк от правды, когда чувствовал это. Стоило ему только пройти в то место, где Олега должны были проводить ко Льву, как он ощутил, что кислорода в лёгких становится всё меньше. Даже мелькнула трусливая мысль, что ему уже отсюда никогда не выйти. И чем дальше он проходил, минуя тяжеленные двери, которые закрывались за спиной, тем больше становилось чувство угнетения. И тем сильнее хотелось домой, к Ульяне.

Может, зря он всё это затеял? Может, вообще не стоил ворошить то, что он сам, своими же руками, похоронил надолго, если не навсегда? Раньше Аверин считал, что не зря… сейчас же уверенности в этом с каждым шагом становилось всё меньше.

Его досмотрели и проводили в крохотную комнатку, разделённую надвое решёткой и стеклом. У Олега сердце застучало быстрее, несмотря на то, что Льва ещё не привели. Аверин устроился на стуле и схватился за деревянное сидение обеими руками, будто ему нужно было это сделать, чтобы удержаться на месте и не сбежать.

А потом дверь с той стороны открылась и вошёл Лев. Олег ожидал увидеть всё того же человека, кем был его сын раньше, но… на лице парня было смирение. Или безразличие, Олег вот так сразу и не мог понять, что именно это было.

Аверин поднял трубку, прикладывая её к уху, Лев же, устроившийся напротив, просто сложил руки на груди и принялся смотреть куда угодно, только не на отца. Сколько так прошло времени, Олег не знал, но уже начал подумывать о том, чтобы подняться и уйти.

Было ли ему достаточно того, что он просто увидел сына? И нет, и да. Знал, что это будет тяжело, но и иначе не мог. Он так и сидел, прижав трубку к уху и ждал. Смотрел на Льва, но тот никак не реагировал. Вроде и выглядел опрятно, не был исхудавшим или измученным, но было в его облике то, что заставляло поёжиться. И когда уже Олег всё же решился на то, чтобы встать и попросить надзирателей проводить его обратно, губы Льва шевельнулись, а рука потянулась к трубке, расположенной со стороны осуждённого.

– Привет, – первым нарушил молчание Олег, когда Лев взял телефон и приложил к уху.

– Привет, – послышалось усталое через время. – Зачем ты здесь?

Аверин ждал этого вопроса. Был ли к нему готовым? Вряд ли. Ведь сейчас по телу прошла волна озноба, когда приправой к словам, которые произнёс Лев, стало равнодушие. Со стороны сына, разумеется.

– Потому что мне это важно, – наконец выдавил он из себя.

– Тебе это важно, – с нажимом на слово «тебе» проговорил Лев. – Всё как обычно.

Пришлось напомнить себе, что он приехал сюда с определённой целью, хотя, Олег едва сдерживался, чтобы не сказать Льву всё, что он думает по поводу фразы: «Всё как обычно». Будто бы у них было это самое «обычно».

– А тебе неважно? – спросил он через время.

– Ты знаешь, нет. – Лев пожал плечами и прикрыл глаза, под которыми пролегли глубокие синие тени. – С тех пор, как я понял, что у меня жизнь стала полным дерьмом, мне уже ничего не важно.

Вот оно – то, что Олег чувствовал и так. Состояние Льва, которое было видно невооружённым взглядом. Значит, он понимал, что его жизнь – дерьмо, но при этом это понимание не встряхнуло его, не дало каких-то новых ориентиров, а наоборот, стало тем самым последним гвоздем, который забивается в крышку гроба. Только вот сын его мёртвым не был, и мог ещё начать жить совсем другой жизнью.

– А кто виноват в том, что твоя жизнь дерьмо? – тихо спросил Аверин, глядя на Льва внимательно и пытаясь уловить каждый оттенок эмоций, которые бы рано или поздно всё равно проступили бы на его лице.

– Я никого не виню.

– А мне кажется, наоборот. Винишь.

– Ну разве что тех, кому было плевать на меня с самого детства.

– Ты же знаешь, что это не так.

Олег прекрасно понимал, о ком сейчас говорит сын. О нём и Веронике… вот только он сильно сомневался, что вина поделена между обоими родителями верно. Нет, он совсем не снимал с себя ответственности, напротив – то, что с ним случилось, та болезнь, которая выедала его изнутри, и стала единственно верным ответом на вопрос: «Чувствовал ли он себя виноватым?». Но и не желал, чтобы Лёва перекладывал всё только на него.

– Это так. Не стоит говорить мне иного. Если у тебя всё, я хотел бы вернуться обратно в камеру.

– У меня не всё. – Аверин подался к стеклу, которое разделяло его и сына и заговорил быстро, словно опасался, что их могут прервать, а он не успеет высказать и сотой доли того, что его волновало. – Ты знать должен, что я себя изнутри сожрал именно из-за тебя. Потому что не дал тебе всего, что ты заслуживал. А когда понял это, оказалось, что слишком поздно – твоя мать уже сделала из тебя того, кем ты являешься сейчас.

– Не надо о ней так… ты же знаешь – или хорошо, или никак, – угрожающе процедил Лев. А Олег был только рад этому всплеску – значит, не настолько сыну было на всё наплевать.

– Я не стану, но и ты меня во всём не вини.

– Я не виню. Я же сказал, мне сейчас вообще насрать на происходящее.

Аверин откинулся на спинку стула и с силой сжал трубку. До боли в пальцах. И видел, что и Лев точно так же впивается в пластик рукой, словно для него это якорь, за который нужно держаться.

– Ладно, – после паузы проговорил Олег. – Я тогда поеду…

– Уже?

Аверин вдруг застыл, когда услышал это слово. Его сын действительно спрашивал о том, собирается ли отец домой? Ему это было важно?

– Ты хочешь, чтобы я остался? – выдохнул Олег, присаживаясь обратно на стул, с которого встал секундой ранее.

– Я просто не пойму, зачем ты здесь на самом деле.

Вопрос был не в бровь, а в глаз. Зачем сам Олег был здесь на самом деле? И разве он уже не сказал о своей цели Льву?

– Я хочу, чтобы у нас с тобой наладились отношения, – выдохнул Аверин то единственное, что пришло в голову.

– Наладились отношения? Что ты под этим подразумеваешь?

– Тебе будет, куда вернуться после срока.

Олег тут же поморщился от того, как это прозвучало. Сухо и в некотором роде отвратительно. Но как сказать об этом сыну иначе, он не знал.

– Мне некуда возвращаться, потому что я не хочу никуда.

– Как это не хочешь?

– Выходить не хочу.

– Почему?

– Потому что моей матери больше нет, а отцу я никогда был не нужен. А сейчас, после того, что я сделал, и вовсе стал ненавистным.

Лев криво усмехнулся и откинулся на спинку стула. Посмотрел на Аверина волком, и от взгляда этого у Олега всё внутри перевернулось.

Конечно, сын был прав. Он стал тем, кого Олег желал заживо сгноить, но сейчас всё было иначе.

– Ты сделал это не по своей воле, – веско проговорил Аверин, и прежде, чем положить трубку и выйти, добавил: – Если ты не передумаешь, право твоё. Если же твоё мнение изменится – знай, что отец у тебя есть. И ты ему нужен.

Олег ушёл, но ещё долго слышал в памяти голос сына, полный нарочитого равнодушия. Или не нарочитого… в целом было неважно. Важным было то, что он сказал Льву всё, что думал. И что сейчас ему самому стало легче.

Да, он был ответственен за то, каким в итоге стал его сын, но тащить на себе груз несбывшихся надежд уже не собирался. Лев теперь был взрослым человеком, который нёс ответственность за свои действия, и Олег сказал ему, что он его ждёт. Несмотря ни на что.

А выбор… выбор был за самим Львом. И каким он будет, теперь зависело только от него.

Аверин вернулся домой и понял, насколько сильно успел соскучиться по Ульяне, по их щенкам, которые радостно выбежали встречать его, несмотря на поздний час. И по этой жизни – настоящей и полной, насыщенной теми событиями, которые и делали его цельным.

– Так, ну-ка т-с-с-с! – беззлобно зашептал он собакам, которые скакали кругом него, цокая коготками по полу.

Ульяна спала в их комнате, обняв подушку ногами, и Аверин вдруг понял, что ревнует свою жену к этой самой подушке. Он плотно запер дверь в их спальню, прислушался к тому, что происходило за ней и, убедившись, что щенки отправились досыпать до положенного срока, вернулся к Уле.

– А? Что? – выдохнула она, садясь на постели минутой позже.

Неужели, разбудил? Вроде бы старался вести себя тихо… Или она чувствовала, что Олег рядом?

В крови тут же вскипело желание, которое бывает только у молодых и здоровых людей. А он и почувствовал себя таким – молодым и здоровым, пусть на деле всё было иначе.

– Это я. Вернулся раньше.

– А я тебя только завтра ждала.

– А я дольше не выдержал. Поменял билеты.

– Как всё прошло?

Он видел в полумраке спальни, как Уля растирает лицо, пытаясь избавиться от остатков сна. И это было одновременно трогательно и возбуждающе.

– Я сейчас об этом не хочу. – Аверин стащил джинсы и рубашку за какие-то доли секунды. Спросил коротко: – Тебе можно?

– Что?

– Спать с мужем тебе можно?

Его голос был приглушённым от страсти. И если бы сейчас Ульяна ответила «нет», наверное, он бы просто взорвался на части.

– Да, но…

– Что – но?

Губы Олега уже сминали рот Ульяны, в который он впился глубоким поцелуем.

– Но ты хочешь сейчас? – выдохнула она прерывисто. – Разве ты не устал? Это никак не скажется на твоём здоровье?

– Я не настолько старая развалина, – усмехнулся Олег прежде, чем уложить жену на спину и, отодвинув полоску трусиков, провести пальцами по влажным складкам. – Вот и подтверждение этому, – самодовольно шепнул он в губы Ульяны.

– Авери-и-и-н!

Наверное, ему должно было стать стыдно после этого, но ни черта не было. Высвободив готовый взорваться член, Олег вошёл в Улю и задвигался отрывисто и быстро. Ему просто необходимо было чувствовать всё это – свою принадлежность жене, которая стонала от каждого его движения, то, как плотно она обхватывала его собой. И понимание, что так или иначе у него есть, куда возвращаться раз за разом. Откуда бы он ни приходил.

– Так всё же что со Львом? – прерывисто проговорила Ульяна через несколько десятков минут, когда Олег вышел из неё и, устроившись на спине, притянул к себе.

– Я сказал ему всё, что думаю.

– Значит, поездка прошла удачно? – улегшись на его грудь, спросила Уля.

– Более чем.

– Я рада. Будет здорово, если он всё осознает и станет частью нашей семьи.

– Ты правда так думаешь?

– Угу.

– После всего, что он сделал?

– Да. Конечно. Даже после этого.

– Кажется, я женился на святой женщине, – улыбнулся Олег, которого сейчас переполняло чистое, ничем не замутнённое счастье. Как давно он разучился чувствовать его. Как давно стал считать, что он не достоин чего-то подобного. И вот теперь всё кардинально изменилось.

– Помни об этом всегда, – ответила Ульяна, зевая и крепче прижимаясь к нему. – И нет, тебе не кажется.

Она заснула, а Аверин ещё долго лежал, глядя в потолок и думая о том, что теперь он чувствовал себя настолько цельным, каким не был уже давно. Больше не было желания съедать себя изнутри. Больше не хотелось раз за разом прокручивать в голове моменты, в которых он мог ошибиться. Теперь он находился рядом с той женщиной и был на том месте, которые делали его здоровым и сильным. И ничто не могло изменить этого, даже если бы кто-то решил, что Олег Аверин этого не заслужил.

Крепче обняв Ульяну, он закрыл глаза. Уже завтра они с женой проснутся вместе, позавтракают и станут строить планы на будущее. В нём будут ремонт детской, ожидание детей, надежда на то, что Лев сделает верный выбор. Всё то, что и составляет простую, но счастливую жизнь.

А пока был крепкий сон и уверенность в том, что теперь он всё сделал правильно.

Эпилог

Перед родами Ульяны, которые было решено проводить методом кесарева сечения, Аверин почти не спал. Ему постоянно казалось, что они чего-то не успеют, не дождутся назначенного срока, что малыши пострадают из-за того, что они что-то упустили.

– Олег, если ты не перестанешь мельтешить по гостиной, меня вытошнит, – закрыла глаза Ульяна, сдерживая улыбку. Муж тут же подскочил к ней.

– Тебе плохо? Тошнота? Давай вызову скорую!

Он уже схватился за телефон, когда Уля его остановила.

– Хватит! – и расхохоталась, придерживая большой живот. – Ну какая скорая? Мы же всё обсудили. Утром встанем и отвезёшь меня в роддом.

– А если начнёшь рожать ночью?

Ульяна сделала вид, что прислушивается к себе, как будто ответ на вопрос мужа можно было получить таким лёгким способом.

– Нет. Не начну. И сядь, пожалуйста, рядом, мне одной неудобно. Давай уже фильм досмотрим.

Аверин, после некоторого сомнения, всё же устроился рядом с женой, положил на колени подушку, а на подушку – ноги Ульяны. И вперился в экран невидящим взглядом.

Уля снова поджала губы, сдерживая улыбку. Она и не представляла себе, что Олег станет настолько трепетно относиться к приближающимся родам. И чем меньше времени до них оставалось, тем больше он волновался. Дошло даже до того, что Влад позвонил ей и пригрозил не пускать Аверина на порог офиса до тех пор, пока дети не родятся, ибо он умудрился допечь там всех сотрудников.

– Я и не знала, что история этой группы такая интересная, – попыталась она перевести разговор и мысли в другое русло. Понимала, что тревога мужа передаётся и ей, а волноваться ей в этот момент хотелось меньше всего на свете.

– А? Что? – не сразу понял Аверин, и Ульяна решительно выключила телевизор.

– Досмотрю потом, когда вернёмся домой. А сейчас идём спать.

Она поднялась с дивана, собаки, мирно дремлющие возле него, тут же подскочили и стали носиться туда-обратно, очевидно, решив, что их сейчас поведут гулять.

– Может всё же сейчас поедем? – снова предложил Аверин, на что получил возмущённое:

– Ну перестань уже! Мы идём спать, а утром ты меня отвезёшь.

И Уля направилась в спальню.

Палата, в которой Ульяна должна была провести время до родов, была роскошной.

– В такой я могу захотеть остаться подольше, – пошутила Уля, раскладывая вещи. Кесарево сечение было назначено на завтра, но Ульяне уже не терпелось увидеть своих детей, прижать их к груди и почувствовать то, что чувствуют все женщины, которым повезло стать матерями.

– Нравится? – улыбнулся Аверин, заметно успокоившийся с того самого момента, как они очутились под крышей роддома.

– Очень. Спасибо, что так о нас заботишься.

Она устроила руки на животе, прислушиваясь к себе. Дети – у них с Олегом должны были появиться на свет девочка и мальчик – всю беременность вели себя прекрасно. Врач в консультации вообще называла их идеальными маленькими пациентами, чем очень веселила Ульяну. Это было довольно трогательно – понимать, что к её ещё нерождённым малышам уже относятся так, как будто они появились на свет.

– Что ты за глупости говоришь? Совсем не нужно меня за это благодарить. – Олег привлёк жену к себе, насколько это позволяли сделать её сильно увеличившиеся размеры, и поцеловал в висок. – Ладно, я домой поеду… попытаюсь отвлечься на дела. Влада надо немного разгрузить.

– Давай, я тоже думаю, что это не помешает. А мы будем ждать тебя завтра.

– Точно не нужно, чтобы я остался?

– Точно. Поезжай, а то Влад в следующий раз и вправду тебя никуда не пустит.

– Ну это мы ещё посмотрим.

Аверин уехал, а Уля отправилась на необходимые процедуры, и поняла, что тревога мужа передалась и ей.

Когда наступило время операции, волнение Ульяны достигло апогея. Ко всему, Аверин по пути в роддом встал в пробку и Уля прямо чувствовала, что он сейчас готов разнести ко всем чертям всё и всех.

– Только без меня не начинайте, – мрачно проговорил он, когда Ульяне делали анестезию.

– Родной, ты же сам должен понимать, что здесь всё с этим строго.

– Понимаю, – буркнул Олег. – Сейчас попробую объехать всю эту задницу.

И отключил связь.

На кесарево он успел. Буквально влетел в операционную, надевая плотнее шапочку. Ринулся к Ульяне.

– Ну, можно начинать? – не без веселья в голосе уточнил врач, и Аверин кивнул:

– Можно!

И Ульяна, несмотря на то, в каком состоянии находилась всё это время, поняла, что её заполняет то чувство покоя, что рядом с мужем всегда было всеобъемлющим.

Когда она почувствовала, что из неё извлекли первого ребёнка, на глаза сами по себе навернулись слёзы, а когда малыша показали им с Олегом, Ульяна поняла, что плачет не только она. Первым был мальчик, вроде бы крошечный, но розовенький и кряхтящий.

– Богдан, может? – шепнул Аверин ей, и Уля не сразу поняла, о чём он спрашивает.

– Ты про имя?

Господи, она поверить не могла в то, что лежит на собственных родах, рядом с ней находится Олег, и они обсуждают, как назовут своих детей! Несмотря на то, что ещё ничего не закончилось, на Улю накатила такая эйфория, что хотелось смеяться от счастья. И Аверин был рядом… А она даже представлять не хотела, что стала бы делать, если бы ей пришлось столкнуться с этим всем в одиночку.

– А это пусть будет Мария. – Голос Олега дрогнул, муж стёр с лица безостановочно текущие слёзы. Малышку, которая была всё такой же розовой и здоровенькой, но чуть меньше брата, показали родителям и унесли обрабатывать и пеленать.

– Как ты? – шепнул Аверин, когда всё закончилось, и Ульяна чувствовала только, как врачи продолжают свои манипуляции.

– Отлично. Правда, просто отлично.

Она чувствовала себя так, будто ей вкололи не наркоз, а огромную дозу вселенского счастья, а когда она слышала голоса своих детей, кажется, уже прекрасно понимала, кто из них кричит. Богдан делал это низко, как маленький медвежонок, а Маша – более звонко и громко.

– Ну… одного маме, другого папе, – улыбнулась медсестра, ловко передавшая сына Ульяне, а дочь – Аверину. Уля просто обхватила маленький свёрток руками, повернулась к мужу. Тот выглядел одновременно растерянным и счастливым.

– А когда к груди можно будет приложить? – спросила она, и ей тут же помогли это сделать. И этот момент стал для Ули ещё одним – самым счастливым – в копилку к тем, которые она уже пережила сегодня.

Олег умудрялся держать на руках сразу обоих детей. Они спали, Ульяну тоже клонило в сон, но она с ним сражалась. Не хотелось пропускать ничего из минут, ставших первыми для их семьи, которая теперь была в полном составе.

Только одно немного омрачало мысли Ули – воспоминания о Льве. Она знала, что Аверин был прекрасным отцом – видела это по тому, с каким восторгом и заботой он относился к их малышам, и то, что Лев в любом случае будет для него незаживающей раной, она даже не сомневалась.

– Не беспокоятся? – спросила она, устраиваясь удобнее. Несмотря на то, что ей сделали какие-то уколы, неприятные ощущения ещё оставались.

– Нет. Спят крепко. Маша так смешно бровки приподнимает.

– Я люблю тебя, – шепнула Ульяна, улыбаясь и чувствуя, как со всех сторон на неё накатывает сон. – Помнишь это?

– Помню, – отозвался Аверин. – И я тебя очень люблю.

Уля уснула, а Олег ещё долго просто стоял рядом с окном, держа детей на руках и чуть покачивая их, чтобы ничто не нарушило сон – ни их, ни Ульяны. Наверное, если бы ему не повезло, и если бы он не получил от судьбы ещё один шанс в виде ремиссии, сейчас он бы начал жить заново. Потому что Ульяна и его дети были для него самой жизнью, за которую теперь он собирался цепляться руками и ногами.

Несколько лет спустя

– Богдан! Богдан, ты меня слышишь? Это же тебе не лошадь!

Пятилетний сын в который раз попытался забраться на Найду, рядом Маша дрессировала Азора. Те щенки, которых когда-то нашла Ульяна, души не чаяли в своих маленьких хозяевах, и те отвечали им любовью.

Олег бросил устанавливать арку, подбежал к сыну, схватил его на руки и подбросил в воздух. Богдан заливисто расхохотался, Маша подхватила этот смех. Оставила своё занятие, потребовала у отца, чтобы и с ней проделали то же самое.

Аверин любил проводить время с детьми. В последние пару лет он всё меньше занимался работой, предоставив жене возможность строить карьеру, и всё больше посвящал времени Богдану и Маше. Ему хотелось запечатлеть в памяти каждое мгновение рядом с ними.

– Вы помните, что у нас сегодня за день? – спросил он у близнецов, когда те немного успокоились.

– Помним. Только маму надо дождаться, – серьёзно кивнул Богдан.

– Она обещала нам что-то привезти, – вспомнила Маша.

– Значит, точно скоро приедет. Давайте-ка ускоримся!

Дети принялись заниматься тем, что поручил им Олег, сам он снова вернулся к обустройству арки. У Ульяны, которая сейчас была полностью погружена в открытие второго цветочного магазина, всё руки не доходили до того, чтобы воплотить свою мечту о саде, в котором постоянно будут благоухать розы, пионы, жасмин и сирень, сменяя друг друга.

«Сапожник без сапог», – качал головой Аверин, мысленно строя планы того, как сам возьмётся за сад. И вот теперь взялся в ускоренном режиме, потому что хотел сделать сюрприз для любимой жены на её день рождения. Только огромным чудом удавалось сохранить всё в тайне. Доставку садового инвентаря, который закупался и поставлялся какими-то огромными партиями, заказ нескольких арок для вьющихся роз, переговоры с флористами – масштаб был внушительный, сроки поджимали. Но Олег надеялся, что ко дню рождения Ули они управятся хотя бы с частью задуманного.

Праздник было решено провести в саду, где нанятые люди обустраивали стол. Близнецы были заняты тем, что украшали стулья, прикрепляя к ним разные цветочные композиции. От этого было больше хаоса, чем конструктива, но дети были увлечены, и Аверин гордился тем, что смог их занять.

– Д-а-а-а! Ну у тебя тут и третья мировая, – хмыкнул Влад, подходя к Олегу. Видимо, вошёл в сад вместе с мельтешащими туда и обратно нанятыми работниками.

– Сам в шоке.

– Ульяна на открытии магазина?

– Ага. – Аверин взглянул на часы на запястье. – Скоро должна освободиться.

– Отлично. Слушай… – На лице Влада появилось ироничное выражение, но Олег, целиком и полностью увлечённый тем, чтобы следить за происходящим, этого не заметил.

– М?

– А почему бы тебе не заняться садоводством или цветоводством? Или всем сразу?

– И не надейся! Я собираюсь отдать фирму Богдану, ты же знаешь, а значит рано или поздно мы с ним вдвоём снова вернёмся к её делам.

– Да я шучу, не парься.

Влад покачался с пятки на носок, после чего спросил:

– Вы не будете против, если ещё сегодня кое-кто приедет?

– Опа! Женщина, я надеюсь? – приподнял брови Аверин, поворачиваясь к другу.

– Девушка! – поправил его Влад, правда, беззлобно. – Идём вискаря выпьем и я расскажу то, что тебе так интересно.

Они отошли к невысокому кованому столику, устроенному в дальнем углу сада, из которого, впрочем, было видно всё – особенно близнецы и собаки, норовившие то и дело броситься под ноги нанятому персоналу. Олег налил себе и Владу виски в бокалы, один из них протянул другу.

– Ну, рассказывай.

– Да нечего особо. Познакомился с одной девушкой. Вроде всё серьёзно закрутилось. Вот позвал к вам, а только теперь понял, что и не спросил, как вы на это смотрите.

Влад отпил глоток спиртного. Аверин видел, что он нервничает, но старается и виду не подавать. Вообще таким Влада он до этого не видел, что немного сбивало с толку. Может, и впрямь влюбился?

– Мы на это смотрим положительно, и нечего об этом спрашивать. Ульяна так вообще в восторге будет и заболтает твою пассию… как, кстати, её зовут?

– Ксенией.

– Ксюша значит, – кивнул Аверин, допивая свою порцию виски.

– Эй, старый прохиндей! Даже не думай! – без злобы проговорил Влад, и оба рассмеялись.

– Чего это не думай? У меня вон жена есть в самом соку.

– Вот именно! Молодые тебя любят.

Они снова рассмеялись, но в следующую секунду Олег застыл на месте, потому что к нему шёл… Лев. За последние пять лет они виделись раза два. Когда Аверин понял, что не держит на сына зла, он остановил ход дела. И если раньше был твёрдо уверен в том, что готов продержать Льва в тюрьме ровно столько времени, сколько будет нужно, чтобы сын оттуда никогда не вышел, то теперь хотел совсем иного.

Аверин отставил бокал виски, поднялся навстречу сыну. Тот шёл к нему с неуверенной улыбкой на губах. Лицо Льва было измождённым, сероватым что ли, а печать того, что он провёл в заточении несколько лет, наверное, была нестираемой.

Олег не знал, что ждёт от него Лев. Он и от себя-то не понимал, чего ожидает. Ровно до тех пор, как сын приблизился к нему и шепнул едва слышно:

– Здравствуй… папа…

И всё исчезло. Те годы отчуждения, которые они прожили, даже находясь под одной крышей. Та ненависть, которую он испытывал, когда желал никогда больше не видеть Льва. Она убивала прежде всего его, и стоило ей исчезнуть, как Аверину стало дышать легче.

– Сын…

Он неловко, но крепко обнял Лёву, и тот сначала осторожно, а потом, всё более осмеливаясь, ответил ему тем же.

– Как ты? Почему не сказал, что приедешь? Я бы встретил! – отступив, пробормотал Аверин, пытаясь совладать с теми чувствами, от которых сами по себе на глаза выступили слёзы.

– Мы с женой твоей решили вот такой сюрприз сделать.

– С Ульяной? – Олег усмехнулся от того, как это глупо прозвучало, будто у него была какая-то другая жена. – То есть, она это знала и молчала?

– Ну, да. Сказала, что хочет сюрприз, чтобы я приехал на её день рождения и мы посидели в тихом семейном кругу. – Лев осмотрелся, было видно, что он чувствует себя не в своей тарелке, но старается не подавать виду. – Только как я понимаю, в семейном кругу не получится. Ты тоже ей сюрприз готовишь.

– Точно понимаешь. Кстати, это Влад, – представил он друга.

– Да мы знакомы, – буркнул тот. Чёрт, и точно. Знакомы, но не сказать, что в позитивном ключе.

– А это брат и сестра твои. – Аверин окликнул близнецов и те, перестав мучить несчастные цветы, подбежали к нему. – Богдан и Маша. Это Лев.

– Как царь зверей! – восхитилась малышка. Лёва снова вжал голову в плечи, поэтому Аверин пока решил, что продолжать и дальше семейные представления не стоит. Он подтолкнул близнецов к собакам, которые уже ждали своих маленьких хозяев, чтобы всем вместе продолжать крутиться и мешать готовить день рождения для Ульяны, и предложил сыну:

– Виски будешь?

– Нет, я не пью.

Олег кивнул. О чём им говорить так, чтобы это не выглядело искусственным и надсадным, он не знал, но верил в то, что рано или поздно удастся найти с сыном общий язык. Они стояли втроём, делая вид, что просто наблюдают за тем, чтобы всё кругом было сделано как нужно, и когда стали съезжаться остальные гости, Аверин схватился за возможность отвлечься на них.

Ульяна приехала в числе последних, и стоило ей только войти и ошарашенно уставиться на то, во что превратился их сад, как Олег понял, что начинает успокаиваться. Все тревоги и волнения ушли, когда он увидел, что жене нравится то, что он для неё придумал.

– Боже, Олег… гости! Да ещё столько! И когда ты всё успел? А арка? Это же просто чудо, всё как я мечтала! Я сейчас расплачусь!

Она помахала на лицо ладонью, сделала глубокий вдох. По правде говоря, Аверин сомневался в том, что мечтала Ульяна именно об этом, но он старался претворить в жизнь её мечты хоть как-то, чтобы она никогда не пожалела о сделанном ею выборе.

– Зачем плакать-то? Радоваться нужно, что у тебя такой золотой муж, – подколол её Влад, и Ульяна закивала:

– А я и радуюсь. Каждый день.

Она стала принимать поздравления от гостей, которые после спешили занять свои места за столом, а Аверин тоже окончательно выдохнул и расслабился. Всё было сделано так, как нужно.

– Тебя что-то волнует, – проговорил Аверин, когда праздник перевалил за экватор и гости – кто прогуливался по саду, а кто даже умудрился обустроить танцевальную площадку.

– Не совсем так, – отмахнулась Уля, и морщинка на её лбу, которую заметил Олег сразу, как только Ульяна вошла в сад, разгладилась.

– И всё же. Что-то стряслось?

– Нет, – покачала она головой, но почти сразу выдохнула: – Меня позвали во Францию на две недели. Возможно, на три. Помнишь Томаса?

– Конечно, помню, – буркнул Аверин. – Зачем?

– Он тоже хочет открыть там цветочную лавку. Но я отказалась.

Она произнесла эти слова совершенно спокойным тоном, но Олег чувствовал, что в голосе Ульяны есть и нотки сожаления.

– Почему ты отказалась?

– Потому что не представляю, как буду вдали от вас. Даже если дети уже довольно взрослые, и даже если это всего на несколько недель.

– А ты подготовила ответы, – усмехнулся он. Ему и самому эта мысль была как серпом по одному месту, но и держать жену возле себя, тем более, что он мог взять на себя заботы о доме и детях, Аверин не собирался.

– Я просто всё прикинула и поняла, что нет.

– Но ты этого хочешь.

– Врать не буду. Хочу.

– И не потому, что это Томас…

– Аверин! – Она тихо рассмеялась и покачала головой. – Какой ты иногда…

– Какой?

– Ну такие вещи говоришь… Ну какой Томас?

– Твой Томас.

– Никакой он не мой, перестань. Кстати, лишнее подтверждение тому, что ехать мне не нужно.

Она снова покачала головой и улыбнулась. Не то чтобы Аверин часто включал «режим Отелло», но и полностью не ревновать свою жену как-то не получалось. Кто-то бы сказал, что ревность – отсутствие доверия, но Олег был с этим не согласен. Ревность – это чувство собственничества, и как оказалось, он был тем ещё собственником. Хотя, не сказать, что его это не устраивало.

– Нужно. Я тебе доверяю во всём, – тихо сказал он и, поймав взгляд жены, повторил: – Тебе нужно ехать. Близнецов и собак беру на себя, а ты обязательно поезжай.

В этот раз Ульяна не протестовала. Просто смотрела на него, всё так же хмуря брови, как будто в ней боролись два чувства, и она пока не знала, какое из них победит.

– Точно? – неуверенно проговорила она. – Справишься?

– Разве дело только в этом?

– Не только. У меня ощущение, что я хочу вас бросить и заняться своими делами.

– Вот и я о том. Глупое ощущение, да?

– Не знаю.

Ульяна перевела взгляд туда, где под деревьями сидели Маша с Богданом. Точнее, последний лежал, устроив голову на Найде, которая так и норовила лизнуть его в лицо. А он смеялся, отмахивался от собаки, чтобы потом подставить ей щёки.

– Глупое, – веско проговорил Олег. – Так что поезжай обязательно и занимайся тем, что тебе нравится.

Они посидели так ещё немного, наблюдая за тем, что творилось кругом. Аверин нашёл глазами сына, устроившегося подальше от всех. Лев держал перед собой стакан сока с таким видом, будто это была его единственная возможность выжить в этом мире.

– А если Лёва мне помогать будет, ты не против?

– Не против, конечно. Я буду только рада, если вы найдёте общий язык.

– Да мы уже… как будто, – улыбнулся Олег, правда, мысленно поправил себя. Слишком надеяться на то, что на деле могло оказаться лишь химерой, ему не хотелось.

– Я рада. Правда, очень рада. И спасибо тебе большое за всё.

Она прислонилась к его плечу, и Олег понял, даже если небеса рухнут на землю, неизменным останется одно – они у Ульяны есть друг у друга, и так будет всегда. И никакие Франции и Томасы не способны это изменить.

Спустя время

Всё валилось из рук. Аверин даже не представлял, почему это происходит. Просто с самого утра всё было каким-то не таким. Сначала он сжёг ко всем чертям огромную порцию яичницы с беконом, потом Азор вырыл в саду целый куст роз, с которым потом носился по двору, держа его в пасти, несмотря на колючки. И всё бы ничего, это даже могло показаться забавным, если бы не одно «но». Вернее даже тысячи «но». Этот дом они сняли на месяц в курортной зоне Ленинградской области, и он им не принадлежал.

Да и хрен-то с ним, в общем. Олег вполне был в состоянии компенсировать и этот сраный куст, и сковороду, но почему-то его безумно всё бесило.

Это началось не так давно, а точнее, почти сразу, как только Ульяна отбыла во Францию. Вроде бы убеждал себя, что отпустил её с лёгким сердцем, и что уверен в том, что справится сам. Что жене можно доверять как самому себе… но чем больше проходило времени, тем больше становилось раздражение, которое он испытывал.

– Лев, что ты делаешь? – взревел Аверин, когда увидел, как сын запихивает в кастрюлю сразу всю упаковку фрикаделек. – Там же килограмм!

– И что? Нас много, – пожал плечами Лев.

Олег отобрал у него то, что осталось, и выгнал сына из кухни.

– Иди за близнецами присмотри, я сам справлюсь, – буркнул он.

Видел, что Лев хочет протестовать, но глянул на него так, чтобы подобные желания пропали.

Аверин потёр переносицу и сделал глубокий вдох. Кажется, он начинает раздражать даже самого себя, и с этим было нужно что-то делать.

Когда все наконец пообедали и отправились гулять на берег Финского залива, Олег написал Ульяне. В последнее время они списывались исключительно в соц.сетях, и Аверин редко слышал голос жены вживую. И это его тоже раздражало.

«Я хочу с тобой поговорить», – написал он после коротких и привычных приветствий.

«Что-то случилось? С Богданом? С Машей?» – всполошилась жена.

«Ничего не случилось. Просто хочу тебя услышать».

Он тут же себя обругал. Мысленно, естественно. Ведёт себя как подросток пубертатного периода, а ведь Ульяна всего лишь уехала по работе на несколько недель. И от самого себя стало тошно, хоть волком вой.

«Конечно! Я тебе позвоню, как только смогу».

Она вышла из сети и нехорошее предчувствие стиснуло сердце Аверина ледяной хваткой. Может, они стали ей не нужны за это время? А что? Такое ведь бывало сплошь и рядом, когда красивые успешные женщины вдруг понимали, что семья – это то, что тянет их ко дну. И пусть на Улю это было совсем не похоже, легче от этого Олегу не становилось.

Он с трудом дождался звонка от Ульяны, а когда всё же услышал её голос, ему стало окончательно нехорошо. Потому что Уля была какой-то… отстранённой.

– Как твои дела? – спросил он совсем не то, что хотел.

Фоном слышался какой-то странный шум и гул голосов, будто жена находилась на вечеринке, от которой он её отвлёк.

– Всё хорошо. А как у вас?

– И у нас всё хорошо.

Аверин немного помолчал, после чего всё же решился задать вопрос:

– Я тебя отвлекаю? Ты сейчас занята?

– Нет. Конечно, нет. Я сейчас… дома.

Дома… Это означало, что Ульяна находилась в арендованной квартире. И хрен с тем, что она назвала эту квартиру домом, важным было иное. Она ему солгала.

– Хорошо, я тебя понял. Тогда потом созвонимся. Или спишемся, – мрачно проговорил он в трубку.

– Олег…

– Что?

– Нет, ничего. Помните, что я вас очень люблю.

Он усмехнулся. Она их любила, это он знал и так. Но так же твёрдо знал и иное – только что Уля ему солгала. И представлять, почему она это сделала, Олег не хотел.

Лев с детьми вернулись с улицы и Аверин усадил их за стол. Нужно было совладать с собой, больше не нервничать и перестать пытаться слить негатив на тех, кто был рядом.

– Пап, я есть не хочу, – проговорила Маша, вяло ковыряясь в тарелке супа.

– В каком смысле – не хочешь?

Вроде бы не давал детям сладкого и вот теперь это…

– Просто аппетита нет.

– А ты попробуй поешь, – настойчиво произнёс Олег, чувствуя, как изнутри начинает закипать. Что вообще сегодня за день такой? Весь мир ополчился против?

– Я не хочу, – хныкнула Маша, и только Аверин решил возмутиться, как Лев положил руку на лоб сестры.

– У неё температура, – проговорил он тихо, но весомо то, отчего Олег покрылся холодным потом. Сколько бы раз их с Улей дети ни болели, ему всегда это казалось концом света.

– Ты уверен? – выдохнул он, подскакивая и устремляясь к шкафчику, в котором лежал градусник. Поднял Машу из-за стола, сел на диван и устроил дочь на коленях. Сунул термометр ей подмышку, а сам прикоснулся губами ко лбу малышки. И точно температура, тут даже к бабке ходить не нужно.

Они просидели в тишине несколько минут. Маша задремала, прислонившись к отцу, что свидетельствовало о том, что она была измождена и хотела только одного – отдохнуть.

– Тридцать восемь и девять, – шепнул Аверин таким голосом, словно сейчас речь шла о чём-то страшном.

– Укладывай в постель, – распорядился Лев, поднимаясь из-за стола. – Нужно дать ей жаропонижающее, а завтра вызовем врача.

– А ты-то откуда всё это знаешь? – не выдержал Аверин, взрываясь. Поднялся на ноги, держа дочь на руках, и после того, как понял, что зря сорвался на Льва, пошёл на второй этаж, неся малышку на руках.

Когда дверь стала открываться, Олег не сразу понял, что происходит. Но вот та распахнулась, и на пороге появилась… Ульяна. И вся его злость, всё то, что он успел себе придумать, исчезло.

– Привет, – мягко и тихо проговорила она, отряхивая от капель воды зонт. – А я к вам.

За стенами дома и впрямь бушевала стихия – это Олег понял только теперь. Поднялся навстречу жене, подошёл к ней и забрал зонт и плащ. Он чувствовал себя так, будто Уля знала о каждой его мысли, которые сейчас показались крамольными.

– Как ты здесь оказалась? – выдавил он из себя, не зная, что ещё спросить. Был дураком в этот момент и знал это совершенно отчётливо.

– Прилетела к вам. Ты не рад меня видеть? – улыбнулась Ульяна, поворачиваясь к Олегу.

– Безумно рад. Но ты как знала.

– Что знала? – всполошилась она, и Аверин мысленно обругал себя на всех возможных языках.

– Что Маша приболела.

Уля сначала нахмурилась, а следом почти бегом устремилась к их дочке, как будто досконально знала этот дом, который они сняли.

Оказавшись в детской, на цыпочках подошла к кроватке Маши и приложила ладонь к её лбу.

– Температуры нет, – сообщила мужу то, что он знал и так. – Жаропонижающее дали?

– Дали, да.

– Хорошо.

Олег сердито зыркнул на Азора, который подбирался к кровати Маши, по-видимому решив, что его место рядом с его маленькой хозяйкой. И всё бы было ничего, если бы пёс при этом не шумел так нещадно. Хотя, вроде бы Маша спала и ничем не выказывала беспокойства.

– Как ты здесь оказалась? – потребовал ответа Олег, увлекая жену на небольшой детский диван, где они оба и расположились. Уля сидела в кольце рук мужа, который прижимал её к себе.

– А я решила сделать вам сюрприз. Это Влад мне сказал, что вы сняли дом. А ты вообще ничего такого не говорил! – шутливо ткнула она Олега в бок.

– Мы просто решили, что мы очень самостоятельные, – капитулировал перед женой Аверин.

То, что она была рядом с ним, он считал самым настоящим чудом и не желал расставаться с ощущением, что он абсолютно счастлив.

– А я решила… я решила, что не хочу ничего иного, кроме как быть с вами.

– А как же твоя работа во Франции? – уточнил Олег, нахмурившись.

– Работа работой, а семья – это главное, – проговорила Ульяна, и Аверин широко улыбнулся.

Раздражение и злость исчезли, будто их и не было. Зря он сегодня сорвался на Льва, потому что тот был ни капли ни в чём виноват.

– Я сегодня разозлился так, что на сына всё слил, – покаялся Олег, крепче прижимая к себе Ульяну. Она же высвободилась из его рук и потребовала ответа:

– На Лёву?

– Угу. Стыдно теперь.

– Ну ничего. Завтра прощения попросишь.

– Обязательно.

Они просидели в молчании ещё несколько минут, по прошествии которых Аверин потребовал ответа:

– И всё же… ты вернулась ведь совсем не потому, что хочешь быть с нами. Вернее, это не первопричина, я прав?

И Ульяна, посмотрев на него, загадочно улыбнулась. Впрочем, в этой загадочности Олег увидел то, что не увидели бы другие.

А когда Уля сказала то, что сейчас являлось только их тайной, он понял, что стал самым счастливым на свете, даже если ещё секунду назад считал, что он уже совершенно счастлив.

Смущаясь так, словно они говорили о чём то настолько сокровенном, что даже произносить вслух это было стеснительно, Ульяна сказала:

– Ты прав. Я хочу быть только с вами. И я… снова беременна.

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg