«Встать с колен»

Ж-и-и-и-и-знь[1]… Для кого-то она широко раскрывает свои объятья и наполняется чудесными, красочными событиями, теплыми и светлыми эмоциями… Это встречи с близкими и друзьями, наполненные смешными историями и теплыми воспоминаниями; переполненные диким адреналином прыжки с парашютом, заставляющие буквально визжать от страха и нахлынувших чувств; нежное прикосновение и горячий шепот любимого человека, от которых кипит кровь и встают дыбом волосы; прикосновение к космической бесконечности этого мира, охватывающее при созерцании медленно всплывающего на горизонте солнца…

Другим, напротив, жизнь не так милостива и дарит совершенно иное… Именно эта мысль словно раскаленный гвоздь в теле не давала Тимуру покоя. «Почему? Почему именно я? — молодой парень, не полных двадцати восьми лет отроду, стоял на самом краю своей родной девятиэтажки, и бездумно смотрел прямо перед собой. — Почему…».

Прохладный сентябрьский ветер приятно холодил разгоряченное тело в замызганных джинсах и мятой футболке с нелепым рисунком на груди. Его ноги в стоптанных домашних тапочках стояли на самом края крыши — там, где начинался металл водостока.

Тимур глубоко вздохнул, втягивая наполненный бензиновыми запахами и осенней сыростью воздух. Где-то глубоко внизу сверкнул яркий огонек автомобильных фар и он вздрогнул от накативших воспоминаний о событиях дня, который раздели его жизнь на ДО и ПОСЛЕ…

Движок старенького бумера, собственноручно восстановленного Тимуром из побывавшего в аварии металлолома, ревел по полную мощь, попадая точно в тон дикому хохоту и женским визгам в салоне. Ржущая в конопляном угаре компания клещами цеплялась за сидение и самого водителя, требуя прибавить скорости.

— Гони! Б-ть! Гони! С-ка! — в самое ухо Тимура орал его закадычный друг, раскачиваясь словно маятник. — Давай! Давай, Муха![2].

Кроссовок словно сам по себе вдавливается в пол и черное авто бросается вперед.