«Поймать огнецветку»

Ох, как неуютно во дворце. Словно сквознячком веет из щелей невидимых, колыхая шпалеры, оплетая ноги. И шепоток еле слышный вплетается в него: «Указзз Мага, указзз Мага…»

Олекса переступил с ноги на ноги, утер пот со лба — в жар бросило. Просто так во дворец не вызовут, при всем народе держать не будут — если что хорошее. А ведь выставили впереди всех — прямо напротив кресла Верховного Мага. Распорядители постарались. Как ни упирался, как ни отнекивался — не получилось от взора Верховного спрятаться. Да еще людей вокруг подальше отодвинули, чтобы всем видать — кто виновник сего сборища.

Верховный-то зазнался как. Не идет, а шествует. На посох вызолоченный опирается, что каменьями самоцветными отблескивает. А ведь второй год, как избрали. Что власть с людьми делает! Ну, то есть, с магами. Раньше сам свои речи говорил, стоя. Теперь же сидит, а глашатай доверенный с листа читает. Бумага как есть — сплошь магическая, зеленая. С такой только наиважнейшее читают. Прямо смотрит, словно знает, кого указ касается.

Глашатай вдохнул, развернул указ, и вся толпа, что собралась в Зале Приемов, разом смолкла, словно кто заклинанием немоты воспользовался.

«Указ Мага Верховного.

Из Летописи Ильинской стало известно Нам, что в стародавние времена, каждому магу по роду занятий его полагалась своя огнецветка цвета определенного. Верховному же Магу, почто он над всеми стихиями властен, огнецветка присуща радужной была. Поскольку в делах праведных Мы обращаем взор свой на прошлое, надлежит иметь Нам сию огнецветку, как символ преемственности и нерушимости стремлений Наших.

Возложить поимку огнецветки на Олексу, Главного Ловчего государства Нашего. Сроку ему дается три дня».

И с последним словом указа сгинул Верховный Маг, только вихрем золотая пыль взметнулась у кресла его.

Схлынуло наваждение, ушел страх, придворные зашевелились, заговорили радостно — что не их указ коснулся, можно чуть позлорадствовать. Выскочкам безродным укорот будет… Простых мужиков в хоромы пускать… А вот пусть докажет, что достоин…

Только Олексе невмоготу. Где стоял, там и остался.