Еще хуже земляки и свояки Филиппа Ирнеева смотрятся в городской технической оснастке, когда они с грехом пополам вылезают из автомобилей, сползают вниз по ступенькам автобусов и троллейбусов. Или же коленками вперед выбираются на землю из тамбуров пригородных электричек.
Иной до самого последнего мгновения цепко держится за вагонный поручень. Боясь его отпустить, он акробатически изгибается назад, едва-едва не падая навзничь и судорожно нащупывая ногой железные ступени.
Вон давеча рядом с парковкой молодая толстуха, лет эдак 25-ти, на верхней ступеньке трамвая раскорячилась. Как тесто из дверного проема поперла. Спереди ее промежность вниз ползет, за пухлым лобком окладистая задница, за ними оставшиеся части тела вываливаются из одежды и трамвая.
В последнюю очередь от раскладной трамвайной створки отрывается ее рука, страдательно вывернутая кистью вверх. Так и запястье вывихнуть недолго…
Иногда Филиппу казалось: будто большинство вокруг поголовно поражено мышечной дистрофией и моторной атаксией. А это последнее, по мнению его знакомой медички Маньки Казимирской, является зловещим симптомом поражения сифилисом в поздней стадии.
Венерическими болезнями студент Ирнеев не страдал, на свою физическую форму и показатели здоровья самому себе не жаловался. Но на всякий медицинский случай в церкви регулярно возносил сокровенную хвалу Богу за отменное самочувствие.
На людях о своих задушевных молитвах он не распространялся, предпочитая ничем не выделяться и не отличаться от окружающих.
Хочешь стать незаметным и невидимым? Тогда будь как они, притворись хилым, непритязательным и мало приспособленным к возможным жизненным передрягам.
И так сгодится. Зачем мучаться, если оно само собой благополучно и неуклонно идет к лучшему в этой лучшей из всех прочих Республике Белороссь?..
Присяжным оппозиционером и записным диссидентом Филипп не был, но полагал здоровую толику презрения к окружающей человеческой среде необходимым элементом душевного равновесия, отличным признаком боевой готовности дать отпор любым посягательствам общества и государства на его личную жизнь.
Сначала идет он сам, друзья-подруги, семья, симпатичные, интересующие его люди. А уж потом на последнем месте в его эгоцентрической табели о рангах располагались остальные ближние и дальние, кем можно без сожаления и без зазрения совести пожертвовать в случае необходимости.
Комментарии к книге «Коромысло Дьявола», Иван Катавасов
Всего 0 комментариев